***
Беспощадным взором госпожа Юй окидывала свои владения. Лотосы мирно покачивались на водной глади, раздражая своей безмятежностью - тем, чего никогда не было в её жизни и уже не будет. "Послало же мироздание муженька, унылое бревно! - мрачно думала женщина, глядя на лотосы. - И какой толк от его богатого приданого, если сам человек не радует, а лишь прибавляет проблем? Притащил мальчишку, а мучиться с ним мне!" Как хотелось схватить опостылевшего супруга за шкирку и выкинуть прямо в эти лотосы! Другая на её месте давно бы завела любовника, могла бы даже взять силой, но нет же, она честная женщина, за традиционные семейные ценности, тьфу! А та, с кем у неё могли бы быть отношения, если б не навязанный брак, теперь сидит в башне Кои и страдает из-за мужа-блядуна. Уж как её подруга ни била супруга, тот продолжал изменять. Когда госпожа Юй спросила её, чего она не траванёт кобеля или не скинет с башни, та ответила, что тогда его родаки скинут её. "Мда, как традиционно!" Кстати, о традициях. Три года назад она отправила своего сына и пасынка в школу благородных юношей в Гу Су Лань - самый страшный кошмар всей молодёжи страны. По традиции, сюда отправляли на исправление непослушных подростков из обеспеченных семей. Реклама заведения гласила, что здесь родители получат достойных наследников династий, что всех бунтарей перевоспитают и обучат истинной мужественности и традиционным ценностям. Место это было воистину страшное - юноши и девушки проживали отдельно(у девушек была своя школа в отдалении от мужского заведения), контактировать им было запрещено "во избежание страстей и соблазна", мясо запрещено, алкоголь запрещён, громкая музыка, смех и бег запрещены, отбой в девять и подъём в пять утра. Тюрьма, да и только! Кто бы знал, что в итоге случится! С первого дня Вэй У Сянь стал нарушать правила, неосознанно подначивая на это и остальных, и вскоре некогда образцовое учебное заведение превратилось в цитадель порока! Девушки и парни стали гулять на одной территории, наплевав во всех смыслах на высеченные в скале три тысячи правил и послав преподавателей куда подальше новыми заклинаниями, стали распивать алкоголь, жарить шашлыки, врубать громкую музыку и предаваться любовным утехам! Девушки ночевали у парней, парни у девушек, иногда и девушки с девушками и парни с парнями, а во что превратились холодные источники у парней и горячие у девушек... В итоге Вей У Сяня, как главного заводилу и нарушителя устоев, выгнали из школы, а Цзян Чэн отправился следом за ним. Ибо, как бы он ни пытался отрицать, но без названного брата была скука страшная. И зачем ему находиться в том заведении, если он, как и Вэй У Сянь, в отличие от остальных, так ни с кем и не переспал, вопреки слухам? А о том, что изначально всю эту миссию по превращению Гу Су Лань в цитадель разврата спланировал их одноклассник Не Хуай Сан, местный серый кардинал, притащив в школу похабные мужские романы, о которых приличные юноши не должны даже знать, и ноутбук с пошлыми фильмами, тем самым подталкивая народ к бунту, особенно свободолюбивого Вэй У Сяня, которого сразу выбрал в будущего козла отпущения, никто не догадался. Ведь тот умел прикидываться глупым и слабым юношей, который от всего падает в обморок и ничего не знает, тем самым манипулируя окружающими и добиваясь желаемого. Но теперь этот прохвост остался позади, а впереди маячила Юй Цзы Юань и её странные чувства. Госпожа Юй очень злилась, когда её муж привёз Вэй У Сяня и сына обратно. Она надеялась, что за то время, пока пасынок учится в интернате, её странное наваждение пройдёт, а его возвращение раньше срока спутало все планы. Тем более, что за время его отсутствия ничего не прошло, и это злило ещё больше. В пасынке её раздражало всё - голос, смех, вечная улыбка, независимый и бунтарский характер, более высокие способности заклинателя, чем у её родного сына(не говоря уже о дочери, не желавшей идти по стопам матери, позорище какое!), стройная фигура, привлекательное лицо, эти непослушные, длинные чёрные волосы, эти лучистые глаза... "Ненавижу!" - думала госпожа Юй, силой выкидывая из головы раздражающий образ и уходя в свои покои. Когда к ней обратилась нахальная иностранка восточной внешности с просьбой(больше похожей на наглое требование) отдать ей Вэй Ина в наложники, говоря, что у неё гарем на четыреста мест и одного для ровного счета не хватает, госпожа Юй спустила её с лестницы и исполосовала хлыстом, напоследок отвесив пинка, тем самым отправив в озеро прямиком в лотосы. "Не настолько ненавижу, чтобы отдавать в гарем за рубеж, - заключила она. - Ещё и в такой огромный." Однако, проблема осталась нерешённой, раздражающий пасынок никуда не делся, продолжая вызывать противоречивую гамму чувств. "Надо выдать его зажену. Срочно." Мимо комнаты, где находилась госпожа, прошли Цзянь Чэн и Вэй У Сянь. Последний звонко смеялся, что-то рассказывая своему шиди. В голове женщины мелькнула мысль, что её пасынок красив, молод, полон сил и ничего не сможет сделать против её кнута и страпона, но тут же усилием воли прогнала эту мысль. "Тем более, надо его кому-то сплавить, а то провоцирует, негодник!" Сын заметил странный взгляд матери и, схватив названного брата за руку, потащил подальше. Он уже и раньше замечал подобные взгляды и они его изрядно напрягали. Хоть он не понимал, что они означают, но он старался не оставлять Вэй У Сяня одного наедине с матерью. Ибо, если тот попадёт под горячую руку гневливой родительницы, то с кем потом пить и веселиться? Шло время, Вэй У Сянь рос и на глазах госпожи Юй превращался из юноши в красивого мужчину, вызывая у мачехи всё большее влечение, особенно на фоне "унылого бревна" рядом, как называла она мужа. Да, именно влечение, рассудила женщина, это слово лучше всего характеризует её странные чувства. Влечение, страсть, похоть - то, что не полагается хорошей мачехе испытывать к своему приёмышу, но от себя не сбежать, а этот юнец лишь продолжал вести себя раскованно и развязно, заставляя госпожу всё время закипать от переполнявшей её гаммы эмоций и хвататься за кнут. "Провоцирует, стервец! Лучше побить, чем... Ох, ненавижу!" В одну из летних ночей госпоже Юй приснился эротический сон, где она в очередной раз овладела пасынком, на этот раз ещё более безжалостно и беспощадно. Перед глазами до сих пор стоял образ Вэй У Сяня на коленях у неё между ног, в кои-то веки применяющего свой длинный язык по назначению, а её рука властно сжимала его длинные волосы на затылке, намотав их на кулак. И это было лишь началом того, что она вытворяла с ним во сне. "Срочно выдать зажену!" - была первая связная мысль женщины по пробуждении. Тишина ночи была ей ответом, и луна холодно глядела в окно. Холодная и беспощадная, как её жизнь и её чувства.***
Вэй У Сянь не мог заснуть и решил выйти на улицу, подышать свежим воздухом и погулять. На дворе стояла глубокая ночь, непроглядная первозданная тьма так и манила, словно зазывала и предлагала слиться с собой воедино, наполнить человека силой, какой не мог предложить свет. Тихо, как мышь, Вэй У Сянь прокрался мимо комнаты Цзян Чэна. Тот, как и обычно в это время, торчал у компа и смотрел зарубежный сериал "Дикий пион". - Роза не должна была мужениться на этом дикаре Пионе! - доносился с экрана возмущённый голос молоденького юноши. - Он ей не пара! - Отец, мы должны рассорить сестру с этим отбросом! - вторил ему второй юноша. - Тоже мне, король среди цветов нашёлся! - Спокойно, сыны мои! - обратился к ним взрослый мужчина. - Вы знаете, что