ПОСЛЕДНИЕ НОВОСТИ О ПРОНИКНОВЕНИИ В ГРИНГОТТС
Продолжается расследование попытки проникновения в банке Гринготтс, произошедшего 31 июля. Согласно широко распространённому мнению, это происшествие – дело рук тёмных волшебников или волшебниц, чьи имена пока неизвестны. Сегодня гоблины Гринготтса заверили, что ничего не было похищено. Содержимое хранилища, которое интересовало грабителей, владелец забрал ранее в тот же день. — Но мы не скажем вам, что там было, так что лучше не совать свой нос в наши дела, если не хотите неприятностей, — заявил сегодня гоблин-представитель Гринготтса. Гарри вспомнил, как Рон говорил ему в поезде, что кто-то пробовал ограбить волшебный банк, но Рон не упомянул дату. — Ограбление Гринготтса случилось в день моего рождения! Возможно, это произошло как раз тогда, когда я с Хагридом там были! — воскликнул Поттер. — Правда? — спросил Блейз. — Ты думаешь, что я стал бы тебе врать? — слизеринец поднял брови. — Прости… Но это странно… — брови Забини нахмурились. — Гарри, а ты не видел, что это было? — Оно было маленькое, несколько сантиметров. Оно было в пакете, я не видел. Мальчик снова прочитал заметку. «Содержимое хранилища, которое интересовало грабителей, владелец забрал ранее в тот же день». Хагрид забрал что-то из хранилища семьсот тринадцать, если вообще можно было сказать, что он что-то забрал, взяв небольшой неопрятный свёрток. Было ли это то самое, что искали воры? Выходит, Хагрид забрал свёрток как раз вовремя? Где он теперь?II. Профессор Снейп и ограбление Гринготтс
25 февраля 2021 г. в 05:57
— Вон, смотри!
— Где?
— Рядом с бледным блондином.
— Который в очках?
— Видел его лицо?
— Видел его шрам?
Шёпот преследовал Гарри с того момента, как на следующий день он вышел из своей спальни.
Ученики, стоявшие вдоль стен у классных комнат, вставали на цыпочки, чтобы взглянуть на него, или по несколько раз проходили мимо в коридорах, уставившись на него. Поттеру хотелось, чтобы они этого не делали, потому что он пытался сосредоточиться на поиске дороги в кабинеты.
В Хогвартсе было сто сорок две лестницы: одни широкие и просторные; другие – узкие и шаткие; некоторые в пятницу вели не туда, куда обычно; а на некоторых посредине исчезали ступеньки, так что надо было не забывать вовремя через них перепрыгивать. И потом ещё были двери, которые не открывались, пока их вежливо об этом не попросишь, или пока не пощекочешь их в строго определённом месте. Были и такие двери, которые вовсе и дверьми не были, а были просто замаскированными стенами.
Кроме того, было очень сложно запомнить, что где находится, потому что всё вокруг, казалось, непрерывно перемещалось. Люди на портретах постоянно ходили друг к другу в гости, а рыцарские доспехи, слизеринец был абсолютно в этом уверен, могли ходить.
Привидения тоже не облегчали жизнь. Неприятным шоком был каждый раз, когда одно из них внезапно проскальзывало прямо сквозь дверь, которую ты пытался открыть. Но Кровавый Барон всегда был рад указать новым слизеринцам нужное направление. Что не скажешь про Филча – школьного смотрителя. Пожалуй, он стоил трёх запертых дверей и двух лестниц с подвохом. Как-то раз Филч застукал его с Блейзом в тот момент, когда они пытались открыть одну из дверей, которая к их несчастью, оказалась входом в запретный коридор на третьем этаже. Он не поверил, что они просто заблудились, уверенный в том, что они пытались проникнуть туда умышленно, и грозился запереть их в подземелье, но их выручил проходивший мимо профессор Снейп.
У смотрителя была кошка по имени Миссис Норрис: худое, серовато-коричневое существо с выпученными глазами-фонарями, точно такими же, как у Филча. Она патрулировала коридоры самостоятельно. Стоило чуточку в её присутствии нарушить правила, хоть немножечко заступить за запретную черту, она тут же уносилась за Филчем, и тот, тяжело дыша, появлялся несколькими секундами позже. Смотритель лучше, чем кто-либо знал секретные коридоры школы и мог появиться с не меньшей внезапностью, чем любой из призраков. Все студенты ненавидели его и самым заветным желанием многих было дать Миссис Норрис хорошего пинка.
