two ravens, one fox

дни до рождественского банкета пролетают как один. невнятное завершение учебного семестра, тренировки — ронан толком не осознает, что делает и почему. все кажется неважным по сравнению с субботой, когда он должен будет сказать деклану свое решение. вернее, тот дал ему время до рождества, но ронан решает поставить точку немного раньше и не в эдгаре аллане — он не может заставить себя снова зайти в кабинет брата. они выезжают в брекенридж с утра, раньше своей команды, чтобы свести все контакты к минимуму и провести большую часть этого нервного дня в дороге. за рулем ронан хоть как-то способен отвлечься, в автобусе от безделья он накрутил бы себя до нервного припадка. джозеф все время с ним: всю неделю, все эти дни, каждую минуту. его тень, его преданный номер второй. ронан упивается их близостью, точно все это происходит между ними в последний раз. джозеф мягок с ним и ласков, как никогда раньше, и у ронана разрывается сердце от его нежных прикосновений. они будто безмолвно просят прощения друг у друга за все, что совершили, и за все, что только собираются. они переписываются и созваниваются с адамом, который предвкушает приближающуюся субботу и так до сих пор ничего и не подозревает. ронан искренне улыбается и болтает с ним на отвлеченные темы, стараясь не упоминать предстоящий банкет. стараясь запомнить адама счастливым и беззаботным, пусть и на экране телефона. потому что скоро пэрриш все узнает, и ронан предпочитает не думать, чем это обернется. они оба его спасители — джозеф и адам. прикосновения одного и смех другого — ронан так благодарен за то, что может ощущать их. кавински сменяет его за рулем спустя несколько часов. ронан откидывает спинку кресла и засыпает тут же. ему снится безбрежный океан и жаркое солнце. они лежат втроем на огромной кровати с белоснежным балдахином, закрывающим их от ярких лучей. они наслаждаются друг другом до беспамятства, опаленные пьянящим чувством свободы. утомившись, джозеф и адам покидают его, направившись к океану. он смотрит им вслед: вот они заходят в теплые волны; вот оборачиваются с улыбками; пропадают в лазурной воде, нырнув наперегонки. и ронан больше не видит их. солнце садится за горизонтом, а он по-прежнему ждет. ронан просыпается медленно и тяжело, смаргивая катящиеся слезы. родившийся, но так и не покинувший грудь вопль отчаяния душит его, пока джозеф, остановив машину, не наклоняется к нему и не успокаивает. ронану страшно. час они проводят в кафешке неподалеку от стадиона брекенриджа, чтобы задержаться и появиться там последними. чтобы не видеть адама лишние недозволенные минуты. они не должны сегодня контактировать даже взглядами. потому что деклан на банкете. потому что если ронан увидит пэрриша, он просто не сможет совладать с собой и подойдет. смертная казнь за пару шагов? он не может рисковать. призрачная надежда, что все разрешится само собой, если они не будут видеться, иррационально еще теплится в его сердце. ронан молится, чтобы рассадка на банкете не повторяла прошлую. их чат пестрит сообщениями от адама. потому что лисы уже давно на своих местах, вороны только что вошли в зал, но почему-то без капитана и помощника. тянуть больше смысла нет. когда они проходят на свои места, то ловят на себе недовольный взгляд деклана, уже вставшего у микрофона для приветственной речи. ронан не слушает его. старается, чтобы ненавистный голос не заполнял его голову и не вызывал жутких ассоциаций. а еще он старается не оборачиваться. потому что адам сидит всего через несколько столов от них. рука джозефа на его плече не дает ему повернуть голову. ронан почти ничего не соображает — так он хочет посмотреть на адама. пелена, морок, он чешет свое запястье, раздирая кожу. он сходит с ума. он сейчас заорет. кавински упирает пальцы ему в загривок. выглядит как дружеский жест. они давно научились быть только друзьями на публике. — тише, сиди смирно, — говорит он. легкие поглаживания. пока еще дозволенный дружеский жест. если ронан не успокоится, джозефу придется обнять его. вдох-выдох. ронан ведет плечами. вокруг него сотни две человек, на столе тарелки с закусками, зал украшен рождественскими лентами, а в углу — огромная наряженная елка. ему до одури хочется блевать, его всего трясет. — линч. — джозеф наклоняется к нему. — пожалуйста. ронан знает, что он хочет сказать. он прикрывает на мгновение глаза и повинуется. деклана за микрофоном сменяет тренер брекенриджа. следуют поздравления