***
Римус не помнил, как дошел до кабинета. Он не видел ничего перед собой, мозг отказывался соображать. Двенадцать лет… Люпин развернул карту и стал лихорадочно вглядываться в имена над точками. Это не заняло много времени: большая часть обитателей замка находились у себя в спальнях, только несколько точек двигалось по коридорам. Перси Уизли, Северус Снейп, Елена Когтевран, Полумна Лавгуд… Сердце Римуса ухнуло вниз и, кажется, замолкло. Питер Петтигрю. Четвертый этаж. Поворот возле лестницы. Карта никогда не врет. Жив, значит, засранец. — И что же мне теперь делать?***
Небо за окном постепенно темнело. Сегодня полнолуние, Снейп наверняка уже приготовил снадобье. Римус зажег свечи в кабинете и склонился над лежащей на столе Картой Мародеров. Он частенько это делал в последнее время, и с каждым разом, казалось, понимал все меньше. Точка с именем Питера Петтигрю все время находилась на территории замка, чаще всего возле точек Рональда Уизли, Гермионы Грейнджер и Гарри Поттера. Иногда на карте появлялось имя еще одного из создателей карты, но Люпин предпочитал не замечать его. Троица друзей и старый (предположительно мертвый) знакомый Люпина тем временем маячили возле хижины лесничего. «Похоже, ребята решили сходить к Хагриду сегодня, — пробормотал Римус. — И что им в замке не сиделось?» Вдруг точка Питера Петтигрю стала стремительно отдаляться от трех других. За ним с места сорвался Рональд Уизли, а потом уж имена Гермионы Грейнджер и Гарри Поттера заскользили следом. Все трое явно преследовали первую точку. — Что… — Римус недоуменно хмурил брови. Пазл в его голове начинал складываться. — То есть крыса этого мелкого… Ну и засранец же ты, Хвост! Внезапно на карте появилась еще одна точка. На этот раз игнорировать ее было невозможно: она быстро приближалась к не двигающимся теперь именам Рональда Уизли и Питера Петтигрю. Сириус Блэк объявился-таки. Набросив видавший виды пиджак, Люпин быстрым шагом направился к выходу из кабинета. Карта так и осталась лежать на столе, раскрывая секреты всех обитателей замка.***
Сириус даже не поморщился, когда нога рыжего пацана хрустнула под зубами. Блэка переполняла эйфория. Свершилось! Он нашел Хвоста! Сегодня предатель получит по заслугам! Бродяга быстро потянул за собой брыкающегося мальца, принимавшего к груди без конца пищащую крысу. Он мог бы попытаться выхватить из рук подростка животное, но Сириусу было необходимо заставить остальных последовать за собой. Тоннель оказался длиннее, чем Блэк помнил. Он почему-то понадеялся, что сможет дотащить долговязого подростка до Визжащей Хижины не дольше, чем через минуту-две. Ну да. Это заняло в два раза больше времени! Мерлин, еще и ступени… Ну, ничего. Сириус ждал в Азкабане двенадцать лет, несколько минут ничего не изменят. К тому же, если все пройдет хорошо, он наконец-то увидит Римуса. Блэк не видел его с октября 1981, но оно и к лучшему: Сириус не знал, как отреагировал Люпин на его «предательство», так что воспоминания о любимом были ничем не омрачены. «Сосредоточься, Бродяга! — дал он себе мысленный подзатыльник и перехватил сопротивлявшегося и орущего парнишку поудобнее. — Ты даже до середины лестницы еще не добрался, Римус подождет». Дотащив-таки рыжего до комнаты на втором этаже, Сириус оставил его возле ветхой кровати, а сам отошел в дальний угол. «Наконец-то», — мысленно протянул довольный Блэк и стал быстро перевоплощаться. Он был псом почти год с короткими перерывами, которых явно было не достаточно: распрямить сгорбленные плечи оказалось почти непомерной задачей. Окинув взглядом синих глаз помещение, Сириус довольно хмыкнул. Хижина почти не изменилась с последнего раза, когда он здесь был, только слой пыли стал в несколько раз толще. Повернувшись к «пленнику», беглец отметил, что на лице мальчишки вместо легкого перепуга теперь был первобытный ужас. — Правильно, малец, бойся, — фыркнул Блэк. — Ты сегодня еще не такое увидишь. Тот даже не шелохнулся. Сириус тем временем прислушался: снизу доносились шаги и тихие голоса. И как только Гарри с подругой сумели насколько быстро пробраться в тоннель? Через минуту в комнату вбежал рыжий кот. Теперь понятно. Проводник, значит. Следом за ним спешили друзья. — Рон! — Гарри подбежал к товарищу и опустился на пол, обеспокоенно глядя на вытянутое веснушчатое лицо. — Это он, Гарри, — севшим голосом пробормотал Рон, смотря за спину Поттера прямо в голубые глаза Блэка. — Он анимаг.***
