Какая разница?

Описание: История, где Хёнджина по случайности заселяют в комнату с альфами, у которых уж очень откровенные мысли.

×××

Хёнджин был омегой, и это, наверное, было самое худшее в его жизни. Это ведь навсегда. С самого детства парень был активистом, любил, когда на него смотрят и восхищаются его красотой. В средней школе, в своём классе, он был самым высоким, и никто не сомневался, что он будет альфой. Даже не бетой, а альфой. Каково было удивление одноклассников, когда Хёнджин получил свои подтверждающие документы о том, что он чёртова омега. Нет, он не имеет ничего против них, но, боже, он не должен был быть омегой. С того дня смельчаки «альфы» начали подкатывать к Хёнджину, а обнаглевшие друзья вовсе шлепать по заднице. Сначала парень терпел, ведь он… омега. Но это только сначала. Люди вокруг не должны себя так вести с ним. Какая к чёрту разница, что он омега? Однажды, вместо того, чтобы промолчать, Хёнджин начал шлёпать в ответ, игриво подмигивать другим омегам и иногда подкатывать к ним же. Не к альфам, конкретно к омегам. Он ведь должен был быть альфой, почему бы ему не быть им? В школе его снова начали все уважать, боялись лишний раз притронуться и сказать что-нибудь в лицо. Но с каждым днём Хёнджин не прекращал слышать голоса о себе. Кто-то говорил, что он лицемер, кто-то говорил, что он врёт о своей сущности. Кто-то, что он какой-то не такой, что он обнаглел и омеги не должны вести себя так. С каждым днём всё больше и больше. Хван слышит это чётче и чётче. Но он не может никак возразить, ведь… их рты не открывались, когда он это слышал. Это была главная причина, почему у него не было друзей. Все просто шарахались, когда Хван «нечаянно» узнавал самое постыдное или плохое в свой адрес. Все, с кем Хёнджин знакомился, думали о нём, как о: «лицемерном красавчике, с кем выгодно дружить». Это было обидно. Если бы он не слышал этих мыслей, то, возможно, сейчас бы сидел у друзей и играл в приставку, а не находился дома за просмотром ютуба. Но всё изменилось, когда поступив в престижное высшее учебное учреждение, Хёнджина в общежитии нечаянно подселили к двум альфам. Его попросили пожить там какое-то время, пока они всё не уладят со списком и законно переселят в комнату с омегами и бетами. Хёнджин не был против, ему не привыкать. Да и вообще, какая разница с кем жить? Он морально готовился слушать их мысли о том, какое у него смазливое личико и какая костлявая задница. Но эти оба альф оказались намного интересней. А их мысли сводили с ума. Одного звали Минхо. На вид альфа был сдержанным, раздражительным к прикосновениям и немного глуповатым в действиях. Он выглядел так, будто умеет одним взглядом опустить на колени, и Хван думал бы так до конца своей жизни, если бы не умел читать мысли. Их первое знакомство произошло на пороге комнаты, когда Хёнджин, весь запыхавшийся и потный завалился в помещение и поприветствовал альфу, который шёл с пончиком во рту и чашкой молока в руке. — Привет. Ты тот самый случайный сосед-омега? — всё ещё с забитым ртом, еле как промямлил парень. — Да, тот самый. Хван Хёнджин. — Ли Минхо. «Он омега? Боже, боже, боже, что делать?» Эм, располагайся что ли. «Он выглядит неплохо. Такое ощущения, будто у него… Блять, не думай об этом, не надо, он только сказал своё имя. Но я не могу отрицать, что он ебать какой сексуальный. Не думай, хватит, вдруг он мысли читает. Ла-ла-ла, я пташка, шу-шу.» — Оу, хорошо, — еле сдержавшись от смеха, ответил Джин и пошёл в ту сторону, куда указал Минхо. Реакция этого альфы была вроде как обычной, но что-то он явно не договаривал в мыслях. Интересненько. На протяжении дня Минхо не выходил из своей комнаты, и Хёнджин не представлял, что от него ожидать. Он не торопясь раскладывал свои вещи, прежде чем понял, что жутко проголодался за время поездки сюда. На кухне оказался Минхо, готовящий на вид достаточно профессионально. Хван не знал, начать разговор или лучше дождаться пока им первым поинтересуются, но если слушать мысли парня, то тот даже не подозревал, что кто-то стоит за ним. — «Этот новый сосед, как его там? Хёнджун? Будет неловко, если я его назову неправильно. Интересно, у него есть парень? Он похож на доминанта, не удивлюсь, если он предпочитает омег». Минхо разворачивается и вздрагивает, когда натыкается на мирно стоящего омегу. — Чего стоишь? — Немного холодно спрашивает Ли. — Я… голодный, — Хван не знал, что можно ответить. Поэтому произнёс самые правдивые слова в своей жизни. — «Боже, как это мило. Хэй, сердце, остановись» Эм, я могу с тобой поделиться. Знаешь, я и так много приготовил, не выбрасывать же. И так у них завертелся разговор. Они просидели до полуночи, потом Минхо ещё долго ворчал, что у него из-за сидячего положения копчик болит. Хёнджин узнал альфу немного ближе и с точностью может сказать, что мысли полностью противоречат парню. Минхо думал о котиках, а говорил, как его достали люди. Минхо думал о том, что Хёнджин мило пытался поймать еду ртом, а та упала на стол, а в слух сказал, что у Хёнджина руки из жопы растут, и вообще, сам будет всё убирать и мыть. Хван не знал, какой из этих личностей забавнее, но ему нравились обе. — Кстати, у нас ещё сосед есть, Джисон. Такой противный, на квокку похож. Он редко появляется, обычно зависает в студии. — Надеюсь мы подружимся. Ладно, поздно уже, схожу в душ и спать. — «В душ… Интересно, какое у него тело за этой мешковатой одеждой?» Проходили дни, а некий Джисон так и не появлялся. Возможно он ночью несколько раз приходил, но Хёнджину было не до знакомства. Зато за эти дни, он с точностью изучил мысли старшего и мог сказать, что тот его хотел. Хо конечно иногда засматривался на откровенные места, сам не понимая своих действий, но Минхо хотел его не в смысле альф. — «Хочу, чтобы он меня трахнул». Впервые услышав это, Хван подавился водой и выплеснул её через свой нос. Минхо в тот момент сидел напротив и сморщил в отвращении лицо, но