С самого утра метка не переставала болеть и доставляла кучу дискомфорта. Юйлань потянулась к полке, где лежала мазь, любезно подготовленная тётушкой. Мазь эта была на основе лечебных трав и помогала от укусов назойливых насекомых и другого рода раздражений. Вероятность, что метка перестанет зудеть была очень мала, но всё же на некоторое время она должна успокоиться.
Не сказать, что заклинательницу это сильно волновало. После слияния, с её организмом происходило слишком много странных вещей. Например, силой рук она вполне могла противостоять самому крепкому и хорошо подготовленному мужчине, хотя внешне Юйлань никак не отличалась от своих хрупких и женственных сверстниц. Разве что, нрав у неё был довольно вспыльчивый, хоть девушка этого и не показывала. Несколько молодых господ, что пытались распускать при ней руки, тут же получали удар в самые сокровенные и нежные части мужского тела, а вишенкой на торте был презрительный взгляд тёмных глаз, которым Юйлань одаривала мужчин напоследок. Что касаемо возраста госпожи Ван, никто точно не знал сколько было девушке лет в момент слияния. Тётушка Аймин говорила, что она нашла её совсем девочкой, и выглядела та на лет пятнадцать отроду.
Юйлань стёрла остатки мази с рук и подошла к зеркалу. Её серебристо-белые одежды сейчас лучше всего сочетались с траурными одеждами адептов Гу Су Лань. Девушка достала припрятанные румяна и нанесла немного на щёки. Бледное до этого момента лицо, теперь не казалось таким безжизненным. Молодая Госпожа любила макияж и всегда тратила все заработанные деньги у лавок с косметикой.
Юйлань ещё несколько секунд смотрела на своё отражение, после чего бесшумно развернулась и вышла из покоев.
В зале для занятий уже сидели адепты Гу Су Лань, в том числе Лань Сычжуй и Цзинь Лин.
Адепты встали со своих мест, приветствуя только что вошедшего учителя.
— Приветствую всех вас, — Юйлань постаралась выглядеть как можно более доброжелательной, поэтому переплела пальцы своих рук и немного склонила голову в бок. — Думаю, вас уже оповестили о том, кто я. Моё имя Ван Юйлань.
Первым подал голос Жулань, поклонившись новому наставнику в знак почтения.
— Я Цзинь Лин из ордена Ланьлин Цзинь. Мой дядя — глава ордена Юньмэн Цзян, — Жулань знал, что его положение куда интереснее, чем у других адептов, поэтому уголок его губ устремился вверх, показывая довольную ухмылку. Горделивости ему было не занимать.
Юйлань сразу поняла о ком идёт речь. Что ж, племянник Цзян Чэна действительно под стать своему дяде. Они оба были красавцами и за словом в карман точно никогда не лезли.
Все остальные адепты представились, коротко рассказав о своих способностях и опыте в ночной охоте. Юйлань отметила, что в Гу Су Лань действительно достойные ученики. Им в пору в одиночку справляться даже с лютыми мертвецами и другими опасными тварями.
— Я хотела бы обучить вас контролю своей энергии. Ни для кого не секрет, что любой мертвец будет реагировать на энергию Ян. Безусловно, вы можете сдерживать своё дыхание, но долго ли вы сможете продержаться? — после того, как знакомство с адептами было закончено, Юйлань перешла к теоретической части занятия. — Если вы находитесь в месте, где покоится огромное количество трупов, то используйте подобную метку…
Заклинательница подошла к чистому холсту, что стоял ровно посередине учебного зала и начала выводить аккуратные линии. Спустя минуту, она подняла глаза на своих учеников, что усердно пытались повторить точь-в-точь рисунок учительницы.
— Как вы видите, здесь центром является знак Инь. Он является противоположностью знака Ян, поэтому если вы оставите подобную метку в любом месте с мертвецами, будь то стена или пол, они не восстанут и точно не нападут на вас, — девушка снова вернулась к своему прежнему месту и села, собрав ноги под себя.
— Учитель, Вы когда-нибудь сталкивались с божествами? — спросил вдруг Цзинь Лин, закончив рисовать свой знак.