Войдя в комнату, Римус огляделся. «Да уж, — присвистнул он, — ничего в этой школе не меняется. Ни в самом замке, ни где-либо на территории». Сверху послышались разгоряченные голоса. Люпин, прислушавшись, узнал три из них — Гарри, Гермионы и Рона. Четвертый был смутно знакомым. От звучащих в нем когда-то интонаций не осталось и следа: голос был хриплым, уставшим, а нотки веселья, казалось, исчезли навсегда, но все же владелец угадывался безошибочно. Вдруг послышался глухой удар, будто тело упало на пол. — Сириус, — выдохнул Римус и бросился на второй этаж. Отворив дверь, Люпин обнаружил сидящего на груди бывшего заключенного Гарри, который бил его без особого умения, но с чувством. Через секунду, сообразив, видимо, что кулаки не шибко помогают, Поттер достал палочку из кармана и направил на крестного. — Экспеллиармус! — крикнул Римус. Он не был уверен, какие заклинания знает Гарри, а проверять на Сириусе не очень-то хотелось. Поттер ошарашенно наблюдал, как его палочка выскальзывает из руки и как Люпин ловит ее. — Что за… Римус не обращал внимания на Гарри. Вместо этого он смотрел только в родные голубые глаза, которые наполняли боль и узнавание. — Так-так, Сириус, — протянул Люпин, изо всех сил стараясь сохранить спокойствие в голосе, — наконец плоть отражает безумие. Блэк усмехнулся. Его руки дрожали, спутанные темные волосы растрепались, пачкаясь еще сильнее об пыльный пол, а сам он даже не пытался встать. — Уж ты-то все знаешь о безумии, да, Римус? — голос был слабым, в нем едва ли можно было узнать единственного наследника благороднейшего и древнейшего семейства Блэков. Это определенно был просто Бродяга. Римус счастливо рассмеялся и протянул Сириусу руку, помогая встать. Тот ухватился за нее, как будто пытаясь поймать исчезающий фантом. Оказавшись на ногах, Блэк кинулся в объятия друга и еле слышно застонал, сжимая ткань старого пиджака — Мерлин, Лунатик, ты все еще его носишь? — и вдыхая давно забытый запах шоколада и старых книг. Римус обнимал его, не веря своему счастью. Он и не надеялся увидеть Сириуса еще хотя бы раз в жизни — довольно тяжелой, надо сказать, жизни — и теперь не мог насмотреться. Лицо узника почти не изменилось, только появилась борода и заострились черты, а вот глаза… Два неба внутри радужек затянуло грозовыми облаками, печально смотрящими на штормовое море утраты и тоски внизу. Люпину было до невозможности жаль видеть этот подавленный взгляд, но все же в нем была та же любовь, что и двенадцать лет назад. — Вы… — Голос Гермионы доносился будто сквозь вату. — Вы с ним… Сириус поник, опустив голову, но Люпин не спешил отпускать его. Не сейчас, когда он стоял перед ним, остро нуждаясь в поддержке, ведь даже четырнадцатилетняя девочка, которая видит его впервые, считает его преступником. Римус крепче сжал руки Блэка в своих и повернулся к гриффиндорке. — Гермиона, послушай… — Я никому ничего не говорила! — взорвалась девушка. — Я скрывала правду ради вас! Ого. Она всё-таки догадалась. Хотя, это было лишь вопросом времени. Гермиона Грейнджер, без сомнения, была самой умной ученицей Хогвартса, умнее Лили Эванс и многих других. Возможно, умнее даже Минервы Макгонагалл в свои школьные годы. Однако это представление следовало заканчивать. — Гермиона, выслушай меня! — перекрывая обрывочные фразы студентки, крикнул Люпин и добавил уже спокойнее: — Я могу все объяснить. Тут взгляд Римуса упал на Гарри. Тот стоял, тяжело дыша, и смотрел прямо в глаза преподавателя. На лице паренька читалась злость, а руки дрожали. — Я верил вам, — голос Гарри срывался, — а вы все это время были его другом! — Я не был ему другом двенадцать лет, — сглотнув, ответил Люпин. Он почувствовал, как при этих словах Сириус дернулся в его руках. Римус понимал, что Блэку было тяжело слышать и осознавать, что даже самый родной человек не верил ему, хотя он был невиновен. Люпин покрепче сжал плечи Сириуса и продолжил: — Но теперь стал им снова. Римус постарался вложить в эту фразу все чувства, накопившиеся за столько лет, чтобы она прозвучала как обещание, а не оправдание и извинение. И, кажется, ему удалось: дыхание Блэка стало