***
Двенадцать лет назад Я, скромный парень, особенно по меркам элитного общества, поступил в Сеульский государственный своим умом и сразу же доблестно принялся за учёбу. Это дело всегда давалось мне довольно легко, потому, спустя два года исправных трудов на поприще науки, я начал задумываться и о другой, более приятной, стороне жизни. Отношения. Как интересно и сложно звучит. Девчонки засматривались на меня еще со времён старшей школы, потому проблемы возникнуть было не должно. Но мой верный друг Чунмён, с которым мы не разлей вода с первого курса, посоветовал мне поступить по-другому. «Нужно набраться опыта…» — глубокомысленно изрёк он, «…а ну как до дела дойдет, а ты ни сном — ни духом!» Да, мой товарищ в силу любви с первого взгляда и инстинкты не верил, и считал, что к любому делу нужен системный подход — не зря же он поступил на естественнонаучный факультет. В общем, дело было за малым. Мы с лёгкостью попали на одну из тех шумных вечеринок, которые частенько устраивал главный заводила нашего потока Ким Чонин. Поскольку он увлекался танцами и даже выступал в клубах на досуге — в его тусовке всегда было полно горячих девчонок, свободных от различных предрассудков. Там-то я и встретил СуРён. Она была танцовщицей go-go и подрабатывала в массовке одного из театров мюзикла. Су сразу прониклась моей внешностью, и мы с ней оказались в одной из спален на втором этаже уже спустя пару бокалов соджу. Я действовал по наитию, под напором нетрезвого азарта, СуРён тоже «поддавала огоньку». В итоге, когда мы оказались раздетыми, можно сказать лицом к лицу, она неожиданно сдала назад. На её лице было некоторое недоумение, а ещё испуг, который она, впрочем, подавила в зародыше и филигранно смылась, вылетев в коридор, в чём мать родила и с охапкой одежды в руках. Я грустно опустил взгляд вниз, осматривая себя — всё привычно и даже не так уж плохо на вид. В чём же причина? Этот вопрос я задал Чунмёну на следующий же день, и друг незамедлительно попросил меня раздеться. Я предстал перед ним во всей красе и серых боксерах, при этом смущенно зажимаясь под внимательным взглядом и инстинктивно прикрывая руками «самое ценное». Мён задумчиво оглядел меня от переминающихся ног до взлохмаченной головы и поджал губы. «Да вроде ничего критичного. Может быть, следует немного подкачаться?» — сказал тогда он. И с того дня я начал подготовку… Полгода спустя «Думаю, теперь можно» — эта фраза друга стала новой отправной точкой для моих попыток устроить личную жизнь. Чунмён с довольным видом скрутил сантиметровую ленту, которой до того измерял мои подросшие бицепсы. На следующий заход пошли субботним вечером, решив отмести подруг Чонина как заведомо неудачный вариант. В итоге отправились в ночной клуб. Там я встретил китаянку Мин, которая тоже оказалась довольно свободных нравов и потащила меня на свою съемную квартиру. Никто не устоит перед моим обаянием, думал довольный я, охотно отвечая на торопливые поцелуи. Все-таки какой — никакой опыт с прошлого раза у меня имелся. В общем, все пошло по накатанной, и мы довольно быстро оказались на вертикальной поверхности, причем я — сверху. Успех! Я уже успел нехило возбудиться, как вдруг глаза Мин стали размером с плошки (вообще не представлял, что азиатка может сделать такие глаза), и она стала брыкаться, словно в припадке эпилепсии. Ну конечно я отстранился! А вдруг ей плохо! Короче, я не успел даже включить свет, как она выскочила из постели и вылетела из квартиры в накинутом наспех халатике. Ничего непонимающий я надел трусы и, на всякий случай, брюки, да принялся ждать у моря погоды. И дождался. Девушка вернулась с