Это все ещё прекрасно?

Связанного по рукам и ногам как дикое животное с кляпом во рту, Грея возвратили в Хогвортс доблестные авроры, из спец подразделения что ловили самых опасных преступников всей Британии. Ну и конечно же им не составило труда найти в магловском городе за тридцать минут сбежавшего подростка, а связали они его по рукам и ногам антимагическим цепями для его же безопасности. Ведь как только молодые авроры предстали перед Поттером подросток сразу понял, что его нашли, даже до того, как открылась дверь в номер мотеля, в котором он прятался, но просто так идти в раскрытые объятья похитителей парень не стал. Как только маги вошли в номер, где был Грей, его тело вспыхнуло ярким светом, который ослепил ничего не догадывающихся авроров, но лишь первых двух из семи. Быстро закончив не внятный телефонный разговор, Грей кинулся к ванной комнате, через которую намеревался сбежать. Но один из более юрких магов в взмахом своей волшебной палочки захлопнул дверь прямо перед носом подростка, и на той словно лианами повисла цепь с замками. И как только все пути отступления были заблокированы, а оставшиеся авроры стали наступать на Грея, которого уже не считали слабым напуганным ребенком коим описывала Минерва МакГоногалл Поттера, мужчины обступали парня прикидывая в головах как можно было бы схватить того, не навредив ему же. Но в ту секунду Грей чувствовал себя как морская многоножка. И интересный факт: Организм светящихся многоножек вырабатывает токсичный яд – цианид. В экстренных ситуациях он выделяется наружу через мелкие поры, расположенные с обеих сторон их тела. И в тот момент ощутив явную опасность через поры Грей выделил тот же самый яд. Цианид ядерной волной накрыл авроров которые ждали чего угодно, но не отправленного воздуха во круг парня, мужчины падали на пол как тряпичные куклы и лишь ответственный за миссию Уильям Твист успел отправить магический сигнал о подкрепление, им не стоило не до оценивать Поттера. Авроры не умерли, да они были смертельно отравлены, но даже это не позволило им в муках потерять сознание, и они видели с каким безразличием парень переступал через них дабы дойти до выхода, и выходя Поттер даже не оглянулся. Ну а Грей полагал, что те, кто не стоит за его спиной, стоит у него на пути, со всеми вытекающими последствиями. А это обозначало что, живя с магами, которые без конца разбрасываются магией как дешевые фокусники на ярмарках, то и ему было необходимо кидать в лоб соперникам что-то по внушительнее слова, что бы в свое время не говорил Артур. Но Грей не успел добежать даже до вокзала, когда его вновь окружили авроры в их идеальном амплуа героев и не важно, что парень не просил его спасать. В этот раз парни и девушки были моложе, но было их в трое больше, а самый дерзкий, с янтарём в глазах посмел назвать Грея самым омерзительным прозвищем, которое только можно было придумать. «Принцесса». Действие захвата не продлилось больше трех минут, собаки отчаянно старались защитить своего хозяина, но для них это закончилось сонным заклятьем. А для Грея цепями и кляпом, и дурацким шёпотом того парня: «Не в этот раз принцесса». Принцесса должна быть спасённой. Неважно от кого, тролля, дракона, эксцентричной ведьмы, помешанной на контроле, но обязательно кем-то. Так считали авроры, которые везли в летучей карете обратно Поттера, который ни на секунду не переставал сопротивляться. Он лишь мог позволить себе затихнуть на пару минут, в очередной раз продумывая как можно было ещё вывернуться на полу кареты, чтобы каким-то образом выскользнуть из своих оков. И если первые пару раз девушка-аврор пыталась вновь и вновь положить подростка на мягкую скамью ведь на полу было холодно, неудобно, и он мог попросту расшибиться, то после третьего падения аврор поняла, что Поттеру явно нравилось сопротивляться и он не был намерен сдаваться. А когда Логан Ли которого приставили личным охранником к Поттеру сказал тому «правосудие – прерогатива сильнейшего.». Поттер не смотря на кляп рычал, и это выглядело пугающе, как