Юйлань на секунду отвела взгляд в сторону, перебирая в памяти события. Да, с божествами она определённо сталкивалась, и эти встречи запомнились ей слишком хорошо. Чтобы усмирить одного такого духа, ей пришлось прибегнуть к использованию запретной магии.
Законы магии Инь-ян состоят в полном и беспрекословном равновесии. Если носитель начинает использование какой-либо энергии раздельно и в больших объёмах, может случиться непоправимое. Несколько заклинателей Инь-ян слишком увлеклись использованием тёмной энергии Инь, из-за чего потом сошли с ума и скончались в муках. В таких случаях довольно часто тёмная энергия начинает подпитываться от своего носителя. Она медленно разрушает его изнутри, пока человек в конце концов просто не погибает.
— Это было речное божество. Оно потопило немало лодок и забрало жизни нескольких десятков рыбаков, — голос Юйлань звучал мягко, казалось, что даже самые страшные вещи из её уст звучат не так ужасно. — И ещё оно забрало жизнь одного невинного ребёнка.
Юйлань тогда была не очень опытным заклинателем. Прошло всего около года после её слияния, как жители соседней деревни пришли к дому тётушки и со слезами на глазах стали просить помощи проживавшего с ней заклинателя. Они не знали кто именно живёт здесь, поэтому очень удивились, увидев совсем молодую девушку, которая вышла к ним и представилась магом местного клана.
— Эта тварь утопила моё дитя… — женщина разошлась слезами и не могла остановиться. Юйлань заметила, что все руки женщины исполосованы кровоточащими ссадинами. Скорее всего, мать не могла смириться с потерей ребёнка, поэтому стала причинять себе физическую боль, лишь бы заглушить боль в душе.
Юйлань аккуратно взяла разбитую горем женщину за запястье и притянула к себе в объятия, произнося еле слышное «Успокойся». Она едва коснулась пальцами чужой шеи, оставляя светящуюся метку спокойствия. За прошедший год Юйлань научилась управлять поведением людей и уже могла накладывать метки, контролирующие эмоциональные всплески. Пусть метка не сможет долго сдерживать эмоции бедной женщины, но на первое время её должно хватить.
Следующим к молодой заклинательнице подошёл мужчина. По его опухшим от слёз глазам стало понятно, что это отец погибшего ребёнка.
— Моя дочь… — мужчина попытался сдержать слёзы. — Прошу Вас. У меня нет много денег, но я отдам Вам всё, что у меня есть, только упокойте душу моей Цяньцянь! И убейте эту тварь! Я молю Вас! — мужчина упал на колени перед Юйлань. Девушка поспешила успокоить отца погибшей девочки, оставив на его запястье такую же метку, как и у его жены.
— Ваши деньги мне ни к чему, я не возьму ничего, — заклинательница говорила нарочито медленно, растягивая каждое слово. — Но через пару лет я найду тебя, и ты окажешь мне услугу.
Мужчина тут же закивал, повторяя про себя «Всё, что пожелает юная госпожа, всё, что она пожелает…». Метка уже начала действовать, поэтому отец постепенно начал приходить в себя, а спустя ещё час, они с женой наконец уснули крепким сном впервые за несколько дней после пропажи их дочери.
Юйлань не знала, что именно за услугу она потребует у этих людей спустя годы. В любом случае, чужие деньги ей были ни к чему, а помощь того же кузнеца или торговца однажды может пригодиться. А если же человек забудет о том, что он обещал помочь заклинательнице, то метка, оставленная на его теле, даже спустя десятки лет даст о себе знать. Юйлань считала, что за любую услугу в этой жизни нужно расплачиваться. И если уж люди дают ей обещания, то она в полном праве потребовать их исполнения даже спустя годы.
В ту ночь Юйлань не ложилась спать. Она проверила нож, на всякий случай спрятанный на поясе (никогда не знаешь в какой момент твою жизнь может спасти обыкновенный нож). Она строго приказала всем жителям деревни этой ночью не высовывать и носа из дома, даже если снаружи будут доноситься душераздирающие вопли и крики, а лучше всего им запереться изнутри и даже не открывать окон.