водительница донна Анна неровно дышит к Пиону. Мы подбросим её фуражку в спальню, посеем семена раздора слухами и сплетнями, взрастим их, а дальше Роза сама разведется с дикарём и выгонит его из дома обратно в трущобы! "Какая муть! - скривившись, подумал Вэй У Сянь. - И как шиди может это смотреть?" Он проходил мимо одной комнаты, когда услышал голоса опекунов. Разговор шёл о его персоне, и Вэй У Сянь невольно остановился, приложив ухо к двери и внимательно прислушиваясь. - Моя леди, Вэй Ин сердцем ещё ребёнок, его нельзя ещё выдавать зажену! - отчаянно взывал к жене Цзян Фэн Мянь. От такого Вэй У Сянь вздрогнул и чуть не икнул. "Что? - непонимающе вытаращил он глаза, на всякий случай прочистив уши. - Что?!" - Ничего не желаю слышать, - послышался безжалостный голос госпожи Юй. - Он должен покинуть пристань Лотоса и точка. - Дорогая, брак его погубит, он превратится в тень самого себя! А если он наложит на себя руки или встанет на тёмный путь? - Замолчи. Отдать его надо строгой женщине, не такой мягкой, как я... "Это мадам Юй-то мягкая?! - встрепенулся от возмущения Вэй У Сянь. - Если она мягкая, то какие же другие тиранши?!" - ... Лучше всего куда-нибудь в горы. Цзян Фэн Мянь пришёл в ужас от таких слов. - Только не в горы... - А чё нет-то? Его мать, насколько мне известно, с горы спустилась, вот пусть он и возвращается к корням! - Моя госпожа, умоляю... - Замолчи, - беспощадно заткнула мужа госпожа Юй. "Ну нафиг!" - с ужасом подумал Вэй У Сянь, разворачиваясь обратно, и, быстро собрав вещи, в ту же ночь сбежал из дома. Он до сих пор не мог забыть ту тучную даму с монобровью, которая хотела уволочь его к себе в гарем заграницу и намекала, что не прочь прихватить и шиди! Страшно вспомнить! А уж как страшно они тогда с Чэном напились, пытаясь снять стресс, и как страшно им потом досталось от госпожи Юй...***
На следующий день в пристани Лотоса царил переполох. Все искали пропавшего Вэй У Сяня. Госпожа Юй рвала и метала, даже выкинула мужа в воду, когда тот встал у неё на пути, пытаясь успокоить. - Вэй Ин, где ты, паршивец?! - орала она, яростно размахивая кнутом. - Вылезай, а то утоплю! - Мама, но тогда он тем более не вылезет! - попыталась воззвать к голосу разума её дочь Цзян Янь Ли, параллельно пытаясь задобрить мать арбузами. - Действительно, - чуть смягчившись, произнесла мадам Юй. - Если уже не утопился, - с горечью вздохнул Цзян Фэн Мянь, наполовину высунувшись из воды. Госпожа Юй резко развернулась и кинула на него яростный взгляд, отчего тот невольно прикрылся листом лотоса. - Вот и поныряй, проверишь! - она тут же повернулась в другую сторону, к слугам, опускавшим на дно длинные палки с берега и с лодок. - А вы работайте, бездельники, шевелитесь! - Госпожа, тут никого нет! - растерянно отозвались слуги. - Ищите лучше! - Да не в его характере - топиться! - фыркнул Цзян Чен, проходя мимо и кидая презрительный взгляд на возню вокруг. - Мама, но, если в воде его нет, значит, он жив! - обратилась к матери Янь Ли. В душе женщина почувствовала некоторое облегчение, что тело не найдено, однако она не стала показывать свои чувства. Тем более, ещё не вечер, не стоит радоваться раньше времени. - Если, конечно, он не нажрался и не полез пьяным в воду! - буркнул Цзян Чен, вытаскивая из кармана телефон и набирая номер. - Придурок. Алкаш. - Думаешь, его унесло течением? - спросила Янь Ли. - Не знаю, но абонент недоступен. В глазах госпожи Юй снова вспыхнул гнев. - Шевелитесь, олухи! Ныряйте! И ты ныряй! - повернулась она к собравшемуся вылезти из воды мужу и пинком отправила его обратно. - А вы идите в дом, - обратилась она к детям, стушевавшимся под её пылающим взором и невольно попятившимся назад. "Не хватало ещё и вас потерять..." Янь Ли подумала, что ей