Вентиляция

— Эй, Пикачу. В ответ он получил свирепый взгляд, чего, знаете ли, и ожидал. Даже сам болван с трудом терпел Команду Ракету, и Пикачу так и не простил ему, что в прошлом году он притворялся другом. Но пойдем. — Что? Мы застряли здесь, по крайней мере, на несколько часов. С таким же успехом можно поболтать! Пикачу сказал ему сделать что-то такое, что прошло через цензуру только потому, что люди не понимают покемонов. На самом деле Мяут был впечатлен, но все же. Это было грубо. Поэтому он проигнорировал его. — Я заметил, что твои “молнии" в последнее время бьют все сильнее. Наконец-то покончил с тем, что случилось в Юнове? — спросил он. - И вообще, что это было? И ты, и этот болван были странными в течение нескольких месяцев! В типичной манере Пикачу понял намек на то, что что-то не так с его тренером лично, и бросил Мяуту свою лучшую ухмылку, сказав ему, что это не его дело. На это Мяут тоже не обратил внимания. — Ну, что бы это ни было, теперь этот болван, похоже, уже все забыл. Вернемся к тренировке лучших из лучших покемонов. В последнее время он очень много работает. Неужели вам никогда не надоедает тренироваться? Пикачу уставился на него и спросил, возможно ли это. Сказал, что это весело, и спросил, значит ли это, что Мяут также не любит битвы. — Что? Ты с ума сошел? Битвы — это для болванов! — сказал он, глядя прямо на него. — Гораздо проще просто использовать технологии и гаджеты, чтобы получить то, что хочешь? Что на самом деле не имело смысла, как заметил Пикачу. Во-первых, не все боролись за то, чтобы получить то, что хотели, а во-вторых, когда что-то вообще срабатывало у Команды Ракета? — Ой, замолчи. Я хочу, чтобы ты знал, прежде чем мы начали следить за вами, детьми, я, Джесси и Джеймс были одними из лучших воров покемонов в Команде Ракета! В ответ Пикачу закатил глаза, что было совершенно несправедливо, учитывая прошлый год и то, как долго они знали друг друга. Мяут нахмурился. — Это только потому, что ты чертовски силен! Кто дал тебе право использовать столько электричества за одну атаку? Последовало долгое молчание, прежде чем Пикачу указал на чрезвычайно очевидное. Мяут нахмурился еще сильнее. — Дай мне передохнуть. Ты был сильным еще до того, как связался с этим болваном. Пикачу одарил его взглядом, которого заслуживало такое заявление. Мяут, несмотря на все свое притворство, не был человеком. Он знал. Они оба знали, что он знает. Команда Ракета следила за этим болваном уже годами, и даже Джесси и Джеймс знали, что в нем есть что-то странное. Если он и не знал, то только потому, что активно пытался не замечать этого. Как оказалось, большинство людей склонно быть такими. — О, как будто ты не делаешь то же самое, — огрызнулся Мяут. — Ведешь себя так, будто ты с этим болваном только потому, что вы друзья. Ты меня не обманешь! Очевидно, он пересек черту, потому что Пикачу вскочил на ноги от ярости, уже крича, но Мяут лишь продолжал хмуриться. Все знали, что нельзя упоминать об истинной черствости этого болвана. Пикачу сделает этот бой грязным, прежде чем он успеет хоть что-то сделать. — Если ты так уверен, что дело только в этом, почему же ты никогда не говорил ему, а? Не делай вид, что он тебя не понимает, я знаю! Это прекратило вопли, и Пикачу вновь просто сердито смотрел на него. Он настаивал, что это потому, что Эш не захочет этого знать, что, возможно, было правдой, но это не было причиной, и они оба это знали. — Это напомнило мне, — продолжил Мяут, искоса взглянув на него. — То, что этот болван может сделать с Грениндзей, должно быть, сильно тебя раздражает, верно? Он спросил, почему так думает, и это был глупый вопрос, поэтому Мяут решил ответить на него на том же уровне. — Да, ты прав. Я имею в виду, если бы мой лучший друг и партнер вдруг начал духовно и ментально синхронизироваться с кем-то другим, я бы, вероятно, немного расстроился, но ты... — он ухмыльнулся, глядя в потемневшие глаза Пикачу. —... ты с этим болваном уже много лет вместе. У вас особое взаимопонимание. Я имею в виду, конечно, ты больше не самый сильный или быстрый в команде, так что ты больше не его главный боец, но эй. У вас есть эта супер-дружба. Не похоже, что Гренидзя может практически читать мысли этого болвана или что-то в этом роде. На самом деле было довольно впечатляюще, что грызун мог выглядеть настолько кровожадным, хладнокровно настаивая, что это его не беспокоит. Что Грениндзя был хорошим другом, и он был рад этому, и ему