«You're buried in the pillow, yeah you're so loud. But I'm about to show you, baby, slow down» Chase Atlantic — Slow Down
В клубе душно. Сону уверен, что кондиционеры работают на полную мощность, но для собравшейся толпы этого недостаточно. Пот неприятной испариной покрывает всё тело. А поперёк горла стоит давящий ком. Они только что закончили своё выступление в полуфинале кавер дэнс команд, и теперь им остаётся дождаться объявления результатов. — Фу, — хрипит Сону, не успев толком отдышаться, и быстрыми движениями оттягивает футболку за ворот, чтобы создать под ней хоть какое-то подобие ветерка. — Дайте кто-нибудь попить. Макнэша с надутыми, как у хомяка, щеками протягивает наполовину опустевшую бутылку, из которой он секунду назад жадно восполнял баланс воды в организме. — Спасибо, Ники. Первый глоток горит во рту, ничуть не освежая, наоборот, с болью лезет не в то горло, вынуждая закашляться. — Пей спокойнее, — звучит строгая просьба, а рука придерживает бутылку. Сону даже не нужно видеть лицо человека, чтобы понять, кому принадлежит этот голос. Даже через шум толпы и долбящие биты. От этого голоса всегда хочется ощетиниться и растаять одновременно. На адреналине после выступления тело, как назло, становится безумно отзывчивым. — Спасибо, — хрипит Сону, отпуская бутылку после трёх больших глотков, и слышит, как человек у него за спиной допивает остатки. А ещё приходится неохотно добавить: — Хён. Чужие пальцы скользят по спине, оставляя мурашки после лёгкого прикосновения, и исчезают. Сону не оборачивается, чтобы лишний раз не встречаться взглядом с человеком по имени Пак Сонхун. Старший хён, которого в реальной жизни зовут Хисын, а на районе — «дедуля» (и бегут прочь со всех ног, прежде чем прилетит под зад), предложил основать кавер дэнс команду года два назад, притащив в компанию парочку своих мелких, любящих потанцевать, друзей. Идея оказалась на удивление успешной. Так в жизни Сону появились музыка, танцы, верные друзья. И Пак Сонхун. Много Пак Сонхуна. (Правда, потом его стало ещё больше, но об этом чуть позже.) Танцевальные выступления вместе с кавер дэнс командой уже давно стали для Сону второй жизнью. Из плюсов: вам нравится этим заниматься, всегда можно устроить баскинг и подзаработать деньги на карманные расходы, чтобы уж слишком сильно не зависеть от родителей (ха-ха, очень смешно, учитывая, что жизнь Сону с самого рождения находится в их цепких руках), это весело (за исключением того, что всегда найдётся та самая истерично кричащая, неадекватная фанатка или парочка старых извращенцев, решивших подрочить на вас в толпе), ну, и вы проводите время вместе со своими очень крутыми друзьями (среди которых, к сожалению, всегда есть Пак Сонхун). Из минусов: отнимает время, которое вы могли с большей пользой потратить на учёбу (ведь, да-да, родители любят ебать вам мозги именно этим!), парочка сталкеров и старых пердунов-извращенцев, у которых встаёт на ваш святой лик, и всё ещё выше упомянутый Пак Сонхун, что столь вальяжно флиртует с каждой подошедшей к нему девушкой, фотографируясь на память. Сону, конечно же, делает вид, что последнее его вообще не волнует. — Все молодцы! — кричит старший хён. — Приведите себя в порядок и подтягивайтесь к нашему столику. Надо что-нибудь выпить. — Здесь где-нибудь есть душ? — хныкает Сону, потому что от ощущения прилипшей к телу футболки передёргивает. — Хён, это клуб, откуда тут душ, — хихикает Ники. — Подожди, давай найдём наши сумки. Там были вентиляторы и полотенца. — Принеси из моей сумки чистую футболку, — снова раздаётся тот самый голос прямо за спиной. — Сам себе принеси, — огрызается Сону и смотрит через плечо, искоса заглядывая в тёмные обсидиановые глаза. — Будь золотцем. Это давно прицепившееся прозвище безумно бесит. Но Сону ничего не отвечает. Он знает, что из него пытаются выбить ответную реакцию, поэтому просто игнорирует и уходит. Вместе с Ники он пробирается сквозь оживлённую толпу на выход, к комнаткам, выделенным под