одиннадцатилетний парень по волчьи глядя на более сильного, взрослого человека выглядел при этом на много опаснее, даже можно было сказать смертельно опасно. Грей висел на плече у Логана Ли которого парень успел возненавидеть хотя такая ненависть была не в его характере, скорее ему нравилось игнорировать существование низших форм жизни. Но Логан Ли за восемь часов побудил в подростке все самое темное, но больше, чем Ли, Грей ненавидел Снейпа, человека, который лишил его всего. И лежа на плече у Ли Грей бы предпочёл компанию аврора, всё было лучше, чем вернуться в Хогвортс, где уже несли Бейтса по коридору в час ночи под чутким контролем ещё двоих авроров и Филчя, который говорил себе под нос какой-то бред, который никто даже авроры слушать не стали. Когда Грея доставили до кабинета Директора как какую-нибудь коробочку китайской еды, возле директорского стола сидел в удобном синем кресле Снейп, мужчина не хотя оторвал свои смоленые глаза от страниц книги. Грей, как хороший сын знал, что читал его опекун, это были древние рукописи по магии на латыни, парню приходилось часто наблюдать за опекуном из далека за тем, как он читал ведь именно так любил проводить свободные часы Снейп, которому никак не могла подойти роль «любящего отца» для этого он слишком хорошо выстраивал стены во круг себя. -С возвращением Грей. -Ответить парень не мог, но его глаза ядовито зелёного цвета говорили сами за себя. Тело Грея нежно опустили в соседнее кресло от Снейпа, и, если бы он только мог крикнуть о том, что лучше его кинуть на пол, или ещё лучше с Астрономической башни, чем в кресло на против его опекуна, он бы крикнул. Книга аккуратно лежала на коленях мужчины пока он разглядывал Грея, и этот холодный, словно липкий взгляд взбирался от щиколоток к лицу, от чего хотелось спрятаться, скрыться от этих черных глаз. Грею в принципе мало что нравилось, а Снейп и все что могло нравиться магу, уже моментально становилось ненавистно Бейтсу. -Мы так скучали, много чего обдумали пока тебя не было, дорогой. -Ли едва удалось перехватить Поттера, который не смотря на свои оковы и плачевное состояние, все ровно был готов кинуться в бой, от чего окружающие просто не могли не задаться вопросом «а точно ли эти двоя отец и сын, а не кровные враги». -Мы сковали его, но сэр выбирайте выражения, с магией или без он опасен, чертовски опасен. – Грею даже льстило какое мнение успело у авроров о нем сложиться, льстило, потому что раньше он был лишь слабым и маленьким тем, кого ломали и кто позволил себя сломать. -Спасибо за совет, но. – Стоило понимать какие ужасы могут скрываться за таким простым «но», и Грей понимал это, но, обойдётся ему дороже чем предыдущее. Но при этом страха не было, лишь уверенность, ведь Грей знал Анника найдёт его, поможет ему, ведь она могла быть абсолютно безумной, сильной и упертой, и она не сдастся это Грей уже слышал в ей голосе. -Ваши услуги Хогвортсу больше не понадобятся, можете идти, а оковы мы отправим совой чуть позже. -Но…- Ли вновь посмотрел на Поттера, да они даже двумя словами не перекинулись, и ему как простому стажеру следовало держать голову ниже травы, но было в парне что-то такое яркое что хотелось пойти против взрослых. -Это глупо, но вы же не навредите ему? Нет же. -Янтарь встретился со смоленой тьмой и что-то промелькнула в темноте и Логану Ли было страшно оставлять на магов одиннадцатилетнего парня, и не важно, что ещё год назад Ли и сам учился в Хогвортсе и хорошо знал как Дамблдора, так и Снейпа, последний был даже его деканам, но от чего-то Поттера все ровно не хотелось оставлять на них. -Логан что за глупости! Конечно, мы не навредим Поттеру лишь только дадим ему успокоительного и…-Грей явственно понимал сейчас от очередной амнезия в которую он без сомнения будет верить его отделял лишь Логан Ли, парень что сковал его в кандалы и в довершение надел Бейтсу кляп, но только этот парень не ушёл как его коллеги, он ставил авторитет магов под сомнение что и нужно было Грею. От чего начиная вновь сопротивляться парень кричал, но