Hurricanes

— Магнус, — утвердительно повторил Алек. Он вспомнил всë, всю свою жизненную книгу, от и до, а самое главное он нашëл свою любовь, совершенно случайно, скорее всего нет, потому что аромат сандала указывал ему дорогу. Азиат моргнул несколько раз, наклоняя голову и пытаясь понять, откуда этот человек знает его имя и почему эти голубые глаза кажутся такими родными. Первый вопрос решился достаточно быстро, потому что на нëм висел бейджик с именем, но то, с какой интонацией этот парень произносил, рождал ещё одно непонимание. Бейн напряг мозг, пока настойчивый покупатель бесстыдно тянулся носом к его шее, опаляя еë своим дыханием со вкусом чëрного горького кофе. Азиат не возражал, у него это только вызывало удивление. В голове вспыхнул образ парня и ещё куча других картинок. — Александр, — выдохнул он, уже по-новому смотря на этого человека. — Магнус, — Лайтвуд крепко сжал его тело, твердя это сокровенное любимое всей душой имя как молитву: «Магнус, Магнус, Магнус», — Ты помнишь? — задал волнующий его вопрос Алек, хотя Бейн уже ответил на него, произнеся «Александр» и не отталкивая его. — Я люблю тебя, Александр, миры нам не помеха, всегда и везде ты мне нужен, мы найдëм друг друга, — азиат улыбнулся, повисая на шее своего друга под неодобрительным взглядом начальника. — Ты знал, что мы потеряем память? — уточнил Лайтвуд. — Это так важно? Пожалуйста, не злись, я знал, что мы здесь встретимся, — оправдался Магнус. Он боялся поссориться в первую же минуту воссоединения, но парень хотя бы сейчас мог всë исправить, у него теперь были время и память. — А если бы этого не случилось? Я даже не знал бы об этом и медленно сходил с ума по тому, кого даже не помню. Ты должен был мне сказать, — возмущался Александр, но всë так же крепко сжимал Бейна. — Если бы я сказал, ты бы не решился всë забыть, а в этом мире тебе будет лучше, — азиат подставлялся под чужие руки, которые дарили самые нужные в жизни прикосновения. Магнусу тоже постоянно казалось, что всë здесь нереально и что есть люди, которых он знает, но не помнит по каким-то причинам. Слава Богу, Камилла на этот раз не оказывалась в его постели. — Мне никогда, никогда не будет лучше без тебя, — Алек тяжело вздохнул. Он не злился, просто переживал, только уже всë закончилось хорошо, так что это было не нужно делать. Парень потянулся вперëд, заключая чужие губы в плен и долго не отпуская их. Им обоим было плевать на всех окружающих, смотрящих на них с интересом, с непониманием или с призрением. Это было совершенно неважно по сравнению с обретением друг друга вновь. Бейн тихо всхлипнул, его довели все эти волнения, и только сейчас, в такой близости с любимым человеком, он мог отпустить себя и быть уверенным, что впереди их ожидает только хорошее, иначе и быть не может. — Я люблю тебя, прости, — азиат разорвал поцелуй, утыкаясь Александру в плечо. — Кхм, кхм, — послышался кашель со стороны, — Магнус, ты работать не собираешься? — Это было таким лишним и ненужным, что хотелось послать начальника куда подальше, но Элиас всë-таки был его другом, поэтому Бейн на секунду оторвался от чужой рубашки и сделал умоляющее лицо. — Ладно, ладно, я понял. Только, пожалуйста, идите домой, а то вы прямо сейчас друг друга раздевать начнëте, а моему магазину плохая репутация не нужна. Мужчина тяжело вздохнул и выпроводил двух обнимающихся парней за двери. Алек схватил Магнуса за руку и потащил за собой. Он хотел привести его к себе в комнату и не выпускать как минимум ближайшую неделю, навëрстывая всë упущенное. — Александр, ты сильно на меня злишься? — азиат волновался, потому что парень не ответил на его признание в любви и пальцы на запястье сжимались чересчур сильно. Лайтвуд остановился, оборачиваясь. Они