***
Чародейка покинула Корво Бьянко почти сразу же после обеда. Кевальт же, воспользовавшись гостеприимством и дав своему коню возможность отдохнуть, остался до темноты. Когда солнце окончательно спряталось за горизонтом, охотник начал собираться в путь. — Можешь переночевать у нас, если хочешь, — предложил Геральт. — На дорогах опасно после темноты. — Да нет, все в норме. Я предпочитаю путешествовать по ночам. Тем более, до Монтекальво не так уж и далеко. Если повезёт, доберусь до рассвета, — охотник улыбнулся, запрыгивая на коня. — Еще увидимся, Белый Волк. — Удачи на Пути, Кевальт. Спустя пару минут охотник скрылся в ночи, а Геральт вернулся в дом. Поднявшись на второй этаж, ведьмак услышал пение, что доносилось из детской. «Он хоть на край земли отправиться готов. Сразить всех чудовищ, убить всех врагов…» Мужчина аккуратно, чтобы не скрипеть половицами, прошёл по коридору и тихо отворил дверь. «Он эльфов всех прогнал за дальний перевал. Высокие горы на вечный привал…» Лютик сидел в кресле-качалке спиной к двери, укачивая Деллу, поэтому появления Геральта не заметил. «Он бьёт не в бровь, а в глаз, был ранен много раз. Он людям товарищ, всегда он за нас…» А ведь именно эта песня послужила началом почти всего хорошего, что сейчас происходит в жизни ведьмака. Мужчина улыбнулся, вспоминая, как бард терзал его уши, сочиняя ее. «К чему эта вражда? Никак я не пойму. Он нас защищает — так налейте ж ему». Мотив песни был слегка переделан, чтобы она больше походила на колыбельную и убаюкивала малышку у Юлиана на руках. Ведьмак облокотился о косяк двери, скрестив руки и наслаждаясь пением парня. «Ведьмаку заплатите чеканной монетой, чеканной монетой…» Лютик аккуратно приподнялся с кресла и, не прекращая петь, начал укладывать Деллу в кроватку, надеясь, что она не проснётся. «Ведьмаку заплатите — зачтётся все это вам…» Уложив малышку в постель и подоткнув одеяло, бард замолчал, вслушиваясь в благодатную тишину. Затем он обернулся и встретился взглядом с улыбающимся Геральтом. Ведьмак сделал шаг назад, покидая детскую, и Юлиан последовал за ним, не забыв закрыть за собой дверь. — Подслушиваешь? — Ты красиво поешь, — сказал мужчина таким тоном, будто это был не комплимент, а просто констатация факта. — Пирог без начинки? — Лютик растянул губы в улыбке. — Пирог без начинки, — подтвердил Геральт, смотря на барда и улыбаясь одними глазами. — Что? — спросил Юлиан, не выдержав взгляда ведьмака, и слегка залился краской. То, что они были фактически женаты, совершенно не мешало Лютику смущаться каждый раз, когда мужчина смотрел на него с такой нежностью и любовью во взгляде. — Ты пел нашей дочери песню про меня? — У меня почти все песни про тебя, Геральт. Тем более, эта под колыбельную проще всего переделывалась, — ответил бард, но по глазам было видно, что именно эту песню он выбрал не случайно. — Кевальт уехал? — Угу. Зубы абайи мне подарил. — Зачем? — Из них можно хороший яд сделать, — сказал ведьмак, заходя в спальню и стаскивая через голову рубашку. — Надеюсь, ты не прямо сейчас этим будешь заниматься, — промолвил Юлиан, прикрыв дверь. — Нет. Почему спрашиваешь? — Ну, я надеялся, ты уделишь внимание чему-то более важному, — Лютик коварно ухмыльнулся, начав снимать с себя одежду. — Чему, например? — мужчина, конечно же, хитрый план парня раскусил, но решил подыграть. А барду только это и нужно было. Юлиан стянул с себя оставшуюся одежду, оставаясь в одном волчьем медальоне, и протянул: — Например, мне. Геральт улыбнулся и, сократив расстояние между ними, положил руки парню на талию. Затем он потянул Лютика на себя, вынуждая сделать шаг вперёд, и, наклонившись, поцеловал его. Руки ведьмака переместились к барду на спину, и мужчина провёл пальцами вдоль его позвоночника, вызывая у Юлиана сладкую дрожь. В последние месяцы беременности, да и сразу после родов, у Лютика не было ни сил, ни желания