Часть 1
22 апреля 2021 г. в 23:47
1.
В светлом коридоре достаточно тихо. Пахнет специями и жареным. Через стеклопакет входной двери просачивается солнечный свет, который акцентирует внимание на скопившейся по углам полок с обувью пыли — их давно никто не протирал. На них рядами аккуратными туфли, сапоги, гриндерсы, кеды, кроссовки и лоферы. На вешалках — пальто и кожаная куртка. С крючка свисает вязаный шарф кофейного цвета. Джуён спускается по добротной крепкой лестнице, обходя ступени, которые, как он помнит, поскрипывают: ему нужно быть тихим. Он на секунду замирает, прислушиваясь.
— Перенеси в кладовку, — голос его тёти.
Джуён бесшумно проходит в маленькую прихожую, воровато оглядываясь на лестницу и невольно краем глаза цепляясь за собственное отражение в висящем на стене зеркале в полный рост. Он попытался уложить волосы, но вышло так себе. Из-за того, что давно не подкрашивался, цвет почти вымылся, и теперь выглядел, скорее, серым, чем синим. Он почти цокает языком от недовольства, но сдерживается. Поправляет в очередной раз футболку, которую заправил в джинсы, садится — надевает кеды. Он постарался одеться хорошо. На нём всё чёрное. Он переживает немного, что будет холодно, но успокаивается, когда вспоминает, что поедет в кожаной куртке. И он уже завязывает шнурки на второй ноге, когда из ведущей в кухню арки выглядывает тётя:
— Юрим подожди.
Джуён медленно оборачивается. У его тёти вид опрятный, но заметно, что она уставшая — Джуён слышал, когда она пошла спать прошлой ночью, и слышал, когда она проснулась. Почему практически не спал он сам — другая история.
— Я спешу.
— Ей нужно, чтобы ты её подвёз куда-то.
— Но я спешу. Она копошится долго. Я так опоздаю.
— Джуён, — она заглядывает обратно на кухню. — Нет, не трогай это. Твои заказы на столе. На них всё написано, — снова смотрит на него. — Ты должен присматривать за сестрой. И помогать мне.
Джуёну хочется сказать, что он и так помогает — он надевает куртку и уже выходить собирается, потому что, вообще-то, он ради тёти своей туда и едет, но он не успевает и рта раскрыть. Наверху хлопает дверь. У Джуёна падает сердце. Он почти бросается к выходу, но его сестра слетает по лестнице быстрее, за локоть хватает одной рукой, второй нашаривая на полках свои лоферы и влезает в них, на ноги свои даже не глядя.
— Всё-всё, мы пойдём, мам, — Юрим его выпихивает, улыбается ей, отвечает «да-да» на напутствие осторожнее быть в дороге.
За ними захлопывается дверь. Солнце такое яркое, что Джуён морщится. Юрим напяливает очки, мотнув головой — те держали её чёлку до этого. Она улыбается, и её собственная кожаная куртка слегка скрипит, потому что она руками взмахивает. Небо насыщенного синего цвета и совершенно безоблачное. Пахнет пробуждающейся природой.
— Ты в юбке ехать собираешься? — Джуён на неё указывает, а Юрим его в сторону байка пихает изо всех сил.
— Тебе-то что?
— Да она до ушей поднимется, пока мы ехать будем!
— Забей!
Джуён, когда на мотоцикл садятся, заводит его, прислушивается к барахлящему чему-то, говорит, не выдерживая:
— Что вы со мной туда вечно как на выставку катаетесь? Заебали.
Юрим весело смеётся, подаёт ему шлем и поперёк талии его обнимает:
— Гони давай. Ты ж опаздываешь, нет?
Ворота перед ними автоматически раздвигаются, точно так же автоматически закрываясь, когда они выезжают. Джуён, чтоб не стоять особо на светофорах, едет в основном узкими улочками. Проезжает знакомые, прячущиеся вдали от шума широких улиц маленькие кафетерии, замедляется перед перебегающими дорогу котами и собаками, видит несколько знакомых пожилых дам, которые занимаются своим маленьким садом. Выезжая на проезжую часть, обгоняя несколько машин, но всё же останавливаясь на светофоре, Джуён полуоборачивается на сидящую позади сестру. Её присутствие не сулит ничего хорошего. Джуён просто надеется, что ему не придётся из-за неё краснеть. Или терпеть после её подтрунивания. Она ведь явно за этим едет.
— Тебе точно не нужно куда-то ещё? — спрашивает на всякий случай.
— Не-а. Я должна убедиться в словах Джэхёна. Больше на сегодняшний день у меня планов нет.
— Вы это ещё и обсуждаете?
Сестра двоюродная фыркает так, словно это он здесь странный.
Небольшая автомастерская, когда они подъезжают, уже вовсю работает. Джуён тормозит возле одного из сотрудников, отдыхающих в этот момент. Снимает шлем.
— Джейкоб на месте? — спрашивает после обмена короткими приветствиями.
— Отошёл на несколько минут. Проезжай, — молодой парень бросает короткий незаинтересованный взгляд на сидящую позади Джуёна Юрим, возвращаясь к тому, чем занимался прежде.
Неоново-белый свет висящих повсюду ламп, голые стены, заваленные инструментами железные полки и потрёпанные деревянные столы. Джуён останавливается, Юрим слезает и оглядывается по сторонам. Шумно работает мужчина в паре метров от них. Джуён кладёт свой шлем на стол, над которым висит календарь с собакой. Сестра становится рядом с ним и толкает его плечом.
— Волнуешься? — улыбается заговорчески. Джуён скрещивает на груди руки.
— Не говори ничего, за что мне потом придётся извиняться. Лучшее вообще молчи. Не шути и не лезь к нему, — говорит, и Юрим закусывает губу, чтоб с Джуёна не засмеяться.
— Окей, босс, — отвечает, похлопав его по спине в районе лопаток.
Она, кажется, хочет сказать ещё что-то, но Джуён уже не слушает, потому что в поле зрения появляется он. Русые волосы слегка спадают на лоб. Сильные руки, мышцы на которых выгодно подчёркивает футболка с закатанными рукавами, грязный рабочий фартук — Джуён думает о том, что выглядит он так же неотразимо, как и всегда. Заметив его, механик широко, добродушно улыбается, и Джуён слабо улыбается в ответ.
— Привет, — он подходит к своему столу, надевает перчатки. — Рад встрече, — смотрит на Юрим коротко, и она ему улыбается вежливо. Джуён видит, как загораются её глаза.
— Он странно гудит, — говорит Джуён, махнув в сторону мотоцикла и стараясь отвлечь механика от возможного диалога с Юрим — этого ему ещё не хватало. — Это новый. Ну, то есть, недавняя покупка. Мы вроде как расширились.
— О, поздравляю, — звучит так искренне, что даже сложно поверить, что он говорит из чистой вежливости. — Хм. Ну, давай посмотрим, что с ним не так.
Точёная линия челюсти, аккуратно очерченные губы. Он поднимает мотоцикл, ставит на специальную подставку — при этом слегка вздуваются вены на его руках. Джуён подавляет вздох. Юрим опирается на какую-то железную балку плечом и кусает губу, стараясь не ухмыляться.
— Нужно заменить приводную цепь, — говорит, обращаясь к топчущемуся рядом с ним Джуёну. — Да и звезду не мешало бы. Я посмотрю двигатель всё равно. На всякий случай. Не уверен, что у меня будет нужная звезда, но цепь похожую подберу, — смотрит на висящие на стене часы. — На всё про всё уйдёт минут сорок, думаю. Вы не торопитесь? — смотрит на Джуёна, на его спутницу.
— Да, Юрим. Ты разве не торопишься? — Джуён произносит с лёгким нажимом — эдакое «вали давай». Она, якобы не замечая, отрицательно мотает головой в ответ.
Прохлаждавшийся работник подходит к мотоциклу. Спрашивает что-то у Джейкоба, но Юрим со своего места не слышит, что — прямо позади неё оглушительно громко начинает работать мужчина — Юрим даже немного морщится. Въезжает какая-то потрёпанная машина, и свободный парень, покивав в ответ Джейкобу, бормочет что-то, касается его предплечья и отправляется встречать клиента.
Джуёну нравится ассистировать Джейкобу. Он догадывается, что без его помощи и постоянных вопросов дело шло бы куда быстрей, но не может ничего с собой поделать. Подавая ключ и получая в ответ благодарную, короткую полуулыбку он чувствует, как сердце начинает чаще стучать. Джуён не может отказать себе в этом маленьком удовольствии. От Джейкоба пахнет машинным маслом и, едва уловимо, одеколоном.
— Как понять, что звезду нужно заменить?
— Ну смотри, — Джейкоб, снявший деталь, кивает ему, чтоб присел рядом на корточки. Джуён слушается, и его коленка нечаянно касается коленки Джейкоба, но тот, кажется, не обращает на это внимания, потому Джуён не отстраняется и не извиняется. — Видишь, какие зубцы? Сточились. Нужно менять. А так — по звуку, — Джейкоб кивком указывает на колесо. — Большую тоже нужно заменить. Я сейчас посмотрю, есть ли у меня подходящие, и снимем колесо. С ними, кстати, всё нормально? — он поднимается, и Джуён — следом.
— Да.
— Хорошо.
Он отходит к полкам. Джуён вытирает немного вспотевшие ладошки о свои чёрные зауженные джинсы и невольно коротко смотрит на Юрим, только чтобы посмотреть на неё нормально, повернув к ней голову, следом. Сестра понимающе улыбается, кивает — Джуён отворачивается, делая вид, что не знает, о чём она.
Её мало волнует их скучная мото-болтовня. Она даже знает, что всё это и Джуёну до лампочки на самом-то деле. Юрим куда интереснее наблюдать, как любимый механик Джуёна, позволяя тому самому снять колесо, наблюдает за ним внимательно — и не за тем, как тот работает, а за его лицом. Рассматривает. Юрим возводит глаза к потолку и маскирует смешок за покашливанием. Какое-то время спустя работавший громко позади неё мужчина прекращает, и Юрим снова слышит разговор Джуёна и Джейкоба полноценно.
— Модель не имеет особого значения. Смотри, они практически идентичны. Только эта новая, — Джейкоб показывает Джуёну две звезды, одна из которых, куда более острая и опасная с виду, всё ещё в упаковке. На Джейкобе по-прежнему перчатки, Джуён касается его пальцев, чтоб удержать руки на месте, рассмотреть детали, и выглядит действительно заинтересованным.
Заменив обе звезды, они водружают на место колесо, крутят что-то — Юрим, наблюдающая со стороны, немного шею вытягивает, чтобы видеть, чем они занимаются.
— Нет, смотри, здесь нужно, — механик накрывает ладонь Джуёна своей и помогает ему повернуть какой-то винт, — вот так. Чуть резче.
— О. Почему? На прошлом было иначе.
— Ну… Разные модели. Некоторые любят пожестче, — улыбается.
Его улыбка, напоминающая в какой-то момент больше ухмылку, и лёгкий прищур, который появляется всего на секунду — Юрим, чувствуя некую двусмысленность, чуть склоняет голову. Как можно сделать разговор о мотоциклах двусмысленным? У этого парня, так или иначе, получается. Джуён, не улавливая, серьёзно кивает.
Они приступают к цепи наконец-таки. Механик что-то объясняет о разновидностях замков. Юрим собирает кусочками фразы, которыми потом Джуёна подкалывать будет, потому что его участие во всём процессе настолько явно продиктовано не любовью к технике, что она всё-таки усмехается, и Джуён, словно почувствовав, в этот момент смотрит на неё, слегка хмурится. Юрим, принимая как можно более невинный вид, утыкается в свой телефон на пару минут.
Заменив цепь и разобравшись с замком, Джейкоб проверяет таки двигатель.
— Вот, посмотри, — он подзывает всё так же стоящего поблизости Джуёна к себе, и тот послушно подходит. — Потрогай, — Джейкоб направляет его пальцы, давая что-то ощупать. — Здесь другая. Такую же нужно в тот, с которым ты приезжал на прошлой неделе.
— То есть, здесь всё в порядке.
— Да.
— Окей. Понял.
Они стоят так близко, что разговаривают совсем тихо — Юрим изо всех сил напрягает слух, чтоб уловить хоть что-то. Плеча Джуёна практически касается грудь механика, и, возможно, касалась бы, но тот, кажется, переживает из-за того, что у него фартук весь перепачканный. Он ниже немного, слегка уже в плечах, но уверенный и более опытный, и потому Джуён на его фоне всё равно выглядит неловким и немного смущённым.
В итоге они справляются чуть менее, чем за час. Джуён вытирает руки о чистое полотенце, Джейкоб перчатки снимает. Они оба выглядят довольными, а мотоцикл, на который водрузили обратно бак и сиденье, стоит, дожидаясь, пока на нём куда-нибудь поедут.
— Сколько с меня? — Джуён достаёт кошелёк из кармана своей кожаной куртки.
Юрим прячет телефон, берёт шлем Джуёна со стола и, постукивая им по своему бедру, подходит к байку. Ей не терпится поделиться своим мнением с Джэхёном — она бы написала, но ей не хочется его от работы отвлекать.
Джуён расплачивается с Джейкобом на кассе.
— Деталь, которую я заказывал для твоей машины, приходит через несколько дней, — говорит Джейкоб. У него чешется нос, и он аккуратно трёт его запястьем. — Оплата прошла.
Джуён забирает карточку, прячет её в кошельке.
— Тогда… Напишешь мне?
— Да, конечно, — Джейкоб кивает.
Они возвращаются к его рабочему месту. Юрим, их завидев, улыбается только Джуёну понятной улыбкой.
— Было приятно с вами познакомиться, господин, — она протягивает Джейкобу руку.
— Джейкоб Бэ. Можно просто Джейкоб, — говорит он, но руку её не пожимает — показывает свои, грязные несмотря на перчатки. — Ну, что же, — смотрит на Джуёна снова. — До встречи.
— Да. До встречи.
Джейкоб уходит куда-то, а Джуён подходит к Юрим, опирающейся на мотоцикл, и смотрит на неё нечитаемо.
— Шлем надевай.
— О, а с ним ты ласковый, — она наигранно дуется, но Джуён никак не реагирует, и потому Юрим, не выдерживая, расплывается в улыбке. — Сам надевай. Я так ехала сюда и так же поеду обратно.
Когда они выезжают, Юрим говорит:
— Давай-ка заедем в кафешку какую-нибудь.
Джуён что-то себе под нос бурчит, но слушается — они останавливаются, проехав один квартал. Заведение с маленькими резными окошками, заточенное под что-то винтажное, наполнено запахом свежей выпечки и крепкого кофе. Юрим заказывает себе латте и они с Джуёном садятся за столик. Джуён молча на неё смотрит, словно ждёт чего-то. Сестра, будто не замечая, рассматривает кафе.
— Тут мило, — констатирует. — И людей не так уж много, — замолкает вновь. Джуён не выдерживает:
— Ну? — говорит наконец, пытаясь её поторопить.
Юрим смотрит на него с напускным непониманием.
— Что — ну?
— К каким ты выводам пришла?
Юрим делает вид, что задумалась, прежде чем сказать:
— Думаю, он тебе нравится.
Она дразнится. Джуён смотрит на неё заёбанно — не смешно. Зато Юрим смешно. Она хмыкает и делает глоток своего кофе.
— Ладно, окей, — она закатывает глаза. — Думаю, ты ему тоже нравишься.
Джуён выдыхает расстроено.
— Хватит надо мной шутить, — бормочет, играясь с ключами от мотоцикла.
Юрим откидывает назад свои длинные чёрные волосы и поджимает губы. Она почти уверена, что у неё помада размазалась — берёт салфетку, вытирает рот тщательно.
— Он постоянно смотрит на тебя. На твоё лицо. Когда ты делаешь что-то.
— Откуда ты можешь знать, куда он смотрит. Это бред.
— Он всё время ищет повод к тебе прикоснуться.
— Я прошу его показывать мне, как и что делается.
— Он позволяет тебе участвовать в процессе.
— Это потому что он хороший парень.
Юрим смотрит на Джуёна так, словно видит его впервые. Не в хорошем смысле. Джуён продолжает играться с ключами.
— Ты придуриваешься? — наконец спрашивает. Джуён ей не отвечает.
Едут домой они практически молча. Юрим приводит ещё несколько доводов, но Джуён находит всему объяснение логическое. Юрим начинает понимать, как работает его мозг.
— Я сейчас тяжёлую артиллерию позову, — говорит, когда они останавливаются напротив своего ресторанчика — фасад их дома.
Они заходят внутрь, и Джуён едва ли не врезается в их нового работника — тот, что-то пискнув, со специальным рюкзаком для доставки вылетает на улицу, залезает на мотоцикл и уезжает.
Посетителей не особо много, Юрим время на телефоне проверяет — у неё до встречи с подругой ещё три часа, и она, пожалуй, могла бы помочь, но для начала нужно найти Джэхёна.
Тот выходит с кухни с таким же рюкзаком, что у другого развозчика, и шлемом подмышкой — Юрим останавливает его, расставляя руки в стороны.
— Я была там. Я всё слышала.
— Ты слышала?! — он сходу понимает, о чём речь. — Ты поняла теперь?
— Что поняла? — пассивно интересуется Джуён.
— «Weirdly sexual», — обернувшись на него говорит Юрим. — Когда я спросила Джэ, как вы общаетесь, он сказал, что у вашего общения какой-то «weirdly sexual» подтекст.
Джуён смотрит на них по очереди. У него на лице отражается полнейшее непонимание.
— Послушай. Даже она видит. Ты ему нравишься. И у вас нереально странное общение, — Джэхён направляется к выходу. — Я вернусь через сорок минут, и мы продолжим. Понял? Никуда не уходи.
Юрим смотрит на Джуёна победоносно. Джуён чувствует лёгкое раздражение вперемешку с грустью.
— Я рад просто находиться с ним рядом, когда у меня бывает возможность. Очень здорово, что вам мерещится, будто бы у меня есть шанс, но я-то с ним напрямую общаюсь. И я вижу, что шанса у меня нет. Я ему не нравлюсь, и, поэтому, не сыпьте мне соль на рану. Ладно?
Юрим смотрит растерянно. Джуён обходит её, заходит на кухню. Тётушка продолжает раздавать приказы.
— Не нужно ничего доставить?
— Ох, да. Будет как раз. Хёнсо забыл забрать, — она кивает на коробку, и Джуён забирает её, кладёт в свой спец рюкзак, выходит с кухни, параллельно проверяя адрес на бумажке, что была приклеена к заказу.
Ему предстоит проехаться с ветерком. Юрим всё ещё стоит на том же месте, но Джуён, проходя мимо, на неё даже не смотрит. На улице он усаживается на мотоцикл и уезжает, наслаждаясь его ровным, громким рёвом.
Стоя на очередном светофоре, Джуён смотрит на своё отражение в витрине какого-то магазина, невольно говоря самому себе:
— Да. Я, увы, ему не нравлюсь.
2.
«Как же он мне нравится», — думает Джейкоб, со вздохом просматривая фотографии Джуёна в его инстаграме. Рабочий день начался только. Коллеги его подтягиваются; открываются гаражные двери, впуская в помещение свет с улицы и звуки оттуда же — гул машин, шум ветра.
— Подпишись на него, — голос, на который Джейкоб реагирует, вскидывая голову, принадлежит Санёну. Тот ухмыляется, натягивая рабочие перчатки. Его первый клиент приехать вот-вот должен. Джейкоб мнётся, плечами пожимает и телефон блокирует. — Ой зря.
— Да смысл, — Джейкоб поднимается со стула. Надевает фартук, завязывает его. — Мы ведь не друзья.
— Ну, я до сих пор подписан на нескольких ребят из школы, хотя мы никогда не общались толком.
— А как мне потом объяснять ему, как я его нашёл? Случайно наткнулся не прокатит. В общем, — Джейкоб решает замять тему, — не хочу перед ним позориться.
Санён бросает «дело твоё» и отправляется к своему рабочему месту. Джейкоб проверяет по ежедневнику планы на день, отстранённо приказывая себе выбросить своего любимого клиента из головы хотя бы ненадолго.
В салон заезжает молодая девушка со спущенной шиной буквально через десять минут. Джейкоб принимает работу на себя, потому что другие уже заняты, и потому что первый его клиент приехать должен только через пару часов.
— Боковина буквально вспорота, — говорит Джейкоб, поставив запасное колесо.