гримёрки. Там Сону вновь жадно пьёт воду уже из новой бутылки, затем находит влажные салфетки и вытирает ими лицо, шею, подмышки, руки. Короче говоря, всё, что реально вытереть и при этом не выглядеть странно со стороны. Затем обтирается сухим полотенцем и натягивает свежую футболку, наслаждаясь приятным соприкосновением ткани и кожи. Пальцы тянут замочек на ненавистной сумке. Сону достаёт из неё чистую белую футболку, игнорируя щекочущий кончик носа приятный аромат чужого терпкого парфюма. Все вещи Пак Сонхуна пахнут именно так. Особенно его кожаная сумка и всё, что лежит внутри. Ключи, бумажник, расчёска, чёртов айфон последней модели. Даже гребанная наполовину использованная пачка презервативов. И Сону иногда тоже. Как бы старательно ни пытался перебить этот аромат другим одеколоном или смыть сладко пахнущим гелем для душа. На самом деле, Сону немного приврал. Пак Сонхун появился в его жизни немного раньше танцевальной команды. И на самом деле, именно Сонхун пригласил его присоединиться. Видите ли, у Сону никогда не было проблем с учёбой. Он всегда блистал на первой строчке в рейтинге старшей школы. Это единственный результат, который признавали и признают его родители. Может показаться, что звание лучшего ученика в школе приносит очень много хорошего: вас всегда хвалят, ставят в пример, иногда даже закрывают глаза на какие-то оплошности. В общем, одни плюсы для вашей самооценки. В целом так и есть. Но не без минусов. Догадываетесь каких, да? По просьбе учителей постоянно приходится помогать самым тупым ученикам во Вселенной, даже если они старше вас на год. А затем они проваливают экзамен, остаются на второй год и превращаются в вашу постоянную головную боль. Примерно как-то так Сону познакомился с занозой по имени Пак Сонхун. Вообще, они как бы друзья. В выпускном классе даже сидели рядом за соседними партами. Когда Сонхун появлялся в школе между своими постоянными тренировками по фигурному катанию. То есть раз в месяц. Всё остальное время парта рядом с Сону пустовала. А ещё Сонхун познакомил Сону со своими танцующими друзьями, которых Сону, кстати говоря, любит намного больше, чем самого Пак Сонхуна. И… так ведь делают только друзья, верно? Делятся друзьями. Так что, пожалуй, можно с полной уверенностью сказать, что они с Сонхуном друзья. Просто друзья. Не лучшие, а так. Именно «просто». На шесть из десяти, если оценивать по шкале дружбы. Чуть выше среднего. Всего-навсего друзья, которые всегда найдут повод погавкать друг на друга из-за какого-нибудь пустяка. Или не пустяка. Друзья, которые постоянно подкалывают и цепляются друг к другу по мелочи, чтобы побесить или побеситься. Ну и… конечно же, друзья, которые весьма неплохо понимают друг друга спустя несколько лет общения. И иногда готовы друг другу помочь. Если не в трудную минуту, то в какую-нибудь не очень приятную. И при отсутствии более подходящих вариантов для моральной поддержки. А ещё они — часть одной танцевальной команды. Так что с чего бы им не быть друзьями, верно? В общем, все думают, что Сонхун и Сону друзья. Иногда Сону и сам так думает. И вы тоже, пожалуйста, думайте именно так. Окей? Совсем не обязательно лишний раз напоминать Сону о том, что они с Сонхуном принадлежат к тому самому отстойному типу друзей, которые порой (ну, то есть постоянно), заигравшись, позволяют себе наедине немного больше, чем можно. Чуть-чуть больше, чем вмещает в себя понятие «друзья». Когда Сону и Ники возвращаются обратно в зал, Пак Сонхун всё там же. О чём-то болтает с Джеем (ещё одним хёном Сону, самым любимым, кстати говоря! Сону даже был бы не против с ним замутить) и Йесо — девушкой, выполняющей обязанности менеджера их команды. Она занимается тем, что бронирует для них площадки на выступления, тренировочные залы, помогает составлять расписание и прочими мелочами. Раньше это делала подружка Хисыни-хёна, но после того как они расстались, пришлось срочно искать замену. Как только выяснилось, что делать это самостоятельно