Дева Мария наблюдает за вами (Новелла) — Том 4. Роза Канина

Часть I — Мы на месте. Не знаю, по каким дорогам мы ехали и какое впечатление производили со стороны, но каким-то образом нам удалось добраться до места назначения, не попав в аварию. Не помню, сколько раз я успела помолиться за это время. — И... похоже, я всё ещё не на небесах. Собрав немного самообладания, я посмотрела в окно. Мы находились в необычайно тихом «зелёном» районе. Это была не та тишина, которая присуща пригороду, как в случае моего дома. Деревья, выращенные не без участия человека с выраженным эстетическим чувством, густо росли над возвышающимся забором, окружавшим участок, а также украшали тихую набережную, образуя аллею. — Где мы? — В месте, где будем ночевать. — Вы шутите? Роза Гигантея выглядела так беззаботно, что я уже начала не доверять ей. — Я совершенно серьёзна. Подожди. Роза Гигантея вышла из машины и нажала кнопку на домофоне. (Домофон?) Он располагался прямо на воротах, в этом ничего удивительного не было. Но я чувствовала себя не в своей тарелке. Не из-за домофона, а из-за самого дома и его размера. Скажем так, он был больше моего. Намного. Роза Гигантея говорила, что это дом подруги, но я точно не ожидала, что он окажется настолько огромным. Точнее, даже нельзя сказать, насколько велик дом, потому что из машины не было видно, где кончается забор. Мне поплохело. — А вот и я. Когда Роза Гигантея снова уселась на место водителя, ворота распахнулись. — Ничего себе! Тот факт, что ворота открылись сами по себе, уже был весьма впечатляющим, но то, что оказалось за ними, настолько меня поразило, что я невольно сглотнула. — Это ведь не школа и не больница, верно? — Ха-ха-ха! Ясно всё с тобой. Рассмеявшись, Роза Гигантея указала на великолепную табличку, висевшую на воротах, и медленно поехала вперёд. Я прочла. «Огасавара». (Чего?) Я глазам своим не поверила. Перечитала ещё раз. Огасавара. Машина уже проскользнула через ворота, но табличка с фамилией всё ещё висела у меня перед глазами, словно выжженная в сознании. — Ум-м, м-м-м... Я потеряла дар речи, когда попыталась сказать так много всего одновременно. Открывая и закрывая рот, не в состоянии заставить свои голосовые связки работать, я вцепилась в руку Розы Гигантеи, умоляя её остановиться. — Ну, Юми-тян, как впечатления? — Значит, это дом Сатико-сама... — Бинго! — Роза Гигантея, вы лгунья! Ничегошеньки не сказали мне про то, что мы едем к Сатико-сама! — Нет, я говорила. Сказала же: «Переночуем дома у подруги». А Сатико — наша подруга, верно? Так что я не лгала тебе. Это просто софизм[1]! Очевидно же, что она подтасовала факты, чтобы сбить меня с толку. — Хотя какая разница. Юми-тян, ты же хотела увидеться с Сатико? — Да, конечно, но, понимаете... «Тогда в чём проблема?» — спросила Роза Гигантея, и я не знала, что ей ответить. Но если бы она взяла и вот так просто привезла меня к Сатико-сама, то не знаю, чтобы я сделала. Состояние было у меня, скажем так, не лучшее. — Я не была к этому готова. — А что в этом особенного? Ты видишь Сатико каждый день в школе, перестань так волноваться. Расслабься, расслабься. Вот бы Роза Гигантея смогла одолжить мне хотя бы десятую часть своего самообладания. Мою просьбу остановить машину она проигнорировала. Мне всё больше начинало казаться, что мы в каком-то лесу, но вместо извилистых троп здесь проложен прямой путь. — В конце концов, мы же не идём к родителям Сатико и не спрашиваем: «Можно забрать у вас дочь?» или что-то в этом роде. — Р-родителям?! Об этом я даже не подумала. Разумеется, родители Сатико-сама должны быть здесь, раз мы приехали к ней домой. Что за невежливая «младшая сестра», которая вторгается к ним во второй день нового года? Я хотела, чтобы Роза Гигантея повернула назад, но было уже слишком поздно. Домофон являлся той самой точкой невозврата. (Роза Гигантея, как же