И жили они долго, пока не умерли

      Нерия хлопала себя по карманам в поисках завалявшейся там серебряной монетки. Она точно знала, что деньги где-то здесь. Их не может не быть, ведь это её последние деньги. И если Нерия их не найдёт, она снова останется без ужина. Трактирщик, который, судя по вздрагивающим усам, уже потерял терпение, заберёт дымящийся горшочек с тушёной картошкой, унесёт его на кухню и сожрёт сам. А Нерия опять всю ночь будет слушать колыбельную, которую ей напоёт собственный урчащий желудок. Она в очередной раз сунула руку в карман куртки и нащупала дырку. Маленькую, на два пальца от силы. Но достаточную, чтобы туда провалилась одинокая монетка. Нерия просунула палец в дырку и нащупала ещё одну, на этот раз – в подкладе. Она сжала руку в кармане в кулак и жалобно посмотрела на трактирщика. Тот её страдальческим выражением лица не впечатлился. – Может, у вас есть какая-нибудь система кредитования? Чем гибче, тем лучше.       Трактирщик молча потащил горшок по столешнице под жалобный стон Нерии. На стойку рядом с ней опустилась ладонь, и к трактирщику подкатилась монетка. – Оставь, – раздался у Нерии над ухом низкий бархатистый голос. Ладонь, бросившая монету, подвинула к ней еду, – приятного аппетита.       Нерия не спешила поворачиваться. Знает она этих доброхотов в тавернах. Увидел грустную, нищую, тощую эльфийку и подумал, что она будет очень благодарна любому, кто заплатит за её еду.       Незваный меценат устал ждать, когда она рассыплется в благодарностях, схватил Нерию за подбородок и присвистнул. – Я думал, что знаком со всеми хорошенькими мордашками в этом городе. Но твою вижу впервые. – Я твою тоже.       Это было правдой. Этого невысокого, стройного парня с кривой ухмылкой она видела впервые. Она бы точно запомнила его тёмные вьющиеся волосы и бездонные карие глаза, если бы видела их раньше. Нерия скосила взгляд на руку, которой он всё ещё держал её подбородок и подумала, что такие изящные кисти она бы забыть не смогла ни при каких обстоятельствах. – Я Рафаэль, – представился он, убирая руку, – а ты кто? – Никто. – Приятно познакомиться, Никто.       Нерия развернулась, чтобы уйти, но Рафаэль поймал её за запястье. – Ты, вроде, была голодна. – Тебе показалось. – Клянусь, я слышал твои мысли и там было что-то вроде:”О нет, сеньор трактирщик, не забирайте мою еду”. Поэтому я за неё и заплатил. – Я тебя об этом не просила. – Гордости тебе не занимать, мордашка. – Ещё раз так меня назовёшь, – прошипела Нерия, выдирая руку из захвата и поворачиваясь к Рафаэлю, – и я твоей мордашкой барную стойку протру. – Вот это темперамент, – восхитился Рафаэль, – если в постели ты такая же, можешь из моей мордашки отбивную сделать, мне для тебя ничего не жалко. – Ты решил, что я трахаюсь за тушёную картошку? – Нет, ты совершенно точно из тех, кто трахается по любви. Иначе бы ты уже нашла работу, чтобы прокормить себя. – У меня есть работа. – Нет. У тебя дырки в карманах, с тебя сваливаются штаны, в твоих ботинках, похоже, уже умерло несколько человек, а твои волосы, прости уж за грубость, выглядят так, будто ты моешь их в морской воде. – Ты что, цирюльник? – Я твой будущий работодатель.       Нерия встала возле барной стойки, переминаясь с ноги на ногу. Конечно, новый знакомый угадал – работы у неё не было. Искать работу под носом у храмовников, ежедневно обходивших городские улицы было слишком рискованно. Нерии вообще было рискованно появляться где бы-то ни было, кроме тёмных подворотен и сомнительных заведений, типа этой таверны. Прошло не так много времени с тех пор, как она сбежала из Круга, и кто знает, может, её портрет есть уже у всех храмовников от Орлея до Антивы. Искать же работу в сомнительных заведениях ей не позволяло самоуважение. – Пойдём, присядем, – заметил её колебания Рафаэль и, взяв со стойки горшок с картошкой, направился в дальний угол таверны. Нерия после секундной заминки