***
— Я никогда прежде не встречала таких людей, как она, — шепнула одна из мойщиц посуды на ухо другой. — Почему это? — спросила вторая. — Она ведь какая-то дюже известная волшебница, да и к тому же дочь главы Хуана, а при этом сама разговаривает с прислугой и кланяется каждому, — с толикой недоверия к своим же словам прошептала женщина. — А недавно я своими глазами видела, как она дочери прачки отсыпала целую миску шелковицы! Да где это видано, чтобы вельможи так хорошо со слугами обходились? — Ну не говори, А Цин. Разве наш Господин когда-то вёл себя плохо по отношению к нам? И то верно люди говорят: у дракона рождается дракон*. — Ты права. Просто удивительно это всё.***
Юйлань набрала в лёгкие побольше кислорода, а затем громко выдохнула. Руки её начали немного подрагивать от накатившего волнения. Всё спокойствие, в котором ранее пребывала девушка, словно в миг улетучилось. Девушка нервно теребила пуговицу на рукаве, кусая нижнюю губу. Из-за большой двери доносились радостные возгласы приглашённых гостей и простых горожан, которые пришли поглазеть на невесту и, если повезёт, отведать яств с праздничного стола. — Ниннин, — Мэй, заприметив волнение сестры, взяла её за руку. — Я пойду с тобой, хочешь? Глаза девочки светились от счастья и были похожи на два прекрасных нефрита, коими их обычно именуют поэты, и Юйлань, взглянув в них, не смогла сдержать улыбки. — Я буду только рада, — девушка погладила сестру по уложенным в гладкую причёску волосам. — Господин Цзян Чэн только что прибыл, все приглашённые гости тоже на месте. Вы готовы, Госпожа? — из-за угла снова донёсся голос домохозяйки Синь Янь. — Да, — с лёгкой неуверенностью в голосе ответила Юйлань. Покрепче сжав руку сестры, девушка подошла к большой двери, ведущей на улицу. Через мгновенье двери перед сёстрами распахнулись, и в глаза ударил яркий свет. Толпа тут же заликовала, при виде виновницы торжества. Юйлань двинулась вперёд, не решаясь поднять глаз на окружающих её гостей. Она медленно шла по выложенной камнями дорожке, перебирая в голове заранее подготовленную речь для гостей, но все слова, как назло, вылетели из головы. — Дорогая… — голос Ваньиня отрезвил взволнованную девушку, заставляя её поднять глаза. Цзян Чэн выглядел бесподобно. Вернее, для Юйлань он казался привлекательным всегда, но сегодня от него ощущался особый шарм. На чистом лице сияла улыбка, а в глазах словно сверкали фиолетовые молнии. Орнамент его красного ханьфу точь-в-точь повторял вышивку на платье девушки, а на груди красовался фиолетовый лотос. Мэй аккуратным движением вложила руку сестры в чужую, передавая невесту её суженному. — Красный цвет подходит тебе, — заметила Юйлань. — Но не так, как пурпурный. — Это… — затянула девушка. — Тоже верно. И спасибо за твой подарок, он прекрасен. Держась за руки, они подошли к родителям Юйлань. Господин и Госпожа Хуан передали молодожёнам пиалы чая, из которых, по древней традиции, пара должна была испить, чтобы выразить дань уважения к старшему поколению. Приглашённые гости выстроились в ряд, чтобы поздравить жениха и невесту. Некоторые доставали из карманов красные конверты с деньгами, кто-то принёс огромный кусок алой атласной ткани, а кто-то подарил целую серию книг известного писателя. Юйлань и Цзян Чэн благодарили каждого, одаривая улыбкой и почтенным поклоном. Улыбка почти не сходила с их лиц. — Вот уж не ожидал я, что так скоро погуляю на твоей свадьбе, — по правую сторону от Ваньиня вдруг возникла тёмная фигура в лице Вэй Ина. — Принимайте подарки, голубки. Заклинатель махнул рукой — и несколько адептов в лице Сычжуя и Цзинь Лина, краснея от тяжести своей ноши, уложили на стол огромное нечто, замотанное в красный лоскут ткани. — Я не успел красиво упаковать, но Лань Чжань сказал, что и так сойдёт, — с довольной улыбкой пролепетал мужчина. — Он, кстати, уже напился, поэтому поздравит вас чуть позже. — Вэй Усянь, — серьёзно сказал Цзян Чэн. — Я рад, что ты здесь. — Честно говоря, я тоже безумно рад, — заклинатель протянул свои руки к молодожёнам, явно намекая на необходимость обняться. — Вэй Усянь! — Юйлань радостно нырнула в объятия Вэй Ина. — Большое спасибо за такой щедрый подарок. Кстати, а что там? — девушка исподлобья посмотрела на мужчину. — А-а-а, там… — Усянь сделал вид, будто бы задумался над ответом. — Пара моих книг… Ну и кое-что для семейной жизни от нас с Лань Чжанем… Ну ладно, мне нужно найти и своего мужа тоже, а то я уже начал чувствовать себя одиноким из-за вас, голубки. С этими словами мужчина удалился также быстро, как и пришёл, оставив молодую пару наедине с огромной кучей свадебных подарков. — Кажется, на все подаренные деньги мы сможем построить ещё одно поселение по соседству, — усмехнулась Юйлань, пихая супруга локтем. — Или скупить всю бумагу в мире, чтобы ты продолжала рисовать, — подмигнул мужчина. — Неужели ты опять подглядывал в мои рисунки? — в шутку возмутилась девушка. — В твои рисунки моего лица? — Цзян Чэн показательно задумался. — Да, подглядывал. — Негодяй… — прошептала Юйлань, после чего потянулась к лицу супруга. Их губы соприкоснулись в нежном поцелуе, от которого по телу у обоих прошёлся табун мурашек.***
— Ваша рикша подана, — преклонного возраста мужчина показался на дорожке, ведущей на небольшую веранду у дома, на которой, уместившись на удобной скамье, сидели вымотанные насыщенным праздничным днём молодожёны. — Спасибо, мы скоро придём, — ответил Цзян Чэн. Ваньинь встал с уже успевшего ему полюбиться места на веранде, протягивая руку супруге. Юйлань, тяжело вздохнув, поднялась на ноги, воспользовавшись помощью мужчины. Вместе они медленным шагом направились к поданной по их просьбе рикше. Первое время они оба задумчиво смотрели за сменяющимися пейзажами, крепко держась за руки. Внезапно начавшийся дождь убаюкивал измотанную девушку своей естественной мелодией, поэтому спустя полчаса пути Юйлань, прижавшись к мужу, задремала. Цзян Чэн перевёл взгляд на девушку. Его впервые за всё время посетила мысль, что она повзрослела. Безусловно, она и в первую их встречу была уже взрослой и состоявшейся персоной, но сейчас черты её лица стали чуть выразительнее и острее. Остатки стойкой красной помады, которую у Юйлань не вышло до конца смыть, манили мужчину. Он осторожно коснулся большим пальцем её губ. Девушка лишь сонно причмокнула, вжимаясь лицом в грудь мужа. Наблюдать за спящей девушкой было одним из любимых занятий заклинателя. К сожалению, уловить такой момент ему удавалось крайне редко, ведь его тогда ещё невеста зачастую допоздна засиживалась за книгами или рисованием, а порой и вовсе не смыкала глаз до самого рассвета, навёрстывая десятки кругов вокруг поместья. Но когда всё же усталость брала над ней верх, Цзян Чэн, словно бы забывая о потребности спать самому, просто ложился рядом и наблюдал за безмятежным сном любимой, иногда позволяя себе шалость в виде аккуратных прикосновений. Через некоторое время Ваньинь посмотрел в небольшое окно рикши. Вид знакомых пейзажей прошёлся лезвием по сердцу мужчины: он так соскучился по дому. Но теперь мужчина чувствовал ещё большее волнение: отныне он ответственен не только за все важные вопросы Юньмэн Цзян, касающиеся политики или торговли. Теперь в его руках нечто куда более ценное, чем все богатства этого мира — его любимая жена. Всё никак не прекращающийся дождь прервал размышления мужчины. Он аккуратным движением коснулся ладонью щеки Юйлань, прижавшись горячими губами к её шее. — Просыпайся, мы почти на месте.***
Мягкий аромат благовоний распространялся по комнате вместе с дымом, наполняя помещение благотворной энергетикой. Цзян Чэн опустился на колени перед алтарём, кивком приглашая и Юйлань присесть рядом с ним. Он зажал в руках один конец фиолетовой атласной ленты. Другой конец оказался у Юйлань. Они оба закрыли глаза, почти упершись лбом в сложенные перед собой руки. — Отец, Матушка, ваш покорный сын снова здесь. Прошу простить меня за столь долгое отсутствие, — на последних словах голос мужчины дрогнул. — Я здесь вместе со своей женой. Прошу Вас, благословите наш брак. Они просидели у алтаря какое-то время, молясь о душах усопших родителей Ваньиня. Юйлань показалось, что это место было особенно спокойным. Обычно алтари имеют свою особенную энергетику, порой не очень приятную для чувствительных к магии заклинателей, но здесь будто бы царило умиротворение и безмятежность. Цзян Чэн молча поклонился алтарю, не поднимаясь с колен. Юйлань заметила отблеск слезы на его щеке. — Цзян Чэн, — прошептала она. — Я уверена, они гордятся своим сыном. Девушка протянула руку, разместив её на плече мужа и легонько сжимая. Заклинатель в свою очередь накрыл её своей ладонью поверх. — Я не знаю… — Я могу сделать это для тебя, — продолжала шептать Юйлань. — Если ты этого желаешь. В глазах мужчины читалась непомерная скорбь. Он опустил голову, тяжело вздыхая. — Я бы очень хотел ещё хоть раз сказать матери, как сильно я её люблю, но… — Ваньинь придвинулся ближе к супруге. — Я знаю, что значит впустить в себя чужую душу. Я не позволю тебе страдать из-за меня. Цзян Чэн взял обе руки девушки и прислонил их к своим губам. — Ты правда думаешь, что они гордятся мной? Юйлань повернула голову, следя взглядом за струйкой дыма, исходящей от благовония. — Это место говорит мне об этом.