Шанхайская Башня, 82 этаж.
11 октября, 10:10.
— Одно я знаю точно – если не убью этого уродца, то не смогу жить дальше в спокойствии. Какого дьявола оно смеет убивать Вас, если даже не заслужило этого? Вы не игнорировали его, не раздражали до и после церковной «терапии» и не скрывали свою личность от него уже несколько дней. Хренов эгоист, хочет получить то, чего не заслуживает. Это Чайльд так непрозрачно намекает на своё собственное желание его убить или?.. Чжун Ли будет стараться верить в то, что это очередная глупая шутка. Ко всему прочему, заслужить кого-то убить – это сильно. Взгляд на мир у демонов странный, как и предполагал Чжун Ли. Глупо было думать о схожем мировоззрении. — Я, наверное, принесу Вам новый кофе и что-нибудь перекусить. От этого легче думается, вроде, — Тарталья поднимается на ноги; Чжун Ли хотел сказать, что ему не нужно этого делать, однако Чайльд продолжил, опережая его, — Если думаете, что я делаю это из жалости или из-за того, что волнуюсь о Вас, то ошибаетесь. Я делаю это только для того, чтобы сяньшэн чувствовал себя неловко, ясно? Так что можете возражать, сколько захотите, а я пойду. Звучит всё это почти комично. Чувствовал себя неловко? Какие несуразные предположения. Из-за чего ему чувствовать себя неловко? Разве Чжун Ли уже не покупал Чайльду кофе и перекус? ..и он изначально даже не думал о том, почему Тарталья это делает. Чжун Ли с полминуты смотрит на закрывшуюся дверь, возвращаясь после к отчёту на почте. Следов другой крови там нет, отпечатков пальцев тоже. И это странно. Чжун Ли трогал книгу в перчатках, естественно, его отпечатков там быть и не должно, но Чайльд брал книгу голыми руками. Неужели демоны не оставляют подобных следов? Это тоже стоит внести в список копящихся вопросов. С каждым днём появляется всё больше паутины. Хочется узнать, что же за «паук» плетёт столь плотную и витиеватую сеть, раз уж его не удалось опознать Чайльду. Его сильно беспокоит многое, но есть кое-что, не покидающее мысли и на секунду со вчерашнего вечера: ещё не поздно отказаться? Не потому, что ему страшно и даже не потому, что не хочется ещё больше вязнуть в этом мистическом болоте, хотя подобное имеет место быть. Причина тут совсем иная: нужно ли здесь вообще присутствие Чжун Ли? Что может сделать человек? Быть бесполезным у него нет никакого желания. Однако в действительности... Правда, что он может сделать сам, ничего не зная о иной стороне этого мира?.. Такое паршивое чувство. От него в груди тянет и ноет, ложится на плечи неподъёмным грузом. Его, как породистую собачку, с детства выдрессировали всё знать, во всём разбираться и быть лучшим. А если не получалось, то приходилось видеть в родительских глазах презрение. И теперь, во взрослой жизни, это стало серьёзной проблемой. Чувство собственного незнания, неумения решать подобные дела, оно было таким... Мерзким. Ледяную тишину, воцарившуюся в кабинете, разрывает открывшаяся дверь. Комната наполняется запахом свежесваренного кофе раньше, чем Тарталья проходит внутрь. Чжун Ли смотрит на него отстранёно. Как много подобных ему среди людей? Чайльд выглядел обычным человеком. Может, излишне ярким, но это было вызвано не самой обычной внешностью для Китая. И всё же, никто и никогда бы не подумал, что он – не человек. Из этого можно сделать только один вывод – мистики в повседневности больше, чем он мог себе представить. А если предположить, что нераскрытые таинственные преступления, которых тьма как много, совершены не людьми... Сколь же велико количество нечисти в этом мире? — Спасибо, — Чжун Ли мимолётно опускает