заниматься сексом. Сначала бард переживал по этому поводу, боясь, что такое положение вещей Геральту может не понравиться, но ведьмак заверил его, что все в порядке. Он ведь с ним не только ради секса, в самом-то деле. — Это ведь намного интереснее, чем смешивать странного рода жижу в колбочках у нас в подвале, — промолвил Юлиан, увернувшись от одного из поцелуев. — Намного, — улыбнулся ведьмак, щёлкнув замком и сняв медальон с шеи Лютика. Тот удивленно посмотрел на него. — Давай пока повременим со вторым ребёнком. Я помню, что ты мне разрешил всего троих. Нужно растягивать удовольствие. Бард улыбнулся и втянул мужчину в еще один поцелуй, как только тот положил медальон на тумбочку. Геральт, слегка наклонившись, взял Лютика за бедра, тут же приподнимая над полом. Бард среагировал практически моментально, обхватывая ведьмака ногами и прижимаясь ближе. На самом деле, Юлиану ужасно нравилось, когда мужчина носил его на руках. При чем Геральт делал это так, будто парень для него ничего не весит, и Лютик соврал бы, сказав, что его это не заводит. Ведьмак аккуратно опустился на кровать, позволяя барду оседлать его, и потянулся к прикроватной тумбочке, чтобы достать оттуда ромашковое масло. Юлиан разорвал поцелуй и мило зажмурился, соприкасаясь с мужчиной носами. Геральт еще раз огладил рукой спину парня, прежде чем размазать масло по пальцам и приставить их к анусу Лютика. Тот громко застонал, как только первый палец проскользнул внутрь, практически не встречая сопротивления. — Кажется, я успел забыть, насколько это приятно, — пробормотал бард, заставив ведьмака улыбнуться. — Я это исправлю, — заверил мужчина, присоединяя второй палец и вырывая из Юлиана все новые и новые стоны. Как только Геральт убедился, что Лютик спокойно принимает три его пальца, то тут же их вытащил, решив перейти к кое-чему более интересному. Бард томно выдохнул в предвкушении. Затем он немного приподнялся и, смазав член мужчины тем же ромашковым маслом, начал медленно насаживаться. Руки Геральта оказались у Юлиана на бёдрах, и он почти сразу же насадил парня до упора. Лютик довольно застонал и начал двигаться, медленно, но верно утопая в наслаждении. Геральт подмахивал бёдрами, притягивая барда ближе и оставляя красочные отметки на его теле. Некоторые из них за ночь превратятся во вполне себе прозаичные синяки, и ведьмак в который раз извинится перед Юлианом за то, что он не смог проконтролировать свою силу. А Лютик в ответ лишь рассмеется и скажет, что все в порядке. Ему так даже нравится. Это как засосы, только в более интимных местах. Еще одно подтверждение тому, что бард всецело и полностью принадлежит Геральту, и только ему. Оргазм накрыл их практически одновременно, и Юлиан кончил с громким стоном, пачкая ведьмаку живот. — Ты такой красивый сейчас, — произнес мужчина почти неосознанно, наблюдая за Лютиком, который тяжело дышал, отходя от оргазма. Бард открыл глаза, пересекся взглядом с Геральтом и улыбнулся. — Только сейчас? Ведьмак усмехнулся в ответ. — Всегда, Лютик. Ты красив всегда. Улыбка на лице парня стала еще шире, и он наклонился, чтобы поцеловать мужчину. В тишине ночи послышался пронзительный крик чёрного ворона.***
Резкий порыв ветра взлохматил Лютику волосы, заставляя поежиться от холода. Его рука замерла в паре сантиметров от такой до боли знакомой двери, но бард все не решался постучать. Столько лет прошло, с чего он взял, что ему будут рады? С момента рождения Деллы прошло уже чуть больше восьми месяцев, но Юлиан все никак не мог выкинуть из головы ту перепалку с отцом. Слова пьяного барона можно было трактовать неоднозначно, но Лютик все никак не мог отделаться от мысли, что, возможно, мать и сестра все еще скучают по нему. Может быть, им тоже жаль, что в тот день все закончилось именно так. Что если еще не поздно все исправить? Бард обернулся в поисках поддержки, и Геральт, улыбнувшись одними