спокойнее, он перестал дрожать. Убедившись, что все более-менее спокойно, Люпин продолжил: — А теперь дай мне объяснить… — Не верь ему! — крикнула Гермиона, пресекая любые попытки Римуса оправдать себя и Сириуса. — Не верь! Это он помогает Блэку проникать в замок! Он хочет тебя убить. Он оборотень! Вот и оно. Комната наполнилась густой тишиной, все взгляды устремились на Римуса. Только скрипнула, приоткрывшись, дверь. Гермиона выглядела немного напуганной, но больше разозленной и уверенной; Рон с непониманием перебегал взглядом с нее на профессора и обратно; Гарри растерянно смотрел на Люпина. В глазах подростков читался страх. Только Сириус смотрел на Римуса печально и обеспокоенно. Сам же Люпин был спокоен. Ему было не привыкать к такой реакции окружающих, к тому же он ее ожидал. Было немного печально, что ученики так быстро изменили свое к нему отношение, но это не удивляло. — Ты удивительно умная колдунья, — слегка натянуто улыбнулся Римус. — Но из трёх раз ты угадала всего один. Я не помогал Сириусу проникать в замок, а смерти Гарри не желаю и подавно. — Улыбка стала совсем грустной. — Но не стану отрицать — я действительно оборотень. И вот он опять стоит в Визжащей Хижине, перед ним трое друзей, которые узнали его «маленький секрет». Однако в этот раз на лицах окружающих далеко не поддержка и понимание. Рон тем временем попытался встать, но тут же повалился обратно. Римус поспешил к нему, но Уизли с отвращением отпрянул. — Отойди от меня! Лицо Люпина окаменело. Он медленно отошел от мальчишки и повернулся к Гермионе. Римус не видел, как сжались кулаки Сириуса. Беглец теперь совершенно не раскаивался в том, что сломал ногу этого мелкого. Ох, как Блэк хотел садануть наглецу по веснушчатой роже, только бы он не огорчал больше Римуса! Жаль только, сам Люпин бы этого не одобрил. — И давно ты узнала? — тихий голос Римуса отвлек Сириуса от мрачных мыслей. — Давно, — нехотя ответила девчонка. — Когда писала эссе для Снейпа. — Он будет в восторге, — холодно заметил Люпин. — Ну что, ты отследила по лунному календарю, что я заболеваю в полнолуние? Или заметила, что мой боггарт — луна? — И то, и другое. — Браво. И все же, сейчас я не опасен, так что давайте я хотя бы попытаюсь все объяснить. Раздав ребятам волшебные палочки, Римус положил собственную в карман. — Итак, вы готовы слушать? — Как вы узнали, где мы, если не были в сговоре с Блэком? — спросил Гарри, все еще недоверчиво косясь на волшебников. Наконец-то стоящий вопрос, подумал Люпин. — Помогла Карта: я весь вечер глаз с нее не спускал. — Вы знаете, как ею пользоваться? — ошеломленно спросил Поттер. Сириус тихо фыркнул, а Римус нетерпеливо закатил глаза. — Конечно, знаю. Я же принимал участие в ее создании. — Мерлин, выражения лиц третьекурсников в тот момент стоили всего на свете. — Лунатик — это я. Понаблюдав за друзьями еще немного, Римус продолжил: — Я видел, как вы отправились к Хагриду и как вышли оттуда кое с кем. — Не было с нами никого! — Был, был… У тебя в руках не крыса, Рон. Это волшебник. — Питер Петтигрю, — торжественно пропел Сириус. Ему явно было скучно в этой комнате, он жаждал действий. — Да вы просто сумасшедшие, — протянул Рон. — Оба. — Петтигрю давно мертв, — вклинился Гарри и кивнул в сторону Блэка. — Он убил его двенадцать лет назад. Глаза Сириуса сверкнули опасным огнем. — О да. — Голос его разнесся по комнате, заполняя ее с верху донизу. Всем сразу стало не по себе. — Я действительно хотел убить предателя. Да только вот Питер оказался хитрее. И сегодня он умрет. Блэк направился к Рону широкими шагами. Гарри с Гермионой тут же заслонили друга, став перед ним, а Люпин попытался перехватить Сириуса. — Подожди немного, — просипел Римус. — Гарри имеет право знать. — Я уже ждал, Римус! — крикнул с чувством Блэк, но все же остановился, смотря теперь только в глаза Лунатика. — Двенадцать лет ждал! В Азкабане! Убедившись, что Сириус отложил убийство (или что он там собирался делать) Хвоста ненадолго, Люпин ослабил хватку. — Хорошо, — согласился он. — Ты сможешь сделать с ним что угодно. Но только после того, как я объясню ребятам, что произошло. И он говорил. О своих друзьях, которые поддерживали его и до третьего курса, и после; о том, как они стали анимагами ради него, как создавалась Карта