Menestreliya

— Черт возьми!.. — воскликнула я, стоило который раз запнуться о торчащий посреди тропки корень, — Да пошло оно все!.. Гха!.. — я схватилась за шею, останавливаясь и пережидая очередной «приступ». Отметина начала душить с такой силой, будто кто-то вновь подвесил меня к потолку, перед этим накинув петлю на шею.       Эру создал такую «систему безопасности», которая срабатывала каждый раз, когда я хотела все бросить и сдаться. Сказать, что я была против — ничего не сказать, но в итоге пришлось смириться. Все же быть реально удушенной мне не хотелось.       Мне пришлось взять себе имя той, в чьем теле я оказалась. Ибо мое слишком трудно произносится и может вызвать ненужные расспросы. Если описывать кратко: Илуватар рассказал мне о главной цели, сделал маленький подарок — создал мне точно такую же гитару, которая осталась в моем мире, обрадовал «системой безопасности» и отправил на ратные подвиги. К слову, когда это… существо сообщило мне о прелестях временного периода — у меня засосало под ложечкой.       Первая Эпоха мира сего…       Съехавшие с катушек эльфы, напару с такими же гномами, людьми, орками, волколаками, балрогами, драконами и самим Морготом. Прелестно… Что касается цели, как бы ни было это банально и предсказуемо, ему стало очень грустно, когда он увидел, к чему же привело самоуправство нолдор в целом, а Первого дома — в частности. И поведал мне Эру о том, что я должна уберечь несчастных эльфов от погибели. Всего-то!.. И отправилась я выполнять «волю божью». С витиеватыми ругательствами на всех языках, которые знала.       Мне досталось не только эльфийское тело Линдирэль, но и ее знание квенья. Почившая оказалась чистокровной нолдиэ по происхождению. Ее воспоминания постепенно смешивались с моими, и Илуватар предупредил, что они могут в один прекрасный момент просто превратиться в кашу, так что мне с самого начала стоит «раскладывать их по полочкам». Чем я и занялась в первые пару часов после того, как Создатель пожелал мне удачи и исчез, будто его никогда здесь и не было.       После, собравшись с духом, я заставила себя подняться на ноги и осмотреть развалюшку, где доживала свои последние года Линдирэль, на наличие полезных вещей…       В доме была лишь одна комната, посреди которой выразительно болталась порванная веревка. Мысленно подавив новую истерику, я нашла в завалах нечто наподобие походного мешка, куда скидала все, что могло мне пригодиться в путешествии. Включая старый кинжал. Немногим позже мной был найден сундук с одеждой. Причем довольно приличной! Я выбрала обыкновенную белую рубаху, забрала пару комплектов нижнего белья, натянула на себя штаны из плотной ткани и под кроватью отыскала невысокие сапожки без каблука. Еды, как я и думала, здесь не было. Зато перед входом висел старый плащ, вымазанный в чем-то грязно-сером. Другой верхней одежды не было, поэтому я накинула его на плечи, взяла мешок с гитарой и покинула сие жилище. Надеюсь, я сюда больше не вернусь.