его мысли были только об откровенных вещах. «Интересно, как бы он отреагировал, если бы я оседлал его? Или просто сел на коленки, аргументируя это привычкой?» И он это сделал. Однажды Хван сидел в телефоне, переписываясь с какими-то людьми из соц. сетей, а Минхо взял и уселся на коленки, два раза подпрыгивая на них. — О, твои ноги такие мягкие. Ты не подумай, это просто у меня привычка. «Хочу попрыгать на нём больше. Хочу пододвинуться к его паху ближе и потереться, якобы удобнее устраиваясь». И Минхо это сделал, Хёнджин решил подыграть и обвил талию старшего ладошками, опрокидывая его тело на свою грудь, чтобы было удобнее. Минхо краснел, бледнел от осознания, что его тело реагирует слишком остро на всё. Вскоре он сам не выдержал и убежал в ванную комнату. Хёнджин подсознательно ликовал от своей победы. «У него наверное большой член. Ну, если ориентироваться на постоянную выпуклость.» В тот момент омега приподнял свой взгляд, отрываясь от конспектов. Минхо смотрел на его пах, и совсем не замечал взгляда младшего. Хёнджин откашлялся, привлекая к себе внимание, а старший, подняв взгляд, приподнял свою бровь и высокомерно или даже презрительно смотрел, но вскоре покинул комнату. «Блять, он такой охрененный. Кто вообще так красиво облизывает губы? Пиздец, хочу отсосать ему. Интересно, он бы громко стонал?» Эти мысли разнеслись в голове, как гром среди ясного неба. Прошла всего неделя с их знакомства, а Хёнджин уже начал чувствовать себя странно из-за услышанного. Он невольно покраснел и сжался на своём месте. Внизу живота разыгрались бабочки, не переставая порхать. Наконец омега смог познакомиться с самым младшим из них. Хан Джисон. Он появился неожиданно. Когда Хван возвращался с занятий, он увидел возмущающего и раздражённого Минхо, который ворчал на какого-то парня. Это и был Джисон, который нагло развалился на весь диван в огромных ботинках и ел последний банан старшего. Хёнджин на удивление быстро нашёл с ним общий язык. Парень оказался открытым, притягательным и очень громким. Хотя Минхо тоже любил просто так покричать. Но если Хо ненавидел прикосновения, хоть и хотел этого, то Джисон сам лип в каждый удобный и неудобный случай. Хан перестал пропадать в студии, вместо этого он писал тексты у себя в комнате, и на протяжении ещё одной недели стал практически лучшим другом Хвана. У Джисона и в мыслях не было получить какую-то выгоду от их дружбы. Он даже не обратил внимание на то, что Хван являлся омегой. Если честно, Хану подходила больше роль беты, нежели альфы, но… — «Его задница великолепна, бля, надо написать стих, пока не забыл.» — Что?! — Хёнджин немного не выдержал и крикнул в пустоту, где Джисон сидел и смотрел на Хвана. — Я молчал. «Надеюсь я это вслух не сказал. Мать твою, нет, это опасно. Надо уходить» Я в свою комнату пойду, скажи Минхо, чтобы он ко мне не врывался, я не хочу, чтобы меня отвлекали. Это было неожиданно. Они с Джисоном ладили, и было бы странно думать друг о друге в таком ключе. Но Джисону это, видимо, не помешало. И Хёнджину тоже, когда он представил руки альфы на своей заднице, которые бы сжимали её и думали, какая она мягкая. Черт. После того раза Джисон стал без стеснения думать о непристойностях даже за едой. Это было достаточно неловко, когда с одной стороны раздавались мысли о том, как бы Хёнджин нагнул одного альфу, а с другой, как бы другой альфа нагнул Хенджина. Да, Джисон явно хотел его трахнуть. Да ещё так жестко и хорошо, что Хёнджин не мог перестать каждую ночь думать о мыслях двух альф и водить по своему члену ладошкой.

×××

Проходили недели, а альфам никак не надоедает мыслить о чём-то грязном, о чём-то, что заставляет Хёнджина краснеть, а тело гореть абсолютно во всех местах. Однажды они все вместе решили посмотреть фильм в гостиной, положив ноутбук на столик, они сели напротив него на диванчик, и почему-то так получилось, что Хёнджин сидел в серединке. Это, наверное, был самый сложный момент в его жизни. Хан опрокинул руку на его плечо, а Минхо схватил руку омеги в свою и переплёл пальцы, кладя их на свое мясистое бедро. Хёнджин был в ловушке. — «Чёрт, какого хрена Минхо взял его руку?» — проносилось слева в ухе от Хёнджина. — «У него такие горячие пальчики. Они длиннее, чем мои. Ох, наверное он бы достал ими до моей простаты. Ау, Джисон? Чего он щипается? Похабное существо, думает я не вижу его взгляд на заднице Джин-и? Отвратительный. Боже, почему Джин такой робкий? Если бы он сжал мою ляжку прямо сейчас, я бы в раю побывал и полюбовался хановым ревнивым взглядом убийцы.» — Нескончаемая болтовня слышалась с правой стороны. Он привык к лишним голосам и научился пропускать их мимо ушей, но сейчас была другая ситуация. Послушать было очень интересно, поэтому фильм Хван совершенно не слышал. Джисон неожиданно провёл своей ладошкой по спине Хвана, заставляя его неожиданно выгнуться. — «Пиздец он гибкий. Ох, чёрт, только не сейчас…» — Хани, блять! Какого хуя ты творишь?! — «Хани… Я сейчас кончу» — мыслит Джисон, но в деле только хихикает. — «Хани, фу, почему Хани.» — это уже разносится с права, где сидит Минхо. — Да хватит вам так громко думать, я не могу сосредоточиться на фильме, и заткнитесь нахуй оба! Минхо непонимающе пугливо вздрагивает, ведь он сидел молча. А Джисон ударяет себе по губам и шепчет что-то на подобии извинения. Хёнджин сжимает покрепче руку Минхо, которая ощутимо начала дрожать и холодеть. Хван наклоняется к его уху и с тёплым дыханием шепчет: «прости, что напугал». Тело старшего покрывается мурашками, а лицо приобретает красный оттенок. Он угукает и сжимается, сидя тише воды, ниже травы. Его мысли путаются и даже Хёнджин не может в точности разобрать каждое предложение. А вот Хан слева не перестаёт кипеть от ревности и пытаться сделать так, чтобы обращали внимание только на него. Эти два часа были самыми сложными в жизни омеги. После этого дня, он никогда с ними обоими не смотрел фильмы или аниме.