разъяренным аджосси, который чуть не спустил меня с лестницы прямо как есть — в одних штанах. Так что я убежал сам, предварительно получив в спину кедами и скомканной кожанкой. На этом «веселье» не закончилось. Я вернулся в нашу с Мёном комнату в общаге, и застал интересную композицию из него самого и нашего однокурсника Минсока. Так я узнал, что даже в деле однополой любви люди имеют больше успехов, чем я со своими «идеальными» данными в традиционных отношениях. Ребята не смогли смутить меня, потому что расстроиться ещё больше было уже нельзя. Они очень быстро привели себя в порядок и усадили меня на собственную кровать, обступив с двух сторон. «Рассказывай!» — потребовал Чунмён. И я рассказал. Друг всплеснул руками совершенно по-женски. Как я раньше не замечал, что он делает это точно как моя мама... Мён буквально схватился за голову и взвыл, причитая на тему «Да что не так?!» Минсок со знанием дела задавал уточняющие вопросы. Разделись? Ну разделись. Целовались? Ну целовались. Легли? Да, черт возьми! А потом? А потом — суп с котом. Чунмён показательно развёл руками. Он даже стянул с меня многострадальную куртку, демонстрируя плоды моих трудов в спортзале за последние полгода. Мин постучал пальцем по губам в глубокой задумчивости. «Да хочешь, Сэ разденется до белья, и ты сам увидишь — всё идеально!!!» Я даже и не подумал о том, что передо мной сидят два гея, снимая брюки и вставая напротив кровати. Минсок приподнял брови и уважительно закивал. Я вновь стоял как истукан, скрестив руки перед собой. «А ну покрутись» — я выполнил просьбу Минсока, «А теперь напряги бицепсы» — я сделал и это. А потом Мин ахнул. Я неуверенно взглянул в его лицо, выражающее крайнее удивление вперемешку с благоговейным восторгом. «Мён, ты что слепой?! Как ты мог не заметить ЭТО!» Так началась фаза моей личной жизни, которая продолжается по сей день.***
Наши дни Очередная невеста не отличалась какой-то особенной почти искусственной красотой или излишним пафосом, как многие дочери важных людей. Невысокая, с женственными изящными формами и спокойным овальным личиком. Внимательные глаза выдают наличие интеллекта, элегантный деловой костюм жемчужного цвета обтягивает ладную фигурку, темные волосы забраны в строгий низкий пучок. — Это Ли ЛиЁн. Дочка господина Ли из Дансун Корпорэйшн. Они с твоим папой часто играют в гольф, если ты помнишь. — Киваю, обречённо рассматривая девушку. — Добрый вечер. — Она вежливо здоровается, и я отвечаю легким поклоном. Вместе проходим в гостиную, где накрыт ужин на шесть персон. Девушку устроили рядом со мной, дабы я мог произвести на неё неизгладимое впечатление своей галантностью. Да какая разница, если всё закончится так же как и всегда. Но быть куском дерьма не в моих правилах, поэтому я ухаживаю за девушкой и наш неспешный разговор даже нравится мне, до тех пор, пока я не слышу голос её отца: — ЛиЁн уже тридцать лет и ей давно пора выйти замуж. Мы очень благодарны вам господин и госпожа О за то, что оказали нам такую честь. — Я осторожно взглянул на соседку, отмечая, как она стиснула челюсть, а тонкие пальчики сжались на вилке, словно в попытке согнуть. Я прекрасно понял её. Так сложно спокойно относиться к тому, что твою гордость унижают. Сам такой. Но к её чести, девушка спокойно досидела ужин и даже вполне любезно распрощалась со всеми, перед тем как покинуть наш дом. — Ну как тебе ЛиЁн, сынок? — Я только задумчиво покивал головой и ушел к себе, чтобы на утро проснуться и назначить девушке встречу за ланчем. Мне почему-то нестерпимо захотелось, чтобы Ли ЛиЁн осталась мне другом, даже если у нас ничего не получится.***
