Траурные одежды, запятнанные кровью, превращаются в свадебные

-Дядя, а почему мы воюем с кланом Гусу Лань? — парень лет тринадцати уселся на пол. Волосы его были собраны в высокий хвост, перевязанный золотой лентой, а на желтых одеждах красовался символ Ланьлин Цзиня. Это был красивый цветок, вышитый золотыми нитками, среди которых виднелись вкрапления чистого фиолетового цвета, которые подчеркивались таким же поясом. — К чему такие вопросы на ночь глядя? Я же тебе говорил, что так было всегда, точная причина сейчас неизвестна. — мужчина положил кисть на подставку и тоже спустился на пол. На голове «дяди» был ровный пучок, а одежды его были полностью противоположенными по цвету одеждам парня. На пальце он покручивал красивое фиолетовое кольцо, что было явным признаком волнения, но все остальное не давало ни одного повода сомневаться в сказанных словах. — Ты только не ругайся, ладно? — парень виновато посмотрел вниз и начал неосознанно накручивать на палец небольшую прядь своих волос, — Я слышал, как взрослые говорили о каком-то темном заклинателе, о котором я не знал, поэтому я решил заглянуть в библиотеку, чтобы найти о нем хоть что-то… Мальчик прервался и посмотрел на взрослого. Тот в свою очередь пристально смотрел на парня не самым добрым и, скорее, суровым взглядом, но ничего не сказал, и парню пришлось продолжить, хоть уже и менее уверенно. — Но в обычной библиотеке ничего не было и я решил заглянуть в закрытую библиотеку Ланьлиня, но там о нем тоже ничего не было… И, ну… Я зашел в архив Юньмэня… — И что ты успел узнать? — в голосе дяди слышались нотки настороженности и страха, плохо скрываемые железным тоном. Именно поэтому парень продолжил уже с неким интересом. — Я нашел пыльный сундук, где оказалась информация про Вэй Усяня и несколько рисунков с ним, тобой и, видимо, мамой… Дядя, расскажи, что произошло и кто это? Ты бы еще в самом начале пригрозил сломать мне ноги, а сейчас будто в облаках витаешь. — мальчик протянул руку и коснулся ей плеча мужчины, из-за чего тот вздрогнул и несколько раз моргнул. Дядя вздохнул и сел удобнее, переведя взгляд на стену: — До чего же любопытный ребенок… Ну тогда услышь это лучше от меня, чем от кого-то другого. Дело в том, что тебе очень повезло с дядями… Я, Гуаньяо и Старейшина Илин — сильнейший заклинатель из всех, кого я знал. Он был сильным даже до того, как стал темным заклинателем, а еще он был очень добрым… Именно его доброта и привела его туда, где он сейчас…

***

Шума толпы уже не было слышно не только ему, Цзян Чен тоже, кажется, оглох, хотя лучше бы ослеп. Кровь, крики и визг были повсюду, но взгляд был прикован лишь к одному человеку — к Вэй Усяню. Тело брата будто в замедленной съемке упало на землю, ворот ханьфу и траву залило густой кровью, а и раньше мертвый взгляд стал прозрачным, будто стекло. Над телом скопился темный дым, за несколько секунд закрывший труп от посторонних глаз. Вдалеке послышался тихий визг, который становился все громче и громче, пока окружающие люди не покидали мечи и не закрыли уши руками, морщась от противного звука, который теперь точно исходил от сгустка плотного черного дыма. Сколько с этого момента прошло времени, никто не помнит. Может 10 минут, может час, но очнулись все на земле. У кого-то из ушей текла кровь, кого-то не смогли растормошить, а приложив пальцы к шее, не обнаружили пульса. Цзян Чен медленно поднялся с земли, чуть пошатываясь убрал меч в ножны и осмотрелся. Вокруг была разруха, люди в пыли и грязи пытались встать на ноги и выровнять дыхание, а там, где лежало мертвое тело в окровавленных одеяниях была большая обугленная лунка, откуда до сих пор веяло темной энергией. — Стоп, где Вэй Ин… — Ваньинь откашлялся, голос был хриплым. Он нашел глазами остальных глав кланов и, чуть хромая, подошел к ним. -Что произошло, я ничего не помню… Где Усянь? — Мы тоже отключились, тело пропало… Цзян Чен, прими мои соболезнования… — Не сейчас, Лань Сичень. — получилось как-то даже грубо, о чем Ваньинь успел пожалеть, но старший Лань тут же его отвлек. — Чэньцин и Суйбянь будет лучше передать вам. Я уверен, вы сможете позаботиться об этих артефактах, они слишком сильны. — Глава Лань! — к Сиченю подбежал парень в залитом кровью и грязью ханьфу, — На горе оказалось огромное количество мертвецов, они внезапно появились, как только с этой стороны раздался странный крик. Большая часть наших воинов пала, многие ранены. Из клана Вэнь мы никого не нашли, все было залито кровью. Полагаю, они тоже пали от марионеток Старейшины Илин. Цзян Чен резко повернулся к старшему Ланю и схватил его за рукав выше локтя. — Сколько еще жизней отнимет твой брат? — Цзыдянь заметно заискрился, — И ты все еще будешь закрывать глаза на его поведение? Или ты с ним за одно? Отвечай! — Ваньинь, я понимаю твой гнев. Поверь, в Гусу всегда следуют правилам, поэтому и брат понесет свое наказание. Думаю, следующее собрание не заставит себя долго ждать, на нем ты сможешь поднять нужные тебе темы и обсудить важные тебе вопросы. — Сичень положил свободную руку на плечо главе Цзян, — Сейчас главное взять себя в руки и подумать о твоем клане, а после ты всегда сможешь связаться со мной и обсудить все в неофициальной обстановке. — Спасибо… — это прозвучало неожиданно тихо и все еще хрипло. Цзян Чэн отвернул голову, убрал руку и пошел к людям своего клана, что прибыли с ним, как всегда подняв голову и выпрямив спину, но впервые за долгое время с такой тяжестью на душе.

***

- О Старейшине Илин никто не должен узнать, этот человек должен быть стерт из памяти. Следующее поколение должно жить в неведении о том, как можно использовать темную энергию и что с помощью нее можно сотворить. С этих пор каждый учитель и родитель, наставник и глава должен следить за своими учениками, детьми, подданными и так далее. Любое проявление влечения к темной энергии будет наказание, за любой темный артефакт будет наказание, за любое упоминание имени темного заклинания следует наказание. Лань Ванцзи также будет лишен титула и оружия и будет находиться под наблюдением охраны. На этом собрание глав окончено. Будут вопросы? — Цзян Чен перевел взгляд на племянника, по щеке стекала одинокая слеза, — Никому не говори об этом, Цзинь Лин, никому. Эта история должна умереть вместе с нами и больше никогда не подниматься. — То есть это его? — Цзинь Лин робко потянулся к сумке и достал Ценьцин, аккуратно протянув его дяде. — Я тебе ноги переломаю… Зачем ты ее взял? — Цзян Чен выхватил артефакт из рук парня и замер. С улицы доносилось тихое пение флейты.

Самоубийство, самоубийство… Странно, совсем не твой стиль, Усянь, совсе-е-ем не твой. Они тебя так довели, бедняжка, поступил как настоящий слабак. Ну ничего, дорогой, самоубийцы не заслуживают смерти.

Конец