Блинчики и февральская романтика

Телефон надрывно завибрировал на столе, и я в который раз за этот кошмарный день чертыхнулась. — Чёрт тебя… Как всегда вовремя… Руки были по локоть в муке, масле и средстве для мытья посуды, а совсем новенький смартфон разрывался жизненно важным звонком. — Я справлюсь, — обречённо пробормотала я, склоняясь над столом в попытке смахнуть вызов носом. — Я со всем справлюсь… Стопудово… Экран издевательски маячил перед глазами здоровенной мишенью, но попасть в нужное место не получалось. — Да твою ж… Наконец заветная кнопочка улетела вверх, и я заорала: — Не вздумай бросать трубку! Но в ответ раздался беспощадный писк и тишина. — Ах ты… Рожа жмотская! Набор номера носом оказался ещё сложнее, но, в конечном итоге, в трубке заверещала попсовая мелодия, а включить громкую связь даже получилось с первого раза. — Yes, we can! — гордо резюмировала я в ожидании заветного голоса. — Дааа, — лениво раздалось из динамика. — Ты звонила? — Я звонила, Маш! Я звонила четыре грёбаных раза! — зло возмутилась я. — Ну так день влюблённых сегодня. Я занята, — саркастичное хмыканье разозлило меня ещё сильнее. — Или ты в любви мне признаться хочешь? — Не дождёшься! И какого же хрена ты сбрасываешь вызов?! Ты ведь меня слышала! — Ммм… Тебе что-то надо, ты и платишь, — отрезала подруга. — Да что ж ты жмот такой?.. — Я не жмот! Я экономная! — Экономный жмот, — уже спокойно кивнула я, продолжая оттирать муку с рук. — Так чего тебе? — Маша, умоляю: скажи мне, что не так с этими долбаными блинчиками! — я перевела печальный взгляд на горку жуткого месива, возвышавшегося над тарелкой. — Опять? — заржала подруга. — Может быть, ты уже признаешь, что это не твоё, и попробуешь освоить другие способы соблазнения? — Другие способы освоены! — рявкнула я. — Ну конечно, — снова саркастично хмыкнула Маша. — Не учи меня соблазнять девушек! — я задумчиво приподняла верхний блинчик, если это безобразие можно было так назвать, и он с мерзким шлепком упал обратно, оставив в моих пальцах маслянистый кусочек. — Все девушки любят блинчики… — С утра может быть… А ты явно пытаешься приготовить романтический ужин. Не думала просто сводить девушку в ресторан? — Ресторан — это не романтично… — Кто ещё жмот… — пробормотала Маша. — Я не жмот! — возмутилась я и тут же сникла. — Я хотела ужин дома… И я понятия не имею, что ей нравится, кроме блинчиков… — Зачем тебе ужин дома? — начала Маша, но сразу осеклась. — Оу… Ты решила пустить в ход тяжёлую артиллерию? — Охх… — Я обречённо опустилась на стул. — Мы встречаемся уже месяц… Я не привыкла к таким испытаниям… — Ты же вроде не хотела торопиться… — Ну не месяц же! — А сколько тогда у тебя значит «не торопиться»? — Ну… Пара свиданий? — я задумалась над тем, с чего я вообще решила «не торопиться», о чём и сообщила на втором свидании. Что на меня нашло?! — Тогда что значит «торопиться»? — продолжила допрос Маша. — Секс сразу при встрече что ли? — Ну не сразу, конечно… — я устало провела ладонью по лицу и с отвращением почувствовала, как по коже ползут комочки ненавистного теста. — Но сейчас это затянулось… Я буквально ощущаю, как неуклонно перемещаюсь во френдзону… — Где ты нахваталась этих глупостей? — рассмеялась Маша. — Между вами же было хоть что-то? — Ну как… Мы целовались в парке, в кино, в машине… В метро… — Ну а что тебе ещё надо? Я вздохнула: — Секс, Маша… Мне срочно нужен секс… Желательно в постели… А то я даже для поцелуев задолбалась выбирать места! — В смысле? — Масочный режим! — огрызнулась я. — Это не так просто! Я вообще не всегда уверена, что точно помню, как она выглядит! — Аххахахха! — расхохоталась подруга. — Да, это проблема! Но все равно френдзоной у вас и не пахнет, расслабься. — Ладно, — согласилась я, немного успокоившись. — Так что с