Камень становится песком

Чёрные воды Понтара лениво плескались внизу. Геральт перегнулся через борт барки, вытянул руку и коснулся ладонью своего отражения. Вернувшиеся воспоминания проплывали мимо, как окрестные пейзажи. Вот — джинн, чёрное и белое, последнее желание, вот — Цинтра, девушка с пепельными волосами и Право Неожиданности, вот — разномастная ганза друзей, вот — погром в Ривии, три зуба и его смерть. — Ты так за борт выпадешь, — голос Иорвета вырвал Геральта из воспоминаний. Тот не услышал его шагов. — Она предаст тебя, — сказал Геральт, неожиданно сам для себя, всё ещё разглядывая своё отражение. — Геральт, mo gear, о ком ты говоришь? — спросил Иорвет. Геральт наконец поднялся, вытер руку о куртку и встряхнул головой. Воспоминания ушли, остались лишь события последних дней. — О Саскии. Она считает тебя убийцей и преступником. Пока что ты ей нужен, но рано или поздно ты со своими скоя’таэлями исчерпаешь свою полезность. И тогда, кто знает… — А, это, — Иорвет махнул рукой. — Ну, я подозревал. — Ты так на неё смотришь, — покачал головой Геральт. — Я бы на твоём месте не стал ей доверять. Иорвет неожиданно рассмеялся, тихо, мелодично и очень по-эльфски. — Я и не думал ей доверять. В самом деле, ты считаешь, что я по уши влюблён в драконицу и потому повёл за ней своих бойцов? Геральт только посмотрел на Иорвета и пожал плечами. Со стороны всё выглядело именно так. Иорвет улыбнулся, потом опустился на доски палубы, опираясь спиной о борт, и похлопал ладонью рядом с собой. Геральт молча принял приглашение и сел рядом с ним. — Coen carraig ag casaed gaineam, — произнёс Иорвет. — Слышал когда-нибудь такую поговорку? Знаешь, о чём она? — Камень, — перевёл Геральт, — становится песком. Понятия не имею. — Мы, Seidhe, слишком любим камни. Храним их, оберегаем, проливаем за них кровь. Но, в конце концов, все дворцы, памятники, акведуки — все камни обратятся в прах. От нас, Геральт, ничего не останется. — И что это должно мне говорить? — спросил ведьмак. Барка медленно шла обратно к Вергену. Чёрные воды Понтара лениво плескались внизу. Над рекой опускалась ночь. — Ты когда-нибудь бывал в Шаэрравэдде? Воспоминания снова хлынули, не как спокойно катящий свои воды Понтар, а как горная речушка по весне. Кровавая битва в эльфских руинах и белая роза. Белая роза, приколотая к курточке Цири. Белая роза на теле эльфки. Белая роза в крови. Геральт кивнул. — Там растут белые розы, — мечтательно протянул Иорвет. — Белые розы Аэлирэнн. Но знаешь ли ты их историю? Знаешь ли ты её историю? — Что она повела эльфскую молодёжь в самоубийственную битву и проиграла? Как же, знаю. — Нет, не эту, — отмахнулся Иорвет, — настоящую историю. Я недостаточно стар, чтобы помнить те времена, но один Seidhe, который был мне когда-то близок, участвовал в её восстании. Так знаешь ли ты, кем она была на самом деле? Чего хотела? Кого любила? Откуда была родом? Знаешь ли ты, что она не выносила цветов? Что был с ней — это тебя, наверное, заинтересует, — ведьмак, чьё имя теперь уже никто не вспомнит? — Иорвет, — прервал его Геральт. — Хватит этой философии. Что ты именно хочешь сказать? — От самой Аэлирэнн ничего не осталось. Никто не знает, где она похоронена. Кости её давно истлели. Осталось только её имя, имя, с которым на устах умирают мои бойцы. Coen carraig ag casaed gaineam, Геральт, камень становится песком, но слова, легенды, сказки живут вечно. Поэтому, если моим бойцам понадобится красивая сказка про эльфского командира, который по уши влюбился в dhoine, то они её получат. Сосуществование — наш последний шанс, и если это его хоть на йоту приблизит, то так тому и быть. Ты давно мог бы уже понять это, Геральт, но ты просто говоришь о себе. Иорвет был прав — но знать это ему было не обязательно. По воспоминаниям Геральта тенью проскользнуло предательство. Трисс — Трисс знала о нём всё, помнила всё, но предпочла скрыть, выбрала использовать его, как марионетку. — И ты хочешь стать, как она? Как Аэлирэнн? — спросил ведьмак. — Если будет нужно, я стану ей. Я стану кем угодно, если так будет нужно моему народу. Быть может, это позволит нам прожить хоть немного дольше. Так же, как и ты, Белый Волк. Ты ведь сделаешь всё ради чародейки Йеннифер и той девушки, Цири? — Будь осторожен, — только и мог сказать в ответ Геральт. Что он, в конце концов, мог знать о судьбе целой расы, если не смог помочь даже собственной семье. Иорвет вытащил из-за пазухи флягу, отпил глоток, протянул её Геральту. — Выпьем же, mo gear. За Предназначение. За Предназначение и за то, кем мы должны быть.