Я просто устал. От жизни, от любви, от людей. От всего на свете. Я устал…
— ТЫ ПРОВАЛИЛАСЬ! — взревел Эреб, и Алисе захотелось закрыть уши. Она не достала книгу и не остановила полубогов. Аида все еще не сбросили в Тартар. Джейсон был не у них. Ванда жива. Провал по всем статьям. — Мне нужно еще время, — пробормотал словно самому себе Мрак, — нужно еще время. Найдите мне мальчишку и приведите сюда. Не могу дождаться того момента, как перережу ему глотку, — фыркнул он. — Что еще нужно? — прохрипела Эрида. Эреб выкачивал из нее силы, чтобы удерживать часть себя здесь и часть в Тартаре. Красные волосы богини стали практически белыми, ее лицо заострилось, появились морщинки. И Алиса все чаще видела, как она останавливается на середине пути, чтобы отдышаться. Она словно старела в десять раз быстрее, чем остальные. Эрида медленно умирала, но дочь Аполлона сильно сомневалась, что богиня делала это из большой любви или приверженности делу. Она просто боялась, что Эреб покончит с ней. — Отправляйтесь на место, — приказал Эреб, — но сначала достаньте мальчишку. Эрида, ты останься. Надо поговорить. Алиса коротко поклонилась, а потом покинула помещение. Ей предстояло найти остальных богов и сообщить им о решении господина. Но любопытство не дало ей покоя. Она оглянулась, а потом повернула направо, чтобы подняться в старую охранную будку и послушать, о чем будет идти речь. Эрида остановилась перед трещиной в земле, из которой Эреб разговаривал. — Эрида, — обманчиво-ласково протянул он, — что ты думаешь о работе Алисы? — Она слишком молода для той должности, которую Вы дали ей, господин, — слегка склонилась седоволосая, — но у нее определенно есть задатки. Ей лишь нужен ментор, наставник, который показал бы ей верный путь. Но сейчас она делает хорошую работу. Алиса просто должна стать сильнее. — Да, — сказал Эреб, — я согласен. — Есть еще кое-что, о чем вы должны знать. Аида не просто не сбросили в Тартар, эта девчонка вступилась за него и приняла наказание. Когда все будет кончено, Зевс отправит ее вниз. — Почему мне должно быть интересно? — Потому что у нее больше нет причин заботиться о богах. — И? — Если застать Джейсона Грейса и ее, Каллаган сама сдаст нам ребенка Юпитера, — склонилась еще ниже Эрида. — Дайте мне возглавить поход. — Дорогая, — протянул Эреб снова, — ты очень важна мне. Из ямы протянулось щупальце темноты. Алиса однажды побывала в таких темных объятиях. Она вдруг вспомнила тени Нико. Те были ласковыми, чуть прохладными, переливающимися. Тени Подземного Царства походили на шелковую ткань, укрывающую тело. Мрак Эреба был другим. Он окутывал, словно едкий дым, наждачкой бил по горлу и мешал дышать. Он оставлял синяки и раны, разрывая кожу, словно жидкое стекло, режущее каждую секунду. Алиса вспомнила, как Ванда вобрала этот мрак в себя и как на ее руке появились те раны, разрывающие кожу и вены. Ее передернуло. — Я ценю твою жертву, — продолжил Эреб, и второе щупальце присоединилось к Эриде. Богиня вскрикнула, когда мрак вцепился ей в ноги, подтягивая ближе к яме. Алиса зажала рот рукой, когда богиня хаоса оказалась у самого края ямы. — Пожалуйста, — прорыдала ослабевшая Эрида. — Я не убью тебя, — мягко проговорил Эреб, и над женщиной нависло темное облако с горящими глазами. — Я просто займу твое место. Темные ленты впились в тело Эриды до крика, женщина скребла ногтями пол и пыталась как-то отбросить Эреба подальше от себя. На ее руках мелькали всполохи магии, но Эреба это не волновало. Он морщился, рычал и туже оплетал ее тело своим мраком. Древнее Божество глубже впивалось тьмой в тело богини хаоса, и по ее коже текла кровь из порезов, когда сама суть Эреба вплеталась в