=========================
ТО «MIRISCH 64» PRESENTS: People of the night.
=========================
Итак, тем вечером ваш терзаемый муками выбора покорный слуга снова двигался «на дело»: угнать что-нибудь или пойти «по мелкому» — я не знал, но что было известно точно, так это (как уже упоминалось ранее) наличие негласной слежки, осуществляемой переодетым в штатское оперативником, которого мне пару раз доводилось видеть на съёмках той самой экшн-программы. Тем не менее, страх перед людьми в форме у меня давно пропал: методы работы полицейских засели глубоко в подкорке, поэтому я чувствовал себя, словно рыба в воде, но… Oh, bollocks! Всё шло относительно хорошо, пока в не очень плотно прилегающих к голове здоровых наушниках у приготовившегося выходить молодого студента, что стоял у крайних правых дверей вагона, не раздались подкрепляемые аккомпанементом пианино приятные гитарные мотивы… Внутри у меня всё так и рухнуло: заставочную тему «Jessica» из одной известной телепрограммы мой мозг уверенно распознал бы сразу, но хуже всего — то, что источником её трансляции выступал малюсенький телеприборчик азиатского происхождения… — Отличный диван; да, это, конечно, не Recaro, не Sparco и не Bride; тоже ничего, но, всё-таки, не Bride. — раздалось со стороны, где раньше сидела старушка. Обернувшись, я узрел бывшую инструкторшу трассы Сильвертон: Викторию Баттлер-Хендерсон. — Приделать бы сюда мотор, да пустить в BTCC… — дополнил её тезис появившийся вместо джентльмена с тростью изобретатель Эд Чайна из шоу Scrapheap Challenge. — Хороший бы проект получился. — Спокойно, спокойно… — отрезвляюще похлопав себя по щекам, я поднялся и направился к ближайшему выходу, изо всех сил стараясь не подавать виду о том, что смог обнаружить уже подобравшегося ко мне чересчур близко сотрудника под прикрытием. Вдруг меня будто отключило от внешнего мира: всё вокруг потемнело, а перед глазами символом моей шизы предстал имеющий повадки Ельцина пополам с периодической лёгкой тупостью младшего Буша член палаты общин от округа Хенли: Александр Борис де Пфеффель-Джонсон. — Денег мало, а любить людей нужно много. — пугающе медленно подходя ко мне, начал задвигать он. — Выберешься наружу — пили в новые гаражи за Jaguar E-type. — Если я угоню отечественную машину — не смогу быстро продать. — процедил я сквозь стиснутые зубы. — Вот сейчас как возьму, да назло тебе пойду по-мелкому. — Бери товара столько, сколько сможешь унести — omne nimium nocet; конечно, не мне тебя затормаживать, но если вдруг попадёшься бравым вертухаям в чёрном, они точно сделают так, что люди в лице тебя и рыбы в лице сокамерника из душевой смогут мирно сосуществовать друг с другом, если не больше… Подсказать тебе, каким образом можно намолотить много «капусты», а затем — тихо уйти на покой, перебравшись в Монако? — Cui prodest? Не хочу и не собираюсь. — Тогда у тебя будут проблемы. — в этот момент он, сильно хлопнув меня моей же рукой по моей же щеке, одним движением корпуса чуть не свалил меня с ног, а после совершения данной гадости, злорадно улыбнувшись, мгновенно растворился в толпе пассажиров; очнувшись и помотав головой туда-сюда, я внезапно встретился взглядом с офицером под прикрытием… «Искра, буря, безумие: спалился»! — пронеслось в моём подсознании; натянувшись до предела, нервы-струны с оглушительным треском лопнули, а ноги сами понесли меня прочь от опасности (благо, двери вагона уже открылись и народ волной хлынул на платформу). Под песню Voodoo People в исполнении The Prodigy я снарядом вылетел на станцию и ломанулся вверх по эскалатору; увязнув в потоке, поздно сориентировавшийся опер рванул за мной по пятам… Началась погоня. — Стоять, bastard! — выскакивая вслед за мной из верхнего вестибюля станции, засвистел в свисток констебль. — Я кому сказал: стоять! — поняв, что из полицейских вокруг почти никого нет, он оставил затею вызова подкрепления и продолжил горячее преследование «в соло». А преследование, надо сказать, было действительно далеко не холодным! Пытаясь удрать от севшего мне на хвост назойливого оперативника, я активно петлял по только-только начавшему высыхать после прошедшего дождя городу, сворачивая в узкие переулки, прыгая через заборы и изгороди, преодолевая крыши, а один раз даже чуть не оказался сбит оранжевым Triumph Acclaim Avon Turbo, на который наткнулся после быстрого проскальзывания через капот Datsun Laurel Six 77. Между тем, оперативник всё никак не отставал, ярд за ярдом сокращая расстояние между собой и мной; утешение заключалось лишь в том, что шансы выйти сухим из воды даже при наихудшем раскладе дел у меня были всё ещё очень велики: даже если бы мускулам ног из мозга пришла команда немедленно сдаться, то весь нехитрый «инвентарь для дела» лёгким движением руки оказался бы сразу скинут в ближайшую сливную решётку у тротуара, а при спонтанном обыске слуги закона и порядка обнаружили бы в карманах моих брюк лишь потрёпанный британский паспорт на имя Оливера Перкинса, водительское удостоверение, действующую до конца текущего месяца проездную карточку Travelcard, сорок пять пенсов мелочью и пару пластинок мятной жвачки Wrigley's spearmint; следовательно, предъявить в качестве улик оказалось бы нечего. Думая об этом, я нёсся по городу, как угорелый, но долго это продолжаться не могло: скорость — снижалась, улицы — сужались, а дыхания более не хватало… В дело удобно вмешался случай: из ближайшей арки проходного двора на меня вырулил перекрывший весь проезд зелёный Subaru Vivio T-Top; с олимпийской прытью перепрыгнув через японскую микролитражку, я незаметно забежал за угол, где, наткнувшись на дюжину припаркованных машин жильцов ближайшего дома, нырнул под днище громоздкого бизнес-седана Vauxhall Ventora 72, мысленно благословляя инженеров за то, что клиренсы старых машин достаточно высокие для комфортного влезания под них на ходу. Как только моё тело оказалось под машиной, во двор тут