***
— Виттория? — Д-да, любимый? Виттория и Асгейр стояли у двери, ведущей на балкон, на котором они выступали с короткими речами. — Ты была неотразима, — улыбнулся он. — Перестань уже волноваться. Она прильнула к груди теперь её мужа и прощебетала: — Я просто не могу поверить, что всё это взаправду. Мы будем вместе, пока смерть не разлучит нас, — повторила она слова клятвы, рассмеявшись. Довольно хохотнув, Асгейр взял её за руку и повёл вниз, где их ждали гости и родственники. Счастливые молодожёны вернулись к почётным тронам в тени серых стен. Вокруг играли барды из гильдии, прославляя в песне героев-нордов, сказочных персонажей и самих супругов, шептались и смеялись гости от забав шутов. — Примите мои поздравления, госпожа Виттория, — возле них внезапно возникла… — Леди Серана! — воскликнула Виттория. — Я так рада вас видеть. Где же ваша малютка Лиззи? Надеюсь, у вас всё в порядке, я слышала много тревожных новостей от моряков. — Кхм, Элизабет наслаждается банкетом. Вам не о чем беспокоиться — Морю Призраков свойственно замерзать в это время года, — заверила Серана, хотя и сама беспокоилась об аномалиях в воде. — Что ж, будем ждать конца весны. Кстати, вы ведь ещё не знакомы с моим мужем? Это Асгейр Снегоход. — Приятно познакомиться, — Серана скупо улыбнулась уголками губ. — Взаимно, — Асгейр, судя по ухмылке, хотел сморозить глупую шутку, но, увидев черную ленту на запястье Сераны, одумался. — Кхм, ваш муж погиб на войне? — Мой жених пропал на войне, — слукавила она. — Извините, вынуждена откланяться. Не хочу оставлять дочь одну надолго. Свадьба тем временем лишь разгоралась — гости хмелели, улыбались, а их разговоры становились всё менее раскованными. Хотя многие из них явились лишь для заключения торговых сделок, это не помешало им расслабиться в непринуждённой атмосфере. Даже некоторые офицеры Имперского легиона и Братьев бури будто ненадолго забыли о войне. Кто знает, может, скоро и весь Скайрим забудет об этой войне? Виттория и Асгейр вежливо кланялись в ответ на поздравления и пожелания ещё около часа, пока не наступил полдень — время для самой важной речи, после которой свадьба приобрела более политический вид. — Пойдём, Асгейр, с этим нельзя затягивать, — прошептала Виттория, приняв контракт от семьи Карвейн. — Затягивать нельзя со смертью, дорогая. — Ох уж этот нордский юмор… В очередной раз оказавшись перед затихающими гостями, Виттория уже не чувствовала волнения. Потому, когда нечто сковало её горло холодной хваткой так, что она не смогла произнести и слова, Виттория опешила. Гости закричали, стража вскочила с оружием наперевес — прямо на их глазах кузину императора подвесили на цепи, словно преступника. Стальная петля возникла будто из воздуха, мигом заключив невесту в смертельные объятия, и медленно тащила жертву вверх по стене. Виттория умирала слишком медленно для висельника, раздирая горло в попытках избавиться от удушающей хватки. Вскоре её руки начали опускаться, взгляд красных слезящихся глаз опустел, и свадебный венок из белоснежных цветов упал с мёртвой головы.***
Ночной лес близ заросшего пепелища Фолкрита озаряли яркие луны. Небо было ясным, хотя со стороны Хаафингара надвигались грозовые тучи, предвещая ужасные вести. — Что есть музыка жизни? — вопросил голос из бездны. Кто бы мог подумать, что в лесной глуши помимо животных и бандитов прячутся и ассасины Тёмного Братства? — Тишина, брат мой, — ответил Гилберт. В неприметной тени вспыхнул тусклый огонёк цвета крови и гулко открылась тяжёлая дверь. Гилберт вдохнул полной грудью затхлый воздух, пропитанный тонкими ароматами крови и ядов. Он дома. — Сестра. Гилберт приветственно кивнул Астрид, которая как обычно встретила его у входа. Её привычное алое одеяние внезапно сменилось полным комплектом кожаной брони чёрного цвета, на рабочем столе лежал заряженный арбалет. — Гилберт? Вы