Я убью тебя! Я люблю тебя!

— Я убью тебя, Эггман! — рычит черно-алый еж грозно взирая на злого гения.  — Я люблю тебя, Шедоу! — вторит Соник, взирая светящимися обожанием глазами снизу вверх на собрата.       Синий герой, почти лежал у ног Шедоу и как персонаж примитивной комедии не желал отпускать чёрную ногу с багровой полосой.       Сам черно-алый только что проломил несколько дверей базы злодея и сейчас прожигал владельца этого убежища пылающими праведным гневом рубинами, для большей убедительности грозясь плотно сжатым кулаком. Но вот отцепить от себя обезумевшее вдруг синее создание, он до сих пор не мог. Скорей из жалости к больному существу. Даже совершенная форма жизни имела совесть не избивать болеющих.  — За что? — наконец пришел в себя лысый усач.       Пара туповатых роботов рядом тоже что-то вякали, но все присутствующие их игнорировали.  — За это! — выкрикнул Шедоу и чуть приподнял «плененную» ногу, как будто демонстрируя прилипшего к нему ежа.  — Солнышко, этот старикашка тебя расстроил? Хочешь я его изобью? — певуче протянул синий, явно заигрывая.       Состояние Соника вызвало отвращение даже у самого зачинщика и мужчина скривился.  — Как это произошло? — похоже искренне недоумевал ученый.  — Это ты мне скажи! — требовал еж. — И не думай мне врать, что твой вчерашний лазер тут не причём!  — Конечно все дело в моем гениальном «Луче любви». — уже отойдя от удивления, мужчина перешел на привычный коварно-насмешливый злодейский тон. — Но такого результата я никак не ожидал. Поверь мне, тебя это никак не должно было коснуться! — лебезил он, прекрасно зная что с черно-алым ежом лучше не ссориться.  — «Любви…»? Что за чушь? Объясни, что это значит?! И что с Соником? — Шедоу то фыркал, то рычал.  — Все довольно просто, но при этом гениально… — начал самовосхваления Эггман, но, поймав прожигающий кровавый взгляд, решил не испытывать терпение собеседника и стал пояснять, расхаживая туда сюда как увлечённый лектор. — Не вдаваясь в подробности: мое гениальное изобретение вызывает у попавшего под его воздействие, критическое обострение эмоции, чувства… А точнее любви. Если подопытный испытывает легкую влюбленность, то она усиливается до стабильной, затмевающей разум любви. А если попавший под воздействие испытывает глубокую крепкую любовь, то она обостряется до безумной одержимости. — на этих словах мужчина глубокомысленно покосился на синего ежа.       Соник в это время с какими-то слащавым бормотанием покрывал влажными поцелуями красную полосу на черной ноге.  — Отцепись, падаль! — рявкнул на него Шедоу, раздражённо топнув ногой, от чего синий отвалился как корка грязи с ботинка.       Но Соник тут же подобрался и снова вцепился в ногу объекта обожания.  — И чего ты хотел добиться этим оружием?! — по голосу было легко понять, что терпение ежа на самом пределе. — А главное, почему это обернулось против меня?!  — Поверь мне, Шедоу, я бы не стал впутывать тебя в эту маленькую шалость. — больше всего Эггмана в этой ситуации беспокоила собственная безопасность. — Я предполагал, что попав под воздействие моего «Луча любви», в Сонике пробудится сильная увлеченность Эми Роуз и отвлекшись ухаживаниями и прочей романтической лабудой, он перестанет мешать мне захватывать остров, а потом и весь мир.  — Так почему он приклеился ко мне?! — все еще недопонимал еж.       Злой гений осторожно посмотрел на взбешённого гостя и ответил как-то неуверенно:  — Возможно «Луч любви» дал сбой и сработал не так, как я ожидал. — пробормотал он, сканируя прибором на своем запястье, все еще валяющегося в ногах синего ежа.       Получив данные ученый хмыкнул.  — Что?! — рявкнул Шедоу, давая понять, что не может сам трактовать информацию высветившуюся на огромном экране Эггмановского компьютера.  — Нуу… — протянул усач, опасаясь реакции гостя. — «Луч» сработал как и предполагалось, просто… видимо объект его сильных чувств… это ты. — скатился до тихого голоса он.  — Что?! — ёж почти кричал.       Вся эта ситуация уже была омерзительна и разозлила его до предела. Возможно поэтому его разум не мог до конца переварить происходящие. А Эггман только хмуро глянул на собеседника, видимо частично сочувствуя его положению.  — Я люблю тебя, Шедоу. — подал голос пострадавший.       Шедоу вздрогнул всем телом, от звука его голоса. А потом устало вздохнул, силясь угомонить бушующую внутри ярость и сосредоточиться на разумном решении проблемы.  — И как ты собираешься это исправлять? — голос черно-алого был уже гораздо спокойней, но тон резал как нож.  — Думаю я смогу немного перестроить «Луч» и обратить его действие… — предположил злой гений, но его перебил гость:  — Так делай! — от резкого окрика ежа, входивший в помещение Кьюбот вздрогнул и звонко просыпал содержимое подноса, который нес.  — Я приступлю сейчас же к перестройке, но… На это понадобиться время. — Эггман сложил кисти на груди и нервно пошевелил пальцами.  — Сколько? — устало вздохнул черно-алый, начиная смиряться с положением дел.  — Нууу… — протянул мужчина. — Неделю. Может дней десять…  — Неделю?! — возмутился Шедоу, но осознавая безысходность, продолжил спокойней. — А что мне все это время с ним делать?  — Эээ… — усач уже погрузился в работу и немного растерялся от вопроса. — Ты можешь, вместе с ним, пожить здесь… — не то чтобы он горел желанием терпеть в своем логове гостя, но инстинкт самосохранения вынуждал его лебезить.  — Нет уж… — еж задумался, а потом обреченно добавил. — Ладно, я возьму его к себе домой. — а потом угрожающе продолжил. — Я приду через три дня и лучше твоему лучу быть готовым! — пригрозил он.       Проигнорировав возмущения злодея, Шедоу раздражённо пошагал к проделанному им в стене проходу, припадая на утяжелённую синим недоразумением ногу. Соник держался крепче пиявки, упорно терпя царапающие его персиковое пузо обломки.  — И если ты хоть кому-то расскажешь об этом… — напоследок обернулся красноглазый, грозно зыркнув на Эггмана через плечо.  — Я могила. — тут же пообещал мужчина.  — Если проговоришься, так и будет! — пообещал черно-алый.       Уже добравшись до берега моря, Шедоу в очередной раз тяжело вздохнул, понимая, что снова придётся тащить это недоразумение на себе.  — Отлипай уже от ноги. — грозный еж протянул руку собрату и тот тут же с энтузиазмом за нее уцепился.       Так было проще вскинуть синюю тушку на плечо и включив гриндерсы, помчаться над водой. Пока Шедоу преодолевал море, Синий так вцеплялся в него, что казалось без выдранных пучков шерсти не обойтись. Но когда черно-алый перешел на сушу, Соник выкрикнул «Ююхуу!» и периодически продолжал проявлять типичные сониковские признаки радости. Хотя руку собрата так и не отпускал.       У себя дома Шедоу скинул ношу на диван и потребовал:  — Отпусти! Я никуда не уйду. Отпусти уже.       К счастью скоростной послушно разжал руку. Выбраться на улицу без этой пиявки было просто невозможно, но хотя бы в доме он возвращал законное право на личное пространство.  — Если я не смогу тебя видеть, душа моя, то я умру от тоски! — заявила синяя морда, когда Шедоу в первый раз попытался оторвать от себя колючее недоразумение.       Чего только красноглазый не натерпелся, пока не понял, что Соника просто контузило тем странным лучом, даже вспоминать не хотелось. Только теперь придётся терпеть этого помешанного целых три дня. Оставалось надеяться, что к тому времени Эггман переделает свое устройство, а Шедоу сам не свихнётся.       