группа из семи, казалось бы, взрослых парней не в состоянии. — Твоя футболка, — подойдя ближе, Сону кидает её прямо Сонхуну в живот, привлекая внимание, и тот подцепляет ткань своими длинными пальцами с негромким недовольным: «Ящ!» — Джей-хён, держи полотенчико. Сону передаёт полотенце второму хёну, растягивая губы в миленькой улыбке. — А моё полотенце? — хмыкает рядом Пак Сонхун. — А ты просил? — Мог бы подумать и обо мне хоть немного… Примерно вот так они общаются почти всегда. Кроме моментов, в которые рот занят. Джей хихикает и защищает полученное от Сону полотенце, когда Сонхун пытается его отнять. — О, Хун-а, давай я принесу тебе чистое? — предлагает Йесо, а её ладонь прикасается к руке Пак Сонхуна чуть пониже локтя. Сону делает вид, что не видит этого. И старательно не смотрит в ту сторону. — Да ладно… — голос Сонхуна звучит как-то чутка разочарованно, что, конечно же, греет Сону душу. — Так переоденусь. Отвернись, пожалуйста, — и просит так галантно, словно заботится о её ментальном здоровье и не хочет смущать. Ха-ха-ха. Сону закатывает глаза, наблюдая то, как Йесо, растерявшись, опускает взгляд и отворачивается, пока Сонхун через голову стягивает мокрую футболку и, оставшись топлесс, вытирает ей крупные капли пота на висках и шее. Весь такой высокий, подтянутый, с широкими плечами, крепкими мышцами на руках и идеальным прессом, о каком Сону даже и не мечтает, давно смирившись с мягким жирком вокруг своего пупка. И Сону не надо смотреть, чтобы видеть этот образ. Он любовался этой фигурой уже миллиарды раз. Нет, не в раздевалке. Нет, не в душе (хотя в душе тоже). Чаще всего он созерцает эту яркую картинку там, где не должен. На смятых простынях. В приглушённом свете ночной лампы. В своей комнате. — Одевайся быстрее, а то простудишься. Звучит весьма абсурдно, учитывая, что они в душном клубе, а тут жарко и почти нечем дышать, но намёк оказывается сразу же понят и принят. Пак Сонхун быстро натягивает белую футболку, а грязную (засранец!) кидает подошедшему Ники. — Брось в мою сумку, плиз. И телефон мой захвати! Макнэша отчаянно стонет и закатывает глаза, но отказать своему вредному хёну не может, поэтому плетётся обратно в гримёрку под хихиканье старших. Жалуясь на то, что его снова эксплуатируют. За гремящей музыкой не совсем слышно, но Сону уверен, что это так. Спустя минут двадцать они наконец собираются за столиком, и старший хён заказывает огромный сет шотов. Ники первым опрокидывает в себя рюмку, хотя по закону ему ещё нельзя пить, и он в клубе вообще по поддельному ID. И только их святой мальчик Джеюни-хён (второй любимый хён Сону) пьёт швепс из личных религиозных убеждений. На диванчиках по соседству тусуется компания девушек, которые выступали перед их командой. Хисын и Джей смотрят туда слишком часто и вот-вот свернут шеи. — Джей-хён, слишком очевидно, — хихикает плюхнувшийся рядом с Сону Чонвон. — Меньше агрессии во взгляде, а то отпугнёшь. Чонвон в компании старше разве что макнэши, но иногда кажется, что это именно он хён для всей группы. — Ой, профессор пришёл, посмотрите на него, — небрежно хмыкает Джей в ответ. — Ну, у меня, в отличие от тебя, девушка есть, так что ты б прислушивался к моим советам, — подтрунивает над ним Чонвон, а оппонент недовольно вливает в себя оранжевый шот, но всё же перестаёт пялиться на соседние диванчики. — Будешь слушаться Чонвони, и, может быть, тебе сегодня ночью что-то перепадёт, — довольно хихикает Пак Сонхун над униженным другом, обнажая очаровательные клыки в верхнем ряду зубов, и садится напротив Сону. — Кстати, фан-факт! Оказывается, учёные доказали, что количество испытанных оргазмов напрямую влияет на скорость старения. Вы знали? Так что, ребята, кто тут печётся о своей молодости — придержите коней. Иногда Сону не понимает, откуда все эти занимательные мысли всплывают у старшего хёна в голове. — Получается, что я быстро состарюсь, — трагично вздыхает Пак Сонхун, запивая горе шотом. — Как жаль. — Прекрати трахаться направо