Ледяная королева

      Конечно новость о том, что Мила и Лёха начали встречать весьма поразила парочку, которая была уверена в том, что парень не сможет признаться девушке так быстро, но они оказались не правы. И на удивление самой Бабичевой, что была уверена в том, что подобная новость заставит даже Сашу немного приревновать, что уж там говорить о Юре, которые её порой терпеть не может, но оба фигуриста отреагировали на это предельно спокойно и даже приветливо. Снежная была очень рада тому, что Ал наконец признался, найдя своё счастье рядом с её соперницей и подругой, прекрасно зная какие сильные чувства он к ней испытывает, и уже очень давно, правда из-за свалившихся на него обязанностей не мог уделить девушке должного внимания, от чего и выжидал. А вот Юра хоть и был рад за своего друга, но вот подколы Милы по поводу того, что она его опередила, став первее частью этой семьи, сильно его раздражали, выводя из себя, заставляя Сашу в недоумении глядеть на блондина, а Ала лишь довольно хохотать. В такой мирной и семейной обстановке четвёрка направилась к Николаю Юрьевичу, дабы показать ему что с внучком всё хорошо, да и просто повидаться, после чего наконец забросить фигуристов на тренировочный корт, где им нужно было начинать готовиться к началу Гран-При. Приехали они в тренировочный центр лишь под вечер, засидевшись в гостях у дедушки Юры, заслушавшись его историями и прочим, опомнившись только к тому моменту, когда за окном уже было темно. — Передать Якову что ты его очень любишь? — с хитрой улыбкой спросила Саша, уже готовая идти в павильон для фигуристов. — Передай ему, что моё достоинство останется при мне. — ответил беззаботный парень, слыша рядом тихий смешок Милы, которая понимая о чём идёт речь. — Ладно, давай. — Саша крепко обняла любимого дядю, всегда очень скучая без него, благо они хоть и не так часто виделись, но списывались каждый день, порой разговаривая в видеочате, когда уж совсем становилось одиноко. — Бывай, малышка. — подняв её над землёй, чуть крутанув, прошептал на ухо Алексей, желая через эти объятия передать ту любовь, которой он заряжал её на новые свершения. Поставив её на землю, потрепав по лохматым волосам парень решил проститься и с ухмыляющимся Юрой, что мирно наблюдал за этой милой картиной. — Давай, бандит. — он дал ему громкую «пять». — И чтобы с головы моей принцессы и волосок не упал. — хмыкнул он, став предельно серьёзным, на секунду даже напугав фигуриста. — Да она кого хочешь сама лысым сделает. — ответил замешкавшийся блондин, понимая что его вмешательство никогда не оказывается нужным, ведь девушка сама раскидывает оппонентов, до его прихода. Пока парочка перекидывалась колкими заявлениями, Ал успел нежно поцеловать на прощание свою девушку, пожелав ей удачи на отборах, нашептав что-то на ухо, заставив ту широко улыбнуться. — Эй, сладкая парочка, мы уходим. — отозвался Юра, с весьма скептичным взглядом смотря на милующихся, про себя прокручивая лишь одно — «Я никогда не буду вести себя так же, как они.» Саша на эти слова лишь мило улыбнулась, немного смеясь с лица друга. — Пока… — протянула Мила, последний раз взглянув на брюнета, что с улыбкой провожал своих спортсменов. — До скорого. — лишь проронил он, оперевшись о машину, желая проводить их до самых дверей, убедившись в том, что они попали в здание. Конечно от тренеров тройке очень влетело, ведь они все решили вдруг сбежать из центра, решив попутешествовать, даже не оповестив об этом старший состав. Всю следующую неделю троицу ждали усиленные тренировки, сделанные лично для них, дабы не только наказать за весьма суровый проступок, но и подготовить к предстоящим соревнованиям, победа в которых стояла у всех на ряду. — И что это такое?! — ругалась Этери, смотря как её подопечная выполняет прыжки в обычном зале, подготавливая мышцы перед катком. — Это никуда не годится! Ещё раз! Саша уже битый час отрабатывала одни и теже упражнения, изрядно вымотавшись за целый день, но даже и звука поперёк слова тренера не сказав, понимая что раз она метит на самую верхушку, должна прилагать максимум усилий, чего и добивается от неё женщина. Был уже вечер, когда юную фигуристку отпустили из пыточной, как называли все подопечные