я вас ненавижу!) Когда мы наконец выехали из «лесного массива», перед нами открылся вид на сад в английском стиле и сам дом, похожий на особняк или даже, скорее, замок. — Хм, кажется, нужно вправо. Роза Гигантея повернула руль, и мы увидели что-то вроде парковки. Что-то вроде, потому что там стояли другие автомобили, однако это не было парковкой в привычном понимании данного слова. Да, участок достаточно просторный, чтобы на нём легко разместилось двадцать с лишним машин, однако от парковок супермаркета или чего-то подобного его отличала существенная деталь — наличие крыши. — У меня плохое предчувствие, — пробормотала Роза Гигантея, посмотрев на отполированный до блеска красный автомобиль с открытым верхом. — То есть? — Не знаю, как объяснить, но эта машина явно предвещает что-то очень нехорошее. — А, почему? — Ну-у, просто попытайся представить, кому бы она могла принадлежать. Выбрав самое дальнее место от красного автомобиля, Роза Гигантея остановилась. Красный и жёлтый. Будь там ещё зелёная машина, получилось бы что-то вроде светофора. Рассмотрев два других автомобиля, я пришла к выводу, что эта парковка для гостей, потому что ни один из них не был чёрным. — Ладно, ладно. Я вышла из машины, чтобы помочь Розе Гигантее как следует припарковаться, и представила, кому бы мог принадлежать тот автомобиль. Кому-то самоуверенному, тщеславному и самовлюблённому. — Ах! — Ч-что такое, Юми-тян?! Роза Гигантея, для которой парковка автомобиля была занятием непривычным, тут же отреагировала на мой возглас, резко затормозив и высунувшись из окна. Она подумала, что задела что-то. — Ой, извините, всё в порядке. — ...Не пугай меня так. Выключив двигатель, Роза Гигантея вышла из машины с прижатой к груди рукой. Похоже, вождение всё-таки заставляло её понервничать. К тому же, как она сама сказала, автомобиль принадлежал её маме. — Может быть, это... Принц? — А, ты о той машине? Да, думаю, это собственность Принца Королевства Гингко. Мы взяли подарки, свои вещи и еду, купленную рядом с храмом, и двинулись в сторону дома. «Сейчас Новый год, а они двоюродные брат и сестра. Ещё и помолвлены», — бормотала я про себя. В его нахождении в доме Сатико-сама не должно быть ничего удивительного. — Но, Юми-тян, ты какая-то скучная. — А... Не уверена, что слова вроде «скучная» или «интересная» могли хорошо описать мою личность. — Наверное, поэтому меня и позвали. Роза Гигантея по своему обыкновению предпочитала объясняться довольно лаконично, так что мне требовалась расшифровка. — Кто вас пригласил? — Сатико. «Разумеется», — светилось на лице Розы Гигантеи. Возможно, она уже знала всё, но до меня только сейчас стала доходить суть происходящего. И то очень неспешно. — Подождите, вас пригласила Сатико-сама? — Ну да, а ты что подумала? — Что вы вторгаетесь в её дом, — честно ответила я. — Как грубо, — Роза Гигантея щёлкнула меня по лбу. — Она спросила о моих планах на Новый год, а потом сказала: «Тогда не хочешь прийти ко мне поиграть?» Сатико специально выбрала эту дату. В общем, Роза Гигантея действительно попыталась собрать весь Ямаюрикай на хацумодэ, но Роза Хинэнсис и Роза Фетида отказались из-за своих предварительных договорённостей (что было неудивительно, ведь сама идея пришла ей за день до Нового года). И вот, как раз когда она совсем отчаялась, Сатико-сама обратилась к ней с приятным предложением, после чего Роза Гигантея позвонила мне. — Но, получается, меня-то в гости не приглашали. — Почему? Когда я упомянула твоё имя, Сатико сказала: «Приведи её с собой, пожалуйста». — Да ну?! Слова Розы Гигантеи привели меня в экстаз. — Знаешь, вы вот хоть и не похожи совсем, но почему-то обе такие пассивные. Если каждая будет ждать действий от другой, пройдёт сотня лет, прежде чем что-нибудь произойдёт. Едва обрадовав, Роза Гигантея тут же выбила почву у меня из-под ног. «Пройдёт