Мародеров. На протяжении всего повествования никто не проронил и слова. Даже крыса в руках Рона сидела тихо и, казалось, прислушивалась, грустно склонив голову. Римус рассказал и про Снейпа, благоразумно не упоминая про так и не сложившуюся историю любви. — Так вот почему он вас не любит? — задумчиво спросил Гарри. — Снейп думает, что вы тоже участвовали в той шутке. — Совершенно верно, — холодный голос прозвучал совсем близко. Все обернулись на звук. Возле двери стоял Северус Снейп собственной персоной. — Экспеллиармус! — Палочка вылетела из рук Римуса, и Снейп поймал ее в воздухе. — Итак, мы снова встретились. Глаза Северуса опасно сверкнули, когда он перевел взгляд с Люпина на Блэка. Тот стал медленно ступать по комнате, приближаясь к студентам. Сириус не знал, как далеко собирался зайти зельевар, и старался быть поближе к подросткам, чтобы в случае чего закрыть их от гнева преподавателя. Блэк прекрасно понимал, что Снейп готов был сделать что угодно, только бы отомстить за смерть Лили, но ярость часто застилала Нюньчику глаза: во всяком случае раньше он мог без предупреждения послать оглушающее (или какое похуже) заклятие, стоило только кому-то рот открыть в его присутствии. Да и сейчас Снейп контролировал гнев крайне плохо: он явно слышал весь разговор, но эта тупая жажда мести не позволяла проникнуть ему в голову даже мысли о том, что давние школьные враги могут оказаться правы. — Видишь ли, приятель, — начал Сириус, плохо скрывая насмешку в голосе, — у нас тут есть кое-какие дела, которые требуют безраздельного внимания. — О, я уверен, они подождут. А вот дементоры ждать не любят. Глаза Сириуса в страхе расширились. Он слишком хорошо помнил всепронизывающий холод, выворачивающий душу наизнанку. — Северус, выслушай. — Римус, почуяв неладное, тоже двинулся по комнате. — Мы все объясним, только послушай. — Я достаточно слушал, — прервал его Снейп. — И Дамблдора, и преподавателей, и тебя. Наслушался. А теперь отойди, пока я не решил, что тебе тоже пора на встречу в Азкабане. — Только попробуй, — зарычал Сириус, но Люпин тут же его перебил: — Успокойся Сириус, сейчас не до этого. — Сам уймись! — Орете друг на друга, как старые супруги, — скривился в усмешке зельевар. — А ты бы лучше занимался дальше пробирками, а не совал длинный нос не в свое дело! — взвился Сириус. Нет, он не был против, чтобы про них с Римусом говорили в таком ключе, но в исполнении Снейпа это звучало просто отвратительно. — О, займусь непременно, — в голосе профессора зазвучало ледяное торжество, — но дементоры ждут. — Он отступил в сторону, освобождая проход. — После вас. Тут Гарри вскочил на ноги и направил палочку на Снейпа. — Уйди с дороги, Поттер, — зашипел тот. — Неприятности тебе и так гарантированы. — Выслушайте их. — Я не собираюсь выслушивать оправдания сумасшедшего убийцы и оборотня! Римус не успел сказать и слова, как Гарри, видимо не придумав ничего получше, крикнул: «Экспеллиармус!». Заклинание получилось настолько мощным, что Снейпа отбросило к стене, и он отключился. — Гарри, — севшим голосом начала Гермиона. — Ты напал на преподавателя. — Ага, — просто ответил Гарри. Сириус чуть не прыснул от смеха: его крестник в этот момент был точной копией отца. — Рон, дай им крысу. Рон недоверчиво посмотрел на Гарри, затем на Люпина. — Если это действительно крыса, она не пострадает, — успокаивающе улыбнулся профессор. Уизли со вздохом отдал Коросту. Животное, почуяв неладное, отчаянно извивалось и пищало. — Готов? — спросил Римус, глядя в измученное лицо Сириуса. Тот кивнул, взяв с кровати палочку Снейпа. — Давай вместе? — почти шепотом спросил Блэк. — Конечно, — улыбнулся Римус. — На счет «три». Раз, два… три! Комнату озарила вспышка голубого света. Крыса упала на землю и стала медленно увеличиваться, меняя форму. Через минуту перед ними стоял невысокий человек. Римус с грустью смотрел на знакомое лицо бывшего друга, искаженное страхом. Петтигрю почти не изменился, только пшеничные волосы стали реже, а глаза приобрели диковатый вид, но он все же оставался старым добрым Питером, который по возможности старался вытаскивать их из передряг, помогал Сириусу с оформлением докладов и смеялся над шутками Джеймса. Что же с тобой стало, Хвост? — отрешённо думал Римус, глядя, как Петтигрю затравленно