стоит бы отправиться в другой город проведать родственников по материнской линии. Да хоть в башню Кои к будущему навязанному жениху, лишь бы не торчать тут, в этом лотосовом дурдоме! Но вначале ей надо выложить в сеть новую главу чудесной истории о запретной любви двух девушек, где были и безудержный смех, и безграничное горе, и чудесное воскрешение, и неловкие ситуации, и счастливый конец для главных героинь. Кого-то ей они неуловимо напоминали, но Янь Ли не могла никак понять, кого именно. Впрочем, какая разница, если история нравится ей самой и читательницам? Цзян Чэн старался в тот день не показываться матери на глаза и мысленно костерил беглеца на чём свет стоит. "Он же найдёт себе проблемы на свою задницу! Особенно, если он выпьет, алкаш несчастный!" Так оно и вышло во всех смыслах.***
Вэй У Сянь, сбежав из пристани Лотоса, отправился в один небольшой город, где встретил бывшего одноклассника Лань Ван Цзы, над которым он в своё время любил подтрунивать, ибо тот вызывал у него странные эмоции, на что Цзян Чэн каждый раз закатывал глаза и заявлял, что "не устраивай при мне петушиные игры". Что за игры и причём тут петухи, Вэй У Сянь тогда так и не понял, и потому продолжал докапываться до угрюмого и нелюдимого одноклассника до самого конца. Впрочем, похоже, тот уже не злится, даже петуха за каким-то ему подарил. Может, его шиди видит будущее, и потому так странно сказал про петушиные игры? Юноши решили путешествовать вместе - вдвоём двум молодым и красивым юношам всяко безопаснее, чем поодиночке. А столкнувшись в сумерках с гопницами-заклинательницами, они лишь сильнее в этом убедились. - Эу, красавчики, идите к нам, выпьем! - позвала их одна коротко стриженая девица с фингалом, сидя на кортах и сплёвывая шелуху семок. - Хотите покажем, как мы заклинаем семки? - весело спросила её приятельница с рассечённой бровью и шрамом на носу, делая взмах рукой. - Чёткий пивас у чётких девканов! - подняла третья банку с пивом, словно в знак приветствия. Ещё две гопницы расплылись в нетрезвых кривых улыбках. При виде бесплатной выпивки Вэй У Сянь воодушевился и подёргал приятеля за рукав его белого одеяния. - Лань Чжань, пошли! Тот в ужасе передёрнулся, крепко схватил Вэй У Сяня за руку и рванул с места как ошпаренный. Вслед им донёсся гогот и улюлюканье, а ещё вопли "наркоманы и проституты" от каких-то бабок и дедов, которых юноши чуть не сбили с ног. - Что такое? - задыхаясь от быстрого бега, задал вопрос Вэй У Сянь, когда они остановились на одной из улиц подальше от гопниц. Лань Ван Цзы уставился на него, как на идиота. - Сдурел, что ли? Чтобы потом нас в полиции назвали распутниками и послали куда подальше, сказав, что "сами виноваты, знали, куда шли"? - В смысле, причём тут полиция? - Притом. Ты что, не понимаешь, зачем эти девушки нас позвали? Что им от нас было нужно? - Но в пристани Лотоса я спокойно пил с женщинами, даже ночью, и ничего со мной не случалось... - Потому что там все знали, из какой ты семьи и что, если тебя тронут, то огребут от твоей мачехи! Тут Вэй У Сянь понял, что имел в виду его приятель. Ему и в голову не могло прийти, что кто-то захочет над ним надругаться, и вообще он никогда не понимал, как кто-то вообще решает опускаться до такого! Это же такая гнусность! - Я об этом не думал... - растерянно признался он. - А вот подумай. Здесь не пристань Лотоса, никто тебя не защитит. Пора взрослеть, Вэй Ин! Вскоре совсем стемнело. Дальше болтаться по улице двум красивым юношам было опасно, и они решили остановиться в ночлежке. В другой ситуации они бы остановились в месте получше, но больше поблизости более приличных гостиниц не было, а переночевать в здании надо было хотя бы потому, что улицы всё больше наполнялись не внушающими доверия