уже вышли на улицу, вокруг сновало слишком много людей, везде стоял шум. Парень предпочëл бы говорить о своих чувствах в другом месте, но выбора у него особо не было. Он понимал, что своим молчанием пугает Бейна. — Я не злюсь, я просто боюсь потерять тебя, Магнус. — Алек прикрыл глаза, втягивая всë ещё окружающий его аромат сандала, — Я тоже люблю тебя. Пойдëм ко мне? Ты нужен мне рядом. И ещё, мы должны предотвратить открытие станции. — Валентина нельзя убивать, — запротестовал азиат. Он помнил, к каким последствиям это приводило. — Мы не будем никого убивать, Магс, всего лишь… Нарушим закон пару раз, — Александр опять взял его за руку, ведя в дом. Он практически без инцидентов добрался до своей комнаты, только столкнулся с матерью, которая с толикой удивления посмотрела на Бейна и на их сцепленные ладони. Лайтвуду уже было плевать на это, потому что независимо от реакции родителей, он не собирался расставаться со своей любовью. — Как ты хочешь остановить открытие станции? — спросил Магнус. Алек мог сначала обсудить с ним все дела, но понял, что у него так просто не получится сейчас соображать. И он прижал парня к закрытой двери, впиваясь в его губы требовательным поцелуем, наверное, Мариза это слышала. Азиат ответил с неменьшей страстью, принимаясь стаскивать с Александра одежду, чтобы прикасаться только к этой чистой и бледной коже, которая была дороже всего на свете. Лайтвуду стоило бы закрыть дверь, но он не мог думать ни о чëм, кроме пальцев, ласкающих его, и губ, его целующих. Бейн был близко, наконец, по-настоящему, в реальном мире, не во сне и не в какой-то из временных петель. Магнус провëл языком по голой груди парня, толкая его на кровать и садясь сверху, дразнясь, елозя на его бëдрах, но не предпринимая никаких действий. — Ты снился мне, — прошептал Алек, он уже не контролировал свой речевой аппарат и возбуждение, которое становилось ещё больше, когда мысли уносились к тому, что они творили раньше и что происходило во сне. — Ты тоже мне снился, в каждой временной петле ты возвращал мне воспоминания, — азиат улыбнулся, пытаясь сдержать стон, когда Александр схватил его бëдра, сам направляя движения. Они были только в нижнем белье, через которое всë чувствовалось слишком хорошо. — И как же я это делал? — из чистого любопытства спросил Лайтвуд. — Ты спасал меня от торнадо, — Бейн поморщился, вспоминая это ужасное и в то же время спасительное физическое явление, чужие пальцы погладили его по ноге, убирая из головы ненужные мысли, — А потом ты дарил мне незабываемый горячий секс — лучшие моменты в моей жизни. — Мне стоит ревновать? — поинтересовался Александр, целуя его куда-то в подбородок. — Я уверен, ты подаришь мне впереди ещё больше, — Магнус поймал его губы, активнее толкаясь вперëд. Он не хотел терпеть, ждать, хотелось всего и сразу, безумно хотелось: почувствовать Лайтвуда в себе, сидеть на его бëдрах так, целовать и вылизывать каждую клеточку его тела, а ещё он желал услышать этот властный голос, который будет приказывать и направлять его. — Помедленнее, Магс, — попросил Алек, ему нужно было прочувствовать каждый этот момент, хоть он знал, что впереди его ждëт ещё множество таких. Они утопали друг в друге и в наслаждении, а его брат в это время направился к нему в комнату, чтобы обговорить план действий. — Да вы сговорились что ли все?! — завопил блондин, громко захлопывая дверь и мчась в ванную промывать глаза с мылом, но там его тоже ждал сюрприз в виде Маризы и Роберта, которые думали, что Иззи и Джейс вернутся попозже, а их старший сын сильно занят. Бейн только усмехнулся и продолжил доводить их с Лайтвудом до звëздочек перед глазами. Через час в комнату Алека опять пытался ворваться брат, но в этот