озирается, ища взглядом выход. Затем, сообразив, что бежать не получится, Питер посмотрел прямо в глаза Люпина, распрямив плечи, насколько это возможно, и выдавив вежливую улыбку. — Римус. — Голос анимага был выше, чем раньше, и в нем появилась хрипотца. Он перевел взгляд на Блэка. — Сириус. Мои старые друзья. Сириус зарычал и направил палочку в лицо Петтигрю, но Люпин перехватил его руку. — Мы тут как раз обсуждали былые времена, Питер, — непринужденно начал Римус, натянув такую же вежливую улыбку. — Да и Хэллоуин 81-го. Занятный был день, не так ли? Петтигрю побледнел. Его водянистые глаза наполнились влагой. Люпин ожидал, что Хвост начнет нести околесицу про предательство Сириуса, собственную невиновность и еще Мерлин знает что, но Питер только опустил голову. — Мне так жаль… — еле слышно прошептал он. — Не смей говорить, что сожалеешь! — разгорячённо крикнул Сириус, стараясь вырваться из захвата Люпина. — Это из-за тебя они погибли! Питер вздрогнул, как от удара. — Ты не знаешь, что произошло, — возразил он. — Ты не знаешь, что тогда было… — Я знаю достаточно!.. — Погоди, — нахмурился Римус. — Что ты имеешь ввиду, Хвост? — Ты не станешь меня слушать, — мрачно заметил Питер. — Мое слово никогда ничего для тебя не значило, если оно шло вразрез со словом Бродяги. — А вы попробуйте, — вступил Гарри. Петтигрю обернулся на голос подростка. — Ого, Гарри, ты так похож на отца… — Не смей говорить с ним о Джеймсе! — гаркнул Сириус. — А то что? — с иронией спросил Питер. — Убьешь меня? Это и так очевидно. — Вы говорили, что они не знают всего, — перебил его Гарри. — Чего же? Вам нечего терять, говорите. Немного поколебавшись, Петтигрю вздохнул. — Той ночью должен был умереть только ты. Темный Лорд обещал не трогать твоих родителей в обмен на сведения об их местонахождении. — Ах ты тварь! — Сириус все не унимался. Римус даже не пытался остановить его: он видел, как тяжело Блэку вообще слышать о той ночи, тем более от человека, из-за которого погибли его лучшие друзья. — Да, наверное! — крикнул в сердцах Питер. — Но я хотя бы пытался! Он собирался прикончить всех! Не говори мне, что я ничтожен, Сириус! Я никогда не был храбрецом, как ты, или Римус, или Джеймс! — Что ты хотел сделать, Пит? — настороженно спросил Римус. Он совершенно не ожидал, что Петтигрю будет так яростно сражаться: тот всегда был голосом разума в их компании, эдаким правильным слизеринцем — спасайся сам и спасай друзей. Во всяком случае, так было раньше. А теперь он стоял перед ними и даже не пытался бежать — только заставить остальных понять, какую цель он преследовал. — Я хотел спасти хоть кого-то, — поникнув, прошептал Питер. — Он знал, что если убить хранителя тайны, эта роль перейдет к другому. Темный Лорд собирался прикончить меня, а затем выкосить весь Орден, пока не доберется до правды и не убьет мальчика. — Хвост поднял на подростка глаза, полные сожаления. — Прости меня, Гарри. У меня не было выбора. — А как же те несчастные, которых ты убил в тот год?! — не унимался Блэк. Он тоже чуть не плакал, голос его дрожал, а пальцы судорожно сжимали рукава пиджака Римуса. — Тринадцать магглов, Хвост! Их ты тоже спасал?! — Мне не было до них никакого дела, — зашипел Петтигрю. — Взрыв должен был обеспечить шум и грязь, чтобы я мог скрыться, остальное меня не заботило. Те недотёпы остановились посреди улицы, чтобы поглазеть, как один ненормальный тычет куском древесины в другого и как они обвиняют друг друга. Это уже естественный отбор, Бродяга, а не моя жажда крови! Я просто хотел выжить! — И тебе это удалось. — Слёзы покатились-таки по впалым щекам Сириуса. Римус бережно похлопывал его по плечам, но глаза его были устремлены на другого мародера. Петтигрю стоял, обреченно склонив голову и тяжело дыша. — Пусть Гарри решает, что с ним делать, — подал голос Люпин. Все обернулись к нему. — Он пострадал, наверное, больше других, пусть он и скажет, что мы должны делать со всем... этим. — Он неопределенно обвел комнату рукой. Гарри посмотрел на Сириуса, еле стоящего на ногах от переизбытка эмоций, на Римуса, поддерживающего бывшего однокурсника, а затем на Питера, который смотрел на него в ответ без страха, но с колоссальным сожалением и ностальгией. — Мы отведем его в замок, — начал Поттер. Он еще раз обвел взглядом всех присутствующих. — Он совершил много всего, пусть разбирается Дамблдор и Министерство Магии. Петтигрю побледнел. — Нет, — выдохнул он. — Нет! Лучше убейте, но не отдавайте на милость этих гарпий! Им же совершенно плевать на правду, им нужен виновный, которого можно приговорить к поцелую дементора! — Я уверен, что директор не позволит расправиться с невинными. — Гарри оставался на редкость непреклонным. — Мы отведем тебя в замок.***