и налево, ну, или просто дрочи поменьше, — фыркает Джей в ответочку. — Твоя судьба, так сказать, в твоих же руках. Сонхун морщит нос, качая головой: — Не вариант. Кто я такой, чтобы отказываться от секса, — и похлопывает по плечу Джеюна, сидящего рядом с ним и потягивающего из трубочки свой безобидный швепс. — Зато вот Джеюн у нас будет вечно молодым. Все за столом прыскают. Особенно громко давится Ники, пролив шот на свою чистую футболку, и разочарованно скулит, тут же пытаясь исправить локальную катастрофу салфетками. Один только Джеюн устало закатывает глаза. Потому что слышал подколы на тему секса и девственности уже миллиард раз. Этот — миллиард первый. — Ну, может быть, он ещё планирует наверстать после свадьбы, — Сону тоже не может сдержать себя от ласковой издёвки. — Ага, — фыркает старший хён. — Лет так через десять. Давайте поднимем тост за его целомудренность! — Какие же вы все мудаки… — осуждающе вздыхает верующий мальчик. — Аминь, — кивает Пак Сонхун и пьёт. Йесо сидит от него по другую руку и застенчиво смотрит куда-то в сторону. Она помогает их команде всего лишь месяц и, видимо, ещё не привыкла к таким разговорчикам. Ну, или просто строит из себя хорошую девочку. Кстати, Сону терпеть не может вот таких вот слишком хороших с виду девочек, которые специально садятся как можно ближе к Пак Сонхуну. В надежде всем понятно на что. Сначала парни пьют просто так, чтобы расслабиться. Затем жюри объявляет результаты, и компания радостно пьёт за то, что прошла в финал. Хотя старший хён говорит, что и не сомневался. Затем Джей наконец оказывается на соседнем диванчике (все держат за него кулачки), прихватив с собой Ники, который безумно смущается в компании стольких девчонок сразу. Джеюн и Чонвон, как самые сознательные, уходят потусить со знакомыми из других кавер дэнс команд. Сону не хочет оставаться в обществе Хисына, Йесо и Пак Сонхуна, так что решает прогуляться до барной стойки и обратно. — Круто выступили сегодня, — обращается к нему какой-то парень из-за спины. Сону не помнит его лицо, но по принту на футболке догадывается, что тот тоже из танцевальной команды. — Поздравляю. — Спасибо! — отвечает Сону, улыбаясь. На самом деле, ему не очень хочется знакомиться, но это лучше варианта сидеть за столиком с оставшимися там друзьями. Особенно вы знаете с кем. — Как тебя зовут? — Ким Сону, а тебя? Парень называет своё имя. Сону напрягает слух, чтобы уловить его, но так и не может понять, как именно оно звучало: «Доён», «Дохён» или вообще «Джуён». Музыка долбит слишком громко. Но Сону решает не переспрашивать, так как ему немного неловко. — Ты здесь с командой? — Да, они за нашим столиком, а я решил немного прогуляться, — отвечает Сону, наслаждаясь тем, как пристально и заинтересованно его рассматривают. Кто знает, может быть, и у него получится отхватить себе что-нибудь этой ночью. Желательно «что-то» выше него и шире в плечах, с сильными руками, которые бы могли аккуратно прижимать его ближе. Наедине. Сону никогда ещё не флиртовал с кем-то в клубах так, чтобы с горячими последствиями. Но не прочь попробовать. Почему всем можно, а ему нельзя? Короче говоря, к этому моменту вы уже должны были сами догадаться, что девушки Сону не интересуют. Совсем. Прямо вот вообще не его формат. И парня, который перехватил его, скорее всего, тоже. Иначе зачем ему это делать? Всё ещё безымянный для Сону компаньон предлагает что-нибудь выпить. Они болтают. И беседа такая приятная, даже немного пьянящая. У барной стойки слишком людно, так что они стоят немного в стороне и ждут сигнала о том, что их коктейли готовы. На долю секунды Сону остаётся один и, пока его новый знакомый вызывается забрать у бармена заказ, проверяет телефон. В чате, как всегда, Хисын и Чонвон троллят бедного Джея. Именно в этот момент, как назло, появляется Пак Сонхун. Видимо, чтобы всё испортить. — Ты не потерялся, золотце? Тебя не было полчаса. — Нет, всё хорошо, — отвечает Сону и прямо чувствует, как улыбка сходит