раз уже со стуком, он учëл свою ошибку. Также сюда пришли Изабель, еë новоиспеченный парень, на которого все косо поглядывали, Клэри, последняя ещё притащила сюда своего друга Саймона, и Рафаэль. Все толкались и барабанили в дверь Александра, благо, они с Магнусом успели одеться и просто обнимались на кровати. — Входите, — Лайтвуд не соизволил подняться и отпустить от себя Бейна. Это сейчас казалось самой страшной потерей, которая только могла быть. — А это кто? — завизжала Изабель, первой вбегая в комнату и тыкая пальцем в Магнуса. — Алек, ты не хочешь мне ничего рассказать?! Джейс и дети Моргенштерна тоже поспешили войти, с интересом поглядывая на семейную сцену. От их энтузиазма Рафаэль опять был сбит с ног и полетел прямиком в объятья Саймона. — Ты в порядке? — поинтересовался Льюис. — Да, извини. Просто это, кажется, не впервые, — испанец отодвинулся от парня. — Ага, это судьба, — улыбнулся тот, проходя в комнату и оборачиваясь на Сантьяго, который, похоже, решил обдумать его слова. — Александр Гидеон Лайтвуд, почему ты не говоришь откуда здесь взялся этот красавчик?! — допытывалась Иззи, подбираясь ближе к брату и Бейну и разглядывая последнего со всех сторон. — Привет, Магнус, — Раф подошëл к старому другу, вернувшемуся в память, как только он его увидел. — Так, тебя зовут Магнус, а что ты делаешь в кровати моего старшего братика?! — Изабель с интересом уставилась на азиата. Джейс еле прикусил язык, чтобы не разболтать лишнего. — Из, он мой парень, — ответил на еë вопрос Лайтвуд и поцеловал Бейна на глазах родственников и знакомых. — Вот это поворот, — Иззи была немного в шоке, но скоро это прошло и она поспешила сказать, как рада за них, а потом пригрозить Магнусу, что убьëт его, если тот разобьëт сердце Алеку. — Ладно, какой у нас план? — прервал их светскую беседу Сантьяго. Он тоже был счастлив за друзей, только над ними весела большая угроза повторного конца света. Александр сразу же переключился на дело, вставая с кровати, но всë так же не отпуская руку азиата. — Мы пробираемся на станцию завтра ночью и рушим как можно больше оборудования, — твëрдо произнëс Алек. — А просто поговорить с родителями не вариант? — поинтересовалась Изабель. — Не думаю, это может узнать Валентин и тогда нам всем будет крышка. — Но здешний Валентин, не тот что был там, — заступилась за отца Клэри. — Ты уверена, что он просто не притворяется? Рушим как можно больше, а потом натравливаем высоко поставленных людей, чтобы они запретили повторное строительство, — Александр создал ужасный, практически не выполнимый план, несмотря на это их компания из восьми человек стояла следующей ночью у дверей атомной станции. Джонатан стащил у отца пропуск, а охраны как таковой внутри не должно было быть. За ворота они прошли спокойно, так же как и пробрались на станцию, не подозревая, что датчик движения отсылает любые подозрительные действия Валентину, который уже вызвал наряд полиции. Разрушить не удалось практически ничего, а на станцию уже вбежал Ходж с целым вооружëнным отрядом, чтобы обезвредить постройку Моргенштерна. — Вы обвиняетесь в незаконном проникновении на частную собственность и порче имущества, вы все отправитесь в участок до выяснения обстоятельств, — прокричал своим мерзким голосом Старквезер. — Dios, и здесь этот козëл, — закатил глаза испанец, этой фразой ещё больше зля Ходжа, решившего во что бы то ни стало засадить всех этих противных ему людей. Алек с сожалением и извинением посмотрел на всю компанию. Ему ужасно не хотелось, чтобы все это дошло до родителей или как-то испортило всю их будущую жизнь. — В машины их, — отдал приказ мужчина, ребят скрутили и затолкали в три разные машины, конвой из которых отправился в участок. Александр