сотня лет». Как жестоко. — Кстати говоря, какое настоящее имя у Принца Гингко? Роза Гигантея уже пыталась вымарать его из своей памяти, что ли? Принца Гинкго зовут… — Хм-м... Но вспомнить не удалось. Он точно не Огасавара, хоть и приходится Сатико-сама двоюродным братом. Но, кажется, его фамилия упоминалась в «Повести о Гэндзи». В последнее время со вспоминанием имён совсем не ладилось. Может, начать перебирать с «А»? — Да неважно, кому он нужен. Роза Гигантея встала перед большой (видимо, входной) дверью и дёрнула за цепочку звонка. Снаружи дом выглядел потрясающе. Это было поистине старинное здание. Я представила, как из него выходит беловолосый джентльмен в строгом чёрном костюме, каких часто видишь в фильмах про Дикий Запад. В частности, такими обычно показывают дворецких. Через мгновение я услышала, как изнутри открывается дверной замок. Он был «классическим», в отличие от ворот. — Сато-сама? Пожалуйста, проходите. Дверь распахнулась. Но человек, оказавшийся за ней, оказался отнюдь не дворецким, вопреки моему предположению. Ну, дверь открыл тоже мужчина, по всей видимости, однако не в чёрном костюме, и волосы у него были не белые. Вообще говоря, я узнала его. — Ха? — Ха? Мы воскликнули одновременно. Но не я и Роза Гигантея, а я и человек, открывший дверь. Мы с удивлением посмотрели друг на друга, словно гадая, не собственное ли отражение видим. Потому что были уверены, что «этого человека не должно здесь быть». — Юки?.. — Юми?.. Я вопросительно посмотрела на Розу Гигантею. Однако это не было очередной её проделкой. Роза Гигантея смотрела на нас, встретившихся брата и сестру, с искренним изумлением. — Что там такое? Высокий мужчина неслышно прошёл по коридору и остановился за спиной Юки. — О-о, добро пожаловать. Как только я увидела его, в голове тут же прояснилось. (Она начиналась на «ка»!) Фамилия человека, отправившего Юки ту новогоднюю открытку, показалась мне знакомой. И она принадлежала высокому мужчине, стоявшему передо мной. «Ка». Почему-то я не вспомнила её, когда занималась перебором по слогам. «Ка» — это Касиваги. Касиваги Сугуру. Ни мне, ни Розе Гигантее его появление радости не доставило. Принц Гингко, Касиваги Сугуру. Его лицо, как и всегда, озаряла ободряющая улыбка, а сам он выглядел как человек, довольный тем, что находится «на своём законном месте». …И тут его рука опустилась на плечо моего брата. Часть II — О, добро пожаловать, Роза Гигантея и Юми. Примерно через десять секунд после прихода Касиваги-сана к нам вышла Сатико-сама. — С Новым годом, сестра. Спасибо, что пригласила меня, — произнесла я новогоднее приветствие, поспешно снимая пальто. Однако мешочек конфет, пакет с окономияки и прочей едой, а также висящая у меня на плече сумка несколько помешали процессу, из-за чего сцена вышла довольно неуклюжей с моей стороны. — С Новым годом. Впервые в этом году Сатико-сама одарила меня своей улыбкой. На ней было кимоно персикового цвета с вышивкой из мелких жёлтых цветочков (это называется комон, как я узнала позже). А поверх него было надето хаори[2] цвета виноградного чая с узорами из бабочек. Сегодняшний наряд Сатико-сама выглядел даже лучше, чем тот, в котором она была на выставке японской живописи некоторое время назад, причём она носила его так, как будто это была её повседневная одежда, из-за чего образ смотрелся ещё эффектнее. Прямые чёрные волосы были собраны при помощи декоративной заколки — причёска вполне обычная. Отсутствие макияжа на лице нисколько не приуменьшало очаровательность Сатико-сама. — Прошу, — сказала она и повела нас по коридору. О, как мне хотелось похвастаться. Перед кем угодно, правда. «Посмотрите, какая у меня прекрасная старшая сестра». Хотелось говорить это каждому встречному. …Нет, сейчас не время для таких мыслей. — Что ты тут делаешь? — спросила я Юки, схватив его за рукав, пока мы шли. Как его