Хёнджин с Феликсом — лучшие друзья ещё с начальной школы. Просто семилетними детьми сели за одну парту — и всё, никогда больше не отходят друг от друга ни на шаг, начиная от записи в один и тот же кружок по рисованию и заканчивая поступлением в один и тот же университет на отделение хореографии.
Вообще их друзьям до сих пор непонятно, как они так долго дружат, если имеют совершенно противоположные мнения насчёт всего на этом свете. Если Хван любит собак, то Ли совершенно точно предпочитает кошек; если Хван любит пить кофе, то Ли пьёт только чай; если Хван обожает острую еду, то Ли её терпеть не может. Так и живут, благо, что не в одной квартире, а то, по мнению окружающих, они бы давным-давно уже друг друга уничтожили.
Но пока этого не произошло — парни продолжают своё
не очень мирное сосуществование и даже смогли прийти к тому, что пора бы обоим найти себе пару. Чанбин, услышавший о единогласном решении парней, чуть не упал в обморок от шока, а Сынмин лишь поднял на них своё улыбающееся лицо, но ничего не сказал, снова утыкаясь в свой телефон с лёгкой ухмылкой, словно что-то задумал.
В назначенный день, когда парни договорились с девушками на двойное свидание вслепую через специальное приложение, оба долго крутились перед зеркалом в доме Хёнджина, откуда и было решено отправиться в кафе неподалёку. Именно перед выходом они начали снова друг с другом спорить.
— Эй! Ты специально надел чёрные джинсы?! Знал же, что я в них пойду! — Хёнджин драматично тыкал пальцем в элемент одежды блондина и недовольно дышал.
— Ты тупой, что ли? Я всегда в них хожу. — Феликс скрестил руки на груди и демонстративно отвернулся к зеркалу. — Тем более в них мои бёдра выглядят особо сексуально.
— Неправда. Ты обычно гоняешь в серых трениках, которые придают тебе вид обосравшегося дебила, — усмехнулся Хван, отходя к тумбочке, чтобы прыснуть на себя новыми духами, которые ему так кстати подарил Феликс недели две назад. — Решил ради цыпочек преобразиться?
— Тебе чем-то не нравятся мои треники? Я же видел, как ты рассматриваешь мою область ниже пупка, когда я в них! — Феликс гоготнул. Слегка гейские шутки всегда присутствовали в их разговорах, а обычно ещё и дополнялись шлепками по заду или укусами в плечо. «Ведь это всё шутки», — говорили парни своим друзьям, когда те в очередной раз недоуменно смотрели на двух придурков, «в шутку» называющих друг друга педиками и хлестающих чужой зад.
— Я просто пытаюсь разглядеть там причину того, почему девушки так любят эти самые серые треники на парнях. Но, видимо, твоя причина слишком маленькая, чтобы её можно было так легко заприметить, — ответил Хёнджин, и напускная серьёзность в его голосе должна была, по сути, разозлить Феликса, но тот давно уже привык к такому, так что даже ухом не повёл.
— Джинни, если у тебя проблемы со зрением, то это не значит, что из-за них ты должен пытаться оскорбить других людей, — почти пропел это Феликс нежным голоском, медленно выходя из комнаты и направляясь в сторону прихожей, где находилась верхняя одежда. — К тому же я слышу нотки обиды и зависти в твоём голосе. Не завидуй, пожалуйста. Помни, что зависть — это грех!
— Солнце моё ненаглядное, если бы я завидовал твоим семи сантиметрам, я бы давно уже перестал с тобой общаться, — ответил Хван не менее слащавым голосом и проследовал за Феликсом к вешалке с пальто.
— Золотце моё, если ты путаешь цифры семь и семнадцать, то это не мои проблемы. — Феликс уже натягивал кроссовки на ноги, после чего выпрямился и довольно глянул на себя в большое зеркало, стоявшее в прихожей. — Но помни, что слабоумие можно вылечить. Когда решишься, сообщи мне, я дам тебе номер одного хорошего врача, он поможет.
— Ох, зайчонок, а номера травматолога у тебя случайно нет?
— А зачем он мне? — Феликс заинтересованно сверкнул глазами и начал застёгивать пуговицы на своём пальто.
— Вдруг тебя кто-то за твой длинный язычок побить захочет, так просто, в целях профилактики? — Хван невинно посмотрел на своего друга и захлопал ресницами.
— В таком случае я думаю, что мой лучший друг прибежит ко мне на помощь, — ответил Ли и счастливо улыбнулся, понимая, что в этот раз словесную перепалку он выиграл.
— А у тебя он есть, что ли? Я думал, у тебя совсем друзей нет, — продолжал Хёнджин, потому что пока сдаваться не собирался.
— Да, есть один. Совсем только тупой, говорю ж, слабоумие у него. Ещё и маленький член, ко всему прочему, но я не осуждаю, это всё природа виновата! — Феликс еле сдерживал смех, глядя на то, как Хёнджин никак не может застегнуть последнюю пуговицу на своём пальто. Показательно выдохнув, Ли подошёл к другу и протянул руки, чтобы помочь. — Совсем ничего без меня не можешь. — Феликс смог за пару секунд застегнуть пуговку и довольно улыбнулся. — Вот видишь, как всё легко. Мелкую моторику надо развивать.
— Ой, ну извини, я просто руками не так часто работаю, — хихикнув, ответил Хван, и, взяв ключи, подождал пока Ли выйдет из дома, после чего закрыл за ним дверь, и они, уже забыв про недавнюю перепалку, зашагали в сторону кафе, улыбаясь теплому весеннему солнцу, согревающему пустые улицы Сеула.
По приходе в кафе парни списались с девушками и, получив в ответ сообщение о том, что те немного опаздывают, заняли столик у окна и принялись листать меню.
Спустя десять минут в кафе раздался звон колокольчика, висевшего при входе, и внутрь зашли две девушки, мило хихикая. Посмотрев по сторонам, они увидели двух парней, махающих им, и направились в их сторону. Подходя к столику, девушки облегчённо выдохнули, понимая, что парни такие же красавцы, какими их и представляли себе девушки, ведь то приложение, через которое происходила переписка, позволяло обмениваться только текстовыми сообщениями.
— Привет! — поприветствовала милая девушка с каштановыми волосами до плеч, слегка поклонилась и, улыбнувшись, села за столик напротив парней.
— Приветик! — повторила её подруга, не менее милая, только с крашеными блондинистыми волосами чуть ниже лопаток, так же широко улыбнулась и присела рядом.
— Привет.
— Привет.
Парни поздоровались хором, ярко улыбаясь девушкам от радости, что те оказались и правда очень красивыми.
— Что ж, — начал Хёнджин, — предлагаю выбрать что-нибудь из меню, а потом познакомиться немного получше.
— Поддерживаю, — согласилась блондинка и улыбнулась, и они принялись листать страницы небольшого меню.