взгляд к стакану кофе и салату, оставленным на его столе, — Чайльд, я бы хотел спросить кое-что. Ответишь мне честно? — Постараюсь? — озадаченность на его лице выглядела даже забавно. — Что я могу сделать для этого дела? Как человек. Это и правда было важно. Если в результате окажется, что он ничем не способен помочь... То более нет смысла в этом участвовать. Чжун Ли ещё раз свяжется с Панталоне и согласится. Ему уже и деньги за это предлагать не нужно. Беспомощность – отвратительное чувство, и. Он не хочет его испытывать. — О, я, кажется, понимаю, о чём Вы думаете, — Чайльд бесцеремонно садится на его стол с краю, опуская ладони на бёдра, — Но уже поздно сбегать. Во-первых, это проклятье само по себе не исчезнет. Во-вторых, кое-что сделать и правда можно. Я тут понял одну штуку: чем бы оно ни было, на меня точно рыпаться не будет. Как это правильно сказать... Нечисть не станет нападать на другую нечисть. Ну, без повода. То есть, грубо говоря, если этим заниматься буду только я, то могу упереться в стену. Оно может не вылезти в исключительно моём присутствии. Да и, возвращаясь к проклятью... Смею предположить, что это что-то вроде GPS, работающего в обе стороны. Оно всегда будет знать, где Вы находитесь. А Вы теперь, отталкиваясь от боли, можете понять, близко оно или нет. Это очень полезно, пусть я и не слишком рад тому, что болезненно для Вас. — Так я буду играть роль приманки? Звучит не очень хорошо. Однако многим лучше, чем ничего. Отчасти это не может не напрягать: он буквально цель какого-то монстра. Но... Пока Чжун Ли не рядом с церковью, всё в порядке. А туда он просто не пойдёт без Чайльда. Так и получается, что эта ситуация не столь плоха, как казалось ранее. — Вы не выглядите напуганным даже сейчас, — Чайльд вздыхает с какой-то непонятной для Чжун Ли досадой, — Уверены, что человек? — Почему ты так зациклился на этом? Это... Желание демонов? Видеть отрицательные эмоции людей. — Чего? Нет, — Тарталья отмахивается, пожимая плечами, — Наглая ложь. Конечно, отчасти демоны правда питаются людскими эмоциями, но им необязательно быть негативными. Просто это странно – быть столь уравновешенным. Скажите честно, Вас пытали? Вы были спец.агентом? — Нет, — Чжун Ли улыбается, потянувшись к стакану с кофе, — И, Чайльд, я не против обращения на «ты», раз уж сам это начал. Было необычно слышать уважительное обращение в такой ситуации. Чжун Ли старался всегда его придерживаться, но после вчерашнего формальности казались излишними. Не в их положении. Разве сейчас его жизнь не буквально зависела от этого дела? И в какой-то мере от Чайльда тоже. — Ох, но мне нравится это, — Чайльд прикладывает палец к губам, расплывшимся в хитрой улыбке, — И Ваше хладнокровие, и подобное обращение. Я редко столь вежлив, так что наслаждайтесь. Наслаждаться?.. Ему не суждено понять ход мыслей Чайльда. Он был не просто ненормален, он ещё и совсем непредсказуем. Чжун Ли стоит проконсультироваться с сестрой в плане общения с подобным типом личности? Потому что... Чайльд своей хаотичностью и впрямь напоминал Бэй Доу. Ещё раз – Чжун Ли искренне не понимал, как Нин Гуан сохраняла вечный дзен, будучи рядом с подобным человеком. — Вечером я поеду за книгой, — Чжун Ли решает перевести тему, делая параллельно глоток кофе – удивительно вкусного, — До этого нужно съездить к брату и сестре Венлинг: если она была связана с тем существом, то они тоже могут быть в опасности. Едешь? Он мог бы и не спрашивать, вероятно? Но раз дело касается людей, Чжун Ли всё же решил уточнить. Как знать, нормально ли для Чайльда общаться с