старшей сестре и младшей сестре Сатико-сама, мне необходимо было узнать ответ на этот вопрос. — В каком смысле? — отозвался Юки. — Что за «друг» у тебя нашёлся в этом доме? — Я и сам не знаю. Просто так получилось. Ну, я действительно собирался пойти к Кобаяси с ночёвкой, но Касиваги-сэмпай похитил меня на полпути. Оказывается, Кобаяси-кун и Касиваги-сан сыграли партию в игровом зале, поставив на кон Юки. Кобаяси-кун проиграл. Но зачем им понадобилось ставить Юки? — Ты это серьёзно? «И как он может быть с ним связан?» — задумалась я, смотря на Касиваги-сана, стоявшего, естественно, рядом с Юки, но тут наши взгляды встретились, и он улыбнулся. — Фукудзава — довольно распространённая фамилия. Я и подумать не мог, что Юми-тян — старшая сестра Юкити. — Касиваги-сан, я бы попросила вас не использовать столь интимное обращение, как «Юми-тян», — строго сказала Роза Гигантея. — О, Роза Гигантея, сомневаюсь, что подобное замечание уместно. Ведь речь о сестре Са-тян, верно? Её сестра — и моя сестра тоже. — Мне и «Са-тян» не по душе. — Ничего не могу с собой поделать. Я называю её так с момента рождения. Роза Гигантея и, как она ранее обмолвилась, «птица одного полёта» метали друг в друга невидимые искры, пока шли по коридору. Держась в стороне от них, я продолжала допрашивать Юки. — Тебя в школе называют «Юкити»? — ...Пожалуйста, давай не будем об этом. Похоже, у моего брата были свои проблемы в школе. — Добро пожаловать. Как приятно, что пришло так много гостей, — поприветствовала нас женщина, встав с кресла, едва мы вошли в гостиную. Я подумала, что она вполне могла оказаться мамой Сатико-сама. — С Новым годом. Давно не виделись, Саяко-обасама[3]. — Бог мой, Сэй-сан, как твои дела? — Хорошо, спасибо. Роза Гигантея полностью перешла в режим «разговора со взрослыми». Но это явно не было притворством. Видно, что она с почтением относилась к этой женщине. — Мама, я бы хотела представить тебе свою младшую сестру, Фукудзаву Юми. — Р-рада с вами познакомиться. Большое спасибо за приглашение... — О, какая милая девушка. Ты хорошо разбираешься в людях, Сатико-сан. В плане наряда мать не уступала дочери — зеленовато-коричневое кимоно с мелким цветочным узором и хаори насыщенного малинового цвета. Но в этом определённо не было вычурности. Наоборот, очень утончённо, что, возможно, являлось наследственной чертой. — Зови меня Саяко, а я буду звать тебя Юми-тян, ладно? — Хорошо. Естественно, на этот раз Роза Гигантея не стала высказывать никаких претензий. Честно говоря, мне тоже не очень нравилось, когда Касиваги-сан называл меня «Юми-тян». Но если говорить о маме Сатико-сама, то я совершенно не против. — Вот и славно. Второе января — традиционный день отдыха для семьи Огасавара. Все домработницы в отпуске, так что особые условия создать не сможем, но и большинства беспокойных мужчин здесь тоже нет, так что будь как дома. — Как жестоко, тётя. Вы так говорите, будто считаете меня бельмом на глазу. А я, между прочим, волновался, что вам может быть одиноко, поэтому даже привёл своего кохая в качестве помощника, — заявил Касиваги-сан, принеся нам чай. — Ох, прошу прощения. Сугуру-сан — это совсем другое дело. Мужчинам, подающим чай, здесь всегда рады. — Ну спасибо. Смеясь, довольный Касиваги-сан поставил перед каждой из нас чашку с японским чаем. Сатико-сама переложила на специальный поднос сладости, которые мы с Юки, хоть и в разное время, принесли с собой. «Большое спасибо», — сказала она, поставив его на стол. Я была помощницей Розы Гигантеи, готовила в микроволновке такояки, окономияки, томорокоси и всё остальное, что мы купили в храме. Кухня в доме Сатико-сама была поистине огромной, там даже стояла «тяжёлая артиллерия» в виде большой духовки, но никто не знал, как с нею управляться, поэтому мы просто потихоньку разогревали всё в обычной микроволновке. — Какие редкие