Временной период: Куину пятнадцать лет.
Санджи остановился перед дверью из кленового дерева с пузырчатом окошком, что оставляло его видимым для тех, кто находился в комнате, держа руку над ручкой двери, набирая в себе унцию терпения, чтобы справится с тем, что несомненно ожидает его по ту сторону. Это был едва ли не первый раз, когда Санджи приходилось входить в этот кабинет для того, чтобы разобраться с недостойным поведением, что, кстати, не мало удивило его. Это может быть потасовкой с шайкой пацанов, курением в туалете для мальчиков, и даже обжимания с какой-то девочкой в кладовой уборщика. Эти выходки отбивали у Санджи всякое желание возвращятся сюда и рассуждать о таком поведении — поведении, над которым шутил Зоро, указывая на то, что Куин унаследовал это от Санджи — но даже подколки его мужа не могли остановить тот факт, что Санджи чувствовал моральную ответственность поступать правильно с ребёнком. Да, пацан воспроизводил на себе почти всё детство Санджи, но сейчас Санджи наконец достиг того возраста, когда ты не хочешь, чтобы твои дети совершали твои ошибки. Вздохнув, подготавливая себя, он положил ладонь на ручку двери, открыв её, он встретился с двумя головами, что повернулись в его сторону. Директор — мистер Смокер — недовольно оглядел Санджи, несомненно он был также не рад снова видеть здесь Санджи, как и Санджи был не рад видеть его. Другая голова принадлежала его сыну — Куину — его песчано-светлые волосы были в полнейшем беспорядке, а лицо, покрытое грязью и засохшей кровью, смотрело на Санджи с вызовом, неповиновением, лёгким трепетом и страхом. Прямо как его отец Зоро смотрел бы на Санджи, но со всё ещё детским страхом в себе перед Санджи. Ссутулившись в одном из кресел, Куин вёл себя словно владеет этим чертовым местом — хотя учитывая то, сколько времени он провёл там, скорее всего так оно и есть. Его задница почти свисала с сидения из-за того, что он сидел в кресле слишком глубоко. Его длинные, нескладные ноги были согнуты перед ним: облегающие джинсы были рваными и больше походили на грязную лужу чем на синие джинсы. Руки скрестились на груди, скрывая логотип их семейного доджо на его футболке, когда Куин быстро отвернулся от Санджи. Воздержавшись от усталого вздоха, Санджи подошёл и взял кресло, присаживаясь точно под боком сына, лицом к лицу со Смокером и позволяя Куину по-детски надуться. Хоть ребенок и выглядел как Санджи, но относился ко всему он как Зоро: тихий, задумчивый маленький негодник. — Спасибо, что пришли, мистер Ророноа. Санджи наконец-то испустил вздох. — Давайте не будем ходить вокруг до около: что он натворил на этот раз? — Ои! — недовольно начал было Куин, но его слова застряли в горле стоило Санджи только взглянуть на него перед тем, как снова повернуться к директору. Это был самый действенный способ повлиять на Куина, иногда он проделывал такое и с Зоро, но учитывая то, как быстро Куин впитывает в себя привычки отцов, то скоро и этого будет недостаточно. — Ещё одна драка, — раздражённо протянул Смокер, — решил ввязаться в драку со старшеклассниками и отправил двоих из них в больницу. Тихо охнув, Санджи положил ладонь на лоб, давя устало на виски, он уже мог предсказать надвигающуюся мигрень. В последний раз когда Куин отправил каких-то детей в госпиталь, это закончилось тем, что он краснел перед ЗПТ и родительским комитетом и ходил на собрания в школе, где его ждали другие родители. Каким образом вообще можно извиниться за такое? — Они сами на это напросились, — проворчал Куин себе под нос, типичный ответ ребёнка, который хочет, чтобы его аргумент звучал весомее. Хотя он и Зоро учили своего сына хорошо, Санджи начинал думать что доверял сыну слишком сильно, и что он был просто бунтующим маленьким засранцем… Каким когда-то был и сам Санджи. — О, неужели, — саркастично сказал Смокер, — и ты всё ещё отказываешься рассказывать, чем же они тебя