людьми, если в этом нет крайней необходимости. — Ого, приглашение прогуляться? Это кофе на Вас так действует? — Чайльд сцепляет пальцы в замок за спиной и тянется, вытягивая руки: Чжун Ли услышал хруст его позвоночника, — У меня, в принципе, нет никаких дел на ближайшие пару часиков, так что можем поехать вместе, да. Закончив сценку «занятой и пафосный Чайльд Тарталья», он встаёт на ноги и теперь уже опускается на его стол локтями. У него привычка влезать в личное пространство или подобное понятие для Чайльда не существует? — Если у тебя есть дела поважнее, чем раскрытие преступления, можешь не утруждать себя поездкой к брату убитой, — Чжун Ли сдаётся: лучше ему подыграть. Если он правильно понял, это – самое привычное поведение для Чайльда, и Чжун Ли нужно научиться с этим мириться. — Ну-ну, ради Вас, так и быть, всё сделаю, — «показушник» – мимолётно подмечает Чжун Ли, тихо фыркнув, — Кстати, о книге. Что-то я и забыл. Она явно связана с тем «ниндзя». Если и правда содержит предсказания, то там могут появиться новые записи. Следует проверить, как заберём её. Предсказания... Звучит всё ещё нелепо. Предсказания о его судьбе – ещё более нелепо. Может, теперь и в гороскопы начать верить? Куда уж хуже. — И ещё кое-что. Мне тут пришла в голову одна мысль. Проклятья ведь накладывать умеет далеко не вся нечисть. В связи с этим можно вычеркнуть довольно приличное количество рас. Демоны, русалки, оборотни, вампиры, феи, банши... Думаю, проще будет составить список тех, кто умеет. — Демоны не могут использовать проклятья? По легендам это чуть ли не основа вашей сущности. Чжун Ли правда стоит почитать об этом. Он очень мало знает. Кто бы мог подумать, что ему пригодятся знания о чём-то подобном. И да – феи, русалки? С прочим смириться ещё кажется возможным, но неужели и эти сказочные персонажи тоже вполне себе реальны? — Легенды не совсем врут, просто не очень точны. Мы используем не проклятья как таковые, а метки. И они не всегда несут в себе цель порчи жизни. Например, моя мать наложила на моих братьев и сестру метки защиты. Когда-то такая была и у меня, но в силу возраста в ней отпала необходимость. Метки, а не проклятья. Но разве проклятье не есть метка? Это разные понятия? К тому же, всё и правда не так, как считают люди. Исходя из слов Чайльда, демонам не чуждо беспокойство о близких. Метки защиты... Звучит даже благородно и как-то... Мило. Кто бы мог подумать. — Так вот, в связи с этим моментом самый вероятный кандидат на роль нашего преступника – проклятье. Как бы странно это ни звучало – проклятья – это тоже вид нечисти. Я имею в виду буквально. Не что-то абстрактное, а живое существо. Воплощение понятия проклятья. Это как со смертью. Понятие расплывчатое, но существует и воплощение смерти. У вас, людей, её описывают как существо в чёрном плаще с косой, — Чайльд хмурится и наконец выпрямляется, — Эти проклятья существа непонятные даже для потустороннего мира, потому что они к нему не принадлежат. Проклятья рождаются на земле из негативных эмоций людей, и вход в иной мир для них закрыт. Чжун Ли прикрывает глаза. Это достаточно трудно для восприятия. Если он верно всё истолковал, то проклятье может быть двух видов: сама нечисть и то, что можно наложить. Также проклятье в одно и то же время является частью мистики, но не приходится ей... Родной? Потому что рождено на земле. Они – кто-то вроде всемирных изгоев? — Думаю, я понимаю. Это хорошо или плохо для нас? — Плохо, — Чайльд качает головой, — Такие проклятья весьма опасны даже для нечисти. Воплощённые проклятья могут накладывать самые ужасные