блинами? — Ну а что конкретно с ними не так? — деловито осведомилась подруга. — Рвутся, прилипают и подгорают, — с готовностью перечислила я. — И невкусные. — То есть всё не так? — хмыкнула Маша. — Не всё, — уверенно возразила я, назидательно поднимая палец. — Они точно не сырые! — Ну это достижение, конечно, — съязвила подруга. — Сколько яиц? — Три. — Молока? — Пол-литра. — Муки? — Стакан. — Сковородка? — Новая, блинная, дорогущая тварь. — Ааа. Ну тогда всё ясно. — Что ясно?! — я приподнялась, готовая броситься исправлять ситуацию. — Руки из жопы. — Эээ… — Оставь эту затею. Закажи пиццу, купи вина, выбери фильм. Будь, как все нормальные люди. — Я не сдамся! — упрямо зашипела я, максимально наклоняясь над трубкой. — Ну и дура, — констатировала Маша. — Накормишь её своими блинами, и она тебе не даст только из-за того, что просидит всю ночь в туалете. — Фу, — поморщилась я. — Что «фу»?! — возмутилась девушка. — Это естественный процесс! — «Фу» — это твоя фраза про «не даст»! — С каких пор тебя смущает эта фраза? — усмехнулась подруга. Я озадаченно замолчала. И правда… С каких пор? — Ну? — поторопила Маша. — Слушай… — я снова горько вздохнула и нырнула в пугающую пропасть. — Мне правда очень нравится эта девушка… И мне неприятны такие фразы… И я не хочу всё испортить… — Ясно… Тогда не говори ей эту фразу и не корми её своими ядовитыми блинами! — Маааш, — застонала я, в отчаянии хватаясь за голову и покрывая волосы ошмётками теста, — но что делать-то? Мы встречаемся через два часа! У меня нет запасного плана! — Ну ты же говоришь, что все остальные способы соблазнения освоены, — снова подло заржала моя подруга. — Значит всегда есть другой план. — Ресторан? Это так банально… Да и где я сейчас найду столик? — Ну подумай ещё. Ты же «профи», — сарказм издевательски прорывался в Машиных интонациях. — О… — осенило меня. — У меня есть знакомый, который продает прогулки на воздушных шарах! Наверняка сможет организовать без бронирования! — Ты точно дура… — с неприкрытым разочарованием протянула девушка. — Почему? Это же романти… — начала я, но Маша истошно завопила: — Февраль, идиотка! Какой воздушный шар?! Она после него не даст тебе, потому что не выживет! — Не говори эту фра… — Хватит! — вдруг психанула Маша. — Ты достала меня уже с этой девушкой! А до этого достала с этими блинами! — Да когда бы я успела? — растерялась я. — Да ты звонишь в истерике каждый раз, когда пытаешься их испечь! — Ну это ещё ладно, — я кивнула, машинально макнула палец в тесто и отправила его в рот. — Фуу… — Что опять?! — рявкнула Маша. — Ничего. Так когда я успела достать тебя с этой девушкой? За месяц что ли? — Да ты только о ней и говоришь! В прошлые выходные ты полтора часа пересказывала мне все её шутки. Так вот: половина из них не смешные! — Эм… Неправда… — Полтора часа, реально! — Да я не о том… Они все смешные… — Влюблённые идиотки смешные, а не её шутки! Я сочла за благо промолчать. Спорить явно было небезопасно. Блины по-прежнему не получались, а Маша была единственной моей подругой, способной приготовить что-то сложнее бутерброда. — Маааш, — умоляюще протянула я, выдержав паузу. — Ну спаси меня… — Смирение — путь к спасению, — уже спокойно, но всё так же саркастично ответила девушка. — Оставь блины и делай то, что умеешь. — То, что я умею, находится на той базе, к которой я хочу перейти с помощью блинов… — пробормотала я. — Раньше ты как-то справлялась с этим переходом. Хотя с блинами не справлялась никогда. Всё. Мне пора. Мой неромантичный герой уже сигналит под окнами. — Фаак, — простонала я, но всё-таки нашла силы вежливо поинтересоваться: — А куда тебя Витька потащит в этом году? — Хах! Как и всегда туда, где интересно ему. На картинг. — Картинг на день влюблённых?! — искренне изумилась я. — И ты ещё возмущаешься