Это все ещё прекрасно?

Пока Ноа переодевался за ширмой, Грей, вновь усевшись на кровать не переставая думал о том, что по мимо признания в любви следовало рассказать своему парню и о темной стороне своего прошлого. Не то чтобы Ноа совсем ничего не знал, скорее знали все о том, что прошлое у Грея было далеко не радужного, и что в нём было нечто такое от чего с трудом могли оправится взрослые, и от чего едва мог ребенок каким на тот момент был Грей. Лишь пять человек реально знали о том, что именно так неистово пугало подростка в темноте и имя страху Таллахасси. Это не город, а именно что имя, которое Грей долгое время не мог даже назвать, и, если бы не Артур с Афиной и Сэмом, возможно парень до сих пор был бы замкнутым и думал, что любить кого-то это проявлять слабость. Грей, не переставая со вчерашнего вечера задавался лишь одним вопросом: «Если я тебе расскажу о тьме внутри, ты продолжишь смотреть на меня как на солнце? Любить сегодня, завтра, и всегда.» Нет… Нет. О, нет Грей не мог решится показать Ноа свои шрамы и не потому, что не любил или не доверял, скорее это была обратная сторона монеты, он любил, и доверял, и как результат не хотел разочаровывать. Ведь когда люди узнавали о шраме на теле подростка их взгляды менялись. И в них оставалась лишь жалость, и Грей не хотел, чтобы его жалели, вновь. Ноа выбравшись из-за ширмы подобрался к задумчивому парни, и обнял его, вновь опрокидывая на кровать. Голова ученого оказалась на груди у подростка, от чего улыбка вновь скользнула на его уста, ведь была очередная возможность погладить пшеничные кудряшки, которые так обожал парень. Грей лежа на своей кровати смотрел на макушку Ноа, на его волосы что казались золотыми из-за проникающего солнечного света в комнату. -Ноа. – Позвав парня по имени тот тут же вздернул нос чтобы посмотреть в лицо своему парню, их глаза встретились, и Грей мог вдоволь полюбоваться лицом своего возлюбленного. На носу и щеках Ноа выступали веснушки из-за частого нахождения на солнце, мягкие губы были полу приоткрыты ведь одними губами парень спрашивал «что». От волос Ноа исходил аромат вишни едва уловимый, скорее даже фантомный ведь Грей так привык что от его парня всегда пахло вишней что, иногда называя его имя в голове сразу же всплывал тот сладкий аромат, манящий и чарующий. Пока Грей смотрел в лицо парню ему совершенно не хотелось ни о чем думать, начиная со своего прошлого и заканчивая событиями, которые разворачивались на кухне. Казалось бы, им удалось едва ли не все утро оставаться в компании друг друга, даже поцеловаться так как не целовались с первого поцелуя, но, что-то все ровно не давало покое, скользкое, липкое, сосущее под ложечкой чувства что те странные люди в балахонах так просто не уйдут. И тогда, Грей вновь услышал в своей голове тонкий детский надломленный голос, такой он слышал в минуты страха, отчаянья, в одиночестве, тот голос, который напоминал ему что как бы хорошо все не было, прошлое все ровно будет воздействовать на будущее. И этот голосок вновь заговорил: «Очень трудно жить, думая о каждой ошибке, которую ты совершил, поэтому всё плохое забываешь, а помнишь только хорошее — очень удобно, но от себя не уйдёшь». И это было правдой. Остановившись, Грей перестал перебирать пшеничный кудри Ноа, ему следовало пойти на кухню и разобраться с людьми, которые ошибочно приняли его за некого Гарри Поттера, а также уже следовало поговорить с Ноа обо все, а не только об удобном. -Грей ты молчишь, но я слышу, как громко ты думаешь, что тебя так беспокоит? Если что план побега все ещё в силе. -Может и стоило бежать. Так подумал Грей и ровно в ту секунду, в дверь за которой прятались парни постучались. Первой мыслей Ноа было бежать. Бежать через окно прямо в океан, а там в плавь до острова, а оттуда до города, где был телефон, и единственный звонок отцу, а тот бы уже обзвонил бы адвокатам, судьям, и сорвал бы телефон приюте Грея, все для того, чтобы они с Ноа не расставались. Родители Ноа, любили его на столько чтоб были готовы взять под опеку не только Грея, но и его отца с матерью, все для того, чтобы их собственный сын не переставал так лучезарно улыбаться. Но Грей поступил иначе, поднявшись с кровати, он, пройдя по своей спальне открыл дверь, а за той стояла Афина в компании того самого мрачного типа. -Мама. -Афина, улыбнувшись самыми уголками губ протянула руку к Грею и мягко отвела рукой контур лица сына. Такого красивого, у которого на щеках был легкий румянец, очевидно от волнения, и покраснел кончик носа от страха. Обычно, когда Афине выдавалась увидеть Грея таким, она незамедлительно звала Сэма, ведь лишь врач мог помочь подростку вновь забыть о бесах в его голове. -Какой же ты у меня красивый, но, Грей сколько тебе говорить меньше думай, у тебя все на лице написано, дорогой. - Мягко щелкнув сына по кончику носа, Афина взяла руку последнего и поцеловала, если бы она могла, то всего бы Грея осыпала поцелуями чтобы он знал, что его безмерно любят. – Артур расстроиться увидев твоё напуганное личико. -Ты напуган! – Ноа вырос буквально из-за спины Грея беря лицо подростка в свои длиные пальцы, заглядывая в изумруды глаз парень