спровоцировали. Санджи мог видеть взгляд, которым сын смотрел на Смокера, такой же был и у Зоро, когда он говорил «Иди на хуй» со всей злобой, которую только и мог собрать, но слава богу сын оставался безмолвным. Полностью отвернувшись, Куин, видимо, закончил с директором. Ещё одно хорошее качество Зоро: пацан знал, когда нужно держать язык за зубами. Оставив Куина, Смокер повернулся точно к Санджи. — Я не стану терпеть такого непристойного поведения. Я хоть и помню, где вы с мужем работаете, но это полнейшая безответственность. Он утверждает, что это была самооборона, но кроме слов у него нет больше никаких доказательств. И давайте не забывать о его в целом агрессивном поведении, которое он демонстрирует в последнее время. Глаза метнулись к сыну, Куин лишь тихо фыркнул, продолжая смотреть за окно в своей молчаливой ярости, а Санджи снова повернулся к Смокеру. — Мы хорошо его воспитывали: у него хорошие оценки, моральные ценности, ни одно из его драк до этого не было без причины. — Это не суть, — проворчал Смокер, — мы хотим, чтобы ученики использовали слова и решали свои проблемы по средствам них. — Он ребёнок, — горячо отбивался Санджи, — а так дети справляются со всякой хренью. — Значит вы выгораживаете такие выходки? — Смокер заинтересованно поднял бровь, обернув слова против Санджи, из-за чего блондину пришлось на секунду одернуть себя, чтобы подумать и не повести себя неправильно. Иначе ему будет трудно оправдать поведение сына, когда сам он ведёт себя, как взбесившийся идиот, но из-за его визитов к Смокеру его терпения к профессору становилось все меньше и меньше. — Нет, ни на йоту. Я просто говорю, что за этим есть ещё что-то. Куин не начал бы драться без причины, — продолжил противостоять Санджи. — Правда? — протянул, явно не поверивший Смокер, перевёл глаза на мальчика и недовольно сказал. — Так вот значит, каково это быть ребёнком? Так какая же причина оправдывает то, что он сломал одному из мальчиков руку? Куин вжал голову в плечи, глаза метались от Санджи к Смокеру и обратно, видимо, ему становилось всё хуже и хуже в этой ситуации. В конце концов он подскочил со своего места. — Я подожду снаружи. Он вышел из кабинета, с трудом шагая в свисающих с бёдер джинсах. Санджи еле удержался не крикнуть парню вдогонку, чтобы тот пристегнул нормально ремень. Вместо этого он подождал, пока сын захлопнет за собой дверь — излишне громко — и повернулся к Смокеру с наигранно искренним виноватым лицом. — Я поговорю с ним.~Х~
В машине они ехали в давящей тишине, а выключенное радио казалось только бесполезным наказанием. Санджи не хотел говорить с сыном во время вождения. Легче было подождать когда они доедут до дома и когда Санджи сможет посмотреть сыну в лицо, не рискуя при этом попасть в аварию. Куин же, казалось, был доволен тишиной. Он сидел, недовольно уставившись за окно, со всё ещё сведёнными на переносице бровями и со скрещёнными на груди руками. В данный момент Санджи не имел ни малейшего представления о том, что же могло так разозлить мальчика, но он догадался что эта была постепенно построенная проблема. Его недавние проделки вышли за рамки обычного мальчишеского поведения. Было ясно, что внезапный рост таких выходок был чем-то спровоцирован, Санджи просто не осознавал, насколько все вышло из-под контроля, пока у Куина не возникло желание покалечить кого-то. Когда они доехали домой, Куин, видимо, прямиком направился в свою комнату, полностью избегая Санджи, и часть Санджи хотела оставить ему эту привилегию. Ведь легче было бы поговорить с ребёнком, когда они оба будут в более приподнятом расположении духа, но его родительские обязанности говорили ему немедленно устранить последствия недостойных поступков сына. Чёрт, он ненавидел наказывать. Зоро просто повезло, что у него были уроки в группе. — Куин, — тихо начал Санджи, когда мальчик с ожесточением снимал обувь ногами ещё