Такая работа

      По-настоящему светло в Тумане не было никогда. Крохотный мир Костра со своими окрестностями не знал иного источника света, кроме того, что давал сам огонь. Небо, поначалу казавшееся попросту чёрным, для привыкших глаз являлось то угольно-тёмным, то свинцовым, то коричневато-серым. Изредка над головой можно было увидеть рваные клочья мрачных облаков. Это была, по сути, едва ли не единственная причина беглецов оставаться вблизи от Костра: всего через два или три десятка шагов в сторону чащи свет рассеивался, и смельчаки оставались один на один с болезненным ощущением бесконечной ночи.       — Идёт, — шепнула Клодетт, отрываясь от аптечки с бинтами и пластырями, — возвращается.       Мэг подняла голову, всматриваясь в сторону, куда ей указала девушка. Из глубокой тьмы навстречу, прихрамывая, шагал знакомый силуэт. Стёкла очков поймали блики костра, и Дуайт, грустно улыбаясь, наконец шагнул на полянку.       Клодетт и Мэг молча переглянулись. Каким бы болезненным и даже травмирующим ни был процесс возрождения, большинство ран успевали затягиваться во время трансформации тела. Вспоротые животы, сквозные колотые раны, трещины в черепе — не оставалось и крошечного шрама. Но так случалось не всегда.       "Если бы бедняга Дуайт не напоролся на Траппера, а, например, на Призрака или Каннибала", — печально подумалось Клодетт, — "сейчас от травмы в сухожилии не осталось бы и следа. А теперь он будет заживать дольше обычного".       Это было правдой. Присутствие в испытании одержимости вызывало в тварях особые... эмоции. Раны от одержимого убийцы заживали дольше, а могли и оставить о себе напоминание в качестве рубца на плече или рытвин на шее. Костёр беглецов имел весьма смутные представления о таком феномене. Зачем Сущности натравливать своего питомца на одного человека, когда тому предстоит разобраться с четвёркой? Был ли в этом какой-то скрытый смысл? Так или иначе, хотя животный страх перед убийцей был один на четверых, когда дело доходило до одержимости, это уже становилось чем-то едва ли не личным.       — Как добрался? Это... тебе, — тут же выдала немного неловко Клодетт, протягивая ему ароматный мешочек с засушенными листьями гвоздики, — прости, что не получилось вытащить тебя.       — Всё в порядке! Наш приятель был слишком сердит для гостей, — Дуайт усмехнулся, с удовольствием вдыхая запах растений.       — И от меня. Хотя меня с вами и не было, — Мэг в свою очередь протянула маленький букетик вереска, — возьми.       Это стало своего рода традицией. Каждый пленник Тумана мог отправить в пламя костра небольшой подарок — в основном это были цветы, которые в изобилии росли в окрестностях лагеря. Клодетт не просто первая начала создавать из них мешочки и букеты — но и заметила некую связь между такими подношениями и поведением Сущности. Самые красивые подарки давали больше шансов на удачу, и, если обстоятельства складывались так, что беглецам приходилось бросать товарища за спиной, ему по негласному соглашению полагались самые душистые цветы, чтобы тот потом сам смог принести их к огню.       "Только мне это охренеть как напоминает проводы покойника. Без обид, жучок, но я этим не занимаюсь", — заявила как-то Нея в ответ на предложенные листья ширицы.       — От нас с Джейком, — подошедший к друзьям Билл выудил из кармана пожелтевший конверт, — не пахнет, конечно, зато печать вроде красивая. Нашли его в развалинах у Кротус Пренна. Держи.       