Chess

　　В сыром холодном подвале, куда не проникает ни один луч солнечного света, собрались два гения, свершающие дело, данное им, кажись, от богов. Люстра слабо освещает, постепенно начиная моргать. Пыли здесь было много, но не больше капель крови и плоти, которые оставили после себя подвальные крысы. Стол еле-еле выдерживал груз, вот-вот и он сломается. Выложив свои фигуры на потёртую временами доску, они присели на старые деревянные стулья. 　　Они – гении, чьи молитвы звучны и наивны, а их помыслы хороши, да только коварны. Они холоднее климата, что сейчас царит в самом прохладном городе родины одного из них; Их ум острее, чем хорошо поточенный клинок или игла; к ним на колени падают куча людей и трупов от их красноречивых, лживых речей. 　　　　– Добрый день, Ягами Лайт. 　　　　– Добрый день, Достоевский Фёдор. 　　Достоевский положил руку на часы, а затем. Щелчок. Партия началась. Тишину в «комнате-аду» прерывали часы: тик-так, тик-так, тик-; часы прекратили свою работу как только Ягами положил белую пешку на E4. Совпадение? Им сейчас без разницы, ведь они увлечены игрой. 　　　　– Ягами, что вас сподвигло на убийство преступников с помощью тетради? 　　　　– То же самое, что и Вас, Достоевский, сподвигло очистить мир от эсперов. 　　Фёдор Достоевский не ожидал другого ответа, точнее, знал уже его. Поставив свою чёрную пешку на D6, спокойно взял красивую, отличающуюся от помещения и духа людей, кружку, наполненную горячим, чёрным как их души, чаем. Отхлебнув, Достоевский заметил, как соперник в игре сделал ход на D6 пешкой. Что же, неплохой ход, стоит признаться. Только Фёдор уверен, что обыграет его. 　　　　– Люди считают, что мы ужасны по мотивам нашим. Но в глубине души понимают, что мы – не враги, а друзья их. Ты согласен? 　　　　– Полностью. 　　Они оба – те, кто делают дело благое; да только способами страшными. Многие говорят, что вера – святая вещь; если бы они знали, что вера может убивать. Вера в таковой мир заставляет каждый мускул потеть, продумывать каждое движение; одно неверное движение и ты летишь с небоскрёба. Вера в достижение лучшего, «нового» мира заставляет не спать сутками, представляя этот идеальный мир. 　　Если бы они только знали, что «идеала» нельзя достичь. 　　Их «новый» мир подобен наркотику; прекрасен на вкус, но при этом вызывает зависимость. Зависимость, от которой невозможно избавиться. 　　Партия продолжается; пал белый слон, чёрный, белая пешка, а за ней и чёрная. Когда ты смотришь за их игрой, кажется, что это – не просто партия, это – игра на жизнь или смерть. Хотя, может ли одна смерть, убить другую? Хотя, бывает ли две смерти? 　　　　– Твои мотивы воистину прекрасны. 　　　　– Не менее твоих. 　　Фёдор Достоевский хочет стереть всех одарённых с лица земли. Лайт Ягами хочет убить абсолютно всех преступников. Они оба не хотят войн, преступности. И они оба – зло для преступников, эсперов, тех, кого именуют «героями» и добро для слабых. Их помыслы прекрасны и одновременно ужасны; не важно, кого убивают – главное, что всё по справедливости. Самосуд – по-другому это не назовёшь; только этот самосуд жесток. 　　　　– Ты – эспер и хочешь убить себе подобных? 　　　　– Ты – преступник и хочешь убить себе подобных? 　　Вопрос вызвал смех обоих сторон. Он был дикий и злобный, с каплей сарказма и иронии. Сделав ход на 5D, Фёдор удалил из доски белого коня Лайта. Ягами удалил этого же чёрного коня своей пешкой. 　　　　– Знаешь, кого ты мне напоминашь? 　　　　– И кого же? 　　　　– Меня. 　　Фёдор Достоевский в этот момент посмотрел Лайту Ягами в глаза. Карие, в переливе с красным цветом глаза, выглядели решительно и пленительно. Как и его фиолетовые с красным отливом. Они оба – владельцы "косы смерти" и те, кто хотят изменить мир такими же методами, каким и являлся сам мир сейчас. Они не хотят убивать невиных, им приходится убивать свидетелей, если таковые есть. Эти гении очень умны, их стратегия продумана вся до мелочей. Они – создатели идеального «нового» мира. 　　　　И всё же, они похожи. 　　Ладья рубит чёрную пешку на D4, другая пешка рубит белую ладью. Куча потерь шахматных персон напоминает потерю союзников, которые либо умирают, либо предают, а потом погибают. 　　Теперь остались только белые пешки на B2, C3, B4, дама на G6, король на B3 и чёрный король на G3 с тремя пешками на A6, F3 и слоном на G5. Последний ход должен вот-вот произойти. Белая королева ходит на B6. И эту партию на этот раз выиграл Ягами Лайт. Фёдор Достоевсий на свой проигрыш лишь хищно ухмыльнулся, всё-равно выигрывать он не собирался. Потому что сам позволил сбить своего короля с ног. Те, кто падают, потом взлетают выше, Достоевский это по себе знает. 　　　　– Шах и мат. Я выйграл. Правда, мне кажется, что ты специально проиграл. 　　　　– Почему ты так думаешь? 　　　　– На твоём месте я поступил бы также. 　　Лайт отпивает из кружки кофе. К несчастью, жидкость уже остыла и стала холодной. 　　　　– С вами интересно играть. 　　　　– Взаимно.