— Ну что, выбрали? — спросил Феликс, когда заметил, что все уже просто сидят, вглядываясь каждый в разное изображение десертов. Девушки от его голоса чуть подпрыгнули на своих местах, потому что чужие вибрации звучали так низко и красиво, что поразило юных особ. Девушки кивнули, и Феликс жестом подозвал официанта.
— Здравствуйте, вы готовы сделать заказ? — официант приветливо кивнул.
— Да. Я буду шоколадный маффин и американо. — Шатенка тыкнула в меню на соответствующую картинку.
— А я чизкейк и латте. — Блондинка проделала то же, что и её подруга.
— Ну я, как обычно, беру капучино и тирамису. — Хван по-хозяйски растянулся на стуле, закрывая меню.
— Мне, пожалуйста, черничный чай и брауни с орехами. — Феликс закрыл своё меню и протянул официанту.
— Простите, но сегодня возникли проблемы с поставщиками и брауни у нас нет, может, закажете что-нибудь другое? — спросил официант и виновато опустил глаза. — У нас есть ещё много вкусных пирожных.
Феликс провёл пальцем по меню и остановился на светло-розовом торте.
— Можно мне тогда вот этот?
— Клубничный торт, отличный выбор. — Официант было потянулся к блокноту, чтобы записать выбранное лакомство, как его остановили.
— Нет. Он не будет клубничный торт, — проговорил Хван и грозно блеснул глазами в сторону стоящего парня.
— Что? — Феликс удивлённо вскинул брови. — Это ещё почему? Я хочу клубничный торт!
— Ты забыл о своей аллергии? — Хван перевёл взгляд на Феликса. — Или ты хочешь потом опять, как в детстве, лежать весь красный кверху жопой и чесаться?
— И правда... — Феликс как-то стушевался, понимая, что Хёнджин прав. — Можно мне тогда шоколадный круассан?
— Это можно, — утвердительно сказал Хван. Непонятно было, к кому изначально обращался Феликс со своим вопросом, но парень, чувствуя себя ответственным за друга, подумал, что ему.
Официант послушно записал заказ, повторил его и, убедившись, что всё верно, удалился в сторону кухни.
У Феликса и правда с детства была аллергия на клубнику. Когда парням было по восемь, Хван как-то пришёл к Феликсу в гости и принёс огромный контейнер клубники, который мама Ли с удовольствием помыла и, переложив в глубокую чашу, отдала мальчикам на растерзание. Сладкие ягоды были съедены уже через пятнадцать минут, а к вечеру по всему телу Феликса расползлись красные пятна, которые жутко чесались и болели, когда к ним прикасались. Мама Ликса тогда в ужасе звонила своему знакомому врачу, который, выслушав симптомы, с уверенностью сказал, что у мальчика аллергия. После долгих выяснений и вопросов о том, что Феликс сегодня ел, стало понятно, что аллергия у него на ту самую клубнику. Ли тогда долго плакал, осознавая то, что ему больше никогда нельзя будет снова съесть вкусную красную ягодку, но родители попытались успокоить его, сказав, что кушать её можно, но немного и только под надзором взрослых, Феликс тогда со вздохом кивнул, но понял, что с клубникой теперь придется попрощаться.
Счастья тогда не доставляли ни мультики, идущие по телевизору целый день, ни любимый малиновый чай, ни особенно пришедший Хёнджин, который уже с порога комнаты, как увидел всего красного с взлохмаченными волосами и с поднятой кверху задницей друга, так начал просто дико смеяться. И ладно, если красное лицо и торчащие во все стороны волосы Хван смог понять, то странная поза друга вводила в заблуждение.
— Смотри, — позвал Феликс и кое-как, шипя от неприятных ощущений, поднялся с кровати и задрал шорты, открывая вид на расчёсанные бёдра, что были покрыты большими пятнами, свидетельствующими об аллергии, — вчера клубники твоей обожрался, и вот — аллергия. А лежу так, потому что эти пятна адски болят, если на них лежать... — Феликс поморщился, вспоминая, как случайно ударился бедром об стол, и ту боль, которую это принесло. — Наверное, всё-таки не надо было чесать их.
— А зачем ты их чесал? — недоуменно спросил Хёнджин, глядя на алые пятна на теле друга.
— А чего они чешутся? — Феликс передразнил интонацию Хвана и попытался снова лечь на кровать. Хёнджин на это лишь закатил глаза и уселся рядом, утыкаясь вместе с Ликсом в телевизор.
Хван тогда приходил ежедневно и каждый раз, видя друга, лежащего кверху задницей, смеялся, называя его младенцем, вспоминая картинки из какой-то умной книги, которые так любила читать его мама, где были изображены маленькие дети, спящие в такой позе, и умную фразу: «Психологи считают сон кверху попой своеобразным показателем упрямства малыша». Хёнджин тогда подумал, что это и правда про Феликса, ведь тот такой же упрямый, но вслух свои мысли не озвучил, не желая, чтобы друг на него обиделся, ведь тот и так был не особо доволен оттого, что Хван над ним смеётся.
Но уже через две недели Феликс избавился от нежелательных пятен. Благо, что медицина в наше время работает хорошо, и Феликсу вовремя подобрали нужные противоаллергенные, которые быстро привели молодое тело в форму. Ещё несколько месяцев Хван смеялся с данной ситуации, но позже она была забыта и закинута в дальний ящик воспоминаний.
Феликс с тех пор не ел клубнику и к своему двадцатилетию как-то вообще позабыл о причинах, просто проходить мимо всеми любимой ягоды стало уже чем-то привычным, так что Ли особо не задумывался об этом.
Пока заказ готовился, ребята решили, что нужно узнать друг друга хоть немного получше.
— Меня зовут Соми, — сказала шатенка и скромно помахала своими аккуратными ладошками и улыбнулась.
— А я Сохён! — Блондинка повторила жест подруги и слегка покраснела от смущения.
— Приятно познакомиться, я Феликс, — ответил Ли и так же широко улыбнулся, протянув свою ладошку девушкам. Те по очереди пожали её и смущённо опустили глаза в пол.
— Я Хёнджин, — прервал милования девушек Хван и отчего-то хмуро глянул в сторону друга. — Приятно познакомиться.
Ребята болтали ещё в течение пятнадцати минут, узнавая друг о друге новые факты. Они обсудили увлечения, любимые фильмы и даже затронули тему образования, которая тоже не осталась без спора между парнями.
— Вы одногруппники? — Сохён удивлённо вскинула брови. — Я думала, вы братья.
— Да, — согласились парни и хихикнули. — Мы дружим ещё с первого класса начальной школы. Так что всегда вместе ещё с того времени — и в секции, и в универ. — Хван посмотрел на своего друга и тыкнул его пальцем в плечо.
— Ага, — подтвердил Феликс. — Все невзгоды и радости вместе пережили.