проклятья – в абстрактном их понимании – на других. Я это всё к чему. Вы ведь упоминали какой-то осколок. И раз уж речь о воплощённом проклятье, то оно может как бы жить в каком-то предмете. Точнее, ну, существовать. И пока из этого предмета его не выгонишь, оно как бы и не уйдет никуда. Но есть один нюанс. Помните крестражи из Гарри Поттера? Так вот, некоторые проклятья могут существовать по тому же принципу. Но точно мы не можем знать, проклятие это или что-то другое. По крайней мере, проклятья могут принимать любые формы, как то существо, что мы… Что я видел. — Крестражи?.. — Чжун Ли хмурится, наклонив голову; он правда пытался переварить всё это скопище информации, но этот момент сравнения с серией книг и фильмов понять уже не смог, — Прошу прощения, я не знаком с этой вселенной. Наверное, когда они закончат расследование, Чжун Ли скажет Чайльду спасибо за помощь. Он уже давно смирился с тем, что сам в этом не разберётся. Слишком много неизвестных переменных. Смог бы он самостоятельно узнать всё это, будучи уверенным в достоверности информации? Да о чём может идти речь. Чжун Ли не только не смог бы узнать – он, вероятно, мог и с жизнью распрощаться, ведя расследование в одиночку. — Да ладно? Как Вы могли не смотреть Гарри Поттера, если даже я его смотрел? Я! Что, прям ни одной части? — Чжун Ли кивает без особого сожаления. Такое чувство, словно его обвинили в чём-то существенном, — Ну, тогда внимайте. Крестражи – это такие штуки, которые один злой и очень нехороший волшебник попрятал по всему миру. Если эти штуки уничтожить, то умрёт и сам нехороший волшебник. В этих крестражах что-то вроде его бессмертия, — Чайльд сделал паузу, выдохнув, — То существо тоже может хранить свою силу, или, если Вам так удобнее – существовать в разных предметах. И их нужно, во-первых, найти, во-вторых – уничтожить. Прямо как и сделал Гарри Поттер. Надо заставить Вас посмотреть его… — То есть, он разделил своё существование на несколько предметов. Но даже если уничтожить не все, разве проклятье не должно ослабнуть? — Так и есть, — Чайльд морщится, отворачиваясь, — Но с течением времени оно восстановится. Поэтому нужно уничтожить все. В любом случае, мы не можем быть точно уверены, что всё так. Мы не можем быть уверены даже в том, что это проклятье, так что стоит повременить с размышлениями о его способе к существованию. Это почти похоже на прогресс.Центральный район, Миньхан,
11 октября, 12:35.
— Извините, что? Чего? — Я сказал, если восьмилетнего ребёнка можно допустить к просмотру «Гарри Поттера», то заставлять меня не придётся. Я гляну. Он слышал, что фильмов там несколько, значит, этим можно занять даже не один вечер. Кадзуха любит подобное, но сестра запрещает ему подолгу смотреть телевизор, так что вряд ли он видел хотя бы один фильм из этой серии. Почему бы и не побаловать племянника в таком ключе? Телевизор в его квартире так или иначе бóльшую часть времени служит обычным декором. — Нет, я понял, просто... Восьмилетний ребёнок? Вот уж не думал, что Вы уже отец. По Вам не скажешь. Чжун Ли едва сдержал улыбку. Отец? Ну да. Забавы ради хотелось подтвердить это заблуждение, однако после правда может вскрыться в неудобный момент. Да и отец из него был бы не самым удачным. Дядя – самый оптимальный вариант. Брать на себя больше ответственности за чью-то крошечную жизнь не было никакого желания, ровно как и возможности. Во всех мыслимых и немыслимых смыслах. — Почему ты так считаешь? — Чжун Ли недолго смотрит на Чайльда, возвращая взгляд к дороге, — Мне просто любопытно. Подмечено верно, у меня нет детей, я