***
По возвращению в лагерь, Армин не смог встретиться с Эрвином потому что командир был занят. Солдаты укладывали раненых, провизию и запрягали лошадей для дальней дороги. Если ничего больше на пути не встанет, то к вечеру они доберутся до стен. В конечном итоге задание провалилось, после нападения гигантессы дальше продолжать путь не было смысла. Слишком много потерь и сил ни у кого не было. Эрвин и устроил привал, чтобы солдаты смогли вернуться живыми, а не от усталости упасть где-нибудь на середине пути. Леви провел остаток утра в компании с Эрвином, а в строю встал возле Армина. Он также с ним не разговаривал, но поглядывал в сторону блондина, в такие моменты его взгляд немного теплел. Больше никаких знаков внимания он ему не уделял. Добрались разведчики обратно без особых происшествий. Ближе к стенам за ними увязались парочка гигантов, но группа поддержки, а точнее то что от нее осталось быстро с ним разобрались. Армин всю дорогу ловил на себе странный взгляд со стороны Микасы, Жана и Райнера, это его раздражало, отвлекало от мыслей и лишало возможности сосредоточиться. Помимо, он ощущал на себе взгляд Леви, не понимая до конца, что именно они означают. Эрен проснулся примерно на половине пути, но Микаса быстро его истерику угомонила. В отряде царило напряженное молчание, нет ощущение удовлетворенности. Ни у кого. Такое случилось редко, особенно когда Эрвин стал главнокомандующим, чаще всего почти каждая экспедиция приносила те или иные результаты, не давая верхушке повод к ним прикапываться. Эта вылазка дала свои результаты, вот только какой ценой они были достигнуты. Половина людей погибло, в этот раз Эрвина встряхнут от души. Армин почти ему посочувствовал. Весь его отряд погиб вместе с капитаном. Армину нравился Циско, теперь ему грустно и даже стало немного одиноко. Люди как всегда встретили отряд с ворчанием, мол на что налоги тратят. Армину хочется возразить, хочется сказать чего они вообще знают об этом. Сколько людей погибло, а они ведь даже не представляют какой там твориться ад. Мальчишка поднял голову, смотря на мужчину, который гневно орал на них, парень уже открыл рот, но прямо перед ним появился Леви, махнув головой. — Оставь это, — коротко сказал альфа, и Армин кивнул. Он прав, им ничего не докажешь, лишь разожжешь пламя сильнее. Эрвину придется куда хуже, больше Армин не услышал ни слова от Леви, а когда они прибыли и вовсе пропал из виду. Теперь парень ощущал себя опустошенным и не потому что Леви не было рядом, а потом что после возвращения за стену создается навязчивое впечатление, будто вернулся в свою тюрьму или клетку. Армин глотнул свободу, пускай и такую мнимую свободу. Он невольно вспомнил старика, который жил один, но в его глазах Армин увидел блеск. Блеск свободной птицы, который погас у многих за стенами уже давно. Он думает, что и у него скоро погаснет. Но это потом, сейчас парень снял с себя часть формы и пошел вместе с остальными в душ, чтобы смыть с себя грязь и запах крови.***
Армин обладал невероятной ценной информацией. Рискуя жизнью, пускай и не специально, он узнал личность женской особи. Леви до сих пор за ту оплошность его игнорировал, за что Армин невольно злился, отмечая в уме, что альфа ведет себя как ребенок. Он не стал больше медлить и сразу после душа посвежевший и чистый отправился к кабинету Эрвина, чтобы обо всем сообщить, но растерялся, потому что самим Смитом был отослан до утра. Эрвин даже не стал слушать причину по которой блондина так поздно занесло в его кабинет. Когда Армин протиснулся в помещение и отдал честь, собираясь объявить эту самую причину, то в его сторону лишь махнули и сказали утром заглянуть. Леви как всегда сидел на своем любимом месте, с левой стороны дивана, закинул ногу на колено и держал горячую чашку в руке. Альфа лишь искоса взглянул на него и больше не удостоил взглядом. В воздухе витал стойкий аромат виски и крепкого чая, только ни на столе, нигде вовсе не было алкоголя. Виски это запах альфы Эрвина, довольно тесно уже давно переплелся с запахом Леви. Эти двое создавали действительно сильнейший тандем, а их запахи гармонировали друг друга, скорее дополняя, чем мешая. Находясь рядом с ними, только по запахам можно понять насколько они близки. И будь один из них омега, то получилась неплохая пара. Армин вдруг вспомнил Жана и Эрена, первый еще не признался в чувствах, но скоро это сделает. После этого, омега ощутил странное чувство в груди. Сердце сжалось спазме, а легкие обожгло едким и неприятным ядом, заставляя тяжелее дышать. Леви скривился, видимо, ему отголоском передались эмоции омеги и рявкнул на него, приказав угомониться. Эрвин на это ничего не сказал, ожидая, когда Армин уйдет и он сделал это, оставив этих двоих со своими общими тайнами и ночными разговорами. Только пару часов спустя, сидя в столовой в компании недавно приобретенной от Ханджи книги Армин понял, что испытал он ревность. Никогда