Обед проходит в мирном молчании, но в воздухе так и витает желание высказаться. Я вижу, что ЛиЁн напряжена, и старается сдержать потоки рвущегося наружу волнения. Когда мы выходим из кафе, до окончания перерыва остается ещё двадцать минут и девушка, наконец, решается. — Зачем вам это, Сэхун-ши? — Я даже вздрагиваю от такого официального тона, но ответить нужно. Я вижу, что для неё этот вопрос очень важен. Жму плечами, стараясь облегчить неприглядность будущего ответа мнимой непринужденностью. — У меня есть проблема, весомая причина, по которой не получается завести отношения, которые требуются мне по статусу. — Она непонимающе хмурится, а я чувствую давно забытое смущение. До этого момента мне не приходилось объяснять это словами. Поэтому я решаю сделать всё привычным способом и решительно поворачиваюсь к ней. — Я не могу так просто объяснить это, прости, но могу показать. — Она чуть мотает головой, явно не понимая моего стеснения, а потом вздыхает и даже улыбается. — Ну что ж, давай попробуем. В конце концов, мы в одной лодке, верно? — Чертовски верно. И даже становится как-то легче от осознания, что я, кажется, в ней не ошибся. — Я заеду за тобой на работу. — Мы договариваемся о времени и спокойно расходимся по офисам. Я чувствую непонятное умиротворение.***
Но покой исчезает, когда назначенное время приближается, и я с силой сдавливаю руль авто, пока везу ЛиЁн в свою городскую квартиру. Становится даже немного грустно от того, что всего через час эта девушка исчезнет из моей жизни точно так же как и все остальные до неё. Давно пора было к этому привыкнуть, но мне всё ещё тоскливо после каждого такого случая. И это спустя двенадцать лет. Мы проходим в мой дом и заводим неторопливую светскую беседу. ЛиЁн хвалит интерьер и коллекцию пластинок для антикварного патефона, который стоит в гостиной. Мы даже выпиваем по бокальчику вина и переходим на неформальный стиль общения, но всё это не приносит мне желанного успокоения. Откладывать разговор уже не имеет смысла, и я поднимаюсь с дивана, смотря на девушку. Она тоже поднимается и отставляет почти пустой бокал. — Ты смотришь взглядом побитой собаки, Сэхун. Мне как-то не по себе. Давай уже ты расскажешь о своей проблеме, и мы посмотрим, что можно сделать. — Я киваю, чувствуя некоторое облегчение от доверительного тона, и протягиваю ей руку. Она берет мою ладонь и покорно следует за мной в спальню. Там я усаживаю её в кресло и прошу немного подождать, потому что должен подготовиться. Без этого чистоты эксперимента не получится. Ухожу в ванную, где провожу долгие пятнадцать минут под горячим душем, пытаясь настроиться. Выходит не слишком успешно, но и этого будет достаточно. Когда я возвращаюсь в одном банном халате, ЛиЁн уже читает какую-то книгу, сидя в кресле с ногами. На ней очки в строгой черной оправе, которые ей невероятно идут. Две верхние пуговицы кремовой рубашки расстегнуты и открывают нежную гибкую шею, строгая юбка чуть задралась, показывая красивые бедра. И я понимаю, что увиденное действует на меня лучше, чем все ухищрения, которые я произвёл в душевой. Она поднимает глаза и откладывает книгу на столик. Взгляд из-под очков серьёзный и глубокий, такой, что дух захватывает. Я снова начинаю волноваться, но по-другому, словно в предвкушении. Сглатываю. — Посмотри на меня, только посмотри. Не пугайся, потому что я ничего тебе не сделаю. — Она кивает. Я шумно вбираю воздух, словно перед прыжком в воду, и скидываю халат на пол.***
