Хороший любовник

За поездку Дженсен несколько раз частично уходил в сон, но резко пробуждался на повороте или же, когда таксист будто бы намеренно наезжал на какую-нибудь неровность на дороге, тем самым хорошенько встряхивая пассажиров. В настоящий момент он вновь переживал слабую тошноту, поэтому больше не пытался дремать, и окончательно прейдя в сознание, запоздало понял, что ехал даже не один, под боком был Кэвин, который всматривался в темноту за окном, откинув голову на спинку сидения. — Ты бросил Рейчел в баре? — спросил Дженсен, соображая, что, похоже, испортил ему дальнейшее продолжение вечера. Кэвин неспешно развернулся в его сторону. — Они со Стивеном укатили домой на такси, перед нашим отъездом. Но славно что ты опять пришел в чувства. — Я все испортил тебе, да? — Нет, не думаю. С Рейчел у нас все равно бы ничего не вышло. Она вроде неплохая девчонка, и я не хочу тратить ее время ради одной ничего назначившей ночи. Все равно придется уезжать обратно. — Кэв натянул свою ехидную ухмылку. — И тем более кто-то должен был доставить твое пьяное тело домой в теплую постельку, а то бы ты так и дрых в обнимку с унитазом в баре. Дженсен не ожидал, что Кэвин запросто отступится от такой красивой беты, как Рейчел. Как правило ему было плевать на продолжение, он не заводил отношений, стараясь забраться к девчонкам под юбку, и чем скорее, тем лучше. Возможно, Рейчел стала исключением. Во мраке салона он не совсем улавливал эмоции на лице друга, перед глазами все еще немного плыло, а тот очевидно пытался спрятаться за маской шутника. — Почему меня унесло с пары стопок текилы? — спросил он, чтобы перевести тему. Кэвин под его боком тихо хмыкнул. — Дженсен, а кто сказал, что их была всего пара. Я не считал, но, кажется, их было больше. Намного больше. — Девять? Десять? — предположил Дженсен. Теперь весь прошедший вечер мысленно представлялся нечётким пятном, и в особенности лица вокруг него. — Может, и девять. — Он ощутил, как Кэвин рядом пожал плечами, а потом усмехнулся. — Но Стивен, конечно, обиделся. Наверное, подумал, что тебя стошнило от поцелуя. А ведь он явно надеялся на логическое продолжение, даже побежал за тобой следом, вообразил, будто ты ему намекнул на кое-что, когда произнёс, что тебе надо в туалет. Но к его разочарованию ты уже там обжимался с другим парнем, таким белым и мраморным. Ну, и вкус у тебя. Дженсен застонал, а Кэв рядом не мог перестать насмехаться. — Скажи, мне в следующий раз не пить. Просто останови меня. На самом деле, теперь когда его тело, не пыталось настойчиво избавиться от всего лишнего, он начал осознавать, что ничего и не испытал в тот момент, прикасаясь к омеге. Никакого влечения или возбуждения не возникло. Он не хотел Стивена, и дело было даже не в алкоголе. Дженсен хотел лишь Джареда. И не просто целовать, не только сжимать его в руках, но и еще просто разговаривать с ним, видеть глаза и знать, что омега принадлежал ему, а не тому альфе по соседству с машиной и классной работой, но у которого даже не было времени на собственного мужа. Дженсен испытывал невольное раздражение. Это и успешно привело его в чувства, даже немного отрезвило голову. Такси резко остановилось рядом с его домом, водитель обернулся и объявил, что они наконец-то благополучно прибыли. Кэвин все порывался помочь Дженсену добраться до двери, но альфа намеренно отказался от помощи друга, настойчиво убеждая, что уже пришел в себе и в силах идти своими ногами, при этом ни разу не упав на дорогу лицом в грязь. Кэв будто бы поверил, но все равно заставил таксиста подождать, пока Дженсен под его бдительным взглядом не поднялся по ступеням собственного дома. Он замедлился у самого входа, а затем развернулся и помахал рукой. И тогда желтое такси плавно сдвинулось с места, выруливая на местную дорогу, и стремительно скрылось за первым поворотом. Дженсен невольно посмотрел на соседские окна и, сам не зная зачем, поддаваясь мимолетному желанию, решил перейти пустую дорогу, а ноги уже сами шагали к заветной цели. Он замер напротив двери, некоторое время попросту сверля тоскливым взглядом звонок, точно зная никого там внутри нет и быть не может. Джаред далеко, за много миль отсюда, с другим альфой, в семейном кругу встречал Новый год, а Дженсен все еще здесь и один. Он опустился на ближайшую ступень и достал свой мобильный, медленно пролистал все контакты, потом вернулся к началу, находя нужный номер, на мгновение еще задумываясь — стоит ли это делать, но все же нажал на вызов. Долго слушал гудки, так же как и в прошлый раз и до последнего надеялся, что ему ответят. Вскоре звонок перешел на голосовую почту, и он сразу же сбросил его, чтобы следом набрать номер заново. Ему все же повезло, но только на третий раз. — Дженсен? Что-то случилось? Он вдруг обрадовался, что услышал наконец настоящий немного встревоженный голос Джареда с легкими хрипловатыми нотками, а не его записанную наигранно веселую версию на автоотвечике. — Угадал, — Дженсен в ответ не смогу удержать сарказма. — А ты молодец. Джаред молчал несколько мгновений, чтобы затем спросить слегка неуверенно: — Ты, похоже, пьян? Так? — Немного, — он даже не стал отрицать очевидного. — Сижу вот на твоем крыльце, как дурак… Думаю. Омега вздохнул, как-то устало. — Дженсен, пожалуйста, иди к себе домой и просто проспись. Уверяю, для тебя завтра будет тяжелое утро. — У меня и вечер вышел не особо легким. Но это было бы просто, а ноги не идут. — Я не могу с тобой долго разговаривать, для этого пришлось выйти из дома. Меня потеряют, понимаешь? — Ну да, ну да, — усмехнулся Дженсен. — Мы ведь как в этой пошлой шутке, муж возвращается из командировки, любовник прячется под кроватью. Или в шкафу, или где же там еще? Ты не помнишь это продолжение? Глупая несмешная шутка, но черт это… — Дженсен, — остановил его Джаред. — Пожалуйста. Ты не… не мой любовник. Господи, как это ужасно звучит. Он сжал сильнее трубку, силясь удержать свое жёлчное раздражение, представляя, как исказилось лицо Джареда в тот момент, когда он произносил эти насмешливые слова. Дженсен сейчас так злился на омегу потому, что он пробуждал все эти неправильные эмоции, за то, что нелепо отрицал очевидное. — Нет? А мне на миг показалось, что так и есть. Тогда кто? Друг с привилегиями? Или же я тебе по-соседски помогаю сбросить напряжение? Джаред, ты заявил, мы с этим разберемся. — Послушай, Дженсен… — Нет, скажи мне вот что. Вы с ним спите вместе? На одной кровати, да? Ты спишь с нами по очереди: со мной, потом с ним. И кто лучше справляется со своей ролью, я или он? Или ты не определился? — Дженсен, — попытался его остановить Джаред, но альфа продолжал. — Ответь, — жёстко потребовал он в трубку, заметно повышая голос. — Вы спали вместе все это время? Было слышно, как Джаред глубоко вздохнул, выдерживая паузу, будто бы размышляя, стоило ли вообще хоть что-то отвечать. — Нет, — наконец-то отозвался он. — Мы давно не спим с ним даже в одной кровати, и это где-то с последней командировки. Сейчас он ночует в комнате моей сестры, а я в своей. Доволен? — Нет, — произнёс Дженсен уже более глухо. Альфа испытывал временное облегчение, но это еще совершенно не меняло всей ситуации, потому что он не задал даже половины тех вопросов, которые грызли его, но подсознательно знал — нельзя излишне давить на Джареда. — Тогда я не понимаю, чего ты хочешь от меня, Дженсен? — Я тоже этого не понимаю. Ты обещал все решить. — Но пока что ничего не выходит, мне нужно больше времени. Необходимо сперва разобраться с моим браком, с Мишей… И мне, правда, пора, Дженсен. — Да, да иди… — ответил он, не скрывая разочарования в голосе, а затем спохватился, пока Джаред не отключил звонок. — Нет, подожди. Дженсен хотел сообщить ему еще кое-что достаточно важное, скорее всего, это даже бы помогло Джареду окончательно принять решение и как можно скорее. И он уж в точности не будет завтра достаточно смел, вот как сейчас, пока алкоголь внезапно развязал ему язык. — Что такое? — спросил нетерпеливо Джаред, видимо, его время, правда, поджимало. «Я люблю тебя» — подумал Дженсен, но услышал лишь, как губы выговорили совершенно другое. — С Новым годом, Джаред. — С Новым годом, Дженсен, — как-то облегченно выдохнул в ответ омега, а может быть, Дженсену всего лишь показалось. Но звонок сразу же прервался, и он спрятал телефон в карман куртки. Смысла сидеть здесь больше не было. Дженсен устало поднялся на ноги и побрел обратно через дорогу к своему дому. Ему хотелось наконец-то упасть на кровать, обнять подушку и просто уснуть, хотя внутри все еще кипели невысказанные слова. И он думал о них, крутил в голове. Затем воображал, как эту фразу произносил другой альфа, и омега отвечал на них. Дженсен снова злился, не должен был, но никак не получалось окончательно взять под контроль свои мысли. И это сводило его с ума. Когда он поднимался по лестнице, то стремился не шуметь, хотя в этом не