Кощей Бессмертный и Иван-шантажист

На том берегу Калинов мост оканчивался на спине Змея Горыныча. Огромный трёхглавый змей спал, трогательно подложив под голову собственный хвост. Болотно-зелёный, он даже не пошевелился, когда Ясь бесстрашно встал на чешую, по размеру больше похожую на булыжники, и направился к лапе, чтобы было удобнее спрыгнуть на траву. Ворон предпочёл не рисковать и взлететь, торопясь побыстрее отдалиться от спящего стража. Змей Горыныч мог вполне легко сжечь их своим дыханием, не только плоть, но и души. И сжёг бы, если бы путники направились в сторону Калинового моста, а не прочь от него. Ведь именно сбежать из мира Иного в мир живых страж и не давал, впуская любого и не выпуская никого. Неподкупный, глухой к мольбам и просьбам, Змей Горыныч надёжно защищал живых от мёртвых. Вдали виднелась кромка леса, и ератник направился именно туда, беззвучно ступая по зелёной, мягкой траве. Тут она была совсем другой, неживой — не жухлой, не сухой, а именно неживой. Идеально зелёная, однородная, одинаковой густоты, без цветов, без поющих кузнечиков, без единой сухой травинки или хотя бы травинки другого вида. Постепенно лес приближался, его тоже можно было теперь рассмотреть: такой же идеальный, пугающе правильный, как и трава. Одни ели, ровные, густые, одной высоты; ни пня, ни кустика, ни пения птиц, а зайдя в него Ясь не увидел ни одной опавшей иглы, ни единой поганки. Ворон летел сверху, иногда делая круги над головами путников, словно ожидающий добычи падальщик. Ератник даже поёжился: его брала оторопь от этой безукоризненной, идеальной картинки. От того, чего никогда нельзя было встретить в мире живых — совершенства и одинаковости природы. Ясь поднял голову и увидел голубое, бескрайнее небо без единого облака, солнце, что стояло ровно в зените, словно был уже полдень, но при этом почти не грело. Только сейчас ератник осознал, что только он и его спутники отбрасывают тени, а деревья — нет. Свет солнца проходит сквозь густые ветки словно сквозь воду. Барсика же эти мелочи не волновали: сфинкс делал вид, что спит, лёжа в надёжных руках Яся, но сам внимательно следил за своим пернатым недругом сквозь прикрытые веки. — Я одного понять не могу… Почему Иван не одолел Кощея Бессмертного, если иглу нашел? — спросил ератник, скорее успокаивая себя звуком собственного голоса, чем надеясь на ответ, ведь кроме звуков от крыльев ворона и своих шагов он не слышал в этом лесу больше ничего: ни птиц, ни зверья. Даже ветер не шумел деревьями. — А это не так и просто. Сломать нужно только кончик иглы и голыми руками, — хрипло сообщил птиц, чуть хвастливо, с гордостью за своего господина. — Ты когда-нибудь пробовал сломать кончик иглы? — Не пробовал, — признался Ясь. — А ты попытайся на досуге, если найдешь тут иглу, конечно, — прокаркал ворон, словно смеясь, и сделал ещё один круг над ними, чуть ниже, чем раньше. — Куда мы идём? — Куда глаза глядят, — пожал плечами Ясь, хлопнув рукой по объёмной сумке, проверяя содержимое. — Ворожба Бабушки Яги тут не действует, клубочки её тоже не покажут дорогу. Придется искать Ивана без помощи… Выйдем к деревне или хутору, а там уже спросим. — А тут есть деревни? — заинтересовался ворон. — Сейчас поднимусь в воздух и осмотрюсь. Ератник проводил птицу взглядом, пока тот не исчез из поля зрения, и затем потормошил кота, от чего Барсик недовольно мявкнул, смотря осуждающим сонным взглядом на человека, что посмел нарушить священный сон. Следя за вороном, кот и сам не заметил, как заснул. — Я знаю, что должен привыкать к этому миру, но мне тут не по себе, — признал Ясь почти шёпотом, зная, что кот не сможет ему ответить. Но Барсик посмотрел на ератника понимающим, умным взглядом и громко замурлыкал, потершись о подбородок Яся мордой в молчаливой дружеской поддержке. — Ни сёл, ни хуторов я не увидел, — сообщил ворон, вернувшись, сев на ветку дерева, но выбрав её повыше, решив, что кот не сможет допрыгнуть. — Как? Тут совсем нет людей? — нахмурился ератник, не веря словам пернатого. — Почему же… Есть изба, она посреди леса, — нехотя признал ворон. — Но я не уверен, стоит ли туда идти. — Почему? — Заборчик там знатный, — каркнул птиц. — Нехороший такой заборчик… — Покосился? Может, там живёт одинокая старушка, — пожал плечами Ясь. — Я ей мигом забор справлю. Ворон уже открыл было клюв, чтобы возразить, но именно в этот момент Барсик прыгнул с рук ератника на ель, заставляя птицу взлететь, спасаясь от острых когтей. — Мря, — разочарованно мяукнул сфинкс, не только упустив добычу, но и уколов лысую лапку об иглы. — Бедный котик, укололся? — снял с дерева Ясь Барсика, ласково погладив разочарованного кота, чем окончательно настроил ворона против себя. — Как хочешь, — сказал хрипло птиц. — Иди за мной. Сам-то ворон не собирался заходить в гости к «одинокой старушке», но в глубине души надеялся, что та поможет ему избавиться от надоедливых путников, особенно от кота. Не могли же все подряд любить котов! Тем более существа с такими страшными заборами!