кляп не давал и слову вырваться изо рта подростка лишь стоны и слюни, что стекали по подбородку Грея, пока он отчаянно как только мог смотрел на аврора, умоляя того не уходить, не оставлять его с этими маразматичными стариками. И конечно же Логан не мог не обратить внимание на такое явное поведение Поттера. - Кажется он с вами не согласен. -Грей извивался как уж на сковороде, его телодвижения привели к тому, что он бы упал б на пол если бы не руки Снейпа что схватили подростка под грудь. Но на вопрос Логана ответила вовремя вошедшая модам Помфри, в чьем авторитете молодой Логан никогда не мог сомневаться, ведь модам была самым добрым человеком, и она просто не могла кому-то причинить боль. -Ох Логан, дорогой, Гарри сейчас под сильным действием розового перца, он буквально спит, а это его лунатизм, бедный мальчик перестал отличать реальность ото сна. -На лице у Логана так и читалось удивление, миг сомнения, а после понимание, возражать он не стал как бы дальше не извивался Грей, как бы отчаянно не звал после подросток молодого аврора, тот попрощавшись ушёл, даже не взглянув на Бейтса. Хлопнула дверь и, казалось, она отрезала Грея от его шанса на то, что утром он будет помнить себя, и тех, кого он любит, будет знать кто такой Ноа. Но в комнату вошла модам с дамским саквояжем, в котором были склянки и шприцы, которые, наверное, были у женщины со времен первой мировой войны, стеклянный шприц, просящий отпустить его в мир иной. -Ох, как же не приятно! Было бы на много лучше если бы мальчик выпил зелье, вот так вкалывать его, эффект может быть глубже, и опаснее. -Поппи, этот мальчик вывел из строя весь спец отряд сильнейших авроров, которые в обычное время ловят самых опасных преступников, если мы снимем с него кляп он нападёт на нас, и уж точно не станет пить зелье. – Повздыхав так словно женщину действительно волновало состояние Грея, она принялась за работу за которой не привычно следили все, но внимательнее остальных конечно же был Бейтс. Ведь это именно ему что-то собирались вести в кровь, видимо магам было недостаточно испортить мозг Грея, им хотелось большего, и поэтому пухлая дама в медицинском фартуке с большими грустными глазами и твёрдой рукой вела в вену Бейтса иглу. Игла обжигала, а пурпурная жидкость обдала холодом от чего из рта подростка через кляп вырвался душу разрывающий стон. Было больно, если бы Грей мог кричать, он бы выл. Через призму боли подросток ухватился за голоса, только это не позволяло провалиться в ад. -Что с ним? -Если бы Грей мог, он бы рассмеялся от глупости своего опекуна, словно Снейп и сам не знал о последствиях того, что сам же и приказал сделать. -Я предупреждала из-за неправильно видения зелья то причинит боль и действия придётся ждать значительно дольше. – Модам звучала раздражённо, хотя её можно было и понять, нельзя было оставаться спокойным разговаривая со Снейпом. -Это зелье разума, как оно может причинять боль? У него успокаивающей эффект! -Был бы! -Поспешила перебить медсестра профессора, который считал раз он варит зелья то и знает на все сто процентов в том, как те необходимо принимать лучше, чем обученный медицине человек. – Если бы Поттер его как полагается выпил, а мы зелье вели магловским способом. -Полно ссориться Северус прошу помоги мальчику, мы не садисты, мы не мучить его пришли, а помочь. – Все так же со спокойным равнодушием встрял между медсестрой и профессором Дамблдор желая закончить как можно скорее манипуляции с памятью Поттера. Грей не видел из-за слез что стояли у него в глазах что именно делал Снейп лишь слышал звук стеклянных склянок. Тяжёлый дурманящий аромат цветов, покинувший чахлые отжатые лепестки, густым туманом окутал комнату. Флаконы причудливых форм перекатывают золотистый свет в хрустальных гранях, рассыпая радужные блики, которые увидел Грей на потолке, они были похожи на северное сияние. Запахи эфирных масел просачиваются сквозь свои стеклянные заточения и парят, будто невесомые призраки. Ах, сколько же прекрасных бутонов погибло, чтобы кто-то закутался