— Да, — девушка явно на нервах, но старается не подавать виду. Отмахивается. — Соседские дети. Вошли в пору взросления. Бунтуют против… автомобилей, видимо, — она давит из себя улыбку, и Джейкоб понимающе кивает.
— Можете оставить колесо. Я посмотрю, можно ли сделать что-то с шиной.
— Спасибо, — она слегка кланяется. Смотрит на время. — Я уже опоздала, так что… Много времени займёт починка этого? — она кивком указывает на раненую шину.
— Для начала мне нужно оценить масштабы повреждения, — Джейкоб, пошарив в столе, находит линейку. — Чтобы узнать, есть ли смысл вообще её чинить.
Шина бескамерная; разрез — ровная продольная полоска в двадцать миллиметров. Многовато, но попробовать можно. Джейкоб сообщает об этом клиентке, и она отвечает:
— Так и… как долго?
— Несколько часов. Если спешите, то лучше вернитесь вечером. Или завтра утром, — выверенным движением Джейкоб снимает перчатку и достаёт визитку из визитницы, протягивает её девушке. — Можете набрать мне. Рабочие часы на ней написаны.
— Хорошо… спасибо. Так и поступлю.
Когда она рассчитывается и уезжает, Джейкоб демонтирует колесо и ещё раз проверяет разрез. Он удивляется мысленно тому, что кто-то специально может таким заниматься: порез ровный, аккуратный, выполненный ножом словно бы. Джейкоб возится с шиной вплоть до приезда следующего клиента. Пожилой мужчина благосклонно ему улыбается и наблюдает, как Джейкоб меняет фару.
День проходит в привычном для Джейкоба темпе. Между запланированными клиентами — ещё несколько спущенных шин и разбитое зеркало заднего вида. Когда наступает их с Санёном черёд обедать, они садятся в маленьком помещеньице. У Джейкоба еда домашняя. У Санёна — лапша быстрого приготовления.
— Твой этот любимец, — Санён снова заводит тему, как только они остаются вдвоём. — С кем он приезжал вчера? — Джейкоб плечами пожимает. — Ты даже не спросил?
— Это же не моё дело. Может, с девушкой.
Санён, набивший рот, морщится.
— Я тебя умоляю.
— Почему нет?
— Потому что я знаю. Нет у него никого.
— Может, появился. Мало ли, — звонящий телефон заставляет Джейкоба отвлечься.
— Кто это? — Санён пытается заглянуть в его телефон. Джейкоб снимает трубку.
— Да, Джуён? — отвечает, косясь на Санёна, что бормочет «вспомни солнце».
— Привет. Слушай, с машиной что-то. С кондиционером, — он звучит слегка сконфуженно.
— Хочешь заехать?
— Да, вечером. Если будет удобно.
— Конечно, — Джейкоб прикидывает время. — Часов в пять?
— Да. Отлично. Подойдёт. Я подъеду к этому времени.
— Окей. До вечера?
— Да. До вечера.
Он отключается. Джейкоб смотрит на экран несколько секунд, а потом, вздохнув коротко, кладёт телефон на стол. Он чувствует прилив тихой радости, напрямую связанной с возможностью ещё раз увидеть своего любимого клиента. Санён смотрит на него так, словно сказать что-то хочет, и Джейкоб ему:
— Говори уже.
— Ты дал ему свой личный номер и всё ещё убеждаешь меня, что вы не друзья?
— Это по работе. Он постоянный клиент. Ничего такого.
Санён выразительно мычит, продолжая жевать. Джейкоб решает с ним не спорить. Пообедав, они возвращаются к работе. У Санёна вторая половина дня оказывается более насыщенной, в то время как у Джейкоба наступает затишье. Он проверяет, как дела у шины утренней, монтирует её, проверяет ещё раз — кажется, всё в порядке.
К моменту, когда к нему приезжает Джуён, Санён и другие механики уже ушли. Машина въезжает, останавливается. Джуён выходит, обходит её. Джейкоб, подметавший помещение, прекращает заниматься уборкой.
— Вы работаете до пяти сегодня? — спрашивает.
— Да, — Джейкоб не может не улыбнуться тому, насколько виноватым и опечаленным Джуён выглядит. — Всё нормально, я закрываю мастерскую сегодня. Давай посмотрим, в чём проблема.
Джуён снова садится в машину, и Джейкоб садится на соседнее от него сиденье. Джуён заводит её и включает кондиционер, но ничего не происходит.
— Ну… Вот. Как-то так, — Джуён поджимает губы в подобии улыбки.
Они вдвоём. В автомобиле. В пустой мастерской. Джейкоб пропускает волосы через пальцы, задумчиво тыкает на несколько кнопок, но никакого эффекта это не имеет.
— Нужно разбирать.
Джуён кусает губу. Джейкоб невольно задерживается на его губах, и только потом смотрит выше. Джуён же буравит взглядом не работающий кондиционер.
— Но у тебя закончился рабочий день, — неуверенно говорит.
Он такой очаровательный — Джейкобу хочется погладить его по голове. У Джуёна большие ладони. Он высокий, выше самого Джейкоба, производит впечатление крайне самоуверенного крутого парня. Но он так мило переживает и так смущается, когда в чём-то не уверен — у Джейкоба от этого внутри каждый раз сладко сжимается. Хочется его немножко поддразнивать и подначивать, и ещё, может, целовать. Джейкоб, улыбаясь, произносит:
— Ничего страшного. Мы быстро управимся. Если всё плохо — хотя бы узнаем, в чём именно проблема.
— Ладно, — Джуён поддаётся. На нём вязаный свитер горчичного цвета. Великоват ему. Джуён рукава закатывает.
Они вылезают из машины. Джейкоб открывает капот.
— Нужно проверить давление. Можешь принести мне манометр?
Оно оказывается в норме, и Джейкоба это радует. Убедившись, что с системой всё в порядке, он предлагает поднять машину и проверить датчик.
— Думаешь, в нём проблема?
Джейкоб пожимает плечами.
— Возможно. Или кондиционер просто забит пылью.
Джуён чешет затылок. Джейкоб невольно рассматривает его профиль: высокие скулы, прямая линия носа, аккуратный, маленький рот. Выбранный им свитер выгодно подчёркивает цвет его кожи. У мочке уха дырочка, но серёжки в ней нет.
— Я склоняюсь к второму, — говорит Джуён. Его машина старая. Красивая и раритетная, но всё равно старая. Как и весь транспорт, которым располагает их семья, как Джейкоб уже успел понять.
— Вполне возможно. Тогда придётся разбирать, — Джейкоб надевает перчатки снова.
— Чем я могу помочь?
Джейкобу нравится его энтузиазм, но толку от него будет мало — перепачкает только свой свитер красивый.
— Всё в порядке. Я сам справлюсь.
И принимается за работу. Джуён молча стоит рядом, не зная, чем занять себя, пока Джейкоб возится. Он просит время от времени ключ подать или полотенце, и Джуён рад угодить, рад каждому его «спасибо», но как ещё помочь не знает.
— Твоя девушка не будет переживать, что ты куда-то на поломанной машине уехал? — спрашивает Джейкоб, вспомнив про разговор с Санёном. Его вопрос звучит довольно естественно и не кажется грубым, но Джуён не отвечает сразу, и Джейкобу приходится на него посмотреть. Он выпрямляется, волосы со лба запястьем убирает.
— Ты о ком?
— А, ну, — Джейкоб поправляет очки свои следом. Взмахивает ключом. — Ты приезжал недавно…
— О, нет. Нет-нет. Юрим? — Джуён мотает головой коротко. Морщится. — Это моя сестра. Двоюродная.
— А. О. Прости, — Джейкоб возвращается к машине.
— Я не встречаюсь сейчас ни с кем.
— Вот как, — он достаёт наконец-таки радиатор — тот такой грязный, что Джейкоб даже чихает. — Уф, — шмыгает носом, улыбается Джуёну. — Причина найдена.
— И что с ним делать?
— Чистить, — Джейкоб аккуратно ставит его на пол. Оглядывается. Нужный инструмент замечает у Санёна. Он достаёт и надевает свежую маску, другую предлагая Джуёну. — Но рядом всё равно не стой лучше, — советует.
К моменту, когда радиатор снова чист, пол в радиусе метра от Джейкоба покрыт слоем пыли. Машина подержана, Джейкоб знал это — занимается ей не в первый раз уже. Но столько грязи он не видел давно.
— Может, я могу подмести? — снова предлагает Джуён свою помощь, пока Джейкоб направляется обратно к машине, чтобы поставить радиатор на место и проверить, стало ли лучше.
— Можешь просто смести всё в одну кучу. Аккуратно.
Джейкоб водружает всё на место — деталь за деталью. Закончив, стягивает маску на подбородок и оборачивается на Джуёна. Тот, сделав так, как его попросили, стоит рядом с кучей грязи и странно на неё смотрит.
Джейкоб садится на водительское место. Заводит автомобиль, включает кондиционер. Тот снова работает. Джуён слышит.
— Такая маленькая штука вместила в себя столько пыли, — говорит. Оборачивается к Джейкобу. У Джуёна волосы сегодня не уложены, закрывают лоб. — Он правда только из-за этого не работал?
— Да, так бывает. От автомобиля зависит, на самом деле, — Джейкоб выключает кондиционер. Вылезает из машины. — Ну вот и всё.
Джуён молчит немного. Ставит метлу с длинной ручкой у стенки. Снимает маску.
— Спасибо. Ты не обязан был. Сколько с меня?
Джейкоб выписывает ему чек на бумажке, протягивает.
— Переведи мне сразу.
— Не через кассу?
— Ну… Это, всё-таки, моё свободное время, — улыбается.
Джуён цокает языком, головой мотает. Переводит.
— Зачем столько? — Джейкоб на пришедшее от банка сообщение смотрит, потом на Джуёна.
— Это на чай. Или вроде того. Ты, думаю, мог время провести в компании более приятной, чем моя, — он смеётся, прячет телефон.
Джейкоб снимает перчатки.
— Ну, знаешь, я тоже ни с кем не встречаюсь. Так что у меня времени свободного столько, что девать некуда.
Джейкоб думает, может, пригласить Джуёна на кофе. Это ведь ни к чему не обязывает. Санён, всё же, прав, и Джейкоб давал Джуёну свой личный номер — это не совсем профессионально. Точнее, вообще не профессионально. Джейкоб немного надеется, что Джуён уловит его интонацию, но тот только понимающе кивает. Притворился, что не понял, потому что не заинтересован? Или и правда не понял? Джейкоб не знает.
— Спасибо, что занялся, — Джуён садится в машину. — Хорошего тебе вечера.
— Да. Тебе того же, — Джейкоб машет ему рукой, когда Джуён выезжает. Вздыхает, когда автомобиль скрывается из виду, и возвращается к уборке помещения.
3.
Джуён, переодевшись в старую серую футболку, уже умывшийся и почистивший зубы, заваливается в кровать. Он чувствует физическую усталость — не хочется даже ворочаться. Тётя, кажется, до сих пор сидит в своём кабинете. Юрим занимается неизвестно чем — его это мало волнует. Не лезет к нему с разговорами о его несчастной любви и ладно. Джуён берёт телефон в руки, думая немного отвлечься, но ничто не кажется ему достаточно увлекательным, так что он отбрасывает его в сторону. Он смотрит в потолок, и мысли его возвращаются к их последней с Джейкобом встрече. Он так добр. Занялся его дурацким драндулетом в своё внеурочное время. И, хоть он и сказал, что делать ему после работы особо нечего, он явно предпочёл бы провести время как-то по-другому. С кем-то другим. Джуён вздыхает. Джейкоб вежливый. Галантный. Как так вышло, что он одинок?
Джуён поворачивает голову в сторону окна. Облака низкие отражают свет уличных фонарей, делая небо жёлтым каким-то. В соседней двухэтажке окна тёмные.
Хотя, может, тот факт, что Джейкоб одинок, Джуёну на руку — не будет так уж стыдно.
Он, закусив губу, садится. Обдумывает, кладя ладонь на свой живот. Поглаживает его пальцами, спускаясь чуть ниже. Ставит подушку поудобней, опирается на спинку кровати. Открывает прикроватную тумбочку. Снова смотрит в сторону окна. Света в соседнем доме по-прежнему нет. В комнате его горит только маленький ночник у входа. Джуён откидывает голову на стену и закрывает глаза.
Неясный образ: мягкий голос, добродушная улыбка, ладонь, лежащая поверх его собственной. То, как сосредоточенно смотрит, и как на руках проступают вены, напрягаются мышцы, когда работает. Джуён хотел бы потрогать. Хотел бы, чтобы потрогали его.
Сжимает себя сквозь ткань домашних шорт с тихим вздохом.
Уверенные ладони, что меньше его собственных. Грубые из-за работы. С проступающими и на них венами — Джуён не раз смотрел на его руки, когда тот снимал перчатки выверено, привычно, словно на автомате.
Он прижался бы сзади. Положил бы подбородок на плечо Джуёна, потому что ниже немного ростом. Выдохнул бы в его шею. Спросил бы, можно ли к нему прикоснуться.
Джуён рывком шорты приспускает и коленки поднимает, немного разводя ноги в стороны.
В мастерской никого, но гаражные ворота открыты — их могут увидеть. Джуён предлагает переместиться в свою машину. В салоне мало места, но Джейкоб всё равно забирается к нему на колени; крепкие бёдра сжимают его собственные.
Немного лубриканта на ладонь. Согреть, провести по твердеющему стволу — Джуён снова откидывает голову, снова глаза закрывает. Переносится в салон автомобиля, где на коленях у него сидит Джейкоб, душно, и расстояния между телами их практически нет. Джейкоб без фартука и защитных очков, но в той своей белой футболке без рукавов, выгодно подчёркивающей его плечи и руки. Джуён сжимает его талию крепко, потом проводит с нажимом выше, по рёбрам, касается груди — под ладонями подкачанные, упругие мышцы. Джуён говорит Джейкобу снять футболку, и голос его непривычно низкий, заполняющий весь салон. Джейкоб слушается. На скулах алеет румянец, волосы растрёпаны. Джуён оглаживает в это время его бёдра, замечая наконец, что они оба немного движутся: Джейкоб трётся, и Джуён невольно подаётся ему навстречу.
Джуён едва сдерживает стон, представляя, каково это — касаться груди Джейкоба.
В салоне мало места, так что он сидит на Джуёне слегка согнувшись. Джуён обхватывает его грудь ладонями, под пальцами проминается кожа, Джейкоб в ответ на это коротко, тихо хныкает; Джуён трёт его соски большими пальцами, и Джейкоб начинает чаще дышать — глаза закрывает, потому что немного смущён.
Бёдра Джуёна подаются вверх, навстречу собственной ладони. Он осторожно другую прижимает к губам, жмурясь сильнее.
Когда джинсы Джейкоба начинают явно ему мешать, Джуён говорит расстегнуть их. В салоне душно, на его собственном лбу появляется испарина, у Джейкоба, краснощёкого и с губами блестящими от слюны, потому что снова и снова их облизывает, руки дрожат, но он делает, как ему сказано, и Джуён касается его — Джейкоб вздрагивает. Он чувствительный, снова бёдрами двигает, Джуён стонет в голос — замирает, пугаясь, потому что стонет в голос на самом деле.
Прислушивается — тишина. Из его лёгких воздух выходит дрожащим коротким порывом, и он чуть горбится, ближе к себе коленки подтягивает, сжимающая член у основания рука оказывается в слегка затруднительном положении, но так он чувствует себя немного более защищённым.
Что бы Джейкоб делал дальше? Как бы он постанывал тихо, пытаясь давить, обрывать себя — Джуёну себе это представить не составляет труда. Он бы откинулся, упираясь спиной в сиденье спереди, слегка вспотевший, румяный, смугленький, с красивой подкачанной грудью, за которой Джуён бы потянулся следом, чтоб губами сосок обхватить. Солоноватая кожа, слабое «ох, боже», пальцы в его волосах, прижимающаяся к его стояку хорошенькая задница — Джуён близко. Он ускоряет движения собственной руки, что сопровождается влажными, громкими звуками, заполняющими комнату. Воображаемый Джейкоб в его руках выглядит в нём нуждающимся и разбитым, смотрит с немым «пожалуйста» и рот открывает в безмолвном стоне. Джуён слаб. Джейкоб прекрасен. Джуён снова рот ладонью закрывает, напрягается всё его тело, и он сжимает себя немного грубее, рукой продолжает двигать, проводя себя через сильный оргазм, мысленно оставляя поцелуи-укусы на груди Джейкоба и наслаждаясь его мелодичными стонами.
Снова откидывая голову на стенку открывает глаза. Потолок белый. Слабый свет ночника оттеняет его желтым. В окнах соседнего дома зажигаются огни и задёргиваются шторы. На часах почти одиннадцать. Джуён тянется за влажными салфетками, вытирает себя, вытирает руку. Одевается. Воздух в помещении кажется спёртым, и он поднимается на немного ослабших ногах, салфетки в урну у письменного стола выбрасывает и двигается к окну, чтоб проветрить. Окно открыв, на подоконник ладонями опирается, вдыхает ночной воздух. На душе спокойно. Образ Джейкоба всё ещё стоит перед глазами, и Джуён из-за него ощущает себя как-то зачарованно, словно то, что он стоит здесь и сейчас менее реально, чем то, что он себе представил.
Из раздумий его вырывает знакомый рёв двигателя. Что Джэхёну могло понадобиться посреди ночи, интересно? Джуён хочет из окна высунуться, чтоб спросить прямо, но замирает, когда видит, как младшая сестра по дереву в темноте карабкается, а потом в своё окно открытое залезает. Она нарядная, словно со свидания или что-то вроде. Джуён чувствует, как холодеет внутри. Двигатель рычит снова и, без сомнений, это тот байк, на котором Джэхён развозит доставку. Джуён в ужасе. Он тихо закрывает окно и выключает ночник. Садится на свою постель и прислушивается. В соседней комнате тихо — Юрим, видимо, старается не шуметь, думая, что он уже спит. Но знает ведь, что мать — ещё нет. Неужели надеется, что та не услышала, как она приехала?
Джуён растерянно ерошит на затылке волосы. Это, вне всяких сомнений, Джэхён. Хоть байк и принадлежит им, но Джэхён, как работник, берёт его в своё постоянное пользование, и за редким исключением катает на других — если с его возникают какие-то проблемы. Куда они могли ездить? Почему так поздно вернулись? Были вдвоём? Джуён пишет Джэхёну сообщение, спрашивая, где тот сейчас находится. Тот отвечает спустя пару мгновений, что дома. «Что-то нужно?»/«Не, раз дома то ничего»/«Ээ ок».
Джуён смотрит на переписку. То есть, Джэхён ему ещё и врёт. Потрясающе. Кажется, его двоюродная сестра и лучший друг, практически брат, встречаются за его спиной. Джуён не знает, что из этого всего хуже. Ему, конечно, неприятно, что ему врут. Но то, что из всех на свете людей Юрим выбрала Джэхёна — вот уж чего он не понимает совсем.
Поэтому с утра, завтракая остатками не проданной рисовой лапши, уже собранный, Джуён наблюдает за сонной Юрим, что выходит в только-только открывшийся зал в домашних леггинсах и старой толстовке, и задаётся вопросом: неужели она и правда связалась с Джэхёном? В помещение через высокие окна проникает солнечный свет, ровными прямоугольниками скользит по красным кожаным диванчикам и плитке на полу. Сталкиваясь на входе в кухню с приехавшим Хёнсо, который вечно рвётся помочь с разгрузкой продуктов, Юрим ему кланяется, и он неловко здоровается с ней в ответ. Юрим подсаживается с Джуёну, зевая. У неё в одной руке чашка с кофе, а в другой поджаренный тост с небольшим слоем малинового джема.
— Это весь твой завтрак?
Она пожимает плечами, показывая словно, что в этом нет ничего такого. Тост хрустит, когда она в него вгрызается.
— Как спалось? — спрашивает, кажется, просто чтобы спросить.
— Неплохо. А тебе? Во сколько легла?
— Не знаю, может, — она задумывается, — часов в десять или половине одиннадцатого.
Врёт. Джуён не знает, что принято делать в таких ситуациях. В зал заходит тётя, и он не хочет ставить Юрим под её удар, потому отвечает кивком в итоге. У Юрим занятия с девяти начинаются, и она, поев, уходит собираться. Заглядывают первые посетители. Джуён выбрасывает одноразовые палочки и пьёт воду. Тётя кивает на несколько коробок с заказами. День Джуёна начинает протекать по стандартному плану.