моими блинами?! — Ну Витя хоть не пытается меня отравить. Всё. Удачного вечера! Маша отключилась, не дав мне продолжить спор, а я упрямо взялась за очередную упаковку молока. Через час горка рваных мерзких комочков увеличилась вдвое, сковородка окончательно перестала быть антипригарной, а квартира наполнилась запахом, способным самостоятельно вызвать пожарных. А я сдалась… Времени осталось ровно на то, чтобы смыть с себя тесто, избавиться от следов моей блинной пиромании и купить цветов… И ровно без пяти шесть я стояла у входа в метро, судорожно сжимая в руке убогий букет подмёрзших бордовых роз, которые каким-то чудом умудрилась втридорога урвать в последние минуты работы крошечного магазинчика. Цветочная фея неопределённого возраста клялась, что букет простоит две недели, но каждый лепесток словно кричал в предсмертной агонии. С другой стороны, что мешало ему стоять две недели без лепестков?.. В тот момент мне уже был вполне очевиден мой тотальный провал с этим днём влюблённых. Блинчики… Это всё их вина… Признать, что всему виной собственное упрямство и некоторая зацикленность на «следующей базе», я была не в состоянии. Какими-то невероятными усилиями я продолжала держать розы в руках, хотя единственным желанием было втоптать их в снег, а потом впасть в отчаяние и провести вечер наедине с бутылкой виски. Но затем тяжеленные стеклянные двери распахнулись, и я привычно задержала дыхание. «Ну вот почему она такая красивая? В пуховике и капюшоне… Это ненормально как-то…» Через несколько секунд я оказалась в её объятиях и уткнулась носом в мокрый мех капюшона. Мне даже казалось, что эти объятия вполне можно считать горячими… Хотя наши обледеневшие куртки и минус 12 явственно намекали на обратное… — Замёрзла? — она отодвинулась от меня и встревоженно заглянула в глаза, а я машинально потянулась к таким желанным губам. — Неа, — пробормотала я, не отрываясь от поцелуя. — Совсем нисколько. Через пару минут стало ясно, что поцелуй и февральская метель — не самое удачное сочетание, и я подтолкнула её в сторону метро. — Пойдём. — Мы разве не к тебе? — удивлённый взгляд и будто бы расстроенный голос заставили меня замереть. Это было так соблазнительно… Так желанно… Но вовремя всплывшие в памяти клубы дыма помогли мне в панике мотнуть головой: — Нет! — Нет? — удивление нарастало. — Нет, — уже менее уверенно протянула я, борясь с желанием рискнуть и притащить её в мою пропахнувшую «блинчиками» квартиру. — У меня есть более интересная идея. — Правда? — она наконец поддалась моему движению, и мы зашагали ко входу. — И какая? Идей у меня, разумеется, не было. Какие могут быть идеи, когда план «А» сгорел, а план «Б» не существовал?! — Эмм… — в голове стремительно проносились не слишком связанные мысли… — Так какая идея? — поторопила она, натягивая ненавистную маску. — Картинг! — вдруг выпалила я и с ужасом увидела, как расширяются её глаза. — Картинг? «Картинг?! Ты что несёшь?!» — вскрикнул в голове изумлённый голос, но вслух прозвучало уверенное: — Картинг, ага. Тебе же нравится картинг? Мне вот очень нравится! «Не так сильно, как секс!» — снова возразил голос. — Нравится, да, конечно… — пробормотала она. — Ну вот видишь! Хоть что-то необычное! «Но почему не обычный секс?!» — надрывно кричал голос. — Ну ладно, — согласилась она, оборачиваясь ко мне на эскалаторе. — И куда нам ехать? А я привычно утонула в её глазах. Ярко-зелёные с тёмными крапинками, в окружении неправдоподобно длиннющих ресниц и с такой невероятной нежностью во взгляде… Я позорно зависла, забыв, как говорить. А нежность в её взгляде снова сменилась на тревогу. — Всё в порядке? — почти испуганно спросила она. — А? Что? — очнулась я. — Что такое? Я отрицательно мотнула головой. — Ничего… Просто… — Что просто? Я выдохнула и улыбнулась: — У тебя такие красивые глаза… Я говорила? — Только глаза? — тревога тут же сменилась на лукавство. — Остальное сейчас не видно, сама понимаешь. — А так? — она быстрым движением дёрнула вниз маску, потом точно так же стащила мою и прижалась к моим губам. Эти неожиданные поцелуи на эскалаторах действовали на меня поразительно эффективно. Я мгновенно забывала о толпе народа вокруг, масочном режиме и том, что эскалаторам свойственно заканчиваться… Просто прижимала её к себе и отключалась. И на этот раз мы едва спаслись от падения, успев соскочить со ступеньки в последний момент. — Нас точно когда-нибудь штрафанут за это, — усмехнулась я, снова надевая маску. — Пусть сначала догонят! — Ты же знаешь, что я не так быстро бегаю, как хотелось бы. — Значит, штрафанут только тебя! — Зараза! В вагоне она снова развернулась ко мне, притягивая меня ближе и заставляя плотно прижать её к красноречивой надписи «не прислоняться». Интересно, может это быть банальной тягой к нарушению правил? А потом я почувствовала, как горячие губы скользят по моей шее, и понадеялась, что сквозь грохот несущегося состава мой стон не был слышен хотя бы всему вагону… А милая старушка рядом тактично отвернулась… Я даже подумала, что в масках люди стали выглядеть гораздо тактичнее… Хотя бы не видно перекошенных физиономий… — Так куда же мы едем? — раздался громкий шёпот прямо в ухо, и я вздрогнула. «Точно! Куда мы едем?! В сторону центра, ок… А дальше?!» Выход был только один: Маша… Я разыграла банальное «Это сюрприз! Скоро узнаешь!», обняла её крепче и принялась незаметно одолевать подругу сообщениями. Через полчаса, когда продолжать эту поездку становилось всё более подозрительным, Маша наконец написала мне гневное: «Я договорилась! Приезжайте! Ненавижу тебя!», и я облегчённо выдохнула. Пара ещё более подозрительных пересадок, разумеется, вызвали вопросы: — И почему мы ездим кругами? Но на это ответ был уже заготовлен: — Просто мне нравится прижимать тебя к двери. И это было чистой правдой. Её губы, так беззастенчиво впивающиеся в мою шею, сводили с ума и дарили мне опасные надежды на завершение нашего «неторопливого» этапа. Даже тот факт, что весь вечер Маша издали бросала на меня взгляды, полные нескрываемой ненависти, не омрачил моего воодушевления. И к десяти я уже начала верить, что картинг и пицца не столь и ужасный выбор на день влюблённых… А потом случилось невероятное, даже абсурдное, и максимально позорное событие… Выбираясь из карта, я подвернула ногу… Совершенно немыслимым образом… Просто грохнулась рядом с ним и взвыла от боли. Это был окончательный провал… «Во всём виноваты блинчики!» — обречённо стонал в голове собственный голос, «Теперь она тебе точно не даст!» — инфернально хохотал там же голос Маши. — Ты в порядке?! — раздался рядом такой нежный и испуганный. — Да, — соврала я и продолжила с тоской смотреть в потолок. — Я в полном порядке. — Что-то не похоже… Встать можешь? — Нет, — на этот раз врать смысла не было. Нога страшно ныла, и я прекрасно знала, что попытки встать завершатся ещё одним падением. Так опозориться я уже не могла. Достаточно и блинчиков с букетом… Который, к слову, возвышался над нашим столиком в кафе беспощадным символом моего краха. Скромная ваза, которую нам любезно предоставил официант, была явно симпатичнее самого букета, но моя идеальная женщина изобразила искреннюю радость, за что стала в моих глазах ещё идеальнее… — Давай, — она потянула меня за руку и заставила опереться на неё. — Дойдём до столика, и я вызову такси. Она дотащила меня до кафе, потом до такси, а потом долго и упорно тащила до подъезда, ибо таксист — а как иначе?! — умудрился застрять в рекордном количестве снега, основательно не добравшись до моего дома… Обрывки метели изо всех сил старались нас