действительно было интересно увидеть новые способности Эша. Его это нисколько не беспокоило. С чего бы? Он не завидовал. С чего бы ему завидовать? Мяут подпер щеку кулаком, ухмыляясь так, как могла ухмыляться только его эволюционировавшая форма. Он слишком хорошо знал Пикачу, чтобы думать, что Команда Ракета может использовать это — любая попытка просто заканчивалась какой-то грубой сверхэмоциональной сценой с Пикачу и болваном в слезах и с более сильной связью, чем когда-либо, — но это не означало, что он не мог наслаждаться драмой. И, яростно продолжил Пикачу, его это также не раздражало. Потому что этот болван все время попадал в безумно опасные ситуации. Он всегда рисковал жизнью ради кого-то. Всегда бросаясь на пути опасности или с зданий или в вулканы с почти нулевым шансом на выживание, так что Пикачу не мог на самом деле злиться, что теперь Эш тоже страдает в битвах. Во время которых люди должны быть в безопасности. Там, где у них есть специальные ящики, их не выпускают, так что покемоны знают, как избежать их, чтобы этот придурок не поранился. Пикачу явно нужно было выпустить пар. Поэтому, как и любой дружелюбный враг, Мяут позволил ему высказаться, улыбаясь, кивая и издавая соответствующие согласные звуки, когда это было уместно. Это было довольно увлекательно. После стольких лет, казалось, вся эта история с Зекромом — от Пикачу, потерявшего свою электрическую энергию, до Эша, вновь выбранного мальчиком на побегушках очередной Легендой — наконец-то подтолкнула Пикачу к краю. Он больше не был в порядке с привычкой этого болвана помогать всем и их рычанию с любой проблемой, которая у них была в тот день. Помощь делала Эша счастливым, поэтому Пикачу тоже хотел помочь, но рано или поздно Эш собирался помочь кому-то, копая и забираясь в свою собственную могилу. И если Пикачу может быть выведен из строя одной паршивой атакой Легенды, то как он должен защищать его? Не говоря уже о том, что не попасть в первую восьмерку — не то что о победе — на последней лиге, по-видимому, было еще одним оскорблением вдобавок к травме. Их команда могла сражаться с Легендами, но не смогла победить нескольких паршивых тренеров?! Так что с тем, что Грениндзя не только стал главным бойцом в гимам, которого исползовал болван, но и обладал этой безумной способностью объединять разумы с Эшем, чтобы эволюционировать, оказалось немного сложнее справиться, чем хотелось бы Пикачу. Конечно, он этого не сказал. Он говорил обо всем этом, настаивая на том, что ему тоже нравится помогать людям и что он так горд иметь такого замечательного человека в качестве партнера. И он все время возвращался к тому, как ему нравилася Грениндзя, и он хотел, чтобы он был сильным и бла-бла-бла. Отказ. Это не просто река. — Знаешь, не то чтобы я хотел вмешиваться в вашу идеальную дружбу или что-то в этом роде, — медленно произнес Мяут, пока Пикачу переводил дыхание после своей тирады. — Но ты ведь ничего не сказал этому болвану, верно? Конечно, нет. Пикачу выдал какое-то слабое оправдание по поводу того, что болван не в состоянии понять, а затем напомнил ему, что рассказывать все равно нечего. — Угу. Ты хочешь, чтобы я рассказал ему все, верно? Выражение ужаса на лице Пикачу было достаточным ответом даже без последовавшего за этим отчаянного отказа. Несколько мгновений Мяут просто обдумывал ситуацию. Не только он застрял в крошечной комнате с Пикачу, ожидая, что либо чертов Ченси вернется, либо кто-нибудь из их людей придёт и объяснит, что они не больны, просто немного сумасшедшие. Он прикинул, как долго Команда Ракета преследовала болвана. Сколько безумных вещей они все пережили. Тот факт, что если бы все было по-другому, он и Пикачу, вероятно, были бы действительно хорошими друзьями. Правда, в которой Мяут иногда признавался самому себе, но Джесси и Джеймс сойдут в могилу, отрицая: они все чертовски любили болвана. И ни он, ни Пикачу никогда никому не расскажут об этом разговоре. — Карты на стол, Пикачу, — сказал он серьезно. Пикачу искоса взглянул на него. — Помнишь пророчество с Оранжевых островов? О том, что он тот, к кому обращается мир, когда все рушится? — спросил он. — Это была не разовая сделка. Ты знаешь это даже лучше меня. Уши Пикачу опустились, плечи слегка ссутулились, но он ничего не сказал. — И о других вещах, о которых мы не говорим. То, что происходит с Грениндзей. Только не говори мне, что это все из-за Грениндзи, потому что мы оба знаем, что это не так. И это никуда не