до этого момента он не видел причины ревновать. Да и кого? Эрена? Микасу? Они всегда были друг у друга и что самое интересное Армин не ощущал себя лишним. Скорее дополнение к их дружбе. А остальных кадетов с кем успел подружиться считал друзьями и ревновать друг к другу слишком смешно и нелепо. Но Леви это что-то другое, совершенно новое. Омеге пришлось отложить книгу, а то он несколько минут пялился на страницы, словно школьник пытаясь прочесть строчку для учителя. С капралом омега испытал целую гамму ранее неизведанных эмоций. Сначала он восхищался им, искренне, как ребенок восхищается своим кумиром, пытался подражать, также тренироваться и искренне радовался, когда Леви обращал внимание. Даже хвалил, видя старания блондина и его вновь охватывала радость. Рассматривал ли Армин Леви в этом плане? В своих самых темных закоулках сознания, туда куда он засунул свою сущность, то да испытывал, но не допускал даже мысли. Ведь где он, а где Леви. По юношески Армин был влюблен в него, но никогда не выходил за рамки своей влюбленности. С Леви он впервые испытал физическую близость, что тоже сыграло на его влюбленности к нему. До последнего отшивал, надеясь на снисходительность капрала, что тот тоже поймет, но также ошибся. В его гениальной голове не укладывалось как так вышло, что всегда контролирующий себя капрал, идеален во всем и всегда потерял над собой контроль, взял его той ночью, а потом доказал, что как альфа способен позаботиться о нем. Настоял на сохранении жизни, развивающейся сейчас в нем ребенка и переживал. Не просто наигранно или потому что надо, а его отдача эмоций чиста и искренняя. Армин чувствует и знает это. Блондин сделал вывод, что чувства взяты не из воздуха, а они были. Как и у самого парня. Только до той ночи удавалось совладать с ними, но не сейчас. И скорее всего Эрвин в курсе уже, от пристального внимания командора ничего не укрылось, оставалось надеется, что он не растерял остатки человечности и поймет их. Закрыв книгу, читать дальше нет смысла. Армина клонило в сон и мысли, жужжащие в голове не дают читать. Он отправился сам и на удивление уснул быстро. — Хватит мне мозги компонсировать, Эрвин, — пробормотал Леви, устало потирая виски. После каждой экспедиции Леви с Эрвином взяли за традиции проводить ночь в кабинете и разговаривать. Их беседы всегда несли непринужденный характер, характерный приглушенный свет и всегда, абсолютно всегда свежий, черный чай редкого сорта, какой именно любит Леви. Остается загадкой где Эрвин каждый раз его берет. Им обоим — сильному воину человечества и Эрвину — самому острому уму и лучшего стратегу нужно скидывать накопившееся напряжение. На их плечах слишком большое бремя, надежды велики и каждый провал бьет больно, больнее любого физического удара. Самым лучшим решением было на ночь отправляться в бордель и забываться хотя бы раз, но оба альфы относились к сексу равнодушно и забывались в компании друг друга. Так легче переживать потери. Так проще забывать про неудачи. В первую вылазку Леви, когда альфа вкусил свободу и потерял дорогих для него людей бродил по опустевшей базе, словно зверь. Искал даже сам не знал чего именно. Как кошка ищет своих детей, как волк молчаливо оплакивает потерю стаи, семьи. Ему хотелось убивать, бить до сломанных костей, еще раз ощутить кровь на руках, на кончике языка. Рисково было нападать на своих и плевать, что Леви их как таковыми своими не считал, единственного кого знал и кого по началу люто ненавидел это Эрвин. Ноги сами принесли его к кабинету и Леви подумалось, что хозяин и вовсе отсутствовал. Ведь разрешено покинуть базу и кто знает как развлекается командор разведки. К удивлению альфы запах виски стоял стойкий, говоря о том, что он за дверью и недолго думая Леви зашел внутрь. Желание убить тут же покинуло мысли капрала, оставляя опустошенным, он словно потерял большую часть себя и лишился сил. Именно в ту ночь они проговорили до утра, не замолкая, Эрвин угостил тем самым сортом чая и слушал исповедь Леви, ни разу не перебив. После этого альфе стало гораздо лучше, он готов дальше оплакивать свою стаю, но при этом бороться и идти дальше. Он сделал свой выбор и отмел прочь сожаления еще раз. После следующей разведки ноги альфы снова принесли к кабинету Эрвина. Спустя времени проведенного вместе, они узнали друг друга лучше и теперь говорил командор, а капрал слушал, тоже не перебивая. Они оба поняли в тот момент, что после таких разговоров становилось легче, они разделили груз и делились друг с другом, безоговорочно доверяя. Каждый раз узнавали лучше и становились ближе. Тут играла роль более интимная близость, эмоциональная, мысли их в такие ночные посиделки сливались и тем самым удавалось снимать стресс. У Леви ни разу не возникали мысли, что будь кто-то из них другой, то можно было стать парой, он считал Эрвина самым близким другом, товарищем, избранным своим и братом, но не