глазами, кивнул на дверь. Стучать за парня ведьмак не собирался, считая, что Юлиан должен справиться с этим сам. Лютик обречённо вздохнул. Будь здесь Тесса, она бы уже постучала, облегчив барду задачу, но, к сожалению (или, к счастью), девушки рядом не было. Она, прихватив с собой Деллу, отправилась на местный рынок, чтобы не путаться под ногами и не мешать Юлиану налаживать контакты с семьёй. Геральт же, по просьбе Лютика, пошёл с ним. Стук вышел быстрым и неуверенным, но парень все равно порадовался, что у него вообще хватило смелости постучать. Желание плюнуть на все и бежать со всех ног не покидало ни на секунду. Останавливало барда лишь то, что стоящий сзади ведьмак отрезал все пути к отступлению. С той стороны двери послышались приближающиеся шаги, и Юлиан набрал полную грудь воздуха. Руки дрожали и не слушались, но Лютик искренне старался сохранять спокойствие. Он ведь не на казнь собирается, ну в самом-то деле. Дверь отворилась, и девушка шокировано замерла на пороге. Судя по виду, она была всего на пару лет младше барда, и Геральт опознал в ней сестру Юлиана. Девушка была еще молода, но груз печали и нелёгкой жизни уже оставил след на ее лице. Внезапно ее плечи дрогнули и на глазах появились слезы. — Юлиан! — воскликнула она, тут же бросаясь брату на шею. — Ты! Боже мой, это правда ты! Лютик растерялся всего на секунду, прежде чем крепко обнять сестру, прижимая к себе. — Рад тебя видеть, Шона, — промолвил он. — Ты выросла. — А ты совсем не изменился, — девушка слегка отстранилась и, взяв лицо брата в руки, рассмеялась. Слезы все ещё катились по ее щекам, но в том, что это были слезы счастья, сомнений не оставалось. — Столько лет прошло, а от тебя ни слуху ни духу. Ни единой весточки! Мы даже не знали, жив ты или нет. — Я… — начал было бард, но Шона прервала его. — О, нет, только не оправдывайся. Я все прекрасно понимаю. После того, что произошло… — девушка запнулась, не находя нужных слов. — В общем, это уже не важно. Главное, что ты вернулся. Шона взглянула за спину брата и наконец-то заметила Геральта, который все это время стоял чуть поодаль и усиленно делал вид, что его интересует необычная кладка этого дома. Глаза девушки удивленно расширились. — А это…? — Это Геральт. Он со мной, — промолвил Юлиан, и ведьмак склонил голову в знак приветствия. — Рада знакомству, — сказала Шона, немного опасливо улыбнувшись. — Это взаимно. — Может, тогда пройдём в дом? Мама будет рада тебя увидеть, — обратилась она к Лютику. — Конечно, — ответил парень, и девушка сделала пару шагов назад, пропуская гостей внутрь. Когда мимо проходил Геральт, Шона знатно напряглась и сделала еще один шаг назад, хотя в этом не было никакой необходимости. От мужчины такое поведение не укрылось, но он не то, чтобы сильно удивился: раньше к нему и похуже относились. Судя по выражению лица Шоны, она не совсем понимала, что ее брат делает в компании ведьмака, но задать прямой вопрос пока не решалась. Что ж, что-то подсказывает Геральту, что у неё еще будет время. Встреча Юлиана с мамой прошла практически по той же схеме, что и с сестрой. Женщина при виде сына тут же разрыдалась и принялась обнимать его, причитая, как же он все-таки изменился за эти года. На появление в ее доме ведьмака женщина отреагировала спокойно, но все же смотрела с опаской, пока сам мужчина старался выглядеть максимально не угрожающе. Серьезно, он даже доспехи не надел и оружие с собой не взял, и все это ради того, чтобы не пугать родственников барда. На самом деле, Геральта не волновало, понравится он им или нет, но для Лютика это было важно, поэтому ведьмак старался вести себя настолько дружелюбно, насколько это вообще возможно. В его случае это означало не открывать рот без прямой на то необходимости, позволяя барду говорить за двоих, и пересекаться с семьей Юлиана взглядом как можно реже, чтобы не пугать их своими жёлтыми глазами. Когда