Внеземная

Он ненавидел этот мир. Ненавидел каждого, кроме своей матери. Его остывшее сердце пылало ненавистью даже когда он сломал этой смелой девчонке ноги. Только вот... Не рассчитал немного. Не заметил как сердце предательски билось быстрее, замирало, ухало и сходило с ума, изводя этим хозяина. Он самолично обрабатывал каждую рану на её теле и мог задуматься, поглаживая старый шрамик. Приталенная футболочка в полоску и почти в пол длинная юбка нелепо сидели на её хрупком теле, даже болезненно худом. Она ни капли не напоминала его мать, но он убеждал и её и себя в обратном, ломая себе сердце этим самообманом. Когда они загремели в полицию, он со страхом думал, что она его бросила, сдала, предала, но нет. — И что? Какое вам дали право без ордера, ни за что вот вот сковывать и тащить в участок, при этом избив?! Она смотрит колко, холодно и в её серо - голубых глазах плескается нескрываемое презрение. У него перехватывает дух. Он никогда не видел её такой холодной и колкой, она всегда была доброй, ранимой и доверчивой. Хрупкой как хрусталь. Сейчас же она всем видом показывала, что всем не сдобровать если что-то пойдёт не так как она хочет. Вздрогнувшие полицейские нервно оборачивается, на своего начальника и по его приказу снимают с них наручники. Юна в упор смотрит на Сонбэ, прожигая надменным холодом. Даже когда наручники не сковывают тонкие запястья, оторвать взгляд получается лишь когда её рук касаются холодные руки Сану. Он разглаживает большими пальцами следы от металла и пытается уловить её взгляд. И вот снова. Снова она смотрит ранимо, тепло и неловко, нелепо улыбаясь. Домой они едут в тишине и стоит переступить порог дома они всё также не нарушали тишину, только Юна тяжко вздохнула, смотря на испачканный её кровью паркет. Уйдя в ванну она достала растворитель, швабру, ведро и пару резиновых перчаток. Она управилась довольно быстро и ушла на кухню готовить ужин. Сану же стоял и пытался закончить мыслительный процесс своего перегретого мозга. Когда его вроде бы отпустило, он поднялся наверх и переоделся. По дому витал аромат жареного мяса и тушеных овощей, с кухни послышался мелодичный голос девушки, приправленный хрипотцой и спокойной стабильностью. — Ужин готов. Он спускается по ступенькам и видит её. Ставящую тарелки и бегущей от одного угла стола к другому. Когда он сел за стол, то увидел ужин лишь на одну персону. На его вопрос об этом она лишь отмахнулась и сказала что не голодна. Сану бы успокоился, ну или разозлился, но её вид заставлял лишь переживать. Он попросил её подойти и в итоге усадил на колени и стал кормить как маленькое дитя. Он покорно сидела и не шевелилась, будто кукла. Он осознаёт насколько она мила и невинна, когда со смущенной улыбкой отдаёт ему лично приготовленный ей шоколад. Мелочь, но приятно, до дрожи в коленках, до скрежета зубов. Когда что-то идёт не так как он хотел и она оказывает ему сопротивление, он не может сделать с ней что-то. Просто не может. Он не в силах заставить себя сделать ей больно. Она слишком нежная. Такому человеку нужна забота, она подобно цветку розы. Он это понимает и отпускает. Говорит уходить ей, но она не понимающе смотрит на него, спрашивает его почему, за что он так, что она сделала не так? Он не отвечает, лишь повторяет уйти и всё. Она отказывается. Кричит. Плачет. Хватается своими белыми, изрезанными руками за него и просит не бросать. Прижимается, шепчет, но он не отвечает, держится изо всех сил. Он должен отпуститьеё. — Я люблю тебя... Больше жизни. Прошу дай остаться рядом с тобой. Дай мне поддерживать тебя и помогать... Она захлёбываясь слезами упёрлась лбом в его торс и опустила руки, затихая и переходя на шёпот. — Позволь мне любить тебя. Прошу... Он чувствует как сердце неприятно сводит и руки колет, будто сами тянуться к её хрупким плечам. Он сдаётся и прижимает к себе за плечи и талию. Дышит неровно и пытается успокоить ураган чувств и эмоций. Не это он планировал, не этого хотел, но глыба льда под рёбрами решила иначе. — Не могу. Не могу отпустить тебя. Он сильнее сжимает её, пока Юна пытается придти в себя и сдержать салют счастья. — Я просто не прощу себя. Он утыкается носом в её черную макушку и блаженно вздыхает. — Сану... Тихо зовёт она. Он издал какой-то звук, показывая что во внимании. — Луна сегодня прекрасна. Она счастливо усмехается и утыкается носом в солнечное сплетение. — Я тоже, Юна. Я тоже...