лакомства! — приговаривала Саяко-обасама, с удовольствием поедая гостинцы из храма. Ей, человеку из семьи Огасавара, едва ли доводилось питаться чем-то подобным. Возможно, Роза Гигантея делала покупки, как раз имея в виду этот факт. Если так, то она определённо непростой человек. (Но, э-э…) Мне одной кажется странным, что мы все уплетаем еду из храма, запивая её чаем? Часы пробили четыре часа дня. Часть III В итоге, не совсем понимая, что происходит, мы начали играть в ута-гаруту[4], и я так увлеклась, что, не осознавая этого, фактически начала играть с Касиваги-саном, заклятым врагом Сатико-сама. Для этой цели мы переместились в комнату в японском стиле, украшенную роскошными какэмоно[5] с индийскими чернилами и композициями из сосны, бамбука и сливы[6]. Запах недавно уложенных татами щекотал мне ноздри. Комната могла бы стать вдвое или даже втрое просторнее, если бы в ней не было раздвижных дверей. Игра завершилась, конечно же, полным поражением сестры и брата Фукудзава, не привыкших к такому изысканному досугу. В отличие от нас, выходцы из семьи Огасавара имели многолетний опыт, поэтому разница в мастерстве была слишком велика. Хотя, несмотря на то, что проигрыш ожидаемый, это не делало его менее досадным. — Ладно, как насчёт того, чтобы разделиться на команды и сыграть в карты? — предложил Касиваги-сан. Роза Гигантея, отставшая на одно очко, энергично согласилась. Видимо, она считала это своим шансом отомстить. — С удовольствием, но как нам разбиться на команды? — Одна команда — семья Фукудзава, вторая — семья Огасавара, и тогда останемся Роза Гигантея и я... — Что?! — в один голос возмутились Роза Гигантея, Юки и я. И мы имели на это полное право. Ведь, по идее, в подобных играх у каждой команды должны быть равные шансы на победу, поэтому ставить вместе новичков вроде нас с Юки было совершенно бессмысленно. Однако Роза Гигантея возмутилась по другому поводу: между ней и Касиваги-саном были плохие отношения, так что их объединение не закончилось бы ничем хорошим. — Если половина возражает, полагаю, такой вариант не годится. Вероятно, он сказал это просто для того, чтобы заполнить паузу, поскольку быстро отказался от своего же предложения. Я взглянула на Сатико-сама, убиравшую ута-гаруту. Похоже, ей было всё равно, с кем играть в паре. Саяко-обасама, сидевшая справа от неё, видимо, придерживалась той же позиции. Они такие взрослые. То есть, хоть я и не говорю об этом вслух, но мне бы не понравилось, если бы Сатико-сама и Касиваги-сан были в паре. В то же время, как и Роза Гигантея, я бы предпочла не играть вместе с ним. Но если каждый скажет что-то эгоистичное, мы ни к чему не придём. — А если так: Саяко-обасама и я, Сатико и Юми-тян, и двое мужчин? — предложила Роза Гигантея. Похоже, Касиваги-сану идея пришлась по вкусу. — Замечательное распределение. Юкити, иди сюда. Касиваги-сан подвинулся, тем самым освободив место рядом с собой. Казалось, он был в очень хорошем настроении. (?..) Я в курсе, что Касиваги-сан предпочитает мужчин, но неужели он такой радостный из-за того, что рядом с ним сидит Юки, похожий на енота? Хотя если ты не мужчина нетрадиционной ориентации, то и утверждать по этому поводу ничего не можешь. Кстати говоря, именно Юки вёл себя довольно нерешительно. — Сестра, мне пересесть? — Пожалуйста. Я заняла освободившееся после Юки место. Роза Гигантея тоже подвинулась, и таким образом люди из каждой пары оказались сидящими рядом. — С чего начнём? Роза Гигантея мешала пластиковые карты с поразительной скоростью. — Может, с бабануки?