Раздевайся, мы уходим

— Откуда вы знаете моё имя? — честно? Я был невероятно напуган. — Я много чего знаю, — улыбнувшись, ответил светловолосый. — Проходи, Чуя, начнём сеанс. Мне ничего не оставалось, как послушаться и сесть на уже родное место, но только вот человек был, отнюдь, мне не родной. Он мне уже очень не нравился, почему-то казалось, что он смотрит свысока, видит все мои слабости и обязательно ими воспользуется. Я не чувствовал себя в безопасности. Мужчина не вызывал доверия, его улыбка не располагала, отнюдь, было ещё страшнее. — Как ты себя чувствуешь? — он подпёр подбородок рукой, перегнувшись ко мне через стол. — Эм, ну, гораздо лучше, — ответил я. Прежней радости и восторга, с каким я бежал сюда, уже не было и в помине. — Что же такое случилось, что ты начал ходить к психологу? — он закинул ногу на ногу. — Я не хочу об этом, — резковато ответил я. — О, хорошо, — он надул губы и невинно похлопал глазками. — А что с твоими волосами? — спросил он и провёл по неровно отросшей копне. Сердце ускорилось, я сжал челюсти, чтоб не вздрогнуть. Николай потрепал меня по волосам и вдруг сжал их, потянув на себя. — Кто-то делал так? Я в ужасе смотрел на улыбающиеся лицо перед собой. Да кто он вообще? Дыханье спёрло, я судорожно хватал ртом воздух и видел невыразимое наслаждение в его глазах. Происходящее определённо ему доставляло, я схватился за край стола, пытаясь понять хоть что-то. — Отпустите, пожалуйста, — только и смог прошептать я, чувствуя, как паника снова накрывает с головой. Скорее бы это закончилось. Не могу, не могу, не хочу так. Просьба подействовала, мужчина действительно отпустил меня, задыхающегося от нахлынувшего страха. — Чего ты так боишься? Я же не изобью тебя, — он откинулся на стуле. — Или чего похуже. Кто-то мог бы воспользоваться моим положением и разложить тебя прямо на этом столе. Думаю, кому-нибудь понравилось бы протащить тебя по кабинету за волосы, а потом изнасиловать, ну.. Скажем, на том диванчике, — он кивнул на диван позади меня. — Что ты так смотришь? Бывают разные отбитые пациенты, кому-то нравится такое. Но ты, наверное, и так знаешь. Я пытался восстановить дыхание, чувствуя отчаянное желание сбежать отсюда. — Интересно-интересно, видимо, всё-таки знаешь, — продолжал он, вальяжно раскинувшись на стуле. — И кто это был? Дазай Осаму? При упоминании этого имени я крупно вздрогнул и в ужасе посмотрел на мужчину. Бежать, бежать отсюда немедленно. Откуда он всё это знает? Кто это? Это всё похоже на издевательство, ему явно нравится меня мучать. Ужасно, ужасно, отвратительно. Воспоминания снова навалилось, тошнота подходила к горлу. Мерзко, мерзко. Я вскочил со стула и побежал к выходу. Тут было явно небезопасно. Не просто небезопасно, а невероятно опасно. Дверь распахнулась. Какое же облегчение я почувствовал в этот момент. Как хорошо! Хорошо, что Рампо уже приехал! Только вот за дверью был отнюдь не Рампо, а высокий темноволосый мужчина, показавшийся мне смутно знакомым. — Как дела, Чуя? — он прищурился. У него были ярко-фиолетовые глаза. Я напугано смотрел на него. Страх и замешательство сковали меня, от ужаса перехватывало дух. — Кто вы? — задыхаясь, спросил я. — Фёдор Достоевский, — мужчина улыбался. Мне было совсем не до улыбок, я обернулся на Гоголя, который с отвлечённым видом разглядывал кончики волос в тонкой косе, будто его либо совсем тут нет, либо ничего из ряда вон выходящего не происходит. Почему-то я вдруг вспомнил. Вспомнил этот взгляд. Вспомнил эти необычные глаза. Странно, что я не понял сразу, ведь тогда эти странные глаза меня зацепили. Я сглотнул и спросил : — Д-директор? В ответ мужчина лишь широко ухмыльнулся.