Первое время синий вел себя довольно тихо… Если не считать сводящих с ума вопросов обо всем, что касается черно-алого, чередуемых с бесконечными слащавыми комплиментами и признаниями в любви.       А Шедоу пытался жить обычной жизнью, игнорируя омерзительный раздражитель. Синий был так надоедлив и слащав в своих «ухаживаниях»… если б не большая выдержка и природное благородство, черный еж точно пришиб бы своего «поклонника», чтоб не мучился.       В остальном все было хорошо.       Не желая терпеть на себе пристальный, облизывающий будто конфету, травянисто-изумрудный, взгляд Соника, черно-алый потребовал прекратить. Тогда синий, привыкший либо дрыхнуть, либо носиться как угорелый, начал изводиться от безделья, взялся проводить генеральную уборку. Сначала Шедоу даже радовался полезному применению неуемной энергии, а потом забеспокоился о безопасности вещей в доме. Неугомонная синяя колючка умудрилась сунуть нос и под ванну, и в каждый облюбованный пауками угол. И находя что-то «любопытное», он тут же притаскивал это хозяину дома. Черно-алый то злился, то возмущался, то краснел…       В итоге с уборкой было покончено и удалось отвлечь синего готовкой. Потом они смотрели кино. Или скорее Шедоу включил телевизор для синего, а сам пытался читать книгу сидя в кресле, пока собрат смотрел телевизор сидя на полу и ласково поглаживая черно-алую ногу. В какой-то момент Шедоу даже подумал что это не так уж плохо, будто это непримечательный вечер самого обычного ежа: потрескивающий огонь в камине, может классическая музыка фоном, хорошая книга в руках и… верный пес у ног. Именно такой сюжет был у сцены из фильма, который увлек Соника. Еж даже в какой-то момент перестал домогаться до ноги и просто обнимал как плюшевого мишку.  — Этот парень похож на тебя. — подал голос синий, будто прочтя мысли.  — Почему? — отрешенно спросил хозяин дома.  — Он такой же загадочный и красивый. Такой настоящий и чистый. Такой душевный и благородный, сильный и крутой. Но только ты еще круче! — увлекся описаниями еж.       Шедоу довольно хмыкнул и вернулся к чтению. Пожалуй такой питомец как Соник не так уж плох.       Проявив лояльность черно-алый позволил собрату даже помассировать плечи, пока Соник не увлекся и не начал откровенно лапать. Пришлось только раз гаркнуть на надоедливого гостя за ужином, когда тот пытался, будто персонаж слащавого кино, угостить Шедоу кусочком курицы со своей вилки. Но надо признать готовил синий вкусно, хоть и пялился не отрываясь все время пока черно-алый ел.       Вечером, когда уже село солнце, еж устало плюхнулся на свою кровать. Вроде бы день был не особо напряженным, никаких серьезных драк, но Шедоу вымотался морально. Наверно это была плохая идея, пока в доме был посторонний, но хотелось поскорей расслабиться и погрузиться в сон. Потому он запасся салфетками и под покровом темноты постарался расслабиться.       Скрытое в руке наслаждение только замаячило на горизонте, когда укрывавшее его одеяло вдруг взметнулось вверх.  — Сюрприз! — протянула наглая синяя морда радостно улыбаясь.       Шедоу вздрогнул всем телом и рефлекторно пнул нарушителя в грудь. Соник отлетел и, врезавшись спиной в стену, съехал по ней, царапая обои иглами. Если бы черно-алый был в обуви, мог бы сломать паршивцу грудную клетку, а так скоростной только поморщился и уже вскочил на ноги снова лыбясь.  — Ну не злись, Шедоу. Я же хотел помочь. — законючил как ребенок синий, медленно возвращаясь к кровати. — Всегда мечтал об эт…       После получения взбучки и угрозы быть выставленным за дверь, синеигольчатый негодник был возвращен на диван. А хозяин дома отправился в свою комнату переживать моральную травму.