×××

Прошёл месяц, когда грустный Хёнджин вернулся с занятий и обессилено упал на диван в гостиной. Он был тихим, но это не помешало встрепенуться двум альфам и прийти поприветствовать своего любимого соседа. Минхо и Джисон идя до дивана толкались друг с другом, пытаясь победить в этой безмолвной борьбе за право дойти и увидеть соседа первым. — Ты пришёл, мы так скучали! — Джисон, как победитель прибывший первый, уселся на живот омеги, который в ту же секунду измученно застонал. — Сегодня ты позже. — Холодным и скучающим тоном сказал Минхо и незаметно своей ногой ударил по икрам Хана. Хёнджин поднимает кулак вверх, обращая на себя внимание и открывая его, там находились какие-то ключи. Позже стало понятно, когда Хёнджин только начал говорить. — Меня наконец переселяют. — Грустно улыбнулся он. — «Пожалуйста, скажи что это шутка. Я не хочу отдаляться. Я хочу видеть твоё глупое сонное лицо каждое грёбанное утро!» Так это же хорошо! Ты чего такой грустный? «Надеюсь ты тоже не хочешь съезжать, скажи это, пожалуйста». — Как всегда, нескончаемая болтовня в мыслях у старшего. Хёнджин даже захихикал, на этот раз не пытаясь сдержаться. Минхо был очень милый в своих мыслях и это грело душу. Он заботился о всех в своих мыслях намного больше, чем показывал это. — Да, это хорошо. Я смогу спокойно проводить свои течки и не стесняться ходить хоть голым по комнате. — «Почему ты тут этого не делаешь, тупица? Выглядел бы ахуенно. Почему вообще я уродился альфой? Такое упускаю.» Да, если бы у тебя началась течка, я бы не выдержал и сбежал в студию на целую неделю. Хёнджин изначально знал, что Хан тот ещё трусишка, нежели в своих мыслях. Если он даже захочет, не сможет сделать больно никому из своего окружения. Хан был хорошим альфой, и если бы не разрывающиеся чувства Хёнджина, он бы присмотрелся к нему. — А я бы пил подавители запаха и заботился о тебе, — на этот раз сказал Минхо, впервые прямо говоря о «заботе». — Не сомневаюсь. — Минута тишины была напряжённой, но дрожащий Хёнджин наконец разорвал всю атмосферу и начал задыхаться в приступе смеха как ненормальный. — Пф, вот вы сопливые омежки. Как знал, что вы начнёте строить грустные ебала. — Хван бил себя по ляжке от нескончаемого смеха и кривых лиц соседей. — Я отказался переезжать. Их мысли были на подобии, «слава богу» и «я убью эту сучку». Минхо с Джисоном кивнули друг другу и набросились на омегу, добивая его щекотками и шлепками по оголённой коже рук. Хёнджин пищал, казалось, на всё общежитие, и отбивался своими ногами, въезжая в лица и животы альф. Им пришлось остановить свою шуточную битву только тогда, когда они услышали громкий стук в комнату. Как оказалось, это были соседи с правой стороны, которые подумали, что тут кого-то убивают. А иначе как им было расценивать писклявые крики о помощи.

×××

У Минхо была привычка выходить после душа голым. Точнее, это было тогда, когда омега ещё не появился в его жизни. Теперь ему приходится накидывать на бёдра хотя бы полотенце. Он много ворчал, говорил, что «какая разница, всё равно у всех всё там одинаково». За этой картиной им с Ханом приходилось наблюдать каждый день, и Хёнджин уже начинал думать, что у них иммунитет на обнажённого старшего, прежде чем в его голове не проносятся чужие мысли, которые впервые до такой степени удивили омегу, что он начал думать, что ему послышалось. — «Хм… Его тело очень… красивое!» У Минхо с Ханом была своего рода вражда, поэтому эти мысли заставили мозг омеги расплавиться и потечь куда-то в дальнюю канаву. — Красивое? — Что? — Джисон пугливо округлил глаза. — Как ты думаешь, его тело красивое? — Нет конечно, красивей моего тела ни у кого нет! Да и он какой-то стрёмный. Ещё Минхо часто ходил в различные клубы со своими друзьями, которых они с Хани не знали. И каждый раз, когда Минхо одевался, Хёнджин испытывал эйфорическое чувство в глазах. Потому что накрашенный Хо в узких джинсах и красивых полупрозрачных рубашках с обтягивающими ремешками — это смерть для всего вокруг. С того дня, где Хан подумал, что Лино красивый, прошла неделя, и таких мыслей больше не повторялось. Но сегодня, когда Минхо попросил альфу помочь застегнуть цепочку на шее, Хёнджину удалось кое-что уловить. «Чёрт, его запах… Почему у меня руки трясутся, так, Хани, глубоко вдохни успокойся, малыш». — Спасибо, сладкий, — Минхо развернулся и потрепал альфу по пушистым волосам. Хан стоял и не двигался. Его лицо приобрело довольно-таки красный оттенок. Хван старался быть незаметным и слинять куда подальше, но Джисон так и не двигался, поэтому старший заволновался. Он подошёл к альфе и, схватившись двумя руками за плечи, мельком встряхнул его. Тот посмотрел таким нечитаемыми глазами, ощущение было, будто только что произошёл конец света и из всего живого остался только он. — Хани? Что… — У Джисона тело начало поддрагивать, а маленькие слёзки грозились вот-вот вытечь, но он их сдерживал. — Не говори, если не хочешь, — ласково сказал Хван и обнял альфу. — «Это так сложно. Он назвал меня «сладким», а я буквально вспыхнул от этого. Что со мной? Он ебаный, противный альфа, блять! Мне нравится Хёнджин, что он тут забыл вообще. Ненавижу. Кто ему позволял трогать меня?! Кто ему позволял… так хорошо пахнуть?» Джисон довольно быстро пришёл в себя, ушёл в комнату и заперся. Но когда Минхо, такой красивый, разодетый, тоже покинул общежитие, Хан, под предлогом работы, слинял к себе в студию. Хёнджин остался один раздумывать об этой ситуации. Омега мог признаться себе, что