справились? — Да. Быстро. Публично. Жестоко. — Значит, ваш план с повешеньем сработал. Это хорошо. Габриэлла уже занимается агентом Пенитус Окулатус, она смогла обнаружить одно… Уязвимое место, — Астрид говорила очень тихо, без привычной доли сарказма и надменности. — Твоя награда. Она протянула ему свиток из свежей бумаги. В сомнениях Гилберт склонил голову, ведь магией он пользовался крайне редко и неохотно, отдавая предпочтение стали и ядам. — За изобретательность. Не беспокойся, это заклинание не потребует от тебя высокой концентрации магии. Примени его только когда тебе будет грозить реальная опасность, — вкрадчиво объяснила она. Он кивнул и забрал свиток, сохранив молчание. Бумага на ощупь была холодной, будто Гилберт коснулся ледяной кромки. — У нас появились проблемы. Этот псих Цицерон напал на меня и ранил Назира, потом Арнбьорн погнал его из убежища. Гилберт болезненно вздохнул. Всё братство знало о бесконечной войне между Главой и Хранителем гроба Матери Ночи. Холодный прагматизм и горячий фанатизм рано или поздно раскололи бы Тёмной Братство. И этот момент настал. — Исполни мой приказ не как Слышащий, Гилберт, а как наш брат, — Астрид подошла ближе, положив руку ему на плечо. — Убей Цицерона. Резко взмахнув рукой, Гилберт схватил Астрид за запястье, его глаза на секунду будто покрылись чёрной пеленой. Так же внезапно он разжал кулак и молча кивнул. — Хорошо, — всё произошло так быстро, что Астрид даже не успела испугаться или как-либо отреагировать. — Тебя будет сопровождать Тенегрив. Чёрная пелена вновь накрыла его тонкой вуалью. Что-то внутри Гилберта сломалось, раскололось на части. Он попятился. — Э-эп… — его голос стал мертвецки холодным. — Противник догматов будет наказан.***
— Глупая-глупая девчонка! Хриплый выкрик шута отразился эхом от стен и потолка. На миг даже затихли стенания призраков, охраняющих древнюю обитель Тёмного Братства. Из живых здесь только снежный тролль с забавным именем и не менее забавный ассасин. Но скоро сюда явится совсем не забавный Гилберт. — Шельма! Хе-кхе-хке, — Цицерон засмеялся, но тут же закашлялся кровью. — Прости! Прости меня, мама! Я не смог защитить тебя от гнусных слов этих… Этих изменников! Цицерон завалился на пол, прижимая рваную рану на животе рукой. Удивительно, что он смог забраться так глубоко в убежище с таким сильным кровотечением. Горькие слёзы окропили грязный каменный пол. Капли рисовали в пыли силуэты и знаки былых дней, рисовали яркое прошлое и яркие убийства. Всё то, чем славились дети Ситиса кануло в лету, и Цицерон как никто другой видел в этом пошлую иронию. — Зачем? Зачем, мама, ты привела меня сюда? В Скайриме осталась лишь тень твоей славы. Забыты все догматы. Забыта и ты, мама… Лужа крови под ним становилась лишь шире, а голоса в голове кричали и метались, стонали и перебивали друг друга. Голоса жертв Цицерона всегда никогда не замолкали, изредка уступая тихим шепоткам Матери. Голоса побуждали его израненное тело к действиям. Цицерон царапал стены в попытках встать, бросал затуманенный взор к дверному проходу и даже рыскал трясущиеся рукой в поисках оружия, пока воспалённый разум метался между предвкушением, ностальгией и нотками страха. Безусловно, Цицерон был опытным ассасином и даже не смел бояться кого-то, кроме Матери Ночи или самого Ситиса. Но Гилберт… Ох, Цицерон ощущал благоговейный трепет перед Слышащим. Он с радостью бы вонзил кинжал в Астрид или в её грубую псину, которую она считала мужем, мог бы провести обряд Очищения скайримской семьи, но не смел бы перечить Слышащему. Никогда. Внезапно разноголосый хор пугливо замолк. Оцепенел и шут в попытках расслышать… Он здесь. — М-мама? Это ты? Т-ты ведь спасёшь… меня? Тени сгустились над Цицероном. Никто ему не ответил. — С-слышащий, это ты? Ты пришёл… добить раненого брата. Последний оплот шута потонул во тьме, будто ночь накрыла своё покрывало на бедного-бедного Цицерона. — Семья… — послышался хриплый чужой шёпот, — должна быть очищена. — Слышащий? — голос Цицерона приобрёл неожиданную ясность. — Ч-чей это голос? — Мы Чёрная рука Ситиса и его карающая длань.***