же забежал разъярённый полицейский в штатском: не глядя по сторонам, он, едва не оказавшись сбитым мышино-серым кабриолетом Rover 216 с красной крышей, со всех ног устремился к следующей арке, наивно (и тупо) предполагая, что вверенный ему для слежки объект, проскочив через оную, скрылся на другой улице… — Он недооценил мои знания и умения. — покинув временное укрытие и прихватив с собой отвалившийся катализатор, я, отвернувшись от стоящего в окне первого этажа телевизора, прошагал мимо Тони Мэйсона возле фургончика Bedford Rascal (ранее на их месте почивал мусорный бак), после чего, покинув двор, отправился к нужной локации… Около двадцати минут ходьбы — и цель прямо передо мной: большой (как кажется со стороны) многоуровневый паркинг, что дурно пахнущей бочкой торчит между сырым неухоженным парком и пустой в тот поздний час станцией железной дороги; несмотря на наличие нового шлагбаума, будки сторожа и ну очень убедительной металлической таблички «CCTV in operation», попасть внутрь довольно-таки легко: охраняющий въезд мужчина, упершись мясистой щекой в запотевшее от тяжёлого дыхания стекло с прорезью, храпит без задних ног. Возможных «развлечений» в столь поздний час у него ничтожно мало: либо ходи туда-сюда, позёвывая на потолок с плесенью (внутри было до безобразия грязно: то тут, то там мимо пробегали крысы, в нос ударял запах гнили, по растрескавшимся от времени стенам стекал конденсат, а часть лампочек не горела), либо смотри телевизор… Чёрт, телевизор!!! — Ранее в программе мы выяснили следующее: обычный Citroen GSA уже не может удовлетворить нужды рядовой британской семьи, минивэн Renault Avantime — не практичен, внедорожник Toyota Land Cruiser 200 — очень дорогой, а Zafira — это Vauxhall. — с усмешкой прошёлся мимо машин появившийся из-за пурпурного Ford Ka Джереми Кларксон. — Но широкая Fiat Multipla, как известно, тоже не… — Заткнись. — осадив его, я приступил к прикидке того, чем бы таким можно уверенно поживиться и очень скоро понял, что достаточно богатый выбор представленных внутри автомобилей обещал весьма хороший «улов»: на шести этажах постмодернистского здания можно было отыскать почти всё, что душе угодно (от побитого жизнью лифтбека Rover 820i (который кто-то уже успел, судя по разбитому окну, «обработать» перед моим визитом) до не самого дешёвого Dodge Dart 3700 GT испанской сборки, который, судя по сохранности, явно больше стоял под чехлами, чем ездил по дорогам. — Ну-с, приступим. — выудив из карманов свой нехитрый инструментарий и нацепив кожаные перчатки со старой медицинской маской, ваш покорный слуга незамедлительно принялся за «очистку» салонов от лишних вещей (добычу обычно составляла мелкая электроника типа портативных автомобильных телефонов, новомодных и достаточно громоздких спутниковых навигаторов на присосках, детекторов камер видеофиксации GATSO, да стереомагнитол разной степени паршивости; гораздо реже попадались гробообразные CD-чейнджеры, ибо ставились они преимущественно в багажники не самых дешёвых автомобилей, возиться со вскрытиями которых изначально не очень-то и хотелось…). Итак, всего шесть секунд — и передо мной услужливо распахивается дверь белого Ford Escort; десять секунд — и меня приветственно встречает салон чёрного Peugeot 205 (к сожалению, не GTI); ошеломительные три секунды — и из зелёного Renault Clio теперь можно стянуть всё, что угодно. Благослови Всевышний экономящих на каждой детали с самого начала семидесятых годов прошлого века безалаберных до безобразия автомобильных производителей! — And the judge, and the jury… — послышался откуда-то снизу жизнеутверждающий хит группы Bananarama. — They all put the blame on me… Бросив вскрытие жёлтой Skoda Estelle, я осторожно выглянул из-за бетонного края паркинга и увидел проезжающий по улице пикап GMC Syclone, в кузове которого под транспарантом с призывом покупать балморалские обои выступал музыкально-гаражный коллектив из женщин пост-бальзаковского возраста. — Странные люди. — продолжили мои руки ковырять замочную скважину водительской двери заднемоторного чехословацкого седана. — Странный мир. «Зачистка» салонов (при передвижении с шестого этажа на первый) скушала где-то полтора часа, но завершилась в высшей степени удачно: вещей набралась целая вытащенная из недр багажника TVR S2 (открывающий любую британскую машину ключ от Land Rover — вполне стоящая требуемых денег вещь!) тёмно-синяя спортивная сумка с логотипом футбольного клуба Chelsea. Можно было задумываться об отходе с места массового потрошения, но тут мой взгляд упал на оснащённый компактным телевизором в центральной консоли бронзовый Renault 21 Monaco 87… Да вы издеваетесь, что ли? — Не торопись. — указывая на задний бампер старого угловатого французского седана, из-под которого торчал конец толстой (и явно посторонней) трубы, остановил меня седой Джон Бентли. — Видишь, что это такое? — Не-а. — последовал с моей стороны отрицательный ответ. — Новая система охраны? — Ignorantia non est argumentum. — покрутил пальцем у виска автожурналист. — Данная машина ездит на сжиженном газе; обсохнешь по дороге — и привет! — Errare humanum est. — продолжились мои поиски тачки для отхода этажом выше. Автовладельцы в нынешнее время весьма изобретательны (иногда — даже слишком) и очень находчивы, но и мы, автоворы, от них не отстаём. Каких только замков не увидишь сегодня на случайно выбранном из потока автомобиле: в этой области Великая Британская Инженерно-Техническая Мысль точно находится на уровне наступившего кибернетического века, ибо в какой-нибудь солидно перекошенный на левый борт от частично вытекшей из гидрогазовой подвески специальной жидкости пятнадцатилетний Austin Metro, у которого в двух местах треснут пластиковый бампер, ржавеет крыло, не горят обе ПТФ и присутствуют вмятины по краям крыльев (а единственное внешнее зеркало вообще еле держат три криво ввёрнутых самореза или пропущенные через