женщинами, которые пристально смотрели на бродящих по улице юношей, а некоторые нетрезвые мадам даже отвесили им сальные "комплименты" и сделали непристойные предложения. Очевидно, эти дамы считали, что приличные юноши не ходят ночью по улице, и надеялись повеселиться. Особенно парней перекосило от фразы "с вас не убудет", и они поспешили скрыться в ночлежке. Все комнаты были заняты, и потому пришлось снимать один номер на двоих. Оказавшись за закрытой дверью, подальше от нахальных монобровых и усатых мадам, Вэй У Сянь предложил своему спутнику выпить. К его удивлению, Лань Ван Цзы согласился. "Наверно, его достали дурацкие запреты дома, и он решил послать все правила куда подальше! - решил Вэй У Сянь. - И правильно сделал!" Вскоре у юных заклинателей завязался серьёзный, тяжёлый разговор. Об устройстве мира, дискриминации, стеклянном потолке, стереотипах, двойных стандартах, несладкой мужской доле в матриархальном мире и нелёгкой судьбе тех, кто решает пойти против системы. Вэй У Сянь с удивлением обнаружил, что его собеседник придерживается, как и он, идеи маскулизма, поддерживает стремление юношей к независимости и самостоятельной жизни и не считает, что удел парней - это послушание, смирение и безропотное служение лицемерным родственникам. А ещё больше удивился, когда Лань Ван Цзы поведал ему, что именно он, Вэй У Сянь, показал ему тогда своим раскованным поведением, прямотой и внутренней свободой, что есть другой путь, что у юноши есть выбор и право самостоятельно распоряжаться своей жизнью. Отчего-то Вэй У Сяню от таких слов стало тепло на душе, и разговор продолжился, набирая новые обороты. Как набирала силу и тьма за окном, словно приблизившись к зданию в ожидании чего-то, что изменит всё. - ... Но если мне не всё равно? - говорил Вэй У Сянь, отпивая из горла. - Ну не могу я жить с позицией "моя хата с краю - ничего не знаю"! А она меня за это бьёт! - Это же домашнее насилие, - произнёс Лань Ван Цзы дрогнувшим голосом. - Я знаю, только что мог поделать? Оно же декриминализировано! Вот и сбежал, когда завоняло жареным. Зажену она хотела выдать! За что? За то, что думает, что я якобы сын дяди Цзяна? Так сделала бы тест ДНК и успокоилась, а меня перестала бить! - Это ужасно. - Ладно, это уже позади, - махнул рукой Вэй У Сянь, открывая новую бутылку. - Лучше выпьем за чудесный побег из дома! Да здравствует свобода! Он отпил из горла и ненадолго застыл. Это вино оказалось слишком крепким, но ему понравилось. Ощущения такие интересные, словно море по колено, будто вот-вот улетишь в неведомые дали. Лань Ван Цзы молча придвинул к нему ещё бутылку. Вэй У Сянь улыбнулся, осушил бутылку в руке и принялся за любезно предложенную. Это вино тоже отличное. Всё это время Лань Ван Цзы не отрывал от него глаз, наблюдая, как его приятель радостно опустошает бутылки одну за другой. Немного погодя Вэй У Сянь снова заговорил. - А всё же, почему закон декриминализировали? - Говорят, муж императрицы довёл её изменами, - медленно произнёс Лань Ван Цзы, подперев голову рукой. - А, то есть, из-за одного шального императора страдаем все мы? - произнёс Вэй У Сянь, прочитав на этикетке бутылки название "Улыбка императора". - Мгм. - Если это, конечно, правда. Вдруг он просто отказал какой-нибудь чиновнице, которая его домогалась, а та уже распустила слухи, чтобы он страдал? - Возможно. - Ну ничего, мы уже страдать не будем. Как ты на это смотришь, Лань Чжань? - Мгм. - А конкретнее? - с улыбкой приблизился к нему Вэй У Сянь. - Мой. - Чё? Бутылка за бутылкой, и дело перешло в койку. Темнота всколыхнулась, и совсем недавно погружённая в сон ночлежка наполнилась звуками. Старая кровать яростно скрипела, распугивая клопов и тараканов, стоны и громкое дыхание вызывали негодование