По тоннелю к Хогвартсу пробиралась странная процессия. Первым бежал рыжий кот, помахивая пушистым хвостом, следом шли Римус и Рон. Питер шагал между ними, поддерживая по возможности ослабевшего Уизли. За ним шла Гермиона, у нее за спиной плыл по воздуху Снейп. Замыкали шествие Гарри и Сириус. Люпин продвигался по проходу довольно медленно, подстраиваясь под скорость Рона. Римус не прислушивался к тому бреду, что молол сейчас Питер (ничего надоедливого, просто воспоминания о крысиной и человеческой жизни), но сам факт того, что Петтигрю честно пытался подбодрить бывшего хозяина, немного выбивал из колеи. Нет, серьезно, его вели прямиком к дементорам, было бы гораздо логичней и естественней, если бы Хвост скулил, пытался сбежать или вымаливал пощады, но он, кажется, просто смирился со своей участью и теперь как ни в чем не бывало болтал обо всем на свете, разряжая обстановку и отвлекая Уизли от боли в ноге. Это так напоминало прежнего Питера, что Люпин невольно улыбнулся: эти двое были так похожи временами… Только Петтигрю был сообразительнее и хладнокровнее. — …а когда вы решили, что полететь в школу на автомобиле — хорошая идея, я уже простился с жизнью, — смеялся Питер. — Нет, я, конечно, живучая крыса, но у всего есть предел. Хотя это настолько напоминало мои школьные годы, что я не так уж и жаловался. Но лупить палочкой изо всей силы по предмету, который пытаешься заколдовать… Как ты еще жив вообще?.. — Пит, — начал Римус. Петтигрю тут же замолк, но улыбаться не перестал. — Почему ты не сказал нам? Улыбка сползла с лица анимага. — Я не успел бы, — вздохнул он. — Он стоял прямо передо мной, направив на меня свою палочку, — голос Питера дрогнул, — и, будь уверен, после моего убийства он нашел бы нового хранителя и убил бы его. Римус молча кивнул нахмурившись. Он понимал, конечно, и не мог винить Петтигрю за принятое решение, хотя не злиться совсем тоже не мог. Впереди забрезжил свет: они выходили из тоннеля. Живоглот, видимо, уже нажал на нужный сучок, так что ива стояла тихо. Выйдя на поверхность, Римус глубоко вдохнул: хоть Визжащая Хижина была вполне комфортным местом, воздух там был слишком спёртым. Оглянувшись, Люпин увидел остальных. Гермиона задумчиво пинала камушек ногой, возле нее парил бессознательный Снейп, Гарри расплылся в немного туповатой улыбке, а Сириус выглядел слегка растерянно. Наверное, предложил-таки крестнику жить вместе. Римус улыбнулся: он уже и забыл, как выглядит растерянный Сириус Блэк. Из размышлений Люпина вырвал сдавленный вздох Питера. Он с ужасом смотрел на небо. Обернувшись, Римус увидел, как из-за облаков появляется полная луна. — О, нет, — простонал Люпин. Он уже чувствовал, как ломаются его человеческие кости, перестраиваясь в волчьи. — Римус! Он обернулся. К нему бежал Сириус, в синих глазах плескались страх и отчаяние. — Ты принимал лекарство? — голос доносился будто издалека. Из последних сил хватаясь за остатки сознания, Римус посмотрел на Блэка. Тот продолжал что-то говорить о человечности, сжимая трансформирующиеся плечи Люпина. Сам Римус чувствовал, как необратимо волк внутри берет контроль над телом. Из горла вырвался животный рык. Сбоку Питер изо всех сил дернул путы. — Сириус! — крикнул Петтигрю. — Отвяжи Рона! Я не смогу сам. Блэк нетерпеливо метнул заклинание в тугую веревку, и Питер, поддерживая Уизли, поспешил обратно к иве, под которой стояли испуганные Гарри с Гермионой. — Римус, дружище, — бормотал Сириус. — В тебе же есть свет, борись! Помнишь, как мы ходили здесь раньше все вместе? Ты и я, и Джеймс, и Питер — мы были непобедимы. Помнишь, Римус? Римус помнил. А волк — нет. Оборотень жаждал крови, и он знал, что получит ее сегодня. Сообразив, что разговоры (как всегда) не помогают, Сириус отступил. Он наблюдал, как признаки сознания покидают Люпина. Прикинув что-то, Блэк, рыкнув, наклонился и начал перевоплощаться. Через полминуты дорогу волку загородил огромный черный пес.***