говорил о племяннике. Он мягко улыбнулся, вспоминая ещё совсем маленького Кадзуху. Сидеть с ним было забавно. Разве что впервые взять его на руки оказалось весьма волнительно. Он всегда знал, что дети очень маленькие, но в тот миг ощутил это особенно сильно. А после ему пришлось часто этим заниматься, стоило лишь прийти в гости к сестре: Кадзуха не успокаивался, пока не оказывался у него на руках. Бэй Доу непрестанно шутила на этот счёт. «А ты нравишься малолеткам, Чжун Ли. Смотри, будь аккуратнее, иногда это преступление». — О. Племянник? Понял, — Чайльд вздыхает, — Сяньшэн, всё просто: Вы выглядите как человек, который отдаст предпочтение работе. Да и кольца у Вас нет. — Это весьма поверхностно, знаешь? — Но в итоге я оказался прав, разве нет? Чжун Ли пожал плечами, согласно кивнув. Возразить нечем, да и не нужно: Чайльд действительно прав. Когда-то он был готов выбрать не работу, а другого человека. Только всё это уже в прошлом. Чжун Ли тормозит, стоит механическому голосу навигатора оповестить о прибытии по нужному адресу. Взору предстал небольшой одноэтажный дом с виднеющимся ухоженным садом сквозь витиеватые переплетения забора, опрятный газон и тлетворная тишина. От этого дома необъяснимо возникало неприятное ощущение. — Вот почему люди уникальные существа: их траур способен затмить даже местность, — с энтузиазмом произносит Чайльд, захлопнув дверь машины. — Мрачная атмосфера здесь из-за траура брата умершей? Нечто подобное возм- Чжун Ли прерывается, прикусив губу. Он и правда собирался спросить, возможно ли подобное, у демона? Пора усвоить уже урок – едва ли есть что-то невозможное. — О, так сяньшэн эмпат? Не все такое улавливают. И это точно не лучшее качество для детектива, — улыбка на его губах была чересчур весёлая, что совершенно не соответствовало ни атмосфере, ни тому, что им прямо сейчас нужно будет говорить с человеком, у которого погиб близкий родственник, — Так ведь и свихнуться можно. — Не замечал за собой эмпатию. Чжун Ли и правда заредкостью импонировал кому-либо, и даже если чувствовал чьё-то настроение, в большинстве случаев игнорировал – это его не касалось. В работе детектива быть эмпатом пагубно – отдача эмоций может быть невыносимо мучительной. Пропускать горечь и страдания потерпевших через себя ни в коем случае нельзя, если хочешь сохранить здравое суждение. — Самое время заметить, детектив, — Чайльд нажимает на звонок. Даже отсюда Чжун Ли слышит, как ласковая мелодия разливается внутри дома. Ужасно громко. — У него со слухом проблемы, что ли? — небрежно бросает Чайльд, засунув руки в карманы брюк. Ответить было не суждено – брат покойницы уже показался. В весьма потрёпанном и уставшем виде: залёгшие тени под глазами слишком явно выдавали бессонницу. — Господин Кианг, верно? Здравствуйте, меня зовут Чжун Ли, а это – Чайльд Тарталья, мой напарник. Мы расследуем дело о Вашей сестре. Я не смог до Вас дозвониться, поэтому мы без приглашения, прошу прощения. Уделите нам немного своего времени? Вы очень поможете, ответив на несколько вопросов. Кианг несколько секунд смотрел куда-то сквозь Чжун Ли, и лишь потом вздохнул, неуверенно кивая. — Конечно, прошу, проходите. В дом не приглашу – там... Беспорядок. Лучше тут. Если холодно – могу принести плед. Или, может, чай, кофе? — Нет, спасибо, мы, видите ли, торопимся, — Чайльд проходит первым, осматривая двор и без приглашения садится на одно из нескольких кресел, расположенном под полупрозрачным навесом, — Мистер Кианг, Ваша покойная сестра была единственной, кто выбрала… Скажем так, служение Всевышнему? — Что? Ох, да… Да, Венлинг, она