[7] — хихикнула Саяко-обасама. — Юми, ты отвечаешь за то, чтобы взять карточку у соседки. — А… — Хорошо? Будь абсолютно спокойна при этом. Затем передаёшь карту мне. Я буду отвечать за нашу колоду. Всё это Сатико-сама прошептала мне на ухо ещё перед началом игры. — О, стратегию разрабатываете? Какие вы дружные. Роза Гигантея засмеялась, поддразнивая меня, но я не понимала нашей «стратегии». Ведь исход игры в бабануки определяется удачей, разве нет? Там же нужно только принимать и отдавать карты и сбрасывать пары? Но потом я поняла, что всё не так просто. Чаще в неё играют «сами за себя», а в команде можно было разделить обязанности. Таким образом, игра зависела от того, как будет задействован каждый человек из пары. (Чт... Что?) Сразу после того, как все разложили свои карты веером, Каcиваги-сан стал смотреть только на меня. Мы ходили по часовой стрелке, и сидящие слева от нас брали карты у Сатико-сама. Задумавшись, почему он так пристально за мной наблюдает, я взяла карту из веера Саяко-обасама. (Спокойствие, только спокойствие.) Но не тут-то было. Я взглянула на карточку, когда передавала её Сатико-сама, и рефлекторно воскликнула: «Э?!» (Д-джокер...) «Джокер» — это «старая дева». Как жаль, что он выпал в первый же ход. Глаза Касиваги-сана сверкнули. — Юми-тян, ты же только что вытянула «деву», верно? — А! — вскрикнула я. — Дурочка, — сказали в один голос Юки и Роза Гигантея, игравшие за разные команды. А Сатико-сама, сидевшая рядом со мной, вздохнула. Конечно, одной моей реакции на выпавшего джокера уже было достаточно, чтобы испортить ход, но с вопросом Касиваги-сана всё вышло ещё хуже. Сказала бы ещё: «Да, у нас есть джокер». — Вот почему я попросила тебя быть «абсолютно спокойной», — сказала Сатико-сама. — Не переживай, мы только начали. С этими словами она ободряюще положила руку на моё поникшее плечо. Я усвоила урок. Нельзя недооценивать бабануки. Это игра для взрослых, похожая на покер. После этого я выбирала карты, мысленно напевая «Сердце Девы Марии». Игра продолжалась без заминок, и мы смогли закончить первыми. Возможно, именно благодаря Деве Марии. Но в интеллектуальных играх, таких как «Девятка»[8] и «Верю — не верю», Касиваги-сан и Роза Гигантея были непревзойдёнными мастерами. — Юми-тян, имей в виду: мужчин, которые отлично играют в «девятку», нужно избегать любой ценой. — Если позволите, добавлю, что женщины, которые хороши в «верю — не верю» — превосходные лгуньи, правда ведь? И так они спорили. Роза Гигантея и Касиваги-сан напоминали закадычных врагов. Похожие и в то же время такие разные. — Может, сделаем перерыв? — сказала Саяко-обасама, после чего круг распался. Все выглядели расслабленными, но в то же время очень сосредоточенными. В итоге мы поиграли в ута-гаруту, бабануки, «девятку», «верю — не верю», «подлеца», румми, «концентрацию», «первую страницу», «лестницу». Было уже больше восьми вечера. Когда весело, время летит незаметно. Я посмотрела на счёт, который мы вели в блокноте, и удивилась, как много игр у нас сегодня было. — Где бы мне помыть руки? Я встала со своего места. — О, давай покажу. Роза Гигантея, хорошо разбиравшаяся в чужих домах, пошла со мной. Она взяла меня за руку и повела по коридорам. — Роза Гигантея, вы уже бывали здесь раньше? Похоже, она знала и маму Сатико-сама. — Да, было дело. В этом году, нет, точнее, прошлым летом, я приезжала сюда. Вместе с Розой Хинэнсис, разумеется. — М-м. — Ревнуешь? Роза Гигантея остановилась и потянула меня за щёки. Да не угрюмая я! — Это было до того, как мы стали сёстрами. «А потому ревновать в такой ситуации нелогично», — подумала я. То есть, конечно, слушать истории о тех временах, когда Сатико-сама ещё не знала меня, и слегка завидовать — это нормально. Так что не исключаю, что лицо у меня было немного мрачное. — Правильно, молодёжь с блестящим будущим не должна оглядываться на прошлое. Роза Гигантея открыла коричневую дверь. Похоже, это и есть уборная, причём рассчитанная на совместное пользование сразу несколькими людьми, поэтому мы вошли вдвоём. Богатый дом, видимо, во всём отличается от обычного. Это было похоже на миниатюрную версию туалета в высококлассном отеле, который