нее. Женщина кричала, визжала и снова кричала. Алиса видела, как блестят слезы боли и отчаяния на ее щеках. А потом вдруг стало тихо. Поседевшие от слабости волосы наливались красным с черными переливами, а потом и вовсе почернели окончательно. Порезы на бледной коже затягивались, тьма отступала, медленно вливаясь в тело, когда-то принадлежащее Эриде. Кости хрустели, ломаясь и снова вставая на место. Алиса зажмурилась. Когда она открыла глаза, Эрида стояла в середине комнаты, смотря в зеркало перед собой. Она сбросила черную тогу и переступила через ненужную ей ткань, отбрасывая ее аккуратной ногой. Чуть завалившись на один бок, Эрида подошла к зеркалу, рассматривая новую себя. Дотронулась до живота, груди, плеч, потом лица. Ее тонкие пальцы очертили линию челюсти и носа, она поправила брови. Только это была уже не Эрида. Это был Эреб, поглотивший служившую ему верой и правдой богиню. Алиса покачала головой и тихо вышла. Эреб еще не был полностью силен и у него не было тех же сил, что и тысячу лет назад, но теперь он имел тело. И это уже половина победы. Алиса должна была радоваться и смеяться, потому что Эреб выбрал не ее тело. Потому что он уже почти вернулся. Тогда почему же ей так страшно?***
— Собирайся, — рявкнул Нико, влетая в комнату Ванды в Большом Доме. Пока от Эреба и богов не было новостей, а Хирон вместе с Аннабет расшифровывали книгу куретов, Ви решила воспользоваться свободным временем, запастись мороженым и упиваться в своей комнате жалостью к себе, кутаясь в одеяло и смотря в окно. Прошло три дня с того памятного суда, и ее жизнь кардинально поменялась за это время. Весь Лагерь ходил с жалостливыми мордами, смотря на ирландку, как на ребенка-инвалида с лейкемией, как бы ужасно это не звучало. На второй день в Лагерь прибыла Персефона, влепившая Аиду пощечину, Ванде еще одну пощечину, а потом потребовавшая свои силы обратно. Ванда просто устало протянула руку, не обращая внимания на покрасневшую половину лица, и сказала что-то вроде «забирай, только отвали от меня нахрен». Персефона забрала силу, и Ви с трудом удержалась на ногах. Кто-то сказал, что берет ее под ответственность, потому что смертным нельзя было находиться в Лагере, но девушка не слышала этого. Она не смотрела на ребят вокруг, на Аида и на Хирона — она просто ушла к себе в комнату. На нее на самом деле напала жуткая депрессия. За два дня она лишилась безмятежного будущего, счастья, сил и желания жить. Ванде казалось, что она застряла в вакууме. Единственное, на что у нее были силы, это на правду. В вечер после суда она попросила Аннабет, Перси, Уилла, Нико, Пайпер и Джейсона (раз уж они теперь тоже в их тусовке) прийти в Большой Дом в зал, а после вывалила на них всю правду, которую они должны были ждать. Рассказала, что не знала, что была смертной; рассказала, как умерла и кем были ее друзья; говорила о том, чем занималась в Подземном Царстве и чем на самом деле занималась с Аидом. Ребята задали несколько вопросов (Перси волновало, чувствует ли она вкус еды), а потом они разошлись, и Ви снова погрузилась в свои безрадостные мысли. Она не хотела даже на улицу выходить. Выбиралась только поздно ночью, чтобы помыться и стащить что-нибудь с кухни. Так что, ввалившийся в ее комнату Нико не был чем-то обыденным. Ванда, сидевшая на кровати со сборником произведений Джека Лондона, громко вскрикнула и упала, проматерившись на ирландском. — Куда? — возмутилась она. — Просто собирайся, — попросил парень уже более мягко, помогая ей подняться. — Ви нужна нам, — пожала плечами Аннабет, а потом сложила руки на груди, смотря то на Нико, то на Перси. — Она может больше не иметь сил, но она все еще очень сильна и многое знает. Она