дыры от предыдущих попыток стяжки) бывает впихнуто противоугонных модификаций на столько фунтов стерлингов, что можно спокойно купить ещё один точно такой же, да ещё хватило бы на регистрацию с хорошей страховкой! Тут на технологическую сцену дружной гурьбой вылезают и тайные разгрузочные реле на стартерах, и прерыватели фаз, и кодовые замки (наподобие тех, что ставят на двери своих барж американские заводы), и известные мистербиновские навесные замки-«амбарники»… В общем, решив долго не ходить вокруг да около, я ловко попытался высадить пассажирское стекло ближайшей Perodua Nippa, но… Стекло не высадилось, лишь треснув зигзагом. То же самое произошло и при попытке проникновения в салон соседнего протезно-бежевого с серой ватерлинией Fiat Panda 4×4… — Специальный триплекс! — вырвалось у меня (каждое такое противоударное стекло обходилось обеспокоенному за безопасность владельцу в двести фунтов стерлингов). В последующие моменты стало понятно, что Госпожа Удача без ведомых причин решила повернуться ко мне своей филейной частью: на так и просящемся к угону юте Subaru 284 висели «особые» регистрационные знаки (со съёмной частью нижнего элемента, который в тот момент на них отсутствовал, обнажая пустые места; для полиции это сигнализировало об автомобиле в угоне); припаркованный по соседству Volkswagen Polo Coupe GT оказался с иммобилайзером неизвестной мне системы (он тоже избежал угонной участи, ибо примочка могла оказаться не механической, а пейджингово-телефонной (при запуске мотора хозяину приходил соответствующий сигнал на пейджер; тот, в свою очередь, производил активацию хитроумной системы: для начала включалась вся «иллюминация», потом — перекрывалась подача топлива и к машине вызывалась полиция); руль стоящего напротив ярко-красного универсала Rover 420GSI Tourer оказался заключён в особопрочный круглый кейс жёлтого цвета с наклейками Института Безопасности (без пилы точно не сорвёшь); серая Fiesta XR2 16V слева от него «порадовала» пустой колонкой (согласно табличке около перчаточного ящика, на ней стоял спортивный быстросъёмник Nardi); тёмно-бирюзовая Vauxhall Calibra 90, в отличие от двух предыдущих автомобилей, имела руль в открытом доступе, но при попытке запуска двигателя салон заполнился густым дымом, что заставило меня (чихая, кашляя и протирая глаза) ретироваться вон из купе. — Спасибо, что хотя бы шипы в жопу не воткнули! — упал мой взгляд на белую Sierra Cosworth… От недостижимости которой тут же захотелось взвыть: помимо запертого в положении «к рулю» спортивного сиденья (без дополнительного ключа откинуть оное назад не представлялось возможности) у нижнего угла лобового стекла красовался свежий стикер системы спутникового наблюдения. — Ну и хрен с тобой! — чуть не пнул я со злости фордовский хэтчбек, но вовремя осёкся: раз уж на ней стоят два уровня защиты, то не мешает быть и третьему в виде простецкой, но чувствительной сигнализации типа «шестое чувство»: уж чего-чего, а услышать среди тишины громкое «БИП БИП БИП БИП БИП» или разномастные «любовные рулады» соседних автомобилей, что непременно поднимут на ноги большинство жителей окрестных домов и сторожа в будке при въезде (а также привлекут внимание постового констебля) сейчас мне хотелось меньше всего (как и увидеть в углу помещения валяющийся на горе зимней резины старый телевизор). — Vauxhall Astra 1.8 CDi MkII. — появился около раскрашенного под флаг пятидверного лифтбека Джейсон Доу. — ГУР, электропакет, люк, литые диски — максимальный фарш! Но самое главное — у этого «подарка» нет защиты! Absolute bargain! — Вполне понятно, почему. — обнаружилась на штурманском кресле оной свежая газета с обведённым синей ручкой объявлением о продаже: цена в полсотни фунтов и устрашающее для среднестатистического современного автомобилиста предложение «систематически подводит бортовой компьютер; продаю по цене металла» отметало всякое желание угонять привлекательный на вид хорошо экипированный saloon. — Не хватало ещё встрять. Поняв, что ловить на обчищенной стоянке больше нечего, я аккуратно перебросил полную наворованного добра сумку на улицу и покинул здание через пожарный выход; после этого в моих руках оказался уже другой Vauxhall (модели Nova SRI: для меня «позаимствовать» собранный из разноцветных запасных частей старый хэтчбек было проще простого, поскольку вскрыть, перевернуть в гнезде длинную кнопку включения аварийной сигнализации, а затем, воткнув нейтральную передачу, завести несуразную конструкцию «с толкача» знающему человеку не представляло никаких проблем). В принципе, можно было спокойно ехать сбывать краденое, но до конца ночи оставалось ещё далеко, а потому голос из головы приказал мне двигать на «хлебное место»… Вышеупомянутым «местом» служил воздвигнутый в конце декады (и охраняемый куда тщательнее, чем любой другой паркинг в городе) не самый приметный стояночный комплекс высотой в три этажа. Угнать или «обнести» машину оттуда считалось высшим пилотажем; в криминальных кругах ходили байки и легенды об уровне его охранного оснащения, причём варьировались они от более-менее приземлённых (установленные по периметру и скрытые в специальных нишах камеры видеонаблюдения) до научно-фантастических (сигнализация с движущимися лазерами). Подобные надуманные россказни нисколько не будоражили моё воображение, ибо от наиболее осведомлённых автоворов с хорошо намётанным глазом до меня дошли следующие сведения: для попадания туда требовалось обойти здание сбоку, пролезть через дыру в металлическом заборе, миновать собаку (верилось в то, что она там обитает, с большим трудом) и найти незапертую внешнюю дверь третьей электрощитовой, путь из которой лежал к ведущему внутрь люку доступа… Неприятный сюрприз случился на предпоследнем этапе: нужная электроподстанция снабжения оказалась заперта, поэтому пришлось предпочесть вышеописанному способу водосточную трубу… Но оно того стоило: по сравнению с