остановить, но мы упрямо хромали по сугробам к теплу и запаху гари… Я думала о том, как она всю дорогу в полуторачасовой пробке нежно гладила моё колено, и пыталась придумать хоть какое-то адекватное завершение этого провального свидания. К счастью, хоть букет мы оставили в той симпатичной вазе, и он не добавлял мне сейчас дискомфорта. Она, конечно, порывалась его забрать, но я, в очередной раз ужаснувшись виду чернеющих лепестков, заявила, что он будет слишком мешать нашему передвижению… Подвёрнутая лодыжка в обмен на позорный букет… Может, не всё так плохо? В лифте я подняла на неё виноватый взгляд. В её ресницах застряла целая стая снежинок, и это было так бесподобно мило… Мне захотелось сказать ей хоть что-нибудь, но слова предательски застряли в горле… Запах в квартире немного развеялся, но всё равно ощущался довольно отчетливо, и она озадаченно посмотрела на меня: — Что сгорело? — Да так… Забыла кастрюлю на плите… Я не могла признаться, что сгорели блинчики, которые должны были достаться ей перед ещё кое-чем, что должно было достаться мне. А ещё в том, что жуткие розы, неромантичный картинг, невкусная пицца и травмированная конечность были следствием моего упрямства, самоуверенности и невнимательности. Она помогла мне добраться до кровати и осторожно стянула с меня джинсы, изучая припухшую лодыжку. — У тебя есть лёд? — спросила она. — Весь город — один сплошной лёд… — философски изрекла я. — В холодильнике, — она абсолютно проигнорировала мою попытку пошутить, и я горько вздохнула. Похоже, всё гораздо хуже, чем мне казалось… — Пельмени подойдут? Её идеальные губы наконец растянулись в улыбке: — Обойдёмся. Эластичный бинт? — Это есть. Через десять минут она соорудила на моей ноге повязку и неторопливо повела пальцами выше. — Здесь не болит? Я нервно сглотнула: — Вроде нет. — Уверена? А так? — её пальцы сжались на колене, и мне пришлось сдерживать стон. — Может немного… — А здесь? — горячая ладонь поползла выше и задержалась на середине бедра. — Здесь вот точно болит… Она подняла голову, встречаясь со мной взглядом, и я готова была поклясться, что у этих телодвижений была совсем не медицинская причина. — Прости… — прошептала я. — Это был отвратительный вечер… — Ты шутишь? — она усмехнулась. — Это был отличный вечер. — Серьёзно? — скептик во мне заподозрил, что она издевается. — Что в нём отличного? — Ты так удачно подвернула ногу… — В смысле? Она приблизилась ко мне, замирая в паре сантиметров от моих губ: — Я думала, что точно уже сегодня не окажусь в твоей постели, а видишь, как здорово получилось… Это стало последней каплей… Моё терпение лопнуло, как и положено мыльному пузырю, и я резко потянула её к себе. Мне уже было совершенно наплевать на то, что мы договорились не торопиться, на весь этот кошмарный вечер и на нарастающую боль в ноге. Всё, что действительно было важно — это сносящий крышу поцелуй и её стремительно расстегивающаяся рубашка… Вскоре рубашка улетела в сторону кресла, а я попыталась перевернуть нас в более удобное положение. Но моя нога решила подставить меня ещё раз. — Чёрт! — я подпрыгнула от боли. — Стоп! — она резко прижала меня к подушке. — Сейчас тебе нужен покой! Это очень важно. — Чтооо?! — «какой ещё покой?!» — Нет! — Да, — она встала с кровати, ловко увернувшись от моей руки, рванувшей за ней. — Нет, нет, нет! — возмущённо застонала я. — Я свихнусь же… — Хах! — она ухмыльнулась и встала посреди комнаты, а я уставилась на её кружевной бюстгальтер, прикидывая, как побыстрее от него избавиться. — Ты же не хотела торопиться! — Ну так мы и не торопились! Скептически изогнутая бровь немного привела меня в чувства. — Ладно, ладно… — вздохнула я. — Признаю. Это было моей ошибкой. Я не хочу больше не торопиться… — Неужели? — она принялась медленно стягивать с себя