занималась с легионерами и с самим Аидом. Она носит его меч, без Ванды мы не победим, пусть она и обычный человек. — Ей нужно время, — покачал головой Перси. — Ей был обещан Рай, но теперь она снова человек, ее скинут в Тартар, и главное, что она просто решила защитить бога, который с ней это и сделал. Дай ей время. Она просто… — Перси задумался, пытаясь подобрать слово, — она потерялась. — Я понимаю, — кивнула Аннабет, — но у нас война. Нет времени на это. Я правда понимаю, Перси. Мы и не через это проходили. Ее нужно вернуть в строй. — Ты кое о чем забываешь, — строже сказал ей Джексон, нахмурившись, — мы никогда не были обычными людьми. — Возможно. — У меня есть идея, — просиял вдруг ди Анджело. — Скажите Хирону, что нас сегодня не будет! — Куда вы поедете? — воскликнула Аннабет, и Нико, уже убежавший на пару метров, обернулся на нее и сверкнул редкой улыбкой, которая всегда означала что-то, связанное с Ви. — К утесам… — Давай быстрее, — поторопил Нико. Ванда вылезла из постели, сполоснулась в душе, заплела влажные волосы в две косички, оделась и кивнула, что готова. Ди Анджело нахмурился — она не надела шапку. Ванда всегда надевала эти странные шапки в вычурных красках, которые умудрялась найти в старых комнатах Большого Дома (откуда они там, Нико предпочитал не думать). Парень подхватил шапку зеленого цвета с лепреконами, которую Ви привезла сюда с собой, и вышел, приказав следовать за ним. Они добрались до домика Аида, где ди Анджело забрал какую-то корзину, похожую на те, которые используются для пикников. — Мы едем куда-то? — снова попробовала девушка, но Нико промолчал, и она решила, что уже все равно, куда и зачем они отправляются. Хоть в сам Тартар. Нико осторожно взял ее за руку, а потом шагнул в тень. Ванда меланхолично смотрела на все это вокруг. Тени, узнав частую путешественницу, липли к ней, словно к родной сестре, но Каллаган уже не знала, как относиться к этому миру. Она потеряла все и просто ждала своего смертного часа. Возможно, в следующий раз, когда Алиса вскинет над ее телом меч, она просто закроет глаза и позволит девушке убить себя и закончить эти мучения. Резко стало холодно. Ванда огляделась, а потом вдруг ахнула. Утесы. Это были утесы. Нико привез ее на утесы. В Ирландию. Она громко всхлипнула, а потом рвано выдохнула через рот и сжала губы. Все такие же. Высокие, зеленые и родные. Внизу бушевал океан, словно чувствующий ее настроение. Это был настоящий шторм — волны разбивались о скалы и каплями оседали на свежей, зеленой траве. — Ты же так их любишь, — как-то тихо сказал Нико, не зная, что делать дальше. В его голове план выглядел легче — он привезет девушку сюда, Ванда улыбнется и будет готова бороться дальше. На деле все было не так. Потом Каллаган вдруг развернулась и впечаталась в него всем телом, не плача, а просто обнимая. Нико обхватил ее руками и положил подбородок на макушку. — Спасибо, — едва прошептала она, отстраняясь. На ее лице была заметна слабая улыбка. — Мы…можно ненадолго остаться тут? — А я корзину, по-твоему, зачем тащил? — вскинул он брови и взял ее за руку, переплетая их пальцы. — Веди меня. Ванда широко улыбнулась и потянула его за собой. Сначала они недолго шли по туристической тропинке в мягкой и не напрягающей тишине, потом приблизились к огромному выступу и перебрались через ограду. Нико разложил плед и уселся на траву, смотря на Ви. Она подошла к самому краю утеса, заставляя парня нервничать — она теперь была человеком. Но было что-то удивительно-красивое в том, как она — простая смертная — стоит на краю гигантского зеленого утеса, расставив руки в стороны. Под ее ногами бушевал океан, взметая ледяные капли в небо, а она