Дуайт уже сидя принялся раскладывать свои утешительные призы, пока Клодетт занималась многострадальной лодыжкой. Всё пока шло своим чередом. Несмотря на нескончаемый мрак, у беглецов за месяцы совместных злоключений выработались свои невидимые часы. Конечно, Сущность не церемонилась с выбором жертвы в любое желаемое время. Но час, в который спать хотелось большинству, и пора, в которую было принято бодрствовать, с определёнными оговорками всё же существовала. Сейчас по ощущениям стояло позднее утро — время рутины, свободное от кровопролитий.       — Ничего нового в мире загадок? — поинтересовалась Мэг, переплетая неизменные три косички в простенький хвост.       Дуайт, поняв всё без лишних слов, потянулся к большому старому сундуку. В руках у него появился толстый старомодный дневник с кучей бумажных закладок.       — Давай-давай, — Клодетт даже отвлеклась на мгновение от бинтования, сделав воодушевлённую мордашку, — мне тридцатую страницу.       — Здесь же нет страничек, Клодетт... Ладно, — Фэйрфилд, смочив палец, пролистал положенное количество страниц, прежде чем найти нужную, — "Я вижу, как за окном бродит нечто с фонарем, излучающим сверхъестественное сияние. Этот свет пронзает черный туман, манит меня. Но я не могу уйти. Не могу двинуться с места. Для меня единственный способ дотянуться до чего-либо — использовать Аурис. Что это за свет? Это какое-то существо, посланное Сущностью? Или выживший? Или еще одна душа из родных краев, застрявшая здесь, как и я?..* — он тяжело вздохнул и отложил тяжёлый дневник сторону.       — Ну вот, — хныкнула Клодетт, хотя ещё недавно желала послушать странные записи, — как всегда — ни одной подсказки.       — Я бы узнал, что такое "Аурис", — негромко высказался Джейк, сидя в тени дерева, — этот Бенедикт уж очень часто использует это слово. И кажется, для него это что-то значило.       — А я бы узнала, кто такой этот Бэйкер вообще, — пожала плечами Мэг, — ну, кроме того, что жил он где-то в середине того века.       — И живёт, — моментально вставила Клодетт, взяв в руки дневник, — эти записи не вырублены топором — они... живые? — девушка пролистала сразу половину всех записок и с выражением зачитала текст, — "На первый взгляд, я подумал, что это была кошка, прокравшаяся мимо всего в нескольких метрах позади меня. Тень, движущаяся без звука — ведь вопли неразумны в этом месте. Я заметил её ещё раз, но уже на окраине. Я до сих пор не знаю, как её зовут, но она уклоняется от монстров легко и грациозно — она не лишена виртуозного изящества"**, — она пихнула в бок Мэг, когда та состроила мечтательную рожицу в ответ на яркое чтение Клодетт.       — Сколько этой записи? — поинтересовался Джейк.       — Точно не вспомню, но было это ещё до Билла, — откликнулся Дуайт, — я как раз собирался сделать заметки, как вдруг бумага начала переливаться под руками! Слова сами появлялись из ниоткуда... Жуть короче.       — Узнаю старину Дуайта — испугаться светящейся бумажки.       — Это правда страшно, Мэг! — насупился клерк, поправляя очки, — посидела бы ты в кромешной темноте наедине с этой... штукой.       — Ну и что? — беззлобно ухмыльнулась рыжая, — вот если б там говорилось о моих позорных историях со школы — тогда бы был повод бояться.       "Для моих бы и целого дневника не хватило", — мрачно закончил за неё Дуайт.       Беглецы ещё какое-то время посидели в тишине, каждый думая о чём-то своём.       — Как думаете, о ком это? — Джейк кивнул на дневник.       Клодетт задумалась.       — Грациозная, тихая, движущаяся как тень?       — Ставлю на Фэйрфилда.       Новый голос заставил четверых синхронно обернуться. Нея одарила присутствующих долгим молчаливым взглядом. Клодетт невольно сглотнула. Чёрт. Как долго она там стояла?       — А мы вот... Читаем тут, — пропищала она, невольно подобрав под себя ноги.       — Там говорится о том, как отсюда сбежать? — процедила Нея.       Беглецы не решились ответить. Так казалось поначалу.       — Там говорится о тебе, — Джейк, кажется, либо был совершенно слеп к невербальному общению, либо принципиально не замечал настроения суровой шведки, — это последняя запись Бэйкера в дневнике. Ты бы знала, если бы хоть иногда открывала его.       О нет. Джейк и Нея. Когда хотя бы один открывает рот, беды не миновать.       — Ты думаешь, я стану тратить время на вашу кухонную археологию? — сейчас она уже обращалась точно к одному Парку, хотя он меньше всех был при делах, — мы торчим тут уже хренову тучу времени, и ни одна из чёртовых записей не приблизила нас к ответам.       — Напомни мне, Карлссон, к каким ответам нас приблизило твоё нытьё?       — К таким, что сейчас гораздо лучше изучать карты, тотемы или повадки убийц. Дуайт?       Она вскинула бровь, и Фэйрфилд поспешил забрать дневник у Клодетт.       — Вот. Зона свалки готова, Психлечебница и Скотобойня пока в процессе, но главное уже нанесено, — он вытряхнул из дневника грубые листы пергамента со схематичным изображением местностей. Чёрным на каждой показывались постройки и всевозможные укрытия, синяя краска обозначала места, где чаще всего появлялись генераторы, и "гнёзда" тотемов — каким-то чудом во время путешествия в мир Сущности у Неи в рюкзаке сохранился тюбик синей туши, которая с её позволения перешла в распоряжение Дуайта.       — Художник из тебя конечно... но главное, и впрямь, наглядно, — по взгляду Неи было видно, что она только строжится. Каракули Дуайта в её глазах были в разы полезнее расшифровки ребусов Бэйкера, — так, вот здесь, — она ткнула прутиком в центр одной из импровизированных карт, — на втором этаже психушки есть ещё окно. Мы там редко бываем, но всё-таки лучше нанести и его. Да, рядом с дырой в полу и двумя шкафами... — она какое-то время курировала изменения, которые вносил Дуайт в черновик.       — Зачем наносить на карту окна, из которых живым всё равно не приземлиться? — проворчал под нос Джейк, однако его вопрос остался без ответа.       Пленники вскоре стихли, осталось только шуршание пергамента, да царапанье щепки по поверхности карты — смоченный в смоле и саже осколок коры заменял Дуайту кисточку. Постепенно каждый начал добавлять в картину что-то своё: Мэг вспомнила об очередном уголке, в котором может появиться генератор, Клодетт дополнила местность пятым тотемом. Подошедший Билл, понаблюдав за происходящим, ткнул затушенной сигаретой в "холм" Кротус Пренна, так что на пергаменте образовался тёмный кружок.       — Ещё тотем? — спросил Джейк.       — Люк, — Билл уверенно кивнул, — он часто появляется на таких возвышенностях, хоть и ведёт вниз.       — Ну, это тоже до конца не известно, — пробормотал Дуайт, осматривая свежим взглядом обновившуюся карту.       — Знать бы таких мест побольше... — вздохнула Клодетт, — не то, чтобы я хотела остаться единственной в живых, но всё же...       — А я бы придумала способ, как сбежать через люк всем четверым.       Пять пар глаз в изумлении уставились на Томас.       — Что? Помечтать нельзя? — притворно обиделась Мэг.       Дуайт, задумчиво почесал затылок.       — Возможно, в записях есть какие-то упоминания... Я обязательно поищу. Бэйкер может оставляет подсказки прямо сейчас.       Костёр затрещал громче, выпуская столп искр. Беглецы разом обернулись на волнующееся пламя.       — Начинается, — упавшим голосом сообщила очевидное Клодетт.       