предыдущим паркингом этот напоминал дворец Её Величества (ничего не подтекало, лампы исправно светили, воздух пах спиртом пополам со свежей краской, а чистота вокруг стояла такая, что можно было проводить самые сложные медицинские операции), в котором наиболее дешёвыми машинами считались двухцветный чёрно-синий люкс-седан Panther Rio производства Panther Westwinds и заряженный Volkswagen Scirocco Storm 81 с маленьким плоским жидкокристаллическим телеэкраном… Да что же это такое, а?! — Дилерские кабриолеты на базе Morris Marina и Austin Allegro — лучшее вложение денег в долгосрочной перспективе. — неторопливо вылезла из салона последней машины Джулия Брэдбери. — То, что стоит около пятнадцать тысяч фунтов стерлингов сейчас, через десять лет взлетит в стоимости до семидесяти тысяч! При должном уходе… — Это, конечно, хорошо… Но лучше нам обоим жить настоящим. — составил ей компанию Джеймс Мэй. — Взять, к примеру, вон тот жёлтый Triumph TR6: для того, чтобы вскрыть и с удовольствием проехаться на нём до солнечного побережья, нужно всего лишь пройтись по паре мест острым предметом, тем самым оставив эту машину топлесс… — Звучит карикатурно, но я — согласна. — утвердительно кивнув, несуществующая Джулия начала расстёгивать пуговицы на рубашке; не желая смотреть эротическое шоу, я сразу отвернулся, достал из кармана плаща нож, вспорол крышу и скользнул за руль, но тут же из-за него выскользнул: увы, внутри не оказалось ничего стоящего (если не считать дешёвого железного блокиратора), да и сам потихоньку ржавеющий в углу помещения родстер ценность представлял весьма сомнительную; то же самое относилось и к зелёному MG-F с вариатором (чья коробка передач, к слову, оказалась заперта на железный штырь), а вот трёхдверный Range Rover… — Я бы его не взял. — посверкивая фирменной тридцатидвузубой улыбкой продавца подержанных автомобилей, появился передо мной Квентин Уилсон. — Крыша чуть погнута; задний левый сигнал поворота вот-вот отвалится; под мотором — лужа масла… — Тогда этот Rolls-Royce. — указал мой палец на коричневый Corniche. — Тоже мимо: судя по вздувшейся у передка старой виниловой крыше, неаккуратной покраске из баллончика, кое-как зашитой коже, неравномерным зазорам, да торчащим из-под приборки проводам он побывал в тяжёлой аварии, после которой его плохо починили, а потом, наспех купив новый MOT-test, катали в салоне провинциальные свадьбы. — И что ты предлагаешь? — сменил удар лба об кулак правой руки раздражающего своей интонацией Квентина на нейтрального по тону Майка Брюэра из передачи Driven. — Volvo 850 T5. — постепенно растворяясь в воздухе, предложил турбированный чёрный седан телеэксперт в вопросах подержанных автомобилей. — Только перед тем, как выедешь на автостраду — обязательно проверь, не меняет ли он полосу при резком торможении… — Кажется, отпустило. — облокотившись на De Tomaso Pantera 90 Si, я с облегчением выдохнул… И моментально отпрянул в сторону: приятный механический голос деликатно заявил о том, что моё тело находится слишком близко к автомобилю, после чего — очень вежливо попросил отойти меня в сторонку. Когда данная просьба была удовлетворена, он учтиво выразил благодарность, замолкнув также внезапно, как и активизировавшись. — Микроволновая система. — прошептал я, быстро прячась за серебристый Datsun 300 °C Y30 с парой флажков на капоте: на служебной Nissan Micra мимо меня неторопливо проехал покачивающий головой в такт музыке и насвистывающий что-то из репертуара певицы Dana International (на его голове были надеты наушники, от которых тянулся проводок к новому плееру Sony Discman) офицер охранного агентства. Подождав, пока беспечный rent-a-cop скроется за углом, я нацепил перчатки и стал осматривать территорию в поисках возможной цели, не глядя при этом на винтажный гоночный Bentley 4½ Litre, возле которого беззвучно стоял Лесли Филлипс из фильма The Fast Lady. — Aston Martin Lagonda. — подталкивал к действиям голос в голове. — Или Virage… — Без тебя знаю. — подойдя к длинному седану цвета каберне, я осторожно заглянул в окно и узрел хитроумную чёрную «палку» на руле: девайсом оказался новомодный электроблокиратор, что при попытке его снять сначала громко пищал, а потом, искря, больно разряжал тело угонщика током повышенного вольтажа. Оказаться поджаренным с корочкой, словно куриная нога на сковородке, мне не хотелось: пришлось, плюнув на рекомендации Джонсона, двигаться вглубь парковочного комплекса. На втором этаже обнаружилась аппетитная Maserati Quattroporte Evoluzione, но и тут я потерпел досадную неудачу: руль оной имел прикрученную к собственному ободу мелкую серебристую коробчонку с векторной надписью «SONIX» (сверхточный датчик движения в салоне). Возиться с ним не было смысла: даже при самом удачном раскладе сей италолом у меня не выкупили бы дороже тридцати тысяч фунтов стерлингов, что для машины шефского (то есть, люксового) покроя просто несерьёзно; с таким же успехом я мог бы украсть ту же BMW M5 E28, получив за неё почти те же деньги в порту Брайтона; пришлось идти дальше… Автопарк не переставал удивлять: между Bristol 412 и серой Ferrari 400GT 2+2 уютно «отдыхал» серийный представитель модульных автомобилей: Nissan Pulsar NX (крыша и «колпак» покоились около стены). Потенциальный угон владельца японского спорткара точно не пугал: капот украшала векторная эротическая аэрография, кататься с которой по дорогам страны для автовора являлось бы не самой лучшей затеей. Возле эстакады обнаружился «кот в мешке» (так мои «коллеги» называли хорошо спрятанный под чехол или брезент транспорт), но и тот, признаться честно, оказался дохлым: мой взор упёрся в увенчанную щитом с эмблемой быка груду искорёженного металлолома, что когда-то в своей жизни была новенькой Lamborghini Jalpa. Махнув рукой, я поднялся на третий этаж, где от общего удивления у меня отпала нижняя челюсть: под яркой неоновой лампой стояла синяя Alpine A610. Переливаясь краской типа «металлик», она всем своим видом кричала «Возьми меня! Возьми! Вот она: твоя мечта! Не думай: бери смело!»