ему нравится Джисон и Минхо немного больше, чем соседи и друзья. Старшему нравился Хёнджин, и Хану тоже нравился Хёнджин. Это было всё так сложно, так запутано. Такое ощущение, что в конце всем будет плохо и никто ни с кем не сможет быть из-за озера различных чувств. Лино вернулся не поздно, он пребывал в приподнятом настроении. Хёнджин мог почувствовать запах алкоголя, но его было совсем чуть-чуть. Старший просто посидел, может и потанцевал с друзьями и хорошо провёл время. А тут Хан строит трагедии и сбегает. — Хэй! Привеет. Я в душ. Давай потом поговорим немного, мне есть, что рассказать. Кстати, где Хани? — Он был немного не в порядке и ушёл в студию. — Ох, об этом тоже поговорим. Минхо в душе был целый долгий час. Что вообще там так долго можно делать? Нет, Джин понимает, нежиться под горячими струйками и думать о какой-нибудь фигне, по типу, «почему я никогда не видел рекламу микроволновок». За это время омега успел выпить две чашки чая и приготовить пасту на троих. Возможно это чудо или просто макароны, но Минхо вышел как только Хёнджин поставил блюдо на стол с громким *бум*. — Вах, как пахнет. На этот раз Минхо был в домашней одежде, на футболке которой был изображён блюющий Рик из «Рик и Морти». Это не должно было выглядеть мило, но на старшем это было пиздецки ахуенно. Всё потому, что футболка была огромной для хрупкого, хоть и немного накаченного тела. Лино выглядит так уютно, хотелось протянуть руки к талии и сомкнуть на ней, футболка бы собралась в комочки, раскрывая свой секрет. — Так о чём ты хотел поговорить? — Парни сидели друг напротив друга и ели ту самую пасту. — Просто меня настораживает Джисон. Знаешь, когда мы наедине, он ведёт себя крайне странно. Раньше такого не было. Ты знаешь что с ним? «Он меня пугает.» — Смотря, что он делает. — Хёнджин с вопросом в глазах переводит взгляд на сжавшегося Лино, который пытается вести себя как обычно, но увы, его мысли… — «Он смотрит на меня дольше, чем нужно. Он касается меня больше, чем обычно. Он нервничает и запинается при мне. Такое чувство, будто он что-то скрывает. Мне кажется, у него есть что-то в мыслях. Может он хочет прекратить дружбу или… чёрт, если я буду это говорить в слух… Я не хочу казаться слабым. Вдох, выдох». Мне кажется, что он стал отстранённым и меня пугает наша с ним дружба, точнее, что с ней будет. — Говорит он, и поджимает губы, покусывая их изнутри. — Я тебя понял. — Хёнджин не будет говорить правду про чувства Хана. Они должны разобраться сами. — Например, представь, что бы ты сделал или хотя бы почувствовал, если бы увидел меня целующимся с Ханом? Этот вопрос застал врасплох Лино. Он ожидал всё, но никак не этого. Его мысли были разнотипными. — «Что? Что за вопросы? Боже, может он догадался? Нет. Это просто вопрос. Итак, если представить, то…» — Он молчит, ну, точнее думает и направляет свой взгляд на потолок, закрывая глаза и скрещивая руки на груди. — «Чёрт, это было бы достаточно горячо. Интересно, кто был бы сверху? Ох, сможет ли милый Хани нагнуть такого, как Хёнджин-и? Ой, Минхо, не представляй ничего лишнего. Что бы ты сделал? Присоединился к ним? Ох, мать твою, это был бы идеальный исход. Нет, я должен почувствовать ревность к Джин-и. Хотя, я бы взглянул на их борьбу за право доминирования. Так! Поцелуй вообще-то! Они просто целуются.» Я не знаю…? — Минхо в конце открыл глаза и выглядел он сломанным. Он правда не знал. И Хёнджин всё это слышал. — А как ты думаешь, что бы Хан сделал, если бы заметил нас целующимися? — на какое-то мгновение омеге показалось, как у Минхо перехватило дыхание, и это было возбуждающе. — «Он бы врезал мне в лицо своим маленьким кулаком. Но… мы целуемся… с Джин-и. И он это первый сказал. Может и представил?» Итак, он наверное бы врезал мне, «потому что ты ему не безразличен. Боже, как же всё сложно в этом общежитии». — А что бы ты почувствовал, если бы тебя поцеловал Джисон? — На лице Хвана заиграла дьявольская улыбка, а лицо Минхо перекосилось, но, боже, его мысли были невероятно горячими. Джисон пришёл под утро, его синяки под глазами говорили о том, что он не спал и возможно и вправду писал тексты песен. Хёнджин в пол уха слышал, как младший поник, увидев Джина с Лино в обнимку в зале. Интересно, его эмоции поменялись бы, если бы он знал, что омега с альфой уснули там, потому что ждали именно его, потому что волновались о нём. Но он не знал. Закрылся в комнате и так и не уснул. Хан думал о новых появившихся чувствах. Думал о старых чувствах. Но так и не пришёл ни к чему, что могло бы помочь разобраться в себе. Утро тянулось долгими минутами, а вот тело постепенно начало гореть при мысли о Минхо и Хёнджине. Во рту становилось сухо, а ноги были не в состоянии удержать тело, чтобы дойти до кухни, они подкосились и Хан рухнул с грохотом на пол. В животе всё скручивалось, пелена постепенно застилала глаза и запахи… они все были смешаны, но различимы. Джисон несдержанно простонал. — Подавители… Хёнджин проснулся от душащего чувства на горле. Его рецепторы в тот же миг распознали гон со вкусом выпечки. И это плохо. Его омега наверняка уже начала просыпаться и также выпускать феромоны, от которых двоим альфам будет, не то чтобы сложно, а даже больно. Минхо вскакивает почти сразу после младшего. Он затыкает себе нос, потому что два запаха уже были невыносимо сильные. Надо срочно открыть окно. Хёнджин сидел рядом и в глазах читалось, что тот совсем не понимал, что делать. — Заткни нос, а я открою окна. Запах омеги начал кружить