денется. И снова Пикачу молчал, глядя в сторону. — Но то, что есть у вас с этим болваном, — это нечто особенное. Вот такие вещи покемоны любят... — он замолчал, затем заставил себя продолжить. Карты на столе. — Это то, о чем мечтают покемоны вроде меня. Подумай обо всех покемонах, на которых он фокусировался раньше – обо всех тех огненных покемонах, которые требовали особого внимания. Ты с ним дольше, чем все они. Пикачу спокойно заметил, что никто из них не может сделать то, что может Грениндзя. Что было правдой, но… — Грениндзя, может быть, и сможет объединить с ним разум, используя магию и все такое, но ты серьезно говоришь мне, что не знаешь, о чем думает болван большую часть времени? — спросил он. — Не знаю, Пикачу. Магия — это одно, но, по-моему, иметь такую связь без нее гораздо важнее. Пикачу даже не оглянулся. Но его глаза начали сиять, и он спокойно признал, что знает это. Он все это знает, просто после прошлого года было трудно вспомнить. И он, и Эш так облажались, и казалось, что они имели дело с чем-то большим каждую вторую неделю, и им действительно не становилось лучше, пока не приехали в Калос. Но в то время как в прошлом Пикачу всегда был тем, кто защищал других, менее опытных покемонов, здесь Фроки был тем, кто спас его. Вначале Фроки, потом Фрогадир, а теперь Грениндзя был по-настоящему могущественным, он всегда мог спасти положение. И это было хорошо, потому что это был не самый социальный покемон, так что Пикачу мог бы просто позаботиться обо всех остальных другими способами, но он не был лучшим и в этом! Он не мог ни летать, ни парить, поэтому ничем не мог помочь Нойбату. А Баннелби лучше справлялся с нервными или испуганными покемонами. Так что, продолжил Пикачу, тяжело дыша, какая от него польза? Все, что он делал, — это катание на плече Эша запускание Команды Ракета в пролет. Мяут вынужден был признать, что это мог сделать любой, когда поблизости был болван. — Да, это тяжело, когда тебя отодвигают в сторону. Помню, когда я только присоединился к Команде Ракета, я был лучшим из лучших... — начал Мяут, но, увидев выражение лица Пикачу, остановился. — Но ты уже знаешь эту историю. Он подтвердил это, потом вздохнул и снова отвернулся. Мяут дружески похлопал его по плечу. — Послушай, приятель. Даже если ты совершенно бесполезен, Команда Ракета все равно хочет тебя! Что бы ни думал этот болван, ты всегда будешь для нас номером один! Так что, что скажешь, убирайся отсюда, пока все хорошо, и присоединяйся... – он снова замолчал, когда Пикачу очень медленно повернулся и посмотрел на него, а затем ровным тоном сообщил, что поджарит Мяута до полусмерти, если тот осмелится закончить эту фразу. Он нервно засмеялся, размахивая лапами. — Эй, ты не можешь винить мошенника за попытку! Это вроде как моя работа, понимаешь? — сказал он, потом усмехнулся и добавил: — Кроме того, это просто правда. Грениндзя был бы хорошим утешительным призом, но он действительно особенный только тогда, когда он рядом с болваном. И у нас еще меньше шансов привлечь на свою сторону его, чем тебя! Пикачу фыркнул в знак согласия, но, по крайней мере, он больше не выглядел близким к слезам. Он все еще казался слегка кровожадный, но не собирался плакать, что было лучшим, на что мог надеяться Мяут, учитывая обстоятельства. — Пикачу! Они оба посмотрели вверх, вздрогнув при виде лица в темном окне двери. Они не ожидали, что кто-то так быстро придет, не говоря уже о том, чтобы увидеть самого болвана. — Пикачу, Мяут! Что вы там вдвоем здесь делаете? — Пикапи! — крикнул Пикачу, вскакивая на ноги. Он помахал лапой, но Эш нахмурился, его глаза метались по комнате над их головами. — Команда Ракета здесь? Ты в порядке, Пикачу? — Пикачу это, Пикачу то! Знаешь, не все, что я делаю, это ловлю эту электрическую крысу! — огрызнулся Мяут, но тут же снова вздрогнул, когда Пикачу указал, что они только спорили — и, следовательно, заперты Ченси — потому что именно это и планировал сделать Мяут. Они хмуро смотрели друг на друга в течение секунды, прежде чем Мяут сдался, сложив руки на груди и отвернувшись. — Ладно, может быть, именно этим я и занимаюсь большую часть времени, но не в этот раз! Как насчет небольшого внимания к столь же пойманному в ловушку покемону? — Подождите, я вытащу вас, — сказал Эш и отошёл от окна на несколько секунд, прежде чем дверь со свистом распахнулась. Затем он мгновенно вбежал, раскинув руки в приглашении, которое Пикачу без колебаний принял, вскочив