Промёрзлое утро и пасмурное небо не предвещали ничего хорошего. Над портом Солитьюда и северным берегом моря Призраков нависла бледная пелена и стена дождя. Казалось, что ничто не сможет сделать этот день хуже… Громогласный грохот и треск разбил все мыслимые барьеры. Люди в ужасе высыпали на улицу, пытаясь отыскать источник звука, пока стража снаряжалась луками и тяжёлыми щитами. Рабочие в порту поделились на два лагеря. Кто-то убежал, опасаясь нападок моря, а кто-то смелый остался, вглядываясь в густой туман. Чудовищный гром же и не пытался останавливаться. Напротив — становился лишь громче, лишь ближе. Звук стоял такой, будто огромный левиафан или дракон в ярости крушит прибрежные острова и айсберги, упрямо двигаясь к городу за кровью. Солитьюд повис в тишине, хотя многие и были напуганы. Стараниями имперского легиона и стражей города костёр паники быстро потух. Горожане собирались у храма, отдавая себя молитвам первосвященника. Здесь ещё не кончились похоронные обряды и висели траурные венки с чёрными лентами. — Ярл Элисиф? В Синем дворце сегодня было пусто. В главном зале ярла была лишь сама Элисиф и управляющий Фолк. — Да, Фолк? Элисиф Прекрасная ответила с промедлением. Тень коснулась её красивого лица. — Это они, да? — Да… — обречённо прошептала она. Фолк грязно выругался про себя, и Элисиф Прекрасно его понимала. Одинокий остров тем временем гордо высился в тумане. — Госпожа Серана! — раздался крик Амона. Северный ветер раздирал древнее знамя под балконом, пока вампиры собирались на вершине замка. Здесь уже находились Серана, Амон и несколько гвардейцев. Серана на секунду оцепенела. — Полная оборона! — отдала она первый приказ. — Пусть трэллы встанут за баллисты, заприте ворота и подготовьте камни душ для барьеров! Огонь первыми не открывать! Замок Волкихар закрылся твёрдым щитом. — Боже, храни нас Восемь… Первые очертания монстра прорезались сквозь туман. Пелена разорвалась под натиском тяжёлого носа линейного корабля. Позолоченный лунный металл дробил лёд на своём пути как бумагу. Тень мачты нависла над портом, корабль всем своим видом показывал силу и несдержанную мощь перед обычными людьми. Если бы линкор был человеком, то его называли бы надменным. В порт заходил флагман Талмора «Превосходство».***
— Итак… В пыльном зале убежища братства случилось редкое событие — вся семья собралась в одной комнате. Не для тёплого ужина, разумеется. — Рада сообщить, что для убийства императора всё готово. Подай мне грамоту Гурмана, Гилберт. Несчастный повар стал целью братства лишь по одной причине — маскировка. Гурман скрывал личность из-за… личных причин. Ну не пристало орку готовить изысканные блюда для ярлов и графов! Скрытная натура Гурмана всю жизнь спасала его. Всю жизнь до сего дня. — Как ты его убил, сынок? — проскрежетал Фестус своим старческим надменным голосом. — Смешал два яда. «Сон палача» и «огненную кровь», — ответил ассасин, протягивая Астрид свиток. Старик хохотнул и одобрительно кивнул. — Небось он даже не проснулся. Не зря я тебя алхимии учил. — Кхм, — Астрид прочистила горло, — император прибыл вместе с гвардией Талмора, но маскировка должна нам помочь. Суматоха в Пенитус Окулатус посеяна благодаря смерти Гая Марона и компромату. Можете похлопать Габриэлле. План предельно прост — Гилберт под личиной повара Гурмана приготовит отравленное блюдо с корнем жарницы. Ужин будет происходить в верхних палатах с выходом в башню. Через неё ты и сбежишь. Охраны там не будет. — Не слишком просто? Нужно обеспечить подкрепление, если… — правомерно возразил Назир. Он выглядел очень обеспокоенным из-за этого