соседей, которые начинали материться и стучать по стене, будто желая её проломить, либо начинали скрипеть уже на своей кровати, словно желая перескрипеть этих двоих, какие-то гопницы начали комментировать каждый звук и гадать, кто фальшивит, кто долбодятел, а кто хочет, чтобы действие скорее закончилось, интересуясь, а чего так тихо, но юношам с зашкаливающим алкоголем в крови было всё равно. Оказалось, Лань Ван Цзы давно испытывал к Вэй У Сяню сильные чувства, но стеснялся об этом сказать, боясь, что тот его отвергнет, но алкоголь снёс у обоих парней все внутренние запреты, а у выходца из семьи Лань так вообще начисто снесло крышу. - И сколько времени ты собирался молчать? - усмехнулся Вэй У Сянь, когда они лежали вдвоём в кровати, освещённой голубоватым светом выглянувшей из-за туч луны. - Лет десять или больше? Ладно, забей! Ты замечательный. Только не долби, как дятел, я же, всё-таки, не бревно! - Мгм, - с отсутствием видом отозвался Лань Ван Цзы. Очевидно, он обдумывал последнее предложение. Вэй У Сянь сделал неловкое движение, желая придвинуться поближе к Лань Ван Цзы, и несчастная кровать, не выдержав, развалилась пополам. Ночлежку огласил заливистый смех Вэй У Сяня, вызвав новую порцию ругани соседей и обещаний без пощады натянуть на страпон. Так и сошлись два сильных и независимых мужчины, и тьма за окном была свидетельницей этого зародившегося союза.***
Весь заклинательский социум был в шоке, когда узнал об этом. "Точно без сорока бутылок не обошлось! - недовольно подумал Цзян Чэн. - Да ещё и в клоповнике! Дичь! Удивительно, как их бичихи на эти бутылки не натянули..." "Наверно, это великая любовь! - решила Янь Ли. - Запретная любовь двух юношей в матриархальном мире, двое против системы - как это захватывающе!" "Любовь, пхах! Да нету никакой любви, есть только влечение! - продолжал негодовать Цзян Чэн, открывая бутылку из семейного погреба. - Особенно у них! Да разбегутся они через три года, как в море корабли, как пить дать, заебут тупо друг друга, вот и вся любовь!" "Небось, соблазнил благочестивого человека, сбил с правильного пути!" - мрачно подумала госпожа Юй. О том, что всё было не так, она даже и помыслить не могла. В одном тихом омуте водились очень лихие черти. А когда она узнала, что госпожа Лань регулярно переводит деньги на карту решившего поиграть в независимость сына, то в голове сам собой возник вывод относительно сбежавшего пасынка. "Ну всё теперь ясно. Этот бездельник и алкоголик же ничего не умеет, кроме как жопой крутить, работать нигде в нормальном месте не сможет, вот и нашёл спонсора! Меркантильный куртизан!" Отчего-то ей стало тоскливо, словно в душе образовалась беспощадная пустота. Словно вместе с пасынком из её жизни исчезло что-то яркое, до этого времени казавшееся незыблемым, но по факту хрупким и конечным, как и сама жизнь. "Впрочем, даже лучше, что всё так сложилось, - подумала госпожа Юй, качая головой. - Так он хотя бы не испортит жизнь ни одной женщине и не втянет её в неприятности! И, если честно, всё равно от этого алкаша вышло бы больное потомство." Противно скребущиеся на задворках сознания мыслишки она безжалостно прогнала ещё дальше в глубины разума, в самое сердце тьмы. Цзян Чэн, насмотревшись на отношения родителей, решил, что будет сильным, независимым мужчиной и заведёт сорок собак. Пусть про него говорят что угодно, но он ни за что не вступит в брак и детей не заведёт! "Вся надежда на дочь," - подумала госпожа Юй после того, как всю ночь беспощадно срывалась на супруге в спальне, представляя на его месте совсем другого. Она не знала, что через несколько лет Янь Ли оставит опостылевшего истеричного мужа с сыном и убежит искать себя, а точнее, за известной целительницей Вэнь Цин, но это уже другая история...