Возможно, другим факультетам было ещё сложнее, так как Пивз был не лучше Филча. Он сбрасывал на головы корзины для использованных бумаг, выдёргивал из-под ног коврики, кидался кусками мела или, будучи невидимым, подкрадывался сзади, а потом хватал за нос с воплем «ПОПАЛСЯ!», но слизеринцев эта напасть обошла, и слава Мерлину.
А потом, когда нужный кабинет всё-таки был найден, начинались сами занятия. И вскоре мальчик понял, что магия не сводится к размахиванию палочкой и произнесению нескольких смешных слов.
Три раза в неделю они отправлялись в теплицы позади замка на уроки Травологии, которые вела маленькая коренастая волшебница – профессор Стебель. Там они учились ухаживать за странными растениями и грибами, и узнавали, для чего их используют.
По пятницам в полночь они должны были в телескопы изучать ночное небо, заучивать названия различных звёзд и траектории планет.
Самым скучным предметом, конечно же, была История Магии — единственный урок, преподавателем которого был призрак. Профессор Биннс был очень старым, когда заснул перед камином в учительской, а на следующее утро пришёл на занятия уже без тела. Биннс бубнил и бубнил, а они записывали имена и даты, путая Эмерика Злого с Уриком Странным.
Профессор Флитвик, преподаватель Чар, был крошечным волшебником, которому приходилось становиться на стопку книг, чтобы видеть класс из-за своей кафедры. В начале первого занятия он делал перекличку и, когда дошёл до Поттера, взволнованно пискнул и свалился под стол.
Профессор МакГонагалл же была совсем другой. Слизеринец оказался прав, когда подумал, что ей лучше не перечить. Строгая и умная, она произнесла наставительную речь сразу же на первом занятии:
— Трансфигурация – один из самых сложных и опасных видов магии, который вы будете изучать в Хогвартсе, — сказала она. — Любой, кто вздумает хулиганить на моих занятиях, покинет этот кабинет раз и навсегда. Я вас предупредила.
После этого она превратила свой стол в свинью и обратно. Все были крайне поражены и не могли дождаться, чтобы попрактиковаться самим, но вскоре поняли, что до превращения мебели в животных им ещё очень и очень долго. После длинного конспекта, каждому раздали по спичке, чтобы они попытались превратить их в иголки.
К концу урока результаты были только у Драко – его спичка стала похожа на серебристую зубочистку.
Макгонагалл похвалила его, одарив, наверное, редкой улыбкой.
После этого Малфой ещё долго хвалил себя, из-за чего они немного поссорились, впрочем, помирившись уже через пять минут.
Все с нетерпением ждали занятий по Защите от Тёмных Искусств, но уроки Квиррелла оказались какой-то шуткой. Его кабинет насквозь пропах чесноком. Как все уверяли, он должен был отпугнуть вампира, которого профессор встретил в Румынии и боялся, что тот вот-вот может явиться за ним в замок. Тюрбан, по словам профессора по ЗОТИ, подарил ему африканский принц в знак благодарности за то, что он избавил того от докучавшего зомби, но они сомневались, что это правда, потому что «Человек, который заикается каждую секунду, не мог победить зомби!» — изрёк какой-то слизеринец.
С огромным облегчением мальчик выяснил, что он не хуже, чем все остальные. Первокурсникам предстояло столько всего выучить, что даже такие, как Блейз, не имели большого преимущества. Правда, Драко имел больше успехов, но он заявил, что занимался дошкольно.
В пятницу утром Гарри, наконец, поднялся в Большой Замок без подсказок друзей.
— Что сегодня у нас? — спросил Поттер Забини, посыпая овсянку сахаром.
— Два урока Зельеварения с грифами, — ответил Блейз, беря гренки.
Сегодня слизеринец первый раз встретится с Роном и Гермионой после Распределения. Они так и не виделись все эти дни, сдвоенных уроков Гриффиндора и Слизерина ещё не было.
— Хэй, ты чего? — Драко коснулся его плеча.