Мир вокруг стал чётче. Каждая жертва выделялась на фоне ночного пейзажа, манила к себе. Запах крови щекотал ноздри. Глаза сверкали алым. Луна отдавала верному слуге приказ, и он не мог ослушаться. И только человек пытался перехватить власть над телом — волк подавлял этот слабый протест. Оборотень двинулся к четырем людям возле большого дерева. Периферическим зрением монстр видел еще одного, но тот был слишком худощав. Плохая жертва. Так что он сосредоточился на более здоровой добыче. Внезапно что-то налетело на волка, вцепившись ему в шею зубами. Тихо рыкнув, оборотень сбросил с себя эту небольшую помеху. Черный пес, скуля, отлетел в сторону. Один из подростков что-то закричал и рванулся вперед, но человек постарше успел его перехватить. Волк снова двинулся по направлению к дереву, но собака опять бросилась ему наперерез. В этот раз животное использовало всю силу, но и этого было недостаточно: огромная лапа с острыми когтями вспорола спину пса, чуть не задев позвоночник. Лужайку заполнил скулёж вперемешку с диким воем. Волк решил расправиться сперва с этим ничтожеством, а потом уж заняться остальными. Зверь направился к псу, из последних сил пытающемуся отползти от угрозы, но в голову волка прилетел немаленький булыжник. Оборотень в ярости зарычал и обернулся к людям около ивы. Растерзать, убить этих самонадеянных глупцов! Но какой-то шум с опушки леса отвлек его. Кто-то выл. Протяжно и сладко. Какое-то время волк с наслаждением вслушивался, а затем большими скачками стал отдаляться от людей, направляясь к источнику звука.***
Сириусу казалось, что он умирает. Боль была просто невыносимой, но он боялся отключаться: слишком велика была возможность больше не проснуться. Блэк судорожно вдохнул, из глаз его полились слезы. Что же будет с Римусом? Он так страдал каждый раз, когда внутренний монстр вредил окружающим, а сегодня Сириус не смог этого предотвратить. — Сириус! Блэк со стоном повернул голову и увидел Гарри. Мальчишка бежал к нему, спотыкаясь и выкрикивая его имя. — Сириус! — Гарри упал возле него на колени. — Только не отключайся, не отключайся! Холод и ужас заполнили сознание. Перед глазами замелькали образы мертвых друзей. Джеймс, Лили, Питер, Фрэнк, Алиса, Гарри, Регулус, Римус. Осознание пришло мгновенно. Дементоры. Они пришли за ним, и теперь ничто не помешает им уничтожить Сириуса. И Гарри. — Экспекто патронум! Слабое сияние сбоку немного замедлило стражей Азкабана, но не остановило их. Да и куда было тринадцатилетнему подростку справиться с сотней дементоров? Гарри сделал еще несколько попыток, но голос его с каждым разом становился все слабее, мерк под гнетом ужаса. Сириус уже почти не понимал, что происходит, отчаяние накрыло его с головой. Блэк вдохнул морозный воздух в последний раз и закрыл голубые глаза.***
Приходить в себя было, мягко говоря, неприятно. Тело ломило после недавних «приключений», рана на спине, хоть явно и была залечена, отзывалась болью. Сириус разлепил глаза и огляделся. Судя по всему, он находился в кресле в кабинете кого-то из преподавателей. На первый взгляд, поблизости никого не было, но тут справа от него послышался писк. Повернув голову на звук, Блэк обнаружил на полу крысу с поврежденной передней лапой. Животное сидело смирно и смотрело на человека умными черными глазами. — Хвост? — прохрипел Сириус. Крыса кивнула. Блэк присвистнул. (Он сам от себя не ожидал такого благодушия по отношению к старому приятелю, но, мало ли, может, дементоры высосали-таки его душу?) — Не перестаешь меня удивлять. То ты не предатель, оказывается, а — кто бы мог подумать — стратег, каких поискать, а тут даже не пытался удрать, хотя возможностей ого-го сколько было. — Вспомнив, где находится, Блэк посерьезнел. — Так, ладно, ты можешь сейчас превратиться? — Крыса мотнула головой. — О тебе кто-нибудь знает? — Опять нет. Сириус прищурился. — Даже Нюниус? Хвост сделал странное движение всем телом, видимо, пытаясь пожать плечами. Это выглядело довольно комично, и Сириус, возможно, даже посмеялся бы, не будь ситуация такой опасной, но именно такой она и была. Вдруг за дверью послышались шаги. Хвост тихо, но быстро отбежал в темный угол, а Блэк застыл