баронесса наконец-то нашла в себе силы отпустить от себя сына, она, по всем правилам гостеприимства, предложила им чаю. Отказаться не представлялось возможным, и вот уже спустя всего несколько минут Геральт сидел на дорогом диване с чашкой чая в руках и искренне старался не чувствовать себя глупо в такой обстановке. Почему-то в голову закралась мысль, что с Лютиком все-таки следовало отправить Тессу, которая явно была больше приучена к ведению светских бесед. А мужчина бы в это время спокойно погулял бы с дочерью, ловя удивлённые и слегка заинтересованные взгляды случайных прохожих. Все-таки не каждый день увидишь ведьмака, что прогуливается по рынку с ребёнком на руках. — Прошло столько лет, сынок, даже не верится! — воскликнула женщина, с любовью смотря на Юлиана. — Как сложилась твоя жизнь? Где живёшь? Чем занимаешься сейчас? Шона присела на диван рядом с матерью и активно закивала, таким образом показывая, что ее тоже интересуют ответы на все эти вопросы. Лютик на секунду замялся, прежде чем ответить. Они с Геральтом уже обсуждали это, но так и не пришли к однозначному выводу, что и как следует рассказывать семье барда об их жизни, если разговор зайдёт об этом. А он зашел, естественно. Глупо было думать, что их не будет интересовать жизнь Юлиана. Проблема, в основном, состояла в том, что если ведьмака Лютик, в принципе, может представить как своего мужа или избранника (спасибо, Тесса, за такой прекрасный термин), то с дочерью все было сложнее. Объяснить появление Деллы на свет не так-то просто, да и опыта таких разговоров у барда не было. Единственный человек, которому они рассказывали о своих отношениях и ребёнке, был Кевальт, но тот был не сильно заинтересован в подробностях. Да и вопросов лишних не задавал. В общем, облегчил им задачу, как мог. Вот только Юлиану что-то подсказывало, что с его семьёй так не прокатит. — У меня все в порядке, в принципе. Мы с Геральтом живём в Корво Бьянко. Это усадьба в Темерии, может слышали? — Да, там еще раньше винодельня была, правильно? — Шона улыбнулась. — Но разве она сейчас не принадлежит какому-то барону или королю? — Раньше да, но… — Усадьба досталась мне в качестве оплаты за работу, — решил подать голос Геральт. — Она была в ужасном состоянии, но Лютик довольно быстро привёл ее в порядок. — Лютик? — немного удивленно переспросила баронесса. — Эм… да, мам, это что-то вроде моего сценического псевдонима. Я взял его, как только начал выступать… ну ты же знаешь, я и раньше довольно неплохо играл на лютне. Какое-то время я даже зарабатывал этим на жизнь. Так вот, псевдоним так прижился, что почти все знакомые зовут меня именно так, — ответил бард, решив пока не уточнять, что единственный человек, который зовёт его как-то по-другому — его дочь. У Юлиана буквально сердце от переизбытка чувств останавливается каждый раз, когда Делла протягивает к нему свои маленькие ручки и умилительно тянет «папа». Ведьмак, похоже, тоже подумал об этом, потому что постарался спрятать появившуюся усмешку в чашке чая. — Подожди, так ты тот самый Лютик? — поразилась Шона. — Твои баллады постоянно исполняют уличные музыканты, а о приключениях Белого Волка и его барда легенды ходят! Мой брат прославился на весь Континент. Вау! Юлиан улыбнулся и постарался побыстрее перевести тему, чтобы его снова не завалили вопросами. Его мать рассказала о том, как его отец в скором времени после побега сына начал пить и транжирить их семейное состояние направо и налево. Баронесса какое-то время с упорством терпела выходки мужа, но, когда он попытался выдать Шону замуж, чтобы закрыть свой карточный долг, у неё просто закончилось терпение и она тут же подала на развод, отсудив у бывшего мужа дом и большую часть его оставшегося состояния. И вот они уже два года живут с дочерью душа в душу. Шона преподаёт в консерватории и, пусть в будущем и планирует выйти замуж, ей пока не