— А? Ничего, я просто задумался, — ответил мальчик, выплывая из мыслей.
— Дай угадаю, думаешь о Уизли и Грейнджер? — встрял Забини.
— Ну, да… Просто мы так и не виделись после Распределения, — ответил, не хитря, Гарри.
— Не волнуйся, если они от тебя отвернулись только из-за факультета, они не настоящие друзья!
— Да… Ты прав, Драко.
В этот момент в Зал влетели совы. Поттер уже привык к этому, но первым утром немного испугался, когда в Большой Зал во время завтрака влетела добрая сотня сов, которые закружили над столами в поисках хозяев, а потом стали сбрасывать письма и посылки им на колени.
К Малфою каждый день прилетал чёрный филин с посылкой от родителей. В ней были сладости и письмо, в котором миссис Малфой интересовалась о делах, друзьях и времяпровождении Драко.
Хедвиг же пока ничего не приносила слизеринцу. Иногда она прилетала пощипать его за ухо и съесть кусочек тоста, а затем снова улетала спать обратно в совятню с другими школьными совами.
В этот день ничего не изменилось. Хедвиг прилетела к мальчику, так же как и Фил, филин Малфоя, и любя щипала его за ухо, прося тоста. Малфой распечатывал посылку, пока его филин клювал гренку.
— Можете взять, — Драко чуть двинул коробку, в которой по крышку лежали коробочки с шоколадными лягушками, сам забирая письмо, что лежало поверх них. — Мама интересуется тобой, Гарри. Что ответить?
— Напиши, что со мной всё отлично, — ответил первое, что пришло в голову Гарри, беря коробку шоколадной лягушки.
— Хорошо, — он спрятал письмо под мантию. Драко всегда делал вид, что это его мало интересует, но на самом деле все письма лежали в его сундуке, аккуратно уложенные, а каждый день, в перерывах между уроками, он уходил в совятню, писать подробный ответ, независимый аристократ.
На пире по случаю начала учебного года у Поттера сложилось впечатление, что профессор Снейп его невзлюбил. К концу первого урока зелий он понял, что ошибался. Профессор Зельеварения просто был насторожен к нему.
Уроки Зельеварения проходили в одном из подземелий. Там было холоднее, чем в гостиной, наверное, из-за отсутствия камина, и было бы достаточно страшно и без склянок с плавающими в них заспиртованными животными, расставленными вдоль стен.
Снейп, как и Флитвик, начал свой урок с переклички, и, как и Флитвик, остановился, дойдя до имени Гарри.
— Ах, да, — сказал он мягко, — Гарри Поттер. Наша новая… знаменитость.
Профессор Снейп дошёл до конца списка и внимательно осмотрел класс. Его глаза были такими же чёрными, как у Хагрида, однако были вовсе лишены тепла: они были пусты и холодны, и потому наводили на мысль о тёмных туннелях.
— Вы здесь для того, чтобы изучить точную науку и тонкое искусство приготовления зелий, — начал он. Он говорил почти шёпотом, но все отчетливо слышали каждое его слово. Как и профессор МакГонагалл, преподаватель Зельеварения обладал даром без малейших усилий сохранять в классе тишину. — Поскольку на моих занятиях не будет этих глупых размахиваний палочкой, то многие из вас могут усомниться в том, что это вообще магия. Я не ожидаю, что вы будете в состоянии оценить красоту медленно кипящего котла с его мерцающими парами, изысканную силу жидкостей, которые пробираются по венам человека, околдовывая его разум, порабощая чувства… Я могу научить вас, как разлить по сосудам известность, приготовить славу и даже закупорить смерть – если вы, конечно же, отличаетесь от того стада твердолобых тупиц, которых мне обычно приходится обучать.
Вслед за этой короткой речью продолжала висеть тишина. Гермиона Грейнджер уже ёрзала на краешке стула, готовая начать доказывать, что она не тупица.
— Поттер! — вдруг сказал Снейп. — Что я получу, если добавлю измельчённый корень златоцветника в настойку полыни?
Драко перед этим хвастался, что он может сварить Глоток Живой Смерти, из шестого курса, а так же говорил его рецепт… Слизеринец усмехнулся.