Небо ясное, погода тёплая. Джуён выходит на улицу ровно в тот момент, когда Джэхён тянет руку, чтоб дверь открыть.
— О, привет, — здоровается. — Так что ты вчера хотел?
— Да забей, — Джуён старается придать голосу непринуждённости, отмахиваясь и направляясь к мотоциклу. — Это не было чем-то важным.
Джэхён рассматривает его секунду внимательно, а потом, кажется, действительно забивает — слабо пожимает плечами и заходит внутрь. Джуён смотрит на злополучный мотоцикл, стоящий рядом с его собственным. Тихо вздыхает. Внутри как-то неспокойно.
Дело не в том, что Джэхён плохой. Он… нормальный. Как друг. Как фигура старшего брата. Но Джуён помнит, как они напивались, и как он убирал за Джэхёном блевоту, и как мыл его, да и дома у него никогда порядка особо нет, и готовить он тоже не любит.
— Господи, почему он, — бормочет Джуён себе под нос, подъезжая к пункту назначения.
Неужели Юрим повелась на его красивое лицо? На его чувство юмора? Они, кажется, и правда много общаются, но Джуён не видел в этом проблемы до сих пор. Он вообще надёжный? В смысле, как друг — да, он умеет и поддержать, и позаботиться. Но как парень? Джуёну плохо становится от одной только мысли. Человек, являющийся для него в каком-то смысле старшим братом, которого у него никогда не было, но всегда хотелось, чтоб был, и его реальная младшая сестра — та ещё комбинация. Это даже хуже, чем когда какой-то дальний родственник подкатывал к его тётушке, когда узнал, что она развелась с мужем. Или, может, на том же уровне.
Джуён звонит в дверь. Женщина средних лет забирает еду. Джуён садится на свой байк и едет дальше.
Развезя все заказы возвращается обратно в ресторанчик. Небольшая компания, кажется, завтракает. За другим столиком сидит одинокий мужчина. Больше посетителей нет. Первая половина дня зачастую более спокойная и свободная — Джуён может заниматься своими делами, Хёнсо выступает в роли официанта, Джэхён развозит заказы в одиночку. Джуён в принципе не работает в том же смысле, что Джэхён — он, скорее, помогает, потому что ресторан принадлежит его тёте и ей нужна помощь. Переехал к ней, потому что не было особых планов на жизнь после выпуска из школы. Он и раньше бывало помогал, но только начав работать на постоянной основе узнал о многих тонкостях. Не всех, конечно — в финансах всегда разбиралась тётушка. Она совершенствовалась, её маленькое дело постепенно расширялось, и Джуён, скорее, наблюдает за тем, как она прикладывает усилия, и старается оказывать помощь, когда та требуется. На кухне загодя что-то готовится, развозить пока что, вроде бы, ничего не нужно. Джуён снова выходит в зал, подходит к барной стойке, на которой стоит кофемашина. Делает себе американо, бросает в него горсть льда из небольшого морозильника. Наблюдает за Хёнсо, вытирающим столик после посетителей и путающимся в своих же ногах — у него развязался шнурок. Мальчик-бедствие, которого его тётя наняла, потому что тот отчаянно нуждался в деньгах (и мог остаться бездомным в противном случае) Джуёна не напрягает, но и не то, чтобы особо ему нравится. Он работает только пару месяцев, сильно нервничает по поводу и без, но старается, и это заметно. Будь он, может, чуть более путёвым, придраться было бы вообще не к чему.
Возвращается Джэхён. Джуён смотрит на него внимательно. Он никогда не думал об этом, но Джэхён и правда симпатичный. Наверное, пользуется популярностью у девушек. Они обычно не говорят о его личной жизни. Джэхён всегда предпочитает подначивать и выспрашивать Джуёна о его влюблённости в Джейкоба. По крайней мере с тех пор, как узнал, что Джуёну он нравится. Джэхён подходит к нему, садится на высокий стул прямо напротив.
— Ну что, как вчера всё с твоим любимым прошло? — спрашивает, широко улыбаясь. Джуён тут же чувствует прилив каких-то эмоций. Они агрессивные, вроде злости и возмущения, но не настолько сильные, чтобы ему хотелось что-то сделать.
— Он помог. Всё нормально, — отвечает Джуён спокойно, делает глоток кофе.
Джэхён убирает падающие на лицо вьющиеся волосы. Оглядывается на Хёнсо, который выглядывает из кухни проверить, не нужна ли никому его помощь или что-то ещё.
— И всё?
Джуён не отвечает. Джэхён никогда не рассказывал ему о том, что что-то чувствует к его сестре, но в его личную жизнь всегда бесцеремонно лез. Джуён снова смотрит на него внимательно. Джэхён замечает, кажется, и рот открывает, чтоб сказать что-то, но тут снова Хёнсо из кухни высовывается:
— Джэхён, доставка.
Джэхён на него смотрит, на Джуёна следом. Указывает на друга пальцем, словно предупреждая, что они продолжат на том, на чём остановились, чуть позже, и уходит. Джуён пьёт кофе. Минут через десять после того, как Джэхён уезжает, поступает ещё несколько заказов, и Джуён отправляется их развозить. Сонная парочка, усталая молодая женщина, болеющий подросток. Ближе к двенадцати количество заказов предсказуемо увеличивается, и Джэхён с Джуёном пересекаются разве что на пару минут.
Джуёну нравится ездить по городу на мотоцикле. Нравится чувствовать ветер, нравится взбегать вверх по лестницам, отдавать заказы, ездить обратно. Находить новые улочки, лавировать между автомобилями и вообще быть в движении. Думая о работе, дороге и следующем заказе он перестаёт думать о Джейкобе, что иногда крайне полезно. Особенно учитывая тот факт, что чувства его невзаимны, а его лучший друг и сестра, врущие ему о своих отношениях, постоянно над ним издеваются. Они, конечно, не специально. Это просто шутки — назвать Джейкоба его «любимым» или, того пуще, «бойфрендом», назвать его поездку по делам их «свиданием», назвать их общение «weirdly sexual». Джуёну от этого не легче.
По степени приближения к вечеру количество заказов становится всё больше; вернувшаяся с занятий Юрим помогает официантке — студентке, что работает только во второй половине дня; Хёнсо начинает развозить заказы. Джуён ездит и ездит; наблюдает, как склоняется к закату солнце, как включаются фонари, как облака, в какой-то момент солнцем позолоченные, становятся серыми и расползаются по всему небу. Семьи, пары, пожилые люди, шумные компании — Джуён отдаёт заказы, садится на мотоцикл, едет дальше. Часов в восемь удаётся немного передохнуть. Джуён жадно пьёт воду. Джэхён заходит в зал, несёт в руке шлем. Заметив его останавливается рядом.
— Я всё, — растекается по барной стойке, пустующей большую часть времени. — Если сейчас снова куда-то ехать придётся — останусь без задницы.
Джуён молча протягивает бутылку воды, из которой пил сам. Джэхён принимает её благодарно, несколько глотков делает, а потом вдруг ставит её на столешницу громко и смотрит на Джуёна в упор.
— У тебя случилось что-то? — Джуён выглядит растерянным, видимо, и Джэхён, который думал, кажется, что ему ответят сразу же, теряется следом. — Ну… Просто ты пялишься на меня сегодня весь день так, словно у меня рога выросли. Мне показалось? — Джуён кивает медленно. — Ладно.
Джэхён теряет интерес. Видя Юрим, машет ей, прося подойти таким образом. Джуёну хочется глаза закатить. В помещение влетает Хёнсо, спешит явно; чуть в Юрим не врезается, извиняется, кланяясь, и она, посмеиваясь, говорит ему, что всё нормально, прежде чем к друзьям подойти.
— Что хотел-то?
— Подоставать Джуёна вместе.
Сестра смеётся. Джуён, сидевший, спрыгивает со стула.
— О, нет, ну постой, — Джэхён цепляется за рукав его кожаной куртки, но Джуён непреклонен: отправляется на кухню, на них даже не оборачиваясь.
Хёнсо запихивает коробки в свой спец рюкзак, Джуён становится рядом:
— Давай мне половину. Помогу.
Тот смотрит на него удивлённо слегка; коротки тёмные волосы, аккуратные с утра, теперь растрёпаны сильно, чёлка на глаза спадает:
— Правда? Спасибо, — он улыбается благодарно, немного даже кланяется, прежде чем рюкзак застегнуть, на плечи нацепить и быстрым шагом выйти.
Джуён, проходя мимо Джэхёна, уже с рюкзаком на плечах, шлёпает со всего размаху его по заднице — тот ойкает, подпрыгивая, и оборачивается, смотрит глазами выпученными. Несколько посетительниц обращают внимание и хихикают.
— Я твою работу выполняю, вообще-то, — говорит, прежде чем выйти. Слышит, как Джэхён к Юрим обращается с возмущённым «да что с ним сегодня такое?».
Джуён не знает, как подойти к этой теме. Со стороны Джэхёна попросту не хочется. Спросить Юрим? Она ведь его сестра, как никак. Может, честно скажет. Это, конечно, стрёмно, но он не станет им препятствовать. Наверное. Он подумает, если они всё ему честно расскажут. Джуён тяжело вздыхает. Садится на мотоцикл, заводит его. Замечает, что Хёнсо уехал на байке Джэхёна, качает головой. Часто он, интересно, их путает?
Небо уже тёмное-тёмное, звёзд не видно. Джуён развозит заказы, отдавшись своей стихии. Становится немного прохладно, и он застёгивает куртку на очередном светофоре. Понимает ещё, что есть возможность проехать мимо автомастерской, но знает, что смысла в этом особого нет — та уже закрыта. В груди слабенько сжимается. Хочется увидеть Джейкоба.
Когда рабочий день заканчивается, а все сотрудники, кроме Хёнсо, расходятся, Джуён снова сидит на высоком стуле в зале, наблюдая, как парень пол моет. За окнами темнота; в стёклах отражается помещение. Джуён видит самого себя, слегка выпрямляется невольно. С Джэхёном они нормально так и не попрощались; Юрим ушла наверх — принимать душ. Тётя чем-то занимается на кухне.
— Эй, Хёнсо, — тот откликается на его голос, — как тебе у нас? Не слишком устаёшь?
Парень выпрямляется, шваброй по одному месту возит, словно пытаясь понять, какой ответ правильный.
— Нет, — улыбается слабенько. — Всё хорошо.
Джуён вздыхает. С чего он взял вообще, что тот ему честно ответит? Спрыгивает со стула.
— Ладно. Свободен на сегодня. Я сам пол помою, — подходит, руку протягивает.
Парень медлит, смотрит странно, сжимает черенок швабры в руках.
— Да мне и… Самому нормально. Правда. Спасибо, что заботишься, но я должен отрабатывать деньги, которые тут получаю.
— Да прекрати ты, — Джуён немного хмурится, — ты весь день бегаешь туда-назад. Приехал засветло, уезжаешь затемно. Отдохни сегодня. Ты заслужил.
Хёнсо выдыхает. Волосы убирает со лба, смотрит в сторону ведущей в кухню двери.
— Я, — начинает. Замолкает. Думает. — Ладно…
Джуён забирает у него швабру, хлопает его по спине.
— Давай-давай. Домой. Выспись там. Отдохни.
Он уходит из зала — снять фартук, забрать толстовку, в которой приехал с утра. Джуён принимается за его работу. Возвращаясь мыслями к Юрим и Джэхёну, пытается придумать, как ненавязчиво завязать с сестрой разговор об этом. Вряд ли они давно этим занимаются — Джуён бы заметил, как она влезает в окно, да и байк Джэхёна шумный. Они с Джейкобом занимались двигателем, но тот всё равно фырчит. Джейкоб сказал, что это модель такая, и что-то вряд ли сильно изменится, хоть они и продолжают пытаться что-то наладить. Так что Джуён узнаёт всегда издалека, когда Джэхён едет.
Хёнсо возвращается спустя минуту, и сопровождает его Юрим. У неё волосы слегка влажные, она в шортах и с полотенцем на шее.
— А ты чего за него его работу делаешь?
— Отстань от него. Пусть домой идёт.
Юрим смотрит на Джуёна. Потом на Хёнсо. Парень кланяется и обратно за шваброй идёт — Джуён даже немного теряется. С каких пор Юрим над ним такую власть имеет? Он её боится, потому что она дочка начальницы?
— Так. Нет, — Джуён руку со шваброй отводит слегка назад. — Ты уходишь. Сейчас же.
Хёнсо останавливается, оглядывается на Юрим как-то отчаянно и беспомощно, и та, явно раздражённая, взмахивает рукой, обращаясь к брату следом:
— Окей. Делай, что хочешь. Нравится с грязью возиться — возись, — она, деловая, уходит. Хёнсо остаётся на месте, смотрит ей вслед.
Он выглядит так, словно испытывает стресс, и Джуёну его немного даже жалко.
— Ты не должен так её бояться. Рабочий день окончен. Иди домой.
Хёнсо отвечает кивком медленным.
— Да… Спасибо. Пойду тогда. До завтра.
Хёнсо выходит через главный вход, и Джуён поворачивает ключ в стеклянной двери. Вымыв пол, выключает свет и включает в помещении сигнализацию.
Юрим лежит на диване в гостиной. По телевизору новости, и она переписывается с кем-то, не обращая совершенно на происходящее на экране внимания. Джуён останавливается у подножия лестницы и смотрит на неё. В помещении практически порядок, из освещения — торшер в углу, за диваном.
— Где тётя?
— В кабинете, — Юрим не поднимает на него даже взгляд. Думает над чем-то, жуя губу. Снова пишет кому-то.
Джуён стоит на месте. Ему хочется прочитать ей лекцию на тему отношения к сотрудникам и Хёнсо в частности, а потом ещё спросить о том, куда это она по ночам бегает, но — он молчит. Она, кажется, и так не в настроении. Игнорирует его присутствие. Джуён не силён во всех этих воспитательных работах, поэтому, потоптавшись на месте ещё немного, всё-таки уходит наверх, сообщив сестре двоюродной предварительно об этом. Она снова не обращает внимания, слишком занятая своей перепиской с кем-то.
Джуён, включив ночник, падает на кровать. Он устал. Ему нужно принять душ, подумать о том, что происходит с его сестрой, и, наверное, как-то найти подход к Хёнсо — не хочется, чтоб тот так работал на износ и дальше. Или боялся Юрим. Господи, с каких пор она вообще начала пользоваться своим положением и давить на подчинённых матери?
После душа и очередной сессии не столь невинных мыслей о Джейкобе Джуён, тайком выглядывая из окна, видит, как Юрим снова сбегает куда-то.
Нервно вздыхая, Джуён смотрит ей вслед. Сестра даже не оборачивается — надо же, как торопится. Джуён не слышит шума мотора и полагает, что Джэхён решил забрать её пешком. Устало потирая лицо и залезая обратно в кровать, Джуён понимает, что совершенно не знает, что ему делать со всей этой ситуацией.
4.
Джейкоб отправляет Джуёну сообщение и перечитывает, уже отправленное, прежде чем положить телефон на стол. С их последней встречи прошла неделя, и замаячившая на горизонте возможность увидеться снова внутри Джейкоба вызывает лёгкое предвкушение. У него нет совершенно никаких записей на день, хотя с утра пораньше позвонил один постоянный клиент, сообщив, что хочет подъехать вечером. Часов в девять снова заменял пробитое колесо уже знакомой ему девушке. Джейкоб посоветовал ей обратиться в полицию, на что она только устало рассмеялась и поблагодарила его за заботу.
Джейкоб оглядывается на работающего в поте лица Санёна. Смотрит следом на другого механика, который также занят. В помещение проникает солнечный свет с улицы, из-за чего отчётливо видна летающая в воздухе пыль. Джейкоб смотрит на календарь с собакой, висящий на стене. Деталь, которую он заказывал для одного из мотоциклов Джуёна, пришла немного раньше положенного. Приятный сюрприз. Вибрирует его телефон. Джейкоб проверяет сообщения. Джуён пишет, что сможет подъехать через полчаса, и Джейкоб чувствует, как невольно расплывается в улыбке. Не зная, чем занять себя, он решает немного прибраться на своём рабочем столе. Санён, у которого всегда под рукой радио, делает погромче музыку — то ли чтоб не слышать болтовню нынешнего клиента, то ли потому что любит песню играющую. Джейкоб погружён в свои мысли о Джуёне, поэтому, когда на него сзади бросаются, дёргается от неожиданности.
— Ну, хён, ты чего! — знакомый голос с озорными нотками Джейкобу ни с чьим не спутать. Он оборачивается и выдыхает, ероша чёрные волосы высокого юноши.
— Хёнджун, я же просил не подкрадываться ко мне.
Мальчишка жмурится довольно. Джейкоб внимательно его рассматривает.
— Ты почему не в школе, кстати?
— Я заболел.
— Тогда почему домой не пошёл?
— По тебе скучал, — он улыбается широко-широко. А потом моську милую строит: — Я побуду тут? Ну пожалуйста.
Джейкоб на стул кивает, присесть предлагая, и Хёнджун улыбается, кажется, ещё шире — удивительно, что такое вообще возможно.
— Только вряд ли тебе будет интересно, — предупреждает Джейкоб. — И лучше бы ты пошёл домой. Мы вечером всё равно встретимся.
— До вечера долго ждать! Да и мама дома. Узнает, что болею — не поедет никуда вечером.
— Хочешь сидеть со мной до конца рабочего дня?
По улыбке его Джейкоб понимает, что угадал, и только бессильно головой качает. Хёнджун в выпускном классе, но беззаботный, немного даже дурашливый временами, и Джейкоб не умеет ему отказывать. И вовсе не потому, что он сын начальника, конечно же. Мужчина, работавший от Джейкоба по левую сторону, заканчивает. Сообщает, что собирается выйти покурить. Просит Хёнджуна рассчитать клиента. Тот охотно слушается. Джейкоб смотрит, как Хёнджун рассчитывает на кассе женщину с высоким хвостом. Вздыхает. Будет ли всё нормально?
Джуён приезжает через обещанных полчаса на ужасно шумном байке. На нём сегодня снова куртка кожаная, джинсы зауженные и берцы — Джейкоб окидывает его быстрым взглядом, стараясь не пялиться слишком сильно, пока губы невольно растягиваются в улыбке, а сердце начинает радостно колотить под рёбрами. Джуён снимает шлем, поправляет слегка растрепавшиеся волосы вымывшегося синего цвета, и тут же улыбается Джейкобу в ответ.
— Сейчас довольно оживлённое время. Я еле отобрал его у Джэхёна.
— Ну вы ведь расширились?
— Да, но он крайне сильно любит этот байк.
Они смотрят друг другу в глаза. Джейкоб не думает, что они флиртуют — явно нет, но зрительный контакт никто разрывать не спешит, и улыбаться Джуён начинает всё сильнее, и Джейкоб, невольно, следом. А потом на него со спины снова Хёнджун кидается, заставляя вздрогнуть.
— Хён! Это кто? — голову на плечо кладёт, в глаза заглядывает. — Познакомь нас.
Джейкоб его по волосам треплет и просит отпустить, но тот не хочет и дуется.
— Джуён, это Хёнджун, — со вздохом. — Хёнджун, это Джуён.
— Ты наш постоянный клиент, да?
Джуён отвечает кивком. Он выглядит довольно спокойно. Джейкоб чувствует ужасную нужду скинуть с себя руки Хёнджуна, боится, что Джуён поймёт его не так — словно Джуёну есть дело до этого.
— Мне нужно работать, — кротким голосом сообщает мальчишке, что отпускает нехотя, но и не уходит далеко.
— Что вы собираетесь делать? — следует за Джейкобом по пятам, пока Джуён топчется у своего байка на месте.
— У этого мотоцикла шумный мотор. Мы пытаемся посмотреть, можно ли сделать что-то. Я хочу ещё раз проверить резьбу и заменить кое-что, — объясняет, не вдаваясь в подробности.
Джейкоб снимает сиденье и бак, пока Джуён всё так же стоит рядом. Хёнджун тоже.
— Может, присядешь? Ты ведь нехорошо себя чувствуешь, — предлагает он последнему, глядя на него мельком.
— Ну нет, хочу помогать, — он снова ближе подходит, пальцы в волосы Джейкоба запускает. И, может, будь они дома, Джейкоб бы смирился. Но тут Джуён, и это совсем другое дело.
— Пожалуйста, Хёнджуни, — Джейкоб поднимает на него взгляд и просит буквально.