с лица, несмотря на то что он изо всех сил пытается удержать её на губах. — Пойдём за стол. Хён волнуется, что тебя нет. Сону бросает взгляд на возвращающегося с коктейлями нового знакомого. В надежде, что Пак Сонхун без лишних намёков всё поймёт и уйдёт. Как бы сегодня не его вечер. — Я тут не один. — Я видел, — сухо отвечает Сонхун и не уходит, а его обсидиановые глаза как-то недобро поблёскивают в полумраке зала. — Пойдём, говорю. Но Сону уже отворачивается и, игнорируя приказной тон, забирает из рук безымянного парня свой коктейль. Сладкий апельсиновый вкус приятно ласкает кончик языка через трубочку. Но всего лишь на пару мгновений. Потому что кое-какой засранец бесцеремонно отнимает бокал прямо у него из рук и делает два больших глотка. — А ты не охренел?! — Сону шлёпает Сонхуна по животу, с грустью глядя на то, как его нагло лишили одной трети коктейля. — Просто что-то в горле пересохло… — хрипит Сонхун, но бокал возвращает, и Сону тут же прижимается к трубочке губами, бросив на возмутителя своего морального спокойствия хмурый взгляд. Безымянный знакомый тоже выглядит слегка растерянно, узрев подобную картину. — А это… кто? — интересуется он, неловко передёрнув плечами. Сону уже собирается представить Пак Сонхуна в своей манере. Так, чтобы колко. Заодно отомстив за коктейль. Но не успевает и рта открыть, как чувствует крепкую хватку на своём плече и слышит чёткое и жёсткое: — Друг. Одно слово, но такое ёмкое и такое жалкое одновременно. Его и много, и мало. И это просто невыносимо бесит. — Это мой друг из танцевальной команды, Пак Сонхун, — вздохнув, добавляет Сону. — Извини, что представиться сам он не может. И толкает ненавистного засранца локтем в бок. — О, приятно познакомиться… Вы так круто выступили, — кажется, что безымянный знакомый весьма приветливо встречает пополнение их компании. Или же нет? — Мне понравилась твоя сольная часть. Она тебе очень подходит, — говорит он Сонхуну и улыбается. А беседа становится ещё легче. Сону нравятся приветливые парни, которые умеют улыбаться широко и при этом чуть размыкают губы, обнажая краешки ровных зубов. А ещё такие, которые заставляют его много смеяться. С ними легко и просто. Такие парни ему по душе. А не заносчивые и непокорные, как Пак Сонхун. От которых порой кружится голова. Всему телу душно. И тяжело дышать. И путаются мысли, когда они стоят вот так близко. Парни, которые так дурманяще пахнут резковатым парфюмом. Смотрят своими обсидиановыми глазами. И так магнитят. И тянут, тянут, тянут ещё ближе и глубже. На самое дно. И… С такими парнями, как Пак Сонхун, только прыгать с обрыва.~~~
Паника волной встряхивает тело, стоит приоткрыть глаза. Сознание будто выныривает из толщи воды. Первый вдох такой хриплый, больше напоминает стон, когда Сону рывком садится на кровати и жмурит глаза от гула в голове и ломоты почти в каждой мышце. На секунду даже кажется, что его похитили, и надо срочно спасаться! Но комната выглядит безумно знакомой, словно его собственная. И лишь через пару секунд приходит осознание, что это она и есть. Сону хочет осмотреться по сторонам, но первое же резкое движение простреливает болью от виска до виска. С болезненным стоном он бесцеремонно хлопает ладонью по телу рядом. И слышит в ответ недовольное сонное мычание. — Ско... сколько времени? — сиплым шёпотом вопрошает Сону, осторожно повернув голову и одним глазом глянув на лохматый затылок. — Пак Сонхун! — ладонь второй раз бьёт лежащего по спине со звонким шлепком. В следующую секунду Сону сам же жалеет, что повысил голос, потому что слишком громкие звуки заставляют дребезжать всё внутри. — Господи… — вымученно выдыхают рядом. — Можешь не орать? Посмотри на часы. — Где мой телефон? — Сону быстро шарит рукой под подушкой, но ничего не находит. На тумбочке тоже пусто. А одежда разбросана по полу в разных концах комнаты, и он просто хочет верить, что вчера не запульнул телефон непонятно куда, что тот жив-здоров, и что не придётся второй раз подряд