сильнее, его персиковый запах въедался в одежду. Минхо подбежал к первому попавшемуся окну и распахнул до конца. После этого он направился к омеге, подхватил его руки и поднял над землей. Ноги заметно дрожали, но это не помешало им дойти до ванны. Там Ли судорожно искал в аптечке таблетки Хвана. В пачке оказалось две штуки, если рассчитывать на гон, который длится сутки, ему не хватит. Но, а если Хёнджин сможет эти сутки куда-нибудь слинять, то Хану без таблеток будет не так уж больно. Но пока что старший выходит из ванны без омеги, закрывая дверь и приказывая запереться на какое-то время. Хван не сопротивляется, послушно выполняет всё, потому что мыслить самому уже достаточно сложно. Ли бежит на кухню, берёт бутылочку воды и направляется в комнату, где младший сидит возле стенки, облокотившись о неё, и прикрыв глаза, красиво водит одной рукой по своей груди, а второй на промокших от смазки штанах, при этом мыча какие-то смазанные слова. Он выглядит волшебно жалко. Минхо как последний извращенец думал только о том, что он делает, о том, что бы сделал, если бы что-то между ними было. Встряхнув головой, старший подходит ближе и убирает мокрую, спавшую на глаза чёлку. — Минхо-хён, — Хан открывает глаза и удивительно высоко стонет, заставляя вздрогнуть Минхо и разлиться в его животе что-то очень горячее. — Хани, выпей таблетку. На, держи, — Минхо просовывает таблетку в приоткрытый рот и направляет горлышко бутылки к губам. Джисон пьёт как какой-то бог. Честное слово. Его кадык то и дело спускался и поднимался, а по шее в том же месте бежала струйка пота, выглядя слишком привлекательно в такой обстановке. — Мне б-больно немного, — выдыхает Хан, и со смущением отводит взгляд, когда натыкается на тёмный омут карих напротив. — Не смотри на меня. Рука младшего до сих пор лежала на промежности, ведь убрав её, боль усилится в виде желания. А Минхо улыбается как маньяк и на зло смотрит именно туда. — Где Джин-и? — В ванне. Не волнуйся, он крепкий орешек. — Угу, я не хочу ему делать больно. — Я тоже. И оба встречаются взглядами, оба немного смущаются и оба в ту же секунду отводят его. Слишком. — Мы с Хёнджином уйдём на денёк, а ты повеселись на славу, ха-ха. — Останьтесь хотя бы на момент, пока действуют таблетки. — Хорошо. Минхо без понятия, почему желание прикоснуться к соседу резко увеличилось в размере вселенной. Но это так. Он хочет это сделать, но он этого не сделает, ведь ему нравится Хёнджин, который сейчас заперт в ванне и мало ли что с ним может произойти. Минхо покидает комнату с громко бьющимся сердцем и направляется к Хёнджину, но сердце до сих пор не перестаёт выстукивать быстрый ритм. «Да что же это такое». Хёнджин ничего не слышал, поэтому не мог предположить, что там происходит. Тело не переставало гореть, но ведь он справится, да? Время течки ещё не пришло, хотя неделя небольшой срок. Если Джисон своим гоном поспособствовал преждевременной течке, то Джин его убьёт. Это и так неприятный период в жизни, если ты, конечно, находишься без пары, а если она начинается раньше или позже, то это становится в два раза больнее. Хван открывает дверь без страха, когда слышит Минхо. Тот выглядит не собрано, взъерошенно и максимально мило. — Иди умойся что ли, — говорит Джин и показушно кривит лицо. Спустя какое-то время парни идут к Хану в комнату, который, удивительно, сам додумался открыть окно. Он выглядел ни рыбой ни мясом, но старался. А ещё краснел. Жутко краснел. «Так, если они спросят, почему я красный, это всё гон». Гон. Точно. Вот почему он красный. Хах. Но омега заметил ещё кое-что. Атмосфера будто полностью изменилась, как и поведение друзей. «У них что-то было?» — Я так понимаю, вы разобрались в своих чувствах? — Выпаливает Хван, совершенно не заботясь о последствиях. — В каких чувствах? — Испугался Хан, — «Нет, они что, всё поняли? Я такой заметный? Ну нет. Нет. Чёрт, нет. Как же стыдно». — Вы? — Минхо переводил нечитаемый взгляд от лица к лицу, хмурясь. — «Если блять всё взаимно окажется, я всех нахуй задушу тут». Хёнджин глубоко вдохнул и приготовил свои ноги к бегу, чтобы на всякий случай слинять как можно скорее. — Зачем же душить, лучше зацеловал бы до такой степени, что кислороду бы не хватило. Хёнджину казалось, что он увидел взрыв в чужой голове. А вот лицо Хана изображало полное недопонимание. — Что ты сказал? «Как я мог сказать это вслух и не заметить?». — Эм, я имею в виду, вы оба в последнее время странно себя ведёте, и я подумал, что вы поговорили и во всём разобрались… — Со стороны соседей была тишина и давящие грозные лица. — Нет? — У нас всё хорошо. «Неужели Минхо о чём-то догадался? Ох, о чём я вообще думаю, у меня тут гон, а они о своих чувствах… чувствах?» Ой, бля, ребята, похоже всё снова начинается. Почему вы пахнете сильнее? — Джисон резко зажал пальцами свой нос, — «Что за смесь такая-то? Персик с выпечкой да ещё и с кокосом. Гадость. Блять, ну почему моё тело реагирует на эту адовую смесь? Нет, нет, только не при Джин-и, как же стыдно, бляяя». — Всё в порядке, бельчонок, ты не должен стесняться, — Хёнждин подсел ближе на кровати и провёл рукой по потной спине. Из Хана вырвался судорожный вздох. — Прости. Вы можете уже идти пока не поздно. Хёнджин смотрел на младшего покрывающегося мурашками, а потом перевёл взгляд на стоящего напротив них Минхо и хитро улыбнулся, поднимая брови с намёком. — «Что он на меня так смотрит? Мне… уйти или что? Это какие-то намёки? Ну какого хуя, я конечно не тупой, но блядь.» Хван по сучьи