Когда яркая луна повисла над деревней, Юйлань, вооружённая своими рисунками-знаками и мечом Шихуа (1), наконец вышла из дома, который ей выделили жители деревни для ожидания. Подойдя к речке, что прилегала к деревне, девушка села в единственную лодку, специально приготовленную для неё рыбаками. Она взяла весло в руки и начала грести, постепенно отдаляясь от берега.
Луна отражалась на поверхности идеально ровной водной глади, кувшинки гармонично дополняли эту ночную идиллию. Толстая лягушка, что внимательно следила большущими зелёными глазами за плывущей в лодке Юйлань, издала характерный квакающий звук и скрылась под водой. Казалось, если бы не злой дух, крадущий людей, то река была бы отличным местом для молодых влюблённых, которые сбегают по ночам, чтобы насладиться компанией друг друга.
Жители деревни Цунь издавна верили в существование так называемого Владыки Реки, что посылает им большой улов рыбы и не даёт умереть с голоду. Люди верили в доброго речного Бога. Каждый год они приносили божеству в жертву нескольких петухов или кур, молились ему и устраивали празднования в его честь. Неизвестно, образовалась ли эта тварь благодаря вере поклоняющихся или же просто перекочевала сюда случайным образом. Ясно было одно: поколения сменяли друг друга, в конце концов люди перестали угождать столь важному ранее Владыке реки и предпочли о нём даже не вспоминать, ведь рыбы река каждый год продолжала давать предостаточно. Когда жители перестали приносить своему Богу жертвы и почитать его, божество обозлилось и решило убивать всех, кто зайдёт в его реку. Последней каплей для жителей Цунь стала пропажа маленькой девочки по имени Цяньцянь. Она гуляла со своей матерью вдоль реки поздно вечером. Пока её мать отвлеклась, чудовище заманило ребёнка и утащило на дно злосчастной речки.
Проплыв почти половину расстояния, Юйлань перестала грести. Она выглянула за борт своей лодки. Если в начале пути вода была совершенно прозрачная и просвечивала речное дно, то сейчас невозможно было разглядеть абсолютно ничего. Только луна всё также безмятежно висела на небе, будто наблюдая за Юйлань — единственной живой душой на этой проклятой реке.
Заклинательница достала один из своих знаков, заранее начерченных на бумаге и произнесла: «Освети», после чего отпустила знак, который тотчас скрылся в тёмной воде. Через пару секунд, дно реки осветилось ярким светом. На дне можно было рассмотреть несколько трупов, уже порядком распухших и разложившихся. Юйлань стало не по себе от этого зрелища. Она вдруг почувствовала, как кто-то или что-то скребёт по дну лодки. В ту же секунду она вытащила меч и быстро оказалась на нём. Потоком энергии она перевернула лодку. Ко дну прилипли два речных гуля. Их ярко-жёлтые глаза отчётливо выделялись на тёмном фоне. Будь на месте Юйлань обычный человек, он давно бы уже свалился без чувств и стал очередной добычей этих мерзких тварей.
Повернув голову, Юйлань увидела ещё нескольких гулей, которые приближались к ней. Она снова достала знак и, прошептав заклинание, бросила в воду. Теперь знак озарил речное дно белым светом. Она слышала шипение умирающих гулей, их ярко-жёлтые глаза были наполнены болью и ненавистью, поэтому девушка предпочла отвернуться. Этот знак она придумала сама, проверив на случайно найденном полуживом гуле, которого выкинуло к берегу её деревни. Её знаки работали беспрекословно и обладали куда большей силой, чем знаки других заклинателей.
Уничтожить гулей оказалось довольно просто, но ведь причиной смерти стольких людей явно являлось что-то иное, нежели пара-тройка монстров такого низкого класса. Юйлань оглядела речное дно, всё ещё освящённое магическим знаком. Несколько трупов лежали друг на друге в одной куче. Под ними девушка увидела маленькую бледную руку, явно принадлежащую ребёнку. Она нырнула не раздумывая. Метка на её руке позволяла обходиться без воздуха чуть дольше, чем обычному человеку. Юйлань протянула руку к трупу девочки. Отодвинув навалившиеся тела, она увидела лицо маленькой Цяньцянь. Её хрупкое детское тельце ещё не успело разложиться, потому что она была последней жертвой речной твари. Её стеклянные, словно кукольные глаза смотрели в пустоту. Юйлань протянула руку, чтобы опустить веки девочки. И вот, находясь на большой глубине, она услышала истошный вопль (2). Этот звук так сильно резал слух, что девушка тут же закрыла уши руками. Боковым зрением она заметила нечто чёрное, что слишком быстро перемещалось по речному дну. Заклинательница начала крутить головой в разные стороны. В этот миг она почувствовала что-то склизкое на своей щиколотке. Что-то, словно дикая лиана, обвило её ногу и тянуло в противоположную от трупов сторону.
То, что произошло дальше, было похоже на какой-то страшный сон. Не успела девушка обернуться, как склизкий хвост оттащил её от горы трупов, будто защищая свою добычу. Юйлань призвала Шихуа и полоснула острым мечом по отвратительно скользкому хвосту, который продолжал обвивать её ногу, уже практически дойдя до колена. Когда острый меч отрубил кусок плоти монстра, Юйлань снова услышала этот вопль. Наконец обернувшись, она увидела перед собой речное божество, убивающее заплутавших рыбаков и крадущее детей, гуляющих на берегу.
Это был гигантский речной угорь, размером превосходящий обычного раз в двадцать. Его глаза были яркого алого цвета, а многочисленные острые зубы пожелтели от человеческой плоти и крови. Конец его хвоста кровоточил, отчего угорь скалился на Юйлань. Его чешуйки отливали серебром, создавая на теле твари броню, которую было непросто пробить обычным оружием.
Лёгкие начинали гореть. Юйлань приказала мечу вытащить её, и через секунду она оказалась над проклятой рекой, жадно глотая кислород. Ей пришлось быстро среагировать, когда угорь вынырнул и набросился на неё, раскрыв свою огромную пасть, в которой красовались ряды острых зубов, предназначенных для разрывания плоти. Юйлань услышала отвратительное клацанье прямо над своим ухом. Девушке повезло увернуться, и божество снова скрылось на глубине, оставляя за собой лишь поток волн и небольшую кровавую полоску, которая тут же растворилась в воде.
Заклинательница достала все свои знаки и, заговорив их, бросила в воду. Река вновь залилась ярким белым светом, создавая впечатление, будто кто-то взял все девять солнц (3) и бросил их в реку.
Когда действие знаков закончилось, Юйлань осмотрела речное дно. Божества нигде не было видно. Она снова нырнула, на этот раз крепко сжимая рукоять Шихуа. Стоило только девушке оказаться под водой, как угорь вылетел на неё, выбив из руки меч. Это существо обладало невероятной силой, даже знаки Инь-ян абсолютно не повредили его. Скорее всего, чешуя твари была невосприимчива к магии. Угорь обхватил своим толстым хвостом тело девушки, со всей силы сжав. Она почувствовала, как боль пронзает её грудную клетку: это ломаются рёбра.
В глазах начало темнеть, а противная морда угря-людоеда уже приблизилась к лицу девушки, раскрыв огромную пасть. Существо было не простым. Оно будто упивалось беспомощностью девушки, желая растянуть момент и показать своё превосходство. Юйлань попыталась приказать мечу снова ранить угря, но тварь придавила рукоять хвостом, на котором красовался полупрозрачный плавник. Меч не мог сдвинуться с места.
Девушка почувствовала, как вот-вот потеряет сознание. В её голове возник образ плачущей матери и убивающегося от горя отца, а после и лицо маленькой девочки, её улыбка и тонкий голосок, которым она, должно быть, звала свою любимую мать. Затуманенный от боли и страха взгляд снова зацепился за кучу трупов. Около пяти десятков людей, когда-то мирно живущих в деревне, теперь лежали здесь, распухая и синея от воды. Демон снова сдавил Юйлань своим хвостом. Она вскрикнула, но этот крик был немым. Лишь несколько пузырьков вырвались из её уст и устремились вверх. В обычно ярких и светящихся от счастья глазах сейчас читались лишь страх и боль. Из последних сил девушка приоткрыла окровавленные губы, чтобы втянуть кислород, которого катастрофически не хватало. Однако Юйлань находилась на глубине нескольких метров — вместо воздуха она вдохнула пресную воду, которая обжигала подобно языкам пламени.