пытался понять, прочитать эмоции любимого, но, последний уже не был напуган ведь рядом был Ноа, а также была Афина, страх убегал перед ними оставляя лишь радость. -Ни чуть, просто задумался, но, я в порядке, уже в порядке. – Поцеловав ладони Ноа, Грей вернул своей внимание маме смотря на ту по-особенному что тут же подметила и сама женщина. Неприкосновенность, крепко переплетенная с нежностью и невинностью, словно хрустальная роза, способная треснуть от одного касания, таким видела с первого своего знакомства Афина Грея, всего в шрамах, пугающе худого, маленького и одинокого. Она хотела до бесконечности защищать своего маленького мальчика с его огромными глазами, поэтому Афина каждый вечер смазывала шрамы Грея цветочными мослами, чтобы мальчик рос в будущем красивым как розы. Ведь даже у самых красивых роз были шипы, по этой причине Афина и пыталась убрать шрамы сына, чтобы он пользовался своей красотой как одним из шипов. -Ах, Ноа, какой же Грей красивый. – Вновь повторилась женщина, касаясь тыльной стороной ладони лица сына после чего пальцами убирая челку с глаз сына, на лбу у Грея был не большой белый след, где раньше был шрам. Афина не редко осыпала сына комплиментами, но в этот раз все было не так, словно в словах матери проскальзывало прощание с нотками; «я люблю тебя, и отпускаю». -Нам пара идти, взрослые обо всем договорились. -Афина, все же хорошо? — Это был тот вопрос, который боялись спросить всё кроме Ноа, ведь только в его случае, от него завесила вся его жизнь, ведь без Грея, Ноа потерял бы смысл к жизни. Они с Греем –две стороны одного листа бумаги, как их можно было разделить? -Конечно, Артур с Аникой ждут на кухне, а все случившееся лишь недопонимание. -Афине хотелось верить, но при этом, то каким голосом она все говорила не давала спокойствия, лишь пугало. И Грей, прежде чем последовать за матери взял Ноа за руку, ведь, и он стал бояться, что может потеряться, и не найти своего принца. Они вышли в коридор, тот был не шибко широким, и по нему не всегда одному комфортно было ходить. Но Грей даже и не думал выпускать руки Ноа, продолжая ступать по коридору прижимаясь к своему парню и идя с ним в одну ногу как слаженный механизм. Все то время пока они шли до кухни их сопровождала тишина, Ноа посматривал на своего парня, в то время как подросток, не переставал ловить на себе взгляды темных глаз. -Почему вы смотрите на меня так словно мы знакомы, когда я вас вижу впервые. -Грей ненавидел чувство, когда на него пялиться, обычно для него это ничем хорошим не заканчивалось. -Ты похож на свою мать. - Кратко ответил черноглазый, так словно его слова отвечали на все грядущие вопросы Грея. -И это даёт вам права на меня пялится? В некоторых странах за это вас могли бы закидали камнями как педофила. -На суровом лице на краткий миг скользнула улыбка, которая побудила Грея к нездоровому для него любопытству. – Какой была она, женщина что бросила меня? -Когда Грей был мал и верил, что его мама едва ли не ангел, которому из-за суровых обстоятельств пришлось бросить своего сына. Грей часто представлял какая она была его мама. В своей голове он нарисовал девушку с чёрными волосами, и зелеными глазами, ведь это были его выраженные черты, так же он думал, что она, как и он обязательно любила рисовать, лошадей, и мятное мороженое. Но Грей уже давно перестал быть тем дитя что с большим восторгом воображал, какой же могла быть его мать. -Её звали Лили. -Когда мужчина с чёрными глазами произносил имя матери Грея, подросток уловил в этом грусть, любовь и желания, примерно так же скучая иногда и сам Грей звал Ноа. От таких домыслы подросток лишь сильнее сжал руку своего парня в своей, переплетая их пальцы в замок. -Не плохое имя. -Грею хотелось добавить к своим словам «для суки», но во имя вежливости, подросток не стал этого делать. -Да, очень красивая. -Эти слова точно были не о имени. -Лили ненавидела запах сигаретного дыма, её от него тошнило. А я весь пропах сигаретами, словно курил чаще, чем моргал. -Мужчина улыбался и от этого выглядел моложе своих лет, но в той улыбки не было счастья лишь боль, что едва ли не кричало о том, что она была уже мертва. -Лили любила плавать в ледяной воде Чёрного озера и, закрыв глаза, лежала на спине. Так ей казалось, что она в невесомости. А я пил горячий чай, не дожидаясь, пока он остынет, и проводил на улице все солнечные дни напролёт, хотя на моей бледной коже это никак не отражалось. – В голову Грея стали закладывать не хорошие мысли по отношению к черноглазому мужчине, ведь пока тот говорил подросток выискивал сходства между ними, и, к своему глубочайшему сожалению, находил. -Лили надевала скользящие по телу блузки и короткие юбки, её низкие каблуки стучали по камню, вторя ритму сердца. Она всегда была яркой. В то время как я носил потемневший от времени браслет с подвесками в виде букв «Л» и «С», звенящими при ходьбе. Это был её подарок. -Подтверждаю это мужчина, остановившись и развернувшись в пол бока протянул свою правую руку, на которой из-под руководства виднелся и впрямь кожаный браслет серебряными буквами. -Она умерла. -И он кивнул на вопрос Грея, на что подросток не испытал