***

      Бессмысленные блуждания в лесу ни к чему не привели. К концу дня, когда силы практически меня покинули, я не смогла найти никакого поселения и принялась обустраивать место своего первого ночлега, пытаясь выжать из памяти все уроки ОБЖ, на которые когда-то ходила. Благо, Линдирэль частенько находилась в дороге, так что я забралась на самое высокое дерево, отыскала там широкую ветку и почти сразу же отключилась. Охотиться я не умела и, как выяснилось, Линдирэль — тоже, так что идея с ужином ушла в небытие и не обещала вернуться.       Утро наступило даже слишком быстро, я открыла глаза и с трудом смогла поменять положение тела. Живот скручивало болью, а желудок пел серенады. Ладно хоть не сожрали ночью, и на том спасибо. Кряхтя совершенно не по-эльфийски, я скатилась по стволу к земле, нетвердо встала на ноги и со стоном усталости закинула походный мешок на плечо. Гитару даже подумывала оставить на дереве, ведь она мне жуть как мешалась, но еще могла пригодиться. Все же моим единственным талантом было как раз пение. Может это и есть выход из сложившейся ситуации? А что? Заделаюсь бардом, смешаюсь с местным населением и буду незаметно «наставлять» эльфов на путь истинный. Если меня еще кто-нибудь будет слушать.       За целый день моей светлости не встретилось ни одного живого существа (кроме лесных обитателей). Еды я так и не нашла, после чего стала судорожно вспоминать, сколько эльфы могут протянуть без пищи и воды. Где-то к полудню я вышла на небольшую поляну, на которой росли полевые цветы различных оттенков синего и голубого. Скинув вещи на землю, я села прямо в эти самые цветочки и уронила голову на подтянутые к груди колени. Ну, все. Я помру здесь в первые дни не от бешеных обитателей, а банально от голода и обезвоживания.       Голова болела, а горло сковывала сухость. Я чувствовала, что еще немного и мое хиленькое тельце, только возрожденное к жизни после суицида, снова помрет не самой славной смертью. Но вдруг моего резко улучшившегося слуха достиг странный плеск. Вскинув голову, я повернулась на звук. В глазах загорелся огонек надежды.       Поднявшись на ноги, я упрямо зашагала на плеск. Пробираясь сквозь лесные заросли, я вышла куда-то, тут же запинаясь об собственные ноги и падая лицом в… песок? — Что… Тьфу!.. Что за?.. — прохрипела, подняв голову. Река. — Боже… Вода! — вскочив на ноги, я ринулась к небольшой речушке, забегая в нее прямо в одежде по колено и принимаясь пить из рук. И плевать, что они далеко не чистые, и эта водичка явно не пропущена через фильтр. В своем мире я к другой бы и не притронулась, но сейчас была бы рада и простой луже. В груди отчего-то зародился чистый и искренний смех. Я не стала его сдерживать, расхохотавшись во все горло.

***

      Весь оставшийся день я провела на берегу. Перетащила свои вещи ближе к реке, наполнила найденную флягу до краев и кое-как привязала ее к своему поясу, чтобы можно было в любой момент попить. Радости моей не было предела, у меня будто бы открылось второе дыхание, которым я пользовалась, пока было можно. Побродила по лесу, насобирала веток и коры, притащила всю эту кучу на берег и начала рыть яму под костер. Пошел к черту этот Эру со своей срочной миссией! Если я сейчас не согреюсь и не поем, то эту самую миссию будет уже некому выполнять!       Скажем так, первые попыток… ну, много — не увенчались успехом. Огонь я так и не добыла. После чего решила не чиркать бережными камушками друг об друга, а взять палочку и начать ее тереть об кору. Терла долго… И вот, когда все ругательства были перебраны, а отчаянье хотело уже захлестнуть меня с головой, я почувствовала странный запах паленого. Посмотрев на кору, увидела, что из нее идет маленькая струйка дыма. Спустя еще энное количество времени я, наконец, грела руки над маленьким костерком, в который постепенно подбрасывала веточек. Он медленно разгорался. Желудок и не думал замолкать, поэтому напомнил о своем существовании и пустоте длинным, громким «бр-бр-бр». Я кое-как поднялась на трясущиеся ноги и подозрительно прищурилась в сторону речки. А что если?..       Это самое «если» себя вполне оправдало. Пусть речка, к которой я вышла, была не такой уж большой, но рыба в ней водилась. Правда, соответствующая размерам, так сказать. Я, сняв штаны и оставшись лишь в здешних нижних «шортиках» вышла на середину речки и вода достигла мне пояса. Предварительно мной была взята длинная палка, которая очень удачно сломалась и имела один острый конец. Крепче сжав свое маленькое «копье», я принялась высматривать будущую добычу. Высматривала долго, несколько раз она от меня уплывала и, кажется, гаденько хихикала… Но, все же мне улыбнулась удача. Аж целых три раза. И я с гордым видом пожарила рыбу над костром. А когда она покрылась золотистой корочкой — жадно вгрызлась в один из ее боков. Вкусно не было, но зато желудок перестал ворчать.       Решив остаться здесь до завтра, я основательно занялась обустройством лагеря. Повесила на первую попавшуюся ветку промокшие шортики, заменив их другими, натянула штаны и побрела на поиски чего-нибудь, что может успешно заменить мне кровать. Бродила вдоль берега по и против течения реки, заходила в лес, но так ничего и не нашла. Со скорбным выражением лица вернулась обратно в лагерь. Попробовала заглянуть в воспоминания Линдирэль, но ничего путного там не нашла. — Да что ж такое?!.. — проворчала я себе под нос. А после решила вспомнить свое детство в детском саду и принялась рыть ямку прямо в песке. После нарвала большую кучу камышей, накидала все в эту ямку точно по своему росту, туда же отправились ветки одного найденного мной кустарника. Честно, я молилась всем известным богам, чтобы он был не ядовитый… В конце «стройки» накинула на получившуюся конструкцию свой поношенный плащ и осталась вполне довольна результатом. Надеюсь, меня никто не прикопает в этой самой ямке и на утро тело не загнет эльфийской руной, обозначающей радикулит.       Ночью было предельно страшно. Темнота опустилась очень быстро и я предположила, что сейчас или конец лета, или начало осени. Лучше бы, конечно, первое. Что-то я не горю желанием идти на какое-нибудь пушистое животное с голыми руками, лишь бы добыть себе обогрев… Впрочем, большую половину ночи я сидела на койке со всеми своими вещами в руках и судорожно проверяла костер, дабы он не погас в самый неподходящий момент. Из темноты доносились очень странные и пугающие звуки, а с моим новым слухом вся эта какофония для меня превратилась в орду монстров, которые медленно подбирались к моему лагерю. Отключилась я от усталости где-то под утро.