Её глаза загорелись алым светом, а после засветилось и всё тело. Пользуясь тем, что тварь отвлеклась на странное свечение, заклинательница достала маленький нож из-за пояса и полоснула божество. Лезвие было наточено достаточно остро, чтобы разрезать чешую и добраться до плоти твари, нужно было лишь правильно рассчитать угол удара. Угорь тут же издал пронзительный вопль и ослабил хватку. Этого хватило, чтобы призвать Шихуа. Юйлань приказала мечу унести её наверх.
Оказавшись на воздухе, Юйлань обессиленно упала на лодку, которую течение успело занести дальше к берегу. Из её носа, рта и ушей текла кровь. Она ни на секунду не переставала идти, заливая и пачкая прежде белоснежную накидку. Лёгкие горели, поломанные рёбра также отзывались резкой болью при каждом вдохе.
Только теперь, оказавшись наверху, девушка поняла, что она сделала. Она призвала энергию Инь. Это та самая тёмная энергия, которая позволяет управлять мертвецами и духами.
Гора живых трупов, призванная Юйлань, не позволяла речному божеству уплыть и скрыться в речной тине. Их ненависть к своему убийце сделала их лютыми мертвецами. Их было слишком много, они всё вставали и вставали с речного дна, хватая угря за длинный хвост и разрывая его склизкое тело. Огромная толпа мертвецов растерзала речного Бога. Они, управляемые своей ненавистью, рвали его плоть, желая отомстить за свою жизнь. Лишь труп маленькой Цяньцянь продолжал лежать на том же месте.
***
Юйлань очнулась, когда рассвет ещё не наступил. Её грудная клетка всё так же сильно болела, но кровь уже перестала литься. Девушка с трудом приподнялась и выглянула за борт лодки. Её знак продолжал освещать морское дно. Там лежал угорь, а вернее, то, что от него осталось. Мертвецы разорвали его на совсем мелкие кусочки. Сами же они снова превратились в обычные трупы сразу после убийства речного божества. Заклинательница поспешила отозвать свои знаки, что освещали реку.
Юйлань нащупала рядом Шихуа и с облегчением выдохнула. Небо уже начинало светлеть, а значит нужно было управиться быстро.
Девушка оставила на своей груди метку, которая подобно корсету, держала её рёбра, не позволяя им снова повредиться. Используя Шихуа, она вытаскивала на берег трупы жителей деревни. Когда почти все трупы оказались на суше, Юйлань снова нырнула под воду. Она аккуратно подняла маленькое и бледное тельце Цяньцянь и прижала к себе.
Будучи уже на суше, она омыла труп от тины и водорослей. Сняв с себя верхний слой одежды, тут же принялась укутывать тело девочки.
Она опустилась на мягкий песок. Голова кружилась, а шрам на руке пылал огнём. Боль распространилась по всему телу, будто став частью самой Юйлань. Она просидела так около часа, пока первые жители деревни не пришли к берегу реки.
Люди помогли Юйлань встать, они попытались забрать труп Цяньцянь, но заклинательница грубо отказала, припугнув ранних зевак своим мечом. Кто-то наверняка подумал, что девчушка сошла с ума после ночи, проведённой на проклятой реке, но девушку это мало волновало. Она чувствовала, что должна сама передать тело ребёнка его семье. Люди же с самого утра переносили трупы родственников, друзей, соседей, хороня их на местном кладбище.
Юйлань медленно переставляла ноги, придерживая одной рукой закутанное в окровавленные одежды тело, а другой хватаясь за любые выступающие детали, чтобы не свалиться на землю.
Неизвестно сколько заняла у заклинательницы дорога до дома родителей девочки. Она постучала в дверь. Её рассеянный взгляд блуждал по двору, сконцентрировать его никак не удавалось.
Отец девочки открыл дверь.
— В-ваша… дочь… — Юйлань передала труп девочки родителям. — Л-лучше вам будет… Кхм… — девушка начала сильно кашлять, ведь её горло ужасно саднило. — Лучше предать её тело огню.
После этих слов, мир сузился до одной единственной точки. В ушах звенело, а тело будто перестало слушаться свою хозяйку.