Все шестеро приблизились к Костру. Ожившие языки пламени вспыхивали с новыми силами. Настало время жребия.       Послышалось тихое шипение, в воздух из огня выскочил дымящийся комок и тут же упал на землю. Засушенная ромашка.       — Ну, — в руках у Клодетт откуда ни возьмись уже красовалась тяжёлая аптечка, — прогуляться не помешает, — она пыталась улыбнуться, но каждый мог услышать нотки предательского страха в притихшем голосе.       Ещё треск — и из пламени на землю с тихим звоном приземляется маленькая гильза. Билл. Старый солдат только кивнул.       Нея нервно закусила губу. Нога Дуайта ещё не зажила, а значит оставалась она, Мэг и Джейк. Несколько секунд спустя стихия выплюнула кусочек шины. Мэг выдохнула, сжала кулаки покрепче, мысленно собираясь в последние минуты перед неизбежным.       — Я готова. Только захвачу инструменты.       Взгляд Неи пересёкся с Джейком. В воцарившейся тишине, разбавляемой разве что треском поленьев в костре, его глаза, кажется, не выражали ничего. Что-то похожее можно было увидеть на лице Парка, когда он, стиснув зубы, давал наживо зашивать себе рассечённое бедро. Отрешённое состояние.       На лесной настил, чуть дымясь, плавно приземлилось чёрное перо.       Джейк закрыл глаза.       — Удачи.       Нея не сдержала смешка. Пленник, уходящий на Испытание, которое может закончиться его смертью — желает удачи ей. В этом весь Джейк. В такие моменты он даже вызывал у неё некое подобие симпатии.       Клодетт первая подошла к костру. В руках у неё теперь виднелся букет из самых свежих цветов. Нея признала примулу.       — Пусть убережёт от плохих ран, — проронила она, нехотя бросая подношение в Костёр. Нея смотрела, как красивые золотые цветы моментально сгорают в жаре стихии. Следующим был Билл. В этот раз он достал из-за пазухи маленький лоскут белой ткани.       — Пелена союза, — пояснил он друзьям, — она помогает появиться в одном месте с одним из наших. Если верить Бэйкеру.       "И облегчить убийце задачу", — недовольно подумала Нея. Она не обладала странной склонностью бросать вещи в огонь, но будь она на месте Билла, то выбрала бы какой-нибудь нехитрый свёрток ширицы (хотя бы не такое красивое растение) или же мешочек с солью. Товарищ за спиной всегда придавал уверенности, но в начале Испытаний она стремилась выживать в одиночку. Интересно, можно ли им будет раздобыть подношение с прямо противоположным эффектом?       Мэг также подбросила засушенного вереска. Последним оставался Джейк. На фоне миниатюрных цветочных подарков почерневший кусок коры явно выделялся размерами.       — Пускай успокоится, а нас не трогает, — буркнул он, избавляясь от груза. Кажется, огонь с особо громким треском принялся смаковать обугленную деревяшку.       Когда с подношениями было покончено, четверо по привычке выстроились в ряд, во главе которого встал Билл. Клодетт, замыкавшая цепь, обернулась, чтобы попрощаться, и в следующий миг туман поглотил их всех.       * * *       Поляна с Костром опустела. Туман начал постепенно рассеиваться, и Нея с Дуайтом остались одни.       Всё было лучше, чем раньше. Самую малость, но всё же. Нея угодила в плен Сущности пятой по счёту, однако до неё Дуайт, Мэг, Джейк и Клодетт попали сюда вместе — Сущности нужна была полная команда. Всякий раз, когда в Испытание призывалась первая четвёрка, Нея оставалась совершенно одна, без счёта времени, без единой души кругом, только гадая, с чем сталкиваются в это время её друзья. С появлением Билла напряжение немного спадало – теперь в лагере всегда оставалось двое. Она взглянула на Дуайта.       — Ну, — она подняла с земли засушенную ромашку, — чем теперь займёмся?       — Я бы набрал ещё ширицы… — но, видимо заметив угрюмую мину подруги, Дуайт осёкся… — или занялся бы тварями.       Это явно воодушевило Нею сильнее и она одобрительно кивнула. Пока Дуайт возился со страницами необъятной книжицы, она задумчиво наблюдала за ромашкой. Цветок спустя некоторое время начал рассыпаться на мельчайшие золотые частицы, испарявшиеся в воздухе, пока наконец полностью не исчез с руки. Та же участь ждала гильзу, кусочек шины и перо. «Ничто не берётся из ниоткуда и не девается в никуда?» Если Сущность и уважала элементарные законы физики, у неё они были совсем другие.       — …лучше ведь "быстрый"? Или "невероятно быстрый"? — Дуайт тем временем задумчиво грыз щепку.       — Ты о чём вообще? — Нея присела рядом, глядя на полевое творчество клерка.       — Траппер. Он быстрый, конечно, но… Всё-таки не Хиллбилли, так?       — А ещё он капканы умеет ставить, — хмыкнула та.       — Ну Нея! – Дуайт засопел.       — Лучше всего "медлительная скотина", — с самодовольным видом вынесла вердикт шведка. А увидев широко распахнутые глаза Фэйрфилда, всё-таки пояснила, — у него есть пара извилин в мозгу, которые позволяют брать контроль над местностью. Но в погоне на чистой части карты он полный ноль. Его легко измотать.       Дуайт, пробормотав что-то под нос, сделал свои пометки. "Скорость — обычная".       — Вы с Джейком всё-таки посчитали его ловушки?       — Не меньше восьми и не больше двенадцати. Мне кажется… — Нея почесала затылок, — он может… изменять их. Улучшать даже. Джейк говорит, сколько было Испытаний — столько разных капканов он и видел.       — А ты знаешь, чем они отличаются?       — Да нихера. Я же не Джейк. Давай дальше.       Дуайт послушно перелистнул страницу. Призрак, бесшумный убийца, преследующий своих жертв в неверной игре теней и света…       — "…а когда он даёт о себе знать, становится слишком поздно"? — Нея посмотрела на Дуайта, как будто тот заговорил на другом языке, — ты серьёзно, приятель? Это же наш грёбаный бестиарий, а не твоя школьная пьеса.       — И что это значит? — Дуайт поджал губы.       — Пиши по делу, вот что.       Нея сама взяла у него щепку и вписала в пустое место: "Скорость – обычная". Но потом, подумав, приписала сверху и снизу. Дуайт с любопытством наблюдал за процессом. "Быстрее в невидимости и сразу после выхода". Это было справедливо. Нея со злорадством перечитывала более старые записи, уже успевшие чуть-чуть расплыться: "Чувствителен к свету". Каждый рык боли от ожогов, вызванный лучом её фонарика, отзывался в ней чувством мрачного удовлетворения. Какая неженка.       Следующим шёл деревенщина Хиллбилли — вот уж чьей толстой коже точно не занимать крепкости!       — Ну и уродец, — честно фыркнула Нея, глядя на художества Дуайта. Даже если постараться, изобразить Билли страшнее, чем он был на самом деле, было физически невозможно.       — "Скорость — невозможная", — обречённо вписал Дуайт.       — Он самый быстрый из всех, что я видела, — Нея задумчиво грызла ноготь, — но на длинных дистанциях. Он довольно неуклюж со своей пилой.       Она проверила предшествующие заметки, оставленные круглым мягким почерком Клодетт. "Устойчив к ослеплению. Устойчив к боли". Страхи Клодетт точно нельзя было назвать пустыми. Она только представила себе далёкий рёв пилы и недовольное ворчание зверя, как Дуайт открыл новую страницу.       — Она… — только и сказал он, взглянув на Нею, и по спине у неё пробежал холодок. Дуайт передал дневник ей в руки, — давай. Ты знаешь её больше всех нас.       "Да неужели", — Нея нехотя приняла щепку и окунула в баночку со смесью смолы и сажи.       