всегда верила, что бог поддержит её, что люди должны каяться, что… Чжун Ли замечает, как Чайльд закатывает глаза. Демон и увещевания о боге, пожалуй, несовместимы. И Чжун Ли был даже благодарен Чайльду за то, что он взял основной диалог на себя. Это существенно облегчило задачу: так проще оценить поведение со стороны. Конечно, Чжун Ли привык вести разговоры с пострадавшими, или, как в данном случае – с родственниками жертвы, но это не отменяет того факта, что подобное всё ещё было в тягость. — Хорошо, спасибо, я понял, — Тарталья не даёт продолжить, прерывает мужчину на полуслове, — А что насчет остальных родственников? Живы-здоровы? Кианга будто вмиг укачало. Лицо стало бледным, даже губы словно обескровились. Он нервно уцепился руками за края пледа, висевшего на его плечах, а потом тихо выдал: — Да. Н-ну, почти? Юнь, моя младшая, в последнее время на нервах. Недавно рассталась с женихом, на работе у неё тоже проблемы. Говорит, что ей всё время кажется, будто за ней наблюдают. После... После смерти Венлинг она вообще из дома почти не выходит, даже на работе взяла отгулы. Вы знаете, не очень хорошо так говорить о сестре, но мне кажется, она может... Что-то употреблять. Юнь правда... Мх. Мы виделись два дня назад. Взгляд такой мутный, дёргалась от любого шороха, словно не в себе. Я... Я не знаю, что и думать. Она отказывается от посещения больницы и слушать меня совсем не хочет. Чжун Ли выдыхает. Поначалу ничего не казалось странным, но слова о младшей сестре заставили напрячься. Это может оказаться серьёзным. Он смотрит на Чайльда ровно в момент, когда тот переводит взгляд на него. Вполне естественно, что подумали они об одном и том же. Им однозначно стоит поговорить с этой девушкой. Может статься, что ей вовсе не мерещится эта слежка. Вот только... Если она всё время находится в своей квартире, есть повод сомневаться, ведь то существо должно действовать в пределах церкви или как максимум её территории. — Я... На самом деле, после похорон сестры хотел уехать к родителям ненадолго, взяв Юнь с собой, но она отказывается. Я так волнуюсь, она ведь теперь у меня одна... Одна осталась, одна сестра... Чжун Ли отводит взгляд от лица мужчины, едва заметив влагу в его глазах. Ему не впервой видеть слёзы человека, потерявшего близкого, но это каждый раз сбивало с мысли. Он не умел успокаивать других людей. Исключением из правил стала только Нин Гуан, однако он и знал сестру с самого её рождения. Чувства всех остальных окружающих его людей по сей день являются потёмками. Да и возможно ли приободрить человека, несколько дней назад потерявшего родную сестру? Если бы погибла Нин Гуан... Чжун Ли не хочет даже думать об этом. Ему бы точно не помогли никакие слова утешения. Чайльд тяжело вздыхает, поднявшись на ноги. Первые секунды Чжун Ли думал, что он просто проигнорирует эту ситуацию, но... Тарталья кладёт ладонь на плечо Кианга и непривычно мягко улыбается – как будто бы и правда искренне. — Мои соболезнования, господин Кианг, это и правда тяжело, — Чайльд говорит спокойно, но его голос сочится жалостью, и это почему-то неприятно режет слух, — Мы с напарником не считаем, что это самоубийство. И хотим Вам помочь. Мне неудобно просить Вас, но нам действительно нужно больше информации. В голову закрались подозрительно глупые мысли. Возможно ли, что Чайльд не понаслышке знаком с подобным положением вещей? Возможно ли такое, что у него был брат или сестра, которые?.. Но в каком случае демон может погибнуть? Чжун Ли просто мерещится эта искренность в его жестах? Это вызывает совершенно