последовала за ним. – Поешь уже, а то на тебя смотреть больно, – сказал Рафаэль, когда они устроились за узким тесным столом в тёмном углу, – откуда ты такая потрёпанная? Не из эльфинажа, явно. – Из эльфинажа, – возразила Нерия, набивая рот остывшей картошкой, – просто не из местного. – Почему не попросишь помощи у своих? – У своих? – переспросила Нерия. – Звучит по-расистски, не находишь? – Ох, простите, сеньора. Клянусь, я всей душой радею за права эльфов. Когда стану королём Антивы, первым моим указом будет обеспечить вас всех нормальными ботинками. – Пошёл ты. – Ты чего такая агрессивная, мордашка? – Прекрати меня так называть. – Ты же не представилась. Как мне тебя называть? – Ты что-то говорил про работу, – перевела тему Нерия.       Рафаэль подвинул к Нерии свой стул, склонился к её уху и до крайности интимным тоном спросил: – Если не секрет, какой у тебя объём бёдер?       Нерия безотчётно сжала заинтересовавшие Рафаэля бёдра и отшатнулась, бросив на него возмущённый взгляд. – Какое твоё дело? – Я просто прикидываю, пролезешь ли ты в форточку. А ты чего так засуетилась? Подумала, что я покушаюсь на твою невинность? – За свою невинность беспокойся, – огрызнулась Нерия, – причём тут форточка вообще? – Нужно влезть в один очень хорошо охраняемый дом и стащить кое-какие документы. Заказчик платит очень хорошо. Купишь себе штаны по размеру и куртку без дырок. И на комплексные обеды останется. – Это же кража. – При самом удачном раскладе – да. Если спалишься, то это будет уже ограбление. Или даже налёт. – Почему ты сам туда не влезешь? – Моё лицо уже во всех хорошо охраняемых домах примелькалось. Так что я теперь в основном ищу заказчиков и договариваюсь об оплате. – Почему ты решил, что я подхожу для… подобного? – У нас раньше был в команде один форточник. Тоже эльф. Мелкий, тощий, гибкий. Прямо как ты. – С чего ты взял, что я гибкая? – Если честно, я пока только собираюсь выяснить, какая ты гибкая, – ухмыльнулся Рафаэль. – И куда делся этот эльф? – проигнорировала Нерия очередную пошлую шутку. – Его поймали и повесили.       Нерия замолчала, обескураженная такой откровенностью. – Не хочу тебе врать, – продолжил Рафаэль, – работа опасная, график ненормированный, соцпакета никакого. Но платят очень хорошо. Поверь, мордашка, нищета тебе не к лицу.       Нерия смотрела в опустевший горшок и понимала, что она согласится. Украсть документы не сложнее, чем стащить печенье. Предать друга. Убить храмовника. Она уже давно перешла ту черту, за которой имела право читать мораль антиванским воришкам. И перебиваться случайными заработками, не зная, где она будет ночевать и будет ли она сегодня есть, её порядком утомило. – Сколько мне заплатят за эти документы? – Пять золотых. – А сколько ты заберёшь себе?       Рафаэль замешкался, и в его взгляде промелькнула смесь удивления и уважения. – Думаешь, я пытаюсь тебя наколоть? – Мордашка. – Что? – Ты забыл добавить “мордашка”. – Я не забыл. – Хорошо. Я хочу половину. – Так не пойдёт, – усмехнулся Рафаэль, – придётся поделиться кое с кем ещё. – С кем? – Я тебя с ними познакомлю. Пойдём.       Они вышли из таверны и свернули в переулок сразу возле неё. Нерия шла за Рафаэлем и внимательно разглядывала нового знакомого. Всё в нём выдавало редкостного ушлёпка – от лёгкой пружинящей походки, которой так удобно сматываться от городской стражи до внешности обольстительного альфонса, обманом выманившего немало фамильных украшений у наивных барышень из дворянских семей. Тем не менее, глядя на тонкие запястья и стройные ноги Рафаэля, Нерия не сомневалась, что сама отдала бы ему все семейные реликвии, если бы они у неё были. Вообще, в Антиве было удивительно много красивых мужчин. Или ей так казалось, потому что до этого она видела только магов да храмовников в Круге.       