Mine

      Иваизуми Хаджиме, вероятно, встречался с самым невыносимым омегой в мире, который, казалось, был одержим тем, чтобы раздражать его при любой возможности, включая флирт с другими людьми. Иваизуми знал, что Ойкава делал это не потому, что в действительности хотел встречаться с кем-нибудь ещё, он знал, что омега всё это творил сугубо для привлечения внимания и потому что «‎Я вряд ли смогу отказать такой красивой девушке, не так ли, Ива-чан?»‎‎. Его совсем не беспокоило то, как Тоору направлял эти фальшивые, слишком широкие улыбки на группы девушек, которые гнались за ним, или невинно хлопал ресницами, смотря на Хаджиме, который в это время наблюдал за ним. В конце концов, он был тем, кто действительно любил Ойкаву, а не кем-либо из людей, которые даже не знали о его одержимости инопланетянами или о том, насколько он сильно загонял себя на площадке ради волейбола. Но ничего, никогда не делало его настолько раздражённым, как наблюдение того, как другие альфы сами начинали флиртовать с его омегой. Честно говоря, Иваизуми не мог понять безрассудность некоторых людей. Он и Ойкава проводили вместе так много времени, что они практически полностью пропитались запахами друг друга, и один этот факт должен был быть достаточным предупреждением для других альф, чтобы не приближаться к омеге. И всё же, некоторые из таких личностей просто не понимали элементарных вещей, и вряд-ли Иваизуми можно было обвинить в этом. — Знаешь, эти слова звучат знакомо, — сказал Мацукава, когда Хаджиме однажды пожаловался ему. Ханамаки хихикнул за его спиной. — Что? — Неважно, Ива-чан, — продолжил Ханамаки, вытирая слёзы смеха с уголков глаз, — Лучше покажи другим альфам, кому на самом деле принадлежит Ойкава. Они забирали Такеру со школы, когда Иваизуми в конце концов решил последовать этому совету. Обратный путь был в основном очень приятным для Иваизуми, поскольку они с Такеру разделяли чувство раздражения к Ойкаве, а омега из-за этого надулся и обиделся. Чтобы вознаградить ребёнка за то, что тот подарил ему такой забавный день, Хаджиме предложил купить ему конфеты в магазине на углу возле его дома, в то время как Тоору стоял на тротуаре снаружи и очень драматично заявил, что будет ждать прямо здесь, пока они оба не извинятся перед ним. Но они оба лишь хихикнули и удалились, вынуждая лишь бросить свирепый взгляд в сторону пары. Иваизуми последовал за Такеру, ожидая, пока тот выберет то, чего он хочет, и обсуждая, стоит ли покупать его нычащему омеге новый брелок для ключей, чтобы заставить его забыть. В конце концов альфа решил, что это, вероятно, хорошая идея, если он надеется хоть немного успокоиться за этот вечер. Взяв нужную вещь, он уже было направился в сторону сонного кассира, но послышалась просьба Такеру о плитке шоколада. Хаджиме не отказал, и расплатившись, они пошли по направлению выхода из магазина. Собравшись выйти, Такеру вцепился альфе за торс в знак благодарности. Но Иваизуми резко замер, увидев, что Ойкаву тянет за бёдра в неудобные объятия другой альфа. Хаджиме мог сразу сказать, что Тоору, должно быть, флиртовал с парнем, потому что очаровательная улыбка, которую он обычно натягивал в таких обстоятельствах, застыла на его лице. Но как только омега вскрикнул от удивления, подняв руки, чтобы попытаться оттолкнуть другого мужчину, что-то в груди Иваизуми щёлкнуло. — Иваизуми-сан? — Альфа услышал голос Такеру, но он доносился будто из-под толщи воды. Единственным звуком, который он мог отчётливо слышать, было повторяющиеся эхо потрясения Ойкавы и рёв крови у него в ушах. — Подожди здесь, Такеру. Иваизуми предположил, что интонация его голоса дала ясно понять ребёнку, что что-то не так, потому что руки отпустили его талию, позволяя ему полностью выйти из магазина, засучить рукава и двинуться к альфе, который посмел предположить, что имеет свободное право касаться Ойкавы. Упомянутый омега сразу заметил его приближение, возможно, настроенный на его присутствие спустя столько времени. На его лице появилось резкое облегчение, и он заёрзал в объятиях другого альфы. — Ива-чан... — Кем, чёрт возьми, ты себя возомнил?! — Хаджиме почти зарычал, и Ойкава замолчал, почти с тревогой наблюдая, какое выражение было на лице другого альфы. Парень, о котором идёт речь, ухмыльнулся Иваизуми, явно не испугавшись, и альфа почувствовал, как у его виска начала пульсировать вена. — О, меня зовут Ямато. — Сказал он величественно, словно это должно было быть самое впечатляющее из того, что он когда-либо слышал, и Иваизуми действительно хотел его ударить. — И я думаю, что возьму этого маленького симпатичного омегу домой сегодня вечером. — Он ухмыльнулся Ойкаве, который в ужасе отпрянул, и Хаджиме сейчас был как никогда доволен своим омегой. — Да нет, — прорычал Иваизуми, приближаясь к паре и обнимая Тоору за плечи. — Он мой, так что можешь смело отбрасывать свои планы. Ямато осмелился рассмеяться. — И как ты собираешься меня остановить? Хаджиме холодно ухмыльнулся, оттолкнул Ойкаву в сторону, и ударился лбом о самодовольное, напыщенное лицо Ямато. Альфа с воплем упал, охватив кровоточащий нос рукой, и поспешно отступил, как только восстановил равновесие. — Хорошо-хорошо! — Воскликнул он. — Я понял! Иваизуми фыркнул, глядя, как Ямато убегает. Несмотря на все его разговоры, это было слишком просто. На мгновение воцарилась тишина, но затем Тоору с радостным вскриком обнял Хаджиме за шею, уткнувшись носом куда-то в район ключиц. — Мой рыцарь в сияющих доспехах, Ива-чан~. Иваизуми фыркнул. — Заткнись, Дурокава. В этот момент что-то врезалось в ноги Хаджиме. Это Такеру наполовину забрался ему на талию, и его глаза сияли. — Это было так круто, Иваизуми-сан! Вы показали ему! — Ива-чан - самый сильный альфа в округе. — Гордо произнёс Тоору своему племяннику, всё ещё обнимая Иваизуми. — А теперь поехали домой! Не смотря на то, что Хаджиме пришлось наполовину нести замеревшего омегу и слишком впечатлительного ребёнка весь путь до дома Такеру, он нисколько не пожалел о том, что сделал. Особенно, когда им наконец предоставился шанс побыть наедине той ночью, и Ойкава решил вознаградить альфу за то, что он «Такой красивый спаситель, Ива-чан~‎»‎‎, ну и... ... а подробности можно попросить додумать грязным фантазиям Ханамаки и Мацукавы.