На какое-то время она зависла над книгой. По сравнению с предыдущими страницами, заполненными хотя бы наполовину, эта имела лишь самые общие заметки. Что она могла добавить? "То, что я одержимость самой опасной убийцы, ещё не делает меня экспертом".       Она мельком пробежалась по запискам.       — Я не знаю, — наконец выдала она, обращаясь к Фэйрфилду, — "медленнее человека, но быстрее ветра"?       Дуайт промолчал. Настроение у Неи заметно испортилось. Вдоль лба пролегла глубокая морщина, от воспоминаний на Кротус Пренне холод начал пробираться куда-то под рёбра. Пронзительное, свистящее дыхание совсем близко... "Её нельзя одурачить, нельзя измотать долгой погоней. Она слышит чужое дыхание, как своё...Ей неведомы границы."       — Я... наверное, схожу всё-таки за ширицей, — неловко бросил он поднимаясь, — если что, ты знаешь где меня искать.       На Дуайта она уже не обращала внимания. Нет. Если она не хочет поехать в одиночестве от очередного флэшбэка, то худшее, что она может сделать — это сидеть на жопе в позе мученицы. Она прочла вслух собственные первые записи.       — "Проходит сквозь стены... Использует цепочки из рывков... Быстро утомляется и быстро приходит в себя..." — Нея спустилась на строчку ниже и принялась дополнять дневник новой информацией, — "исключительный слух. НЕ лечиться в радиусе террора, даже в укрытиях. При прямом столкновении как можно быстрее искать ближайшее постройки и разрывать зрительный контакт", — тучи над головой, казалось, начали сгущаться. Нея подвинулась поближе к свету, обновила чернила, — "слабости..." — она приостановилась, пытаясь собраться с мыслями. Писака из неё тот ещё, и нужные слова не всегда приходили по первому щелчку пальцев, — "слепая зона во время скачка".       Она отложила дневник. За работой Нея даже не заметила, как тихо стало кругом без Дуайта. Она закрыла глаза. Как-то там сейчас Клодетт с Мэг? Против кого они выступают на этот раз? Помогают ли им кровавые умения? Нет.Вот только этого ей не хватало. Нея почувствовала сильный укол досады.       — Но ведь ты умеешь делать всё из ничего!       — Не преувеличивай, Клодетт. Простая уличная смекалка.       — И ты всегда чувствуешь приближение опасности, даже когда вокруг тихо. Вдруг где-то рядом притаился Призрак?       Нея тогда задумалась.       — Всё равно, это не то, что я ищу. Инженер из меня никакой, лечу я так себе... — она с силой вздохнула, — остаётся только погоня. Для долгой погони нужна большая сила.       Клодетт невесело усмехнулась.       — Ты говоришь так, будто бы это можно "найти". Но мы с Мэг, Джейком и Биллом никогда ничего здесь не искали. Скорее, это оно нашло нас.       — Иронично, потому что, не считая Дуайта, я единственная здесь ещё не заслужила своего навыка.       Неприступная стена леса обступала её со всех сторон. Даже удивительно, что Дуайт осмелился выходить куда-то за пределы Костра, пускай и с лампой Джейка. Сам Костёр окружала небольшая территория, не больше трёхсот-четырёхсот метров в радиусе. Там Туман относился к Выжившим со снисхождением: то тут, то там Сущность производила новые цветочные пятаки, где беглецы могли пополнить запасы гвоздики, ширицы, вереска, а иногда даже примулы. В крошечном ручье можно было умыть руки от грязи и крови после Испытания, и хотя все последствия исчезали с тела вместе с ранами, никто в лагере лишний раз не отказывался от прогулки до источника воды. Сущность так или иначе позаботилась о загоне для своих питомцев. Нея с прищуром вгляделась в еле различимые далёкие силуэты деревьев.       — А что там, за пределами Костра? — это был едва ли не первый её вопрос к четвёрке с тех пор, как она попала сюда. Мэг с Джейком переглянулись.       — Никто не знает, — просто ответил Джейк.       — Никто из нас ещё не был за границей, — Дуайт посмотрел в сторону тёмной чащи поёжился, — не особо-то и хочется.       — Но вдруг там есть что-то... Что-то? — Нея с непонимание оглядела товарищей по несчастью, — неужели вам никогда не было интересно узнать, что за теми деревьями?       — Нам лучше оставаться здесь, вблизи Костра, — уверенно сказала Клодетт, — тут мы в безопасности.       Нея сморщилась так, будто в рот ей попало что-то гадкое.       — Ждать своей очереди на бойню — разве же это безопасность?       — Понимаю, это звучит ужасно, — вмешалась Мэг, — но всё же здесь мы хотя бы знаем, чего ожидать.       — Здесь тепло и светло, — вставил Дуайт, — а вдруг там совсем близко водятся монстры, которых выпускает Сущность?       Нея нахмурилась. Она ничего не знала об этом странном мире, но что-то ей подсказывало, что чудовищам Сущности точно нечего делать вблизи лагеря беглецов. Что они им сделают, в самом деле? Убьют?       — Попытаться-то стоит.       Четверо молча уставились на неё, обдумывая сказанное.       — Я пас, — Джейк развёл руками, — у нас ни связи, ни оружия. Ещё неизвестно, найдём ли мы что-то, или это что-то — нас.       — Я тоже, — Дуайт виновато потупил взгляд. Мэг только пожала плечами.       — Прости, — Клодетт вздохнула, — слишком опасно...       Нея захлопнула дневник. По ощущениям прошло не больше получаса. Дуайт не спешил возвращаться с охапкой свежих трав, а значит, Нея была предоставлена самой себе. От нечего делать она принялась играть с угольками от Костра, перекидывая их между пальцев, как монетку: здешний огонь мог сжигать только предметы, однако людям он не приносил ни малейшего вреда — беглянка чувствовала лишь приятное тепло, исходящее от огненного камушка. Она в последний раз подбросила уголёк в воздухе и ловко поймала его в ладонь. Красивый. Ярко-оранжевый с янтарной сердцевинкой, а по краям окаймлён тонким голубоватым ореолом. Нея встала, замахнулась как следует и отправила уголёк в полёт мимо растущих кругом деревьев. Не прошло и нескольких секунд, как из чащи донёсся полный испуга вопль, и Нея от безысходности натянула шапку на лоб. Видимо уголёк приземлился прямо перед носом Дуайта и напугал того до полусмерти.       Послышался тихий треск, который она сперва приняла за горящие поленья. Но затем зоркие глаза заметили, как дневник, до этого лежавший рядом на бревне, начал источать тусклое свечение — точнее, одна из его страниц. Нея насторожилась.       — Фэйрфилд! — она уже слышала отдалённое бормотание клерка, который наверняка рассыпал всю поклажу по пути домой.       Любопытство подстёгивало её, и она решила не дожидаться возвращения друга. Нея открыла страницу, которая тем временем стала покрываться золотистыми пятнами. "Это похоже на распад наших символов!" Только вместо того, чтобы рассыпаться, бумага начала проявлять...чернила.       Нея вцепилась в дневник, словно в свою спасительную соломинку и сосредоточенно наблюдала за происходящим. "Только бы не очередные шифры с Аурисом! Должно же быть хоть что-то кроме этого...Подсказки, обрывки, что-нибудь!"       Страница запестрила янтарными горящими вкраплениями, обращающимися в отдельные слова и фразы: "Для большинства жертв...знаменатель общей дроби...он шёл без страха и отчаяния..." Нея заёрзала на месте, дёргая коленом от нетерпения. "Клянусь своими котами в Фолс-сити, если это очередной геморрой про землю девятьсот-сорок-первую, я закрываю чёртов талмуд раз и навсегда". Но чем дольше её глаза всматривались в текст, тем яснее она понимала: в этот раз всё будет по-другому.       

