Огоньки на елке

      Я помню, как в определенный момент моей жизни дни стали совершенно однообразными: подъем, кофе, выгул Маккачина, тренировки. Все прыжки, дорожки шагов – все стало одинаковое, перестало радовать. Тогда я разучился удивлять зрителя, проживать каждую программу как раньше, разучился жить. Меня повсюду преследовало чувство опустошения, сопровождаемое вечной грустью: новые молодые фигуристы имели все нужные качества для того, чтобы блистать, оставляя меня в тени, хоть я и продолжал раз за разом забирать золото, благодаря отточенной технике, но это больше не приносило совершенно никакого удовольствия, да становилось все труднее и труднее: я просто не мог расслабиться на льду и отдаться музыке. Я стал замыкаться от мира, избегая фанатов и социальные сети, перестал позировать на фото, улыбаться, стоя на пьедестале с медалью на груди.       Так продолжалось до тех пор, пока как-то раз я не наткнулся на одно видео во время пролистывания новостной ленты. Ты был великолепен. Несмотря на плохую форму, ты так чувственно исполнял мою старую программу, которая когда-то была одной из любимых, что я не смог не остановиться. Твои расслабленные движения, выражение лица, эмоции – все это настолько поразило меня, что я понял, что просто обязан увидеть это вживую, понял, что мне это необходимо.       Я, отбросив все сомнения и дела здесь, незамедлительно собрал все нужные вещи и отправился с Маккачином в Японию, почти на другой конец света – к тебе. Ты напоминал мне меня в молодости, харизматичного, увлеченного творчеством и движением вперед, и я был готов на все, лишь бы оказаться рядом с тобой, вдохнуть твою энергию.       По прибытию я понял, что помогает тебе оставаться таким же вдохновленным все это время: красота этой страны не сравнится ни с чем, что мне приходилось видеть до этого; особенно цветение сакуры, которая разбрасывает свои назойливые лепестки чуть ли не на каждом сантиметре земли. Мне давно не хватало такого глотка свежего воздуха, такой близости с природой и расслабленности.       Стоило мне приблизиться к твоему дому, меня охватило неожиданное волнение, ведь на том чемпионате ты так быстро ушел при виде меня. Что, если бы я оказался тебе противен? Но когда ты ворвался в горячие источники, узнав о моем приезде, все последние сомнения окончательно развеялись. Ты так воодушевленно и слегка неуверенно на меня смотрел, почти влюбленным взглядом широких ясных глаз, которые я еще долго не мог забыть, что на какое-то время даже я потерял дар речи, но, вспомнив, что я должен создать о себе хорошее, уже второе, впечатление как тренер, я все же собрался.       Быть твоим тренером, наблюдать как ты превращаешься из неловкого жирного поросеночка в стройного красивого фигуриста, как взрослеешь и созреваешь – это непередаваемые ощущения. Я все ждал, когда ты сдашься, ведь тебе это все давалось очень тяжело, но ты продолжал меня удивлять своими стремлением и желанием не подвести меня. Даже когда объявился твой самый главный соперник – русский Юра, ты нашел в себе силы и с ним быть таким же радушным, несмотря на его грубость и высокомерие.       Твои достижения придавали сил идти дальше, будто они были моими. Ты всегда серьезен, и с тобой я молодею. Когда я был примерно твоего возраста, у меня был ветер в голове. Смотреть, как ты радуешься, когда набираешь высокий балл, видеть твои слезы, когда ты в отчаянии, любоваться твоим румянцем, когда ты в смущении, ощущать дрожь твоего тела, когда ты волнуешься – вот лучшая награда за все мои годы в фигурном катании.       Ты вылечил мои головные боли и бессонницу. Вернул способность испытывать эмоции, вплоть до банального – плакать. Научил быть здесь и сейчас, радоваться мелочам. Ты удивлял меня каждым своим выступлением, старался ведь, чтобы произвести на меня впечатление. Ты делал все для меня: шел на уступки, постепенно открывался, впуская в свое личное пространство, хоть тебе это было и не всегда приятно, катался для меня, оживляя каждым своим движением и брошенным в мою сторону взглядом. Ты выбрал нам парные кольца, которые сейчас поблескивают на наших с тобой пальцах, ведь мы не снимаем их ни на секунду.       Ты заставил меня вернуться на лед не только в качестве тренера, но и участником соревнований, чтобы разделять с тобой первые места. Теперь мы вместе можем завоевывать золото и серебро, искренне радоваться за новые рекорды друг друга, соревноваться между собой, не переставая быть такими же близкими, такими родными.       И даже сейчас, пока ты в своем смешном свитере, словно завороженный, считаешь, сколько огоньков, красиво отражающихся в твоих очках, зажжено на елке, я считаю тебя единственным человеком, который вернул меня к жизни.       Спасибо тебе, Юри Кацуки.