даже не зайдя в дом. — Что? — тихо пробурчал Куин, швырнув второй ботинок, он унесся в гостиную. Санджи последовал за сыном, обдумывая свои следующие действия и как можно справиться с этим. К тому же сейчас будет гораздо легче выснить в чём дело, он не понимал, почему сын просто не мог сказать о проблеме мистеру Смокеру. Если Куин и вправду не чувствовал, что может поделиться этим с учителями, то должно быть это по-настоящему большая проблема. Вздохнув, Санджи спросил, стараясь, чтобы недовольство не просочилось в его слова. Он понимал, что любой намёк на разочарование сейчас только спугнёт Куина. — Почему ты избил тех детей? На лице мальчика выступили очевидные признаки внутренний борьбы, смесь унижения и кипящего внутри гнева, от которого он уже с силой сжимал кулаки. Неприятное чувство начало скручивать живот Санджи, когда он начал догадываться, что именно могло беспокоить его сына. Только насколько вещей могли вывести из себя Куина, и сейчас было только одно объяснение тому, почему он кинулся в драку без раздумий. — Они насмехались над тобой и папой, — наконец выпалил Куин, его плечи сильно напряглась, словно он проходил через это снова. Вспоминая драку, кулаки мальчика задрожали, — они обзывали вас педиками, и я выбил из них всё дерьмо. Санджи не смог даже подобрать слов от болезненного понимания в этот момент, желая только прижать к себе сына и крепко обнять. Такое часто случалось с Куином, когда он был помладше — особенно в младшей школе, когда детей удивляло то что у него два отца. Санджи до сих пор помнил тот день, когда мальчик вышел из школьного автобуса и поднял лицо с пухлыми щечками, покрытое грязью и ошметками еды на него и спросил испуганно с широко распахнутыми глазами. — С нами что-то не так? Санджи никогда не стыдился того, кем был, и если честно, то Зоро частенько приходилось удерживать его от того, чтобы он не расквасил нос тому, кто осмеливался оскорбить его. А если Зоро не было рядом, то он делал грозное предупреждение на роже одного из этих мудаков… Но ему было больно видеть то, что его сын страдает из-за них. Куин всегда был сильный духом и не плакал от насмехательств, но Санджи все равно прижимал сына к себе, шепча глупости в его волосы. Говоря, что в их семье нет абсолютно ничего плохо, что те дети просто не понимают, и что Куину нечего стыдится. Почему-то было гораздо больнее, когда такое говорили его сыну, а не ему напрямую. — Куин, — мягко начал Санджи, не давая знать на сколько он сам был зол, — тебе нечего стыдиться. — Я ЗНАЮ! — Куин зло крикнул в ответ, стараясь держать лицо, сдерживая слёзы сворачивающиеся в уголках голубых глаз. Мальчик плакал очень редко, и это только лишний раз доказывало то, насколько он был расстроен из-за этой ситуации. — У ме—, — он запнулся перед тем, как продолжить, — у меня самые крутые родители во всём грёбанном мире. Я помню, как хвастался перед другими ребятами, что мой отец профессиональный фехтовальщик. Все только и говорили о том, что их родители — пожарные, доктора или медсестры, вот я и сказал, что мои отцы преподают боевые искусства. А- а потом… Куин уже не мог продолжать, его слова становились ломанными, и он старался, чтобы вся его подавленность не была заметна в его голосе, даже если у него уже сдавило горло от переживаемого стресса. Даже несмотря на это он пытался держаться стойко, не давая слезам волю и при этом ещё и продолжая говорить. — Всё это не имеет значения, — строго сказал Санджи, — что бы ни говорили люди просто игнорируй это. Не важно что они дума— — МЕНЯ ЭТО ДОСТАЛО! — заорал Куин, твёрдо держа позицию и резко вытирая слезы, которым уже удалось капнуть с глаз. — Я устал молчать, когда люди говорят о вас гадости. Устал от того, что ничего не говорю, когда пол, мать его, школы шутят и насмехаются над геями и думают, что это нормально. Я, блядь, так устал от того, что ничего не делаю, когда люди