Нерия много раз зарекалась вспоминать храмовников на ночь глядя. Ведь у этих ребят в юбках было удивительное свойство внезапно появляться, едва Нерия о них подумает. Вот и сейчас, едва они с Рафаэлем миновали переулок и вышли на широкую, хорошо освещённую фонарями улицу, Нерия увидела неподалёку хорошо знакомую форму. Пара храмовников медленно приближалась к ним, и Нерия ощутила, как её пульс стремительно учащается. Она не сможет удержать лицо, когда они подойдут ближе. Они что-то заподозрят, поймут, что она отступница, отправят её в Круг и усмирят.       Не до конца понимая, что она делает, Нерия схватила Рафаэля за плечо и затолкала обратно в переулок, прижимая к стене и впиваясь в его губы поцелуем, который можно было бы назвать очень страстным, если не знать, что сердце у Нерии колотится вовсе не от возбуждения. Она запустила руки в его волосы, прижимаясь к Рафаэлю всем телом, надеясь, что храмовники не станут заглядывать в переулок, а если заглянут – решат, что они влюблённая парочка, которой настолько приспичило, что они не дотерпели до более уединённого места. Рафаэль не усмотрел в её внезапном приливе страсти ничего необычного и без всякого стеснения сунул руки Нерии под одежду. Его ладони заскользили по её спине вниз и влезли под едва удерживающий штаны ремень, стискивая ягодицы. Нерия услышала тяжёлые шаги и короткие смешки. Едва звук шагов отдалился, она отпрянула от Рафаэля, вытирая рот рукавом куртки. – Я влюбился, – сообщил он, – и всерьёз обеспокоился за свою невинность. – Мы не будем это обсуждать. – Я протестую. У меня встал. – Подрочи.       Рафаэль шагнул к Нерии, и теперь уже она оказалась прижатой к стене. Она попыталась оттолкнуть его, но Рафаэль перехватил её запястья, задирая руки над головой, и толкнулся коленом между её ног, прижимаясь так плотно, что Нерия определённо ощутила его стояк. Впрочем, ей это даже понравилось. – Кто ты такая? – Я же сказала – никто. – Ты думаешь, я не понял, что произошло? – Поведай же. Только прекрати в меня членом тыкаться, это отвлекает.       Рафаэль будто назло прижался ещё сильней. Хотя, почему будто? Точно назло. – Я тоже заметил храмовников. – Их сложно не заметить. Такая красивая форма. – Ты отступница, – произнёс Рафаэль, склонившись совсем близко к её лицу,– и ты поцеловала меня для отвода глаз. – Глупости. Просто иногда на меня что-то находит, и я целую незнакомцев в тёмных переулках. Думаю, это какое-то психическое расстройство. – Чем ты ещё занимаешься с незнакомцами в тёмных переулках?       Он перехватил оба запястья Нерии одной рукой, а другой расстегнул ремень и потянул вниз её штаны. – Не стоит этого делать, Раф. – Мы уже даём друг другу милые домашние прозвища? – Ты же назвал меня мордашкой. – Ты так и не представилась.       Нерия опустила взгляд и равнодушно смотрела на то, как Рафаэль стаскивает с неё нижнее бельё. Ей было даже интересно, насколько далеко зайдёт этот жалкий блеф в попытке заставить её прочитать заклинание и подтвердить его правоту. – Я и правда моюсь в море. Крайне редко. – Ничего, я не брезгливый. – Зато я брезгливая. – Ну так сделай что-нибудь. – Ладно.       Держащие Нерию руки разомкнулись, и Рафаэль сполз на землю. Нерия привела себя в порядок и присела перед ним на корточки. – Ну вот зачем ты так? Теперь мне придётся тебя убить. – Это обязательно? – Мы же не хотим, чтобы ты сдал меня храмовникам. – Мордашка, если я сдам тебя храмовникам, я буду конченым идиотом. Ты чудо. И ты принесёшь нам обоим очень много денег. К тому же, я хочу оказаться рядом, когда тебя в следующий раз накроет желание целоваться в тёмных переулках. А храмовники разлучат нас с тобой навсегда.       Нерия рассеяла заклинание и прислонилась к стене, глядя, как Рафаэль поднимается с земли и отряхивается. Естественно, она понимала, что такому, как он, соврать, как посрать сходить, но аргумент про очень много денег показался ей убедительным. Вряд ли Рафаэль действительно запал на неё, но деньги он любит несомненно. Она протянула ему руку. – Меня зовут Нерия Сурана.