совершенно ни чего. Ведь та, о ком с таким трепетом рассказывал черноглазый для Грея была просто незнакомкой, пройди она мимо него на улице он бы не узнал её и пошел бы своим путем. - Ясно… Сочувствую. -А разве это не я должен был посочувствовать тебе, она была твоей мамой, а ты её даже не знал. -Вы сами ответили на свой вопрос, я её не знал. – И вновь все зашагали. Ноа поднял их руки в замке к своему лицу и поцеловал пальцы Грея, напоминая, что у него есть он, и никакая тень его детский мечтаний не должна его беспокоить, и это было именно так. Улыбнувшись, одними губами Грей сказал: «Люблю тебя» и улыбнулся, на что Ноа ответил: «А я люблю тебя ещё сильнее». На корабле было до странного тихо, даже можно было смело сказать не естественно тихо. Не было слышно работы целых сорока человек из моряков и биологов, да их ассистентов вечно бегающих, в друг не было не видно не слышно. Казалось за утро «Полная Дама» из лаборатории стала кораблём признаком. Когда все же Грей дошёл до кухни все так же держась за Ноа, то подросток понял куда подевались все жители корабля. На полу в кухне лежало двое без сознания, и над ним из них с пустыми глазами сидел Артур, а на полу был Морис и Самоа, казалось, те просто уснули, но тогда бы, но тогда бы Аника плакала над ними. -Какого.-Но не успел Ноа договорить, когда словно по голове лопатой ударили, перед глазами белые вспышке, а в голове шум, тело стало словно из ваты и медленно оседало в руках у напуганного Грея. Ноа хотел сказать, чтобы его любимый не переживал, и что с ним все хорошо, но язык не поворачивался, а перед глазами лишь испуганное до слез лицо Грей. Подросток даже не успел ни чего понять как рядом с Ноа оказался черноглазый, он ни то ударил парня палочкой или ткнул ею в висок Ноа, но после того короткого действия биолог и стал падать. -Ноа! -Грей завалился на пол, а на него обрушился Ноа. Парень не мог пошевелиться тело все показывало, как от удара молнии, и жутко хотелось спать. Но что-то глубоко внутри подсказывало если уснешь до проснешься уже не таким, и Грея рядом уже не будет. -Ноа тебе больно? Что ты сделал?! – Грей кричал, напуган и с ломающемся голосом он смотрел на черноглазого который даже бровью не повел после того, как ударил со спины ученого. Подросток сидел на полу, а на нём лежал его парень, который изо всех сил боролся со сном, страх что перелиновывал, заставлял переставать дышать, взбирался по телу как паук карабкается своими лапками. – Что ты сделал? Что, происходит… - Голос Грея становился все тиши, словно терялся в нем. Это был животный страх, от которого нельзя было спрятаться, закрыв голову руками. Явно не в тот момент, когда на тебе лежит твой парень, запрокинув голову и глядит на тебя через полу опущенные реснице. -Пап, папочка! Что с Ноа? Что вообще происходит?! -Грей. -Голос Ноа был слабым как у человека, который засыпал и не был уверен в реальности, ведь уже все начинало казаться сном. – Грей, ты самое важное для меня…останься со мной, я хочу и дальше просыпаться, обнимая тебя, а после пока, ты ещё спишь бежать тебя за пончиками. Хочу…- Ноа терялся его слова были все тише, голос охрип, казалось, он не засыпал, а умирал. Хотя частично так и было по крайне мере для Грея, который совершенно ничего не понимал, и только и мог что сильнее обнимать Ноа, который лежал на нем. В то время как сам биолог старался на оборот открыть глаза, фиксироваться взгляд на Грее. – Мне мама еще в тот раз дала кольцо бабушки, я все носил его собой, хотел попросить тебя быть со мной…любить меня, а ты сам признался…я был так счастлив. Грей, мне так хочется спать. -Ноа не засыпай будь со мной… Папа, сделай хоть что-нибудь! -Но Артур сидел рядом со своим парнем и молчал, в то время как Аника и вовсе зажав рот руками сложилась пополам, начиная молиться богу в которого всю жизнь говорила, что не верит. – Почему все молчат! Папа, мама, хоть кто-нибудь, что с Ноа? -Грей! Ты где? – Ноа словно становилось больно от того, что он не засыпает до такой степени что из уголков его глаз покатились слезы. -Ему нужно заснуть для его же блага. – Выступив вперед единственным кто заговорил с Греем был тот самый черноглазый мужчина, из-за которого Ноа в принципе оказался в той ситуации. – Твой парень не умирает, пока, но если будет продолжать сопротивляться, такого перенапряжение мозг может не выдержать. Тебе надо успокоить его, и позволить уснуть, ты же не хочешь его смерти. – Покочав головой Грей довясь слезами вновь опустил свои глаза на Ноа, совершенно не понимая что вообще такого сделал тот мужчина чтобы его парень стал умирать. Это было безумием, совершенным сумасшествием. Но пока из глаз Ноа текли слезы, у носа появилась капля густой крови, от чего затянув ртом воздух, подростку пришлось принять самое худшее решение в своей жизни. -Эй, вот оно моё чудище морское. – Пока из носа начала идти кровь, в глазах Ноа снова появилась осмысленность, он все понимал. - Не плачь. Мир говно, я знаю, но ты всегда будешь моим самым любимым человеком. Помнишь, сегодня, завтра, всегда. – Мягко стирая большим пальцем кровь Ноа, Грей, склонившись поцеловал своего парня понимая, что это будет последний