закатил глаза и сжал сильнее свою руку на талии младшего, тот сразу же взвизгнул и закрыл своё лицо ладошками. — «Да что он делает? Джин-и, прекрати. Только не сейчас эти твои игры. Я слишком уязвим. Не надо. Почему он не уходит?» — Даже мысли Джисона были плаксивыми и максимально побитыми. Омега взглядом показал Минхо присесть рядом с другой стороны, благо он понял. Хван потянулся к уху младшего, и задев своими пухлыми губами, прошептал: — Не хочешь, чтобы мы остались? — «О боже!» — Хан тихо промычал и резко ухватился ладошкой за мягкое бедро омеги, впиваясь своими пальцами. — Джин-и хён… Минхо наблюдал за всем этим цирком и, кажется, начал всё понимать. А милое мычание альфы вовсе сподвигло феромоны усилиться, а внизу живота разлиться что-то горячее. Минхо запустил ладошку в волосы на затылке младшего и повернул голову в свою сторону. Глаза Ли опустились на уровень губ, которые были влажными от чрезмерного облизывания. Они блестели на фоне всего, что их окружало. Они впервые выглядели настолько красиво, что их хотелось поцеловать. Джисон неосознанно тоже перевёл взгляд на губы и увидел, как в ту же секунду они приблизились. Глаза распахнулись, а губы начали жечь. Было слишком приятно. Чужая рука в волосах, его рука на мягком бедре омеги и губы, сладкие, пухлые губы, которые так аккуратно мяли собственные. Это заставило столько эмоций взорваться внутри. Грудная клетка начала вздыматься ещё чаще, глаза закрылись. Он чувствовал горячую плоть, чувствовал юркий язык облизывающий губы, но не пробирающийся дальше. Хёнджин всё это слышал. Все мысли. И на мгновение стало грустно. — Минхо-хён… — Тсс, — Минхо был настолько близко, что их носы прикасались друг к другу, — молчи. Ни слова. Просто повернись к Хёнджину и сделай то же самое, что мы сейчас. Дыхание Хвана прервалось на мгновение. Это было неожиданно. Минхо был неожиданным, и позаботился о чувствах Джина. Это было мило. Хан улыбнулся, расслабил плечи и стал более спокойным. Теперь он мог доминировать. Альфа повернулся к Джину, всё ещё сжимая его бедро, а другой рукой потянулся к губам. К этим пухлым, красным губам. Он пальчиком прикоснулся к ним, немного приоткрыл и с ухмылкой наблюдал за звездами в глазах напротив. — «Какой же он красивый» Можно? — Целуй уже. И всё повторяется, только уже с Хёнджином. Мысли младшего были похожими, в основном он думал о том, как всё это горячо, мягко и возбуждающе. Он завёлся и стал напористее. На мгновение их зубы стукнулись друг о друга, Хёнджин зашипел, но Хан сразу же углубил поцелуй, заставив громко простонать в губы. Джисон их кусал, он стал смелее и уже чуть ли не опрокинул омегу на спину. Но Хан почувствовал прикосновение сзади к своей талии. Минхо прижался к спине альфы и укусил за шею, заставив выгнуться Джисона. Младший отстранился и взглянул на хмурого Ли, он улыбнулся, не дерзко, а мягко. — Теперь твоя очередь, котик. Почувствуй его прекрасные губы. Минхо хихикнул и ударил Джисона по спине. Хёнджин раскрыл свои руки и сам откинулся на матрац. — Давай, детка. Оседлай меня, как ты всегда хотел это сделать. Минхо смущённо поднял брови, отвёл взгляд, но всё равно пополз к омеге. Хан где-то сбоку протянул «огооо» и не упустил шанса шлёпнуть по заднице старшего. Тот в ответ ударил, только уже по рукам. — Не трогай мою задницу! «Это было приятно». Хёнджин хмыкнул, Минхо перекинул свои мясистые ноги и удобно сел, Хван повёл своими ладошками от ляжек до бёдер к заднице, сжимая аккуратно и видя, как Хо закусывает свои губы и всеми способами пытается сдержать любое своё действие. — Не стесняйся. От меня всё равно ничего не скрыть. — Пф, не зазнавайся. Минхо наклоняется, высовывает свой красный язычок и врывается в чужой влажный рот, исследуя каждый миллиметр. — «Сладко. Это лучше, чем я себе мог представить. Если бы он ещё укусил меня, это был бы пик» И Хёнджин кусает, сильнее, чем планировал. Старший выкрикивает прямо в губы, он не ожидал, и его бёдра сами по себе подались вперёд, навстречу джиновым. Слёзки хотели начать проявляться в глазах от возбуждения, он не мог ничего с собой поделать. Член становился твёрдым и чувствительным. Стон. Где-то сбоку слышится стон. Пока Минхо с Хёнджином были в своём мире, ничего не слышали, ничего не видели, они упустили момент, когда это произошло. Оба с затуманенными глазами переводят взгляд в сторону и видят слишком горячую картину. Джисон сидел и смотрел. Сначала он просто наблюдал, а потом… Гон заставил хотеть большего. Из-за гона Хан испытывал боль и ему нужно было прикоснуться к себе. Джисон не отводил взгляд и водил по своему члену, который истекал большим количеством смазки. Его эрекция дёргается, когда он слышит стон, его головка слишком чувствительная, чтобы тоже не простонать. Это было неловко. Если бы не было гона, он бы этого не сделал ни в коем случае. Он бы спросил, прежде чем начинать дрочить при ком-то на кого-то. — Хэй, может поможем ему? — Шепчет Джин, скользя ладошкой под футболку старшего. Минхо кивает и сползает с младшего, задевая его твёрдость коленкой. Хан совсем не обращает внимание на то, что они к нему подползают, но когда его хватают с двух сторон, даже с затуманенным сознанием ему становится стыдно за себя и так хорошо, что он готов лишь стонать и выгибаться. Парни обнимают его с двух сторон, ласкают тёплыми руками и всё сильнее смешивают запахи. — «Его член тёплый. Он такой красивый, чёрт, хочу его попробовать». У Минхо так горели глаза, он взглядом прожигал то, что трогает. А Джисон вообще кажись