менять экран. — Наверное… где-то в твоих… вещах… — разбито и разве что не по слогам шепчет Сонхун, даже не перевернувшись, и стонет в подушку, когда Сону тянет в сторону покрывало и вытаскивает его руку. Потому что у Пак Сонхуна почти всегда на руке его огромные часы, которыми при желании можно кого-нибудь убить, если ударить сильно, с чувством, прямо вот наотмашь. И вчера он явно уж не думал о том, чтобы их снять. — Чёрт, почти полдень… Нужно вставать, — вырывается из груди на чистом энтузиазме. На самом деле Сону чувствует себя максимально измученным. И хочет упасть обратно на подушку, чтобы как-то пережить эту ужасную мигрень. Он совсем не готов выползти из кроватки. Но каждая впустую потраченная минута может плохо отразиться на его рейтинге. А он и так провёл достаточно много времени вчера в клубе, отвлёкшись от учёбы, и планировал с самого утра наверстывать упущенное. И плевать, что семестр начался неделю назад. Его план подготовки уже расписан на месяц вперёд. — Мы можем поспать ещё хотя бы пару часов? — хриплое ворчание сопровождается ленивым движением. — Прояви милосердие, золотце. У меня была ужасно изнуряющая ночь. Сонхун переворачивается на спину и смотрит на Сону, приоткрыв один глаз. На правой щеке отпечатались следы от подушки, волосы на лбу примяты, а под глазами появились припухлости. В общем, такое себе зрелище. Хотя Сону уверен, что сам выглядит ничуть не лучше. — Почему так болит голова? Что мы вчера пили? — он пытается выползти из кровати, но в голове снова стреляет. Сила притяжения оказывается сильнее, и Сону плюхается обратно. — Не знаю, что тебе там намешали. Может, экстази, — сонно бубнит Сонхун. — Вчера тебе было весело и хорошо, золотце. Мягкое, тут же исчезающее прикосновение ладони к бедру дарит первое воспоминание, в котором Сону и правда весело. Он помнит, что чувствовал себя вчера безумно счастливым. До звёздочек, радуги и единорогов. И был готов взлететь. И долетел до самого солнца, опалив крылья, стоило потерять чувство равновесия и приластиться ближе к человеку, рядом с которым не следовало даже дышать. Но Сону сдался, пальцами сжав белую футболку. Прижимаясь носом к ароматной шее. Затем прикусывая её зубами. Он помнит поездку домой. Не имеет ни малейшего представления, как именно оказался в такси, потому что эту часть памяти стёрли напрочь яркой вспышкой, но предполагает, что не без помощи Сонхуна. Зато Сону отлично помнит, что в машине было тесно, душно и распаляюще. И как ладонь легла прямо на пах Сонхуна, без лишних слов властной лаской обозначив то, каким будет продолжение. Белая футболка, вероятно, осталась где-то на пороге квартиры, и по ней, должно быть, потоптались. Сону сдирал её очень яростно, словно облезлую кожу, настолько бесило одно её существование. А затем он помнит прохладную стену у себя за спиной и руки на своём теле везде, где они могли быть. Возможно, до кровати они с Сонхуном доползли уже без одежды. И вообще, избавились от неё достаточно быстро, хаотично расшвыривая в разные стороны. Лишь бы как можно скорее почувствовать прикосновения к обнажённой коже. Такие яркие, смелые, возбуждающие каждый нерв. В кровати было жёстко, несмотря на мягкие пружины. И немного дико. Потому что тело изнывало от безумно сочных ощущений. А ещё было громко, но в меру, чтобы не перебудить всех соседей. И душно. До одури душно. И до изнеможения хорошо. Сегодня придётся расплачиваться за это «хорошо» болью в пояснице. — Почему ты ещё здесь? У тебя нет субботней тренировки? — спрашивает Сону своего нежеланного гостя и на локтях переползает обратно к изголовью кровати. — Она вечером, — отвечает Сонхун и снова закрывает глаза, удобнее устраивая голову на подушке. — А что с тем парнем? Сону нужно освежить в голове детали, потому что некоторые части абсолютно растворились в памяти, как бы он ни пытался их вспомнить. Поэтому оставить в покое засранца, оккупировавшего его постель, Сону пока не планирует. — Не знаю. Сначала он охуел от того, какие мы с