насмехаются над моими родителями, над людьми, которых я считаю буквально крутейшими во всём мире. — Куин… Громко шмыгнув, Куин провел ладонью под носом, вытирая сопли и продолжил. — Я делал как ты и как папа учили, я никогда бы ничего им не сделал! Но они зажимали меня на переменах… Санджи чувствовал себя абсолютно беспомощнымя смотря на то, как его сын плачет перед ним, он знал, что любой порыв обнять или успокоить только больше разозлит подростка. Так что ему только оставалось замереть на месте и смотреть, как страдает самое ценное для него в этом мире, не имея возможности сделать хоть что-то. Ведь ясно, что чтобы он не сказал сейчас или сделал, это не сотрёт того, что наговорили и наделали те дети в школе. И нет ничего хуже того, как смотреть, как твой ребёнок страдает и знать, что помочь ты ничем не сможешь. — Эти ублюдки обозвали вас пидорами и украли мою сумку, — крикнул Куин, его голубые глаза были наполнены слезами и его немного потряхивало, — вот я и не выдержал и выбил из них всё дерьмо! По правде у Санджи не нашлось, что ответить, он не знал, что можно сказать кроме того факта, что сам не поступил бы иначе. Это напугало его, ведь обычно именно у него получалось найти подход к Куину — Зоро тоже был хорош, но обычно он сдавал в вербальных утешениях — Санджи всегда знал, что нужно сказать, чтобы успокоит Куина. Но сейчас — всё точно так же, как и десять лет назад — но на этот раз Санджи не смог найти слов, чтобы утешить сына. И прежде чем Санджи пришёл в себя, Куин уже стал уходить, яростно вытирая лицо, злой и смущенный тем, что показал слёзы. — Я буду в своей комнате.~Х~
В доме было необычно тихо, когда Зоро вернулся домой с работы. Не было ни музыки орущей с комнаты Куина, ни телевизора, в котором шла бы какая-то передача в гостиной. Единственными признаками жизни в доме был включённый свет в разных комнатах. Стянув ботинки ногами, он направился в кухню, где едва слышимо его муж работал над чем-то. — Эй, поварёшка! — проурчал Зоро, пристраиваясь позади мужа, обхватывая руками талию худого блондина и целуя основание его шеи, зарылся носом в светлые пряди, которые пахли шампунем его любимого. Этот запах был для него гораздо приятнее и эротичнее, чем следовало. Прижавшись ещё сильнее он продолжил. — Что на ужин? Вместо того что бы разозлиться на кличку, как обычно делал Санджи, или ударить без предупреждения локтем в живот Зоро, всё, что он сделал- это только вздохнул и отложил нож. Ранняя шутка осталась забытой. Блондин только прильнул сильнее к Зоро, вдыхая как-то поражённо. Заглянув через плечо на Санджи, Зоро вопросительно поднял бровь. — Ну и кто же разозлил тебя? — Мне снова позвонил директор, — просто ответил Санджи, снова не реагируя на шутливый тон. Он повернулся в объятиях Зоро и всё ещё задумчивый посмотрел в сторону комнаты их сына. — Что на этот раз? Его застукали, пока он тискался с девчонкой в пустом классе? Зоро правда надоело, что Санджи не отвечал на его остроумные высказывания, но когда блондин перевёл взгляд на Зоро, он наконец понял, что именно беспокоило Санджи. Такой взгляд у него был только тогда, когда ему говорили что-то обидное, и он думал, что никто этого не видит, это взгляд родителя который страдал от того, что не знал, как помочь своему ребёнку. Такой же взгляд был у него, когда Куин в первый раз спросил, что с ними не так. — Это случилось снова, да? — спросил Зоро и, не ожидая ответа от Санджи, повернулся к коридору, который вёл в комнату их сына. В комнате было на редкость тихо, видно Куин не вымещал злость через громкую музыку или разнося свою комнату. Санджи только молча кивнул и пожал плечами, пытаясь скрыть свой дискомфорт за показной отчуждённостью. — Он сломал кому-то руку. Хмыкнув, Зоро крепче прижал не сопротивляющегося блондина и прошептал. — Хорошо обучил его. Санджи старался сохранить строгое выражение лица, но его губы уже дрогнули