в их душистую эссенцию, словно в роскошные меха. Или же одеяло, которое прятало тебя от монстров, и унимало боль. Тело развело, все стало таким воздушным, а голова слегка кружилась хотя мысли были как никогда ясны. И когда Снейп огромным чёрным пятном навис над Греем, он знал, что уже завтра утром он будет просто парализован страстной тоской по себе настоящему, а не той пустой оболочки какой ему вновь придётся стать. Кляп ударился об пол, Грей смотрел в темноту уже знакомых глаз, все снова повторялось, заклинания — просто слова. Пока их не скажет ведьма. Или колдун коем был Снейп и в чьих тонких пальцах красовалась идеально ровно матово чёрная палочка. -Это для твоего блага Поттер. -Зубы подростка скрипнули, и если бы Грей хотя-бы мог подняться он бы ударил профессора, плюнул ему в лицо, но все что действительно мог парень так это наблюдать за тем, как Снейп отворачивается от него, начиная что-то бубнить себе под нос рассекая палочкой воздух. -Не смей поворачиваться ко мне спиной. Я хочу видеть, как померкнет свет в моих глазах, в отражении твоих. Когда ты снова заберёшь мои воспоминания. -Снейп оговорился, в первые в жизни он оговорился, от чего пришлось начать заклинания с начала, но просьбу подростка несмотря ни на что профессор выполнил и каждое свое действие, каждый взмах, и слово на латыни, он произнес и сделал, глядя в изумрудные глаза Грея, таки сияющие как у Лили. Кончик палочки ощущался на висках как острие ножа, от чего слезы все же предательски потекли из глаз как бы высоко не запрокидывал голову Грей. Это было концом, он буквально чувствовал, как воспоминания о последней недели меркнут, а за ними тускнеют и все остальные, даже образ Ноа и тот становился черно-белым и стремился растаять. Нос щепало, а Грей все так же не моргая смотрел в глаза Снейпу. -Знаешь Ноа любит фольклор и кое-что он рассказывал мне. -Голос был хрипло и глухим, словно говорил старик, а не юный парень одиннадцати лет. - Ведьмы почти ничего не боятся, но самые опытные и могущественные, хоть и не говорят об этом вслух, боятся того, что они называют «обратиться ко злу». Слишком легко позволить себе одну-другую маленькую жестокую выходку только потому, что у тебя есть сила, а у других ее нет; слишком легко начать думать, что люди вокруг мало что значат; слишком легко решить, что представления о добре и зле распространяются на кого угодно, только не на тебя. Но стоит пойти по этой дорожке, и кончишь свои дни одна-одинешенька в пряничном домике, мерзко хихикая. -Грей говорил это с горечью хотя и хотел предать своему голосу больше уверенности, силы, но, в конечном итоге старался скорее изо всех сил не дать померкнуть лику любимого принца. Его задумчивый взгляд, переплетающиеся в медленном танце от малейшего ветра пшеничные кудри. Остроумные ответы на все насмешки, холодные губы, оставляющие чувственные поцелуи, строгий стиль его семьи, но при этом лёгкие ленные рубашки с короткими рукавами, либо закатанными. Кажущейся болезненная худоба, а в действительности он просто жилистый, и до невероятного красивый. Делая глубокие вдохи задерживая кислород в лёгких, Грей с любовью вспоминал даже о исключительных знаниях и навыках Ноа, о его каллиграфическим почерком написанные письма для матери на латинском, острые черты лица, но сглаживающая их мягкая улыбка. Ноа…Ноа. Он же само понятие о любви. И это снова случилось ресницы затрепетали, воспоминания стали затухать, как последний уголек в камине после рождественской вечеринки. Глаза сами собой закрылись, и Грей в последний раз ухватился до боли за момент, когда в первые проснулся в одной кровати с Ноа, когда парень ещё сладко спал...