и бросившись в объятия своего тренера. — Пикачу! Слава богу, я действительно волновалась! — А? — Мяут моргнул, глядя на него. — С тех пор как нас заперли едва прошло двадцать минут! — У меня просто было такое чувство, что что-то не так, — сказал он, снова напоминая им, какой он глупый. Время объятий, очевидно, закончилось, он отстранился от Пикачу ровно настолько, чтобы снова нахмуриться на Мяута. — Так если это не какой-то план Команды Ракета, то что ты здесь делаешь? Мяут передал ему отредактированную версию: — Ну, вот я тут, занимаюсь своими делами в кладовке- Пикачу прервал его, чтобы указать, что он пытался украсть все это, но Мяут не стал ждать, чтобы увидеть, понял ли этот болван. — -когда твой Пикачу забрел сюда и начал обвинять меня во всяких паршивых вещах! Я, будучи связанным честью покемоном, которым я являюсь, конечно, сказал ему, как безумно это звучит, и глупая крыса начала кричать! Именно тогда Ченси пришел и начал читать какую-то лекцию о том, как покемоны должны ладить, и запер нас здесь, — объяснил он. — Он сказал, что мы сможем выйти, когда снова станем друзьями. Пикачу пробормотал что-то о вероятности того, что это когда-нибудь произойдет, и Эш усмехнулся, пальцы дернулись, чтобы погладить спину Пикачу. Мяут постарался не завидовать такой легкой привязанности и только фыркнул. — Ну, я думаю, все в порядке, — сказал болван. – И все же я поговорю с Ченси и сестрой Джой — ему не следовало этого делать, и никто никогда не должен был запирать вас в кладовой. Мяут снова уселся, с любопытством наблюдая за ним. Он никогда не был уверен, как этот болван отнесется к нему в таких ситуациях, особенно после того, как он провел последние несколько минут, утешая крысу. Каким-то образом этот болван мог чувствовать такие вещи. Конечно же, Эш поколебался секунду, прежде чем присесть перед ним, Пикачу вскарабкался на свое обычное место на плече болвана. — Итак... что ты делал в кладовке? Тебе что-то нужно? Он моргнул, потом пожал плечами. — Несколько зелий, противоядий и восстановителей всегда пригодятся. Никогда не знаешь, когда у тебя закончатся ягоды. — Да, я понимаю, что ты имеешь в виду. И я никогда не помню, чтобы покупал их, — сказал он, но нахмурился. — Но вы не должны воровать, особенно у Центра Покемонов. Ты же знаешь, сестре Джой нужно все, что у нее есть. — Ну, иногда они нам тоже нужны! Из-за того что вы постоянно отправляете нас в пролет! И это не значит, что мы можем просто посещать Центры Покемон всякий раз, когда мы ранены! —огрызнулся он. — Ну, может быть, если бы вы тратили немного меньше денег на гигантских роботов и немного больше на еду и припасы, они бы вам не понадобились! — парировал он, и Пикачу, конечно же, поддержал его. Тот факт, что они были правы, сделал Мяута еще более раздражительным. Но прежде чем он успел сунуть ногу в рот, болван отвернулся и несколько секунд рылся в карманах, прежде чем вытащить пачку банкнот. Мяут уставился на них, не в последнюю очередь потому, что тренеру покемонов вообще было странно носить с собой деньги — большинство из них просто использовали кредиты на своих покедексах для всего. — Я собирался дать их Бонни – она хотела купить что-нибудь на день рождения Клемонта. Это объясняло, почему у него были наличные, но не то, почему он протянул их Мяуту. — А? Ты даешь это...? — спросил Мяут. — Мне? — Если вам действительно нужны припасы, вы можете получить их из Покемарта, как и все остальные, — твердо сказал он. — Центру Покемонов нужно все, что у них есть. Ладно? Это все еще не объясняло, почему величайшая немезида Команды Ракета давала ему деньги, чтобы сделать это, но Мяут никогда не был одним из тех, кто смотрит даренной рапидаш в рот. Кроме того, он слишком давно знал этого болвана, чтобы думать, что это какой-то трюк. Он был просто сегодняшним счастливым получателем помощи Эша Кетчума. Он взял деньги в смиренном молчании и проигнорировал приказ Пикачу быть благодарным. Болван несколько мгновений просто серьезно смотрел на него, потом поднялся на ноги и отвернулся, подняв руку в ленивом прощании. — Увидимся. — Эй, болван! Только когда Эш повернулся и снова посмотрел на него, до Мяута дошло, что это он окликнул его. На секунду он запаниковал, его взгляд цеплялся за что-угодно, кроме этого болвана, прежде чем он выпалил: — Пикачу боится, что он тебе больше не нужен и что он потеряет тебя из-за Грениндзи! А потом, пока Пикачу и болван таращились на него, Мяут поджал хвост и сбежал.