не в этом мире уже, его глаза закрыты, а сам он только издаёт звуки и поддаётся бёдрами. — Попробуй, — говорит омега, встречаясь с резким взглядом. Минхо почему-то не задаёт вопросов, одним движением разводит посильнее ноги младшего и устраивается между ними. Хо приближается ближе и уже касается своим кончиком носа твёрдости. Подняв взгляд, он понимает, что на него смотрят две пары глаз. — «Почему вы оба смотрите. Это смущает. Не смотрите. Я не буду как какая-то блядь открывать рот перед вами». Хёнджин в миг хватает щёку младшего, поворачивает его голову и впивается в губы, с новым напором сминая их. Хан чувствует влажный язык на кончике члена, бёдра сами по себе поддаются навстречу. Так хочется взглянуть на длинные ресницы альфы, тени которых падают на щёки и создают волшебный вид. Так хочется увидеть красный язычок, который сейчас проводит от основания до головки, заставляя все чувства внутри взрываться множествами бабочек. Хан запускает руку под футболку омеги, ведёт по напряженному телу, встречаясь с твердыми сосками. Слюна течёт изо рта Хвана, который не может уследить теперь ни за чем, потому что слишком хорошо. Его соски сжимают между двумя пальцами и крутят, заставляя их гореть блаженным огнём. Но это продолжается недолго. Руки Хана становятся ватными, опускаются и сжимают на бёдрах штаны омеги из-за чувств. Опустив взгляд, Хван видит Минхо, губы которого обхватывают на половине длины плоти. Голова Ли двигается ниже, а потом поднимается и снова резко опускается. Его скулы красиво выпирают, создавая порнушный вид. Его глаза полузакрыты, но когда они поднимаются, тело Джина пронзает некий электрический разряд. Чертовски красиво. Успокоившись, Хан также смотрит вниз и начинает гладить по мягким волосам старшего, ногтями царапая кожу головы. Хёнджин поднимается со своего места подползая к старшему. Точнее, к его красиво выпяченной, иногда виляющей заднице. Он опускает свою ладошку, поглаживая через домашнюю ткань штанов. А вторую направляет к позвоночнику, надавливая и заставляя прогнуться в спине ещё сильнее. Язык Лино не перестаёт работать на члене альфы. — Хён, можно? Или лучше не стоит? — спрашивает Хван. — «Я мечтал об этом со дня знакомства. Сделай это. Я не раз игрался с собой, думая о тебе. Ох, чёрт, член Джисона волшебный, он такой широкий, ты тоже должен будешь попробовать». — Ты догадался? Как ты вообще поверил в это? — Хёнджин был удивлён, когда Минхо не отрываясь от члена Хана ответил на все тревожные вопросы. — «Я давно замечал эту хуйню и не поверишь как мне теперь стыдно, придурок. Я всё ещё не совсем понимаю, но… Давай уже, приступай к моей драгоценной заднице». — А у нас в доме есть смазка, презервативы? — «Мы с Хани недавно проверялись, и если ты чист, то сделай это. Вместо смазки используй что-нибудь другое. Ай, кажись челюсть начинает болеть». — Минхо выпускает с хлюпом член, начиная водить рукой, пока челюсть отдыхает. — Хани, тебе хорошо? — Д-да, мне… ммгх, это очень хорошо. Хёнджин в это время наконец стягивает штаны с нижним бельём, открывая вид на красную разработанную дырочку, и только от этого Хёнджин готов выть и любить всем телом. Он берёт двумя руками и разводит две половинки, впиваясь в них ногтями. Омега высовывает свой язык и проводит им по дырочке. — «Джини, ты… мне понравилось, сделай это ещё». Когда Джин повторяет, Лино стонет в голос, и начинает заглушать звуки поцелуями в животик и внутреннюю сторону бёдер Хана. — «Ох, я так хочу увидеть, как Хёнджин будет трахать бедного, невинного Лино-хёна. Это будет прекрасно. Я буду заглушать все его стоны своим членом. О, да». — Хан сжимает пальцы на прядях старшего, когда Ли впивается зубами в чувствительное место на внутренней стороне бедра. — Потерпи бельчонок, — сказал Хёнджин и ухмыльнулся. Собрав смазку с мокрого члена Минхо, Хёнджин с лёгкостью проскользнул двумя пальцами. Казалось, что старшему это не приносило никакого дискомфорта. — «Я часто это делаю, не удивляйся. Чёрт, вообще не слушай мои мысли. О, да, да, там, немного выше. Ты задел простату, повтори это». — Минхо высунул свой язычок и взглянул на Хана, — давай, милый, засунь его ко мне в ротик. Джисон со стоном откинул голову назад. Он обхватил своё возбуждение и направил к открытому рту, который Минхо сразу сомкнул, дразня младшего. Джисон тёрся головкой о красные губы, но Лино всё равно не открывал. — Х-хён! Хёнджин добавил третий палец и вскоре ударил по простате, из-за чего Лино открыл свой рот в немом стоне, чем и воспользовался младший, ухмыляясь от маленькой победы, хоть и с помощью омеги. Минхо сразу закрыл глаза и пускал бесконечные вибрации по твёрдости. Хван, разработав дырочку и сбросив ненужные вещи с себя, начал подставлять головку ко входу. — «Только сделай это медленно. Я впервые буду пассивом». Хёнджин аккуратно начал входить, наблюдая, как дырочка растягивается, а член начинает постепенно пропадать в горячей, сжимающей плоти внутри. Эти чувства неописуемы. Член покрыт мягкими, горячими стенками, которые давили со всех сторон. Омеге казалось, что сделай он движения, не выдержит такого наслаждения. Поэтому он пока что не двигается. Спустя минуту Минхо привыкает и начинает вилять задницей. — Двигайся. Давай, Джини-и. — Сделай это красиво, хён, — в этот раз сказал Хан, смотря из-под чёлки. — «Хотя, вы и так красивые в любом случае». Хёнджин толкнулся, почувствовав разряд по всему телу. Потом сделал это ещё раз, с каждым разом набирая темп и делая всё более равномерно. На этот раз уже