залюбовавшись тем, как по выступающей ключице скользит солнечный зайчик, в тот момент, не совладав с искушением Грей беззвучно шевельнул губами: -Лондонский мост падает, падает, падает… - В тот момент уплывая в своей голове подросток и не понял, что произнес слова в слух так глубоко и живо соединившись со своим воспоминанием о Ноа. -Думаю, я совершил ошибку. -Честно признался Снейп глядя на спящего в цепях Поттера. -Ну так оберни её себе на пользу. Пусть в этот раз у него появиться привязанность к тебе. – Директор, хлопнув мужчину по плечу двинулся прочь из кабинета понимая, что извлечения воспоминаний вручную куда сложнее и тоньше работа чем простое «обливейт». Как только дверь закрылась за стариком Северус провел самыми кончиками пальцев по бледному лицу своего сына. -И, если дьявол когда-нибудь увидит тебя, он поцелует твои глаза и покается. Мне правда, так жаль Грей, но ты должен быть Гарри… *** Одиночество либо ожесточает, либо учит независимости. Свет не сходится клином на одном человеке, и нельзя сдаваться после одного неудачного броска костей. Какой бы жалкой и пустой в железных тисках города ни казалась жизнь, нужно стойко держаться. И снова выходить в бездонный, соленый, равнодушный океан. Грей не помнил кто дал ему этот совет, но он за него держался особенно после того, как вернулся в замок, где его не было больше недели из-за пены из розового перца которая и стала причиной забвения. Снейп сказал, что такой эффект был вызван большим количеством порошка, и что это была его ошибка в первую очередь, и Грей ни в коем случае не виноват, но при этом отработку Поттеру все же дали, и не просто, а на месяц. В отместку Поттер на встречное предложение директора, выбора отработки, виде отмывания котлов у Снейпа, или уборки в архиве Квирелла, как ни удивительно Грей выбрал второго. А ещё после своего фееричного возвращения Грею повезло прописаться на следующие две недели в больничном крыле, в отдельной комнатушке с одним маленьким окошком, которое было не открыть, и под чутким надзором модам Помфри. Словно все только и ждали, когда Грей вновь решиться сбежать, как чертова принцесса из замка с драконом. Но даже во всем том безумие был свет надежды, за ту забытую неделю у Грея появились две собаки которые были до необычного верными, и старались его ото всех защитить. В особенности девочкам не нравился Снейп, на того собаки каждый раз рычали и, если бы подросток только сказал заветное слова, от мужчины на вряд ли что-то бы осталось, и это был единственный плюс во всей той ситуации. Буквально единственный, ведь даже Рон с Гермионой опасались Поттера, а их уровень общения сошел на «привет» и «пока» в общем зале, либо на совместных уроках. В то время как Малфой вел себя странно, и не просто странно, а дико, он улыбался, причем пугающе, при этом ходил хвостом по всюду за Греем, так словно кто-то приплачивал блондину за охрану ценного Поттера, коем никак не мог себя считать подросток. Не сказать, что Грея уж очень раздражал Малфой, но то, что он вообще не отставал даже в том же туалете слегка бесило, и когда парень так думал, он предполагал, насколько бесшумно сумеет удавить соседа подушкой пока тот спит. Все дело было в том, что да, Грей не помнил всю ту неделю, которую по словам взрослых выживал в лесу, но все что было «до» он помнил, особенно лицо Малфоя когда Грей его чмокнул. И тут возникали вопросы к блондину, и не только у Поттера, но и у того же Забини которого Малфой уже вторую неделю избегает, и у Нотта которого Малфой от чего-то решил не допускать до Грея, считая, что парень ещё не до конца восстановился чтобы Теодор мог с ним общаться. Но особенно громко вопросами стали задаваться соседи и реальные друзья Малфоя в тот момент пока весь Слизерин участвовал в украшении гостиной в честь Хэллоуина, в то время как блондин сидел на диване подперев рукой голову и читал магловский роман, который стащил из сумки Поттера. Даже Грей был в шоке от Малфоя, ведь даже он занимался украшением гостиной расставляя взятые на время из кладовой зельеварения заспиртованные глазные яблоки неопознанных зверей. В то время как Пенси Паркинсон возилась с летающими красными свечами, а Дафна увлеченно развешивала красные жутковатые гирлянды, напоминающие внутренности. А парни бегали с разными мелочами, такими как простыни на мебель, развешивали сушеные травы, или подвешивали чучела и сушеные головы "на удачу", круглый стол и доска для