встретился достойный кандидат. Лютик слушал с интересом, радуясь тому, что у его матери и сестры все сложилось так удачно. В душе зарождалась надежда, что, раз они смогли пойти наперекор воле его отца и не поддались общественному мнению и стереотипам, значит, возможно, и жизненную позицию Юлиана они смогут принять если не с легкостью, то хотя бы с минимальными усилиями. — А у тебя как в личной жизни, Юлиан? Уже встретил ту единственную? — видимо, без какой-либо задней мысли спросила Шона. Лютик закашлялся. Что ж, раз вопрос такой прямой, то и отвечать придётся прямо. Геральт рядом с ним тоже заметно напрягся, переживая скорее за барда, чем за себя. Если вдруг все пойдёт коту под хвост, ведьмаку от этого будет ни горячо, ни холодно. Он со спокойной душой может всю оставшуюся жизнь объезжать Керак десятой дорогой, а возможные слухи, что могут расползтись по Континенту, его тем более не беспокоили: о нем и похуже говорили. Мясника из Блавикена хотя бы взять. Но для Юлиана это было важно, и вот именно за его моральное здоровье мужчина и переживал. — Сынок, а что это у тебя на шее? — спросила вдруг баронесса, и заданный Шоной вопрос ненадолго отложился. Лютик опустил голову и понял, что мама говорит о волчьем медальоне. — О, я уже видела такие! Их ведьмаки носят, разве нет? — промолвила девушка. Геральт кивнул. Не то чтобы спрашивали лично его, но, судя по постановке вопроса, кто должен отвечать, как не он? — Но почему тогда…? — взгляд женщины переместился на ведьмака, на котором медальона не оказалось. В комнате повис не до конца сформулированный и все еще незаданный вопрос. Юлиан решил, что тут как с пластырем: нужно срывать резко. Тем более, ситуация вроде как располагала. — А, эм… это медальон Геральта. Он означает, что мы, вроде как, женаты. Не уверен, что это слово сюда можно применить, но единственное обозначение наших отношений, которое я знаю, было на древнегреческом, и я, если честно, его не запомнил. Поэтому, наверное, слово «женаты» будет ближе всего к истине, — промолвил Лютик, стараясь сильно не тараторить. Он всегда так делал, когда нервничал, но сейчас казалось необходимым говорить членораздельно, чтобы его точно поняли правильно. На лицах его матери и сестры отразилось что-то среднее между шоком и недоумением. Геральт сжал руку барда, выражая свою поддержку, и Шона уставилась на их переплетённые пальцы. Девушка привыкла, что в их обществе отношения между двумя мужчинами порицались, да и мама часто оправдывала ту самую интрижку Юлиана тем, что он просто взбунтовался против отца. Мол дело молодое, со временем он перебесится и женится на какой-нибудь прелестной девушке, заведёт семью. Но, похоже, не тут-то было. В комнате повисло гнетущее молчание. Тишина давила на уши, что даже ведьмаку стало немного неуютно, но Лютик переносил ее с похвальным терпением, ожидая если не приговора, то хотя бы каких-то слов. — Я не… не знаю, что сказать, — баронесса взяла на себя смелость начать разговор, но ситуацию это сильно не исправило. Внезапно в дверь постучали. — Я открою! — воскликнула Шона с удивительным энтузиазмом, воспользовавшись возможностью хоть ненадолго избежать этой неловкой тишины. Послышался звук открывающейся двери, а затем бард услышал знакомый голос чародейки: — Лютик здесь? — Эм… — растерялась Шона. — Ну, Юлиан. Брат твой. Я уверена, что они с Геральтом именно в эту дверь заходили. Лютик понял, что дело нужно брать в свои руки, поэтому быстро поднялся на ноги и вышел в коридор. Оставлять ведьмака наедине со своей матерью не хотелось, но и Тессу с сестрой тоже, поэтому пришлось выбирать. Чародейка стояла в дверном проёме, держа заинтересованно вертящую в разные стороны головой Деллу на руках. При виде барда Тесса не на шутку обрадовалась. — Прости, что отрываю вас от, наверное, жутко важного разговора, но у меня тут наметилась дело, в которое вашу дочь вмешивать не хотелось