оказался с Джонатаном и Клэри. — Обидишь Иззи, тебе будет очень плохо, — сказал Лайтауд, он не успел этого сделать, хоть и давно уже понял, что Изабель встречается с этим парнем. — Я люблю твою сестру и не собираюсь еë обижать, — открестился Моргенштерн. Джонатан был немного зол на брата своей девушки за этот арест, только он решил исправиться и его тут же везут в участок. Рыжеволосой было всë равно. Она только надеялась, что это закончится. В соседнем автомобиле в это время шëл допрос Магнуса родственниками Алека, которые хотели убедиться, что этот азиат подходит их брату. А Саймону и Рафаэлю посчастливилось остаться наедине, но не совсем наедине, на переднем сидении находился Ходж, постоянно обращающий на них убийственный взгляд. Льюис пытался разрядить обстановку своей болтовнëй, за что был чуть не вырублен Ходжем. Но от нервов и волнения он никак не мог заткнуться, поэтому Сантьяго пришлось идти на отчаянные меры и затыкать его поцелуем. Все машины резко остановились, ещё не доехав до участка, и Старквезер куда-то вышел, кажется, с кем-то разговаривая, а потом прозвучал приказ: — Отпустить всех, — и компанию из восьми человек вытолкали на улицу, а полицейские автомобили умчались куда подальше. На середине дороги стоял дорогой чëрный мерседес с тонированными стëклами, рядом с которым был высокий мужчина азиатской внешности, одетый в дизайнерский костюм. Алеку этот человек показался смутно знакомым, в его чертах лица, в поведение и осанке читалось что-то привычное. — Кто это? Почему нас отпустили? — громко зашептал Джейс, пытаясь допытаться у старшего брата, что вообще происходит, но Лайтвуд понимал не лучше него. — Здравствуйте? — с удивлением поздоровался Александр, ища глазами Магнуса, чтобы убедиться, что он в порядке. — Здравствуйте, дети Лайтвудов, Моргенштерн и Сантьяго, как я понимаю? — мужчина вскинул брови, замечая, как сцепляются ладони Алека и его парня, — Я сенатор Бейн, атомная станция не будет открыта, так как это опасно для людей и природы, это уже решено в совете. Мне позвонил Магнус и попросил это уладить, так же как и ваш арест. Вы свободны, но в следующий раз лучше не совершайте таких отчаянных действий. — Магнус? — переспросил Александр, смотря на азиата. — Да, я позвонил отцу, это было нашей страховкой. Теперь станцию точно не откроют, — Бейн-младший улыбнулся и решил ещё больше потрепать нервы родителю, который и так переживал, вытаскивая сына с компанией из полицейских машин, хоть и не подавал особого вида, — Пап, это мой парень — Алек. Мужчина усмехнулся, он понимал, что от своего сына можно ожидать всего что угодно. Асмодей был не против, пока Магнус счастлив. Ещё он был рад, что у него удалось победить Моргенштерна и предотвратить нечто страшное, что должно было случиться из-за ядерной станции и деяний Валентина. — Рад за вас, — Бейн-старший направился в свою машину и на прощание крикнул, — Приводи его на ужин и сам заходи к нам с матерью почаще. — потом он ещё немного подумал, оглядел ошалевших ребят и добавил, — Вас подвести? Через несколько минут восемь человек впихнулись на трëхместное сидение, а ещё спустя немного времени стояли у дома Лайтвудов. Родители не спали и поймали всю эту компанию в три часа утра на пороге квартиры; Алек, Иззи и Джейс хотели беспалевно провести своих вторых половинок в комнаты, чтобы тем не пришлось идти через пол города ночью домой. Рафаэль с Саймоном уже ушли, причëм решили вместе переночевать у испанца, потому что его родителей не было дома, а миссис Льюис очень бы злилась на сына за столь позднее появление. Парни ещё не понимали, какие между ними отношения, но попахивало всë чем-то серьëзным. Они планировали вскоре с этим разобраться. — Ну и как это понимать? — Мариза