Кажется, я оглох, потому что в комнате стоит гробовая тишина. Нерешительно приоткрываю зажмуренные глаза и вижу занятную картину. В контексте всей ситуации это выглядит странно и смущающе: ЛиЁн внимательно изучает меня взглядом, очки приспущены на кончик носа и она придерживает их рукой. При этом выглядит как профессор, смотрящий на нерадивого студента — словно с мыслью «Ну и что мне с вами делать?» Я чуть нахмуриваю брови, ощущая, как стремительно пропадает эффект всех предыдущих действий. А потом она облизывает губы, которые становятся влажными и блестящими от быстрого движения юркого язычка. Тело немного дергает от этих простых действий. — Так это твоя проблема? — Её голос такой неожиданно низкий, что я, к своему стыду начинаю реагировать на него слишком остро. Она чуть поджимает губы и улыбается уголком рта, а потом встает со своего места. Еле сдерживаюсь от того, чтобы отступить и смотрю, как она плавно приближается. Останавливается совсем близко, кажется даже, что воздух вокруг меня нагревается от её присутствия. Девушка протягивает руку, но останавливает её в паре сантиметров, так и не прикоснувшись ко мне. Покрываюсь мурашками, потому что мне неловко. Я чувствую себя как экспонат из музея уродств, но замечаю, что в её взгляде нет ни отвращения, ни страха. А потом ЛиЁн опускается на корточки. Не сдерживаю судорожный громкий вздох, пока она всего лишь поднимает с пола сброшенный халат и опускает его мне на плечи. Я чувствую необъяснимую волну нежности и благодарности, и, кажется, готов расплакаться, как девчонка, пока она неторопливо укутывает меня в мягкую ткань и завязывает пояс. Смотрю почти отчаянно, когда она поднимает лицо с мягкой улыбкой. — Ничего страшного не вижу. Не переживай.***
Я готов упасть в счастливый обморок каждый раз, когда вижу её. ЛиЁн не сбежала от меня, не испугалась и не чувствует отвращения. Она соглашается ходить со мной на свидания, и мы находим очень много общего. Родители только диву даются, постоянно нахваливая нашу гармоничную пару, даже отец ЛиЁн оттаивает. Через месяц нашего общения происходит торжество по поводу помолвки, и я краснею как рак, надевая на палец этой чудесной девушки изящное платиновое колечко. Я сам его выбрал, но даже этот бесценный металл не может отразить всю силу благодарности, которую я испытываю по отношению к ней. Радостные до невозможности Чунмён и Минсок тоже здесь, и последний многозначительно кивает моей невесте, а она мягко и с достоинством улыбается, окончательно влюбляя меня в себя. Я готов целовать ей ноги и сам удивлен тем, что же может сделать с человеком частичка заботы и тепла спустя годы холодного одиночества. Свадьба происходит ещё через прекрасный, наполненный взаимной нежностью месяц. ЛиЁн позволяет мне целовать её хрупкие пальчики, а на большее я не претендую. Мне, почему-то, безумно страшно. Я не могу позволить себе потерять её, и девушка будто все понимает, не выражая никаких чувств по поводу моей медлительности. Я же чувствую счастье ровно до тех пор, пока не нахожу себя в спальне нашей новой супружеской квартиры. Здесь все обставлено со вкусом — мы участвовали в создании дизайна интерьера вместе. Тут и мои пластинки и её коллекция редких изданий зарубежной литературы, дубовый комод и массивная деревянная кровать. За окном огни ночного Сеула и я просто не могу отлипнуть от подоконника, вздрагивая от каждого шороха. ЛиЁн подходит сзади и от легкого прикосновения к пояснице меня будто током дёргает. — Иди в ванную, Сэ. Я приготовила тебе воду с солями. — Усилием воли удерживаю лицо от жалобного выражения и торопливо киваю. В ванной тепло и уютно, Ли зажгла здесь ароматические свечи с моим любимым запахом апельсина. Я провожу в воде около получаса и со вздохом поднимаюсь. Нельзя заставлять жену так долго ждать в первую брачную