Очнулась Юйлань лишь через два дня. Тётушка Аймин заботливо меняла влажные компрессы на лбу девушки, приговаривая, как она о ней волновалась и как сильно она скучает по оживлённой и разговорчивой Чжи Нюй (4).
— Аймин Аи (5)…? — она наконец нашла в себе силы открыть глаза. Губы потрескались и кровоточили, боль в груди немного отступила благодаря целебным отварам тётушки, но переломы всё равно давали о себе знать при любых резких движениях.
— Господи Боже, неужели! — тётушка села рядом с кроватью, на которой лежала любимая воспитанница и сжала её бледную руку своей. — Что же произошло там, Юйлань?
— Это слишком длинная история, тётушка, — девушка присела на кровать, свесив ноги.
— Твои рёбра всё ещё не в порядке. Пей больше горячей воды, я сейчас принесу тебе отвар, а ты мне всё расскажешь. Вся деревня Цунь вчера пришла на моё крыльцо, чтобы отблагодарить тебя… — приговаривая себе под нос, Аймин направилась на кухню.
Юйлань выглянула в окно. Уже был вечер, люди шли с полей, перебирая собранный урожай и подсчитывая доходы за день. Юйлань вдруг засмеялась. Её смех был таким громким и истерическим, что в глубине души ей самой стало не по себе. Будучи на дне реки, она использовала огромный поток энергии Инь, в тот момент она почувствовала, будто её тело протыкают сотни острых ножей. Она не должна была этого делать, ведь эта магия легко могла обратиться против неё. Если бы на той реке заклинательница не остановилась, то, возможно, в числе похороненных на местном кладбище была бы и она сама.
***
— Получается, это был речной Бог? — Цзинь Лин задумался, оценивая только что сказанное учителем. — С такими я ещё не сталкивался. Наверное, под водой сражаться с ними ещё сложнее. — В глазах мальчика читалось явное уважение к Юйлань. Он ни на секунду не сомневался в её словах.
Цзинь Лин обладал отличным талантом: он легко определял, если человек лжёт. Ложь выдаёт буквально всё: от тембра голоса до моргания и сердцебиения. По мере того, как Ван Лаоши говорила о событиях пятилетней давности, её сердце билось в одном ритме, а голос был очень даже стабильным.
— Думаю, Вам стоит поговорить об этом со Старейшиной И Лин. Он хорошо разбирается в подобных вещах, — отметил Лань Сычжуй, тут же пряча свой взгляд в сторону.
Подобная реакция показалась Юйлань забавной. Кажется, адепты успели проникнуться большим уважением к своей новой преподавательнице.
— Ты абсолютно прав, при встрече я обязательно спрошу его об этом, — заклинательница спрятала руки в длинных рукавах ханьфу и переплела длинные пальцы.
Боковым зрением девушка заметила, как кто-то довольно высокий спрятался за угол, будто не желая быть замеченным.
— Нарисуйте эти знаки ещё раз, чтобы закрепить в памяти. Я сейчас вернусь, — после этих слов Юйлань аккуратно направилась к выходу из учебной залы.
Она ходила тихо, словно и вовсе не касалась ногами пола, а любое её движение было лёгким, будто отточенным заранее.
Цзян Чэн уже около получаса наблюдал за занятием своего племянника в окно. Он нашёл довольно удобное положение, при котором его было сложно заметить. В любом случае, быть обнаруженным своим племянником — не самый приятный исход. Цзинь Лин определённо был бы недоволен тем, что его дядя следит за ним, как за маленьким ребёнком.
Цзян Чэн размял затёкшие плечи и шею, после чего снова заглянул в окно. Каким же было его удивление, когда он обнаружил, что Юйлань уже не было на том же месте, на котором она была всего несколько секунд назад.
— Если хотите присоединиться, то не стесняйтесь, — женский голос вдруг раздался из-за спины.
Ваньинь вздрогнул и чертыхнулся про себя. Он развернулся на пятках и натянуто улыбнулся. По лицу стоящей перед ним Юйлань стало ясно, что его поддельная улыбка никуда не годится, поэтому он снова вернул прежнее выражение лица.