парой. Пару впервые за много времени он увидел в Армине. Эта экспедиция не стала исключением и Леви также пришел к Эрвину исповедаться, заранее зная о чем будет идти речь. Не то чтобы альфа не хотел, но вначале ему придется слушать монотонную речь о том, как плохо заводить связь в это неспокойное время, будучи самым сильным человеком. И был прав. Прошло уже пару часов с начала разговора и даже успел забежать Армин, уж какой черт привел его в такое время в принципе сам черт и знает. Леви посмотрел на него коротко, ощутив в душе острую тоску по мальчишке. Как никак еще с того утра игнорирует, все еще злится, хотя сам не признает этого. Злится и переживает. Та ночь для Леви была тяжелая, в голову лезли разные мысли, а страх разрывал душу в клочья. Он как минимум должен хоть немного наказать за это. Вместе с этим на языке остался странный кисловатый привкус, он продолжал разливаться дальше в гортань, от чего желудок неприятно сжался. Мальчишка заревновал его к Эрвину. Леви всякого ожидать мог, но это, конечно, стало для него шоком. — Прекращай, — стало неприятно, поэтому пришлось рявкнуть на Армина. После этого стало только хуже, будто специально, только разбавлен теперь с горьким испугом. Вот черт, напугал его. Потом поговорит уже, сейчас ему нужно дальше слушать Эрвина. — Я ожидал подобное от кого угодно, но явно не от тебя, Леви, — тон Эрвина спокойный, но зная командира, Леви слышал в этом еще и упреки. Жуть как бесило. — И что теперь? Под трибунал отправишь? — вздохнул капрал, делая глоток уже остывшего чая. — Подумать только, пометил мальчика, — Эрвин неодобрительно покачал головой, — я понимаю у него гормоны, но ты куда лезешь, зачем полез к нему. — То есть ты думаешь, что я сделал это на уровне своих гормонов, инстинктов, а теперь не знаю как отвязаться от него? — Леви сжал чашку сильнее, впервые за столько времени начиная злиться на Эрвина. — А что нет? — Нет. В кабинете повисло молчание, Эрвин смотрел на него и пытался понять, а Леви смотрел с вызовом в ответ. Игра в гляделки длилась несколько минут, потом Эрвин вздохнул. — Объясни, пожалуйста. — Не спорю, что я повелся на его запах и снесло крышу, но присвоил себе я осознано, Эрвин, — Леви наклонился вперед и поставил чашку на стол, — или ты думаешь я настолько сухарь, что ни чувств, ничего подобного у меня нет? — Не думал, конечно, но. — Эрвин не нашел ответа, в его взгляде скользнула беспомощность. — Я прекрасно понимаю в какое время мы живем, что такие связи нас только тянут ко дну — продолжил Леви, смотря ему в глаза, — Армин для меня не просто омега, которого я подмял под себя, он моя пара и человек к которому я испытываю чувства, так понятнее? Эрвин коротко кивнул. — С ним я почувствовал того, что не было уже давно. Как с Изабелль и Фарланом. Смит напрягся, Леви довольно давно не упоминал их, а это значит, что это действительно для него серьезно и важно. — Дом, в который я могу вернуться. Вот кто он для меня. Тот самый человек ради которого я готов бороться до самой смерти. Когда-то давно я поклялся самому себе, что буду жить не просто от битве к битве, призванный кровью, а буду делать это ради тебя и как видишь ко дну меня это не тянет. Армин стал вторым человеком, кто способен разжечь во мне пламя и я не вижу тут ничего плохого. — Ты его любишь? — Эрвин сложил руки на столе, его скулы напряженны, а взгляд твердый продолжал смотреть на Леви. — Громко сказано. Может и люблю, но эта любовь не просто как к партнеру, а что-то на глубинном уровне, — фыркнул мужчина и коротко ухмыльнулся, — заговорил тут странные вещи. — Тогда это действительно что-то серьезное, Леви, — Эрвин наконец расслабился и даже улыбнулся, — но ты же понимаешь какие будут последствия дальше? Заклай не будет столь снисходителен как я. — Срать я на него хотел, Эрвин, никто не полезет ко мне в душу и тем более не упрекнет всего лишь потому что я испытываю к ним чувства. — Я понимаю, но устав есть устав. Он беременный? — Да, — Леви ответил почти сразу, смысл врать все равно скоро обо всем узнают. — Будет еще сложнее, — спустя несколько минут сказал Эрвин. Этого уж тем более стоило ожидать, поэтому ответ Эрвина даже не удивил, — с учетом моих планов на него. — Никуда твой главнокомандующий будущий не денется, ну родит и дальше будет служить на благо стен и нашего корпуса, не делай из этого проблему века, — фыркнул капрал, подливая себе кипяток в чашку, — всего навсего обычный естественный процесс. — Всего для тебя просто, а вот правила обязывают совершенно другое, — вздохнул мужчина. — Разберемся, у нас еще как минимум почти год впереди. Дальше разговор перетек немного в другое русло и Эрвин к этой теме больше не возвращался. Несмотря на то, что он отчитал Леви, то рад за него был. Тем более он лучше всех знал, как капрал убивался и винил себя в смерти Фарлана и Изабелль, то что Леви в ком-то другом увидел давно потухший огонек любви и дома считалось чудом.