брюки, и я решила просто молча ей не мешать. — Но твоей ноге всё равно нужен покой… Знаешь, что это значит? Я отрицательно замотала головой, не в силах оторваться от этого импровизированного стриптиза. — Это значит… — она так же медленно подошла к кровати в одном нижнем белье и устроилась на мне верхом. — Это значит… — губы снова оказались в преступной близости от моего уха, и я замерла в предвкушении. — Это значит, что я сверху… — Боже… Да хоть сзади… — выдохнула я, впиваясь губами в её шею. Желание оказалось столь сильно, что я была уверена: этот месяц на самом деле никакой и не месяц. Ну просто невозможно за месяц так сойти с ума. А это было именно так: меня сводили с ума её губы, её сумасшедшие поцелуи, её прикосновения ко мне. Вся она целиком сводила с ума… В глазах потемнело, и я не сразу сообразила, как она оказалась без бюстгальтера. Даже не сразу сообразила, как мои пальцы пробежались по её животу вниз, пробираясь под трусики. Она приподнялась, упираясь мне в плечи и позволяя наконец рассмотреть её тело, пальцы скользнули глубже, и я возбуждённо охнула: — Чёрт… Какая же ты мокрая… — Ещё бы… — простонала она, подаваясь навстречу. — Столько времени меня мучить… — Прости… Я идиотка… — Я уже поняла… Она снова наклонилась, прижимаясь ко мне, и я обхватила её свободной рукой. Движения хрупкого тела на мне становились всё яростнее, пальцы проникали всё глубже, а моё дыхание сорвалось в череду коротких стонов. — Так хочу тебя, — её шёпот беспощадно пронзил тело и рассыпался в голове сотнями болезненных осколков. — И я… Никогда никого так не хотела… Она резко откинулась назад, насаживаясь на мои пальцы ещё сильнее, и рванула на мне футболку. Ткань затрещала, но не поддалась. — Чёрт… Хочу чувствовать тебя… — разочарованно выдохнула она. — Сейчас, — я приподнялась, стараясь не сбиться с темпа, и потащила футболку вверх, заводя потрескивающую ткань себе за голову. — Так точно лучше, — её руки сжались на моей груди, губы снова с силой впились в шею, бёдра сорвались совсем в безумный ритм. Движения становились всё более отрывистыми, стоны всё более громкими, шёпот всё более бессвязным. — Боже... — я следила за её движениями, стараясь не потерять сознание. — Ты... Ты просто идеальна... Она вздрогнула всем телом и запрокинула голову: — Ещё немного… Совсем… Совсем… Дааа… Последний выдох, и она опустилась на меня, безвольно расслабляясь. — Чёрт… Как хорошо… — едва слышно опалило мою шею шёпотом. — Очень, — согласилась я, расплываясь в счастливой улыбке. — Больше никакого месяца… — Полностью поддерживаю… Я попыталась высвободить руку, но столкнулась с неожиданным сопротивлением. — Не шевелись… У тебя вывих лодыжки… — Если я не буду шевелиться, то будет вывих запястья… Этим нельзя рисковать… — Чёрт… — она всё-таки отпустила меня и устроилась рядом. — Я говорила, что ты зануда? — Постоянно. — Гораздо чаще, чем ты говоришь, что у меня красивые глаза, — в её голосе сквозила хитрая усмешка, и я не удержалась: — Ну теперь я исправлюсь. — Теперь?!

***

Утро прорезалось сквозь какой-то мучительно сладкий сон ароматом блинчиков и кофе, и я лениво приоткрыла глаза. — Доброе утро, — короткий поцелуй в плечо, горячее дыхание, лёгкие прикосновения. — Тебе когда-нибудь делали массаж утром? — Ммм… Кажется, у меня есть шанс попробовать это. Её руки пробежались по спине, запуская новую волну желания. — Сначала массаж… — А потом? — Потоооом… — Потом? — Завтрак! — Мило, — я снова прикрыла глаза. — Нужно было всё-таки раньше затащить тебя в постель… Секс, массаж, завтрак… Мечта просто… — И правда… Но у всего есть цена… — И что за цена? Я почувствовала, как она наклоняется ко мне, и её волосы рассыпаются по моей коже. И горячий шёпот, сводивший меня с ума всю ночь: — В следующий раз ты делаешь блинчики… — Чёрт…