странное чувство дискомфорта. — Да… Да, конечно, извиняюсь, просто так много всего навалилось, — Кианг вытаскивает из кармана штанов носовой платок и вытирает слёзы дрожащими руками; может, эти отёки под его глазами вызваны не бессонницей, а бесконечной скорбью в сердце. Было видно, что Кианг еле сдерживает эмоции. Чжун Ли не может сказать, что понимает. Он никого не терял в таком смысле. Должно быть, это больно. — Благодарю, — Чайльд убирает руку с плеча мужчины, кивая, — В Вашей семье были ещё... Подобные случаи? В прошлом, я имею в виду. — Нет, никогда. Либо я об этом не знаю. — С Венлинг последние дни перед смертью всё было нормально? Не вела ли она себя как-то необычно? — решив, что настала его очередь задавать вопросы, Чжун Ли подходит ближе, но всё так же не решается смотреть в чужие глаза. — Необычно?.. Н-Ну, если только очень рано приходила домой. Обычно она задерживалась в церкви дотемна, а последние недели стала возвращаться раньше. Эт-то, наверное, единственное изменение. Ничего такого. Говорила, что начала сильно уставать. Н-Но это нормально, всё-таки третий месяц уже был... Чжун Ли застыл, уставившись себе под ноги. Он даже не сразу понял, о чём говорил Кианг. Третий месяц? Неужели- — Постойте, госпожа Венлинг была беременна? Но нам не сказали, что у неё есть муж или парень. Да и о самой беременности... — Чайльд опомнился первым, опередив Чжун Ли с необходимыми уточнениями. — Ох, так вы не знали?.. У неё и нет мужа, да и молодого человека тоже. Это было ЭКО. Она очень хотела ребёнка, но всё никак не могла найти мужчину себе по душе, вот и... Тот факт, что он узнал об этом только сейчас, кажется странным. Конечно, Чжун Ли ещё не был у судмедэксперта, но осмотр трупа уже явно проводился, и о таком ему бы точно сообщили. Что-то тут явно не так. Чем дальше, тем глубже в лес. — Понятно, — Чжун Ли сдержанно кивает, приложив пальцы к виску: эта ситуация вызывает у него исключительную головную боль. Что-то не сходилось, вот только он совсем не мог понять, что именно было не так, — Спасибо за эту информацию. Также... Будете любезны дать номер телефона и адрес Вашей младшей сестры? И хотелось бы получить разрешение на осмотр квартиры госпожи Венлинг. — Конечно, конечно, это не проблема, я не против. Сейчас принесу ключи от её квартиры и заодно возьму свой телефон, дам номер.Северо-западный район, Цзядин,
11 октября, 14:10.
— Это такая традиция в их семье или что? Маразм, как же подобное раздражает, — реплики Чайльда не менялись уже на протяжении мучительно долгих пятнадцати минут, вынуждая Чжун Ли неосознанно хмурится. Его возмущения отчасти нельзя не понять – Чжун Ли и сам был не слишком доволен сложившейся ситуацией, однако не настолько, чтобы возмущённо тараторить о пренебрежительном отношении. Юнь, как и сам Кианг вчера, не брала трубку. Единственное, что им оставалось – снова ехать на адрес без предварительного предупреждения. Подобное и правда немного... Неприятно. Может, Чайльд прав, и это общая семейная привычка? Очевидно глупая, но кто знает, какие водятся тараканы в их головах. Девушка жила достаточно далеко от брата, совсем в другом районе, так что и ехать пришлось достаточно долго. Чжун Ли только надеется, что они успеют после забрать из лаборатории книгу и зайти к эксперту, проводившему осмотр трупа. У него есть вопросы, получить ответы на которые нужно было как можно быстрее. Дело и без того продвигается медленно, намного медленнее, нежели любое другое, и Чжун Ли мог бы действительно расстроиться из-за этого, не будь оно столь необычным. Многоэтажный светлый дом встретил