убийства. Всё же убивать императоров каждый день не приходится, поэтому на его сторону встали Бабетта с Фестусом. — Вы думаете, что Гилберт не устроит там резню? — холодно отрезала Астрид. Кажется, этот выпад их немного убедило. Назир лишь хмыкнул и пожал плечами. — Тогда можно начинать. Лицо Астрид исказилось в убийственной, предвкушающей улыбке. Внезапно Гилберт всполошился, рывком поднялся с места и удалился наверх, направляясь, очевидно, к саркофагу Матери ночи. — Задёргала она его, — многозначительно произнесла Габриэлла. — Неудивительно, — сказал Фестус, приверженец традиций, — Матерь снова станет проводником воли Ситиса для нас. Думаю, Гилберт станет хорошим главой. Ненадолго повисла тишина. Многие здесь успели забыть о догматах и заповедях, которые отделяли Тёмное Братство от банды головорезов. — После нашей сестры Астрид, разумеется, — добавил Фестус, скорее для насмешки. — А там и до Чёрной руки недалеко. — Да… Конечно… Вскоре все начали расходиться. В две разные стороны, как ни странно. Так, за столом осталась лишь Астрид с Арнбьорном. Она сложила руки в замок, скрыв лицо, пока муж болтал о чём-то. Так прошло около часа. — Идёшь спать, Астрид? — Мне нужно поговорить с Гилбертом. — Как знаешь, — бросил Арнбьорн. Наконец, Гилберт явился. Дорожная сумка была перекинута через плечо. Он явно пытался покинуть убежище. Как обычно, ночью. — Погоди… Брат. Что сказала тебе Матерь? — Наставления. Астрид непривычно улыбнулась. Было ли это частью её игры или же она просто пыталась подбодрить Гилберта — неизвестно. Однако Гилберт стоял спокойно, он ожидал этого разговора. — Ты… Не хочешь поговорить с семьёй? Думаю… — Нет, — перебил её Гилберт. — Это ни к чему. — Ладно, хватит этого дерьма, — маска дружелюбия треснула на её лице. — Все уже поняли, что в семье раскол. Что ты будешь делать после убийства императора? Ты станешь главой? Вернёшь эти плешивые догматы? — Не твоё дело. Обсудим, когда будет выполнен контракт, — Гилберт остался непреклонен. Гневный взгляд Астрид мог бы проделать дыру в чешуе дракона, но вдребезги разбился о белёсые мёртвые глаза слышащего.***
Солнце близилось к горизонту, грозно нависнув над тонкой линией в море. Но если светоч вскоре исчезнет за водяным покровом, то громадный исполин Талмора в порту Солитьюда, мог, казалось, устроить локальный геноцид. Даже без экипажа. Городские жители и крестьяне заходили в таверну, чтобы вскоре оттуда выползти. В их сторону были направлены брезгливые и надменные взгляды талморской гвардии. — Так вы — Гурман, значит? — прозвучал вопрос у стен Мрачного замка. Вокруг было шумно из-за гостей, прислуги и эльфийских эмиссаров, поэтому Марон говорил весьма громко. Кто-то обернулся и уставился на ассасина, услышав узнаваемый псевдоним. Командир Марон стоял на страже императорского двора. На его кирасе Пенитус Окулатус была наколота чёрная траурная лента. Наверное, кто-нибудь другой из Братства точно не упустил бы возможность подшутить над смертю его сына. — Верно, — Гилберт указала на грамоту в руках и на поварской наряд. Он даже поварской колпак не забыл надеть. — Стоило догадаться, — пробубнил командир. — Проходите. Тяжёлые двери, ведущие в крыло прислуги, открылись. Просторный коридор привёл Гилберта на кухню, где его уже ждала помощница. — Божечки! — воскликнула кухарка. — А я вас совершенно по-другому представляла. — Мне не впервой. Люди часто представляют себе разное, — улыбнулся Гилберт, следуя маскировке. Обменявшись любезностями, Джианна торжественно представила гурману меню, в котором красными чернилами выделялась строка «Бульон Ле Манифик». — Полагаю, я займусь главным блюдом. — Безусловно! Я подготовила основу, но главные ингредиенты знаете только Вы. Первым делом Гилберт схватил нож и проверил его на остроту. Действую воле инстинктов, он просчитал за какое время сможет вырезать слуг вокруг