Хёнджун не хочет явно. Солнечный свет заставляет его немного щуриться. Когда Джейкоб думает придумать ему задание какое-нибудь, раздаётся голос Санёна:
— Эй, малой, — Хёнджун медленно на него оборачивается, — иди-ка сюда, — Хёнджун мнётся. — Иди-иди. Давай. Поможешь мне.
— Давай, — мягко подталкивает к принятию решения Джейкоб, и Хёнджун сдаётся, убирает ладошку из его волос и уходит. Джейкоб надеется, что по нему не особо заметно, какое облегчение он испытывает при этом.
С резьбой всё в порядке. Занимаясь установкой новой детали и сопровождая всё подробными объяснениями, потому что Джуён рядышком с ним крутится, слыша на фоне возмущения Хёнджуна, которым Санён помыкает, Джейкоб чувствует себя спокойно и хорошо. От Джуёна пахнет дезодорантом и кухней, а когда он наклоняется близко, чтоб рассмотреть что-то получше, Джейкоб слышит, как тихо скрипит его куртка кожаная, и как он сопит сосредоточенно.
— Если вставить сюда, — возвращая на место винт, — и надавить посильнее, то будет хорошо, — немного подёргав, чтоб убедиться, что всё закрепил, возвращает на место бак и сиденье. — Вот. Проверь теперь.
Джуён залезает на байк снова. Заводит его. Мотор журчит немного тише прежнего. Джуён смотрит удивлённо, и Джейкоб отразившейся на его лице эмоции не может не обрадоваться — улыбается.
— Ты… Мастер. У тебя золотые руки, — восхищение в голосе. Джейкобу кажется, что он даже немного краснеет от удовольствия.
— Да ладно тебе, — касается локтя слабо, сняв перчатки предварительно. Приходится слегка вскинуть голову, чтоб смотреть Джуёну, слезающему с мотоцикла, в лицо. — Опыт и хорошие подручные средства — вот мой секрет успеха.
— Осторожнее с этим, — Джуён хмыкает, стоя к нему близко-близко. — Нельзя раскрывать свои секреты кому попало.
— О, не переживай об этом, — Джейкоб тоже хмыкает, пальцами ведёт чуть ниже, а потом разворачивается и отправляется к кассе, — кому попало я и не рассказываю.
Рассчитываясь, Джуён наблюдает за Хёнджуном — тот всё время бросал в их сторону взгляды долгие.
— Ты, кажется, нравишься пареньку, — Джуён говорит задумчиво, пока проходит оплата картой.
— Ну, я не воспринимаю школьников в таком ключе, — Джейкоб обыденно пожимает плечами, надеясь, что выделил «школьников» достаточно, чтоб Джуён понял, что ему без разницы, что Хёнджун парень.
Джуён не реагирует. Джейкоб рассматривает — любуется, — его профиль в очередной раз. Джуён губу нижнюю закусывает задумчиво, а потом губы эти, розовенькие, красиво очерченные, поджимает следом. Язык Джейкоба невольно скользит по губам собственным — сухим и каким-то вдруг слабо зудящим (Джейкобу хочется целовать).
— Хм, — единственный ответ, который на свои слова Джейкоб получает. Он и не против особо — размышляет больше о том, как, наверное, приятно носом прижаться к впадинке за мочкой его ушка, и что можно одуреть, если вдохнуть поглубже. Дыхание спирает от одной мысли, и он моргает несколько раз часто, сглатывает слюну вязкую, пытаясь от наваждения избавиться.
— Оплата прошла, — сообщает Джейкоб ровным, вежливым голосом, возвращает Джуёну его карту.
Джейкоб провожает его до мотоцикла, на который Джуён садится, читая, видимо, сообщения.
— Пора бежать. Там Хёнсо с Джэхёном загибаются, судя по всему, — сочтя мысль потешной, кажется, улыбается весело, а потом смотрит на Джейкоба благодарно ещё раз. — Спасибо.
Джейкоб кивает в ответ.
— Всегда к вашим услугам.
Давящая нежность и вызванная ею щемящая тоска в груди усиливаются, стоит Джуёну, надевшему шлем, откатить байк назад, развернуться, завестись снова, махнуть ещё раз рукой напоследок. Всё происходит так долго и так быстро одновременно — ход времени кажется совершенно странным, но вот его нет больше, и шум мотора, теперь почти правильный, отдаляется, унося седока от Джейкоба всё дальше. С лёгкостью представляя, как его обдувает ветер, греет солнце, и как дрожит в тисках сильных бёдер мотор, Джейкоб прикрывает глаза — на секунду кажется, что он сидит там, сзади, и крепко за него держится. Вот бы хоть раз прокатиться с ним так. Грудью к спине прижаться, обхватить талию ладонями — какая она, интересно?
Джейкоб снимает защитные очки, кладёт их на стол. Кажется, нужно сделать небольшой перерыв. Кофе выпить, может. Планов на день нет, до следующей встречи с Джуёном времени снова неопределённо много. Отвлечься особо не на что.
День проходит ленивей обычного. Они иногда бывают такими: Санён трудится в поте лица, другой механик время от времени удаляется покурить, полоса солнечного света скользит по помещению, останавливаясь на колоннах, ровные тени которых перемещаются по помещению вслед за светом. Хёнджун, когда не помогает то и дело дёргающему его Санёну, развлекает немного Джейкоба, болтая о школьных товарищах, математике и своих странных снах. Заезжает какой-то незнакомый мужчина с повреждённым колесом, потом — девушка на мотоцикле, которая просит проверить цепь. Но, в общем, день тихий. Вечером, распрощавшись с последним клиентом, Джейкоб убирается вместе с Санёном. Хёнджун, уже не находящий себе места, вышагивает вокруг колонн по кругу.
— Хён, почему мы не можем просто уйти? Пусть он сам заканчивает, — Хёнджун в сторону Санёна смотрит слегка недовольно, словно зуб точит, и так весь день. Джейкоб мысленно усмехается.
— Сегодня я закрываюсь, ты же знаешь. Санён любезно решил остаться и помочь, — Джейкобу кажется, что Санён остался не чтобы помочь, а чтоб подействовать Хёнджуну ещё немного на нервы, и он не уверен, что знает, за что с ним Санён так.
На улице уже смеркается, когда они закрывают двери гаражные. Небо светлое только со стороны скрывшегося за линией горизонта солнца. Включаются фонари. Санён, переодевшийся, в джинсовой куртке теперь и футболке чистой, прощается безо всякого энтузиазма и идёт в сторону остановки. Джейкоб желает ему удачно добраться до дома, и Санён того же желает следом, полуобернувшись на них.
Хёнджун немного мёрзнет. На Джейкоба смотрит, и тот, понимая, чего от него хотят, берёт за руку и их, сцепленные, в карман своей толстовки прячет. Хёнджун улыбается довольно, вторую ладошку запуская в карман школьного пиджака. Им пешком идти пятнадцать минут всего. Хёнджун в телефоне на что-то смотрит — Джейкоб старается не заглядывать. Он пытается решить, чем займётся вечером. Усталости обычной не чувствует, но и планов как таковых нет. Может, стоит заняться уборкой или перебрать вещи в шкафу? Ни то, ни другое не кажется ему привлекательным, и от планов подобных его спасает Хёнджун:
— Они уехали уже. Я закажу тогда нам на ужин доставку какую-нибудь?
— Да, идёт, — просто соглашается Джейкоб.
— Можем сделать гнездо в гостиной и смотреть фильмы до утра, — у него аж глаза загораются, и Джейкоб невольно смеётся.
— Ну нет, мне на работу завтра. Но какой-нибудь фильм посмотрим, да.
Хёнджун бормочет, что ему и один в радость, если с Джейкобом. Он руку из его кармана свою достаёт и вперёд начинает бежать вприпрыжку, оборачиваясь на Джейкоба время от времени, останавливаясь подождать — Джейкоб идёт неспешно следом.
За высоким забором из профлистов стоит двухэтажный модернистский дом с огромными окнами. Хёнджун убегает вперёд, пока Джейкоб закрывает за ними калитку. Тишина их тупиковой маленькой улочки нарушается отдалённым лаем собак и гулом машин. Джейкоб медленно идёт в дом, в котором Хёнджун уже свет включил; ключи на пальце вертит и смотрит на клёны высокие, на которых набухли уже почки. Воздух вечерний свежий, приятный, Джейкобу хочется сесть на маленьком заднем дворе в плетёное кресло с кружкой какого-нибудь пряного чая из коллекции госпожи Хо, смотреть на небо и размышлять о своём любимом клиенте. Даже в его голове идея звучит заманчиво, но Хёнджун уже заказывает что-то, валяясь на диване (Джейкоб, сняв кроссовки, поднимает с пола его школьный пиджак, и бросает его на Хёнджуна сверху, когда проходит мимо — тот хихикает в ответ).
После душа Хёнджун говорит, что еда прибудет только через час, с каким-то огорчённым и немного удивлённым выражением лица сообщая, что и не подозревал, что это заведение настолько загружено и пользуется таким успехом. Джейкоба его эмоции немного забавляют, но особого значения он им не придаёт. Он, переодевшийся в растянутую домашнюю футболку светлого оливкового цвета, остаётся в боксерах и носках тёплых, потому что пол холодный, а тапки он не любит. Надев очки и притащив в гостиную свою подушку и одеяло, Джейкоб заворачивается в кокон и проверяет соцсети. Вскоре присоединяется Хёнджун: босой, в футболке без рукавов и спортивных шортах. Подушку свою тоже принёс, но под одеяло лезет к Джейкобу — знает, что тот любит во время просмотра фильмов обниматься, и нагло этим пользуется. У него волосы влажные, Джейкобу в лицо лезут, пока он копошится, заставляя морщиться и отворачиваться со смехом.
— Что включим? — Хёнджун интересуется. Джейкоб сообщает вяло, что ему без разницы до тех пор, пока выбор не падёт на ужастик.
Джейкоб, разморенный душем, домашней одеждой и тёплым тельцем под боком, чувствует, как тяжелеют веки. Хёнджун выбирает Годзиллу и поднимается, чтоб выключить большую часть освещения — так атмосферней. Еду привезти должны через двадцать минут, так что это время они проводят за просмотром фильма. Потом Хёнджуну приходит сообщение, что заказ ожидает, и он слезает с Джейкоба, на котором почти лежал. Ставит фильм на паузу.
— Сходи, — говорит, — там холодно. Я заплатил, так что просто забери.
У Джейкоба нет причин спорить — он поднимается, надевает шлёпанцы перед тем, как выйти, и толкает от себя дверь стеклянную. На улице и правда холодно. Он немного ёжится, запоздало вспоминая, как выглядит. С другой стороны, какая разница? На улице уже темно, да и ему ведь буквально три секунды потребуется, чтоб еду забрать и сказать «спасибо» — вряд ли курьеру вообще будет до него и его внешнего вида какое-то дело.
Так Джейкоб думает. Он не слышит шума мотора, и, потому, когда открывает калитку и видит знакомый байк, ему кажется, что это шутка. Берцы, зауженные джинсы, кожаная куртка — шлем. Джейкоб застывает с открытым ртом и протянутой рукой, «спасибо» застревает в горле. Джуён, у которого специальный рюкзак на бедре сидит, на землю его ставит и шлем снимает. Молчит. Джейкоб, не зная, что говорить, сглатывает. Господи, он же перед Джуёном стоит в трусах — о чём тут вообще говорить-то?
— Я, — начинает он. Крепче сжимает пальцы на ручке калитки. — Н-ну, — он слышит шаги и громкое, тянущееся «хён», которое в его собственном мозгу вызывает «только не это», после чего появляется и сам Хёнджун, обнимает за талию и ноет:
— Чего долго так? Кушать хочу. Тут холодно, — смотрит потом на Джуёна и: — О, ты же сегодняшний клиент? Надо же. Как мир тесен.
Джуён медленно из своего рюкзака их заказ достаёт и Хёнджуну протягивает, и тот в улыбке расплывается. Джейкоба за руку берёт и за собой потянуть хочет, но Джейкоб с места сдвинуться не может.
— Я тебя догоню, иди в дом, — мягко и заверяюще. Хёнджун недовольный взгляд на Джуёна бросает.
— Я всё съем, если не вернёшься через пять минут, — угроза так себе.
Когда он скрывается в доме, Джейкоб снова поворачивается к Джуёну лицом. Тот на него смотрит по-прежнему — никуда не делся. В руках шлем. Джейкоб делает шаг, выходя за калитку, и закрывает её за собой, прижимается спиной к ней. Она ледяная буквально, и он чувствует, как руки покрываются мурашками. Джейкобу отчаянно сильно хочется прояснить ситуацию, потому что он знает, как это выглядит. Но если он начнёт оправдываться вот так, сходу, Джуён решит, что он странный. Просто чтобы сказать хоть что-нибудь, говорит:
— Не знал, что ты работаешь доставщиком в этом ресторанчике, — давит улыбку, надеясь, что не выглядит слишком уж взволнованно. Джуён выдыхает.
— Да, — стучит пальцем по шлему. — Принадлежит моей тёте. Помогаю, скорее.
Повисает пауза. Джуён не спешит уезжать, Джейкоб не спешит возвращаться. У Джейкоба пульс стучит в висках. Небо совсем тёмное, фонари яркие освещают пустую тупиковую улицу. Джуён вдруг слегка голову склоняет и взглядом на дом указывает коротко:
— А говорил, что не воспринимаешь школьников в таком ключе, — на его губах появляется короткая, напоминающая вежливую улыбка.
— О, нет, нет-нет, — Джейкоб ладонью по лицу проводит, отходит от калитки, навстречу к нему. — Я снимаю комнату здесь. Это довольно выгодно. Господин Хо очень добр ко мне.
— Как и его сын, — Джуён усмехается.
— Да, но, — Джейкоб не знает, почему так сильно нервничает — словно от того, что он сейчас скажет, зависит что-то, — я правда не думаю о школьниках в таком ключе. Так что я абсолютно, совершенно свободен.
Джуён продолжает упорно рассматривать свой шлем. Джейкоб сцепляет в замок руки. Он замерзает, но домой идти не решается. Джуён, кажется, тоже никуда не спешит.
— А если, — вдруг начинает он. — Если, предположим, есть человек, за которого я переживаю, и этот человек… Встречается с кем-то, кто, как мне кажется, ему не подходит, — Джуён бросает на него короткий взгляд. — Что мне делать?
Джейкоб смотрит на него озадачено.
— Я о своей сестре, — поясняет Джуён. — Мне просто кажется, что она связалась с тем, с кем не надо было связываться. И… Не знаю, что делать.
— Это кто-то плохой? — Джуён головой качает медленно, неуверенно. — Ну… Если это не кто-то плохой, то почему бы просто не дать им шанс? В конце концов, ты можешь просто приглядывать за ней. Я не особо в таком разбираюсь на самом деле, — Джейкоб сопровождает последнюю реплику тихим «хаха». — Но ведь любовь есть любовь, да? Так что… Просто поверь её выбору.
Джуён вздыхает. Смотрит на дом за забором. Джейкоб тоже оглядывается.
— Ну… Удачи вам, — нерешительно как-то. — И приятного. И спасибо за совет ещё, — Джуён улыбается.
Джейкоб улыбается ему в ответ. Ему хочется позвать Джуёна внутрь, предложить посидеть с ними немного, рассказать про чай госпожи Хо и устроиться вместе в плетёных креслах, но он знает, что это лишнее. Джуён спешит. Его самого Хёнджун ждёт. Джейкоб нехотя с ним прощается, замёрзший окончательно.
Джуён надевает шлем, заводит мотор, уезжает — Джейкоб смотрит ему след второй раз за день. Обняв себя за плечи идёт в дом, и там, попав в тепло, начинает вдруг стучать зубами.
— Чего так долго? — Хёнджун недоволен, и, когда Джейкоб садится рядом, набрасывает одеяло на его плечи тоже. На столике перед ними красиво еда расставлена. — Я без тебя фильм не мог смотреть.
— О, мог продолжить, — Джейкоб пальцы ледяные ему под футболку запускает, и Хёнджун аж подскакивает — Джейкоб смеётся. — Почему ты заказал у них еду, кстати?
Хёнджун отодвигается подальше — мера безопасности против холодных рук. Пожимает плечами.
— Кое-кто посоветовал, — звучит загадочно. Хёнджун включает фильм дальше. Джейкоб решает не заострять внимание — подумаешь, совпадение. Кутается в одеяло и тянется за закусками — в желудке предательски урчит.
5.
В гостиной чисто и светло. Пахнет кухней, которая находится буквально в нескольких метрах и за двумя арками. Юрим, уже вернувшаяся с занятий, валяется на диване и читает что-то в телефоне. Джуён, полностью собранный, стоит возле окна и смотрит на растущее под ним дерево — то самое, по которому сестра двоюродная по ночам залезает обратно в свою комнату. «Не боится же», — думает. Получает пинка внезапно, оборачивается — в проходе стоит тётушка.
— Я тебя три раза позвала уже, — говорит. Джуён идёт на кухню, понимая, что от него требуется — вторая половина дня, время близится к вечеру, Хёнсо и Джэхён трудятся в поте лица.
Когда он скрывается на кухне, тётушка обращается к продолжающей валяться на диване Юрим:
— Что с ним такое сегодня?
Юрим только плечами пожимает — ей-то почём знать. Но, когда мать уходит, телефон блокирует и в потолок смотрит. Она тоже заметила. Джуён совсем тихий весь день — ни слова ей не сказал, хотя она не завтракала, и на подколки Джэхёна не отвечает. Да и на её тоже. Юрим садится. Она знает, что делать, и для этого ей потребуется помощь. Поэтому она пишет Джэхёну, что им нужно зажать Джуёна при первой же возможности. Она, в домашней футболке и леггинсах, надевает на босу ногу кеды и выходит в зал, прихватив передник предварительно. Забирает себе несколько столиков, на что официантка реагирует с благодарностью.
Посетителей во второй половине дня всегда много — тем более, что это пятница.
Джэхён возвращается минут через двадцать. Юрим в это время на высоком стуле сидит и болтает ногой, разглядывая обедающих. Джэхён шлем свой кладёт на стойку, наклоняется к ней:
— Что такое? — смотрит в глаза внимательно. Юрим плечом ведёт, отвечает тихо:
— Ты заметил, какой Джуён сегодня? Мы обязаны узнать, что его беспокоит.
— Ты так уверена, что его беспокоит что-то?
— А когда ты его ещё таким видел?
Джэхёну ответить нечего. Медленно кивает в знак согласия, расстёгивает куртку чёрную джинсовую, с нашивками, которые в своё время подобрала ему Юрим.
— Давно он уехал?
— Нет, не очень. Но у него парочка всего заказов. Скоро вернётся.
— Ты хочешь сейчас?
— А что нам, ночи ждать? Залезем к нему в комнату и будем из него сонного правду выбивать?
Джэхён хмыкает. Оглядывается на вход в помещение, потом — на выход в кухню. Из дверей показывается официантка, несёт за один из столиков поднос с высокими стаканами и колой в стеклянных бутылках.
— Просто сейчас сложно надолго его поймать будет. Я в любой момент уехать могу. Он тоже.
— Давай попробуем сейчас. Не получится — попробуем ещё раз позже.
Джэхён соглашается. Минут через десять Джуён и правда возвращается. Он выглядит отстранённым — когда заходит, даже не смотрит на них, и потому Юрим приходится спрыгнуть со стула, подскочить к нему, за локоть схватить и к барной стойке толкнуть.
— Что такое? — Джуён смотрит с непониманием. С одной стороны от него стоит Джэхён, с другой — Юрим, и ему хочется как-то подобраться, выпрямиться, отшатнуться. Убежать. Он предчувствует словно, что его сейчас ждёт какой-то разговор, и потому стрессует заранее. — Что я вам сделал уже?
— Как дела? — интересуется Юрим непринуждённо, в глаза ему смотрит, улыбается. — Ничего рассказать не хочешь? — Джуён медленно отрицательно головой мотает. — Ты уверен?
— А почему я должен быть не уверен?
— Ты весь день как потерянный, — подаёт Джэхён голос, с Юрим переглядывается. Она одобрительно бровь приподнимает. — Мы переживаем за тебя. Что-то произошло?
Джуён, наконец поняв, выдыхает тяжело. Откидывает назад голову. Чувствует, как вокруг него друзья группируются поближе — сбежать мешают.