мне довелось посетить, когда моя двоюродная сестра выходила замуж в прошлом месяце. Пол был устелен пушистым ковролином, умывальная зона располагалась отдельно от собственно унитазов, а полотенца для рук были аккуратно сложены в симпатичную корзинку, так и маня воспользоваться ими. Люстры имели форму цветов, и выглядели они просто прекрасно. Всего в этом доме три уборных, каждая из которых примерно вдвое больше туалетов «в западном стиле». По-видимому, мы были в туалете для гостей, а два других предназначались для прислуги и членов семьи. У комнаты Сатико-сама были свои собственные ванна и туалет, так что аналогия с отелем оказалась крайне уместна. — После того, как мы закончим школу, тебе стоит приходить сюда время от времени, — пока я мыла руки, Роза Гигантея начала говорить с моим отражением в зеркале. — Что? — Наверное, когда её дяди и отца нет дома, как сегодня. — Что вы имеете в виду? — Подожди секунду, — Роза Гигантея вымыла руки и вытерла их тем же сухим полотенцем, которым только что воспользовалась я, после чего повернулась ко мне. — Сегодня мужчины из семьи Огасавара проводят время со своими любовницами. — Э?! — Я ведь уже рассказывала тебе, верно? Эта семья — особенная. У мужчин может быть сколько угодно других домов. Первого января вся семья пышно отмечает Новый год. А второго и третьего у прислуги выходные, и мужчины отправляются в свои вторые дома. Хотя, скорее, всё наоборот. Как раз потому, что мужчины уходят, они могут отдохнуть. Не то чтобы это имело значение. — Третьего они идут в свои третьи дома, а четвёртого... На самом деле я не пыталась шутить, но Роза Гигантея всё равно рассмеялась. — Думаю, нечасто можно услышать про «третьи дома». Тем не менее, уверена, это даже соответствует истине. Вообще я слышала, что четвёртого числа у них званый обед с руководителями их компании, так что все возвращаются в семью к этому времени. — А вы много об этом знаете. — Завидуешь? — ...Немножко, — пробормотала я. Роза Гигантея усмехнулась. — У каждого из нас есть определённые роли. Сатико не может показать тебе свои слабости, потому что ты её младшая сестра, понимаешь? Точно так же я не показываю свои слабости ей. — Но откуда вы тогда знаете? — Старшая сестра Сатико — моя подруга. — Роза Хинэнсис!.. Конечно, для Розы Гигантеи Сатико-сама ведь была как младшая сестра. Выходит, Роза Хинэнсис обсуждала с ней трудности их взаимоотношений... — Да, она мне рассказала. И Сатико знает об этом, так что всё в порядке. — Ясно. — Да, она доверяет мне. Но у этого есть и другая сторона — она может использовать меня в своих целях. И в итоге я просто веду себя в соответствии с её желаниями. — Хм. Я начала терять нить её рассуждений. — Другими словами, моей задачей было привести тебя сюда, чтобы вдохнуть жизнь в это место. Им с мамой одиноко сидеть дома вдвоём, когда их мужчины уходят к любовницам. Поэтому мы приходим в гости и не даём им тосковать в этот период. — А... Всё, поняла. Вопрос о том, какие скрытые мотивы были у покупки еды рядом с храмом, чаепития и игры в карты до темноты, отпал сам собой. — Да, кое-кто пришёл совершенно неожиданно, но сейчас всё в порядке, так что кого это волнует. — Мне жаль. Вероятно, она имела в виду Юки. Конечно, привёл-то его Касиваги-сан, но я, будучи его старшей сестрой, тоже чувствовала себя частично ответственной за это. — Нет, Касиваги, наверное, действовал из тех же соображений, когда привёл его с собой. — Избавить от тоски? — Ага. Твой брат в этом доме воспринимается наравне с тобой, поэтому он хорошо вписался и всё такое. Полагаю, Касиваги знал, с кем Сатико будет комфортно. Как-никак, он её кузен. — Вот оно что. Я стала немного лучшего мнения о Касиваги-сане, но, думаю, нравиться он мне не будет никогда. Роза Гигантея открыла дверь в коридор и ухмыльнулась, сморщив нос. Часть IV Когда мы вернулись, в комнате уже