и уйти до тревоги. Но он просто вытащил корень жарницы из сумки и положил его на разделочную доску. К его удивлению вокруг лежали не только кулинарные деликатесы, но и весьма редкие алхимические ингредиенты. Да только их хватило бы на неплохой яд. Но одна ложка ароматного бульона убьёт человека в считанные секунды, чего не сделает почти ни один яд. Вскоре над котелком закипело варево. Кухня наполнилась запахами и ароматами. — Мы готовы? — Определенно, моя дорогая. Гурман подхватил поднос с кастрюлями и тарелками, прихватив и нож. По мере приближения к главному залу эльфов в броне становилось всё больше, пока не обнаружилось, что в самом зале их стояла восемь. Почти столько же, сколько и гостей, включая императора. — А вот и ужин, — несколько неформально сказал кто-то из гостей. Гилберт успел оценить их одеяния с первой секунды. Что-то показалось ему странным. — Давайте отложим дела ненадолго, — предложил император Тит. — Я слышал много хорошего о нашем сегодняшнем поваре. И ещё больше хорошего я слышал об этом замечательном супе. — Вам понравится, мой император. Я уверен, вы запомните его до конца ваших дней. Все заулыбались, предвкушая славную трапезу. Первым свою порцию жидкой смерти получил император. Ещё горячий бульон разлился золотым озером по тарелке. Серебро ложки зачерпнуло небольшую его часть с кусочками картофеля и мяса. Отправив вожделенный бульон в желудок, император замер. Гилберт начал отсчёт. На цифре «три» Тит рухнул замертво. — Браво! Один из эмиссаров захлопал будто после театральной постановки. Теперь странность гостей не казалось Гилберту необъяснимой. Ловушка захлопнулась сразу с двойной добычей. — Не вижу на твоём лице удивления, ассасин, — эльф, кажется, был разочарован. — Перед твоей смертью у меня для тебя две новости. Во-первых, твоя подруга с радостью продала твою жизнь за безопасность. Не помогло, конечно. А во-вторых, императора мы подложили тебе живого. Так что, спасибо за работу. Убейте его. Гилберт сделал глубокий вдох. Использованный свиток выпал из его рук. Белёсые зрачки покрылись самой тёмной пеленой. — Ферма Эпплвотч. Предатель Лашанс будет убит.***
Ночной лес Фолкрита сегодня был особенно прекрасен. Виноват ли в этом свет лун или яркий огонь пожара в убежище Тёмного Братства — не ясно. Однако мало кто любовался красотой леса в эту ночь. Возможно, если не перевелись в Скайриме любители заклинаний левитации, то кто-то да заметил бы яркую красную полосу, соединяющую Солитьюд и пролесок у Фолкрита. Карающая рука Ситиса была неумолима для каждого Талморца и агента империи. Но настоящая резня только началась. Алхимический пожар, который плавил даже камень был потушен кровью. Целом озером крови. Вокруг дома ассасинов не осталось ни единой души, будто даже птицы покинули верхушки ближайших сосен. Однако же двум душам было суждено встретиться здесь. В один единственный и последний миг. — Гилберт… Мне… Я… — Помолчи, Астрид. Побудь немного слышащей. Астрид окинула затуманенным взглядом всё вокруг. Обгоревшие стены, пол и потолок, личные памятные вещи. Трупы. Обгоревшие до неузнаваемости, изрезанные в клочья трупы её братьев и сестёр. Все они были здесь. Фестус, Арнбьорн, Назир, Бабетта, Визара, Габриэлла. Ради них она пошла на сделку с империей. Ради них же она принесла себя в жертву позже. — Ты хотела знать, что сказала мне Мать Ночи? Ничего. В эту ночь со мной говорил Ситис. Гилберт забрал из обугленных рук Астрид клинок Горя. Иронично, что последней его жертвой в руках Астрид стала сама она. — Я возрождаюсь. Я знал о твоем предательстве, и лишь позволил тебе провести очищение. Ты ясно дала мне понять, что я всего раб этого мира. Что это не мой путь. Но скоро Нирн поглотит тьма, Астрид, и я стану свободен. Кровь затопит даже Глотку Мира. Миллионы умрут ради сотен. И я буду там. Буду там, когда он вернётся и сожжёт мир дотла.