— Времени лучше вы выбрать не могли, — констатирует он, а потом на них по очереди смотрит. Ему не хочется говорить. Но они не отстанут, и он знает это, потому: — Когда я приезжал в последний раз… Там был этот Хёнджун. Сын хозяина мастерской. И ему явно нравится Джейкоб, — замолкает. Его не перебивают. Джуён на секунду глаза закрывает, стараясь с мыслями собраться. — Потом, когда вы меня вечером достали и я забрал какие-то заказы твои, Джэхён, я поехал по одному из адресов, и там были… Они. Оба. Джейкоб сказал, что он комнату снимает. И, типа, окей… Но они были… Ну, — неопределённый взмах рукой. — Словно только что из-под одеяла вылезли или что-то вроде. Он сказал мне, конечно, что не воспринимает… школьников. Несколько раз. Но этот Хёнджун, вообще-то, привлекательный, и не всегда же он школьником будет. А они живут вместе. И он такой… раскрепощённый. И настойчивый, — Джуён закрывает лицо ладонями, добавляет глухое: — Ну и как долго он будет не в его вкусе?
Пока Джуён переживает очередной кризис, Джэхён и Юрим переглядываются — словно чтоб убедиться в том, что им не послышалось.
— То есть, — осторожно начинает девушка, как бы уточняя, что поняла всё правильно, — Джейкоб не против отношений с парнем?
— А я разве когда-то говорил, что с этим могут возникнуть проблемы? — Джуён, уронив ладони на колени, смотрит на сестру странно.
Юрим и Джэхён переглядываются снова, оторопело как-то, будто болтают о чём-то без слов.
— Я думал, основная проблема в том, что ты не знаешь, нравятся ли ему парни, — говорит Джэхён. Смотрит на Джуёна так, словно впервые видит, и очень сильно ему удивляется. — Оказалось, основная проблема в том, что ты просто ссыкуешь.
Настаёт очередь Джуёна оторопело смотреть на них двоих. Он мгновение даже ответить ничего не может толком:
— Чт, — вдыхает коротко: — Я не, — смотрит на Юрим. — Не смотри так на меня, — переводит взгляд на Джэхёна: — Это просто было бы странно, ты не понимаешь что ли? Мы же... Никто друг другу.
Юрим чувствует, как внутри поднимается волна возмущения. Руками всплёскивает:
— А как, по-твоему, отношения строятся?
— Вам легко говорить, — бессильная злоба позволяет ему спрыгнуть со стула и, распихав плечами, пройти мимо них — в сторону кухни.
— Ты не можешь вечно избегать разговора с нами, — говорит Юрим ему вслед негромко, стараясь не привлекать внимания посетителей. Джуён её игнорирует.
Забирает несколько заказов на кухне, хоть тётушка и говорит, что их должен доставить Хёнсо. Джуён отвечает, что она может записать на его счёт — ему просто хочется проехаться. С самим Хёнсо, только-только вернувшимся и летящим на кухню, он сталкивается в зале, кивает на сидящих вместе Джэхёна и Юрим:
— Иди, пообщайся, — после чего выходит, не оборачиваясь.
На улице прохладно несмотря на яркое солнце и синее безоблачное небо. В основном в силу сильного порывистого ветра. Джуён надевает шлем, сев на байк, и уезжает. «А как, по-твоему, отношения строятся» — кривляет Юрим мысленно. Конечно же ему сложно. Джейкоб такой… крутой. Джейкоб такой классный. Улыбается тепло и уверенно, профессионал своего дела, всегда готов рассказать и объяснить, если Джуён спрашивает, терпит его, когда он лезет и явно мешает ему работать, ещё и весь из себя секси — да как к нему подкатить-то? Джуёну неловко, но он час в душе после встречи последней с ним провёл, представляя себе всякое, и одна фантазия была безумней другой, потому что Джейкоб домашний оказался ещё более потрясающим, чем Джейкоб механик — удивительно, что такое вообще возможно. (И как же Джуёну хотелось поцеловать его там, на улице, и чтоб Джейкоб ему «нет, не здесь», и в дом его затащил, в комнату, которую снимает, и Джуён бы его там так громко оттрахал, что этот малолетний засранец, вечно руки распускающий, больше не посмел бы с ним так нагло флиртовать — пусть уроки делает, а взрослые дела оставит парням постарше.)
Развезя заказы, Джуён понимает, что на обратном пути проще всего срезать, проехав мимо автомастерской, но — не делает этого. Злость и негодование, проснувшиеся в нём после разговора с Юрим и Джэхёном, сменились усталостью. Сколько они ещё его мучить будут? Просто говорить, наверное, когда сами сто лет знакомы и о свиданках можно договариваться, буквально не отходя от кассы.
Шумные подростки, тихие семьи, уставшие мужчины, занятые женщины — Джуён не запоминает лиц, отдавая заказы. На «спасибо» отвечает «пожалуйста» и «заказывайте ещё». Перекинуться парой слов с тётей, когда заезжает, выпить воды, сходить в туалет, если приспичит. Закатное солнце красиво играется цветами внутри ресторанчика. Джуён видит, как несколько девушек фотографируются, сидя за столиком. С улыбкой просит отметить их заведение — они обещают сделать это. Юрим прослеживает долгим взглядом, когда он уходит на кухню. Сталкиваясь с Джэхёном на выходе, слышит:
— Погоди, — оборачивается, замедляясь. — Давай сходим после куда-нибудь.
Джуён смотрит на Джэхёна. Тот не выглядит так, словно что-то задумал. Джуён говорит, что подумает.
Проходит очередной рабочий день.
Вечером, когда фонари загораются, заведение закрывается, а из работников только снова задерживающийся Хёнсо полы моет, Джуён отвечает Джэхёну, что, так и быть, согласен с ним вместе куда-нибудь сгонять. Тот оставляет байк и советует Джуёну сделать то же самое — Джэхён собирается сводить его в бар.
— Сейчас бы напиваться после тяжёлого рабочего дня, — усмехается Джуён, однако мотоцикл оставляет. Говорит тётушке, что вернётся поздно, и она желает им хорошо провести время.
На часах половина одиннадцатого. На улицах народу не так уж и много. Они решают пешком пройтись. Вечер холодный. Джэхён идёт, руки в карманы спрятав.
— Мы давно не выбирались вместе куда-нибудь, — говорит, поворачиваясь к Джуёну и улыбаясь.
Это правда. Они обычно оба уставшие после работы, так что не до этого совсем. Хотя в последнее время Джуён его избегать начал ещё и из-за Джейкоба — надо ж было проболтаться пару месяцев назад, что тот ему нравится. Они тогда, собственно, последний раз выпить куда-то и ходили.
Джэхён ведёт его в их привычный бар, в котором посетителей много, но они столик свободный, всё же, находят.
Приглушённый тёплый свет, дубовые столы. Играет средней громкости музыка. Они заказывают по пиву и какой-то сет закусок, после чего Джэхён, довольный, на спинку крепкого стула откидывается и в окно смотрит, в котором, сквозь отражение бара, проглядывает проезжая часть и машины, на светофоре стоящие. Пьяная компания рядом с ними что-то весело обсуждает. Прямо позади них сидит парочка — Джуён видит, как они держатся за руки. Гул голосов от группок, больших и поменьше, создаёт прекрасный фоновый шум, комфортный для молчания. И они молчат — пока им не приносят заказ. После, сделав глоток пива, Джэхён говорит:
— Тяжело так много работать. Подумываю о том, чтоб уволиться. Поищу что-нибудь ещё.
Джуён забрасывает в рот жареную картошку. Он не ел весь день, кажется. Или, может, перехватил что-то в обед — не помнит точно.
— Удачи с этим, — отвечает. Они знакомы слишком давно, дружат слишком долго — Джуёну нет причин переживать по поводу того, что они прекратят общаться, если не будут каждый день видеться.
— Ну, не прямо сейчас, — добавляет Джэхён. — Я планирую отработать сезон. Осенью подам заявление.
— Тётю предупреди, главное, — компания за соседним столиком взрывается смехом, какая-то девушка шлёпает ладонью по спине подавившейся, кажется, подруги; Джуён невольно смотрит в их сторону.
— А ты? — Джэхён возвращает к себе его внимание. Сидит, всё так же на спинку стула откинувшись. — Планируешь и дальше работать у тёти?
— Помогать, — поправляет Джуён спокойно. Помолчав, пожимает плечами. — Я всегда могу вернуться домой. Но ей нужна моя помощь, — забрасывает луковое кольцо в рот. Снова смотрит на сидящую рядом компанию. Коротковолосая девушка поднимается, тост какой-то говорит, и все её слушают, улыбаясь. — Плюс, Юрим не собирается продолжать её дело. Так что, — Джуён замолкает.
— Хочешь сказать, она планирует сделать тебя наследником?
— Она… намекала на это. Но мне в любом случае придётся учиться. Курсы проходить. Лицензию получать. Всё вот это.
— И сколько? Лет десять-двадцать ты планируешь заказы развозить?
— Я не думал о таких перспективах, — Джуён, крякнув, тянется за своим пивом. — Тут бы до лета дожить спокойно. Хотя сложно о чём-то говорить, когда вы постоянно на нервы мне действуете.
Джэхён смеётся. Засовывает в рот картошку и смотрит задорно. Джуён хочет выглядеть раздражённым, но почему-то улыбается вместо этого. Он чувствует себя на удивление спокойным и расслабленным. Возможно, влияние атмосферы. Другая пьяная компания, больше той, что рядом с ними, шумно кричит «ура», слышится звон бокалов.
— Мы же как лучше хотим. Ты знаешь это, — говорит беззлобно. Джуён ничего не отвечает. — Ты понимаешь, что тебе не обязательно его прямо-таки на свидание звать? — спрашивает тихо Джэхён, глядя на столешницу. — Ты можешь позвать его на обед. Или в кино. Или кофе выпить. Или на выставку. Вариантов куча. Сейчас в театре какой-то мюзикл крутой, мне постоянно в инстаке реклама попадается, — снова на Джуёна смотрит — тот задумчивым выглядит. — Чёрт, да можешь даже меня с собой взять. С вами, в смысле. Я согласен быть третьим колесом. Всё ради тебя, — Джуён на это глаза закатывает и улыбается.
— Так говоришь, словно я сам могу всё испортить.
Джэхён многозначительно смотрит на него, глоток пива делает.
— А вообще, — вдруг говорит, — предлагаю пойти на двойное свидание.
Здесь уже Джуён напрягается.
— Юрим не впутывай в это, — Джэхён смотрит с непониманием. Джуён поверить не может, что тот до последнего прикидывается. — Думаешь, я не знаю, что вы встречаетесь? Это, кстати, стрёмно, чувак. Да ещё и не рассказываете мне об этом, — Джуён знает, что звучит обиженно. Он обиженный и есть.
— Джуён, — тон Джэхёна — «ты не так понял». Джуён хочет ему ответить, что не надо его за придурка держать, но Джэхён опережает, и слова его заставляют Джуёна к месту прирасти буквально: — Юрим с Хёнсо встречается.
Джуён смотрит Джэхёну в глаза, пытаясь понять, прикалывается тот или нет. В голове начинает складываться: Хёнсо новенький, байки путает до сих пор; Юрим вечно хихикает, когда мальчик-катастрофа роняет что-то; их приветствия неловкие. То, как он вечно остаётся допоздна, возится с чем-то. Небось, они потом вместе идут куда-то. Джэхён не прикалывается, и Джуён это прекрасно осознаёт, из-за чего у него вырывается:
— О, боже. Ещё хуже.
Джэхён, хохотнув, пьёт пиво, пока Джуён потерянно продолжает вспоминать: Хёнсо вечно Юрим смущается, а она, кажется, пару раз при Джуёне звала его забавным и очаровательным — как он раньше не понял-то?
— Я, вообще-то, говорил про кое-кого другого, — Джэхён поигрывает бровями. — Или ты думаешь, что твой возлюбленный — единственный красивый механик в той мастерской?
Джуён пропускает мимо ушей, новостями о личной жизни сестры двоюродной обескураженный слегка. Он начинает Джэхёна об этом расспрашивать: откуда и как давно знает, как давно вместе они и всё остальное. Джэхён отвечает по большей части односложно, в подробности не вдаваясь. Видя, как на Джуёна всё это влияет, говорит с улыбкой немного печальной:
— Она не говорила тебе, потому что не думала, что ты поймёшь или поддержишь. Ты же её опекаешь, как ребёнка. Это не плохо, но, знаешь… Имеет свои минусы.
Вот, значит, как. Она ему попросту не может довериться. Это кажется чем-то неприятным — неужели он так ставит себя, что Юрим думает о нём в подобном ключе? Джуён пытается понять, когда успел так проколоться. Может, когда трепал ей нервы, когда она, будучи пятнадцатилетней, стала встречаться со старшеклассником-выпускником?.. Да, наверное, когда-то тогда.
Компания, сидевшая рядом, отправляется в другой бар. Они с Джэхёном заказывают по ещё одному пиву.
Вечер проходит неплохо, если опустить все потрясения. Они, после третьей кружки, отправляются по домам. Джэхён хлопает его по плечу и:
— Подумай. Двойное свидание — тема.
Он отправляется ловить такси. Джуён же решает прогуляться до дома пешком. Это позволяет немного проветриться. На часах уже далеко за полночь, а тётушка, на удивление, спит. Джуён, поднявшись, останавливается у двери в комнату сестры. Стучит коротко — пока не передумал. Слышит «входи», открывает дверь и просовывает голову. Она в своей пижамной футболке и с маской на лице; видя его, блокирует телефон резко и садится. В комнате горят разве что огоньки разноцветные над столом, блики бросают на развешанные по комнате плакаты с айдолами.
— Чего тебе?
Джуён молчит. Кажется, она только вернулась — обычно она маску делает сразу после того, как умылась. А умывается она всегда после того, как возвращается. Джуён знает её привычки.
— Я не могу сказать, чтобы я одобрял твой выбор, — говорит. — Но это твой выбор, поэтому моё одобрение не имеет особого значения, думаю, — до Юрим, кажется, начинает доходить, о чём идёт речь. — Просто… помни, что если он сделает что-то не так — сразу же приходи ко мне. А я с ним уже поговорю.
Юрим, кажется, не знает, что ответить. Джуён тихо вздыхает.
— Спокойной ночи, — и выходит, закрывая за собой едва слышно дверь.
Правильно ли он поступает? Может ли он говорить ей такие слова? Не давит ли слишком сильно? Джуён надеется, что нет — он просто хочет показать, что он всегда рядом, и что она всегда может на него положиться. Джуён, всё ещё слегка пьяный, отправляется в свою комнату, напоминая себе, что ему вставать рано, а он только вернулся и ещё душ не принимал.
Когда уже в кровати лежит, будильник ставит, проверяет сообщения напоследок. Видя от Юрим «спасибо» невольно улыбается.
6.
На календаре с собаками апрель. Джейкоб смотрит на обведённое число. Вздыхает тяжело. Санён, подошедший, вдруг хмыкает.
— Ты кружками обводишь дни, в которые он приходит? Вау, — и в этом «вау» столько «а я думал, что сила твоего краша не способна меня удивить», что Джейкобу хочется закатить глаза. Он игнорирует интонацию.
— Мы не виделись уже две недели. В его машине нужно заменить ещё кое-что, но запчастей всё нет, так что, — Джейкоб рад бы провести ладонью по лицу, но он в перчатках, и снимать их смысла нет — через пару минут должен подъехать один из постоянных клиентов.
Джейкоб не рассказывал Санёну, какой была их с Джуёном последняя встреча, и что именно она является причиной его тяжёлых вздохов. Тем более он не распространялся о том, как тяжело, оказывается, просыпаться посреди ночи от влажных снов, в которых объект постоянных фантазий смущается и постанывает, пока ты сам у него на коленях сидишь и рассказываешь ему на ушко обо всех тех вещах, которые собираешься с ним сделать. Джейкоб был в отношениях пару раз — ему ведь уже двадцать пять, как-никак. Но влажное бельё и задушенные ладонью стоны — прерогатива школьных лет. Потому ему так странно от того, что он после этой непонятной встречи у дома проснулся вот так, и, как в бреду каком-то, довёл себя до разрядки за пару движений, стоило представить только, как Джуён перед ним на колени становится и лижет сквозь ткань боксеров.
Джейкоб отгоняет от себя мысли тяжёлые — не хватало ещё возбудиться на рабочем месте.
— Ты скучаешь, — констатирует Санён очевидное. — Позвони ему. Или напиши. Предложи встретиться.
Старая шарманка — Джейкоб поворачивается к Санёну и склоняет на бок голову, говорит спокойно:
— Ты не думаешь, что это странно будет? Я ему пишу, только когда это машины его касается или мотоциклов, а тут вдруг «привет, не хочешь кофе выпить»?
— Ну… Никогда не поздно начать общаться? — с надеждой.
Джейкоб энтузиазма не разделяет. Потом приезжает клиент, и Санён его оставляет. После наведывается старая знакомая с проколотыми колёсами, и выглядит она бодрее обычного.
— Надеюсь, это последний раз. Я переезжаю в другой район, — объясняет она свою весёлость.
Джейкоб поздравляет её вежливо, задаваясь мысленно вопросом, как бы поступил сам в подобной ситуации.
Ближе к обеду случается небольшой инцидент: коллега режет руку обо что-то. Крови довольно много, и потому он отправляется в больницу. Джейкоб надеется, что это не сильно повлияет на работу, пока тряпкой пытается наскоро вытереть кровавые следы с бетона — чтобы те не напрягали клиентов. Когда появляется возможность кофе выпить, он Санёна спрашивает:
— Слушай, а ты не в курсе, как Хёнджун узнал, где именно Джуён работает? — это что-то, о чём он много думает в последнее время, хотя изначально и спустил на тормозах.
— У меня спросил.
Джейкоб удивляется сильно: даже он не знал. В смысле, Джуён говорил, что работает в каком-то ресторанчике, но никогда не вдавался в подробности. Санёну-то откуда это известно?
— А ты это знаешь, потому что, — Джейкоб ждёт, что тот закончит за него предложение. Санён, пролистывающий ленту в твиттере, смотрит на него немного отрешённо, прежде чем ответить обыденно:
— Общаюсь с кое-кем оттуда.
Его туманное пояснение не вносит ни капли ясности, но, в то же время, Джейкобу не хочется быть настойчивым — Санён ведь точно бы более развёрнуто отвечал, если бы хотел говорить об этом.
Из-за того, что работать им приходится вдвоём, день проходит куда тяжелее обычного, и потому, когда он заканчивается, Джейкоб чувствует себя уставшим ужасно. Солнце ласковое освещает опустевшее помещение, в котором пыльно, грязно и пахнет сильно резиной и машинным маслом. Они с Санёном убираются вместе, хотя Санён не обязан помогать. Но Джейкоб чувствует словно, что тот ещё сказать что-то хочет. Они подметают и протирают всё молча; Джейкоб ещё раз проходится по оставшимся от крови следам тщательно. Потом, в раздевалке, когда переодеваются в чистое и приличное для выхода на улицу, Санён всё-таки спрашивает:
— Не хочешь сходить кое-куда?
Джейкоб сменяет белую футболку без рукавов на белую футболку с рукавами — у него таких штук десять, просто потому что ему не нравится заморачиваться с выбором одежды.
— И куда же? — он поправляет волосы, глядя в небольшое зеркало, а убедившись, что те лежат нормально, поворачивается к Санёну лицом. Тот уже надевает свою джинсовую куртку.
— Поужинать. Я знаю одно неплохое место, но мне влом идти одному. Пойдёшь со мной?
Дома, скорее всего, Хёнджун. Не то, чтобы он так уж сильно Джейкоба напрягает — просто распоясался после того случая с Джуёном. Джейкобу в голову даже закрадываться мысль начала, что тот специально еду заказал, чтоб при Джуёне на нём повисеть дополнительно. Как будто бы в этом нужда есть. Настроение слегка портится.
— Ну, мне всё равно делать особо нечего, — Джейкоб пожимает плечами, обозначая этим своё согласие и надевая параллельно толстовку на молнии.
На улице слегка прохладно. Закрывая гаражные ворота, Джейкоб вспоминает вдруг, что видел с утра, по дороге на работу, что у соседей зацвела вишня.
— Уже ведь сезон цветения, да? — он прячет ключи в свою поясную сумку.
— Кажется, да, — Санён замечает слегка растерянно. — Надо же. Скоро лето.
