левая

Йоханнес отвлекается всего на секунду, бросает взгляд на финишный створ. Секунды достаточно, чтобы заметить, что нога - левая, блять. Он абсолютно четко, как в замедленной съёмке, видит, как Устюгов сжимает челюсти и закрывает глаза, даже под очками и с расстояния, видит. А ещё чувствует, как чужую ногу прорезает острая и стремительная вспышка боли, морщится, как будто отголосок этой вспышки доходит и до него самого. Смотрит внимательно на то, как мужчина в красном комбинезоне быстро, но слишком аккуратно для себя обычного, снимает лыжи и хромает за пределы зоны финиша. Йоханнес абсолютно безразлично прерывает Эмиля на полуслове и ему правда не хочется выглядеть херовым товарищем, но весь монолог сокомандника звучал для него белым шумом с того момента, как взгляд зацепился за не ту ногу. Иверсен непонятливо смотрит на него, не понимающий, оскорбиться или просто обидеться за такое отношение к себе, но Йоханнес опережает и тут - бросает тихо, но твёрдо: - Извини, отвлёкся. Я на пару минут и обещаю дослушать. Кивает сам себе, резко разворачиваясь на пятках. В голове - в первые за много-много месяцев - абсолютный сумбур. Он постоянно думает о каких-то глупостях, его за это то ругают, то, наоборот, подшучивают. Но это первый раз, первый чертов раз, когда он не может просто выкинуть все мысли. Он всегда отшучивается, что у него есть волшебная кнопка в голове - когда надо, нажимаю, все в порядке, сосредоточен, готов бежать, абсолютно беспристрастен и спокоен. Но в этот раз все не так, он думает об этом сейчас, он думал об этом в полуфинале, он не упускал гонку, но он думал не о ней и это, черт возьми, пугало до охерения. Он не знал, что с этим делать и не знал, кого об этом спросить - он просто не знал такой проблемы. Дверь раздевалки издаёт едва различимый звук, но Устюгов реагирует не хуже сторожевого пса - резко оборачивается, впрочем, только верхней частью тела, не перенося вес на эту чёртову левую ногу. Вздергивает вопросительно бровь, пытается не выдавать паники. Йоханнес тоже своего рода пёс - только скорее ищейка, и лучше всего он находит его страхи. Секунда - и он чувствует слегка подрагивающие пальцы в перчатке на своей пояснице. - Сильно? Устюгов поджимает губы, хмуро глядя из-под бровей в взволнованные светлые глаза. Но не отшатывается, не шипит и не материт. Пройденный этап. - Завтра узнаю. Сейчас надо добежать. Йоханнес внимательно вглядывается в его лицо, как будто уговаривает строгую маску на лице дрогнуть и показать, что ему, блять, больно. Чтобы это увидел не только он. Чтобы «родная сборная» увидела, наконец, насколько он измотан этим двухдневным марафоном по возрождению из, мать его, абсолютно не соревновательного состояния. Он уже почти открывает рот, чтобы спросить, стоит ли рисковать просто чтобы пробежать, когда его перебивают, в такой знакомой, угрюмо-заботливо-угрожающей манере и, внезапно, на русском: - Только не проеби. Клэбо вопросительно поднимает бровь - звучит слово знакомо, но его значения он, даже если Устюгов ему когда-то его и объяснял, не вспомнит. - Хочу золотую медаль. - снова переходит на понятный английский. И улыбается. Не пугающе, как он скалится на тебя на трассе, а тепло и даже несколько нежно. Как дома. - Привезу. Йоханнес возвращает улыбку, невесомо проводя все ещё лежащей на пояснице рукой ещё раз. Быстро оглядывается, как будто в пустую раздевалку можно было зайти, не используя дверь, и несмело тянется к чужим губам. Он всегда готов, что его оттолкнут, иногда даже грубее, чем следовало бы. Готов, но попытки оставлять не собирается. Может, нога у Устюгова болит ещё сильнее, чем он мог себе представить, и поэтому думать ему сложнее, чем обычно, может, он просто вымотан и соображает слабо он поэтому, но на поцелуй Йоханнеса отвечают. Не так, как он умеет, сминая и кусая губы, в каком-то абсолютно бешенном, почти животном импульсе, совсем нет, он не торопится, но и не целует его поверхностно. Его поцелуй - усталый, доверительный. Ему, как всегда, проще показать, чем сказать. Йоханнес медленно отстраняется, целует в линию челюсти, поднимается поцелуями к уху. - Не на левую, хорошо? Командный за тобой. Устюгов слабо улыбается и хочет возразить, но его прерывает указательный палец, ложащийся поперёк губ. - Я тоже хочу золотую медаль. Снова целует, совсем легко, едва касаясь губами. Проводит напоследок рукой по спине и выходит так же аккуратно и тихо, как и появился. Устюгов смотрит на закрывшуюся дверь, усиленно пытаясь заставить мозг работать, отнять пальцы от губ и пойти готовиться к старту уже, господи боже. Как его в это всё закрутило, он осознать не может до сих пор, но закрутило крепко, основательно, как подростка. И этот мелкий засранец с красивыми, понимающими глазами и заботливо касающимися, нежными руками - единственное, благодаря чему он сейчас здесь и все ещё находит силы рваться на трассу. *** Йоханнес обещание сдерживает - в самом деле приходит первым, и Устюгову приходится сделать над собой усилие на финише - вспомнить, что за пятым местом тоже нужно доехать, а не остановиться посмотреть, что происходит впереди. Клэбо несколько суетливо обходит сокомандника, когда Устюгов идёт к нему, уговаривает себя не подбегать восторженно, и протягивает руку в ответ, удовлетворенно чувствуя, как крепко и в то же время нежно сжимают его пальцы. - До вечера. На финише он всегда говорит по-русски. Пришлось даже выучить этот минимальный пост-стартовый список фраз, так что они убивали двух зайцев: Йоханнес понимал, что он имеет ввиду, а Устюгов сохранял свою легенду про «я их не понимаю, они меня не понимают, у нас никаких отношений». *** В микст-зоне он хорохорится, благодарит врачей, смещая акцент с описания собственных ощущений, говорит о тренерах, их реакции, что его дальнейшую судьбу решат они. Шутит про бритую ногу, искренне надеясь, что не покраснел, тут же в красках воскрешая в памяти это действо в маленькой ванной его номера с непосредственным участием Клэбо. Йоханнес. Его мысль немедленно цепляется за уже родное имя, за его победу, за его поддержку перед финалом. Молчаливую, ненавязчивую, поддержку, в которой он всегда нуждался и, наконец, получил. Цепляется и выдаёт, собственно, вслух: - Можно сказать, я доволен, но хочется золотую медальку.* И он на самом деле постарается её выиграть.