— А вы долго выбирали, куда пойти учиться? — спросила Соми. — Ну, чтобы общаться не перестать.
— Да не особо, — отозвался Хёнджин. — Мы с детства танцевали, а когда пришло время выбирать универ, так я нашел этот, а Феликс за мной увязался.
— Неправда! — Феликс возмущённо воскликнул и резко повернулся к Хвану. — Это ты за мной увязался. Я об этом универе с начала выпускного класса тебе говорил, а ты всё время в ответ только мычал что-то непонятное.
— Это я тебе о нём говорил! Ты вообще внимания не обращал и говорил, что вопрос поступления потом решать будешь. А когда пришло время поступления — ты за мной и пошёл! — Хёнджин неосознанно начал повышать голос.
— Не неси ерунды! Это я предложил, а ты за мной пошёл, не зная, куда ещё могут принять твою тупую задницу! — Феликс тоже начал повышать голос, который из-за своей природной низости звучал ещё более угрожающе, да настолько, что те немногие люди, присутствующие в кафе, начали оборачиваться в сторону их столика.
— Моя задница хоть и тупая, но зато сексуальная! — Хёнджину будто бы было наплевать на косые взгляды со стороны. — В отличие от некоторых.
Девушки, сидящие напротив, были немного удивлены тем, как старые друзья ссорятся, но тихо сидели, не желая прерывать чужие разборки.
— Да чё ты к моей заднице привязался-то, а? — Феликс возмущённо развёл руками. — Она тебе настолько жить мешает?
— Жить мне мешает только твоя глупая голова, которая никогда не работает так, как надо.
— Может, тогда пойдешь себе нового друга искать? Раз я тебя не устраиваю. Вон, Чанбин — отличная кандидатура, — сказал Феликс, и в его голосе проскочили нотки сарказма, смешанные с обидой, чего не смог не заметить Хёнджин.
— Не нужен мне другой. С кем же я ещё так спорить буду, дурак, — ответил Хван, улыбнувшись, и потрепал друга по волосам, намекая на то, что перепалку надо бы заканчивать. Феликс поднял глаза на Хёнджина и также улыбнулся в ответ, соглашаясь с ним и как бы говоря, что всё в порядке.
Когда они повернулись к девушкам, то наткнулись лишь на два непонимающих взгляда. Быстро смекнув, что за их спором наблюдали как минимум эти две девушки, парни слегка покраснели и уткнулись взглядами в солонку, стоящую на столе.
— Простите, — очень тихо говорил Хёнджин. — Мы слегка увлеклись.
— Ничего страшного, — слегка улыбнулась Сохён. — И часто вы так?
— Как «так»? — непонимающе воскликнул Феликс.
— Ну, ссоритесь.
— Мы не ссоримся, — со смехом ответил Хёнджин, понимая всю неловкость ситуации. — Просто небольшое недопонимание. Обычное дело... — Хван пожал плечами и улыбнулся.
— У нас такое каждый день происходит, — подключился Феликс. — Мы уже привыкли. Вообще, иногда можем начать спорить даже из-за какой-то мелочи. Недавно чуть реально не поссорились из-за того, что не могли выбрать, кто из какой чашки будет пить, — Ли хихикнул. — Но это всё несерьезно, на самом деле. Так, чисто дружеские разборки.
— Точно, — кивнул Хёнджин, как бы подтверждая всё, что сказал его друг.
— На самом деле вы выглядите как давно женатая пара, — по-доброму усмехнулась Соми. — Если бы вы не сказали, что друзья, можно было бы подумать, что вы встречаетесь.
Услышав это, парни резко выпрямились и непонимающе посмотрели на девушку.
— Чего? — Феликс удивлённо вскинул брови, сводя их к переносице.
— Вы только не обижайтесь, но вы реально похожи на женатиков. У меня есть среди друзей геи, и они иногда ведут себя так же. Такие скандалы устраивают, будто мировые территории делят. — Сохён развела руками в стороны, показывая масштаб проблемы. — А потом очень страстно мирятся… Кхм… думаю, вы поняли
как, — произнесла девушка и смущённо опустила глаза, поджав губы.
— Но… но мы никогда друг на друга в этом смысле не смотрели. — Феликс испуганно посмотрел на Хёнджина, словно ища в нём поддержку. — Да мы и не геи…
вроде.
Хёнджин хотел что-то сказать, но его прервал подошедший к столику официант.
— Ваш заказ. — Парень выставил на стол напитки и пирожные и поспешил удалиться от шумных клиентов. — Приятного аппетита.
— Спасибо! — все четверо сказали это хором и принялись за поглощение вкусностей.
Пока они кушали, узнали друг о друге чуть больше. Соми рассказала о том, что с детства увлекается музыкой и умеет играть на скрипке и пианино, а также вкусно готовит и учится почти на отлично в университете на экономиста. Её подруга сказала, что переехала в Корею ещё в пять лет из Малайзии, учится в педагогическом на учителя начальных классов и очень хорошо ладит с детьми, при этом ещё и волонтёрством занимается. Парни были приятно удивлены тому, что девушки не только красивые, но и умные, так ещё и к тому же имеют так много интересных увлечений. Хёнджин рассказал о том, что ходил в кружок по рисованию, и у него получались очень красивые картины, которые часто занимали первые места на выставках, а также, что он обладает очень пластичным телом, что позволяет грациозно и чувственно танцевать, помимо этого, он счёл правильным рассказать о том, что ведёт здоровый образ жизни и выступает против алкоголя и сигарет.
— Я родом из Австралии, — начал свой рассказ Феликс, — но в детстве переехал в Корею, потому что отцу предложили здесь работу. Я люблю готовить, особенно брауни и кексы. Мне говорят, что у меня получается очень вкусно. А ещё я в детстве вместе с Хёнджином ходил в кружок по рисованию.
— Только вот получалось у тебя не очень, — хихикнул Хёнджин.
— В смысле «не очень»? — Феликс возмущённо разломал круассан, при этом недовольно глядя на Хвана. — Мне говорили, что у меня хорошо получается.
— Они просто не хотели расстраивать тебя, малыш. Но рано или поздно приходится взрослеть, увы. — Хёнджин изобразил напускную печаль на своём лице и положил руку на плечо друга. — Приходится признавать правду, которая состоит в том, что твои картины были не очень. Прости.
— Это твои картины были не очень, придурок ты писюкастый. — Феликс возмущённо взял свой круассан и зарядил им в нос Хёнджину именно тем местом, где была шоколадная начинка. — Вот тебе, выдра индивидуумная.
— Феликс! — Хёнджин вскрикнул так, что на их столик снова обратили внимание посетители кафе. — Вот скажи мне честно, ты дебил?