поцелуй. По крайне мере в этом году, и возможно в следующих, пока, сам парень не станет достаточно взрослым чтобы найти и вернуться к Ноа, ведь такая любовь не пройдет из-за расставания. -И до бесконечности. -Ноа улыбнулся, а его глаза стали темными, такими глубокими, не повторимыми, Грей не хотел ни на секунду забывать глаза цвета океана. -Люблю тебя чудище, ты и я, мы как стороны одной страницы, мы всегда будем неразлучны. – Выдохнув Ноа не умер, лишь заснул, у его было ровное дыхание, сердце билось четко и спокойно, все было как в крепком сне. Стоило Ноа заснуть как Аника с писком ударила кулаком по полу, начиная кричать на польском чёрный мат которого даже Грей уже не мог разобрать. Но при этом прекрасно понимал черноглазый маг. Спустя минуту рыдания, и тишины, голову поднял Артур глядя на своего потерянного сына, который все так же сидя на полу держал на своих руках тело Ноа. -Грей, скорее подойди ко мне. -По отцовски попросил Артур так не похоже на себя, от чего Грей, пуская слезы замотал головой, обнимая все сильнее своего парня. -Ну же Грей подойди к своему отцу, а я поддержу Ноа. -Афина провела рукой по спине своего сына, после чего тот неловко, но все же передал своей матери Ноа, не хотя и злясь подойдя к отцу. -Что происходит! – Крикнул Грей на Артура виня того во всем что происходило, ведь так было проще чем поверить в то, о чем ранее упоминал старик, который все то время тихо стоял у стены и наблюдал за всем. -Грей Дориан Бейтс подойди ко мне ближе. -Грею хотелось кричать, бить посуду и ломать мебель, плакать, и требовать ответов, а также взять за ворот черноглазого, и требовать у того не медленно разбудить Ноа, чтобы тот был в порядке. Но глубоко внутри себя Грей уже все понимал, и что как бы громко он ни кричал, чтобы не сломал, уже ни чего было менять, и никто не будет прислушиваться к его крикам. Вытерев руками слезы, Грей прошел до отца и опустился рядом с ним на колени. -Умница. – Артур протянул к себе сына не в состоянии подняться, ведь тот седой старик что-то такое сотворил с ним и Аникой, после того как Самоа попытался незваную парочку вышвырнуть за борт, а Маркус звонил в полицию. С того момента ни один из ученых не мог подняться на ноги, и даже пошевелить ими как проклятые. Тогда первым упал в сон Маркус, за ним свалился и Самоа, старик сказал, что те лишь спят, а когда проснуться то просто не будут помнить Гарри, словно его никогда и не было. Аника которую поймали за подслушиванием была слишком напугана поэтому ей и Артура старик решил оставить на потом, ведь об этом попросила и Афина. Но такого же нельзя было сказать и обо всей комнате в целом, когда черноглазый ушел в месте с матерью Артура тех долго не было, а старик спокойно все объяснил, но это ни разу не могло успокоить ученого. Его сын должен был забыть его, чтобы спокойно сумел влиться в школьную жизнь в шотландской школе, а его опекуном должен был стать тот самый черноглазый. Вся информация едва находила место в голове Бейтса, и все чего он хотел это оставаться со своим сыном. -Грей. – Шептал имя своего сына Артур гладя того по спине, как было раньше, когда подростку без конца по ночам снились кошмары. – Я хочу, чтобы ты помнил, что я всегда буду рядом с тобой, а если в друг станет страшно закрой свои глаза, не бойся, монстр ушел. Чудовище пропало, оно в бегах, а твой папа здесь. Оно убегает, а твой папочка тут. Мой прекрасный мальчик. -Мне не нравится, как это звучит…- Прошептал Грей, напрягаясь каждым мускулом, напуганный он стал сжимать отцовскую рубашку в своих кулаках. Отстранившись от сына Артур взял его лицо в свои ладони глядя в любимые зеленые глаза, которые бывали самых разных оттенков зависело от эмоции что переполняли Грея. Артур на всегда запомнит изумруды, такие яркие как в самый солнечный день, когда все во круг наполнено светом, а в глазах Грея изумрудное пламя, а на устах улыбка пока он громка смеётся рядом с Ноа. – Грей я хочу, чтобы ты помнил, влюбляется в тех, кого не следовало это нормально. Ошибаться, падать и проигрывать тоже нормально, даже правильно. В будущем ты можешь даже влюбиться, когда на самом деле те чувства будут приносить лишь боль, но, такое бывает это будет лишь на время. Ты поймешь это, ведь такие чувства будут не измены, а также те воспоминания что гложут тебя, ты найдешь человека, которому откроешься и все расскажешь, он выслушает и поможет тебе пережить Таллахасси. -Но у меня уже есть этот человек, ты…- Артур улыбнулся, после чего поцеловал сына в кончик носа, в лоб, в щеки, куда только губы попадали, он так сильно любил сына, что и сам заплакал. -Конечно, у тебя всегда буду я, ты мой сын, кто бы что не говорил, и, если ты забудешь, и я забуду, ты все ровно будешь моим сыном, Грей ты у меня под кожей, я так сильно тебя люблю. – Вновь поцеловав Грея в лоб, так что становилось больно подростку, но он не отталкивал лишь закрыв глаза плакал, ведь и его отец плакал. -Почему у меня чувство что ты со мной прощаешься? -Артур лишь улыбнулся старая с лица своего сына слезы которые не контролируемо скатывались по его изумительному лицу. Такому красивому, родному, и самому любимому лицу, с веснушками от