отчаянных, решившихся на ритуалы. И пока абсолютно все даже взрослые что занимались напитками, и тихой музыкой из старого патифона, Малфой сидел и читал украденную книгу. - Я не понимаю. – Все же не сдержалась Паркинсон, обращаясь к Грею, который качая головой смотрел на Малфоя который буквально из воздуха вызвал стакан с тыквенным соком. -Драко любит Хэллоуин, ты его зачаровал, почему он ведет себя как… - Девушка даже слов найти не могла чтобы описать действия лучшего друга, который в жизни магловской литературы не читал. -Ты правда считаешь, что я способен кого-то зачаровать? Серьезно? – Паркинсон прикусила нижнюю губу понимая, что сарказм Поттера был как никогда ранее уместен, ведь у парня действительно все было далеко не хорошо с магией, и он мог что угодно сделать с её другом, но точно не приворожить. -Хорошо, тогда какого лешего он за тобой хвостиком ходит? Вы же даже не друзья, он же даже не нравиться тебя, черт, да и ты ему не нравишься, он тебя ненавидел… - Грей не спешил отрицать слова своей одногруппнице и просто пожал плечами ведь иного ответа он ей дать был не способен ведь и сам не знал причины резкой любви блондина. Рассматривая соседа, стоило отметить, что и больше ждать, когда тот объясниться Грей тоже был не намерен, так что, пропихнув в руки девушки банку с чьими-то глазами в пару шагов прошел до дивана, на котором сидел Малфой. -У тебя дел нет? -Парень в ответ приподнял книгу словно это было ответом на все вопросы. -Нет я, конечно, я понимаю современный Прометей бесконечно интересная книга, но я имел виду, нет ли у тебя дел Малфой за пределами моего пространства? – Глаза Малфоя не хотя, но все же оторвались от книги, видимо она действительно была его делом до ближайшего вечера. -Поттер я понять не могу ты хочешь избавиться от меня? А как же наша дружба? – Грею лишь и оставалось что закатить глаза ведь о какой такой дружбе говорил Малфой парень попросту не знал. А ощущение складывалось такое словно блондин в очередной раз замышлял какую-то мерзость, которая на вряд ли для Поттера закончилась бы хорошо. -Ты забыл, мы не переносим друг друга. - Малфой отмахнулся так словно все это было такими мелочами и что Поттер совершенно ничего не понимал. А возможно Грею в действительности был невдомек мир аристократического общества. -А почему ты отвечаешь вопросом на вопрос? -Это был не вопрос, а констатация факта. – Прикрыв ладонями лицо Грею совершенно не хотелось начинать выматывающего разговора, который со сто процентной вероятностью закончиться очередной ссорой, и как бы не приятно это было признавать, но кроме Малфоя с Поттером вообще никто не говорил после случившегося, и того единственного, пускай и не частого общения терять не то, чтобы хотелось. Но и продолжать это шоу супер-дружбы как у Томма и Джерри тоже желания не возникала. – Вставай, нам надо поговорить, наедине. – Потянув Малфоя за рукав его кофты, не хотя, но парень поднялся с дивана оставляя на том книгу, но при этом оглянувшись на ту словно боясь, что она может исчезнуть. – Пэнси будь так добра и пригляди пожалуйста за книгой чтобы мы могли с Малфоем поговорить. -Да, конечно. – Тут же отозвалась девушка, она была готова стать няней и лучшей подругой для книги, которую читал Драко, лишь бы Поттер уже сделал хоть что-то с её другом, чтобы он стал уже самим собой. -Эй, почему Пэнси ты позвал по имени, а меня по фамилии? – Грей не стал отвечать на этот вопрос и молча потащил за собой не сопротивляющегося Малфоя, который все говорил о книги, и о том, что там как раз таки был чертовски интересный момент, когда Поттеру приспичило поговорить. Оказавшись в комнате, Поттер не знал с чего ему стоит начать разговор, в то время как Малфой решил, что раз он и так в спальне то хотя бы переоденется перед Хэллуином. - Что тебе от меня нужно? – Убрав волосы с лица и обхватив себя руками Грей встал в защитную позу, ведь все ровно как не начни разговор хорошо он не закончится, и не стоило стараться подбирать слова, ведь в одном Паркинсон была права, они не были друзьями