— Мне дико неловко… — начал он своё оправдание. — Выглядит так, будто я подглядывал, но я… — снова замялся мужчина. — На самом деле, мой племянник, он…
— Ох, Цзинь Лин? Довольно талантливый молодой человек, схватывает на лету и многим интересуется, — заклинательница закусила губу. — Можете не переживать, он очень внимателен на занятиях, поэтому не стоит волноваться на этот счёт.
Цзян Чэн облегчённо выдохнул. По крайней мере, его сладкую ложь не раскрыли, а его самого не прогнали с позором. Мужчина кратко взглянул на Юйлань, заметив, что сегодня она выглядит иначе, чем вчера на церемонии. Прежняя усталость, выраженная синяками от недосыпа, сменилась на румяное отдохнувшее лицо, обрамлённое красивыми сияющими глазами.
«Она и правда чем-то напоминает Яньли…»
— Раз вы скоро закончите свои занятия, — по Цзян Чэну было видно, что он тушевался. — Может быть желаете прогуляться по Облачным Глубинам? Здесь много красивых мест, думаю некоторые Вы ещё не видели.
Если бы волосы Юйлань были собраны, Цзян Чэн определённо заметил бы пылающие кончики ушей девушки. Сохраняя невозмутимый вид, заклинательница склонила голову набок, положительно кивнув.
— Это замечательно, если Вы покажете мне местные красоты, — она хотела ещё что-то сказать, но заметила, что взгляды всех сидящих в учебном классе адептов, включая очевидно слишком довольного Цзинь Лина, устремлены на них двоих. — Я приду перед закатом, мне пора, извините, — поклонившись, девушка маленькими шажками направилась обратно в класс, оставив Цзян Чэна наедине со своей неловкостью.
Он посмотрел на племянника, который подмигнул ему, всё так же накручивая прядь чёрных, как смоль волос на палец. Мужчина беззвучно сказал: «Я убью тебя», а Цзинь Лин прочитал слова дяди по губам. Юноша медленно сглотнул, после чего переключил внимание на Юйлань. Когда он снова посмотрел на окно, Цзян Чэна уже и след простыл.
***
— Лань Чжань, Лань Чжань, — Вэй Усянь всё никак не желал успокаиваться и продолжал донимать переписывающего иероглифы супруга. — Лань Ван Цзи, ну чего ты молчишь? Разве тебе не показалось, что эта девушка хранит в себе так много тайн? Я хочу разузнать о ней всё! — Вэй Ин почувствовал на себе испепеляющий взгляд Лань Чжаня и, кажется, уловил тонкий аромат ревности. — Не подумай ничего лишнего, просто она кажется довольно интересным персонажем, разве ты так не думаешь?
— Мгм, — Лань Ван Цзи продолжал водить кистью по бумаге, вырисовывая ровные линии иероглифов.
Вэй Усянь давно привык к такому поведению мужа. Он также знал, что, когда тот занят, ему лучше не мешать, чтобы не огрести по хребту. Но Вэй Усянь не будет Вэй Усянем, если не послушает черта на своём плече и не сделает какую-нибудь пакость. Маленький флакончик с тушью, стоявший рядом с Лань Чжанем, волшебным образом кто-то задел. Тёмная густая субстанция залила всю бумагу и испачкала написанные иероглифы.
Лань Ван Цзи с совершенно невозмутимым видом поднял глаза на супруга. В ту же секунду Вэй Усянь оказался прижатым к письменному столу, а руки его оказались крепко связаны белоснежной лобной лентой.
Горячее дыхание мужа опалило чувствительную кожу на шее, отчего Вэй Ин нежным голосом принялся причитать о том, что он потеряет сознание, пока будет отстирывать их одежды от чёрной туши.
— Л-Лань Чжань… — лицо Усяня зарумянилось, а сухие губы застыли в немом стоне. — Если ты сейчас же не прекратишь, то я… — Вэю не дали договорить, оборвав его лепет.
Лань Чжань накрыл чужие губы своими. Он целовал своего супруга жадно, будто это был их первый и последний поцелуй. Тёплая ладонь мужчины поглаживала оголённую кожу бедра, пока сам Лань Ван Цзи продолжал требовательно истязать мужа поцелуем, не давая тому возможности даже набрать в лёгкие кислород.
— Ты сам напросился, теперь не жалуйся.
Продолжение следует…