вышедших в чемпионат, пожелания удачи и счастливого рождества. ронану на этих словах смертельно хочется рассмеяться, он сдерживается из последних, так быстро покидающих его сил. банкет продолжается еще немного. вечеринка на этот раз проходит внутри помещений стадиона, благо у брекенриджа достаточно места для этого, и толпа медленно перетекает из-за столов туда, где начинает звучать танцевальная музыка. ронан наблюдает за декланом, отслеживая его перемещения по залу — нельзя допустить, чтобы он уехал. но тот сделает это вскорости: патологически ненавидит такое бесполезное веселье. ронан отвлекается как нельзя вовремя: краем глаза замечает, как к их столику через толпу протискивается адам. он резко встает и хватает бокал шампанского со стола. — останови его, — кидает он джозефу. — пятнадцать минут. напоследок ронан смотрит на адама. один. два. три. дольше нельзя. он теряется в толпе. приказывает себе сохранять относительное спокойствие и идет прямиком к деклану, разговаривающему с кем-то из тренеров. музыка становится все громче, и ронану приходится повысить голос и наклониться к самому уху брата, когда он произносит: — мне нужно поговорить с тобой. деклан слегка поворачивает к нему голову. у ронана мгновенно потеют ладони и спина. — вот как? — улыбается деклан. — даже не хочешь подумать лишний день? — он отпивает из своего бокала, не сводя глаз с ронана. — не хочу. — я заинтригован. александр, не уступите свою приемную на десять минут? — деклан получает положительный ответ и говорит уже ронану: — пойдем. они петляют по коридорам стадиона, пока не выходят в общий вестибюль, нужное помещение оказывается не запертым, и деклан, кивнув охране, заходит внутрь. ронан следует за ним и закрывает за собой дверь. кабинет маленький и уютный: темное дерево, небольшой диван перед рабочим столом, стеллажи с книгами и наградами. ронан подходит к полкам, рассматривая, давая себе еще немного времени перед тем, как начать говорить. он берет в руки фоторамку, на которой запечатлена вся семья тренера. интересное, должно быть, чувство — испытывать любовь к тем, в чьих жилах течет схожая с тобой кровь. ронану не повезло с этим, увы. единственный относительно адекватный член их семейства — младший брат мэттью. и то последний раз ронан видел его два года назад, мельком, в выезжающей с парковки машине деклана. любил ли он его? может, деклан успел угробить его, и мэттью теперь такой же, как и он. ронан с фоторамкой идет к деклану — тот уселся в тренерское кресло сразу же как вошел. бокал он поставил прямо на какие-то документы, раскиданные по столешнице. ронан ставит свой рядом и усаживается на стол. деклан легко раскручивается в кресле. один оборот, второй. со стороны он кажется нормальным, таким нормальным, что ронану приходится тряхнуть головой, напоминая себе, что перед ним само зло во плоти. все еще держа фоторамку в руках, спрашивает: — как мэттью? ему и правда интересно. информацию о нем получить неоткуда, почему бы не узнать теперь, пока есть возможность? — я предполагал, что разговор пойдет о тебе и твоих потрахушках на стороне. кресло совершает третий оборот. — почему ты никогда не приводишь его на игры? четвертый. — приведу на финал. пусть порадуется победе. если ты, конечно, окончательно все не испортишь. ронан чуть улыбается. деклану оскорбления даются так легко, привычно, с красивой улыбкой. ронан протягивает ему бокал. кольцо на пальце деклана в виде головы ворона звонко стукается о стекло. — не испорчу. они чокаются. ронан противен сам себе, однако он продолжает: — интересно, когда мэттью поймет, какое ты мудло? деклан начинает заливисто смеяться. — да что нашло на тебя? я думал, мы давно миновали период взаимных оскорблений. — потому что отец про тебя мне говорил точно так. — ронан спрыгивает со стола и, пользуясь замешательством брата, заходит за кресло и наклоняется: — он говорил, что если бы не его деньги, ты бы сам ничего не достиг. он толкает кресло, раскручивая его снова, и выходит на середину кабинета. с лица деклана улыбка исчезает в мгновение ока. ронан не унимается: — он говорил, что ты слабый. и никчемный. и боже, как же он ненавидел эту тупую традицию — передавать семейные дела только старшему сыну, последующих обрекая на зависимое существование. — ронан опирается о противоположный конец стола, чуть наклоняясь. — ты занимаешь не свое место, братец. деклан медленно поднимается и так же медленно подходит. ронан снова ощущает сильный приступ тошноты, но