просто любовалась этим, наслаждаясь единением с природой. Еще никогда Нико не видел ее в более прекрасном обличии. Ванда словно была создана для жизни. Для этого мира. И ему снова стало горько, потому что он должен будет ее потерять. Ирландка наконец обернулась, и ее глаза впервые за несколько дней горели. Она подошла ближе к Нико и села напротив него на плед, скрестив ноги. — Ну? — спросила она, чуть улыбнувшись. — Твой хитроумный план сработал, что дальше? — Мой план был просто умным, — парировал ди Анджело, открывая корзинку. — Самый настоящий пикник на утесе — вот мой план. — Эй, — Ванда позвала его более серьезным голосом, и брюнет вскинул голову, — спасибо, что сделал это для меня. — Я пообещал, что твои последние дни будут лучшими. — Тебе не стоило делать этого. То, что я могу быть в Лагере — уже чудо, знаешь? — Зачем ты защитила Аида? — выпалил он вопрос, волнующий парня уже не первый день. — Чтобы я не остался без отца? Или что? — С одной стороны, да. Я не хотела, чтобы его отняли у тебя, — пожала она плечами, водя пальцем по обертке шоколадного печенья. — С другой стороны, я…- Ви вздохнула, — я давно перестала относиться к тебе как к заданию, это много больше, чем я могла бы себе вообразить. И я не смогла просто стоять и смотреть на то, как ты… я не смогла видеть этого. — Чего? — Отчаяния. Я не могу и не хочу видеть это в твоих глазах, — призналась ему кудрявая. — Больше тебе не придется его видеть, — пообещал Нико. — Ты не прав, — пожала она плечами, — в день, когда тебе придется со мной попрощаться. Я одновременно боюсь и хочу увидеть это. — Ванда, — Нико двинулся чуть вперед и накрыл ее губы своими, не целуя, всего лишь касаясь, — я обещал, что смогу отпустить тебя. Я постараюсь, что сделаю это. — Слишком много обещаний, — поморщилась девушка. — Тогда чего ты хочешь? — спросил он. Ванда в мгновение ока перевернула его на спину и нависла сверху. Он и забыл про тренировки с римским легионером и его отцом. Она тяжело вздохнула и коснулась его носа своим. Брюнет не двигался, словно не хотел спугнуть бабочку, присевшую на его плечо в жаркий летний день. — Тебя, — почти с надрывом шепнула девушка. — Я хочу тебя. И поцеловала его так, как никогда до этого. По-взрослому, глубоко и так нежно. Нико кратко улыбнулся в поцелуй. Аннабет сказала растормошить Ви? Ди Анджело почему-то казалось, что он дал ирландке новую причину жить. И он сильнее прижал ее к себе.***
— Ее нет в Лагере, — сообщил женский голос, и Зевс поморщился, как от головной боли. — А где она? — Нико повез ее на утесы в Ирландии, чтобы немного встряхнуть бедняжку, — она опустилась на соседний трон, — это очень романтично. — Это отнимает нужное время, — огрызнулся бог. — Ты думаешь, у нас получится? — Эта девчонка совсем не тупая, наоборот. Она поймет, что нужно делать. Надо лишь подбросить идею, — фыркнула богиня. — А от Эреба новости есть? — Пока что никаких, — она откинулась на соседний трон и посмотрела в потолок, — почему Аид не рассказал нам, что хочет сделать? Ни нам, ни жене… ты веришь, что это Ванда его заставила? — Ни на минуту не поверил в этот бред, — усмехнулся Зевс, прислушиваясь к своим детям. Его дочь была на охоте, а сын снова забрался на крышу их домика со своей девушкой. На лице бога снова проскользнула улыбка. Молодость. — Тогда зачем отпустил его? — А мне надо было там обвинить брата еще и во лжи? — мужчина отмахнулся. — Потому ему выскажу пару ласковых. Но раз уж она взяла вину на себя, нам же меньше работы. — Ты прав, — улыбнулась она, погладив Зевса по плечу. — Уже скоро все будет кончено. Я сообщу тебе. — Я сам почувствую, забыла? — Точно, — богиня тепло улыбнулась, — я все чаще об этом забываю.