… Здесь, уважаемый читатель, стоит сделать небольшое лирическое отступление: когда Оливеру хотелось срубить куш побольше, он летел угонять суперкар; завладев оным, наш герой немедленно вёз его к сварливому старикану-патриоту Дугласу Хэджворту, что всеми фибрами души презирал вообще всё европейское, предпочитая иметь исконно-британское: будучи на пенсии, он работал с группировкой угонщиков из Брикстона (проще говоря — за очень хорошие деньги вышвыривал «легализованные» машины из Англии, при этом непременно отстёгивая часть прибыли «на поддержку промышленности страны» и портреты Королевы Елизаветы, коими у него были увешаны все стены его загородного поместья); за свой воровской период Перкинс пригонял к нему машины всего два раза: это были не слишком популярные (но эффектные) Lamborghini Silhouette и Ferrari Mondial… И каждый раз дедуля при выдаче денег разводил такую кретинически-консерваторскую тираду, что начинали вянуть уши. — Разве наши Jaguar хуже импортных представителей того же класса? — бухтел он, стуча кулаком по столу из красного дерева. — А рекордсмены типа MG? Об остальном я, увы, не говорю, а жаль: наш народ умело мог бы вытащить индустриальный сектор из задницы, если бы в парламент внезапно не поползло сверхнормативное количество тупоголовых чинуш. Да уж, трудно стало работать: развелось много идиотов, говорящих правильные слова. — Не спеши языком; торопись делом. — ожидая, пока поток бреда кончится, бурчал себе под нос Оливер (парень твёрдо знал: адекватный возраст торговца — шестьдесят пять лет; после того он впадает в маразм). — Национал-популист хренов. — Я персонально знаю нашего толкового министра транспорта и с высшим обществом иду на короткий контакт. — не затыкался старикан. — Он тоже идёт на короткий контакт, а два коротких контакта дают хорошую отдачу. Мы вернём в наше подчинение всё, что эта тупая бабища Тэтчер разбазарила за двадцать лет: зуб даю! Выкупив нашу национальную фирму у BMW, мы должны избавить нашу страну от импорта, чем быстрее — тем лучше для нации, но проводить всё это дело надо максимально безболезненно: силой действовать нельзя и отступать — тоже. В общем, поддержка британцев у нас будет приоритетной, но и спрос с них окажется соответствующим; вот такая, понимаешь, загогулина получается… Почему Перкинс покорно выслушивал всю эту чушь? Отвечаю: за терпение его «лекций по возвращению величия Империи» Хэджворт отстёгивал дополнительные средства, а они нашему герою были ох, как необходимы… Впрочем, вернёмся на третий этаж паркинга. Проникнуть внутрь A610 не составляет особого труда: восемь минут осторожной работы — и я уже в салоне: прикрыв дверь, не спеша ковыряю промаркированную пиктограммными этикетками проводку. Спустя несколько скруток, хирургическое удаление блока штатной сигнализации и воткнутую в замок зажигания отвёртку синий французский спорткар бодро урчит, а мои шаловливые руки лезут в перчаточный ящик, откуда на свет потолочной лампы оказываются извлечены пульт от ворот, наполовину пробитый акционный купон из кафе Traction Avant, а также жёлто-чёрные пластиковые кубики с косыми буквами «АА», что сразу кажутся мне знакомыми, но я никак не могу припомнить, где они попадались мне на глаза в последний раз… Под Touch in the the night в исполнении Silent Circle территория комплекса оказывается беспрепятственно покинута; миновав выезд, немедленно заруливаю в соседний переулок к оставленному там Vauxhall, перегружаю «товар» и спешно отчаливаю, бросая хот-хэтч «как есть». Вы, конечно, поинтересуетесь, куда же я направляюсь; так вот, уверенно отвечаю: в паб со странным названием Chillton, что был уютно расположен на северо-западном выезде из города и с незапамятных времён служил негласной «перевалочной точкой» для краденых вещей. Рулила данным заведением девушка невысокого роста и свободных пропорций, зато с красиво растатуированным телом (а ещё — сумасшедшей смесью из британо-американско-азиатской внешности, которая не оставляла равнодушным никого из посетителей); в тусовке эту мадам знали под прозвищем Лаки Ники. Голова у неё — кабинет министров: из чего угодно деньги сделает. Шмотки — всегда фирменные; на руках — красный лак, а услуги при малом бюджете предприятия для пьянки — лучшие в классе. — Привет, Ники. — распахнув тяжёлую дверь, появился я на пороге паба и грохнул сумку на толстый дощатый пол. — Как же сегодня было тяжело… — Господи, Оливер! — заплетая волосы в короткий хвост, удивилась Лаки. — Да, вот уж не ожидала, что ты залетишь сюда сегодня ночью. — Мне нужно выпить, закусить, скинуть тебе товар, а потом — пойти хорошо выспаться, иначе отключит за рулём. — опустилась моя пятая точка на ближайший свободный стул. — Это ты здорово придумал: сегодня нам как раз завезли новое пиво. — донеслось из-под барной стойки, куда сразу же нырнула девушка. — И сразу нескольких именитых брендов: «Старопражска мошонка», «Роммэль фон Хитлербург», «Гольдфинч Клаус Хейзэр», а также «Фриккин Олд Поссичесстер». — под звучащую из нового магнитофона Panasonic композицию People of the night в исполнении Bad Boys Blue вынула она четыре типовых стеклянных бутылки разных цветов. — Будешь? — Я говорил о пойле для снятия напряжения, а не от которого вырубает при выходе на улицу. — последовало уточнение. — Кстати, в плане еды попрошу подать что-нибудь с витамином «Ц», который содержится в винце, сальце и мясце! — Тогда держи фирменный коктейль «Radiodrome». — очутилась передо мной кружка с фиолетовой жидкостью. — А я пока пойду на кухню, да зажарю для тебя немецкую деталь 199398500a. — повязав поверх майки и джинсов грязно-белый передник с большой красной надписью «Иисус уважает секс-работниц», мадам удалилась, оставляя меня наедине со своими мыслями. Несколькими минутами спустя, я, залив в себя предоставленную