— Снотворное, сэр. Такой силы, что его называют Глоток Живой Смерти.
Гермиона опустила руку, которую до этого тянула, будто хотела достать до потолка.
— Хорошо, — брови профессора поднялись, видимо, он не ожидал правильного ответа. — Мистер Поттер, где бы вы стали искать, если бы я попросил вас принести мне безоар?
Гермиона вытянула руку настолько, насколько было возможно без того, чтобы встать со стула. Слава Мерлину, он помнит про него с того момента, когда читал Зельеварение у Дурслей.
— В желудке козы, сэр.
— Должно быть, вы не такой невежа, как я думал, — профессор продолжал игнорировать трясущуюся в воздухе руку Гермионы. — В чём разница между «клобуком монаха» и «волчьей отравой»?
На сей раз Гермиона встала, вытягивая руку к потолку подземелья. Не зря Малфой заставил сегодня перед уроком перечитать некоторые главы в «Волшебных Травах и Грибах». Его ухмылка стала ещё больше.
— Ни в чём. Это одно и тоже растение, больше известное как аконит.
— Сядьте, — раздражённо сказал он Гермионе. — А вы, Поттер, молодец. А я не понимаю, почему никто не записывает?
Все бросились доставать перья и пергамент, а Гермиона выглядела обиженной. Перекрывая поднявшийся шум, преподаватель сказал:
— И за ваши правильные ответы, Поттер, я начисляю Слизерину пятнадцать баллов.
Урок продолжался, а отношение Снейпа к мальчику всё росло. Его голос сразу смягчался, когда он обращался к Гарри. Впрочем, профессор не обделял вниманием и своего крестника – Драко. Преподаватель разбил всех на пары и дал им задание приготовить простое снадобье для лечения нарывов. Он расхаживал по классу в своём длинном чёрном плаще, наблюдая, как они взвешивают высушенную крапиву и размельчают клыки змеи.
Он хвалил их правильно сваренных рогатых слизней, когда облако ядовито-зелёного дыма и громкое шипение заполнили подземелье.
Невилл каким-то образом умудрился расплавить котёл Симуса до бесформенной массы, а их зелье выливалось на каменный пол, прожигая дыры в обуви учеников. Уже через несколько секунд весь класс стоял на табуретах, в то время как Невилл, которого окатило зельем, когда плавился котёл, стонал от боли, а его руки и ноги быстро покрывались жуткими красными волдырями.
— Идиот! — прорычал Снейп, убирая пролитую жидкость одним взмахом палочки. — Полагаю, вы добавили иглы дикобраза до того, как сняли котёл с огня?
Невилл захныкал, когда волдыри начали вскакивать у него на носу.
—Отведите его в больничное крыло, — резко сказал профессор Симусу. Затем он повернулся к Рону и Дину, которые работали рядом с Невиллом.
— Вы… Томас… почему вы не сказали ему не добавлять иглы? Думали, что, если он ошибётся, будете выглядеть лучше на его фоне? Из-за вас Гриффиндор лишается одного балла.
Это было настолько несправедливо, что Поттер открыл рот, чтобы возразить, но Малфой пнул его за котлом.
— Не нарывайся, — пробормотал он. — Я знаю, какой Снейп в гневе.
Через час, когда они поднимались из подземелий на обед, Блейз негодовал:
— Вас он записал в любимчики, почему не меня? — жаловался он в пятидесятый раз.
— Я – его крестник, а Гарри ему понравился, — в пятидесятый раз отвечал Драко.
— То есть, если бы я сидел с вами, а не Милисент, мне бы тоже достались баллы? — продолжал Забини.
— Наверное, — пожал плечами слизеринец.
Вообще, Зельеварение прошло успешно, даже грифы не доставали. Правда, с Роном и Гермионой он так и не поговорил, потому что Рон сразу после урока куда-то утянул Гермиону. Ну, а так урок прошёл отлично: преподаватель Зельеварения его не ненавидит, он и Малфой заработали баллы для Слизерина и он смог сварить зелье. Хотя, по причитаниям Блейза можно сказать, что всё прошло просто ужасающе.
На обеде Забини достал газету Ежедневного Пророка, которую читал каждый день. Мальчик читал её через плечо друга. Одна из заметок гласила: