Sexologist.

Учебное время кое-как закончилось: оставшиеся уроки протекали настолько медленно, что, казалось — минуты превращались в часы. Кенни никогда не замечал, насколько сильно это может затянуться, но явно не был рад этому открытию. Единственным стимулом выйти на улицу был украденный отцовский косяк, сто раз уже провонявший тяжёлым табаком. Кенни — единственный, кто легко переносил никотин и пользовался этим. Как сказал отец: особенно — в тяжкие времена. А в Южном Парке такие времена — постоянно. — Баттеркап, — Кенни хватает мальчика за локоть, толкая к себе ближе из толпы одноклассников, — Пошли дунем. — Дунем? Во что дунем? — с откровенным недоумением переспрашивает отвлеченный Баттерс, едва ли не поскользнувшись. Да, вот уж кто действительно ещё «не дорос». Но ему все равно было бы скучно идти одному. — Я не хочу ни в кого дуть! Не удивительно, что Баттерс не понял о чем идёт речь, но оно и не нужно. Он — тот единственный ребёнок, которого не хочется портить. По крайней мере, Кенни этого точно не позволит. — Рядом постоишь. — беззлобно объяснил Маккормик, окончательно утаскивая Баттерса на улицу за локоть. Последний не стал задавать вопросов. Они вышли за территорию школы, и Кенни прижался лбом к стене местного забора, чтобы уловить момент, когда спички не перестанут тушиться от ветра и зажгут уже, наконец, косяк. На самом деле, это была обычная сигарета, но... Кенни не видел разницы и не умел различать, разве что эффект от травки и сигарет весьма отличался. Беспокойный озадаченный взгляд Баттерса прожигал намного лучше спичек, поэтому, добившись своего огня, Маккормик тут же поворачивается к нему с немым вопросом в глазах. — Ой, как плохо, — заволновался Стотч, в привычном жесте нервно потирая костяшки пальцев друг о друга и оглядываясь, — Курение – это плохо. Папа говорил, что если курить – отвалятся зубы. Кошмар какой! — Да фигня это. — хмыкает Кенни, возвращаясь к Баттерсу и быстро переводя тему. Зубы здесь не причём, а ему нужна терапия. Если, конечно, терапевт хоть что-то разберёт в приглушённым паркой голосе. — Он не хочет денег. Понять, кто этот «он», Баттерсу смышлёности хватило. — А сколько ты предлагал? — Пять баксов. — Кенни затянулся. — Пять баксов? — Баттерс откровенно рассмеялся, но только после этого понял, что поступил не шибко лояльно как для друга, так и для сексолога. — Прости. Но он поэтому послал тебя на математике? — Да. — он замялся, размышляя, что бы ему спросить у Стотча, пока есть шанс, затягиваясь для лучшей работы интуиции. — Баттеркап? — Да? — Что Картман делает для того, чтобы уговорить тебя что-то сделать? Баттерс не сразу понял. — Он идёт ко мне домой и выпрашивает. Настойчиво выпрашивает... — Ужас какой... — язвительно повторил за одноклассником Маккормик, но учёл сказанное им, поэтому благодарственно похлопал его по плачу. — Ладно, я что-нибудь придумаю. — Ты пойдёшь ко мне домой? — он смутился. — М-м, уже зовёшь к себе? — сладко протянул Маккормик, надеясь всей душой, что шутка будет понята, затянулся. Баттерс её не понял. — Разве? — Забей. *** Дом Такеров находится чуть ближе по пути, чем дом Стотчей, поэтому выбор был однозначно очевиден. Старый метод выманивания людей никогда не подводил, и даже «пойдём перетрем в толчок» и рядом не стоял. Определенно. Три настойчивых стука побуждали быть уверенным, что дверь в скоре откроют, возможно, предки, но так или иначе Такер младший должен был уже вернуться с учебы. Кенни знает, потому что после школы Крейг разве что тусуется с Клайдом — а Клайд сегодня подхватил ангину. — Привет, парень. — после того, как открыл дверь, поприветствовал мистер Такер без особого интереса. — Хотел чего? — А позовите Крейга. — улыбчиво потребовал Кенни: мистер Такер, должно быть, услышал это даже под тканью парки. — А, конечно. — пробубнил отец одноклассника, лениво возвращаясь в дом и окликая сына несколько раз за пятнадцать секунд, пометив то, кто к нему пришёл. Последний явно был этому не рад. Однако спустился, встал в дверном проёме и сложил руки на груди, мол, и какого черта ты приперся и отвлёк меня от «красного гонщика»? — Давай дунем. — сходу предложил Кенни, будучи на сто и один процент уверенным, что старый дедовский метод определенно сработает. Уж Крейг-то понимает, о чем идёт речь. Такер задумался, вскинул руки и расслабил нахмуренные брови. Он сторонник всякого движа вроде травки, кайфа и «чего-то там», поэтому отказываться не стал интереса ради: — Давай. — Крейг, было, потянулся, чтобы выйти из дома, но резко остановился. Он насторожен. — А ты предкам не скажешь? — Доллар, и я – могила. — подмигнул Маккормик. — Ты охренел? — Шучу. Такер продемонстрировал средний палец и вышел из дома, закатив глаза. Не нужно слушать этого Маккормика — он треплет много херни, о которой люди забывают на следущий час и которая не имеет веса. Иногда смешно. Но только иногда. Мальчики в молчании следуют в неизвестном Крейгу направлении, прошагав около ста метров за старые гаражи. О, черт, здесь обычно тусуются самые ненавистные и жестокие люди — шестиклашки. Их боялся что Кенни, что Крейг, что даже Картман, но другого неприметного от предков места в этом городе просто нет. Однако это не мешает Крейгу настороженно оглядываться по сторонам... — Ты никогда не пробовал? — прервал тишину Кенни, когда остановился за весьма удобным поворотом и достал ещё один косяк. — Пробовал. — согласился Такер в гордой манере «не считай меня за грёбаного ребёнка». Это так на него похоже. — А кайф был? — Кенни поджег сигарету. — Да. Меня так не шатало даже тогда, когда мама дала выпить немного водки. — Мне тоже мама давала. — он затянулся, поморщившись от едкого дыма, предательски попавшего в глаза. — Я знаю. Такер в наглую перехватил бычок у одноклассника и прищурился: кажется, это не была наркота, а обычная сигарета, очевидно, самой дешевой марки, что только была в магазине. От отца Маккормика больше ожидать смысла не было, но это хоть что-то. Все таки, Крейг тоже любит кайф. Когда он затягивается — сдерживается, чтобы не прокашляться и пытается вдохнуть поглубже, дабы поглотить горький дым. Гадость. И как Кенни развлекается этим? Вопрос года, не иначе. — Это самая мерзотная хрень, что я только пробовал. Твои родители совсем о тебе не заботятся. Крейг невозмутим и говорит чистую правду. Родителями Кенни настолько плевать на него, что его комнату они проверяют едва ли. Только по воскресеньям, когда нужно предпринять хоть какие-то ничтожные попытки убраться. Все заканчивается дракой, а сам Кенни уже давно привык, поэтому не реагирует на это как-то резко. Ему достаточно того, что о нем заботится Карен. А ежедневные шутки Картмана по этому поводу раздражают намного больше. — А ты позаботишься? — С чего бы? — Крейг удивленно вскидывает руки, но снова гордо хмыкает, вернув их в карманы. — Я забочусь только о Страйпи. Это тоже была грустная, но правда. Крейг не имел понятия заботы по отношению к другим людям; сверстникам, семье, доброжелателям, да кого угодно. Не знал, в чем ее смысл. Не знал, потому что не видел. А Страйпи — лучшая морская свинка во всем мире — о ней беспричинно хотелось заботиться, и не только Такеру. Хотя, другим он и не позволял. — В самом деле? — вопросительно изгибая бровь переспрашивает Маккормик несколько удивлённо. — Да. — Крейг обречённо вздыхает. — Они все этого не заслуживают. — Почему? — Потому что тупые, как пробки. — Почему? — Потому что Стэн, Кайл и Картман заставили меня драться с Твиком на деньги и сказали, что я слабак. Меня пацаны засмеяли. — Крейг вновь нахмурился и сложил руки на груди. — А я сказал, что ты самый крутой чувак в школе. (3 сезон, 16 серия)</i> — Врёшь. — Нет! Крейг замолк, вероятно, расценивая это, в конце концов, как сомнительную правду и передал сигарету Кенни. Его накрыло, ноги стали подкашиваться. Все вокруг казалось простым. Такой эффект неудивителен, но на то и был расчёт. — Ты правда считаешь меня самым крутым в школе? — Самым крутым, но не самым умным. Это место обоснованно занимал Кайл. Крейг нахмурился больше и показал средний палец. — Тупица. Кенни сдавленно вздохнул через парку и потушил лишь на половину скуренный косяк о кирпич, а после, на всеобщее удивление, протянул его Крейгу. — Держи, — предложил он, подразумевая то, что этот косяк ещё можно докурить при желании, — Можешь сейчас, если хочешь. Или можешь оставить немного на потом, если хочешь. Это тебе на тяжёлые времена. Крейг сунул сигарету в карман. *** А тем временем Картмана уже озарил план, который успешно был одобрен лягушонком Клайдом и крылатым «Я», который, между прочим, мастер в таких делах. Сам план был просто идеальным; первый шаг и единственный: сделать Кенни педиком (точнее, он и есть педик, просто надо дать ему это понять), подставить под эту суматоху засранца Такера, который Картману никогда не нравился, но удачно попался под руку, и финальный этап — застать проклятого еврея Кайла врасплох своей правотой насчёт откровенной педиковатости Маккормика, получив свои заслуженные двадцать баксов. А ключ к этому — неподдельный, жестокий, чистого вида шантаж. ш-ш-шикарно. Осталось лишь выманить Крейга из комнаты, но и это не шибко было проблемой: Картман прекрасно знал всё буквально о каждом ученике их класса, знал, что им нравится и под каким предлогом они уж точно покинут свой дом хотя бы на пару минут, которых прекрасно должно хватить для части плана. Сейчас же это — якобы трансляция «Красного Гонщика» в режиме онлайн во дворе Стотчей — отличная легенда, чтобы придурок Такер побежал туда, сломя голову. Эрику остаётся лишь злобно хихикать. Он стучится в дверь Такеров, пока ему не открывает уставший от походов к двери отец, склоняя голову в недоумении — Картман уж точно не был частым посетителем их дома. — Тебе чего? — Ой, знаете, мне нужен Крейг. — невинно протянул Эрик. Мистер Такер беззлобно возмутился, что у его сына за какие-то пару минут уже второй посетитель. Не то, чтобы его сильно волновала причина их внезапного визита, главное, чтобы не баловались. — Крейг ушёл со своим другом. Может, ему что-то передать? Картман широко улыбнулся и еле сдержался, дабы не восхвалить господа за такую удачу, ведь это значило, что большая часть работы теперь не имела веса. Дело за малым. — Печальненько, да-да, печальненько. Просто мистер Маки просил передать ему задание, знаете, могу я оставить его у Крейга на столе? — мальчик скрестил пальцы за спиной в надежде. Мистер Такер замялся, задумавшись, но коротко кивнул, потому что дело обыденное, а почему нет? — Да, конечно. Проходи, Эрик. — мужчина освободил дверной проем, впуская Картмана внутрь. — Ш-ш-шикарно! — пропел пацан, на радостях забегая внутрь и хитро хихикая. — Вот же придурки, а. — прошептал он, когда скрылся на втором этаже и его уже не слышали. Комната Крейга не сильно отличалась от его собственной — такая же кровать, какие-то плакаты, рабочий стол и выделяющиеся светящиеся в темноте звёздочки, приклеенные к потолку. Ну точно педик. И самое главное — объект, в котором Такер души не чает, который создан для поддержки его эмоциональной окраски, маленький, невинный и пушистый Страйпи. Страйпи, которого Картман благополучно вытаскивает из клетки и прячет себе во внутренний карман куртки. Напоследок, Картман оставляет заранее приготовленную записку для владельца почти украденого животного, гласившую: «Хочешь свою морскую свинку обратно — приходи завтра в толчок после второго урока, не забудь домашку. Аноним.» В конце он не задумываясь приписывает улыбающийся смайлик. Черт, лягушонок Клайд не упоминал, что эта чертова морская свинья может знатно запищать, а ведь ему ещё нужно как-то без лишнего шума и подозрения пройти мимо предков Такера. Засада. — Молчи, скотина пушистая. — пригрозил Картман морской свинке, артикулируя аналогично указательным пальцем. Крейг бы убил его за такое, однозначно. Ох, Крейг будет в ярости, и это ещё не самое сладкое. Самое сладкое то, что у Крейга будет лишь один выход его вернуть... Картман торопливо спускается с лестницы и по-прежнему невинно улыбается Мистеру Такеру, что располагался в гостиной. Кажется, он ничего не заподозрил. Шикарно. — Крейгу большой привет, мистер Такер! — наигранно пропел Эрик, захлопывая дверь. Мистер Такер смирил его уставшим взглядом. *** На чердаке было уже всё подготовлено: небольшая коробка с донышком положенной длинны, чтобы свинка не имела возможности перелезть бортики, наполнитель из соломы и дольки моркови внутри. Картман терпеть не может морковь. Он радостно помещает свинку в коробку, припевая победную песню себе под нос и в приподнятом настроении даже излишне-бережно гладит Страйпи по макушке. Ему это явно не нравится. — Всё только начинается, свинка,— хихикает Картман, — Всё только начинается...