с места не двигается. он знает этот взгляд и что сейчас будет, ему надо лишь… хлесткий удар наотмашь отклоняет его голову. кольцо деклана вспарывает его кожу на скуле. ронан ощущает, как порез горит огнем. ему не так уж и больно — он играет в экси и привык к травмам. и это не неожиданно — он знал, что деклан ударит. но что ему действительно дается с трудом, так это не отвечать. ронан стискивает кулаки и заставляет себя снова встать ровно. — это ведь ты убил его, да? он так давно хотел это спросить. но, вероятно, на ответ надеяться было бы глупо. второй удар приходится чуть выше подбородка, рядом с ухом, звон в котором на время дезориентирует ронана. он давит в себе желание прикоснуться к лицу и оценить ущерб. он толком не успевает ничего сообразить, как губа трескается от третьего удара. четвертый и пятый приходятся… ронан даже толком не может сказать куда. ему просто больно. он отшатывается, натыкаясь на диван, стоящий почти у самого стола. его черная рубашка почему-то мокрая на груди. ронан сперва думает, что опрокинул на себя шампанское, но когда касается влажной ткани пальцами, они окрашиваются в красный. порез на щеке, видимо, оказался глубже, чем он предполагал. он и не заметил… — очень опрометчиво с твоей стороны, ронан, испортить мне вечер, — шипит деклан. — хотя, признаюсь, это намного веселее вечеринки. слизнув выступившую на губе кровь, ронан находит в себе силы ответить: — возможно потому, что ты эгоистичный и жалкий кусок дерьма, который любит издеваться над людьми? ронан с удивлением отмечает, что у деклана хорошо поставленный хук справа. тот почти не поменял положения, только развернул чуть корпус — а ронан уже валится на диван от боли в левом боку. он пытается вдохнуть, но легкие скованы спазмом. брат стоит над ним, разминая руку. — еще не раскаиваешься? — снисходительно улыбается он. — я могу сделать так, что каждое сказанное тобой слово будет выжигать тебя изнутри долгие месяцы. будешь проклинать себя за несдержанность. ронан наконец-то может дышать. уложив голову на спинку дивана, он в состоянии сидеть только благодаря тому, что поддерживает себя руками. тело просто не слушается. вдох-выдох. долгие пять секунд он рассматривает ледяные глаза брата — поразительно похожие на его. и задается вопросом, выглядит ли он так же, когда агрессия и злость затмевает ему разум? он кашляет, вдохнув слишком резко. легкие горят. — ты так слабенько лупишь, как щекочешь. ну что ты в самом деле, братишка. или тебе меня жаль? не чувствую огня. — ронан старается придать своему голосу бодрости. напрягается всем телом, потому что теперь уже не знает, куда придется удар. но деклан просто хватает его за рубашку и приподнимает. — нет, мне не жаль. ты просто мелкий пиздюк, который треплет мне нервы с самого дня своего рождения. бесполезный и умеющий только одно — бегать по полю. так ты даже и тут лажаешь, позоря меня своими выходками. на что ты в таком случае вообще годен? ты нихуя не делаешь, только бесишь. и заслуживаешь куда более сурового наказания, чем я тебе устроил. ронан ловит себя на том, что беззвучно смеется. от этого раны на лице раскрываются сильнее, кровь снова начинает заливать подбородок. деклан близко. держит за рубашку, второй рукой оперевшись о спинку дивана. ронан медленно поднимает руку и, сглотнув, кладет ее на шею брата, запустив пальцы под ворот рубашки. — как еще ты хочешь наказать меня? — тихо спрашивает он. пальцы касаются теплой кожи. ронан с удовлетворением отмечает, что пачкает своей кровью белоснежную ткань. он поднимает взгляд: — ведь хочешь же? еще больше унизить. отыметь? морально ты уже давно это сделал. деклан замирает, буравя ронана взглядом. кажется, он вовсе не удивлен. не озадачен. он… заинтересован? ронан чувствует пальцами, как тот сглатывает. он добирается до его галстука и дергает, ослабляя узел и расстегивая верхнюю пуговицу. — на что еще я годен? ронан проходится рукой по телу деклана — от шеи до паха. тот прослеживает это движение взглядом. когда он снова смотрит в глаза, ронан смеется: — ну давай же, мать твою. или тебе слабо? деклан рычит и дергает его на себя. подняв с дивана, он сильно толкает его в спину. ронан валится на письменный стол, задевая и сталкивая вещи: на пол летят их бокалы, документы. массивная ваза с сухоцветами, стоящая на самом краю, срывается и с грохотом раскалывается. ронан чувствует, как ладонь прижимает его голову к столешнице. — ты больной ублюдок, ронан. ронан старается