солнца, шрамом на правом виске от сигареты, и маленькой родинкой под огромными изумрудными глазами. -Грей, и не забывай. Никогда не смотри в зеркало заднего вида, прошлое пусть остаётся в прошлом, у тебя будет будущее, прекрасное, до невозможности яркое будущее, вот это важно. – Пока Грей мотал головой стараясь отстранится от слов отца, Артур улыбался, запуская свои пальцы черноту кудрей своего сына. Грей старался увести свой взгляд от отца, посмотреть на того черноглазого незнакомца от него расходились мурашки по коже. От него сквозь каждую вену проносился будоражащий ветерок, как его называют еще — бриз. От него в сердце входили тысячи иголок, болезненно покалывающие каждый миллиметр. От него перехватывало дыхание, как от мощного ветра при быстрой езде. От него замирал мир, и вся душа обрушивалась вниз, как если бы разбилась ваза, а от ней разлетелись осколки. -Артур прекрати, хватит так говорить, я отказываюсь, ты же прощаешься! -Биолог улыбнулся, кивая своему сыну, потому что он действительно прощался, ведь он не хотел как Ноа, даже не успеть попрощаться. Все чего хотелось в тот момент Артуру это обнять своего сына и не отпускать его. Мужчина думал, что не сможет пережить без инсульта отъест Грея в университет, но Артур и предположить не мог что какие-то чудаки заберут его сына без шанса увидеть его, услышать его чудный голос, смех, увидеть, как он возмужает… и без возможности даже помнить его. -Грей пожалуйста по обещай мне что не станешь оглядываться, по обещай сынок. -Грей хотел мотать головой, но Артур так крепко держал его за лицо, что не было шанса дать отрицательный ответ, поэтому стиснув зубы Грею пришлось кивнуть. -Обещаю. -После чего отец вновь крепко обнял сына задерживая дыхание и глядя прямо на тех уродов что вторглись в его идеальную жизнь с его сыном. -Мне не важно кто мои родители, ты всегда будешь моим отцом, ты лучшее что было в моей жизни. -Боже. -Затянул воздух полной грудью, Артур прошептал на ухо сыну. - Как же сильно, я тебя люблю. Грей, ты моя душа… - Мужчине хотелось сказать много чего ещё, громкого, запоминающегося. Такого что не исчезло бы на утро из его памяти, или из воспоминаний его сына, чтобы какая-та магия не могла встать на их пути, но Артура перебила заплаканная девушка. -Я тоже люблю тебя, Грей. -Пискнула Аника. Девушка выглядела сломленной, казалось, с той секунды как она оказалась прикованная к полу не способная даже защититься, хотя её отец и братья всею жизнь учили бороться, сейчас она была слабой и беспомощной, плачущей и молящей о помощи. – Грей. – Всхлипывая звала девушка своего брата, который был ей ближе родной семьи. Всю жизнь у Аники были три старших брата, строгая мать, и отец мафиози, который редко бывал дома, а когда все же бывали, это не отличалось особенной атмосферой. Хоть Аника и любила отца с матерью, и всегда была готова подержать братьев, она была слабым звеном их семьи, из-за чего она стала их разочарованием. А грей был другим, он изначально говорил, что видит в Анике нечто больше, чем её красивое лицо. Когда Артур привёл Грея, Аника всем своим я поняла, что тот мальчишка будет её младшем братом, она будет заботится о нём, отдавать ему все самое лучшее, и самое любимое. Грей пришёл на корабль в тот день, когда Аника хотела уйти считая, что ей никогда не стать биологом и она так и на вечно останется лишь жалкой ассистенткой, на которую без конца кричат. Но пришёл Грей, и Артур стал иным, все словно преобразилось, как пишут в книгах про первую любовь, так и Ани нашла ту в перепуганном нелюдимом мальчике, который первые месяцы не с кем не говорил, огрызался, и только и делал что слушал музыку. А когда Анике все же удалось забраться под панцирь подростка она осознала, что уходить уже и не хочет, и что уже давно стала полноценным доктором, а Грей Дориан Бейтс уже был её семьей. -Пожалуйста. Нет, прошу. – Аника подняла заплаканные серо-зеленые глаза на черноволосого мужчину, который в отличие от старика выглядел угрожающе, и именно он забирал каким-то неведомым образом воспоминания от чего влюблённый до безумия Ноа, когда проснется будет попросту не знать кого он любил…- Умоляю, я готова на что угодно, могу вам что хотите отдам. – Но Аника не успела закончить свою мысль ведь тот мужчина шагнул к ней все так же держа в своей руке кусок дерева, который в ту минуту пугал больше заряженного дробовика в руках у пьяного мужика из бара. -Ты не угрожаешь мне. – Мужчина, казалось, насмехался, ведь ещё совсем не давно это он стоял а Аника возвышалась над ним с ножом в руке. – Почему? Я больше не кажусь слабым. – По щекам Аники лишь сильнее заструились слезы, а когда девушка всхлипнула, Грей потянулся в ней, но замеривший Артур не выпускал своего сына из рук, просто не мог этого сделать. – Не подумай я не издеваюсь над тобой, лишь учу чтобы ты впредь знала, что угрозы ни всегда могут решить проблемы. – Снейп который стоял слишком близко к плачущей девушке замер, когда Аника склонив голову с пышными кудрями огненных волос, которые липли к мокрому лицу и лезли в рот, схватила его за штанину брюк. -Я знаю, я редко думаю головой, когда трогают мою семью, но поймите, он мой