Минхо стал извиваться и сжимать в кулачки простынь, до сих пор работая своим ротиком. — «Да, так! Да, Джини, толкнись туда снова!» Он сделал толчок грубее и почувствовал дрожь тела старшего. У того вырвался гортанный стон, а спина готова была совсем сломаться от такой дуги. Джисон смотрел не отводя взгляд. Его мысли вертелись на одном: «это прекрасно». — Котёнок, хватит, — сказал Хан и потянул Минхо за волосы, чтобы тот прекратил это делать. — Ты устал, я не хочу, чтобы ты чувствовал дискомфорт. Джисон немного приподнял Лино, тем самым изменив положение толчков. Альфа стал стонать ещё громче и откровеннее. Даже если ему было стыдно, он не смог бы их подавить. Губы Лино выглядели очень пухлыми. Джисон не смог сдержаться, чтобы не лизнуть их, а потом вовсе втянуть в нежный поцелуй, чувствуя привкус смазки. Хёнджин на мгновение вышел, получая от Минхо вопросы, по типу: «какого хуя? Мне было так хорошо». Хван схватил его за бёдра и приподнял без трудности. Минхо подумал, что тот изменит позу, ну, так и было, только вот… — Какого чёрта? Я не хочу его член, я хочу твой член в себе! Хёнджин посадил Минхо на Хана, насаживая на твёрдый член до основания. Младший не успел схватить кислород, он не мог ничего поделать, его член был внутри его соседа, в котором было неимоверно узко. — У Хани гон, мы ему должны помочь, а минетом ты его не доведёшь в таком состоянии до края. Хван сзади схватился за бёдра старшего, начиная двигать его на члене. Вскоре Минхо перестал дуться и начал сам прыгать, доводя Хана до состояния эйфории. Омега в этот момент начал ласкать соски старшего, который итак разрывался от переполнявших его чувств. — Хёнджин, я… я хочу тебя, — обращаясь к Джину, говорил младший, — м-можно? — Джини, я хочу, чтобы ты трахнул меня, — еле как, невнятно простонал Лино. — Пиздец, я что, посередине? Вы думаете я выдержу? — Да, — сказали оба с запозданием, но всё же сказали. — Типа паровозиком ? — Блять, Хёнджин! Минхо встаёт с члена «друга», а Хан, не теряя времени, притягивает к себе Хвана, чмокая в губы, спускаясь ниже к челюсти и шее, но в миг разворачивает задом и нагибает, заставляя омегу уткнуться щекой в матрац. — Я не хочу паровозиком! — Начал ныть омега, — лучше вот так, — он развернулся и лёг на спину, широко раскрывая ноги перед альфой, улыбаясь. — Минхо, теперь ты можешь оседлать меня без одежды, давай, сладкий. У старшего загораются глаза, и не теряя времени, он перекидывает свои ноги, садясь на уже такой привычный член, сразу подпрыгивая на нём. — Хани, я т-там итак уже весь мокрый, ты сможешь в-войти без подготовки, — у него заплетался язык, потому что Хо насадился полностью. Джисон вошёл головкой на удивление легко, ну да, смазки было очень много. — «Извращенец Хёнджин, но такой ахуенный». Хан размеренно толкался, совершенно не сочетаясь с Минхо. Старший насаживался резко, грубо, а Джисон толкался с предельной осторожностью и нежностью. — Быстрее, Хани, сильнее. Сильный толчок и бёдра Хвана сами дёргаются, толкаясь в Лино, ударяя его по простате в тот же момент, как и Хёнджина. Старший наклоняется и начинает беспорядочно расцеловывать лицо, губы, ключицы, оставляя на них различные следы. Бёдра сами вбиваются, когда в него толкается альфа, делая теперь всё настолько хорошо, что разрядка потихоньку начинает подходить, не ускользая, наоборот, с каждым разом чувства усиливаются, а стоны становятся безобразнее и громче. — Ах, Джин-и, я… я сейчас, аа… — Минхо стонет высоко, выгибаясь дугой и насаживаясь медленнее. Оргазм накрывает всё тело, а струйки спермы брызгают на грудь омеги. Минхо какое-то время сидит неподвижно, хотя чувствует мелкие толчки Хана. Немного отойдя от оргазма, Лино встаёт с до сих пор твёрдого члена и проводит языком по груди, на которой находилась сперма. — «Нет, я её не собираюсь вылизывать, просто хочу сделать это…» — Минхо буквально плюёт в приоткрытый рот Хвана спермой, собранной с груди, а после целует, смешивая всё вместе. — Ты сумасшедший извращенец, — через стоны говорит Хван, чувствуя приближающую разрядку и сжимая младшего внутри себя. — Ах, чёрт, — Джисон стонет в унисон с омегой, и Минхо готов поспорить, что оба одновременно размякли, после долгого продолжительного оргазма. Хан вышел, изливаясь на живот, туда же, куда кончил Хёнджин. — Месиво, — подытожил Ли, хихикая, — «Хочу попробовать слизать все три семя». — Ни в коем случае! У тебя животик заболит. Джисон вопросительно посмотрел на двоих. Они лишь пожали плечами и развалились на кровати, путая конечности друг с другом. — Что теперь? — спрашивает Джин. — Ещё 24 часа не прошло, мой гон лишь на время утих, так что… — Я не об этом! — «Ты мне нравишься, Хван Хёнджин. Я бы предложил тебе встречаться, но эта белка всё испортила, вторглась ко мне в мысли!» — Ты мне тоже нравишься, Минхо. Не спрашивай Джисон, я не сумасшедший, просто ты глухой. А ещё, да, Хани, ты мне тоже нравишься. Это всё так запутанно и странно. — Ни слова больше, я не приму твоё «странно». — Джисон чмокнул сначала Минхо, а после Хёнджина в губы, специально ложась между ними и обнимая их руками. — Я не знаю, что за хуйня произошла, но мне это нравится. «Теперь не надо ломать мозг и думать какие чувства отбросить, а какие принять. Боже, как же мне они нравятся. Даже этот противный Минхо. Ладно, он не противный, я не должен обманывать себя в своих же мыслях, ведь это мои мысли, всё равно никто не узнает». — Окно открыто… — Минхо начинает резко краснеть и заканчивает свою мысль, — все нас слышали.