"Я видел новую бедную душу, заблудшую в этот кошмар. Для большинства жертв, запертых в этом тесном кругу, страх — знаменатель общей дроби. Но тот человек не кажется дрожащим подобно привидению трусом. Я видел, как он шел без страха и отчаяния — вместо этого я мог видеть его проницательные глаза, вглядывающиеся в окружение, и кривую улыбку, когда он поднял что-то с земли. Наблюдая за ним издалека, я чувствовал, что он зажигает слабый огонек надежды в моем сердце, прежде чем исчезнуть в тени. Я не понимаю, почему, но я молюсь, чтобы удача оставалась на его стороне"***.

      Нея не смела верить глазам. До сих пор она была единственной в лагере, чьё упоминание наверняка встречалось в записях. Бэйкер делает новые заметки? Неужели Джейк удостоился своей записи в этой странной книге? Вот только есть одно маленькое "но".       — "Я видел новую бедную душу, заблудшую в этот кошмар", — повторила она вслух, перечитывая страницу, на которой только начинали сохнуть чернила. Новую душу. "Джейк здесь с самого начала. Если только понятия времени в этой дыре ещё имеют хоть какую-то линейность, то речь точно не о Парке. Но о ком тогда?" На Дуайта это походило меньше всего. Следующим на ум пришёл Билл. Да, его точно не назовёшь трусом. Описание очень подходит под старого солдата. Да и они с Джейком недавно отыскали старый конверт на Испытании — тогда он "поднял что-то с земли". Так ведь?       Нея ещё раз вчиталась. Что-то не сходится. Её собственное упоминание появилось в дневнике спустя неделю или две после того, как она оказалась в плену Тумана. Билл же с ними уже почти три месяца — и вот, ни с того ни с сего, Бэйкер пишет о "новой душе"? Она так погрузилась в свои размышления, что Дуайт застал её в врасплох. Она невольно вздрогнула, когда тот коснулся её плеча.       — У тебя... коварный бросок, — хихикнул Фэйрфилд, складывая цветы в сундук, — всё хорошо?       — Новая запись, — она поделилась дневником с Дуайтом, и тот, поправив очки уселся рядом, — вроде бы похоже на Билла, но... До конца я в этом не уверена.       Дуайт с минуту молча изучал свежий текст.       — Да, Бэйкера мы не зря прозвали "Наблюдателем", — пробормотал он, когда с чтением было закончено, — он всегда где-то там, в реальном времени. Такие задержки ему ни к чему.       — Тогда, — предположила Нея, — может это и не Бэйкер вовсе? Мы знаем по меньшей мере ещё одного астрального типка.       — Почерк бэйкеровский, — покачал головой Дуайт, — и даже если это не Бенедикт — это всё ещё не объясняет того, о ком здесь написано. Думаешь, это привет из прошлого?       Нея не нашлась с ответом и вскинула бровь в непонимании.       — Ну, типа как в фильмах про чёрные дыры в космосе, — развил он идею, — время относительно, измерить его по прямой нельзя, всё такое. Эта запись могла бы быть сделана вообще в день прихода Билла — а сюда прилететь только сейчас, три месяца спустя.       — Вот как... — Нея сложила руки.       — А ты что подумала?       Она встала с насиженного места, чтобы стряхнуть с ног усталость.       — Тогда вы бы получили запись обо мне примерно вместе с приходом Билла. Это просто нелогично.       Дуайт только всплеснул руками от бессилия.       — Ну... да.       — Дуайт, ты понимаешь, что это значит?       Он поджал колени, нервно барабаня пальцами по деревянной скамье.       — Не нравится мне всё это...       — Мы не одни, Фэйрфилд! — она, как обычно, не рассчитала с голосом и почти что рявкнула на притихшего Дуайта, — здесь есть ещё люди!