их намного более приятной атмосферой, что неудивительно – уж тут скорбное состояние одного человека точно не способно перебить всё остальное. Просто поразительно: Чжун Ли и правда воспринимает это теперь как должное. Может, у него есть та самая четвёртая стена? Верить в своё родство с нечистью он точно не собирается. Всё становится хуже, когда им не открывают дверь даже спустя пять минут. Чайльд зажал дверной звонок и не отпускал, но, в конце концов, не выдержал: раздражённо вздохнул, убирая ладонь от звонка. — Кианг говорил, что она точно будет дома, — Чайльд смотрел на эту несчастную дверь так, словно она была в чём-то виновата, — Эй, госпожа Юнь, мы тут, чтобы помочь Вам, слышите?! Ещё минута, и – обещаю – я эту дверь выбью! — Чайльд, — Чжун Ли хмурится, сжав пальцами его плечо, — Нельзя угрожать пострадавшим, это превышение полномочий. — Да какие это угрозы? Я ж не убить её обещаю, — серьёзный тон его реплики не оставляет возможности для сомнений: Чайльд вполне искренне не считал угрозой слова о выбивании двери; самое ужасное в этом то, что Чжун Ли уверен, что Тарталья правда мог бы выбить дверь и не задуматься о том, что это незаконно, — Дверь и починить можно, так что пустяки. — Чайльд, это не- В следующую секунду Чжун Ли слышит щелчок. Сначала подумалось, будто девушка действительно откликнулась из-за угроз и открыла дверь воизбежание неприятных последствий, однако, опустив взгляд, Чжун Ли видит ладонь Чайльда, надавившую на ручку. — Открыто, — констатирует и без того очевидное Тарталья, но не спешит распахивать дверь; «хотя мог бы» – без доли сомнений думает Чжун Ли, подняв взгляд к его лицу, — Может, вышла за продуктами? — И не закрыла дверь? — А что тут такого? Я видел магазин через дорогу, это ж дело десяти минут. Я бы тоже не закрывал. — Это нелепо, — Чжун Ли сжимает губы, отворачиваясь, — В квартире могут быть ценные вещи, её всегда нужно закрывать. — М-м-м... Ну, может и так. Но явно не в Вашем случае, детектив, — Чайльд улыбается, в каком-то нелепом детском жесте ткнув его локтем в бок. — Что ты имеешь в виду? — Ну как же, — Чайльд притворно досадует, приложив ладонь тыльной стороной ко лбу, — Квартира не будет представлять никакой ценности, пока там нет сяньшэна. Чжун Ли обречённо вздыхает. Такая манера общения действительно... Вызывает не самое радушное отношение. — А дальше? — Что «дальше»? — Что-то вроде «просто шучу»? Как обычно это и должно быть, — цирк, устроенный прямо перед дверью госпожи Юнь, совсем не вызывал у него положительных эмоций, однако, если быть честным, излишнего раздражения Чжун Ли не чувствовал. Лишь толику. — Кто сказал, что это шутка? Я совершенно серьёзно. Меньшее, что Чжун Ли может сделать – снова игнорировать. Ему крайне тяжело подбирать рациональные слова, пока с ним разговаривают так. Поэтому он, вопреки установленным нормам приличия, сам тянет дверь за ручку, останавливаясь на пороге, чтобы прислушаться. Однако ни шума воды, ни чего-либо ещё не слышит. Чжун Ли полагал, что хозяйка квартиры может принимать душ, однако этот вариант теперь можно было вычеркнуть. Просто лежи она в набранной ванной, не могла не услышать то, как они звонили и уж тем более – слова Чайльда. В таком случае, что, она и правда вышла в магазин, не закрыв дверь? В последней – практически тщетной –надежде, Чжун Ли делает шаг вперёд, чтобы осмотреть хотя бы прихожую. И застывает, мазнув взглядом по узкому коридору. Он неосознанно сделал шаг вперёд, потом ещё один и ещё, пока картинка в голове полностью не сложилась. — Чайльд, нужно вызвать полицию. У нас ещё один труп.