бы, иначе Геральт меня убьет. Возьми ребенка, — промолвила она. Делла при виде Юлиана тут же заулыбалась, протянув ручки и промолвив свое коронное «папа». Говорить она пока умела только это слово, поэтому такой честью были удостоены только Геральт и Лютик. На Тессу же она, в силу своего возраста, просто умилительно шипела. «Это потому что у тебя имя сложно выговариваемое», — с улыбкой на губах однажды сказал бард. «Ну либо так, либо она намекает, что я похожа на змею, — чародейка тоже улыбнулась. — Меня, в принципе, устраивают оба эти расклада.» — Что-то случилось? — спросил парень, забирая дочь к себе на руки. Малышка тут же что-то радостно залепетала, поймав ручками волчий медальон. — Одна бабка на главной площади заявляет, что она якобы все болезни яйцами выкатывает! — воскликнула чародейка так, будто это задело ее профессиональную гордость. — Яйцами, представляешь?! Еще и берет за это бешеные деньги. Вот старая лицемерка! — И что, не помогает? — Нет, конечно! — Что делать собираешься? — с интересом спросил Юлиан. Тессу, на самом деле, довольно сложно было вывести из себя, поэтому парню даже стало слегка интересно, что там конкретно такого страшного делает эта бабулька. — Сожгу ее палатку к чёртовой ма… — Тесса! — прервал ее Лютик. Он и сам был несдержан на язык, но старался контролировать себя в присутствии Деллы. — Ма… мало ли что может случиться с человеком, который обманул такое количество людей, — тут же и исправилась девушка. — Подумать только, скольких она уже кинула на деньги, а к ней все еще продолжают ходить. Немыслимо! — Ты поосторожнее там. Чтобы нам не пришлось покидать Керак в спешке, — бард улыбнулся уголками губ. — Не переживай, все хорошо будет, — заверила его Тесса. — Ты же меня знаешь. С этими словами чародейка развернулась на пятках и, взмахнув волосами, отправилась творить самосуд. Лютик закрыл дверь. — Это… это… а это кто был? — шокировано спросила молчавшая все это время Шона, указав на дверь. — Сестра Геральта, — скупо пояснил бард, прежде чем вернуться в гостиную с Деллой на руках. Девушка последовала за ним. Как только Юлиан вошел в гостиную, ведьмак тут же поднялся с дивана, предполагая, что что-то случилось, но Лютик успокаивающе улыбнулся и гордо промолвил: — Мам, знакомься, это твоя внучка.***
— Как у вас все прошло? — спросила Тесса, встретив Лютика и Геральта вечером того же дня. — Довольно неплохо, — улыбнулся бард. — Они, конечно, были в шоке, и, кажется, еще долго будут от него отходить, но, в целом, все хорошо. Пригласили нас на ужин на следующей неделе. — Я же говорила, что все будет в порядке, — девушка улыбнулась, взглянув на Геральта, который держал на руках уснувшую Деллу. — Кстати, спасибо тебе, — промолвил Юлиан. — Твое появление было очень кстати. — Правда? — Правда, — ведьмак улыбнулся. — Делла имеет прекрасную способность располагать к себе людей. — Кстати, что там с той бабкой с яйцами? — поинтересовался Лютик. — Она хоть жива? — Обижаешь! — воскликнула чародейка. — Жива и здорова, правда, с лёгкой степенью контузии. Бард вопросительно поднял бровь. — Я ничего не делала! — тут же промолвила Тесса. — Ее палатка сама на неё упала. — Ага, — согласился ведьмак, но, судя по голосу, он ей не поверил. — Ой, ну и черт с вами, — девушка взмахнула рукой, открывая портал. — Пора домой. Ведьмак как-то обречённо вздохнул, уже по обычаю закрывая глаза и позволяя Лютику аккуратно провести его сквозь эту пугающую магическую воронку, держа за локоть. Пока Геральт и Юлиан заходили в портал, чародейка обратила внимание на чёрного ворона. Птица сидела на крыше соседнего здания и, не отрываясь, следила за их компанией. Тесса нахмурилась, стараясь рассмотреть ворона поближе, но тот внезапно взмахнул крыльями, взлетел ввысь и исчез с поля зрения. «Просто совпадение», — успокоила себя девушка, заходя в открытый портал. Но сердце как-то предательски екнуло.