***

      За всю свою жизнь я никогда так не радовалась наступившему утру. Открыв глаза, уставилась в голубое небо. Солнце слепило, заставляя зажмуриться и перевернуться на бок. Но я быстро вспомнила, что это не курорт, где я могла заснуть на шезлонге, а чертово Средиземье. Оглянувшись, не увидела никаких следов вокруг и облегченно выдохнула. Главная радость дня — меня не сожрали. Что было самым обидным — костер прогорел и на его месте сейчас была лишь черная кучка пепла. Насупившись, я втащила из сумки завернутую в ткань вчерашнюю жареную рыбу и быстро умяла ее за обе щеки, стараясь не морщиться. Вкуса не было, от слова совсем. В моих закромах не нашлось и щепотки соли, что уж говорить о других приправах.       Собрав себя с лежанки, я закидала ее песком, собрала сумки, все перепроверила, хлебнула водички из фляжки и побрела вдоль реки. Что там рассказывали по истории? Древние города и деревни вечно строились у рек или озер, ибо людям нужен был источник воды. Это, конечно, не мой мир, но, думаю, этот принцип здесь тоже имеет место быть. Главное, чтобы я не ошиблась с направлением…       Брела вдоль берега я долго. Под палящим солнцем часто пила, но тут же пополняла запасы из реки. Прошло, по меньшей мере, часов пять, прежде чем я услышала что-то, кроме плеска воды и звуков природы. Остановилась, прислушиваясь. Где-то впереди послышались два мужских голоса. Я поспешила вперед и чуть было не выпрыгнула из камышей, как внутренний параноик заставил мое тело резко остановиться и подумать. Мы где? В Средиземье. А это значит что? Что здесь любой прохожий может быть как и благородным человеком, так и не очень. Особенно сейчас, когда идет только Первая Эпоха.       Пробравшись по зарослям чуть дальше от берега, я заметила двух мужчин из числа людей, которые ставили сети. Один лет сорока, другой — совсем мальчишка. Одеты просто: длинные туники, да темные штаны, заправленные в высокие сапоги. Они о чем-то увлеченно переговаривались, смеялись, но не отвлекались от своего дела. Это отец с сыном?       Я хотела было переместиться поближе, ибо почти их не слышала, но наступила на ветку, которая сломалась под моей ногой. Звук получился дюже громкий, я зажмурилась и замерла. Может все само собой рассосется?..       Но оно не рассосалось.       Разговор мужчин прервался. Старший схватил до сего момента лежащий на земле лук и стрелу, в две секунды прицелился точно в мою сторону и грозно крикнул: — Выходи! — что ж, сама навлекла неприятности на свою голову. Так и хотелось крикнуть в ответ «не стреляйте!», но меня хватило лишь на то, чтобы я медленно вышла с поднятыми руками. Мужчина не опускал лука, мальчишка стоял за его спиной. — Кто такая? — спросил он, внимательно меня рассматривая, — Эльф? — Меня зовут Линдирэль.