братик, не забирайте его у меня. – Аника глотала слезы пока сжимала в кулаках брюки мужчины что и слушал ей, но при этом никак не отвечал, лишь смотрел на то, как она унижается перед ним. Но в действительности Снейп просто не знал, что ему делать, он и подумать не мог что, когда он попытается забрать сына Поттеров, за того будут столь яро держаться. Да, профессор видел взаимодействия этих людей с мальчишкой, но и предположить не мог что даже это девушка будет так рыдать и умолять, забывая напрочь о гордости лишь бы её как она называла Поттера, брата, не забирали. -Хотите я отдам вам все свои деньги, могу даже волосы продать они будут дорого стоить, а ещё у меня отменное здоровье можете забрать почку, селезенку, и глаза, мне не нужны глаза, только Грея прошу оставьте. – Снейпа словно по лицу ударили, он бы хотел отойти от отчаявшейся девушки, но не мог и с места сдвинуться. -Ани. – Тихо позвал подросток свою сестру чтобы та перестала унижаться, ведь что бы они не говорили, как бы не просили и не плакали, те мужчины уже приняли решение, и Грей точно знал, они от него не отойдут. -Кхе. – Прокашлялся старик тем самым привлекая всеобщее внимание. – Дорогая девушка, я понимаю вас, и вашу боль, но прошу прислушайтесь к старику. Переноси и будь тверд, ибо эта боль когда-нибудь принесет тебе пользу. – Но в место того, чтобы принять сказанные слова Аника с дрожащей нижней губой, с полными слез глазами задрав голову и глядя на старика крикнула ему, и в совершенно не вежливой форме. -О какой пользе сука идет речь? Ноа любил Грея, а проснется уже не знающим его. А Артур до встречи со своим сыном лишь работал, не зная ни сна не отдыха, он даже разучился улыбаться, а Афина всю жизнь страдала, потому что не могла воспитать ещё ребенка, и какая, сука, блять, будет польза от того, что вы заберете Грея! – Аника словно забывая о том, что её удерживают какие-то силы на полу, стиснув зубы поднялась на ноги тем самым заставляя черноволосого мужчину отступить назад. – Забрав Грея вы все уничтожите, стерев нас из его памяти больше всего пострадает сам Грей, вы же его даже не знаете, вам лишь бы все забрать! Вы как чертовы викинги все крушите и забираете, ничего не оставляя после себя. – Ступать по полу было так же, как ходить по осколкам, боль отдавалась в каждом шаге, и Анику неимоверно тянуло к полу, но она, упершись все ровно рыча и рыдая делала шаг за шагом по направлению к старику. – Хотите забрать моего брата и сломать ему жизнь, ладно! – Аника выпрямившись отставила ногу назад вставая в боевую стойку. Отец девушки никогда не хотел дочь, от этого растил ту на ровне со своими более старшими сыновьями, из-за чего та в место танцев и вышивания занималась боксом, скалолазанием и стрельбой. – Я всю жизнь ненавидела отца, но знаете, что, он тоже мне давал советы, и один звучал так «Тем, кто не умеет красиво проигрывать, нужно побеждать.» А красиво проигрывать я не умею. -Вы сильная, но все же человек. – Тяжело вздохнув старик вытянул руку со своей палочкой направляя ту на девушку, и когда странный блик сорвался с той, Аника через боль, все же увернулась от того, едва не падая на пол. А тот блик прошел прямо в вазу за спиной полячки от чего та содрогнулась словно замерзнув после чего покачнулась и упала на пол. -Я видела…Теперь вам не попасть в меня своими бликами, я их вижу. – Вновь вставая в стойку, девушка вновь стала выжидать следующего удара, ведь как говорил ей брат, для того чтобы победить наиболее сильного противника надо его ослабить. -Северус, в этой девушке есть кровь Альп, будь осторожнее она сильнее обычного человека. – Аника совершенно не понимала, о чем шла речь, ей было и не надо, ведь через ту боль что она испытывала стала пробиваться некая сила что не подавалась описанию. Говорят, сказки становятся правдой от гордыни и величия, от глупой заносчивости и безумия. Говорят, сказки никогда не были сказками, а лишь былью, покрытой и приправленной красивыми словами. Вот и Аника смотря новыми глазами на мир вспомнила своего деда, который как-то раз с безумными глазами пил кровь её щенка. -Альп, директор, но эти существа чаще всего мужчины. – И Снейп был прав, ведь кровь Альпов в семье Аники передавалась исключительно мужчинам, и именно поэтому те были сильными, и чертовски красивыми, но при этом не обладали совершенно никакими эмоциями. В то время как сама Аника была соткана из чувств, и особенно сильно она их ощутила, когда кинулась на старика, желая уже на конец со всем покончить. Но что-то ударило девушку, и она снова начала падать, под крик своего брата. Артур, отпустив своего сына с ужасом смотрел на то, как его коллега упала, её рыжие волосы разбросало по всему полу, а все что она могла сделать это смотреть на потолок. Все тело Аники онемело, но она увидела, как рядом с ней со слезами обрушался Грей. Девушка не могла ни говорить, и еда была способно нормально дышать, в то время как подросток обнял голову подруги. К ней так же подошел мужчина в черном, на его лице не было совершенно никаких эмоций, когда он коснулся ей виска своей палочкой. -Прости, но так надо, возможно, так ты не станешь монстром и тебя не найдет министерство и