— Нечего мои творения оскорблять. И чё, что твои картины занимали какие-то там места. Я художник — я так вижу! А скажешь ещё хоть слово — я на тебя и чай свой вылью. — Феликс угрожающе потянулся к своему стакану, но Хёнджин перехватил его руку прежде, чем тот успел схватить ёмкость с напитком.
— Ладно-ладно, понял я. Больше ничего не скажу. — Хёнджин потянулся за салфетками, но случайно наткнулся на уже чуть ли не в голос смеющихся Соми и Сохён. — Чего смеетесь?
— Нет, ну вы реально женатики, — сквозь смех проговорила Сохён. — Вот те, которые уже тридцать лет вместе живут и спорят из-за каждой пылинки.
Парни в ответ ничего не сказали. Хёнджин задумчиво вытирал нос от шоколадной начинки чужого круассана, а Феликс что-то высматривал на дне своего стакана, рассуждая про себя о сказанном девушкой.
Они действительно никогда не думали друг о друге в романтическом ключе, пребывая в полной уверенности, что они лучшие друзья. Да и из окружающих никто никогда не говорил ничего подобного, а эти девушки сказали. Причём не один раз. Чем вогнали двух взрослых парней в состояние глубокой задумчивости над тем, что они сделали не так, да и в принципе над своим поведением. Привычный обоим парням строй жизни оказался под угрозой чужого мнения. Теперь уже оба поглядывали друг на друга как-то странно, словно выискивая в чужих глазах ответы на свои немые вопросы. Но на лице друг друга оба читали лишь недопонимание и некую неловкость, которая была обычно неуместна между этими двумя, даже когда они ходили друг перед другом в одних трусах или просыпались в обнимку на узкой кровати после ночёвок у друзей. Тогда всё казалось нормальным, обыденным, а теперь почему-то в юные головы начали красться мысли не совсем натурального характера.
После пятиминутного молчания парни решили, что всё это, скорее всего, бред и лишь надуманная хрень, и синхронно замахали головой в попытке отогнать ненужные мысли, чем вызвали новые смешки у девушек и тихое: «Ну точно, женатики».
Посиделки в кафе затянулись на добрых два часа, в течение которых ребята познакомились ещё ближе; парни успели сотню раз поспорить, а потом эту же сотню раз услышать от девушек неловкие шутки об их ориентации. Шутки и впрямь были смешные, но каждая из них почему-то заставляла о чём-то задуматься, но лишь на несколько секунд, после чего парни вновь возвращались к разговорам о чём-то совершенно бесполезном, но очень интересном.
Когда на часах уже было семь часов вечера, компания начала расходиться, ведь завтра ещё нужно на учебу, к которой вроде как надо подготовиться.
— Ладно, ребят, — заговорила Соми, привлекая к себе внимание остальных, — с вами было очень приятно познакомиться, но уже поздно.
— Согласен. Тогда зовём официанта?
На вопрос Феликса все согласно кивнули, и он нажал на белую кнопку, которая предназначена для вызова официанта.
Когда к ним подошёл всё тот же парень, что и обслуживал их до этого, Хёнджин приветливо улыбнулся.
— Можно нам счёт, пожалуйста?
— Конечно. Как будете платить? Наличными или картой?
— Картой.
— Хорошо, секундочку. — Официант поклонился и поспешил уйти за счётом.
Когда он вернулся, все четверо уже были одеты в верхнюю одежду и ждали только расчёта.
— Я оплачу, — подал голос Феликс и полез в карман за телефоном.
— Успокойся, я сам. — Хёнджин положил свою руку на руку Ликса, останавливая.
— С чего это? Я первый сказал, что оплачу. — Ли сбросил руку друга и продолжил копаться по карманам в поисках своего средства связи. — Да где же он? — Феликс всё никак не мог найти свой телефон, хотя точно был уверен, что положил его в карман пальто.
— А я старше, значит, платить буду я. — Хван приложил свой телефон к терминалу оплаты, после чего раздался писк, оповещавший о том, что всё оплачено. — Ты, наверное, это искал? — Он протянул Феликсу его телефон, который благополучно вытащил из чужого кармана, пока тот отвернулся.
— Ах ты, медведь пузырьковый, ты какого хрена творишь? — возмутился Феликс; его негодование, постепенно переходящее в возмущение, казалось сейчас заполнит всё пространство кафе и сломает стены своим напором, если прямо сейчас не успокоить парня.
— Успокойся. Я всего лишь оплатил наш заказ, а ты так взъелся. — Хван похлопал друга по плечу и встал. За ним последовали и остальные.
— Я тебе трусы на голову через глаза натяну, дылда ты пустоголовая! — Феликс всё не унимался, идя за своим другом к выходу из кафе. В это время за спинами парней раздавались смешки Соми и Сохён, которые весь вечер строили разные теории совместимости этих двоих.
— Да-да, хорошо. Дома поговорим об этом, — ответил Хван и хихикнул, останавливаясь у входа в кафе. — Дамы, было приятно провести этот вечер с вами, может, ещё встретимся, — улыбнулся он и слегка поклонился. — Пока.
— Нам тоже понравилось. Пока, — синхронно поклонились девушки и начали отходить от кафе, но, пройдя метров десять, повернулись к парням с криком: — Разберитесь со своими чувствами! — После чего быстро ретировались в тёмный переулок, оставляя парней наедине друг с другом в компании смущения.
Домой парни шли молча, лишь изредка что-то спрашивая друг у друга. У дома Хёнджина они попрощались, и Феликс зашагал к себе, благо идти ему надо было всего десять минут, в течение которых он очень серьёзно раздумывал над словами девушек. Но придя в конце концов к выводу, что все лучшие друзья так общаются, ну может, просто не так много спорят, решил, что эти юные особы имеют слишком бурное воображение, и волноваться из-за этого не стоит. По приходе домой Ли маякнул Хвану о своём прибытии в квартиру, уже через минуту получил сдержанное «хорошо» в ответ и поспешил удалиться в ванную, чтобы снять напряжение под струями прохладной воды, а затем завалиться спать в предвкушении нового учебного дня и двух проверочных по истории танца и культурологии.
Следующий день встретил Феликса яркими солнечными лучами, пробивающимися сквозь плотно зашторенные занавески. Ли немного понежился в кровати, после чего резко сел, осознавая, что не слышал будильника. Боясь, что проспал, он судорожно потянулся руками к телефону, который ночевал у Ли под подушкой, и облегчённо выдохнул, потому что экран смартфона оповестил хозяина о том, что сейчас только шесть утра, и до подъёма есть ещё полтора часа. Феликс упал обратно на подушку и прикрыл глаза в надежде урвать ещё хоть немного сна. Но спать не хотелось.
Выпутавшись из оков одеяла, блондин встал на мягкий белый ковер, лежащий у кровати, и сладостно потянулся, после чего босиком направился в ванную, а затем на кухню с надеждой, что сегодня он сможет наконец нормально позавтракать. Сделав себе яичницу и заварив любимый чай, Феликс уселся за стол и включил какой-то рандомный ролик на Youtube, чтобы было просто не скучно кушать в одиночестве.