ночь. Я должен вернуться к ней — и будь что будет. В спальне горит только ночник и блики света, проходящие через цветные стёклышки плафона, красиво гуляют по потолку. ЛиЁн снова читает, полулёжа на постели, и на кончике её носа те же знакомые очки. Она откладывает книгу сразу, стоит мне зайти в комнату — и я вновь чувствую себя смущенным школьником. Она поднимается с постели и молча подходит ко мне, на её лице мягкая улыбка, которая расслабляет и заставляет чувствовать к ней непередаваемую нежность. — Расслабься Сэхун, ничего страшного не случится. — Она берет мою руку в свои ладони и тянет к кровати, а затем аккуратно развязывает пояс моего халата. Ненужная уже вещь падает к ногам как в тот первый день, но на этот раз я лучше владею собой и смело смотрю в лицо девушки. Она рассматривает меня недолго и, наконец, впервые прикасается, проводя ладонью по напрягшемуся животу вверх до груди, чуть задевает левый сосок, который сразу же напрягается. Хочется задохнуться, но я продолжаю изо всех сил контролировать дыхание — не хорошо, если муж свалится в обморок прямо в первую брачную ночь. Она придвигается чуть ближе, и я смотрю в её лицо со смесью отчаяния и безумного желания получить ласку и любовь. ЛиЁн словно всё понимает и без слов тянется ко мне. Прежде мы не целовались, и из горла вырывается стон, когда она скользит язычком по моим губам, прижимаясь всё ближе. Возбуждение нарастает, и я уже не могу сдерживать его, всё еще испытывая некоторый страх. Вдруг это всё окажется чудовищной ошибкой, и она бросит меня прямо здесь? Когда же я успел стать таким чувствительным и таким зависимым от неё? Но ЛиЁн не уходит. Она легонько толкает меня, и я от неожиданности падаю на кровать, оставаясь перед ней лежащим на спине и полностью обнаженным. Её взгляд опускается пониже живота, и мои уши начинают гореть от того, с каким предвкушением она смотрит. Просто не верится. Ли чуть отступает и медленно развязывает пояс своего шелкового халата, а я совершенно не могу оторвать взгляд от того, что мне открывается: кружевной лифчик винного цвета, подвязки в тон, крепящиеся к декоративным резинкам чулок, полупрозрачная кружевная юбочка, которая едва прикрывает самое интимное. Она довольна произведённым эффектом, потому что видит, а может и слышит, как я тяжело сглатываю вязкую слюну. ЛиЁн делает короткий шажок к кровати, плавно поднимает ножку и забирается ко мне, опираясь на вытянутые руки по бокам от моих рёбер. Я успеваю уловить краем глаза, что под кружевом юбки ничего нет, и откидываю голову на постель, не сдерживая стон. Мне слишком хорошо или слишком дурно — ещё не понял. — Сэхун, тебе нравится? — Я опускаю глаза вниз и шумно вздыхаю, наблюдая как Ли проводит по своим бёдрам ласкающим движением, поднимает руки к груди, по пути чуть приподнимая дьявольскую юбочку. От этого мои бёдра начинают жить собственной жизнью и подаются вперёд, вызывая у девушки тихий смех. Мне не обидно, потому что он звучит ласково. — Ты так прекрасен милый. Прошу, перестань бояться. Я никуда не уйду. — Её руки переходят на мою кожу и это так чертовски приятно, что хочется закричать. Целую грёбаную вечность никто не касался меня так нежно и с неприкрытой страстью. Чувствую себя героиней любовного романа, честное слово. Она гладит меня руками и припадает поцелуем к груди, а потом к шее. Кружевная ткань приятно щекочет моё тело, задевая его от плавного продвижения девушки вверх. Ли вновь припадает к моим губам, и я не могу сдержаться — сжимаю её в объятиях, крепко притискивая к себе, от чего она сладко и громко стонет. Нас обоих дёргает от непредумышленного соприкосновения моей горячей