не запрет тебя под замок. – По телу прошелся колючей холодок, после которого стало спокойней, пускай и больнее. У Аники никогда не было семьи, которая бы любила ей, в то время как у Ноа останутся его родители, а у Артура даже если не будет Грея всегда будет Афина, но у Аники никого не было. Тело уже ни так сильно немело как слабело, в то время как Грей рычал на черноволосого мужчину, но Аника не хотела в последнюю секунду злится, если бы она могла, то сказал бы Грею: «Плакать ни в коем случае нельзя. В нашем мире есть люди, которые могут убить тебя только затем, чтобы посмотреть, как ты плачешь и молишь их о пощаде.» Но сил не было и Аника так и уснула на руках у своего брата. Это все было словно не реально, казалось, словно это очередной кошмар и Грей скоро проснётся, в поту и с неспособностью нормально дышать. А когда проснётся рядом будет Ноа, а на кухне будет Аника. Она будет подшучивать над Артуром, и готовить свои знаменитые блинчики, такие сладкие, с медом и вареньем, которое Аника так же готовила сама. Артур все так же будет корпеть над своими бумагами, лишь изредка что-то бубня про то, что Аника уж слишком стала вольничать, в то время как Афина будет гадать Самоа, который конечно не верит, но при этом всегда внимателен к своим раскладам. Сэм будет каждые сорок минут бегать с термосом за кофе, ведь его кофейник в больничном отсеке опять приказал жить. Но, Грей не спешил просыпаться, в то время как Аника даже во сне продолжала плакать, мягкие руки матери коснулись волос подростка, от чего он поднял голову. -Мне страшно мама. -Все хорошо, я буду рядом. – Афина, улыбаясь сдерживала слезы, ей не хотелось пугать ещё больше сына которого уже слегка трясло от страха. Ещё не хватало чтобы в такой момент у Грея начался приступ паники, и он задохнулся. -Ну же пойдём мой прекрасный Дориан, скоро все закончится. -Пожалуйста мама. -Афину словно прошибло током, ведь тот, кто годами не называл её «мамой», тот кто отказывался вообще верить в их родство считая свою мать глупой и не зрелой, вдруг со слезами как меленький мальчик взмолился к ней. Артур, был готов упасть к ногам своей матери, хотя он и так был на коленях, но также мужчина был готов, как и Аника на все лишь бы его мать могла как-то исправить положение, не давать забрать Грея. Или хотя бы воспоминания о нём. -Если бы я только могла…прости сынок, что у тебя такая слабая мать. – Афина помогла встать Грею который казалось бы перестал что либо понимать, он был словно в простращии в другом мире где все было хорошо. Обхватив себя руками, подросток сжимал в кулаках серую ткань толстовки Ноа, и лишь хотел ещё раз услышать его голос, поцеловать его губы… -Мама, мне мало четырёх лет, мне и сорока будет недостаточно, я хочу всю жизнь быть ему отцом. -Услышав слова Артура подросток так же кивнул, думая точно так же. – Я хочу всю жизнь слушать его, утишать в минуты боли, спасать от монстров, и быть рядом с ним, когда он станет взрослым. – Голос Артура начинал подводить его, и он был готов сломаться, от чего Грей все же словно выбравшись из своего эфемерного состояния шагнул обратно к отцу желая того обнять, как это часто делал сам Артур, и упокоить отца. - Мамочка, я умоляю тебя. -Он никогда не был вашем сыном Артур. – Заговорил вновь старик тем самым сильно задевая своими словами как мужчину, так и самого Грея, от чего парень все же не стал двигаться с места. - Вы ещё так молоды и можете завести своего ребёнка, семью, но Гарри, никогда не был вам сыном, и вы сами это понимаете. – Но биолог пропустил слова старика мимо ушей, он смотрел на свою мать, просил её о помощи, в первые в своей жизни, ведь без Грея той жизни быть и не могло. -Альбус прав сынок, Грею место среди таких как он… мы будем лишь сдерживать его великий потенциал. -Но это было не то, чего так желал услышать Артур, он просто хотел всегда оставаться рядом со своим сыном, который пусть и редко это показывал, но нуждался в нём. Особенно сильно в канун рождества, или в свой день рождения, Грей не любил оставаться один, его многое могло напугать, и на вряд ли те люди как сам Артур будут прибегать к его сыну, как только тому станет плохо, больно, страшно, или что хуже всего одиноко. -Я не хочу уходить. – Выпалил Грей, все же подбегая к своему отцу и вновь падая на колени обнимая того единственного кто ещё не спал. – Я не понимаю зачем мне нужно уходить! Почему никто не хочет мне объяснять, что происходит! – Уткнувшись носом в грудь отца, Грея начинало слегка потряхивать и тогда Артур вновь напел, то, что тут же уняло дрожь. – Не бойся, чудовище пропало. Оно убегает, а твой папочка тут. Мой прекрасный, прекрасный мальчик. -Артур, сынок, Грею и правда лучше будет среди таких же магов, как и он сам, там он найдет себя, друзей, и возможно до конца преодолеет свои страхи. – Афина так же присела рядом со своими сыновьями, и, если бы не было угрозы здоровья Грея женщина и сама бы вооружившись ножом ни за что бы не позволила забрать своего прекрасного мальчика. -Но я не хочу, там не будет Ноа. – Отстранившись от груди своего отца, Грей обернулся на своего возлюбленного и именно в тот момент черноглазый случайно запнулся об руку Ноа. Стоило только увидеть, как рука любимого сдвинулось по полу словно безжизненного трупа как в подростке проснулся дьявол. Следующее что уже помнил Грей был отчаянный крик его отца, и то, как мужчина в чёрном пролетев через открытые двери кухни вылетел прямо на палубу, а с ней уже воду. Казалось, что того мужчину снёс сильны поток воздуха, но единственное что изменилось, так это сам Грей, он стоял по середине комнаты выставив вперед руки. Артур, не переставая звал по имени своего сына, ведь Грей и раньше злился, выходил из себя, но обычно это заканчивалось парой разбитых тарелок, и сломанным мольбертом, но никак не человеком за бортом. -Ноа.