успокоиться, но нервный смех, обуявший его до этого, все еще содрогает тело. под щекой — лужа натекшей крови. он вертит головой, пачкая себя еще больше. в нем явно что-то повредилось. — не я сейчас прижимаю тебя к столу. извращенец гребаный. он делает попытку подняться, но, подавшись назад, задницей упирается в пах деклана. тот не отпрянывает. толкает его снова на стол. ронан зажмуривается. ему больше не смешно. — расстегни брюки. — слышит он хриплый приказ. — нахуй тебя. деклан не желает больше спорить — он просто ударяет его чуть ниже ребер, вынуждая лежать смирно. у ронана подгибаются колени, ему хочется согнуться пополам и скатиться на пол. удержаться на столе удается каким-то чудом. деклан спускает ему брюки вместе с нижним бельем и задирает рубашку. — всегда хотел посмотреть на нее. пару секунд гладит татуировку, а затем снова с силой опускает ладонь на затылок, прижимая. ронан закрывает глаза. вдох. выдох. терпи. своими толчками деклан заставляет его проехаться телом по столу. и еще раз. и еще. ронан задыхается от боли и отвращения. он хлопает ладонью по столешнице, вложив в этот удар все оставшиеся силы. через несколько секунд пожарная сигнализация разрывается дикой трелью. охрана врывается в кабинет и забирает деклана. ронан остается один. упав на пол, он сворачивается клубочком на ковре. *** пятнадцать минут. ронан дал ему пятнадцать минут и смылся. черт, это катастрофически мало. джозеф судорожно соображает, что делать. адам улыбается и шагает из толпы прямо к нему, присаживается на опустевший стул ронана. — а где линч? только что бы тут, я же видел. — был. — джозеф поднимается со своего места. — пойду найду его. он еле удерживается, чтобы не поцеловать пэрриша, но вовремя одергивает себя. если в случае с ронаном это было бы просто странно, то в случае с ним — странно дохуя и больше. — я с тобой, — говорит пэрриш и тоже встает. — нет! — джозеф снова удерживает себя от прикосновений. — послушай. мы сейчас придем. сперва я найду линча, а потом мы все найдем укромное местечко и клево… побеседуем, ага? пятнадцать минут, пэрриш. это недолго. жди здесь. джозеф не дожидается, когда веселое выражение на лице адама сменится озадаченным, и уходит туда, куда направился ронан несколькими минутами ранее. он достает из кармана телефон и включает определитель местоположения. увеличив карту, он находит точку ронана. коридоры почти пусты: несколько подвыпивших студентов, организаторы, доставщики — джозеф пробегает мимо. ему нужно найти место, где его никто не заметит. ронан, по-видимому, в приемной тренера, это еще два поворота, заканчивающиеся просторным вестибюлем. скорее всего, деклан с охраной, которая глаз с него не спустит, значит, джозефу надо быть внимательнее, чтобы не попасться им на глаза. он занимает место в тупике, около окна. и как раз вовремя: открыв приложение на телефоне, он видит онлайн трансляцию с маленькой карманной камеры, что включает ронан. сначала на экране мелькает его лицо крупным планом — он располагает камеру на какой-то полке. широкоугольный объектив захватывает почти весь кабинет и даже часть предметов, расположенных на стеллаже. ронан берет один из них и направляется к деклану, который вальяжно развалился на крутящемся кресле. разговоры о мэттью. джозеф знает, как трудно это для ронана. младшего брата тот никогда не знал, но почему-то всегда чувствовал, что он просто не может быть плохим, даже с учетом воспитания деклана. которому, кстати, ронан подмешивает в бокал психостимулятор, пока тот крутится. умница, успел. джозеф улыбается. наркотик должен взбодрить деклана и заставить его глубже воспринимать действительность, а значит, очень важно то, что скажет ему ронан — он должен давить на болевые точки, пока не получит ответную реакцию. деклану будет казаться, что он делает все правильно. джозеф смотрит на экран телефона, боясь оторваться. он должен быть готов в случае чего. — вот ты где! — адам подскакивает к нему, стукнув по плечу. джозефу кажется, что его сердце сделало кульбит, но на свое место так и не вернулось. удивительно, как он смог не откинуться прямо на месте. — черт… дери… тебя, пэрриш, во все щели! — задыхаясь говорит он. он вытирает взмокший лоб и крепче стискивает телефон, отворачивая от адама экран. — что смотришь? и где линч? джозефу смертельно не хочется отвечать. особенно когда у него в руках один ответ на оба вопроса. — я же тебе сказал подождать нас. — там скучно! и ты убежал так быстро. вы сегодня оба