тобой пиздатые друзья, когда ты присосался к моей шее, а потом не знаю… Наверное, съебал куда-то, я не заметил. Меня больше волновало, как доставить тебя домой. — Почему тогда ты в порядке? Сонхун раздражённо стонет, недовольный этими расспросами, но глаза не открывает. Наоборот, жмурится и морщит нос: — А выглядит так, словно я в порядке? Потому что внутри я чувствую себя мёртвым. Этот тон. Сону сдерживает себя от желания схватить подушку и избавить мир от Пак Сонхуна, придушив его и надёжно спрятав тело. Сону бы смог. Но ему просто не хочется сейчас лишний раз совершать резкие движения. Голова и так напоминает тикающую бомбу замедленного действия. — А ребята? Они… — Сону вдруг вспоминает о существовании своих забытых друзей и от волнения вновь вскидывает голову и стонет. — Я написал им, что ты перебрал и что мне надо отвезти тебя домой. Всё. Посадил тебя в такси и привёз сюда. — Как ты вообще смог? — Ну, я же сделал только два глотка, золотце. Не то, что ты. Будь проклят тот сладкий коктейль. И улыбчивые парни, которые их приносят. Но всё же… Сону вдруг ловит себя на мысли, что ему ничуть не жаль, что так вышло. И эта мысль оседает внутри комом удовлетворения. Как и каждая подобная мысль до неё. — Не могу понять, так плохо именно из-за наркотика или потому что ты не знаешь меры… — излишне драматизирующим тоном стонет он и тоже переворачивается на спину, чувствуя, как накрывает вялость и дрожь под коленями. — Это я-то не знаю меры? — последняя фраза, на удивление, выбивает из Сонхуна первую бодрую реакцию. Он даже открывает глаза и смотрит в упор. Приходится принять этот вызов и сыграть с ним в гляделки. — У меня ощущение, будто я отработал в ночную смену. Можно сказать, героически принял удар на себя вместо того парня, золотце. Лишь бы тебе было хорошо. Сону очень хочет послать этого засранца нахуй и выпинать из кровати на пол, но не может. Потому что воспоминание о том, как он прижимал Сонхуна к себе, ластясь и умоляя о большем, настолько яркое, аж до мельчайших деталей. — Не говори это так, будто тебе не понравилось, — отвечает он, растягивая губы в укоряющей ухмылке, помня то, с какой самозабвенной отдачей Сонхун выполнял все его просьбы. — Мне охуеть как понравилось, — сознаётся засранец. — Но прямо сейчас всё, чего я хочу, — это поспать ещё хотя бы два часа, золотце. Потому до сих пор ощущаю себя вытраханным, — ещё и жалуется. А сам на деле не может прожить без секса и пяти дней. Просто невыносимый. — Тогда я пойду завтракать один. Сону уже собирается встать, но крепкая рука, словно удав, обвивает его за талию, подтаскивая тело ближе, и удерживает на месте. — Пак Сонхун! — и Сону недовольно шлёпает ладонью по этой самой руке. — Отпусти. — Нет. Ты сейчас начнёшь шуршать своими хлопьями, греметь посудой, включать и выключать чайник. Я тебя знаю, — недовольно сопят возле уха. — Спим ещё два часа. — Это моя квартира, чего это ты тут командуешь? — Мог бы мне хоть спасибо сказать. Ни за что на свете. Никогда. С какой стати? — За что это ещё? — Сону предпринимает последнюю попытку вывернуться, но всё тщетно. Вконец обессилив, он принимает свою участь, пристраивая голову рядом на подушку. — За то, что проснулся дома, со мной и хорошо оттраханным, — тёплое дыхание путается в волосах на затылке, щекочущей волной мурашек сбегая вниз по позвоночнику, — а не изнасилованным, в канаве, ещё и заснятым на камеру. — Да брось, не говори глупости… — мямлит Сону и прикрывает глаза, погрузившись в приятную пелену жара, исходящего от тела рядом. Сонхун ничего не отвечает, просто размеренно выдыхает. В комнате душно. Очень. Сону хотел бы найти силы подняться и приоткрыть окно, чтобы впустить в комнату свежий воздух. Ну, или хотя бы дотянуться до пульта от кондиционера, который они вчера даже не додумались включить, поглощённые ощущением друг друга. Но вместо этого он позволяет себе раствориться в приятном мареве, окутавшем всё тело. И, конечно же, он снова насквозь пропах одеколоном Пак Сонхуна.