никого не было. Побродив по дому, пытаясь найти остальных, мы обнаружили Саяко-обасама в гостиной, где она впервые встретила нас. — О, девочки, не хотите ли суши? Саяко-обасама ходила туда-сюда, но решила подождать в гостиной, чтобы рассказать нам, куда все ушли. —Ум-м... Мы просто кивнули, не зная, о чём именно был вопрос: о наших предпочтениях или о чувстве голода. Суши нам, конечно, очень нравятся, но так как игра в карты сопровождалась поеданием пирожных, аппетита особо не было. Роза Гигантея, как мне кажется, чувствовала то же самое. — Мама, сколько ты заказала? В комнату вошла Сатико-сама с тремя лакированными деревянными коробками. Саяко-обасама приложила указательный палец к челюсти, смотря куда-то вверх и размышляя. — М-м... Восемь, вроде. Сатико-сама подняла бровь. — Ты помнишь, сколько здесь людей? Нас всего шесть. Я молча согласилась с Сатико-сама. Тут шесть человек, зачем нужно было заказывать восемь? — Но, мне казалось, молодые люди много едят. — Сомневаюсь, что после пирожных у кого-то будет такой аппетит. — Я это настолько не продумала. Боже, Сатико-сан, не надо быть такой суровой. Изображая недовольство, Саяко-обасама закатила глаза. (...Мило.) Может, неправильно говорить так о пожилой женщине, но Саяко-обасама была такой милой, что её хотелось обнять. Мягкая, нежная и утончённая. С ней хотелось просто сидеть в комнате и смотреть на неё, как на куклу Императрицу[9]. Мать и дочь были так похожи, но в то же время очень отличались друг от друга. О, но Сатико-сама и перед Розой Хинэнсис тоже дуется. — Что важнее, Сатико-сан, ты не знаешь, куда делись чайные чашки и чайницы? — Сугуру-сан же только что подал нам чай? — Я спрашиваю, потому что не могу найти Сугуру-сана. Все домработницы в отъезде, это немного неудобно. Похоже, она говорила на полном серьёзе, и я подумала: «Ничего себе, от обычного человека такого никогда не услышишь. Полностью исключено». (Возможно, она даже больше принцесса, чем Сатико-сама.) Будучи благородного происхождения, замужем за человеком из плутократической[10] семьи и окружённая слугами, она, наверное, никогда не наливала себе чай сама. — Хотя я знаю, где стоит чайник. О, Сатико-сан, не могла бы ты положить заварку? Но я не могу найти чайницы. О, а куда мы положили чай, который нам подарили на Новый год? — ... Как я и думала, Саяко-обасама не занималась этим уже много лет. — Позвольте, я налью чай. Заметив это, Роза Гигантея шагнула вперёд. Я как раз размышляла, не присоединиться ли и мне. Касиваги-сан разливал чай на сервировочном столике, так что чайницы наверняка стоило поискать там. Перед началом игры в ута-гаруту мы вместе мыли посуду, так что чайные чашки, вероятно, все ещё были в сушильной машине. — Юми, помоги мне. — Хорошо. Я несла суши вместе с Сатико-сама. Пять лакированных деревянных коробок были сложены в прихожей. Саяко-обасама действительно заказала восемь. Лично я никогда раньше не видела суши в квадратных коробках, до сих пор они встречались мне только в ванночках. Увидев, что я несу три коробки в руках, Сатико-сама остановила меня: «Подожди», и забрала одну из них. — О, сестра, я могу нести три. — Просто подожди, — сказала она и пошла впереди меня. — Юми. Через пять шагов Сатико-сама внезапно остановилась. — Да? Я тоже остановилась. — ...Спасибо. — А? Я была сбита с толку, так как не поняла, за что меня благодарят, поэтому переспросила странным высоким голосом. Но сестра, как обычно, просто пошла дальше, сказав всё, что хотела. — Сестра-а! Она несла больше коробок с суши, так почему же меня поблагодарили? «Не понимаю», — пробормотала я про себя, на мгновение задержавшись в тёмном коридоре. Но моё сердце, казалось, вот-вот разорвётся. Даже не понимая, что именно сестра имела в виду, я всё равно чувствовала, что скрывалось за её словами, когда она шла впереди меня, поэтому просто последовала за ней.