После завтрака Ли помыл посуду и поспешил в комнату, чтобы одеться. Он пошарил по шкафу и вытащил оттуда черные джинсы с рваными коленями, белую рубашку и серый свитер. Одевшись, он покрутился перед зеркалом и, довольный до невозможности, направился в прихожую, чтобы завершить свой образ любимыми мартинсами и бежевым пальто. Наспех расчесавшись, Феликс последний раз глянул на себя в зеркало и, улыбнувшись своему отражению, выбежал из дома, направляясь в университет.
Уже при входе в здание Феликс наткнулся на своих друзей: те стояли у стены и что-то бурно обсуждали.
— Привет всем! — Ликс подбежал к друзьям и повис на Хёнджине.
— Привет... — Чанбин радостно сверкнул глазами, глядя на подошедшего друга.
— Доброе утро. — Сынмин, как всегда, стоял с книгой в руках и гнул её странички. — Как ваше свидание?
— Ой, лучше не спрашивай.
— А чё так? — Чанбин со смешком посмотрел в сторону друзей. — Они убежали, увидев вас?
— Нет, они сказали, что мы похожи на пару, — тихо говорил Феликс, боясь, что кто-то может услышать. — Прикиньте! Мы пара. Капец.
— Серьёзно? — Чанбин начал смеяться, хватаясь за живот. — И с чего они это взяли?
Феликс и Хёнджин в красках рассказали обо всем, что произошло вчерашним вечером, не забыв ни про один спор друг с другом. Друзья их внимательно слушали и кивали в нужных местах, иногда угукая, но чаще просто смеясь от представления тех ситуаций, о которых им рассказывали.
— Неудивительно, что они так решили, — подал свой голос Сынмин, как только парни замолчали.
— Это ещё почему? — Хёнджин непонимающе глянул на друга.
— Ну как почему. Вы себя со стороны-то видели? Ведёте себя как влюбленная парочка: всё время вместе, едите из одной тарелки, спите в одной кровати периодически, отправляете друг другу сердечки перед сном, а ваши эти хватания за задницы и постоянные споры, словно вы реально давно женатая пара — это вообще нечто. Не хватает вам только пососаться да потрахаться, ну серьезно. Ведёте себя как латентные геи. — Три пары удивлённых глаз были направлены на Сынмина, но никто не решался ничего сказать. — Ну чего вы на меня так смотрите? Особенно ты, Чанбин. Можно подумать, ты сам этого не замечал.
— Н-нет, не замечал... — Чанбин, шокированный, смотрел на Сынмина и глупо хлопал ресницами. — Какой ты у нас наблюдательный, однако.
— Видимо, самый наблюдательный из здесь присутствующих! — Сынмин гордо хмыкнул, делая вид, что подправляет несуществующие очки.
— Чё ж ты, раз такой наблюдательный, помимо своих книжек ничего вокруг не видишь? — Чанбин проговорил это с некой толикой раздражения.
— Слушай, если ты бегаешь за мной и всё никак не можешь признаться в своих чувствах, то это не мои проблемы, трусишка. — Теперь глаза Чанбина раскрылись настолько, что было ощущение, будто они сейчас выпадут.
— Ч-чего? Ты всё знаешь?
— А чего ж тут не знать, твои глаза-сердечки сложно не заметить, а ванильные посты из твоего твиттера — это вообще отдельная тема, — хихикнул Сынмин, вспоминая текста, что читал в соцсети на страничке друга. — Когда я прочитал: «Я люблю молочный шоколад, запах ванили, ночь, крепкий кофе по утрам, вишню, сливки и… тебя», думал, что моя жопа слипнется от количества ванили в одной фразе.
— Господи, Чанбин, ты реально такой романтик? — Феликс откровенно ржал над другом, уже чуть ли не плача от комичности всего происходящего.
— Заткнись. Я хотя бы осознаю свою симпатию, в отличие от некоторых. — Эти слова Чанбина заставили Феликса замолчать. — Ладно, об этом мы с тобой ещё поговорим, но позже. — Он снова повернулся к Сынмину, показывая, что говорит сейчас именно с ним. — А сейчас нужно решить, что нам делать с этими двумя.
— Надо бы. Однозначно, — подтвердил Сынмин.
— Вы в курсе, что мы как бы ещё здесь? — Хёнджин помахал рукой, обращая на себя внимание друзей, но те, кажется, уже не слушали.
— Ты же понимаешь, что они друг друга убьют уже в первый день отношений? А даже если не убьют, то перед первым сексом полностью переругаются из-за того, кто же будет активом. — Чанбин недоверчиво покосился на Хёнджина и Феликса, которые просто стояли рядом, не понимая происходящего.
— Понятно, что активом буду я, — первым очнулся Хёнджин.
— С чего ты это взял? Я не хочу принимать чей-то член своей жопой! — Феликс возмущённо замахал руками, отрицая слова Хвана.
— Ну, во-первых, я выше, во-вторых, старше, в-третьих, по комплекции больше — в общем, настоящий актив.
— А я… я… я… — Феликс не успел ничего сказать, потому что его прервал Хёнджин.
— Просто признай, что ты пассив, и разойдемся на этом.
— Но я не согласен подставлять свой зад! — Феликс жалобно завопил. — И вообще, я на секс с тобой не соглашался, так что отвали от меня.
— Я к тебе и не приставал, — рассмеялся Хёнджин.
— Вот видишь, они и до поцелуев не дошли, а уже спорят насчёт постели, — устало выдохнул Чанбин.
— И не дойдём! Лично я не гей! — Феликс повысил голос так, что тот звучал уже более угрожающе, и направился в сторону входа в университет. Хёнджин на это лишь покачал головой, а Сынмин с Чанбином хитро переглянулись, будто уже придумали гениальный план.
Учебный день прошёл спокойно, если не считать тех самых двух контрольных и редких подколов со стороны друзей, которые сразу же затыкались, как только Феликс смотрел на них своим самым грозным взглядом. С Хёнджином они общались как обычно, стараясь скрыть безмолвную неловкость, оставшуюся после утренних слов друзей.
Когда пришло время расходиться по домам, Хёнджин сказал Феликсу, что сегодня, возможно, зайдёт вечером, чтобы вернуть ноутбук, который он брал у Ли на время, пока его устройство находилось в ремонте. Феликс на это кивнул и попросил позвонить перед приходом, ну или хотя бы приходить не очень поздно. Хван пообещал, что придёт не позже восьми и попрощался с друзьями, уходя в сторону центра ремонта компьютеров. Чанбин с Сынмином снова хитро переглянулись и ушли домой вместе, что-то весело обсуждая, сказав Феликсу о каком-то очень важном проекте, который им дал преподаватель по танцам. Ли вроде как понял, о чём они говорят, но спрашивать отчего-то не решился и лишь кивнул в ответ, вставляя в уши наушники и отворачиваясь от друзей в сторону своего дома.