выпивку, с грандиозным удовольствием уплетал за обе щеки свежеприготовленный девушкой карривурст производства пищевого цеха одной из многочисленных фабрик концерна Volkswagen, попутно стараясь не обращать внимания на включённый телевизор около холодильника. — Что нового? — возник у меня в процессе поедания жареных сосисок дежурный вопрос. — Представляешь, Ча Вайн Савман попал в «крысиную ловушку»: приметил у клуба синюю с охристым салоном Ferrari Testarossa… — начала рассказ Лаки Ники. — Вскрыл, пробрался внутрь, расселся, завёл и уже собирался гнать в порт, но тут все окна сами собой внезапно закрылись, замки — защёлкнулись, а тачка как начнёт гудеть-орать на всю улицу! В общем, он успел смыться до приезда rozzers, с перепугу высадив лобовое стекло ногами… Да уж, с каждым годом работать становится всё сложнее и сложнее! — Сложнее «обрабатывать» парковку аэропорта: только заберёшься в салон, как тут над тобой пролетает Concorde, активируя сигнализацию; однажды сам чуть не попался, когда пытался избавить от стереомагнитолы Kia Potentia южнокорейского посольства. — незаметно покосился я на сидящую (вот, опять началось!) за соседним столиком Анджелу Риппон из теленовостей. — А как себя чувствует твой белый Proton Saga Sport Automatic Triple Valve 1.5 SE Le Mans? — Умирает, но не сдаётся: только ремни свистят. — взяла в руки алюминиевую банку Pepsi хозяйка паба. — Он похож на знаменитого Эдисона Картера из Max Headroom: его убивают, а он всё никак не умирает… Помнишь же? — Помню. — после данных слов телеведущая медленно сменилась на миловидную Аманду Пэйс, что в том телефильме играла роль ассистентки; подобное мимикрирование заставило меня вздрогнуть от неожиданности, а Лаки Ники, уловив данный жест буквально, принесла ещё сосисок с бумажными салфетками и подкрутила обогреватель. — Ты будешь использовать мой душ? — последовал вопрос с её стороны. — Сегодня в нём ещё никого не было, поэтому кабинка относительно чистая. — Пожалуй, обойдусь без банных процедур. — машинально дожёвывая последний жареный карривурст, ответил я… И тут на соседнем стуле вместо небольшой горы из пустых коробок появился Борис Джонсон! — Эй, Перкинс! — начал он. — Ты не должен отвлекаться; не сдавай угнанную Alpine старому маразматику, а поищи человека в порту; там за неё дадут в пять раз больше. Сфокусируйся на цели, не то я обязательно превращу твою жизнь в кошмар, Оливер… — Оливер, алло!!! Ты платить-то собираешься? — привёл меня в чувство голос хозяйки. — Да, конечно… — придвинула моя нога к девушке сумку с товаром. — Вот; возьми отсюда самый лучший Blaupunkt и авансом спиши в свою пользу двадцать процентов от прибыли, а заодно выдай долю за прошлый месяц: там должно быть больше обычного, ибо за тот месяц мы с тобой виделись не так уж и часто. — Двадцать пять. — немного подумав, заявила мадам. — Я хочу приобрести вместо моего малазийского недоразумения спорткар Ginetta G32, а не какую-нибудь захудалую «ошибку BL»; что касается денег — сейчас касса почти пуста и есть примерно четверть суммы. Её могу дать сейчас; остальное — через день. Годится? — Идёт. — легли на стол две тонких пачки фунтов стерлингов; первая отправилась во внутренний карман плаща, а вторая — плотно закрепилась на боку «семейных» трусов в специальной потайной выемке. — Спокойной ночи, Лаки. — Спокойной ночи, Оливер. Ты знаешь, что твоя жизнь свернула куда-то не туда, когда ночуешь в автокемпере или под мостом; в моём случае был первый вариант в лице автодома Hymer Hymercamp на шасси компактного фургона Mitsubishi L300 из середины восьмидесятых. Спрятав Alpine за большим пикапом Ford Transit Flareside, я зашёл внутрь и не раздеваясь рухнул отдыхать на скрипучую кровать с продавленным матрацем; стоит ли говорить, что столь долгожданный и отгораживающий от насущных проблем сон пришёл практически сразу?***
Мне снилась сцена, что случилась всего несколькими месяцами позднее фатального столкновения Jaguar и Volvo. Наши с Лавкэт взаимоотношения переживали далеко не самый лучший период, но тогда я ещё не переехал из её квартирки туда, где спал прямо сейчас… — …Они нас предали; предали и продали! — левой рукой крутя баранку своего жёлтого с чёрной полосой Mini Clubman Estate 1978 года выпуска (мы двигались в одной машине по набережной Виктории), а правой — подкуривая сигарету Benson&Hedges, жаловалась мне Ёсико (она работала сотрудницей Аварийного Патруля Автомобильной Ассоциации и была профсоюзной активисткой). — Идиоты-бюрократы не понимают, что продавать компанию корпорации Centrica plc. — большая ошибка! Эти болваны ничего не знают за управление структурой, которая существует дольше их самих, ибо наворотили таких дел, что мне даже на радио с предложениями по исправлению всей ситуации пришлось выступить… — обогнала она цветастый Citroen Acadiane 82. — Но этот мудозвон-политик, то ли Рэйнольдс, то ли Роджерс… В общем, он со своими длинными пустыми речами-таки сумел урвать последнее слово перед концом эфира и перетянуть одеяло на себя! — Терри МакКанн. — возник рядом с нами Ford Capri из сериала Minder, что превратился в серый Cadillac STS с Ричардом Хаммондом за рулём (а далее — стал Ford Puma, только уже со Стивом Маккуином); пытаясь растворить галлюцинации, я отвернулся и уставился на кофейного цвета Rickman Space Ranger, в широком заднем окне которого стояла бегущая строка с рекламой. «Крабы ждут.» — появилась на ней оранжевая надпись. «Езжай покушать их в Хокурику.» — чуть «повисев», сменил предложение рекламный девайс. «Регулярные полёты в Японию из аэропорта Гэтвик: каждую среду от £700.» — тут универсал не спеша тронулся, а его место занял покоцанный Vauxhall Belmont с полиэтиленовым пакетом вместо пассажирского окна и длинным багажником-финбоксом на крыше. — Ты меня вообще слушаешь? — повысив голос и воткнув вторую передачу, резко вывела меня из залипания Ёсико. — Вот это всё вообще для тебя что-нибудь значит? — Извини. — изо