было смысла, мама должна была принять снотворное и крепко спать. Но стояло Дженсену пройти мимо ее комнаты, как дверь спальни открылась, и Донна выглянула наружу, глядя на него полусонными глазами. — О, явился наконец-то, а то я уже переживать стала. Слышала, машина подъехала, но ты так и не пришел. Он резко оглянулся, а затем вернулся на пару шагов. — Почему ты не спишь? — чуть более раздраженно спросил Дженсен. — Хотела дождаться тебя. — Не надо было меня ждать, — ответил он так же резко, думая лишь о том, что, похоже, все единодушно решили, будто бы он попросту не мог позаботиться о себе самостоятельно, и ему необходимо было указывать, как жить, а еще и давали какие-то советы. Упрямая злость закипала и сейчас готова была выплеснуться наружу вместе со словами. — Я уже, черт возьми, не маленький мальчик. Я сам могу решить свои проблемы. — У тебя какие-то проблемы? — спросила она растерянно, даже не обращая внимания на его резкость. — Что? Нет, — Дженсен отмахнулся, поздно понимая, что сболтнул лишнего. — Просто иди уже спать. Донна не успела закрыть дверь, но он, не обращая внимания на это, двинулся дальше по коридору, чтобы уже скрыться в своей комнате. И да, возможно, он при этом слишком громко хлопнул дверью. Дженсен скинул ботинки, запихивая их ногой под кровать, одновременно стягивая куртку, затем джинсы и рубашку, оставляя все бесформенной кучей на полу. После этого он наконец-то завалился в постель, подгребая с двух сторон свою подушку, утыкаясь в нее носом. Но беззаботный сон не планировал так просто приходить, ему нужно было унять свое раздражение, успокоить мысли. Дженсен приподнялся, дотянулся до шторы на окне, сдвигая ее немного в сторону, так чтобы можно было видеть дом Джареда. Вот что он на самом деле хотел сказать. — Я люблю тебя, — прошептал альфа. — Люблю, Джаред. *** Утро далось ему нелегко, голова трещала, а вместе с ней и пустой желудок, а во рту неприятно сушило, и нестерпимо хотелось освежиться. Дженсен медленно принял сидячее положение, спуская ноги на прохладный пол, упираясь локтями в колени, чтобы можно уронить в раскрытые ладони тяжелую голову. Вереница воспоминаний проносилась у него перед глазами, доставляя еще больше боли. Он вчера целовался с парнем, которого знал только один вечер, а затем блевал в общественном туалете. Выходило немного неудобно. Но хуже был его разговор с Джаредом, Дженсен лишь надеялся, что ничего не испортил. Хорошо еще, ему не хватило смелости вывалить признания в любви. Хотя здесь скорее не хватило уверенности в благополучном исходе. Дженсен отнял ладони, мгновенно приходя к осознанию истины. Он любил Джареда. Вот так просто. И если между ними не было взаимности, тогда альфа неизбежно окажется в ловушке собственных чувств. Но даже если Джаред любил его в ответ или, же хотя бы ощущал это притяжение, обстоятельства, складывающиеся не в пользу подобных отношений, могли отпугнуть его, заставить передумать сделать решительные шаги. Поскольку они не были просто альфа и омега. Они были Дженсен и Джаред — девятнадцатилетний парень живущий со своей матерью и тридцатилетний мужчина в браке. Ему определенно нужно было немедленно освежиться и отогнать лишние мысли. Дженсен побрел обреченно под душ, замечая, что от него весьма неприятно пахло. А опять-таки не хотелось показаться перед мамой в таком виде. Потом он припомнил, как вчера нагрубил ей, и его лицо начало полыхать от смущения, Дженсен прислонился лбом к прохладной плитке, надеясь слегка унять жар. Никогда он раньше не повышал на нее голос, в жизни не разговаривал таким тоном. Когда Дженсен все же насмелился спуститься, он прошел прямо на кухню, по звукам определяя, что мама была уже там. Донна в любимом салатовом фартуке, активно готовила какой-то завтрак. Пахло прекрасно, и пустой желудок заурчал от внезапного желания. Он тихонько присел за стол, наблюдая, как мама двигалась по кухне, искала какие-то специи и успевала нарезать хлеб, чтобы следом намазать ровные кусочки арахисовой пастой. — Как твоя голова? — спросила она, не отрываясь от работы, но когда Дженсен так и не ответил, Донна резко обернулась и поставила перед ним стакан с холодной водой, а рядом одну крупную круглую таблетку белого цвета. — Это от боли. Но лучше еще к этому прибавить что-то сытное, даже через силу. Затем снова отвернулась, контролируя лопаткой готовность яичницы. Дженсен закинул в рот таблетку и поднес стакан к губам, наслаждаясь каждым