До вечера Феликс активно занимался домашними делами: прибрался в комнате, помыл полы, постирал одежду, а когда квартира блистала чистотой, то отправился в гостиную и включил телевизор, по которому как раз начинался вечерний марафон «Смешариков».
Он искренне старался не думать обо всем, что сегодня наговорили им с Хёнджином друзья, но навязчивые мысли то и дело лезли в голову.
«Почему Сынмин вообще решил, что мы с Хёнджином можем быть парой? Какой абсурд! Ну и что, что мы всё время вместе — все нормальные друзья в свободное время часто тусуются вдвоём. Да и не похожи мы на геев, вроде. Ну, я точно не похож, а насчёт Хвана не знаю. Он красивый, так что всех привлекает к себе, даже парней, но общается-то он ближе всех только со мной. — Феликс улыбнулся своим мыслям, но тут же вздрогнул. — Стоп. О чём я вообще думаю? Ну и что, что он красивый, зато вредный капец. Как его вообще девушки терпят? Наверное, никак, а то у него, скорее всего, давно бы уже была какая-нибудь красивая девушка, вроде той Соми. А так его, видимо, только я и могу терпеть, не даром такой же вредный уродился. Хах, мы реально как будто…»
Поток мыслей был нагло прерван звонком в дверь. Феликс поспешил подняться с дивана и открыть гостю.
— О, Хёнджин, привет. — С порога на Феликса смотрел его друг, только вот сейчас на его лице не было привычной улыбки. — Хей, что-то случилось?
— Привет... — Хван вздрогнул. — Да нет, просто задумался. Я это, твой ноут принёс. — Он протянул Ликсу сумку с компьютером. — Спасибо большое.
— Да не за что. Зайдешь? — Феликс шагнул в сторону, шире открывая дверь, чтобы Хван мог пройти внутрь. — Там сейчас «Смешарики» идут.
— Ну, раз «Смешарики», то, конечно, зайду. — Хёнджин шагнул в квартиру, пытаясь вспомнить, когда он был здесь в последний раз, ведь с недавних пор они в основном собирались дома у Хвана.
— Когда разденешься, проходи в кухню, я поставлю чайник.
— Окей.
По пути на кухню Хван заскочил в ванную, чтобы помыть руки. Кстати, к этому его приучил Феликс ещё в средней школе. Мама никогда не заставляла его мыть руки после прихода с улицы, а Ли, как только узнал о том, что Хван этого не делает, так учинил такой скандал, словно у него отбирают право на его квартиру без ведомых на то причин. Крику было на весь дом. И каждый раз Феликс отчитывал старшего за грязные руки, прививая таким образом привычку мыть руки. Хёнджин, на самом деле, был другу за это благодарен.
От теплых воспоминаний Хёнджин невольно улыбнулся и даже не заметил, что уже пять минут расходует чужую воду, стараясь отмыть с рук невидимых микробов.
Когда он пришёл на кухню, там уже вовсю пахло малиной и сливками. Первым пахло от любимого чая Феликса, а вторым благоухал кофе, сделанный специально для Хёнджина. Наверное, это единственное, из-за чего парни ещё не успели поспорить: Хёнджин всегда любил кофе, а Феликс к нему даже не прикасался, предпочитая различные чаи. Всё-таки уважение вкусов друг друга присутствовало у обоих.
— Держи кружку и пошли в гостиную. — Феликс кивнул на стол, где стояла ёмкость с ароматным напитком, а сам он уже выходил из кухни, держа в одной руке свою кружку, а в другой — вазочку с различными видами печенья. Хёнджин послушно выполнил указание друга и, следуя за ним следом из одной комнаты в другую, уселся рядом на диван.
Хёнджин толком не смотрел мультик, а рылся в своих мыслях, иногда делая небольшие глотки из кружки, пока кофе не стал холодным, приобретая омерзительный вкус, но он пересилил себя и одним глотком опустошил кружку, при этом морщась от неприятных ощущений на вкусовых рецепторах.
Он повернул голову в сторону Феликса, который с интересом наблюдал за тем, как на экране Крош вместе с Ёжиком искали какой-то необычайно редкий цветок, и невольно улыбнулся.
«Такой милый», — пронеслось где-то на подкорке сознания.
Почему-то только сейчас Хёнджин действительно задумался над тем, что ему говорили друзья. И может, всё-таки не такой это всё и бред? Может, этот веснушчатый паренёк с невероятно глубоким голосом, паренёк, который с неподдельным интересом смотрит мультик, попивая свой любимый чай и обжигая язык при каждом глотке, пока жидкость не остынет, может, он и правда
не просто друг? И ведь пока не попробуешь — не узнаешь, так? Именно поэтому Хёнджин немного ближе пододвигается к Феликсу и тихо зовёт его.
— Ликси.
— Чего? — Феликс поворачивает голову в сторону Хёнджина и немного вздрагивает от того, насколько близко тот сейчас находится.
— А может, попробуем? — Хёнджин шепчет на грани слышимости, но так, чтобы Феликс услышал.
— Что именно? — Феликс вопросительно выгибает правую бровь, немного отодвигаясь.
— Ну, то, что нам Сынмин сегодня предлагал.
— З-зачем?
— За шкафом, блин. — Хёнджин обиженно отодвинулся. — Знаешь, я сегодня много думал обо всём этом и о том, что нам ребята сказали. И я понял. Понял, почему у меня так давно с девушками не срастается, почему не особо так старался их искать и почему так злился, когда ты с кем-то другим зависал. — Хван ненадолго замолчал. — Знаешь, когда я с девчонками гулять ходил, общался с ними, иногда спал, если было совсем невтерпёж, я всё время искал в них что-то и сам не понимал чего — просто рядом с ними всё было не так, словно чего-то не хватало. А сегодня понял. У них не было милых веснушек, которые мне хочется пересчитать, не было глубокого голоса, который иногда заставляет моё тело покрыться мурашками, не было той неуклюжести и угловатости, которая меня всегда так забавляет, а главное — они все не были тобой. Я подсознательно искал в них всё то, что есть в тебе, но не находил — и это меня раздражало. Но я всё никак не мог признать это, пока мне со стороны не сказали. Это было как пинок под зад или подзатыльник, который подтолкнул меня к нахождению ответа на все те «почему». И знаешь, я нашёл ответ. Не знаю, как ты, но я нашёл.
Феликс молча переваривал всё то, что сейчас услышал. Хёнджин так же молча сидел рядом и ждал.
— Получается, что ты мне сейчас в открытую говоришь, что я тебе нравлюсь? — Феликс наклонил голову набок и удивлённо вскинул брови.