плоти с её влажной и нежной. Спустя долгие приятные мгновения поцелуя, который превращается в неконтролируемые толчки языком с моей стороны и тонкие всхлипывания с её, она отстраняется и садится на мои бёдра, намеренно ёрзая. Я опускаю глаза и больше не могу отвести взгляд. — Прикоснись ко мне. — Её дыхание сбивается, а голос такой полузадушенный, что я не могу и не хочу противостоять. Мои ладони, словно во сне, оглаживают округлые бёдра, чуть сжимают попку и проникают под кружево, которое ничего не скрывает. Она просто огненная там, мои пальцы моментально намокают, и я с восхищением провожу ладонью по всей влажной плоти, слегка надавливая большим пальцем на чувствительные точки. Ли протяжно стонет, запрокидывая голову, и двигает бёдрами навстречу моим неторопливым движениям. Никто ещё не хотел меня. Те немногие женщины, что были прежде, оставались сухими — всегда приходилось использовать много смазки. Они были профессионалками, максимально отзывчивыми, но видимо против природы не попрёшь. А ЛиЁн так прекрасно истекала мне на ладонь, что в комнате довольно быстро начали разноситься влажные хлюпанья вперемешку с нашими уже общими стонами. — Сэ… Сэхун. Подожди. Я не хочу сейчас… — Я недоуменно остановил движения. Мне так хочется сделать ей хорошо, потому что иначе, увы, не получится. — Почему? — Голос совсем охрип и перестал слушаться, ведь это первое, что я сказал с момента нашего прихода сюда. ЛиЁн неожиданно снова простонала и чуть наклонилась, глядя мне в глаза затуманенным взглядом. — Потому что я хочу тебя в себе. — Она склонилась ещё ниже и вновь поцеловала, совсем не обращая внимания на мои округлившиеся глаза. Черт, она что не шутит? Но сомневаться уже поздно — Ли приподнялась на коленях и обхватила пальчиками перевозбужденный член. Я вздрогнул от прикосновения к гиперчувствительной коже и замер, наблюдая, как девушка облизывает собственную ладонь, делая её влажной от основания до кончиков пальцев. В конце она чуть останавливается и посасывает указательный и средний, с какой-то хитринкой в глазах, а после опускает руку и проводит по всей длине вверх и вниз, увлажняя мою кожу. Я откидываю голову на постель и почти кричу, потому что это слишком. Чертовски хорошо. Никто не трогал меня так. Я словно гребаный девственник, но от этого в тысячу раз приятнее. Она заканчивает двигать рукой и чуть отклоняет его — головка утыкается во влажные горячие складочки. Шиплю сквозь зубы. — Сэхун, смотри на меня. — Послушно опускаю взгляд, не в силах оторвать голову от простыни. ЛиЁн просто невозможно бесстыдно прекрасна. Влажные губы и почти чёрные глаза, на шее бешено бьётся жилка, пышная грудь высоко вздымается, живот сокращается, открывая взгляду очертания рёбер, а пошлая юбочка куда-то испарилась, открывая неповторимый вид на то, что происходит между её бедер. Она ласкает себя головкой моего члена, проезжаясь туда — обратно по блестящим от влаги складочкам и тихонько всхлипывает, прикусывая губу. Это длится пару секунд, а потом Ли замирает, приставив головку ко входу. Я стискиваю зубы и смотрю в её лицо. Она вновь улыбается, ласково и многообещающе. — Позволь мне сделать это самой и немного привыкнуть, постарайся не двигаться. — Заторможено киваю, а она начинает делать это. Опускается на него. Я отвожу взгляд от вида того, как широко раздвигаются набухшие половые губы и почти испуганно смотрю в её лицо. Но на нём нет ни отголоска боли. Красивый ротик чувственно приоткрыт, через тяжелое дыхание прорываются высокие частые стоны, из-за чего кажется, что она поскуливает. И через несколько длительных секунд я понимаю, что она приняла меня полностью — всего и без остатка. Смотрю на неё и понимаю, что сердце готово выпрыгнуть из груди. ЛиЁн тяжело дышит, приоткрывает глаза и улыбается. — Ты прекрасен. — Заворожено смотрю на неё. Нет, прекрасна только ты, ЛиЁн — так и хочется сказать, но горло не слушается. А она и так всё понимает. И произошедшего прекрасного момента полного соединения мне хватит на всю оставшуюся жизнь, которую я буду любить эту прекрасную женщину и делать для неё всё. Но Ли считает иначе. Ей явно недостаточно, потому что она плавно покачивает бёдрами вперёд — назад на пробу, заставляя меня задыхаться. Внутри неё так горячо, мягко и туго одновременно, что я боюсь кончить сию же секунду. Она кивает сама себе и дальше происходит то, чего я меньше всего ждал — ЛиЁн поднимается, насколько может, а потом опускается, выбивая из моей груди неловкий громкий стон. Я готов сойти с ума от ощущений — блаженство чистое и незамутнённое пробирает всё тело и Ли даже не успевает опуститься второй раз. Поясницу прошивает удовольствием, всё внутри сжимается, и я слишком быстро и бурно кончаю внутрь горячего тела, крича от удовольствия и подаваясь бёдрами вверх. Через несколько секунд доходит, что я совершил непоправимое. И это я совсем не о своей сперме попавшей по назначению. Открываю глаза, взволнованно смотрю на жену. В груди хрипит от тяжелого дыхания, и я замираю. На лице ЛиЁн только нежная улыбка и ничего больше. Она протягивает руку и гладит моё лицо. Хватаю нежную ладошку своими руками и начинаю покрывать поцелуями пальцы, как безумный, в попытке облегчить страдания, что я причинил. Слышу, как девушка смеется, и останавливаюсь, обеспокоенно смотря на неё. Она облизывает верхнюю губу, над которой выступили бисеринки пота. — Не волнуйся. Мне не больно и я принимаю таблетки. — Хмурюсь, не понимая к чему последнее. Она снова улыбается. — Ты прекрасен, и я не хочу, чтобы нас что-то разделяло, даже если это тонкий слой латекса. Тем более, я думаю, что подходящего для тебя размера презервативов мы не найдем во всей Южной Корее. — Она снова смеётся как-то озорно и чуть двигает бёдрами, а потом хитро подмигивает. — А ещё ты снова возбуждён. Думаю, стоит исправить эту ситуацию. Моё сердце словно взрывается искрами всепоглощающей нежности и страсти. В эту ночь ЛиЁн позволяет мне всё: снять с неё всю оставшуюся одежду, покрыть поцелуями каждый сантиметр тела, ласкать красивую грудь, вылизать горящую влажную плоть и довести до исступления проникновением языка, взять её сзади, сбоку, быть сверху, вымыть её всю в душе и доставить удовольствие там же ртом и пальцами, наслаждаясь громкими стонами. Я думал, что мы вырубимся под конец, но сон всё не идёт. И мы с Ли просто тесно сплелись в объятиях, слушая дыхание друг друга. Тогда я решился сказать то, что хотел в самом начале, когда она узнала мою страшную тайну, но всё же согласилась остаться рядом. — Спасибо, ЛиЁн. Спасибо, что позволила мне быть с тобой. Любить тебя. — Она тихо хмыкнула и подняла голову, касаясь губами моего подбородка с проступившей щетиной. — Не говори глупостей, Сэ. Ты чудесный парень, и я счастлива быть твоей женой. Так что, это тебе спасибо. А что касается твоей так называемой проблемы — то для меня это вовсе не проблема. Я вообще не понимаю как такой огромный красивый и толстый член может быть пугающим недостатком. — Я почувствовал, что краснею от пошлых и грубоватых эпитетов, но в этом была вся ЛиЁн. С её прямолинейностью и страстью. Теперь, лёжа с любимой женой в супружеской постели я понял, что все эти двенадцать лет женщины убегали от меня не в страхе при виде моего размера, а по воле судьбы. Чтобы я мог встретить её.