всех сил сдерживаясь, чтобы не заржать (моё травмированное сознание выдало Бенни Хилла на велосипеде, ибо мимо внезапно проехал ремонтный Reliant Fox с рабочими, что, сидя в кузове, смотрели портативный телевизор с его шоу), попытался я выдать хоть какой-нибудь достойный ответ. — Слушай, а вон в том Scorpio у светофора не Реджинальд Б. Стифворт ли со своим помощником за рулём? — В каком это Scorpio? — убавляя мелодию 1-2-3-4-5-6-7-8 в исполнении Ken Lazlo, насторожилась Лавкэт. — Покажи; не заметила. — Вон в том универсале второго поколения, винного цвета с литыми дисками: в правом ряду у светофора затормозил. — указал мой палец на вражеский Ford. — Действительно, он! — пригляделась девушка. — Ещё и локоть с пассажирского сиденья в окно выставил, подлец… Ну-ка, сейчас я его достану! — едва не своротив зеркало голубой Alfa Romeo 145, автомобиль моей возлюбленной вылез в первый ряд и поравнялся с глупо выглядящим авто противника; сдвинув оконное стекло, бравая азиатка лихо высунулась на улицу, дерзко постучала по крыше универсала и заявила максимально противным голосом: — Эй, Реджинальд! — Чего? — вздрогнув, ошарашенно обернулся застигнутый врасплох политик. В этот момент светофор дал разрешающий сигнал… — Я НЕ СОГЛАСНА!!! — после этих слов жёлтый Mini с чёрной полосой рванул с места, как ошпаренный, причём разгонная сила оказалась настолько мощной, что с передней полочки на мои колени посыпалась лежащая в салоне мелочь: брендовые авторучки, салфетки, зубочистки, монеты и блокнотик; кроме того, с центрального зеркала заднего вида слетели пластиковые жёлто-чёрные кубики с косыми буквами «АА»… — Ловко ты его отбрила. — принялся я за сбор разлетевшихся по всему салону вещей, в числе которых была пара наполовину пробитых акционных купона из кафе Traction Avant. — Конечно. — кивнув, Лавкэт неожиданно для меня на следующем перекрёстке покинула набережную и остановила машину возле рынка Covent Garden. — Выходи. — Что? — возникло между нами лёгкое недопонимание. — Куда? Ты серьёзно? — Выходи по-хорошему! — прозвучал приказ. — Не то сама вытолкну! Делать нечего: салон пришлось покинуть. Взвизгнув покрышками, Clubman умчался прочь, оставляя меня в полном недоумении на краю брусчатой мостовой. — Да, это было жестоко. — послышалось справа: опёршись на капот пустого Metrocab II (водитель ушёл на обед), нашу ссору почти всё это время наблюдали Корбетт и Баркер из скетч-шоу The Two Ronnies. — Вот только вас тут не хватало! — полетел в их сторону мой раздражённый выпад.***
…Проснувшись в холодном поту (как оказалось, сон не продлился и часа) и выскочив из кровати, я поспешил к припаркованной Alpine; компанию мне составил усевшийся в кресло штурмана Джон Клиз, что при запуске мотора сменился на Бориса Джонсона. — Ты куда это собрался? — быдловато одёрнул он меня. — Ничего не забыл? — Отвяжись, больной. — под Another night в исполнении Real Mccoy сорвалась с места управляемая мной A610, которую теперь было не остановить (никто и не пытался). Насколько быстро синий французский спорткар добрался до пункта назначения в лице кафе — никто не засекал (но судя по тому, что на соседнем кресле несколько раз появлялся Джон Лайон из программы Drive In — очень быстро). Периодически в зеркале заднего вида возникали синие проблесковые маячки, но при детальном рассмотрении каждый раз выяснялось, что на полицейском Rover Vitesse в устаревшей бело-оранжевой раскраске едет состав сериала Thin Blue Line и тормозить нет никакой нужды… Свободное место для парковки по прибытию удалось найти не сразу: пришлось изрядно поднапрячься, прежде чем получилось обнаружить и занять путём спихивания бежевого с чёрной полосой Reliant Rialto Estate (этот был уже реальным, но настолько лёгким, что при желании можно было убрать его, куда угодно) заветный мини-клочок дефицитного в Лондоне свободного асфальта. Заперев машину, я со спокойной душой двинул к заведению; всё бы ничего, но путь лежал мимо комиссионного магазина с телевизорами на витрине… — Хватит тратить моё время; ты должен ехать в порт, а не шляться по городу без какой-либо цели! Debes, ergo potes! — раздалось за моей спиной. Как же ты меня достал, Борис Джонсон! Вариант «быстро покинуть опасную зону» отлетел сразу: ноги попросту отказались слушаться, а член палаты общин от округа Хенли настиг меня, обошёл, загородил дорогу и начал очень больно бить по моему лицу моими же руками (оные беспомощно болтались в воздухе, словно какие-нибудь плети); пришлось вступить в неравный бой с собственным сознанием, что в тот момент находилось явно не на моей стороне. — Это — не я; это — не со мной; ничего из этого на самом деле нет. — поняв, что попытки противостоять физически являются бесполезными, я решил сменить тактику, контратаковав морально. — Это всё — не реально; тебя не существует: ты должен писать статью обзора на Lotus Elise для журнала GQ; быть на внеочередном заседании Парламента в Вестминстере; на худой конец, готовиться к будущей программе Have I Got News for You, а не бодаться с бедным гражданским в какой-то подворотне! — Да ты… Да я… Да мы… — громко заорал лохматый журналист-политик; внутри него что-то резко переклинило, вследствие чего передо мной возник… Не поверите: я сам! — Да ты за кого меня держишь, fucking sick bastard? — с этими словами он внезапно схватил меня за шею; повторив осуществлённые противником действия, я начал подтягивать его к себе; он сопротивлялся, но мне было точно известно, что теперь преимущество в этой битве — на моей стороне. Когда наши головы оказались всего в паре дюймов друг от друга, оппонент, будто полный воды нагревшийся чайник, зашипел, засвистел, но по итогу — растворился в воздухе, оставляя меня одного посреди тёмной улицы в очень глупом положении: с обеими руками на шее (будто бы я пытался придушить самого себя, но не знал, как это делается). — Получилось… — не было предела моей