с Малфоем, он буквально ещё три недели назад ненавидел его. Людям часто хочется думать, что они очень умные и ловкие, хитрые и находчивые, что они могут обмануть саму смерть, Дьявола — да кого угодно, но правда в том, что они обманывают лишь себя. И эти две недели Грей ловко обманывал себя, ведь придя в себя в одиночестве на рассвете ему было так тошно, и он не хотел оставаться один, а Малфой так вовремя изъявил желание все время быть рядом, вот Грей и не отталкивал его. -А в дружбу ты не веришь? – По спальне прокатился хрипловатый смех с нотками боли в том, ведь смешно не было. -И кто теперь отвечает вопросом на вопрос? – Грей прочистил горло глядя на Малфоя что застыл возле своего сундука с черной рубашкой в руке так и не решаясь одеть ту, но и посмотреть на Поттера тоже. -А может я хочу дружить. – В эти слова Грей никогда бы не поверил, уж точно не из уст Малфоя, и они оба это знали, поэтому говоря нечто такое невозможное блондин даже не смел посмотреть на Поттера. Настроение было послать всех к чертям собачьем и пойти к Снейпу с просьбой, просто оставить его в одиночестве в каком-нибудь заброшенном родовом поместье давно исчезнувшего аристократического рода, окружённом ледяным озером и туманным лесом, и где Грей будет счастливо доживать свой век в уединении его готических покоев, читая книги из огромной фамильной библиотеки, изучая растрескавшиеся портреты в пустынных комнатах и выгуливая своих тёмных опасных сучек промозглыми вечерами. Это было бы идеально для Грея, но от чего-то он уже знал, что ни куда его опекун не отпустит, даже когда Поттеру будет далеко за двадцать, это были токсичные отношения на всю оставшуюся жизнь. -Нет. – Чуть сдавленно ответил Грей, все так же смотря на спину Малфоя, который все так же не смотрел на него. - Не хочешь мы оба это знаем. -А может мои чувства за неделю что тебя не было поменялись, может, я полюбил тебя. – А может в словах Малфоя было слишком много «может» и слишком мало правды, которую так ждал Поттер, с каждой секунды их общения. -Чувства не меняются за столь короткий срок. – Это Грей знал наверняка, он помнил, что «я люблю тебя» не значит вообще ни чего, особенно в его мире, и в мире Малфоя, ведь если бы он не врал, то смотрел бы в глаза, а он так и смотрел на рубашку в своих руках. — И…Не надо меня любить, я обязательно тебя разочарую. –Эмоции - как легкий наркотик. Дальше пойдут чувства. Они вызывают слезы. А Грей не плачет, он отказывается вновь становиться тем слабым, маленьким мальчиком из пыльной кладовки для швабр под лестницей. -Я жду честности Малфой. -Это чувство вины, ясно. – Рубашка все же полетела обратно в сундук, и блондин обернулся на своего собеседника, который все так же обнимал себя руками. - Ты был под моей ответственностью, и я допустил тот взрыв. А после тебя не было неделю, а когда ты все же вернулся, и мне позволили увидеть тебя, ты был похож на призрака…не знаю. – В этот раз это было правдой, и в неё Грей верил, он чувствовал жалость к нему все те две недели, но при этом позволял тем чувствам возвышаться над Малфоем по той одной причине, что Поттер не хотел оставаться один на один со всем спектром своих в очередной раз спутанных чувств. Мы все ищем кого-то, чьи демоны хорошо играют с нашими. -Прости. – Грею было не много стыдно, за то, что он позволил чувству вины Малфоя оставаться рядом с ним. – Но, я хочу, чтобы ты понял, в том, что случилось не было твоей вины, или вины профессора, только моя, это я добавил перец, и я виноват, я рад что в тот день ты не пострадал, и кто-либо ещё. – Отпустив себя и вновь убрав волосы с лица, а после за уши, Грею было так сложно говорить, что он чувствует, потому что он и сам не знал, что именно чувствовал, все было таким спутанным. Сейчас его душа была словно старый пустующий дом, населённый призраками. Они вальсируют по тёмным коридорам под траурную мелодию погибших иллюзий и надежд, скорбно глядя в окна, где простирается мир, в который им никогда не суждено вернуться. – Так что завязывай со своей дружбой из жалости, не