-Грей в один прыжок оказался рядом со своим парнем, который все так же спал, в то время как Афина переговаривалась со стариком. До Грея долетели такие слова как: «нужно торопиться» и «он может навредить и себе» а также «быть беде», и было такое слово как «абскур». Но единственно что понимал сам подросток так это то, что он подвергал опасности свою семью, на себя парню было откровенно все ровно. Найдя на полу подушку с небольшого кресла в углу, Бейтс подложил ту под голову своему парню, после чего аккуратно сложил его руки на груди, чтобы больше никто не посмел обращаться с Ноа как с какой-то куклой. -А я поверил. – Тихо проговорил Грей, убирая с лицо Ноа его челку, парень сморщил нос после чего провернулся на бок пряча лицо в коленях подростка. – Ноя, я правда поверил, что у нас все получится, что будет дом, котенок и кольцо. – Проводя пальцами по пшеничным волосам, вспоминая каково это было засыпать в объятьях своего парня, Грей все что и мог, так это пообещать себе что пускай его и заставят все забыть, на подсознательном уровне он всегда будет помнить то тепло, ту любовь что ощущал когда смотрел в глаза своему принцу, и тот трепет когда Ноа без конца звал его «Чудище морское». - -Ты был прав, надо было бежать…А ещё, сказать теб раньше, что люблю, и многое другое, но так даже лучше, для тебя я был всегда чище чем на самом деле. – Слезы покатились из глаза парня, но он их смахнул раньше, чем они бы побеспокоили сладко спящего парня. – Я буду жить, что ты любил меня, сегодня, завтра, всегда. -Грей нет! – Обернувшись Грей улыбнулся, так солнечно что Артур едва не упал, и если бы он уже не сидел на полу, то точно там бы оказался. – Все будет хорошо, и не важно, что говорят те люди, для меня ты всегда был отцом, лучшим, важным, любимым. Позаботишься о Ноа. – Артур мотал головой, в то время как Афина встала рядом со своими дороги Дорианом и мягко улыбнувшись вновь протянула руку сыну. -И когда же ты стал у меня таким взрослым. – Грей пожал плечами, ведь он не чувствовал себя взрослым, скорее напуганным, и готовым плакать и кричать, но необходимо было быть взрослым, ведь реальная жизнь все же нашла его в раю. -Я хочу своих собак. -Афина лишь кивнула понимая, что не за что не отнимет у сына хотя бы его животных, ведь Грей вновь потерял всю свою семью. Он снова окажется один на один со своими страхами и чувствами, а его опекун, которого найдет Дамблдор не будет таким же чудным отцом каким был сын Афины. У Грея там в Хогвортсе не будет Аники, от чего он будет одинок. Не будет Сэма с его разговорами и советами, не будет Самоа, и его поддержки, Грей снова будет один. – А ещё свои краски, кисти, книги, одеяло, подушки, все свои вещи, хочу частичку моря, песка, не хочу потерять это тепло… -У тебя все это будет. – Сказал мокрый до нитки черноволосый мужчина, который даже не казался злым, хотя ему и пришлось окунуться в океан. -Конечно Грей, я все соберу, каждую даже самую маленькую твою вещь, запакую те, и даже сама их расставлю в твоей новой комнате прежде, чем покинуть тебя. -Грей кивал, когда его виска коснулся холодный край той самой палочки, которая забирала все самое дорогое. -А ещё мой плеер и кассеты, музыка помогает справиться со страхом. – У Афины душа на части разрыдалась от слов её маленького чудного мальчика, в то время как в другой части комнаты плакал другой её родной ребенок. Артур бился в истерике, он проклинал своею мать, после умоляя, а главное звал к себе Грея, который изо всех сил приходилось минировать мольбы своего отца. – Мам, ты же все ровно будешь любить меня, даже если не будешь помнить? -Безусловно. – Афина достала из кармана своего платья карту, ту самую что ещё утром пугала её. – Это Дьявол, это моё обещание тебе дорогой. – Карта, которую опасались многие несла в себе не только зло, она так же была спутником что говорила «до скорой встречи». Кивнув матери, Грей кинул в последний раз взгляд на своих друзей любимого, а после на отца, того человека без которого ни чего бы не было. -Я хочу кое-что прояснить, мам, мне не важно, что сейчас произойдёт. Когда придёт момент я вспомню вас, потому что вы моя семья, и это ничего не изменит. Папочка, пожалуйста, улыбнись мне, ещё один раз. – Висок Грея обжег холод, после которого словно душу вытянули из тела, подросток на автопилоте задержал дыхание, не позволяя страху прорваться. И тогда последнее что он увидел была яркая, как солнечный день улыбка его отца, от чего и сам парень улыбнулся, на выдохе говоря. – Папочка…