Этери их спортивный зал, направившись не в свою комнату, дабы рухнуть на кровать и уснуть беспробудным сном, а в апартаменты к Юре, желая разделить с ним накопившиеся эмоции, выговорившись ему. В своей привычной манере войдя в его комнату без стука, застав парня за телефоном, не обращая внимания на его слегка удивлённый взгляд, она закрыла дверь, бухнувшись тяжёлым мешком на кровать, слегка потревожив самого фигуриста. Он прекрасно понял в чём дело, ведь когда уходил со льда, видел, что свет в тренировочной «Злой ведьмы» горит, и от туда доносятся её недовольные вопли, а значит Алекс сегодня пришлось тяжко. Плисецкий отложил телефон в сторону, слегка поменяв положение, устроившись рядом с девушкой, параллельно её телу, готовый выслушать очередную тираду об усталости и мучениях, которым её подвергают. — Что, тебя опять мучали до самого седьмого пота? — с лёгкой улыбкой спросил блондин, уже привык к подобным визитам подруги, ведь её весьма часто оставляли одну под конец тренировок, усиленно готовя к соревнованиям. — Угу… — промычала в одеяло она, не в силах поменять положение. — И ты снова батрачила до посинения, пока совсем не валилась с ног? — вздохнул Юра, поглаживая её по точёной спине, желая приободрить. И вновь знакомое мычание, заставляющее парня улыбаться шире. — Но ты понимаешь, что всё это для благого дела. — уже заучив все её фразы, умеючи ведя монолог с самим собой, произнёс фигурист. — Да. — она наконец повернула голову, посмотрев на друга, что всегда без претензий или негодования мирно выслушивал все её накопившиеся эмоции, разряжая тем самым её мозг. — Надо же, обычно на этом моменте ты только кладёшь руки под голову, а тут даже лицо показала, растёшь. — решив разрядить атмосферу шуткой заулыбался Плисецкий, смотря как со лба исчезла злая ямочка, уступая лёгкому смешку. — А ты как? — спросила она, пытаясь устроить на кровать удобней. Юра задумался, ведь их тренировки обычно были сплошной рутиной, от чего практически ничего не менялось, разве что какие-то мелкие детали. — Ну, Яков нашёл мне «прекрасного» тренера по бальным танцам, чтобы улучшить мою пластику. — рассказал парень, переворачиваясь на спину. — А то мне в Агапе весьма трудно выполнять многие движения, как раз из-за того, что раньше я исполнял координально противоположные номера. — Да, Агапе у тебя и прямь из ряда вон… — призналась Снежная, ещё в самом начале их постановки номеров поняв, что Юре будет очень сложно с нынешней произвольной программой. — А что за тренер? — Лилия Барановская, бывшая пассия Якова. — фыркнул блондин, явно не питая к этой женщине тёплых чувств. — Барановская… — удивилась девушка, ведь прекрасно знала эту фамилию. — Она ведь знаменитая балерина, а сейчас является тренером в Вагановском училище. Тебе очень повезло попасть к ней в ученики. — поделилась с другом брюнетка, прекрасно зная о таланте этой женщины. — Пф, она ещё тот демон! — зафырчал парень, поворачиваясь на бок, дабы видеть лицо девушки. — Продыху мне не даёт. — Ха! Добро пожаловать на борт, салага. — ухмыльнулась Саша, уже долгие годы живя в подобных не тепличных условиях. — Теперь ты познаешь боль, которая тебе и не снилась. — Даже отрицать не буду… — вздохнул блондин, понимая что теперь и его будут мучать как дряхлую кобылу на непаханном поле, желая сделать из него самого настоящего чемпиона, который займет пьедестал. Они недолго о чём-то разговаривали, но так как сил оставалось не много, сами не заметили, как уснули на большой кровати, взяв себе что-то подобное в привычку, не чувствуя из-за этого сковывающих чувств. Лишь однажды парочку за это наказали, и то это был Ал, который пол года назад, когда у них были некие каникулы, и Юра гостил у них дома, застал утром блондина в кровати своей сестрёнки, причём так вышло, что он увидел его голый торс, и оголённую спину спящей фигуристки, сразу же надумав себе всяких пошлостей, хотя парочка просто мирно уснула, ведь в гостинной Юре было некомфортно спать, поэтому он улёгся к Саше. Шуму тогда конечно было много, Ал даже не подпускал тогда Плисецкого к своему сокровищу, хотя парочка с его поведения лишь тихо посмеивалась, ведь каждый из них понимал, что чего-то подобного между ними и быть не может.