Они идут неспешно в сторону остановки — Санён говорит, что им придётся немного проехаться. Улицы в это время оживлённые; солнце окрашивает дома жёлтым, светлые волосы Санёна — нежным оранжевым, и он щурится сильно, чтоб номер приближающегося автобуса разглядеть. Транспорт забит, но они умудряются влезть. Санён успокаивает, что им ехать недолго, жалуется параллельно на шумных соседей снизу и недосып; отсутствие желания заниматься чем-либо в свободное время и какой-то сериал, который не может досмотреть уже несколько месяцев.
Солнце скрывается за большим облаком, когда они выходят на нужной остановке. Джейкоб с интересом оглядывается по сторонам — он не часто заезжает в эту часть города, почти не знает её. Санён ведёт его уверенно куда-то.
— Честно говоря, я не думаю, что с ними можно что-то сделать, — подытоживает он. — Я вызывал на них полицию пару раз — бесполезно.
— Моя клиентка, которой вечно шины соседские дети пробивали, переехала.
— Не, я ещё один переезд не выдержу. Почти пришли, кстати.
Небольшой ресторанчик на первом этаже двухэтажного дома, с большими окнами, аккуратно остриженными кустами и несколькими парковочными местами перед ним — Джейкоб вдруг застывает на месте.
— Что такое? — Санён, сделавший уже пару шагов в сторону двери, оборачивается на него. А затем смотрит туда, куда смотрит Джейкоб, и его лицо приобретает такое характерное «бля» выражение, что Джейкоб, если бы на него в этот момент смотрел, тут же раскусил бы его подлый план.
— Этот байк, — говорит он тихо, ощущая, как что-то испуганно опускается внутри.
Джейкоб в ситуациях «бей или беги» всегда был, скорее, «беги», поэтому нет ничего удивительного в том, что он, резко крутанувшись, припустить собирается — Санён, реагируя молниеносно, потому что знает его хорошо, успевает за локоть схватить:
— Стой-стой-стой, Джейкоб, погоди, — Джейкоб оборачивается и смотрит на него глазами широко распахнутыми: буквальное «как ты мог». — Да мы же здесь уже, ну куда ты собрался?
Джейкоб рот открывает, чтоб ответить, но смотрит за спину Санёна, и глаза его наполняются чем-то средним между паникой и ужасом. Санён, ни на секунду хватки не ослабляя, оборачивается.
— Йо, — Джэхён, их узнав, подходит довольно быстро. У него за спиной спец рюкзак, в руке — шлем. — Привет, Санён. Что вы тут делаете?
— Мимо проходили, решили зайти, — Санён улыбается.
— Джуёна нет сейчас, — обращается Джэхён к Джейкобу, — пятница, все дела. Он только уехал.
Джейкоб смотрит на Санёна как-то беспомощно.
— Я тут вспомнил, — начинает, — у меня есть дела дома. Прости, Санён, я не, — пытается аккуратно руку свою у Санёна забрать, но тот его только крепче хватает:
— Нет-нет-нет, ну что это такое? Какие дела? Сам же сказал, что пойдёшь со мной.
— У нас вкусно, ты не пожалеешь, — вдруг подключается Джэхён, за плечи его обнимает и подталкивать в сторону входа начинает.
«Как сговорились», — с досадой думает Джейкоб, понимая, что от волнения и неожиданности ноги не слушаются, и сопротивляться толком не получается.
— Да и Джуён будет рад тебя видеть, — добавляет вдруг Джэхён, по плечу хлопает — Санён в это время открывает входную дверь. — Я подойду ещё, как вернусь, — обращаясь уже к Санёну. Следом он Джейкоба внутрь практически впихивает, и Санён ему помогает.
На полу плитка диагонально выстлана красная и песочная чередующимися квадратами. Много кожаных диванчиков, несколько растений у входа, барная стойка и стулья возле неё; на противоположной стене, за полками с бутылками, зеркало. За кассой официантка стоит, работает. Людей много. Из раритетного музыкального автомата доносится какая-то старая песня, люди разговаривают негромко. Уютно. Джейкоб чувствует, как от волнения тяжело вдохнуть даже, а Санён на него смотрит чуть ли не торжествующе:
— Слышал? Джуён будет рад.
Они садятся неподалёку от автомата музыкального. Джейкоб — спиной ко входу. Санён напротив. Джейкоб по диванчику слегка вниз сползает. Выглядит всё ещё каким-то слегка встревоженным.
— И когда ты успел с другом его так сблизиться? — спрашивает, понимая наконец, что у Санёна за знакомые такие. Тот на «сблизиться» фыркает и отмахивается. — Ну нет, давай уже, признавайся. Он тебя как родного встретил, — Джейкоб самую малость возмущён. Основная часть его мыслей о другом совсем (как, к примеру, на Джуёна смотреть теперь и не вспоминать, что воображал себе буквально прошлой ночью).
— Обменялись номерами, когда они приезжали вместе. Видишь, как просто? Тебе кажется кто-то интересным, ты ему об этом говоришь, вы общаетесь. Как два пальца, — Санён улыбается, Джейкоб оборачивается и хочет сквозь землю провалиться.
Сестра Джуёна, по ним взглядом скользнув вполне себе безучастным, кладёт на столик меню и вежливо сообщает, что вернётся через пару минут. Её безразличие Джейкоба успокаивает самую малость, и он даже благодарен ей как-то. Он в каком-то беспамятстве после ей диктует, что будет, а Санён умудряется с ней ещё и поболтать.
Джейкоб опирается локтями на стол и прячет лицо в ладонях. Санён искренне сочувствовать пытается, но не может не ухмыляться.
— Так переживаешь, — звучит не как вопрос, потому Джейкоб не отвечает. Не ответил бы, даже если б вопросом было.
Ко всем тревожным чувствам примешивается волнение ожидания, и оно… щекотное какое-то. Джейкоб хочет его увидеть. Конечно же хочет. Он предвкушает, хоть и нервничает. Интересно, что он надел сегодня? Чем будет пахнуть? Укладывал ли волосы? Джейкоб потирает ладони, шумно через нос выдыхая, и смотрит на Санёна, понимая вдруг, что тот улыбается так широко, что:
— Лицо не треснет?
Санён отвечает на замечание весёлым смехом.
— Не ворчи. Всё хорошо будет.
Они в середине трапезы своей, когда Джуён возвращается. Санён всё наблюдал, как Джейкоб, в тарелку свою уставившись, ест вяло, но, когда дверь открывается и в зал буквально влетает лицо знакомое, переключает на то всё своё внимание. Джуён потерянно по сторонам озирается, быстро в сторону сидящей у барной стойки девушки идёт, спрашивает что-то, и во всех его действиях читаются волнение и спешка. Девушка с «Юрим» на бейджике в сторону их столика кивает, и Джуён следом смотрит. И по всему этому, — по спешке, по взгляду, по побелевшим пальцам, сжимающим шлем мотоциклетный, — о чувствах Джуёна вывод такой очевидный напрашивается, что Санёну на все сомнения и ломания Джейкоба хочется закатить глаза, но он решает не вмешиваться.
Джуён подходит к ним, становится прямо рядом со столиком, посередине, но всем телом повёрнут к Джейкобу — ещё один очевидный сигнал. Джейкоб медленно глаза поднимает, на него смотрит.
— Привет, — как-то неуверенно произносит Джуён.
— Привет, — точно так же отвечает Джейкоб.
Санён смотрит на них по очереди, жуя. Оба молчат — не знают очевидно, что сказать, и просто друг на друга пялятся. Санён решает немного помочь:
— Мы прогуливались и решили заглянуть.
Джуён на его слова кивает, но с Джейкоба глаз не спускает. Ничего не говорит. Санён продолжает смотреть то на одного, то на другого — в какой-то момент переводит взгляд на сидящую у барной стойки девушку, которая, ладонью щёку подперев, крайне скептично за Джуёном наблюдает, и понимает, что она тоже в курсе, и того же мнения, что и сам Санён.
— Ну, — Джуён стучит по шлему своему пальцем указательным, остальными продолжая его сжимать. — Я пойду, наверное…
Джейкоб открывает рот — Санён, предчувствуя, что тот сейчас всё точно испортит, не выдерживает:
— Так ты же, вроде, закончил уже? Посиди с нами. Давай, Джейкоб, подвинься. Он устал небось.
Вот тебе и «не вмешиваться». Джейкоб медленно двигается, освобождая для Джуёна место рядом. Джуён немного сбит с толку, но садится, бормоча «да какое там, полдня сижу же».
На нём чёрный свитер с высоким горлом и кожаная куртка поверх. Берцы и тёмные удобные джинсы, рваные на коленях — в общем, прекрасен, как и всегда. Джейкоб для самого себя неожиданно чувствует острое желание ладонь ему на бедро положить, но сдерживается, естественно.
— У вас потрясающе вкусно, — говорит Санён. — Не удивительно, что вы пользуетесь таким успехом.
— Ах, спасибо, — Джуён улыбается скромно, продолжая пальцами впиваться в свой шлем. — Тётушке будет приятно.
— Как твой день прошёл? — Санён тут же спрашивает, не давая паузе затянуться.
— Развозил заказы. Всё как всегда.
К ним вдруг подходит Юрим с колой. Ставит её перед Санёном и:
— За счёт заведения, — отходит. Санён хмыкает невольно. Девушка, обернувшись и бросив взгляд на сидящих напротив него, головой качает и бормочет что-то себе под нос.
— А ты? — Джуён вдруг на Джейкоба смотрит, и тот едва успевает отвести взгляд. — Как твой день прошёл?
Джейкоб вздыхает. Санён думает о том, что тот сейчас промямлит что-нибудь и замолчит — явно ведь нервничает.
— Один из сотрудников поранился, так что день был загруженный, если честно, — он говорит так легко, что Санён даже удивлён немного. — Я подустал, — снова ставит локоть на стол (толстовка ему великовата, рукав длинный половину ладошки закрывает, и Джейкоб в неё губами утыкается), смотрит на Джуёна.
Перемены в его поведении сопровождаются переменами в поведении Джуёна — Санёну так интересно за ними наблюдать, что он старается не издавать более и звука лишнего. Джуён, кажется, немного расслабляется, шлем на колени кладёт и Джейкобу смотрит прямо в глаза:
— Ох, сочувствую. А как он? С ним всё нормально?
— Да, в целом. Его есть, кому заменить, так что завтра будет попроще.
Нахождение Джуёна в полуметровой близости с Джейкобом творит чудеса: словно всю его нервозность прежнюю вытесняет откуда-то взявшаяся мягкая, спокойная уверенность, в то время как сам Джуён едва заметно робеет словно бы. Санён про себя «так вот какая у них динамика», возвращаясь к своей еде.
— Ты же заедешь в понедельник? — Джейкоб спрашивает. Он почти ничего не съел, но никто, кажется, не обращает на это внимания.
— Да, конечно же, — отвечает мгновенно.
Они продолжают друг на друга взгляды бросать, снова замолкая.
— А как так, кстати, вышло, что Джейкоб занимается всем вашим транспортом, — Санён кивает, имея в виду ресторанчик. И не то, чтобы он не знал — ему просто нужно разговорить их как-то.
— Джейкоб был единственным, кто согласился взяться за мою машину, — Джуён коротко смеётся, Джейкоб улыбается ласково, его рассматривая. — И с какими бы проблемами я к нему не приезжал, он всегда всё исправляет. У него реально золотые руки. Как я могу обратиться к кому-то ещё, когда есть он? — Джуён искренен. На Джейкоба мельком смотрит и немного, кажется, смущается.
— Спасибо, — Джейкоб довольный ужасно.
От них так сильно влюблённостью прёт, что Санён в очередной раз хочет глаза закатить, вспоминая, как Джейкоб с тоской на свои кружки в календаре над рабочим столом смотрит.
— Это правда, — Джуён немного меняет позу, поворачиваясь к Джейкобу, и смотрит на него; Санён почти уверен, что они стукнулись только что коленками, потому что друг губу нижнюю закусывает, пытаясь улыбку подавить. — Спасибо, что помогаешь всегда.
Санёну по мере продолжения разговора это всё начинает напоминать пытку. От которой спасает вернувшийся Джэхён — Санён, его заметив, руку поднимает, и тот, увидев его, сразу же к ним направляется. Санён двигается, Джэхён усаживается на краешек дивана рядом, спрашивает у него тихо, наклоняясь поближе:
— Ну как вы тут?
Санён слабо кивает на сидящих напротив, что разговаривают снова о машине Джуёна, а потом головой качает. Джэхён улыбается и слабо плечом его толкает:
— Спасибо, что притащил его, — шепчет буквально. Потом обращает внимание на Юрим. — Кажется, нужно ехать.
Встаёт нехотя, на санёново «я тебе потом наберу» отвечает коротким «окей» и весёлым прищуром. Санён смотрит ему вслед: Джэхён скрывается за дверью на кухню, через минуту возвращается, идёт к выходу, смотрит на Санёна напоследок, улыбается ему. Санён вздыхает, возвращая внимание парочке напротив. Они, кажется, даже не заметили, что Джэхён вообще подходил. Санёну хочется как-нибудь незаметно уйти тоже. Он ест, поглядывая на Джейкоба, всё ещё ладонью щеку подпирающего, и на Джуёна, к нему всем телом повернувшегося и игнорирующего, кажется, весь окружающий мир.
— Мы немного пообщались с ним, и он кажется неплохим, только нервничает сильно и без повода, — Джуён что-то рассказывает. — Я бы не уделял ему внимания, если бы не Юрим. Но, наверное, раз они встречаются, лучше мне с ним тоже подружиться?
— Я бы поступил точно так же, — Джейкоб мелко кивает. — Нервничает небось, потому что ты часть её семьи. Ну, знаешь. А что тётушка?
— Не в курсе. Меня просили ничего не говорить. Как будто бы я стал! Это её жизнь, — немного обиженно, — конечно же ей решать, когда матери об этом сказать.
— Возможно, немного неловко, потому что он подчинённый, — предполагает Джейкоб.
Джуён вдруг сглатывает. Взгляд его утыкается Джейкобу в грудь куда-то.
— Ну, твоему этому школьнику вообще не неловко, так что, думаю, не в подчинённости дело.
— О, боже, — Джейкоб откидывается на спинку диванчика, слабо ударяет костяшками по плечу Джуёна, наружной стороной ладони ведёт, едва касаясь, вниз по его груди, прежде чем уронить руку на стол. — Пожалуйста, не надо. Я же всё уже сказал. Это недоразумение.
— Ну, тискал он тебя явно специально, — парирует Джуён с улыбкой.
— Я, — Джейкоб жмурится, — я знаю, но это не то, о чём ты думаешь. Я же говорил тебе. Я не интересуюсь школьниками.
— Он почти не, — настаивает Джуён. — В каком он классе? Выпускном, небось?
— Простите, а вы о чём? — Санён, совсем сбитый с толку, подаёт голос. Он ушам поверить не может: они прямо перед ним сидят и отношения выясняют, как парочка. Ну или что-то вроде.
Джуён переключает на него внимание, а Джейкоб за его предплечье пальцами хватается и:
— Нет, я не говорил ему, не надо, — но Джуён не слушает — жалуется:
— Я привозил им заказ, а они меня встретили в таком виде, словно только что-
— Замолчи, пожалуйста, — Джейкоб, слегка краснощёкий, улыбается как-то вымученно, и Джуён действительно замолкает, опуская глаза.
Санён вспоминает вдруг: Хёнджун, серьёзный, щурится, наблюдая за работающим Джейкобом и вертящимся рядом Джуёном, а потом спрашивает, не знает ли Санён случайно, на какой ресторанчик тот работает — на вопрос о том, откуда Хёнджун узнал вообще о ресторанчике, кивает на наклейку с какой-то кричащей фразой и номером, наклеенную на бак.
— Так вот почему ты меня о Хёнджуне спрашивал, — на Джейкоба смотрит.
Санён знает о том, что Хёнджун к Джейкобу неровно дышит. Не думал конечно, что всё так уж серьёзно, но понимает, что Хёнджун в Джуёне угрозу почувствовал, находясь рядом какие-то жалкие пять минут — Санён ведь старательно занимал его всё остальное время специально, чтоб тот не лез и не догадался.
— Ты же понимаешь, что это не имеет смысла, — отвечает Джейкоб Санёну, подразумевая, конечно, своё «я Джуёну не нравлюсь, Хёнджун слишком остро отреагировал, я не хотел тебя впутывать».
У Санёна нет сил. Он, подавив тяжёлый вздох, говорит, что отлучится в уборную, понимая, что если останется сейчас, то не сдержится и скажет что-нибудь, чего ему говорить не стоит. Девушка с «Юрим» на бейдже сталкивается с ним, когда выходит с кухни с подносом.
— Тяжело с ними, да? — спрашивает. Санён наконец-таки глаза закатывает, и она понимающе на него смотрит.
Санён терпит долго. Ест медленно, старается их особо не слушать, закипая внутри — «не имеет смысла»? Единственное, что не имеет смысла, так это мысли самого Джейкоба. Да и Джуёна тоже. Как они очевидного не замечают? И что ещё Санёну сделать, чтобы заметили? Он расплачивается за себя и Джейкоба и говорит, что уедет на такси. Джейкоб тут же тоже собираться принимается, поглядывает слегка настороженно на Санёна явно злящегося.
— Джуён, будь другом, отвези его домой, — говорит Санён с лёгким нажимом, и смотрит на Джейкоба так, словно его проклянёт, если тот хоть слово против пискнет.
Он, с ними попрощавшись, уходит. Джейкоб смотрит ему вслед и поверить не может, что тот его так с Джуёном бросил. Медленно поворачивается к парню, что стоит возле своего байка и разглядывает свои руки.
На улице уже довольно темно. Горят фонари. Джейкоб снова оборачивается в ту сторону, куда ушёл Санён.
— Если ты не против, — подаёт голос Джуён. — Я могу тебя подвезти.
— О, ну, — Джейкоб прячет руки в карманы толстовки, — я не хочу тебя напрягать, если честно.
— Мне не сложно, — тут же отвечает Джуён, быстро и уверенно. А потом опускает голову: — Ну, если ты хочешь, конечно.
Джейкоб, соглашаясь, чувствует себя так, словно бы пользуется ситуацией — лёгкое чувство вины колет где-то в области сердца. Джуён вдруг бормочет, что забыл шлем взять, а потом ещё тише бормочет, что они поедут медленно и окольными путями — так будет дольше, но, наверное, безопасней.
Он на мотоцикл садится, и Джейкоб залезает следом. Он обнимает его за талию, грудью прижимается к спине и бёдрами своими чувствует его бёдра. От Джуёна исходит ощутимое тепло, и он, кажется, едва заметно напрягается — Джейкоб обнимает его крепче, ощущая, как собственное сердце начинает колотиться быстрее, потому что талия Джуёна подо всей этой одеждой оказывается вдруг какой-то совсем уж тонкой, и Джейкоб не может подавить своё «интересно, как он выглядит без одежды», поэтому губу кусает и старается немного отодвинуться — прижимающийся к паху зад появлению здравых мыслей не способствует.
— Крепко держишься? — спрашивает Джуён, и звучит так, словно пытается контролировать свой голос.
«Тебе кажется, кажется», — заверяя себя, Джейкоб выдаёт только тихое «угу» и, повернув в сторону голову, к плечу его виском прижимается.
Джуён и правда едет довольно медленно. Улочки, которые они проезжают, Джейкобу незнакомы: какие-то маленькие, уже закрытые магазинчики, крошечные уютные дворики; Джуён замедляется, практически останавливается, потому что дорогу переходит какой-то важный белый кот.
— Ты здесь хорошо ориентируешься, — говорит Джейкоб. Джуён тёплый, обнимать его комфортно, и прижиматься к его широкой спине, обнимать его тонкую талию — тоже.
— Всегда так езжу к тебе.
Когда они выезжают на главную дорогу, Джейкоб замечает несколько цветущих деревьев. В его голове вдруг рождается идея. Согласится ли Джуён? Сомневаться времени нет; Джейкоб чуть тянется, чтоб ближе к его уху быть, хотя они на светофоре стоят, и говорит, почти касаясь губами:
— Сегодня вишни цветут. Посмотреть хочешь? — Джуён вздрагивает — Джейкоб чувствует, и дрожь его передаётся ему самому. Джуён кивает в ответ. Джейкоб продолжает: — Если не прямо домой ехать, а свернуть немного раньше и сделать крюк, то сможем проехать через аллею. Знаешь её?
— Да, бывал там, — Джуён отвечает на грани слышимости; Джейкоб замечает, что у него немного уши краснеют, и чувствует себя так, словно совсем умом тронулся, потому что прежде, чем слегка отодвинуться, нечаянно губами по ушку Джуёна мажет. Чувствует под ладонями, как у того в ответ на это напрягаются мышцы живота.
С этого момента мысли собственные превращаются в бесформенный, практически бессознательный поток, оставляя Джейкоба наедине с его «здесь» и «сейчас»: ткань, разделяющая их с Джуёном тела, едва ощутимый запах его одеколона, тепло его бёдер, кожа куртки под щекой. Джейкоб в себя приходит, только когда они через аллею едут медленно. Вишни белые, на фоне чёрного неба и подсвеченные холодным светом фонарей, выглядят чарующе; лепестки, уносимые срывающим их ветром, напоминают крупные снежинки. Джейкоб смотрит так, словно впервые видит, впервые чувствует настолько сильно себя в моменте, аллея волшебная и пустая совершенно. Джейкоб прижимается к Джуёну тесней и думает вдруг, что навсегда запомнит это.
Сделав обещанный крюк в полнейшей тишине, миновав ещё больше маленьких ресторанчиков и круглосуточных магазинчиков, цветущих тут и там деревьев, небольших парков и забитых автомобилями стоянок, они оказываются, наконец-таки, возле дома Джейкоба. Джуён опускает на землю ногу. Джейкоб чувствует себя так, словно всё происходящее — не по-настоящему. Он, понимая, что должен подняться, слезть, ладонями медленно ниже ведёт, чувствует тазовые косточки, опирается на бёдра Джуёна; прижимается к его шее напоследок, вдыхает глубоко-глубоко, сжимая мышцы его бёдер пальцами и бормоча «спасибо, что подвёз», — всё длится короткое мгновение, — ловко слезает, опускаясь на холодную землю. Он смотрит на Джуёна, любуясь им почти неприкрыто: длинные ноги, широкие плечи, покрасневшие уши, приоткрытый рот. Джуён выдыхает тихо и как-то рвано, Джейкоб слышит даже за журчанием мотора.
— Мне понравилось, — говорит Джейкоб. — Приятно вот так иногда посидеть. В хорошей компании.
Джуён поднимает на него взгляд странно блестящих в темноте глаз. Отводит глаза практически сразу же. Кивает.
— Мне тоже. Понравилось, — молчит немного. — Спасибо, что заглянул.
Порыв ветра треплет его волосы. Джуён мнётся словно бы. Джейкоб тоже не спешит уходить. Они молчат. Время тянется — Джейкоб не знает, сколько проходит. Видит, как в конце улицы, перебежками, от одного забора к другому направляется соседская кошка.
— Что же, — снова подаёт Джуён голос. Поджимает губы в слабой улыбке, — я поеду, наверное.
— Да… Хорошо.
— До понедельника тогда?
Джейкоб кивает. Тоже улыбается. Он смотрит Джуёну вслед, когда тот уезжает, и, стоит тому скрыться за поворотом, прячет в ладошках лицо, шаг назад делая и прижимаясь к калитке спиной, склоняясь невольно к своим коленкам почти. Что он сделал вообще? Почему Джуён ничего не сказал? Почему так среагировал? Как теперь спать? Сердце бьётся так сильно, что Джейкоб удары его чувствует, кажется, всем своим телом.
7.
— А потом, — дрожащим голосом, — он сжал мои бёдра и прямо в шею мне выдохнул «спасибо, что подвёз», — Джуён аккуратно укладывается лбом на стол и закрывает руками голову.
В баре шумно — вечер субботы. На их столике стоит сет закусок и пиво. Они выпили уже по одному — иначе Джуён бы не стал рассказывать. Джэхён молчит достаточно долго, и Джуён поворачивается слегка, смотрит на него. Тот сидит, склонив голову, и за ним наблюдает — вьющиеся волосы под шапкой спрятаны.
— И что ты от меня ждёшь? Я могу сказать, что я тебе говорил. Потому что я тебе говорил, — Джэхён пьёт своё пиво. Он выглядит совершенно не удивлённым. — Санён мне рассказал, как вы там ворковали. Он это еле высидел.
— Мы не ворковали, — Джуён тут же выпрямляется.
— О, конечно, — Джэхён кривляет: — Джейкоб, почему тебя какой-то школьник тискает, о, но я же сказал тебе, что это не то, Джуён, нет, Джейкоб, вы там обжимались, я всё знаю, нет, Джуён, всё не так, — меняя интонации и поворачивая голову каждый раз, когда сменяется говорящий.
— Ты меня позоришь.
— Ты сам себя позоришь, — говорит Джэхён нормальным голосом. — Тем, что не можешь позвать его на свидание.
— Ты, кажется, тоже кого-то на свидание позвать хочешь, — переводит Джуён тему, потому что начинают алеть уши.
— Не переживай, я уже ходил и ещё пойду. А вот тебе не мешало бы уже сделать что-то.
Джуён бессильно откидывается на спинку стула и смотрит в потолок. Тот высокий и деревянный; с него свисают лампочки, придающие помещению уюта. Джуён невольно прислушивается к разговорам, ведущимся людьми вокруг. Он вырывает из контекста отдельные фразы и лениво подмечает, насколько же много у всех проблем.
— В понедельник ты к нему едешь. Вот и пригласи куда-нибудь.
Джуёну хочется застонать — от Джэхёна не отвертеться, и даже спрашивать не надо, откуда он знает, когда они с Джейкобом встретятся в следующий раз.
— Почему ты за моей спиной с другом его побратался?
— Побратался, — повторяет Джэхён и смеётся.
Джуён в этом смешного ничего не видит. Слегка морщится. Он чувствует себя странно ещё с того момента, как Джейкоб ему на цветение вишен предложил посмотреть. А ещё он, наверное, выглядел нелепо, когда не мог заставить себя уехать и глазел на Джейкоба, только что прикоснувшегося к нему так, как Джуён и не надеялся, что тот к нему прикоснётся.
Джуён не знает, что ему делать. Было бы здорово, если бы он мог просто прийти в понедельник к Джейкобу и поцеловать его — ну, для ясности. Но, наверное, это не так работает.
На улице слегка прохладно. Джуён останавливается у входной двери в дом, руки держа в карманах, и смотрит вверх на чистое, тёмное небо, на котором практически не видно звёзд из-за огней города. Может, Джэхён и прав, но как и что сказать Джуён всё равно не знает.
Тётушка всё ещё за работой в своём кабинете. Юрим в комнате — Джуён слышит, как она сморит фильм без наушников. Он стоит перед встроенным в шкаф зеркалом и рассматривает себя, переодевшийся в домашнее. Невольно задерживает взгляд на своих бёдрах. Вспоминает, как почувствовал себя, когда Джейкоб, прижимаясь к нему со спины тесно, слегка сжал пальцами, выдыхая ему в шею горячо — и вдохнул. Он ещё и вдохнул, словно запах его хотел запомнить. Джуён падает на свою кровать и закутывается в одеяло, понимая, что снова начинает возбуждаться. Руки слабо подрагивают, к лицу приливает жар. Джуён открывает список контактов и долго смотрит на имя Джейкоба. Он не имеет ни малейшего представления, что именно ему написать хочет, и потому, мысленно выругавшись на Джэхёна, телефон на прикроватную тумбочку кладёт и глаза закрывает, надеясь поскорее заснуть. Ему снится Хёнсо, который просит купить арбузы, и бывшая одноклассница, которая говорит, что все испорчены. Арбузный вопрос занимает его во сне даже тогда, когда фермером оказывается Джейкоб, и они целуются в каком-то сене, пока его тётушка кричит где-то за углом, что у неё сбежалось молоко.
Утро встречает вовсю палящим солнцем и редкими перистыми облаками, громко работающими соседями и каким-то шумом в гостиной. Джуён щурится на приоткрытое окно и слабо покачивающуюся из-за ветра полупрозрачную занавеску, потягивается. Надевает тапочки, прежде чем спуститься в кухню. Там работа идёт полным ходом: Хёнсо тягает что-то, помогая другому работнику, тётушка пьёт кофе и что-то подсчитывает в своём блокноте.
Джуён садится завтракать в гостиной. По телевизору новости — что-то случилось на каком-то заводе, где-то спасли целый выводок щенков, снова дорожает бензин. Джуён особо не слушает. Он думает о своём сне и губах Джейкоба, вяло поедая хлопья, когда видит полностью собранную Юрим, что заглядывает в комнату.
— Собралась куда-то?
— Да, и ты меня отвезёшь, потому что тебе тоже надо.
Джуён выглядит не впечатлённым. Юрим усаживается на подлокотник кресла, Джуён немного отодвигается, Юрим руку в его волосы запускает:
— Что это такое? — Джуён вырывается, смотрит недовольно, хмурится. Юрим продолжает: — Нужно разобраться с этим ужасом.
— Ничего и не ужас, — бурчит себе под нос.
— Кошмар, кровь в жилах стынет, — Юрим утрирует явно — на лице тень улыбки, глаза широко распахивает. — Корни отрасли, цвет вымылся. Не презентабельно. Как ты на свидание в таком виде пойдёшь?
Джуён давится. Наблюдает за Юрим, которая поднимается и, деловая, выходит из гостиной — Джуён слышит, как она спрашивает мать о чём-то тихим голосом.
Свидание. Джуён опускает тарелку с хлопьями на журнальный столик — есть больше не хочется. Юрим возвращается:
— Чего сидишь? Иди собираться.
— Я не поеду никуда.
— Не упирайся, тебе же хуже будет.
Джуён понимает, что она права. Ему давно пора в парикмахерскую сходить, и упрямиться сейчас нет смысла — не сегодня с ней, так завтра сам. Он бормочет «ладно» и уходит переодеваться. Джуён умывается, надевает футболку свежую и свои любимые спортивные штаны, вниз спускается через пятнадцать минут. Если ехать нужно не в мастерскую он особо над внешним видом не парится — Юрим как-то это подметила, и Джуён со временем понял, что она права. Сестра, когда он идёт вниз по лестнице, болтает с Хёнсо о чём-то прямо под аркой на кухню; его заметив, Хёнсо говорит что-то еле слышно и явно уходить собирается, но Юрим вдруг к себе тянет обратно, в губы целует и отпускает только после этого. Хёнсо, всполошённый, начинающий краснеть, кивает о чём-то, сбегая следом. Джуён старательно делает вид, что ничего не видел, а Юрим улыбается самодовольно, пока не замечает, что на нём надето.
— Ты собираешься в этих отстойных трениках ехать?
— Да какая разница? Чистые и ладно, — Джуён садится, надевает кеды.
— Их выбросить уже пора давно, — недовольно говорит она, надевая свои лоферы. Сегодня на ней джинсы с высокой посадкой и топ. На улице тепло достаточно, но Джуён всё равно напоминает, что нужно накинуть что-нибудь сверху. Юрим глаза закатывает, но с вешалки какую-то кофту вязаную берёт. — На машине поедем?
Подруга Юрим работает в парикмахерской с недавних пор. Юрим говорила несколько раз прежде, что им нужно съездить к ней, но времени всё не было. Джуён, пристегнувшись и напомнив Юрим пристегнуться тоже, вбивает адрес в навигатор — ехать им сорок минут всего. Из-за нескольких пробок и неудачных поворотов они приезжают к пункту назначения только через полтора часа; Юрим недовольно поглядывает на время, потому что они опаздывают. Её большеглазая подруга с идеально белыми волосами встречает их с улыбкой и все оправдания прерывает спокойным:
— Ничего страшного, у меня нет клиентов сегодня.
В парикмахерской полупусто; она чистая и аккуратная, и помимо подруги Юрим в ней сейчас только одна женщина, что у входа за стойкой сидит и в телефон свой смотрит. Джуёна не особо интересует интерьер; воздух в помещении неестественно тёплый, кругом зеркала. Сестра в кресло парикмахерское садится и ногу на ногу закидывает, руки на подлокотники кладёт.
— Что хочешь? — спрашивает подружка Юрим, пропуская тёмные длинные локоны через пальцы.
— Осветление мне и моему брату тоже.
Джуён молча усаживается на небольшой кожаный диванчик неподалёку и откидывается на спинку. Подружка Юрим бросает на него — его волосы, точнее, — критичный, короткий взгляд.
— Ну да, ему полезно будет.
Юрим в ответ на это хмыкает. Джуён пытается сделать вид, что он раздражён, но улыбается против воли, потому что сестра выглядит радостной, и это явно заразно.
Девушки, вместе учившиеся, полгода не видевшиеся, вспоминают кого-то, кого Джуён не знает: один одноклассник бывший за кражу сидит, другой женился, третий уехал в Америку; кого-то выгнали из университета, кто-то всё ещё учится, кто-то отправился исследовать мир и искать себя. Юрим говорит, что для последнего нужно немало денег, и подруга её отвечает, что этим занимаются только те, кто позволить себе может, и ещё:
— Она и мне советовала. Представляешь? — фыркает, от волос Юрим не отвлекаясь. — Мол, если захотеть, то всё получится. И сёстры мои, наверное, сами себя накормят, и за квартиру сами платить будут, и на учёбу себе накопят, ага.
— Ну, у кого-то очки розовые.
— Со стёклами толстыми.
Джуён вдруг думает о том, где теперь его товарищи школьных лет — связь потерял со всеми. Кажется, время от времени истории нескольких видит, но из них не понятно особо, чем они по жизни занимаются и куда их занесло. У одного, вроде, девушка есть.
— Самое странное знаешь, что? — подруга кивает, показывая, что слушает. — Казалось, такие друзья все были. А теперь где?
— Мы общаемся и ладно, — улыбается. У Юрим уголки губ вверх дёргаются, но она языком цокает и добродушно:
— Естественно, но я не об этом. Ты помнишь, как Джеён клялась, что звонить будет? Ни разу мне не набрала. Я ей писала дважды после выпуска. Встретиться предлагала. Никакой реакции.
— Вообще?
— Оправдывалась, не знаю. По факту никакой.
Подруга Юрим вздыхает. Джуён задаётся вопросом, почему у неё нет бейджика с именем. И почему она ему не представилась. И почему Юрим ни разу до сих пор не назвала по имени — это даже неловко как-то.
— Мы расстались, кстати. С Ёну.
Юрим рефлекторно обернуться пытается, но подруга её на месте удерживает и бормочет на выдохе «не вертись».
— Когда? — неверие и шок в голосе Джуёну дают понять, что речь о каких-то длительных отношениях.
— Да почти сразу же после выпуска. Он же уехал. Его не устраивало, что я остаться захотела, — Юрим морщится. Негодует. Подруга пояснить пытается: — Я это к тому, что не нужно удивляться, что Джеён отдалилась так. Школа как… Клетка. А потом тебя выпускают, ну и, — плечами пожимает. — Естественно, что какие-то связи обрываются.
— Вы четыре года встречались. Это не то же самое.
— Почти, — снова плечами пожимает. — Да мне без разницы уже. Не переживай. Ты, кстати, как? Одна всё ещё?
Юрим в улыбке расплывается, а потом вдруг на Джуёна взгляд короткий бросает. Он сразу же делает вид, что увлечён лентой в инстаграме и вовсе их не слушает.
— Уже нет.
— Значит, и тебя очаровать можно? И кто он? — подруге явно узнать не терпится — она даже от волос Юрим отрывается, чтоб в глаза ей через зеркало посмотреть.
— Хёнсо работает у нас. Пару месяцев назад пришёл. Он милашка, — Юрим вдруг снова улыбается — и так улыбается, как Джуён её никогда прежде улыбающейся не видел. У неё аж глаза светятся. — Так забавно волнуется, когда я его за руку беру или целую. Обожаю его.
— Джуён, — подруга Юрим вдруг к нему обращается, — она смущает беднягу, небось? Дразнится?
Джуён от неожиданности даже выпрямляется слегка; на Юрим смотрит, на её бывшую одноклассницу, что волосами её занимается буквально на автомате.
— Сегодня с утра видел что-то такое, да, — медленно выдаёт.
— Нашла таки, — головой качает.
— Говорила же, что и на моей улице будет праздник.
Джуён не знает, о чём они. У него вибрирует телефон — сообщение от Джейкоба. Пишет, к какому времени в понедельник приехать можно. Джуён отвечает ему простым «хорошо, до завтра» и смотрит на сообщение до тех пор, пока «отправлено» не сменяется на «прочитано». Много разговоров, парочку помывок, несколько тонирований, чашку чая и стрижку спустя Юрим со своей обновлённой причёской, довольная, поднимается. Джуён смотрит на время и понимает, что домой они вернутся к вечеру. Джуён усаживается на освободившееся место, а Юрим отходит позвонить. Джуён слышит, как она имя Хёнсо называет и старается не слушать дальше — не его дело. В животе предательски урчит.
— Сделать тебе что-нибудь? Чай может или кофе, — предлагает подруга Юрим. Джуён отказывается вежливо.
Он не знает, о чём с ней говорить. Пока они с Юрим болтали было комфортно: он мог слушать, как льётся их непринуждённая беседа, перемежающая смешками и фырканьем, сидеть расслабленно рядом, то погружаясь в свои мысли, то снова возвращаясь к их разговору.
— Тебя тоже осветляем?
Джуён кивком отвечает. Цвет, который он выбирает, похож на цвет кофе с молоком. Подруга Юрим говорит, что выйти в него легко довольно, потому что у него база хорошая. Осветление, чай, помывка — Юрим возвращается и садится на тот же диванчик, на котором прежде сидел Джуён. В зале теперь ещё одна посетительница, и другая парикмахерка занимается ею. Подруга Юрим объясняет, что собирается с его волосами делать, и Джуён слушает, кивает — у неё какие-то свои идеи, и он всецело на неё полагается. Юрим сидит довольная, селки делает и оправляет кому-то — Джуён почти уверен, что знает, кому.
Его мысли ленивые незаметно сменяют друг друга, пока подруга Юрим его тонирует, а после, сказав ждать, уходит в помещение для персонала за чем-то.
— Если вдруг завтра не будешь знать, что сказать своему любимому, можешь просто попросить к нам почаще заходить. Или позвать его на ужин. В знак благодарности за то, что он занимается нашим транспортом, — вдруг подаёт Юрим голос.
Девушки с другой стороны помещения не обращают на них внимания. Джуён вздыхает.
— Джэхён тебе уже рассказал?
— Да. Не то, чтобы кто-то удивлён был, — Юрим рассматривает свои ногти короткие. — И, это… Если мы на тебя слишком сильно давим — прости, пожалуйста, — бормочет. Джуён невольно на неё смотрит, но Юрим всё так же ногти разглядывает.
— Шуточки ваши лишние. А так прощаю.
В помещение заглядывает солнце. Через пятнадцать минут возвращается подруга Юрим и принимается в очередной раз мыть его голову, после чего — стрижка, укладка, и они наконец-таки свободны.
Джуён рассматривает себя. Его волосы, подстриженные, наконец-таки цвета понятного, красиво уложенные выглядят замечательно. Он доволен собой, поэтому:
— Спасибо, ты хорошо потрудилась, — говорит девушке, которая прикидывает, сколько они должны заплатить.
— Это моя работа, — она подмигивает, а потом называет сумму. Юрим платит.
На улице погода хорошая. Узкая улочка полупустая и чистая. Юрим говорит:
— А теперь поедим.
В её любимом кафе счастливый час и скидки на пирожные с заварным кремом. Юрим берёт парочку булочек на них двоих, берёт кофе; они садятся за свободный столик у окошка и высокой вешалки с тремя ногами, на которой висит чья-то весенняя куртка.
— Давай деньги верну, — Джуён предлагает, пока она пытается решить, что ему отдать, а что ей самой съесть.
— Нет, не надо. Это твоя моральная компенсация. За шутки и всё остальное. Ешь, — Джуён удивляется неприкрыто, тем самым вгоняя Юрим в краску. — Не смотри так. Просто ешь.
Он решает не спрашивать ничего об этом. В то же время понимает, что появилась возможность другое узнать:
— Вы давно с Хёнсо вместе? Как так вообще вышло? И почему Джэхён в курсе, а я нет.
— Я удивлена, что ты вообще догадался, — отвечает Юрим первым делом.
— Я не догадался. По деревьям надо меньше лазить. И научила бы своего парня байки не путать, — немного недовольно.
— Да они ж буквально одинаковые, — Юрим бьёт его под столом по лодыжке и хмурится.
— Так и давно вы вместе? — Джуён знает, что она пытается сместить вектор на что-то ещё, и он не собирается позволять ей это делать.
— Месяц. Ты не заметил ничего, потому что был поглощён своей «безответной», — Юрим кавычки пальцами показывает, — любовью.
Джуён, голодный, далее ест молча. Юрим тоже. Она смотрит то и дело на прохожих за окном, отвлекается на время от времени загорающийся экран телефона. Время близится к шести, солнечный свет становится более тёплым, слегка розоватым. Асфальт, деревья и отсвечивающие окна выглядят, как какая-то картинка из детства, вроде дня, когда впервые купили самую любимую игрушку или сводили на фильм, на который очень хотел. Слабая ностальгия и сжимающая изнутри нежность — Джуён вдруг думает, что это напоминает ему о Джейкобе. Снова и снова ожидая встречи; получая улыбки, хорошие слова, нечаянные прикосновения, Джуён каждый раз чувствует себя вот так: счастливым ребёнком в погожий день. Бросая на занятую перепиской с Хёнсо Юрим взгляд, Джуён думает о том, что вряд ли кому-то об этом когда-нибудь скажет. Как будто бы впервые осознав самую уязвимую и важную часть своей влюблённости, он чувствует, что хочет сохранить её только своей.
На следующий день Джуён на взводе с самого утра. Это чувствуется в его интонациях и походке, жестикуляции; ни Юрим, ни Джэхён ему ничего не говорят, хотя переглядываются понимающе между собой.
Болеющие подростки, усталые женщины, сонные парочки, весёлые компании. На улице солнечно. Джуён развозит заказы, стараясь не задумываться особо о том, что причёска к концу дня из-за шлема станет вида совсем непрезентабельного. Он ближе к обеду, когда кофе пьёт за стойкой стоя и ожидая очередную порцию заказов, время проверяет в смешанных чувствах — оно идёт довольно медленно. Джейкоб сказал прийти к пяти. Рабочий день у него до шести. Значит, закончат к закрытию. Джуён решил, что позовёт его поужинать, как и предлагала Юрим. А потом отвезёт домой. И, может, наконец-таки поцелует.
Как назло, после двух заказов практически нет, и потому доставкой только Джэхён занимается, в то время как Хёнсо работает официантом. Юрим, с занятий вернувшаяся, неприкрыто его в щёку целует, а потом напротив растянувшегося по стойке Джуёна садится.
— Страдаешь?
— Страдаю.
Посетителей рассматривает, за Хёнсо наблюдает, время проверяет снова и снова.
— Займись чем-нибудь.
Заняться нечем; Джуён уходит в свою комнату и на кровать падает. Смотрит какие-то видео, потом новости читает. Ближе к трём проверяет свою причёску, решает, в чём поедет (в кожаной куртке любимой), и снова маяться принимается. Он пытается читать, но сосредоточиться не получается совершенно. Снова спускается вниз, перехватывает какой-то отменённый заказ и ест, безразлично наблюдая за возящимся со столиками Хёнсо. В без двадцати четыре, не выдерживая, говорит, что поедет уже. Может, сделает крюк, на заправку заедет, жвачку купит — что угодно, лишь бы больше дома не сидеть. В машине, на солнце стоявшей, душно. Джуён включает кондиционер, и тот работает — Джуён вспоминает, как Джейкоб его чистил. И как они вдвоём остались. Выехав на дорогу, вдруг думает: а что он делать-то будет, если они и в этот раз одни останутся? Джуён думает «поцелую» быстрее, чем осознаёт. Сжимает сильно руль, шумно выдыхает.
Пусть он и пытается ехать как можно медленней и как можно дольше, приезжает всё равно на пятнадцать минут раньше в итоге. Джейкоба на месте нет. Санён с ним здоровается и подождать говорит.
Джуён опирается на капот своего автомобиля и руки на груди скрещивает. Мастерская ему почти второй дом. Он помнит времена, когда здесь ещё один молодой паренёк работал, и когда у них на постоянной основе четыре работника было на смене. Теперь же, в основном, три. Джуён не знает имени мужчины, что занят сейчас. Знаком немного с Санёном, потому что о нём иногда говорил Джейкоб. Джуён помнит, как впервые приехал, и как Джейкоб с лёгкостью согласился его машину посмотреть. Каким он тогда показался Джуёну профессиональным и добрым, и как думал о нём много, и как приехал ещё. И ещё, и ещё, и ещё — и теперь он постоянный клиент, влюблён в него и признаться собирается. Или вроде того. Появляется Джейкоб. На нём снова джуёнова любимая футболка без рукавов, и руки его кажутся отчего-то ещё более подкачанными сегодня — может, в зал ходит? Джуён думает о том, что спросить сможет, если на ужин позовёт. Джейкоб очки поправляет и надевает перчатки. Улыбается ярко — у Джуёна сердце чаще стучит, и он выпрямляется, невольно ладони о бёдра трёт, пытается улыбнуться расслабленно в ответ.
— Ты рано сегодня, — Джейкоб констатирует с доброй усмешкой и толикой удивления.
— Скучный день на работе, — пожимает плечами.
Джейкоб отвечает кивком понимающим. Джуён наблюдает за ним, открывающим капот, и неохотно признаёт, что ожидал чего-то ещё. После их последней встречи и того, что произошло, он рассчитывал на смущение, или изменившийся взгляд, изменившуюся интонацию. Но Джейкоб всё такой же: уверенный и радушный. Интересуется его делами и не думает краснеть даже. Хотя, может, Джуён многого требует — они ведь взрослые. Чего краснеть-то.
— Ты сменил причёску, кстати? — Джейкоб подмечает мимоходом словно, руки по локоть под капотом — откручивает что-то.
— Да… Пора было, — Джуён стоит рядом, не зная, куда себя деть.
— Мне нравится.
Джуён в лицо Джейкоба вглядывается. Тот сосредоточен; губу закусив вытаскивает руку, осторожно кладёт несколько винтиков в небольшую ёмкость, возвращает руку куда-то вглубь чрева автомобиля.
— Ну, всегда полезно пробовать что-то новое, — Джуён отвечает медленно, понимая, что не может ничего другого сейчас сделать — слишком много людей в помещении помимо них.
— Да, согласен. Мне тоже нужно подстричься, — Джейкоб, тряхнув головой, улыбается. Вытаскивает ещё несколько винтиков, прежде чем выпрямиться. — Можешь принести полотенце? И ещё нейтрализатор ржавчины. Ты его увидишь, он на полке стоит под календарём.
Джуён полотенце берёт сразу. Со средством нужным повозиться приходится. Джуён успевает заметить, что в календаре несколько дат кружками обведены, включая сегодняшнее число. Ему любопытно, в чём важность дня, но никаких подписей нет, а спрашивать неудобно будет. Джуён возвращается и протягивает Джейкобу всё нужное.
— Спасибо. На самом деле, можно было бы и трубку заменить. Мне не нравится, в каком она состоянии.
— Ну, ты же знаешь, что я всегда могу приехать ещё раз, — улыбка.
Какое-то время Джейкоб занимается заржавевшими винтами, поясняя, что в этом страшного особо ничего нет. До тех пор, пока их можно почистить.
Минут двадцать спустя, закончив с ними и убрав с дороги всё, что мешало, Джейкоб приступает к съёму неисправного РДТ. Мужчина по левую от них сторону рассчитывает клиента.
— Слышишь, — обращается к Джейкобу, останавливаясь рядом с ними. Руки вытирает — в отличие от Джейкоба перчатки не надевает, — мне дочку забрать надо.
— А по времени что? — Джейкоб смотрит на часы, над его столом висящие рядом с календарём.
— Ну полчаса всего осталось. Вряд ли приедет кто. Да и всё равно Санён без дела, — кивает на парня, который на своём рабочем месте сидит, на стуле раскачиваясь и переписываясь с кем-то.
— Хорошо, — Джейкоб кивает. — До завтра тогда.
Мужчина кивает. Глянув на Джуёна, слабо кивает и ему тоже. Джуён слегка ему кланяется — тот его старше лет на десять хороших. Механик возвращается минут пять спустя в своей повседневной одежде. Прощается с Санёном и выходит, закрыв снаружи предварительно ведущую к его месту дверь гаражную и оставив ключи у Джейкоба на столе. День чем-то напоминает Джуёну вчерашний — солнечно точно так же. Время медленно к шести двигается. Санён, выждав минут пятнадцать, вдруг поднимается со вздохом.
— У меня дела срочные наметились, — берёт со стола Джейкоба ключи и уходит в помещение для персонала.
Джейкоб достаёт наконец-таки РДТ и показывает его Джуёну.
— И из-за этой маленькой штуки все проблемы?
— Не все, но некоторые, да, — Джейкоб на его реакцию улыбкой отвечает. Кладёт деталь осторожно на полку возле колонны, после чего распаковывает новенькую. Возвращается Санён. Он, с рюкзаком за плечами, насвистывает что-то. Дверь гаражную закрывает, тоже ключи Джейкобу на стол кладёт. — Свидание — это не срочные дела, — говорит ему Джейкоб беззлобно. Санён хмыкает и салютует, а Джуёну говорит напоследок:
— Удачи вам тут, — напоминая ему в этот момент Джэхёна и Юрим ужасно.
Теперь они одни. Звуки с улицы доносятся до них через единственную открытую гаражную дверь. Через дорогу — череда маленьких магазинчиков, пока что ещё открытых. Джуён видит, как Санён дорогу перебегает в неположенном месте и в цветочный заруливает.
— Так он и правда на свидание, — бормочет невольно. Джейкоб, устанавливающий РДТ, отвечает, не поднимая головы:
— Я всё думал, чего он по понедельникам раньше всегда уходит, — по его голосу слышно, что улыбается. — А, оказывается, у него роман.
Закончив с деталью, Джейкоб начинает прикручивать всё открученное на место; Джуён подаёт то полотенце, то винт, пальцами соприкасаясь с его, в перчатку затянутыми, каждый раз.
Когда они заканчивают, от солнца в мастерской остаётся одна косая полоса; Джейкоб капот его машины закрывает и перчатки снимает.
— Ну вот и закончили, — констатирует. — Можешь проверить.
Джуён на слово верит, но в машину всё-таки садится и заводит её. Она и правда заводится с первого раза. Джейкоба хочется расцеловать. В прямом смысле особенно. Джуён выключает двигатель, к кассе подходит. Джейкоб его рассчитывает. Пока оплата проходит, Джуён спрашивает:
— Ты, получается, закрываешься сегодня? — получив «угу» в ответ, сглотнув, непринуждённо предлагает: — Не хочешь к нам заехать поужинать? Я тебя потом и обратно отвезти могу.
Джейкоб явно не ожидал. Джуён по лицу его видит. И сожаление тоже видит сразу же.
— О, нет. Прости. Сегодня никак. Я уже договорился с одним старым другом о встрече. Он проездом здесь, так что я никак не смогу. Давно не виделись и всё такое. Прости.
— Да нет, я понимаю. Окей, — Джуён карту забирает и прячет её обратно под чехол телефона, который кладёт в карман своей кожаной куртки.
Он чувствует лёгкое огорчение, но поделать ничего не может. Джейкоб возвращается медленно к своему рабочему месту и маркером зачёркивает в кружок обведённый день. Джуён, за ним следующий, медлит. Оглядывается по сторонам. Мысль о «поцелую» возвращается в голову мгновенно. Когда ещё ему так повезёт?
Джейкоб к нему лицом разворачивается и бёдрами опирается на свой стол рабочий. Ладонями тоже. И смотрит на Джуёна.
Он касался. Он смотрел. Он говорил всякое. Джуён спокойно и медленно вдыхает, глаза невольно опуская. Выдох получается долгим. Он шаг к Джейкобу делает один, другой. Останавливается прямо напротив, взглядом упирается в грудь. Заставляет себя посмотреть в лицо ему. Джейкобу приходится чуть голову вскинуть. Он не отталкивает, не спрашивает — наблюдает только. Джуён аккуратно снимает с него очки, кладёт их на стол позади, тем самым сокращая расстояние между ними ещё больше. Джуён рассматривает с близкого расстояния: аккуратный нос, сильная линия челюсти. Губы чувственные. Язык невольно скользит по губам собственным. Джуён глаза закрывает и вперёд подаётся. Мягкие. Слабый привкус клубники — возможно, от бальзама для губ. Поцелуй короткий. Джуён Джейкобу в глаза смотрит, словно спрашивая, и теперь к нему уже Джейкоб тянется. Он целует точно так же коротко, словно на немой вопрос Джуёна отвечая. Мгновение спустя кто-то из них снова движется навстречу; Джуён снова глаза закрывает, Джейкоб отвечает на поцелуй активно — ему кажется, что он сейчас с ума сойдёт. Сердце в груди стучит бешено. Он чувствует ладони Джейкоба у себя под кожанкой, на своей талии. Джейкоб чуть сжимает его бока; Джуён ладонями его лицо обхватывает, делает ещё один шаг, стоя теперь почти вплотную, как вдруг Джейкоб немного назад отклоняется и бормочет на выдохе:
— Погоди-погоди, мой фартук.
Джуён отстраняется. Наблюдает, как Джейкоб из своего грязного рабочего фартука выпутывается и кладёт на стол, просто руку за спину заведя. Джуён стоит секунду в лёгкой нерешительности, прежде чем делает короткий шаг навстречу, и — Джейкоб руку ему на затылок кладёт и к себе тянет, целуя настойчиво. Вторая его ладонь снова на талии, и Джуён понимает вдруг, что Джейкоб его буквально прижимает к своему бедру — из груди вырывается звук короткий, вслед за которым он снова отстраняется ненадолго, одной рукой опирается на стол, а другой за плечо Джейкоба цепляется, который ему вдруг:
— Такой милый.
У Джуёна нет сил сказать, что это неожиданно и не то совсем, каким он надеялся перед Джейкобом предстать. Джейкоб большим пальцем немного на челюсть его давит, и Джуён послушно рот открывает. Когда Джейкоб в очередной раз целует, когда его язык ласково касается сначала дёсен, а затем нёба и, наконец, языка его собственного, Джуён весь свой вес переносит на единственную точку опоры — бедро Джейкоба. У него в голове совершенно пусто, от Джейкоба словно бы жар ощутимый исходит, и Джуён невольно отстраняется снова, голову откидывает, пытаясь хоть немного в себя прийти; Джейкоб целует его подбородок, выдыхает что-то, прежде чем укусить слабо чуть выше кадыка. Джуён, не выдерживая, тихо стонет и роняет голову на его плечо. Ладони Джейкоба на его пояснице. Джуён вдруг осознаёт, что трётся о его бедро. Лицо кажется ужасно горячим. Он отчего-то совсем ослабший и эмоциями переполненный, Джейкоб поцелуи-укусы на его шее оставляет, а потом одну руку в волосы его запускает, к себе прижимает сильнее и вдыхает глубоко-глубоко, уткнувшись носом ему под ушко. Джуён слышит дрожащее «боже» и поворачивает голову. Между их лицами расстояние крошечное; Джуён к его губам тянется, приоткрыв рот, и Джейкоб с готовностью целует, одной ладонью его бедро сжимая и поглаживая, словно подбадривая, а второй, кажется, разрушая его укладку.
Джуён теряет счёт времени. Они целуются снова и снова, у Джейкоба губы краснеют и опухают, глаза блестят лихорадочно, и он возвращается в очередной раз к шее его, кусает сильно — отстраняет внезапно.
— Это… Так, — он глаза закрывает и сглатывает. Ладони Джуёна на его шее, большие пальцы на челюсти — поглаживает ласково. — Достаточно, думаю, на сегодня, — Джуён смотрит всё ещё захмелевши как-то. Он возбуждён достаточно сильно для того, чтобы Джейкоб это чувствовал. Где-то на краю сознания мелькает желание предложить забраться к нему в машину, но смелости не хватает. — Если мы продолжим, я не смогу думать здесь о работе больше, — его голос дрожит снова, и он кладёт голову Джуёну на плечо. Дыхание постепенно выравнивается. — Давай… В другой раз. В другом месте, — тихо совсем. — Не тут.
Джуён понимает, что так правильней. Он согласен. Прокашливается. На улице всё ещё день, и их всё ещё могут увидеть. Джейкоб прав.
— Да… Окей, — обнимает, не отстраняясь. — Ты свободен завтра вечером? Ужин же… Ну и всё остальное.
Джуён чувствует несколько коротких поцелуев на своей шее, слышит тихое согласное «м-гу» и не представляет, как сейчас может сесть в машину и домой уехать.
Отстраниться приходится. Он догадывается, что выглядит нелепо: возбуждённый и растрёпанный. Джейкоб возбуждён тоже. Джуёну хочется остаться. Он знает, что не может. Как в тумане к машине своей идёт и останавливается с ней рядом. Разворачивается. Джейкоб подходит к нему. Медлит. Смотрит снизу вверх. Грудью к его груди прижимается, заставляя откинуться на автомобиль; Джуён его чувствует, и ему хочется застонать. Джейкоб смотрит с улыбкой лёгкой на опухших от поцелуев губах и глазами надежды полными:
— Тогда… встретимся и завтра тоже?
— Я заеду за тобой. Напиши, во сколько, — отвечает Джуён.
Джейкоб привстаёт чуть. Целует коротко. Раз, другой; Джуён обнимает его за талию и к себе тесней жмёт, углубить пытается, но Джейкоб голову в сторону рабочего стола поворачивает и:
— Пожалуйста, езжай домой сейчас. Пока я себя ещё контролирую.
Джуён на водительское место со слабыми коленками плюхается грузно, но дрожащей рукой попадает ключом зажигания в замок на удивление точно.
Джейкоб закрывает дверь и смотрит на него, не отрываясь. Джуён прикладывает усилия, чтобы отвернуться и сдать назад.
Выехав на дорогу, оглядывается ещё раз. Джейкоб по-прежнему стоит и смотрит ему вслед. Уезжать не хочется. Джуён себя заставляет.
Отъехав порядочно, распахивает пошире окна. Он не едет домой. Он едет куда-то, и сам не знает, куда. Солнце от него по правую сторону, к закату клонится. Волосы треплет ветер. Он едет, не включив музыку. Мимо машины проносятся. Здания, прохожие, пролетающие высоко над головой птицы, плывущие по небу редкие облака. Пахнет весной и свежестью. Возбуждение спадает постепенно.
Джуён тратит бензин и объезжает свой район дважды по кругу, прежде чем припарковаться прямо перед ресторанчиком. Смотрит на зажжённый свет и посетителей внутри. Компании, парочки, семьи. Юрим за барной стойкой. Мимо неё Хёнсо проходит, они перекидываются парой слов. В зал выходит тётушка, спрашивает у неё что-то, видимо, с рестораном не связанное. Юрим глаза закатывает — признак разговора об учёбе.
Джуён всё ещё чувствует слабый привкус клубники. Прикосновение чужих губ. Уши продолжают гореть. Он, как на автопилоте, вылезает из машины. Поправляет куртку свою и идёт домой. Развозить он точно ничего не собирается: ему предстоит долгий душ и несколько часов, чтобы просто осознать до конца то, что случилось только что.
Внутри пахнет жареным мясом. Джуён понимает вдруг, что голоден. Его вялые мысли прерываются лёгким удивлением — посетители смотрят странно, да и Юрим тоже, когда он подходит. Он спросить хочет, о чём болтают, но тётя ему вдруг:
— Ты откуда... такой?
Джуён, не понимая ничего, смотрит на своё отражение, что из-за бутылок кое-как виднеется и— боже ж ты мой. Его шея. Его лицо. Как он об этом не подумал-то? Это если в рассчёт не брать то, что у него на голове. Краснота, с лица не так давно сошедшая, возвращается. Тётушка смотрит, кажется, с ожиданием.
—Мне надо,— Джуён на дверь в кухню указывает и почти убегает раньше, чем кто-то что-то сказать успевает, в кухне действительно срываясь на бег, и по лестнице в комнату в свою взлетая через две ступеньки.
Он закрывается, на пол садится, ладонь на шею свою кладёт — она аж горит. Ему кажется, что он сейчас просто от смущения умрёт, а потом телефон вибрирует. Джейкоб пишет, что освобождается точно так же, и что Джуён может его сразу после работы забрать, если ему удобно будет. Если же нет — в любое другое время. Джуён пишет, что заберёт в шесть. Ему хочется увидеться как можно скорее, и эмоции вдруг распирают его изнутри. Джуён закрывает глаза, выдыхает судорожно, улыбается счастливо. У них всё будет хорошо, и это самое важное. В дверь начинает колотить Юрим.
Примечания:
стримьте the red wedding.