— Получается, что да, — ответил Хёнджин и равнодушно пожал плечами.
— А если у нас ничего не получится?
— Тогда просто забудем. Типа ничего и не было.
— А ты уверен, что сможем? — Феликс от волнения слишком сильно прикусил губу, так что из неё потекла тоненькая струйка крови.
— Я надеюсь на это, — подал Хван голос, который стал ещё тише, чем был до этого. — Что думаешь?
Феликс снова задумался над словами друга. А собственно, что в этом плохого? Они — давние друзья, знают друг о друге всё, начиная с того, что каждый из них ел на завтрак, и заканчивая тем, где и сколько у них имеется родинок. Хёнджин знает обо всём, что Феликс так умело скрывает от остальных. Хёнджин — это опора и поддержка, это самый близкий человек, который всегда рядом. А ещё он красивый и вкусно пахнет кофе, хоть этот напиток Феликс ненавидит, но ради Хёнджина готов потерпеть присутствие смолотых зёрен в своём доме. По правде говоря, терпит уже больше десяти лет и потерпит ещё столько же, лишь бы старший не уходил.
Хёнджин невыносим, абсолютно и полностью, раздражает Феликса каждой клеточкой своего тела, каждой секундой своего существования. Но у него есть харизма — от него глаз не оторвать. Честно. И при всём своём непереносимом характере, раздражающем Феликса поведении и притягивающим всех, кого не лень, внешнем виде он очень интригует. Никогда не угадаешь, что он может сказать или сделать в следующую секунду, но в этом они, наверное, похожи. Они так-то во многом похожи настолько же, насколько во всём и различаются. Иначе они бы не были друзьями, не устраивали бы шумные посиделки, не вытаскивали бы друг друга из всяких передряг и точно бы не сидели сейчас рядом бок о бок, пытаясь решиться на самый необдуманный поступок в их жизни. Поступок, который или разрушит их взаимоотношения, или даст начало чему-то большему и чудесному, чему-то волшебному и приятному, о чём люди пишут книги и поют песни, чему-то совершенно новому.
«Не попробуешь — не узнаешь», — крутится в голове бегущей строкой. И Феликс решается.
— Думаю, да, — совершенно тихо, почти неслышно произносит Феликс, но Хёнджин слышит. Слышит и улыбается.
Хёнджин пододвинулся ближе, почти вплотную, и чуть наклонился, чтобы их лица были на одном уровне. Он долго смотрел в глаза напротив, словно пытаясь там что-то отыскать: то ли протест, то ли согласие на дальнейшие свои действия. Феликс слабо кивнул, точно не понимая, для кого этот кивок был сейчас больше необходим — для него самого, как подтверждение своих мыслей, или для Хёнджина, как разрешение на дальнейшие действия.
И Хёнджин наклонился ещё ниже, придвинулся ближе, накрывая чужие губы нежным поцелуем, будто бы успокаивая таким образом и говоря, что всё будет хорошо. Феликс поначалу ничего не делал, пытаясь понять: нравится ему или нет — но, придя к выводу, что такое воздействие извне не вызывает неприятных чувств, всё-таки приоткрыл губы и принялся активно отвечать на поцелуй, который со временем перерастал из невинно-нежного в более страстный и мокрый. Феликс пытался перехватить инициативу в свои руки, а точнее — губы, активнее впиваясь в чужой рот, но Хёнджин вовремя пресекал эти попытки и слегка кусал Феликсовы и так искусанные губы, из которых начинала струиться кровь, после чего слизывал небольшие капельки со свинцовым вкусом и улыбался в поцелуй.
— Но я же… — Феликс хотел было возмутиться, но его подняли на руки и аккуратно перенесли с дивана в соседнюю комнату, где стояла кровать, шмякнув лицом в подушку. Тот чуть взвизгнул и быстро перевернулся на спину, загнанно глядя на ещё пока своего друга.
— Тсс, здесь будет удобнее, — шептал Хван на ухо Феликсу слишком соблазнительно, заставляя младшего чуть съёжиться от накативших из-за чужого горячего дыхания мурашек. Хёнджин вернул свои губы к чужим, а Ли, явно наплевавший на все свои приличия и статус друзей, шустро отвечал на поцелуй.
Хёнджин действовал нежно и трепетно, показывая таким образом, что не собирается делать больно Ли, раздевал его, не переставая целовать плечи и шею, гладил бёдра, тёрся носом о висок и шептал на ухо такое, отчего у Ликса сладко ныло в паху и краска приливала к лицу.
Хван спускался поцелуями всё ниже, поочередно игрался языком с затвердевшими бусинками сосков, поцеловал каждый кубик пресса, чуть прикусил тазобедренную косточку и, наконец, добрался до самого сокровенного, что сейчас было скрыто лишь за тонкой тканью боксеров.
С нескрываемым удовольствием Хван лизнул чужой член через трусы и, почувствовав, как тот твердеет, начал слегка посасывать. Феликс от удовольствия смог лишь тихо простонать и чуть выгнуться, подаваясь вперёд и давая старшему понять, что он делает всё верно.
Хёнджин, уже порядком возбужденный, понял, что скоро будет совсем трудно сдерживать себя, чтобы не войти разом и не оттрахать это девственное тельце так жестко, чтобы искры из глаз, — буквально содрал столь ненужную сейчас тряпку и смог наконец-таки разглядеть чужое, такое красивое и колом стоящее достоинство, которое, как и утверждал его хозяин, не такое уж и маленькое. Он снова нагнулся ниже и чуть подул на головку, после чего послышался томный вздох откуда-то сверху и тихое: «Твою мать, сделай уже что-нибудь…» — Хван на это усмехнулся и, наконец, наспех лизнув головку, вобрал в рот наполовину, выбивая у Феликса первый полноценный стон.
Сосал Хёнджин настолько хорошо, будто бы занимался этим всю свою сознательную жизнь, по крайней мере, так думал Феликс, когда его сознание, затуманенное от возбуждения, смешанного с наслаждением, иногда прояснялось, чтобы удостовериться, что Ли ещё на Земле, а не в раю. Но, по правде говоря, делал это Хван в первый раз — ему просто хотелось сделать максимально приятно этому веснушчатому комочку радости, что дарил Хёнджину счастье своими улыбками каждый день.
Хван заглатывал теперь уже почти целиком, самостоятельно насаживаясь горлом на член и очерчивая языком каждую из витиеватых вен, что пульсировали, перегоняя кровь. Попутно с выслушиванием стонов Феликса он начал оглаживать руками чувственные половинки, со стороны похожие на сердечко, проводил пальцами по чуть сжимающемуся проходу, очерчивал круги, но проникнуть внутрь без смазки не решался, боясь сделать больно.