делай из меня шута, и так херово Малфой. -Грей раскинул руками, после чего хотел было развернуться и уйти, желательно дойти до гостиной забрать свою сумку с вещами, найти темный угол и просто сидеть в том и слушать музыку поедая ментолово-мятные леденцы с заправки из Лондона которые Поттер купил за долго до того, как приехать в Хогвортс специально для того, чтобы съесть тридцать первого октября. -Эй, не скажу, что было хорошо проводить с тобой время, но мы можем дружить и без прихоти наших родителей. – Неожиданно для Грея заявил Малфой словно не хотя, признаваясь в своих словах сам себе от чего из плотно сжатых губ Поттера вырвался приглушенный смех, и теперь уже он стоял спиной к блондину. -Дружить слишком сложно, а со мной почти невозможно, я чертовски невыносим. – Честно признался Грей, все так же стоя спиной к Малфою, боясь посмотреть на последнего, ведь Поттер в первые за долгие годы был предельно честен хоть с кем-то по поводу себя и своих чувств. -Приятели. Мы можем быть приятелем, что-то между другом и незнакомцем. – Грей медленно обернулся на Малфоя, тот в упор смотрел на него, а когда их глаза встретились по позвоночнику Поттера пробежался мороз, а в голове пронеся незнакомый женский голос: «Все очаровательные люди испорчены, в этом-то и есть секрет их привлекательности». -Хм. Ладно «приятель» можешь звать меня тогда по имени, ты первый кому я это позволю. – Это не было фарсом, Грей говорил на полном серьезе говоря это, и он не имел виду то имя что ему дали при рождении Поттеры, он имел виду себя, настоящего себя, с мрачным прошлым, и спутанными чувствами, того себя, с которым Малфой провел последние две недели, раз уж на то пошло. -Значит Гарри. – Грей покачал головой, и Малфой повторяя движения Поттера тоже качал головой все так же смотря последнему в глаза, это было даже забавно, то, как они смотрели друг другу в глаза не боясь прямоты. -Грей, меня звали Грей, Гарри я лишь последние четыре года. -У всех нас есть неистребимая потребность быть принятыми. Но необходимо доверять собственной уникальности. Даже если остальным ваши убеждения кажутся глупыми или странными. Даже если всё стадо блеет, что это бред. Но Грею хотелось, чтобы его знали именно как Грея, а не Гарри Поттера, про которого говорят только хорошее и пишут книги люди, которые его никогда даже не видели. – Так и будешь молчать. -Грей, приятно познакомиться, я Драко Малфой. – Малфой улыбнулся уголком губ пряча руки в карманах своих брюк. -Драко, никогда не слышал этого имени раньше, оно тебе очень идет. – Грей тоже улыбнулся уголками своих губ, от чего на его лице появилось то, что не могло оставить людей равнодушными, маленькая ямочка, из-за которой даже Малфой едва подавил икоту, ведь в ту секунду Поттер был так красив. Есть очень греческая и очень глубокая мысль. В красоте заключен ужас. Все, что мы называем прекрасным, заставляет нас содрогаться. -Книга. – Откинув странные мысли о неожиданно красивом лице Поттера, Малфой вспомнил про книгу, которая ему так понравилась. – Могу ли я её забрать себе на какое-то время? -Да, Драко ты можешь взять мою книгу, и я очень надеюсь, что ко мне она вернётся в том же состояние. – Малфою большего и не надо было, хотя было не много забавно от того, что ему могла так сильно понравиться магловская писанина, но что было страшно, казалось, что это не первое и не последние что Поттер принесет собой из мира маглов и что понравиться блондину, и эта мысль его пугала. -Хм…ладно, это не плохо. А сейчас я и правда хочу переодеться, сегодня будет костюмированная вечеринка, как ни как Хэллоуин. – Грей, тоже словно опомнившись, кивнул и уже схватился за ручку, когда, Малфой спросил. – Ты же будешь на вечеринки. -Она будет в гостиной, так или иначе придется прейти, и меня обещала вытащить из комнаты за волосы Джемма если я не прейду хотя бы на пятнадцать минут. -Да, это очень на ней похоже. – Вновь повисла неловкая пауза на которой Грей более не говоря не слова вышел за дверь оставляя Малфоя одного, которой все же начал тихо икать.