радости. — Получилось! — Получилось! — встретился с моим лицом здоровенный кулак. Падая, мне мельком удалось заметить, кому он принадлежит: хозяином оказался тот самый оперативник, что гнался за моей скромной персоной от самой станции метро в начале этой столь бурной ночи. К сожалению, удачно ускользнуть на этот раз не вышло: при падении я потерял сознание и не мог никуда двигаться. Между тем, решив, что «дело сделано», констебль с удовольствием отпинал меня ногами, украл пачку денег из кармана плаща, харкнул на моё лицо и скрылся, предварительно обставив всё, как нападение группировки уличной шпаны (то бишь, рывком раскроил одну из штанин, наставил синяков, лишил рубашку правого рукава и оторвал две пуговицы). — Мужик? Мужик! Эй, ты в порядке, мужик? — спустя несколько часов очнулся я на том же самом месте; как оказалось, моё тело валялось на запрещающей стоянку двойной жёлтой линии у тротуара. Вопрошающий голос принадлежал мужчине средних лет из супружеской пары индусов; по-видимому, они чрезвычайно торопились на работу, а на «отдыхающего» меня наткнулись совершенно случайно. — Всё в порядке. — вяло улыбнувшись, принял я «пляжное» положение. — Хотите анекдот расскажу? Вывеска на магазине: «Большой рабочий инструмент Джека»; немного ниже на стене под ним написано: «И мой — тоже!» — Ох и юморист! — усмехнулись представители солнечной Индии. — Ну, ладненько: ежели у вас действительно всё в порядке, то мы, пожалуй, дальше пойдём. — Конечно, благодарю вас! — выудив из брючного кармана помятую пачку сигарет Pall Mall с примотанной к ней дешёвой зажигалкой из прозрачного пластика, ваш покорный слуга наигранно зевнул и с невозмутимым видом закурил. — Удачного дня. Переглянувшись, пара ушла; по прошествии нескольких нужных минут «отдыха» мною было приятно решение встать, отряхнуться и наконец-то зайти в кафе. Выполнив все эти нехитрые действия (с трудом, ибо всё тело буквально ныло) я уселся за столик возле окна, достал из потайной выемки на трусах две купюры достоинством в десять фунтов и попросил появившуюся около меня официантку скромной внешности принести на первую половину суммы — базовый горячий кофе, а на оставшиеся — фирменных треугольных сандвичей с ветчиной и сыром. Утвердительно кивнув и сделав новую дырку в протянутом ей скидочном купоне, работница предприятия общественного питания не спеша удалилась на кухню; потянулись минуты ожидания… «Если Ёсико появится на своём Mini — утоплю эту чёртову Alpine в Темзе, найду более-менее приличную работу и больше никогда не вернусь к угонам и обносам.» — постепенно употребляя всё заказанное питание и наблюдая за заливаемой редким для Великобритании весенним солнцем улицей и внутренним пространством заведения, рассуждал я, внутренне слегка нервничая. Не знаю, сколько прошло времени: час, два, три, пять (или вообще шесть?), но в конце концов постоянно задевающая колокольчик дверь кафе открылась, а в помещение под фоновую I should be so lucky в исполнении Kylie Minogue впорхнула она… — Представляешь, у меня сегодня ночью угнали машину. — заметив мою скромную персону за столиком с пустым стулом напротив, подошла и заняла Лавкэт свободное место. — Sick! — Спорткар? — невольно вырвалось у меня. — Спорткар. — слегка удивившись, подтвердила девушка. — Но… — Синий? — с пулемётной скоростью полетел в её адрес следующий вопрос. — Да, синий. — последовало немедленное подтверждение. — С тёмным оттенком. Но… — Французский? — прозвучало очередное вопросительное уточнение. — С парковки-люкс? — Угу… — подтвердила поражённая моей осведомлённостью азиатка. — Но… Как ты узнал? Хотя, к чему прикидываться дурой: тебе уже наверняка известно, что недавно всех наших сократили, мотор Clubman дал клина, а мне в качестве издёвки… То есть, «выходного пособия» подогнали автомобиль Alpine, за руль которой я не могу сесть из всех моральных соображений; именно потому пришлось упрятать её в паркинг. Сейчас-то уже всё равно… — Мне слегка трудно об этом говорить, но это я её угнал. Случайно. — легли на стол пластиковые жёлто-чёрные кубики с косыми буквами «АА», пульт от ворот и пробитый официанткой ещё на одну дырку акционный купон. — Извини. — Я догадывалась. — внимательно разглядывая предметы на столе, кивнула Лавкэт. — Все эти беспорядочные горы стереофонических магнитол, отвёрток, линеек и запасных ключей разных калибров валялись под нашей кроватью явно не просто так. — Послушай, Ёсико… — с трудом переваривая информацию и деликатно подбирая нужные слова, начал я. — По поводу того, что было раньше: не… — Тут, конечно, больше моей вины, чем твоей: палку перегнула, взвинтилась на нервной почве, да ещё этот Реджинальд, сволочь такая… — перебила она меня. — Во всяком случае, я всё равно рада тебя видеть; выглядишь… — тут её взгляд оценивающе прошёлся по мне с ног до головы, не спеша выхватывая и учитывая самые мельчайшие детали. — Скажем так: бывало и лучше. — А ты — точно так же, как в тот день, когда мы с тобой встретились. — сохраняя максимально оптимистичный окрас предложения, выдал мой речевой аппарат то, что первым пришло на ум. — Божественно и неотразимо. — Ммммм… — смущённо улыбнувшись и на пару секунд отведя свой стеснительный взгляд, поправила девушка свисающую на лоб из шикарного чёрного каре небольшую прядь. — А с головой у тебя… — покрутила она пальцем у виска. — Как обстоит ситуация? — С головой? — замялся я (на противоположной стороне улицы возле Volkswagen Polo CL 88 стояла Мишель Ньюмэн). — Хвала Небесам, всё прекратилось. Твёрдо и чётко. — Вот и хорошо. — взяв мою руку в свою, Ёсико легонько её сжала и нежно посмотрела на меня. Ловя чувственный взгляд своей азиатской возлюбленной, я утвердительно кивнул, а когда краем глаза решил проверить пространство за окном, то не обнаружил ни ведущей из очень раннего Top Gear, ни красного малолитражного полуквадратного Volkswagen: вместо них у тротуара стоял самый обычный ярко-голубой лифтбек Ford Mondeo Base 93…THE END.