какие-то подозрительные. джозефу ответить на это абсолютно нечего. он мельком смотрит на экран: деклан ударяет ронана в первый раз. господи боже. щека окрашивается в красный мгновенно. ронан выпрямляется. джозеф прикусывает щеку, чтобы не выдать своих желаний, которые варьируются от «убить мудака» до «убить мудака с особой жестокостью». но адам все равно хмуро сдвигает брови и, уличив момент, выхватывает мобильник. деклан бьет ронана во второй раз. и еще. — что это. это даже не вопрос. это нечто ядовитое и пиздец какое опасное, что срывается с губ адама. тот смотрит на экран, а потом переводит взгляд на джозефа. блин, лучше бы он умер от сердечного приступа двумя минутами назад, потому что у него нет ответа, вернее, у него нет времени на объяснения. — прошу тебя, не сейчас. — оки-доки, — кивнув говорит адам и разворачивается, чтобы уйти. джозеф удивленно смотрит на удаляющуюся спину, пока до него не доходит, что адам очень быстро направляется в кабинет, чтобы прекратить экзекуцию над ронаном. это и хорошо, потому что кровавое лицо линча будет сниться ему теперь в кошмарах, и плохо, потому что тогда вся затея окажется совершенно бесполезной. он догоняет его уже в конце коридора, за поворотом — охрана деклана. но адам о ней не знает. джозеф хватает его за рукав в самый последний момент. — стой-стой-стой, — шепотом говорит он. — нельзя входить. адам выдирает рукав из пальцев. — все записывается. и нельзя прерывать, что бы ни происходило. иначе все зря. мы тогда точно погибнем. все трое. просто поверь мне, что мы просто в огроменной жопе. пэрриш смотрит на него долгие секунды. грохот, одновременно исходящий и с экрана телефона, и из-за двери кабинета, заставляет их вздрогнуть: ронан, упав на стол, свернул на пол вазу. охрана тоже слышала это. и джозеф с адамом, осторожно высунувшись из-за угла, видят, как один из амбалов разворачивается и хватается за ручку двери, чтобы распахнуть ее. — блядский боже, — выдыхает джозеф. он должен ему помешать. и он должен быть рядом с аварийной кнопкой сигнализации, когда ронан подаст сигнал. и эти два дела совершенно точно не могут происходить одновременно. — адам, тебе придется вернуться с телефоном назад, и когда ронан хлопнет по столу, дернуть пожарный рычаг, — быстро говорит он, суя пэрришу телефон в руки. — нет, иди ты, а я разберусь тут. джозеф не успевает возразить. пэрриш налетает на охранника, как дикий лесной кот, и почти валит его. эффект неожиданности сработал бы хорошо, если бы не второй амбал. он хватает адама поперек тела и просто откидывает в сторону. — пиздец все это. просто, сукаблять, лютый пиздец, — рычит джозеф и бегом возвращается обратно. он смотрит на экран, пытаясь отдышаться. его тошнит. и вовсе не от быстрой беготни. он проклинает весь этот план, себя, мудака деклана, которого он клянется выебать раскаленной кочергой за все то зло, что он причинил ронану. за эти три раза, что он заставляет его проехаться по столу. джозеф приседает. у него темно перед глазами от ярости, потому что он ничем не может помочь. он дергает рычаг. сигнализация оглушительно воет в пустых помещениях. когда они с адамом забегают в кабинет, ронан свернувшись лежит на ковре. все оказывается намного хуже, чем на экране телефона: его лицо все в крови, глубокий порез на щеке, разбитые губы и заплывший глаз, синяки по телу. джозеф молится, чтобы на этом список и заканчивался. адам выглядит чуть лучше после драки. он не дает себя осмотреть, торопясь убраться отсюда как можно быстрее. бмв выезжает с парковки и стремительно набирает скорость. джозеф уговаривает себя успокоиться. все хорошо. все будет хорошо. ему нужно покурить. линч потом будет ворчать из-за запаха сигарет в машине. похуй. это ворчание будет самым прекрасным, что слышал джозеф за всю свою жизнь. лишь бы было кому ворчать и слушать. он прикуривает и протягивает вторую сигарету адаму, сидящему на пассажирском. ронана они уложили на заднее сиденье, обработав раны средствами из аптечки, которую адам спер из командного автобуса лисов, и накачав успокоительными. адам постоянно оборачивается на него и долго не может отвести взгляд. — ненавижу вас, идиотов! — наконец говорит он. джозеф его отлично понимает. он пытается представить себя на месте адама и не может — вся эта история кажется отвратительной дичью. но у них будет семь часов дороги, чтобы донести до пэрриша, что это был их единственный шанс выжить. именно в том количестве, в каком они присутствуют сейчас.