всегда величественная в своëм длинном платье немного внушала страх. Но дети увидели, что женщина просто волновалась и дело было не только в их ночных прогулках и подозрительных друзьях. — Мы… Мы это… гуляли, — у Алека всегда плохо получалось врать. Но родители не обратили особого внимания. — Вы должны знать, — начал Роберт, выходя из комнаты, он не видел друзей, которых привели его дети, и знаки жены, — Что наш проект — атомная станция — не прошëл проверку. Так что мы тут с Маризой подумали и решили, что продолжим дело еë родителей. Мы откроем ресторан. Возможно, с финансами у нас не будет как раньше, но зато никаких рисков, — мужчина осëкся и извиняющимся взглядом посмотрел на Клэри и Джонатана, они не должны были так узнавать. Ребята еле скрыли радость от этого известия. Возможно, конец света их миновал на долгое время и впереди светит счастливое будущее. — Я, конечно, понимаю, что это вопрос не для раннего утра, но, Алек, — миссис Лайтвуд сделала акцент на имени сына и перевела на него пристальный взгляд, тот даже вздрогнул, — Не хочешь нам представить своего друга? — Это его парень, — встрял блондин, всегда открывающий рот в не подходящий момент. Кларисса стукнула его по плечу. — Это Магнус — мой парень, как уже сказал Джейс, — Александр решил говорить всë напрямую, и плевать, если его сейчас отсюда выгонят вместе с вещами. У него всë ещё останется самый важный во всëм мире человек. — И как долго мы об этом не знаем? — поинтересовался Роберт, Мариза улыбнулась, ей понравился этот парень и та уверенность и нежность, с которой о нëм говорил еë сын. — Долго, это очень длинная история, — Алек посмотрел на родителей, ожидая их реакции. — Добро пожаловать, Магнус, — старший Лайтвуд подошëл и пожал ему руку. — Идите сейчас все, отоспитесь, только никаких… — он пригрозил пальцем Джейсу и Иззи. В Алеке он был уверен, даже не зная, как сильно ошибается. — Здесь все стены тонкие, я всë услышу! Клэри предусмотрительно отправили к Изабель, а Джонатана к Джейсу, но у них потом будет ещё много времени всë наверстать, а пока они притирались друг к другу и вспоминали прошлые взаимоотношения. Магнус вошëл в комнату Александра, которую уже успел запомнить. Его немного волновало, что парень может на него злиться, потому что Бейн скрыл от него звонок отцу. Алек пытался играть в героя, а ему помешали. Но Лайтвуд даже на секунду об этом не задумывался и был очень благодарен и признателен своему любимому за спасение их шкур. — Спасибо, — брюнет плотно закрыл за ними дверь, чтобы ничьи больше глаза не созерцали их единение. — За что? — тот ждал этого слова в последнюю очередь. Он всего лишь хотел остаться в этом мире, чтобы наслаждаться жизнью, которая им была дана. — За всë, спасибо за то, что позвонил отцу, спасибо за то, что не открыли станцию, спасибо за то, что ты есть, Магнус, и любишь меня, спасибо за то, что вспоминал обо мне в каждой временной петле, спасибо за то, что оберегал меня и заботился, — Александр смотрел в родные глаза, держа свои руки на чужих скулах и с каждым словом приближаясь всë ближе, желая поцеловать. — Я хочу, чтобы ты был счастлив и моя любовь смогла сделать тебя таким в этом непостоянном и страшном мире. — Бейн опять растрогался чуть ли не до слëз. Этот человек сводил его с ума, заставлял чувствовать себя нужным и составлял всю цель этой жизни, являлся еë смыслом. — Всегда и везде, пообещай мне, что мы будем вместе, — прошептал азиат, касаясь его губ. — Обещаю, — слово утонуло где-то в поцелуе, за которым последовал ещё и ещё один, скрепляющий эту клятву. И в каком мире они бы не оказались, они точно знали, что вспомнят друг друга и будут счастливы. Только вместе. Всегда. Навечно. А стены и правда оказались тонкими…