от наступающего смеха, и его родительских фасад начал рушиться. У него ушло целых три секунды на то, чтобы из него, наконец, вырвался смешок, и он легонько стукнул Зоро в плечо. — Вообще-то это плохо. — Вообще-то нет, — сказал Зоро, ставя подбородок на плечо Санджи, расфокусированными глазами уставившись на задний дворик за окном и домик на дереве. Смутно вспоминая, как они с Санджи строили этот домик на восьмилетие Куина. — Предполагается, что мы должны быть взрослыми, — привёл довод Санджи, сам прижимаясь к Зоро, тоже ставя подбородок на его плечо, когда они вместе двинулись к стойке. — Мы должны объяснить ему, что сила — это не выход, и что он должен решать такие проблемы словами. И что… — Ох, заткнись, не веди себя как ханжа, — фыркнул Зоро и отстранился, — ты сам прекрасно знаешь, что в жизни всё не так. К тому же, Куин знает, когда не стоит ввязываться в драку. И если он сломал руку тому пацану, значит тот маленький говнюк заслужил это. Зоро видел, что у Санджи закончились аргументы, он знал, что упрямый блондин полностью с ним согласен, но никогда не признается в этом в слух. Даже так весь груз ответственности, казалось, висел у Санджи на плечах, и Зоро, видимо, придётся поговорить и привести в чувства обоих своих блондинов. — Я поговорю с ним. — Спасибо, — тихо сказал Санджи.~Х~
Когда Зоро открывал дверь в комнату сына, то встретился с раздражённым рыком перед тем, как Куин зло прикрикнул. — Отвали, пап, я не хочу разговаривать с тобой сейчас! — А ну заткнулся, — тем же тоном переиграл его Зоро, заходя в комнату, не утруждаясь спросить разрешение. Он закрыл за собой дверь и взглянул на своего сына, который сидел на кровати, ссутулившись над гитарой. Его брови были сведены на переносице. Зоро никогда не переставало раздражать то, что он видел свой взгляд направленный на него же. — Ох, — тихо выдохнул Куин, поняв что это не Санджи, раздражение на его лице сменилось на помесь из настороженности и чувства вины, — привет, пап. Зоро подошёл к кровати сына, грузно сел на край, закинув ногу на ногу, и глянул в сторону Куина. Блондин сильнее прижал к себе гитару и, целенаправленно избегая визуального контакта, уставился в стену, словно она внезапно стала интереснейшей вещью. Зоро всегда восхищался тем, как его сын почитал его, как никто другой. Он был острым на язык прямо как Санджи — маленький гадёныш никогда не упускал случая поддеть Зоро и вообще бился лбом о лоб со своим стариком при любой возможности — но также пацан имел непоколебимую преданность и страх перед ним, что было удивительно. Это было за гранью простого уважения и, казалось, это тот вид эмоций, что ребёнок испытывает перед своими родителями: но Зоро все равно не переставал удивляться тому, как мальчик мог оставаться дерзким при других и как боялся осуждения, когда оказывался лицом к лицу с Зоро. — Папа послал тебя сюда, чтобы предупредить бунт? — наконец спросил Куин, умостив подбородок на боку гитары и всё ещё отказываясь смотреть на Зоро. Зоро усмехнулся. — Нет, я уверен, что его слова точно были: «Какие-то дети назвали нас пидарами, так что Куин сломал им руки. Скажи ему, что ужин готов». Видимо ему точно не следовало говорить это. Мальчик швырнул гитару вниз и яростно крикнул, поворачиваясь к Зоро. — Почему вы всегда так спокойны из-за всего этого дерьма?! Подняв бровь в любопытстве, Зоро, оставаясь равнодушным к гневному выпаду сына, спросил. — Какого «дерьма»? Недовольство и обида пробежали по лицу Куина, делая его полностью похожим на Санджи, когда Зоро удавалось сказать колкость, после чего Санджи затыкался. После момента раздумий Куин заворчал дальше. — Люди обзывают вас! И смеются над вами! Неужели вас это не волнует?! — Чёрт, нет, — Зоро хохотнул, — мне похуй на то, что другие говорят или думают обо мне, то же я советую и тебе. Ты же знаешь, что тебе нечего стыдится, так из-за чего ты разозлился? — Но…но… — Куин