глотком, выпивая все до последней капли. Донна вновь обернулась и поставила перед ним тарелку, на которой аккуратно располагались: одно жареное яйцо, пара хрустящих ломтиков бекона и зеленые овощи. И точно такую же тарелку она поставила напротив, присаживаясь на стул, чтобы начать завтрак. Дженсен смотрел на все это великолепие, вдыхал запах, но понимал, что к горлу начинала подкатывать тошнота. Мама же вела себя так, будто вчера ничего и не произошло, и он понял, что нужно было что-то сказать. — Мам, прости. Она замерла с вилкой, на которую был нанизан кусочек капусты. — За что? — спросила удивленно Донна, таким голосом, будто бы, правда, не понимала, почему они вообще говорили об этом. — Ну, помнишь, за вчерашние, — Дженсен так и сверлил взглядом свою полную еды тарелку, боясь поднять глаза. — Не знаю, что на меня нашло. Но она как-то по-доброму хмыкнула. — А я все ждала, когда он проявится. Дженсен растерянно поднял глаза, встречая ее веселый взгляд. И решил уточнить, совершенно ничего не понимая. — Ты про что? — Твой бунтарский дух. Знаешь, обычно все переживают его в подростковом возрасте, гормоны и все такое. И то, что тебе достался мой характер, еще ничего не означало. Знаешь, я тоже в свое время переживала этот мятежный момент. — И все же прости. Донна улыбнулась и кивнула, видимо, сдаваясь, скорее лишь для вида. — Хорошо. Но если только ты расскажешь, в чем дело. — Мам. — Я должна знать. — Это сложно. Бета молчала всего пару секунд, чтобы затем произнести: — Тебе кто-то нравится, так ведь? Ты влюблен? Он глядел в ее проницательные такие же зеленые глаза, как и у него самого, и понимал, что мама давно уже догадалась просто, возможно, как и Дженсен боялась это принять. Но сейчас отступать было некуда. И он кивнул пару раз, подтверждая ее подозрения. — Но что-то не в порядке, так? — осторожно уточнила она. — Какие-то проблемы с этим человеком? Дженсен наверняка не хотел вмешивать сюда еще и свою маму, поэтому уклончиво ответил: — Я сам со всем разберусь. Правда. Донна улыбнулась. — Я и не сомневалась. Просто если вдруг ты захочешь поговорить об этом, я всегда здесь и готова тебя выслушать. — Хорошо, мам. Она вернулась к своему завтраку, а Дженсен взял вилку, лишь для того, чтобы пару раз потыкать в яичницу, понимая, что не сможет проглотить ни кусочка. И все же он был немного встревожен. *** Через неделю после того разговора, Дженсен, изрядно вымотавшийся, возвращался с работы в сумерках и уже издалека заметил в окнах соседского дома свет, а подходя ближе, увидел и знакомую красную Хонду возле гаража. И это были прекрасные ощущения, Джаред снова был рядом, всего через дорогу. Дженсен наконец-то мог его видеть, а возможно даже и прикоснуться к омеге. Все должно было разрешиться, Джаред обещал. Альфа с тоской вспоминал, как был наивно счастлив в тот поздний вечер, потому что только после стал осознавать, что ничего совершенно не изменилось, стало даже хуже, никаких новых близких встреч, только непродолжительные разговоры или же отправка друг другу сообщений. Джаред просил время и Дженсен, правда, пытался сдержать себя от вопросов, касающихся их отношений. Поэтому он был весьма занят в гараже у Джима, стараясь не отвлекаться на телефон или на свои мысли. Дженсен злился, руки не могли удержать инструмент, а в последний раз даже почти не лишился пальцев на ногах. Джим подпирал стену напротив, в его взгляде читалось беспокойство. — Может, возьмешь выходной? — Все в порядке, — ответил Дженсен резче, чем хотел. — Мне выходной не нужен. Просто перерыв. Джим промолчал и кивком головы отправил его в сторону лестницы. Альфа отбросил грязную тряпку, которой протирал руки и сразу же направился наверх. Там он опустился на небольшую лавку, привалившись к шкафчикам для спецодежды. Дженсен прекрасно знал, если не занять себя работой, то буквально окажется под соседскими окнами, как долбанный сталкер. Его пугало — это долгое затишье, а еще в голову лезли неприятные домыслы, он даже вспомнил, как омега говорил, что где-то в феврале у него с мужем была годовщина. А вдруг это сентиментальное событие все разрушит, если Джаред поймет, что все еще любит мужа? Омега просто мог бы его послать куда подальше. Альфа с силой сжал руки. Если он в самом деле хотел, чтобы омега был с ним, возможно, необходимо было прекращать отсиживаться и выжидать. Время действовать, и как можно решительно. У него была одна идея, может быть, и стояло ей воспользоваться.