Поняв по тому, как Феликс сильнее напрягся, что тот скоро кончит, Хёнджин резко вытащил его член изо рта, чмокнув напоследок головку, и под полный разочарования стон потянулся к заднему карману джинс, в котором мирно лежал тюбик смазки и пара презервативов, что Хван прихватил из дома, надеясь на лучший исход сегодняшнего вечера. И что уж сказать — не зря надеялся.
— Встань в коленно-локтевую, — почти шептал Хёнджин, пока выдавливал себе на руку лубрикант, — тебе так будет легче.
Из-за затуманенного рассудка Феликс не сразу понял, что от него хотят, но когда смысл услышанного всё же дошёл до подкорки, то стало страшно.
— Откуда ты всё это знаешь? — всё ещё собираясь с силами и пытаясь перебороть смущение, проговорил Феликс.
— Когда пришёл домой со своим ноутбуком и поразмыслил над этим всем, решил почитать… и посмотреть. Ну, чтобы быть в курсе.
Феликс лишь угукнул, невесело усмехнувшись, и встал в позу, в которую попросили. Возбуждение ударило новой силой уже через секунду, когда Хёнджин вновь поцеловал его в загривок и начал спускаться ниже, выцеловывая треугольные лопатки и каждый торчащий позвонок, кружа при этом пальцами по девственному сфинктеру и чуть надавливая. Когда стенки наконец поддались, Хван протолкнул первую фалангу, останавливаясь, но спустя несколько секунд протолкнул уже весь палец, чувствуя при этом, как Феликс сжался.
— Феликс, будь другом, расслабься, иначе я не смогу продолжить, или же тебе будет очень больно. — Хван успокаивающе чмокнул одно из полупопий и переместил вторую руку на Феликсов член, чтобы немного его отвлечь.
— Будь другом — насри кругом, — послышалось уже через секунду откуда-то из подушек.
— Раз можешь шутить, то всё в порядке.
Хёнджин стал более активно двигать пальцем и через несколько минут смог протолкнуть уже два пальца, раздвигая узкие стенки на манер ножниц. Вскоре к первым двум добавился третий палец, а затем и четвертый.
Когда Хёнджин решил, что Феликс уже в принципе готов, то аккуратно вытащил из него пальцы и наспех стянул с себя джинсы вместе с трусами, наконец даря долгожданную свободу Хвану-младшему, который благодарно дёрнулся от такого вида на лучшего друга. Быстро разорвав упаковку и раскатав презерватив по члену, Хёнджин вернулся к ожидающему чего-то большего Феликсу.
Хван приставил головку к мокрому колечку мышц и медленно вошёл. Несмотря на то, что он старался подготовить младшего, было страшно, что он мог сделать что-то не так. С первым толчком прошибло обоих: Феликс выгнулся и сладостно простонал, а Хёнджин чуть позорно не кончил от такого вида вкупе с нереальными ощущениями.
Двигаясь внутри Феликса, Хёнджин выцеловывал чужую спину, иногда кусаясь, гладил все места на теле Ли, до каких только мог дотянуться, и шептал самые сладкие слова, которые младший понимал через одно из-за блаженного наслаждения, что затмевало любые мысли. В этот вечер хлюпающие звуки и вздохи эхом раздавались от стен квартиры, стоны, казалось, были слышны на другом конце вселенной, а удовольствие растекалось по венам обоих парней сладкой негой.
Феликс кончил первым, громко крича в подушку, и все его мышцы напряглись, ещё теснее сжимая член Хёнджина в себе. Ли казалось, что его тело разрывается на миллион кусочков, мысли исчезают, и чувствуется только лёгкая боль от первого секса и укусов старшего. Не выдержав такой узости, Хёнджин кончил следом. Удовлетворённо простонал в спину Феликса и оставил последний укус прямо на загривке.
Сходив в душ и поменяв постельное белье, парни легли спать, обещая друг другу, что обсудят произошедшее завтра, и мигом заснули. За окном была ночь, на улице стояла тёплая весна, а в сердцах у двух парней зарождалось что-то живое и трепещущее, что не объяснить словами.
На следующее утро парни встретились со своими друзьями около университета. Поболтав немного о чём-то бессмысленном, решили, что пора на занятия.
Феликс сделал вид, будто бы не заметил засосы на шее Сынмина, которые тот старался спрятать под воротом водолазки. Сынмин, в свою очередь, сделал то же самое.
У них ещё будет время поговорить об этом, но не сейчас. Может быть, вечером за чашкой чая, или, может быть, завтра на совместной паре по искусству, а может быть, через неделю на пижамной вечеринке у Чанбина. Неважно когда. Они об этом поговорят, это точно.
А сейчас Феликс идёт за Хёнджином в сторону дальнего корпуса на пару по истории танца и резко останавливается, всматриваясь в спину старшего, пока тот не оборачивается в поисках друга.
— Эй, Ликси, ты чего? Что-то болит? — Хёнджин обеспокоенно вглядывается в задумчивое лицо Феликса и пытается понять, что же произошло. Но Феликс ничего не отвечает, так и продолжая стоять на месте, смотря на Хвана.
— Хён, ты будешь моим парнем? — спустя пару минут молчания кричит Феликс, несмотря на то, что между парнями метра три — не больше.
— Конечно буду, — соглашается Хёнджин и улыбается, протягивая ладонь Феликсу, на лице которого в ту же секунду появляется такая же яркая улыбка. Ли бежит, сокращая расстояние между ними, и обнимает теперь уже своего парня, игнорируя вытянутую руку. Хёнджин обнимает в ответ, притягивая Ли ближе и утыкаясь ему в плечо.
— И почему мы не попробовали раньше? — спрашивает младший, вероятнее всего, просто так.
— Потому что ты упёртый баран, солнце моё, — произносит Хёнджин самым милым голосом.
— Я?! — кричит Феликс, отлипая от старшего. — А ничего, что это ты, крокодил свиноногий, девчонок мне предлагал?!
— Ну ты же сам не против был, чего на меня перекладываешь вину?
— Я из вежливости соглашался, дубина ты пустоголовая.
— Не думал, что ты знаешь такое слово, — улыбаясь, ответил Хёнджин. — Во всяком случае, грибожуй мой пучебрюхенький, мы теперь вместе, поэтому забудь о прошлом.
— А вот и не забуду! — кричит Феликс, убегая вперёд и почти что смеясь. — Измен не забываю! — раздаётся из-за угла, и Хёнджин, вздыхая, уже бежит туда же, осознавая, кто ему достался.
«Зато весело, — говорит он про себя и ловит младшего у входа в здание. — А главное — по любви».
Хёнджин целует Феликса, не стесняясь никого, кто мог бы их увидеть. А Феликс отвечает на поцелуй, не веря своему счастью.
Всё случилось неожиданно и немного спонтанно, но парни счастливы. Их ожидает огромное количество споров по самым незначительным мелочам, куча людей, не принимающих их отношения, и сотни осуждающих взглядов.
Но всё решаемо, пока они вместе.
