Начала ксенобиологии

      «Это твоя добыча?» - спросил Крант.       «Полагаю, ты считаешь, что этого мало?», - сказал я.       «Очевидно, Брук».       Я держу в руках пластинки с нанесённым на них узором из нервных волокон. Это биологические чипы: благодаря им утбурд взаимодействовал со множеством людей, при этом имея примитивный мозг. Я вытащил их из кенотафа утбурда. Помимо них, были и другие полезные компоненты, но оптимальным трофеем я счёл именно их за соотношение веса и стоимости.       «Пускай моя добыча, по твоему мнению, скромна, однако нам они пригодятся в будущем. Возможно, этот утбурд – не первый на нашем пути. Или кенотаф. В любом случае, пластинки весят мало, а такая добыча – уже хоть что-то», - ответил я.       «К слову: нашим первым серьёзным оказался недоразвитый эмбрион. Ты, Брук, думаешь, что те ксеноантропоиды были на самом деле, либо оказались наведённым габелунгом? Я сомневаюсь в этом: мы не почистили оружие после боя», - спросил Крант.       Об этом я не задумывался. Я единственный в отряде, кто не носит меча, а пользуется дальнобойным оружием нелетального действия, сиречь самозарядным тазером астенического воздействия. Мне не нужно за ним ухаживать. Подобная вещь дорого стоит (и появилась она у меня благодаря продаже снаряжения отряда Гогенштауфена), но это оправдано. Тазером легко пользоваться, это во-первых. Во-вторых, тазер нуждается в зарядке, но это при условии постоянного боевого применения. Со дня покупки я не заряжал его.       Я достал тазер и проверил ёмкость батареи. Крант оказался прав. Случись эта схватка раньше, я бы не вспомнил детали, но это было несколько дней назад. Никто в отряде не почистил оружие от крови ксеноантропоидов, включая Кранта, а моему тазеру не требовалась подзарядка.       И, признаюсь, это вызвало у меня ужас. На мгновение, а затем я собрался с мыслями и, пока Крант не заговорил, сказал ему:       «Мы не почистили оружие, потому что после сражения времени не было и пришлось спешно уходить, а затем кровь высохла и осыпалась. Мы действительно сразились с ними, иначе Визенбауэр говорил с нами по-другому и не упомянул о крестьянах». Крант посмотрел на меня и кивнул.       «Кто-то должен убрать когнитом отсюда. Достань его, возьми пару наймитов и за пределами бункера закопайте его», - сказал Крант и ушёл. Нужно сделать это аккуратно. Вернуться в комнату управления.       У входа в неё стоит Зур.       «Мне нужно избавиться от утбурда. Подскажи, кого лучше взять с собой?», - спросил его я.       «Питцен и Громек. Они относятся к тебе нейтрально», - тихо ответил Зур.       Я обошёл несколько комнат, прежде чем нашёл их: они говорили с Торговским, что-то о смене оружия. Я решил не прерывать их и подождать. Торговский заметил меня и жестом подозвал меня. «Что ты, Брук, думаешь об этом оборудовании? Если мы возьмём с собой лом и пласталь, можно будет из неё что-нибудь изготовить? - спросил Питцен, - мой тесак никуда не годится».       Не одному мне пришла в голову подобная мысль: набрать трофеев.       «У ксеноантропоидов не разжиться хорошими материалами, да и вряд ли мы сможем остановиться в других бункерах. Может быть, стоит взять с собой пару-тройку железяк?», - добавил Громек.       «Я поддерживаю их, отряду нужны мечи. Их получится сделать из этого лома, и они точно будут лучше того хлама, который мы носим с собой», - сказал Торговский.       «Думаю, стоит с вами согласиться», - коротко ответил я. Вдаваться в подробности устойчивости и крепости найденных материалов мне бы не хотелось, как и рассуждать об их применении.       «Питцен. Громек. Крант попросил меня разобраться с остатками когнитома. Я должен это сделать вместе с вами».       Наймиты отдали лом Торговскому и, подобрав клинки, пошли за мной. Зур посторонился и пропустил нас вперёд.       Здесь почти ничего не изменилось, если не считать разбросанного по углам люрекса и корки засохшей крови на экране одного из терминалов. Там стоял Бисклиф. Это его кровь.       «Сейчас я попробую извлечь капсулу с утбурдом, - сказал я, и добавил - он не причинит вам вреда».       Капсулу прячут так, чтобы до неё было сложно добраться неразумным существам, если те вдруг попытаются это сделать. От людей разумных прятать её бесполезно: капсула находится в центре комнаты, под креслом симуляции. Громек и Питцен отодвинули кресло, а я разобрал, при помощи найденной здесь же шлицевой отвёртки, пол. Тяжёлую металлическую плиту мы подняли вместе и оттащили её. Перед мной открылась экранированная тяжёлой водой ниша. Громек срезал провода, ведущие к капсуле, а Питцен аккуратно её вытащил.       В капсуле, напоминающей лёгочный мешок, в ячеистом геле плавал крохотный ком нейроглии.       «Я думал, это будет что-то роде ребёнка, только маленького», - сказал Питцен.       «Это он и есть, только на пренатальной стадии. Ему от силы три месяца, может, больше. И, кроме того, этот утбурд сделан из эмбриона в щадящем для матери, скажем так, режиме: его извлекли в ходе медикаментозного аборта, преждевременные роды. Если я не ошибаюсь, утбурды в других бункерах являются полностью сформированными младенцами и в разы сильнее этого когнитома. Всё, что он мог сделать, это наслать на нас видение или взорвать несколько капилляров в глазу, что и ощутил на себе Бисклиф», - ответил я.       «Как глубоко нам копать?», - спросил Громек.       Я пожал плечами: «Мне раньше не приходилось таким заниматься, утбурдов обычно в специальном центре, в Абортарии ликвидируют». Наймиты мечами бьют по земле. Она податлива и мягка. Сняв дёрн, наймиты руками отбрасывают комья земли в сторону. Я отошёл в сторону, за длинным плоским камнем. Не думаю, что Визенбауэр оставит утбурда так, без присмотра, и наверняка пошлёт сюда некрофагов как только мы уйдём. Мы и когнитом-то хороним только из приличия, так как мы люди, это принято среди нас.        Я ухожу всё дальше в лес, как вдруг натыкаюсь на стрыгоя. Отвратительная тварь чистила клюв на ближайшем дереве пучком травы.       «Kannst du unsere Sprache sprechen?», - спросил я его, не рассчитывая, впрочем на ответ.       Das-s is-st nicht de-e-eine Sprache, Mann. Das-s ist die S-sprac-hhe der-r-erer, über die in uns-ser-ren Wäldern nic-hht-t ges-spro-chen wird-d, - сказал стрыгой.       Тогда не буду обременять тебя его тяжестью. Сколько лет ты служишь вальдмейхену?       Ты проз-сорлив, ты умь-й-он?       Я когнитивист. Я скорее поверю в то, что человека превратили в птицу, чем птица обратилась человеком - усмехнулся я. Стрыгой спланировал на землю и внезапно выпрямился, но ненадолго, однако я успел разглядеть в нём очертания человеческой фигуры.       Это да-авно, наказани-и-й-э. Больно, проклят-тие, и я... Я помога-а-аю вальдмейхену Виз-сенбауэру. Я провотник, между лес-сом и Эш-с-ш-таром.       Кто такой Эштар? - я упёрся спиной в ближайший дуб и скрестил руки на спине. Можно остановиться и немного поговорить.       Энве-ер ба-а-ар Рег-з-си Альт, Эш-с-штар, предводитель, в лесу его не трогают, его и его народ.       Это Визенбауэра они считают Паном? Или его ставленником над лесом?       Они ж-шивут, как ж-шили их пред-тки. Вальдмей-мей-хена здесь не было двес-сти лет назад-т, с-сто лет назад-т тож-ше, он моложе Мюрц-сера, - стрыгой съёжился и медленно подошёл ко мне.       А когда мы встретим его... Он будет рад нам или решит прогнать нас?       Вы не найдь-ойо-те приют, если вы враг-к. На тебе отметина друг-ка, - стрыгой ткнул когтём в моё бедро, - я зна-аю, кто тебя ударил, они им и на-ам враг-ки, а кому они враг-ки, те нам друз-сья.       Откуда тебе знать, что у меня там?       Ты знаеш-сь, какой я, мой клюв ощ-сущ-сает, ты будто сш-ит, но не весь, а из некот-торых. От тебя пах-хнет вами вс-семи. И ты отлич-саешься, я с-с-слышал, ты говоришь мног-ко, умно.       Умно, - не понял я, - умно с моей стороны или так высоко ты ценишь мои слова?       Стрыгой поперхнулся и засмеялся. Беседа не то чтобы наскучила мне, но Крант дал мне задание, и нужно его выполнить.       Ты не видел здесь где-нибудь камня, округлого, или наподобие чего, потяжелее? - спросил я его.       Идь-ой-ом, ид-ой-ом, - поманил меня за собой стрыгой и вспорхнул на ближайшую ветвь, а оттуда - на другую. Так я шёл за ним, пока мы не нашли небольшое святилище.       В Мюрцере, я так понимаю, и шагу не ступишь, как найдёшь что-то необычное, - сказал я вслух.       Это с-сделали люди-и-и... Когда-то. Не дав-фно, но они были чуж-сими з-сдесь.       Я подошёл поближе, чтобы рассмотреть надписи на одном из камней. Стёршиеся рисунки дешёвой краской и нацарапанные гвоздём символы. Видимо, когда Визенбауэр закончил наступление на окрестности Пайльталя, он не стал трогать подобные места, что, однако, не помешало ему разрушить множество деревень, где его не приняли или боялись слишком сильно.       Они прих-ходили... - я провёл ладонью по холодной, шершавой поверхности одного из камней, - из так-ких мест, где им не бы-лло дома, откуда их прогнали желез-сные ш-скуры и фиолетовые глаз-са.       Нидинги, - сказал я, и понял, что именно вырезано на камне: оберёг от нидинга, голова не то дракона, не то змееподобной лошади. Это подойдёт для утбурда.       Я взял не самый крупный и тяжёлый камень, распрощался со стрыгоей и пошёл обратно.

***

      Питцен замялся и снял с головы шапку.       Втроём мы стояли над свежезакопанной ямой. Капсулу мы поместили примерно на метровую глубину, туда же набросали всякого лома из бункера и сверхну придавили плитой. Громек, как самый тяжёлый, встал на плиту, как пресс, и края ямы обвалились вниз.       Не нужно ничего говорить. Мы сделали то, пойдёт на пользу местным, - прервал я наймита, - я понимаю, что для вас это имеет значение, и вы вкладываете в эти действия определённый смысл... Но не для этого утбурда. Это существо из другого мира. В его мире вы - два деперсонификатора и подлежите элиминации как лишние сущности. Но я знаю вас... И я скажу так: этот когнитом заслуживал большего и лучшего. Как любой подобный ему разум.       На том мы и закончили.