растерялся. — Они говорили, что быть геем отвратительно и звучали так, будто им противно. — Это противно? — Зоро вскинул бровь, вызывая этим вопросом мгновенный гнев у сына. — Нет! — Тогда просто игнорируй это, — протянул Зоро, немного закатив глаза, — пусть говорят, что хотят, главное помни, что ты выше этого. — Мне… Мне просто обидно за вас! — застонал Куин, всё-таки не выдержав и ложась спиной на кровать, закрывая руками лицо. — Я понимаю тебя, — признался Зоро минуту спустя и аккуратно прилёг рядом с сыном. На потолке был большой постер с рисункоми разных видов мечей из разных стран и наций, и под каждым были указаны исторические даты и названия. Они лежали так несколько минут, Зоро просто позволил себе отдохнуть в удобной постели после долгого дня, слушая дыхание своего сына. Сейчас оно становилось тише с каждым вздохом, мало по малу принятие сменяло злость. Зоро не всегда был хорош в общении с людьми, но Куин сейчас был уже взрослым, и ему требовалось время, чтобы успокоиться, с ним обычно не было нужды в строгости. Он знал, что сделал не правильно, он ругал себя за это и даже сам просил прощения: все без участия Зоро. Так что Зоро действительно не приходилось говорить что-то ребёнку. За это Зоро чувствовал гордость, когда смотрел на их сына: юный, но тем не менее на голову выше многих своих ровесников. — Знаешь, я просто так долго молчал? — наконец заговорил Куин, уставившись в потолок невидящим взглядом. — Обычно я просто проходил мимо, но… — И мы очень гордимся тобой за это, — сказал Зоро, поднимаясь и смотря на сына, который всё ещё лежал в постели. — Ты знаешь время и место, где нужна драка: мы хорошо обучили тебя, достаточно, чтобы знать это. И не бери в голову то, что не смог сдержаться, никто не идеален. — Мне жаль, — Куин рвано выдохнул, медленно садясь, прикусывая нижнюю губу и зажмуривая глаза, словно мысленно ругал себя, — этого больше не повторится. — Всё в порядке, — Зоро усмехнулся, кладя ладонь на макушку сына и ласково ероша грязные волосы блондина, после такого он обычно получал пинок от Санджи, но Куин только недовольно пробурчал что-то себе под нос. Убрав руку Зоро зло усмехнулся, — к тому же, не думаешь же ты, что твой отец святой? — Ты о чём? — спросил Куин, безуспешно пытаясь разгладить волосы. — Давай просто скажем, что деньги, которые мы хотели потратить на нашу вторую годовщину, ушли не на праздничный ужин, — Куин смотрел на него растерянно и ждал объяснений, — мне пришлось вытаскивать его из обезьянника. — Шутишь? — Куин прыснул и засмеялся, в глазах было неверие, когда мальчик, кажется, уже прикидывал в уме возможные причины того, почему его отец мог попасть за решётку. — Неа, — Зоро дьявольски ухмыльнулся, потом поднял руку, снова зарываясь пальцами в длинные волосы, — так, хватит. Ужин готов, а ты знаешь, как наш папа не любит, когда из-за нас стынет еда. Пошли уже. — Окей, — со стоном согласился Куин, всё ещё выглядя заинтересованным тем, что, оказывается, Санджи побывал в обезьяннике. Будет весело посмотреть на то, как Санджи будет объясняться за это перед ребёнком: за это Зоро, конечно же, достанется много пинков под зад, но это того стоит. Встав с кровати, Зоро большими шагами достиг двери и открыл ее, придерживая для Куина, который последовал примеру отца и вскочил с кровати. Он взял паузу, вытирая лицо руками, чтобы скрыть следы недавней истерики. Когда мальчик опустил руки, его глаза всё ещё были опухшими и красными, но Зоро не хотелось портить сыну настроение, так что он просто решил притвориться, что ничего не заметил. — Так… — Зоро немного приостановился и глянул на сына сверху вниз, улыбаясь. — Каким приёмом ты сломал ему руку? На мгновение на лице Куина отразилась растерянность, но потом его глаза слегка расширились и широкая радостная улыбка появилась на его губах. На пути в кухню Куин во всех подробностях описывал драку.