Mine

Раздражительность — одна из основных частей натуры Цукишимы. Будь то бессмысленные споры с недалёкими одноклассниками, или же слишком долгое времяпровождение с чересчур громкими Куроо и Бокуто, или необходимость обсудить что-то в делах тренировки с «Королём» и его гиперактивной «Принцессой»… В общем, было много вещей, которые могли вызвать сильное негодование у Кея. Он не отрицал это, его это устраивало, но он всё равно учился контролировать эмоции, либо прикрывая их колкими «фразочками», либо просто игнорируя раздражающие вещи. Очень сильно помогал и Ямагучи, смеющийся почти над всем, что сказал Цукишима, его постоянное присутствие неподалёку… Омега способствовал большим утешением для блондина, и, вероятно, он смог бы «усмирить» абсолютно любого альфу. Только вот никто не должен был знать о такой стороне Тадаши, исключая самого Кея. Но та сцена, которую ему пришлось увидеть сегодня утром, вызвала в нём не просто раздражение, а самую что ни на есть ярость, которую он не чувствовал когда-либо раньше. Ямагучи почему-то решил раньше положенного времени встретиться с Кеем у перекрёстка, на котором они обычно пересекались, предупредив об этом Цукишиму заранее по телефону. Блондин обнаружил что опаздывает, но он не настолько соскучился по Тадаши, чтобы прямо сейчас броситься на то место. (Но он всё равно начал спешить, получив сообщение, и позже всё же решил продолжить собираться в нормальном темпе). Теперь он сильно пожалел о своём решении не начать собираться чуть быстрее. Тело Ямагучи лежало на асфальте. Он был сбит с ног явно благодаря другому альфе, который сейчас находился неприемлемо близко к омеге Цукишимы. Незнакомый парень поглаживал ладонью щеку Тадаши, который был на грани истерики. Кей ещё многого не знал о Ямагучи, но в глубине души альфа чувствовал, что именно этот омега станет первым, к кому блондин рано или поздно испытает охренеть-какую-сильную ревность. Такое ощущение он не испытывал когда-либо раньше. Тадаши не был слабым и скромным, коим он виднелся в глазах других людей, но он всё ещё оставался омегой, и над ним можно было доминировать. Мысль об альфе, возвышающимся над Ямагучи, заставила Цукишиму двигаться, прежде чем он вообще смог осознать собственные намерения. Блондин приблизился к паре всего двумя широкими шагами и протиснулся между ними, мысленно подметив тот факт, что он был явно выше того парня. — Эй- — Какого хрена ты творишь? — Голос Кея моментально перебил протест альфы. Даже сам блондин слегка удивился своему тону, чего уж говорить о том парне. Однако то «удивление» Цукишимы длилось недолго, прежде чем трясущиеся руки Тадаши обвились вокруг его локтя. Ярость и ревность вернулись к Кею с удвоенной силой. К тому моменту другой альфа, в котором блондин узнал Тацуо из третьего класса, кажись, точно понял, в какую ситуацию себя ввёл. Его зрачки расширились, когда он посмотрел на руку Цукишимы, которую обвивали небольшие руки Ямагучи. И взгляд Кея привёл парня в осознание. — Эээ… Вы двое…- — Да. — Отрезал блондин прежде, чем Тацуо успел закончить предложение. — Он мой. Тадаши ещё сильнее прижался к блондину, когда парень приподнял ладони в жесте «Всё, сдаюсь.» — Хорошо-хорошо, я не собираюсь драться. Мне очень жаль, я думал, он свободен. — Ну, это не так. Парень кивнул, отступая. — Я уже заметил. Не волнуйся, я больше не притронусь к твоему омеге. Извини, Ямагучи-кун. «С ума сойти, так они ещё и знакомы…» - Пронеслось в голове у Кея, когда Тацуо поспешно развернулся и быстрым шагом направился в сторону школы. Блондин расслабился только тогда, когда парень полностью скрылся из виду. Теперь Тадаши полностью обнял Цукишиму, утыкаясь носом тому в ключицы. — Я и понятия не имел, что ты можешь так ревновать, Тсуки! — Весело сказал тот, и Кей почувствовал, как его щёки заливаются румянцем. Он ещё сильнее смутился от такой реакции организма, и внезапно вернувшаяся смелость Ямагучи, что поспособствовала резкому выбросу феромонов с приятным запахом, только подливала масла в огонь. — Заткнись, Ямагучи. — Бросил привычным тоном альфа, но смущение никуда не ушло. Тадаши, пытаясь не засмеяться во весь голос с забавного, красного, с чуть нахмуренными бровями лица, лишь ответил: — Прости, Тсуки! Больше Ямагучи не упоминал о его ревности, и Кей расплывался в довольных ухмылках всякий раз, когда ему вновь приходилось «тактично» напоминать о том, кому всё-таки принадлежит этот омега.