в кресле. Замочная скважина тихо щёлкнула под отпирающим заклинанием, и в кабинет вошел (он вообще стареет?) Дамблдор. — Добрый вечер, — как ни в чем не бывало поздоровался директор. — Как самочувствие? — Здравствуйте, — неуверенно протянул Сириус. — Вроде неплохо. Но это сейчас не важно. Профессор Дамблдор, выслушайте меня, пожалуйста. Сапфировые глаза сверкнули за стеклами очков-половинок. — Я весь внимание, мистер Блэк. И Сириус говорил. Он рассказал все, что знал о той ночи, неделе после, побеге из Азкабана, историю Хвоста и перевоплощение Римуса. За весь рассказ старый волшебник ни разу его не перебил. Только когда Блэк дошел до момента рассказа Петтигрю, Дамблдор грустно улыбнулся. — Да, — сказал он по окончании повествования, — я верю вам. Вам обоим. — Он выразительно посмотрел на крысу в углу. — Не думайте, что я не заметил вас, мистер Петтигрю. Вы можете принять человеческий облик. На время. Когда Питер обратился, Дамблдор кивнул ему и снова обернулся к Сириусу. — Итак, я верю, что вы невиновны. Но прийти с этим заявлением к министру Магии мы не можем. Видите ли, мистер Фадж — довольно вспыльчивая натура. Вы и глазом моргнуть не успеете, как ваши души покинут тело. Так что мы должны действовать иначе. Я сейчас выйду из этого кабинета и отправлюсь в больничное крыло навестить наших третьекурсников… — Они в порядке? — почти одновременно спросили Сириус и Питер и переглянулись. — О, нисколько в этом не сомневаюсь, — улыбнулся старый волшебник. — Даже нога мистера Уизли почти срослась, нужно только еще немного времени. — Он опять посерьезнел. — Так вот. Мистер Петтигрю сейчас обратится в крысу, и вы двое будете сидеть здесь и ждать. — Ждать чего? — спросил Сириус, поняв, что директор не собирается продолжать. Дамблдор в ответ только загадочно улыбнулся и вышел в коридор, напевая. Питер уже превратился и теперь сидел возле Блэка, молча глядя на закрывшуюся дверь.***
Небо приобрело сначала лиловый, а затем и тёмно-синий оттенок. Ничего не происходило. Сириус уже успел задремать, как вдруг снаружи послышался шум. Выглянув в окно, он увидел, как к башне приближается странная крылатая тень. Через минуту стало ясно, что это двое подростков верхом на гиппогрифе. Гарри сидел спереди, сжимая поводья, позади него, держа палочку наготове, сидела Гермиона. — Отойдите в сторону, — прошептала она. Сириус схватил с подлокотника кресла сонную крысу и отскочил в другой угол комнаты. — Алохомора! Окно распахнулось настежь, прохладный воздух ворвался в кабинет. Гарри развернул гиппогрифа. — Но… Как? Как? — Блэк только хватал ртом воздух. — Нет времени объяснять. Прыгай! И Сириус прыгнул. Он плюхнулся на спину животного позади Гермионы, прижимая к себе напуганного Питера. Гарри ударил гиппогрифа по бокам — и зверь полетел прочь от замка. Ветер яростно трепал спутанные волосы Сириуса, даря ощущение полной свободы. В последний раз он чувствовал себя так летом 1981-го, когда жизнь была относительно беззаботной, еженедельные вылазки к Поттерам вызывали азарт, а дома всегда ждал Римус и долгие разговоры за чашкой ароматного чая. Они приземлились на верхушке западной башни. Когти гиппогрифа цокнули о каменную поверхность. Сириус спрыгнул со спины зверя и помог спуститься Гермионе. Петтигрю тем временем снова принял человеческий облик. — Улетайте, — сказал Гарри. — У вас еще есть время скрыться. Клювокрыл отнесет вас куда нужно. — Сможем ли мы когда-то отблагодарить вас? — Питер поочередно смотрел на Гарри и Гермиону. — Просто выживите, — отмахнулся парень. — Летите! — Ты истинный сын твоих родителей, Гарри, — усмехнулся Сириус. Он повернулся к Петтигрю. — Давай обратно, Пит, времени действительно мало. Подняв с земли Хвоста, Блэк вскочил на Клювокрыла. — Мы еще увидимся! — крикнул он, и трое беглецов взмыли в небо.***
Римусу никогда не нравилось упаковывать чемоданы. Вещи постоянно вываливались на пол, замки не застёгивались… Но на этот раз он был преисполнен решимостью закончить с упаковкой как можно скорее. Чемодан был почти заполнен, и Люпин проверял, не забыл ли чего. Взгляд наткнулся на Карту. Она так и лежала на столе. Улыбнувшись воспоминаниям, Римус прошептал: «Торжественно клянусь, что замышляю шалость и только шалость». По пергаменту побежали чернильные линии, повторяя очертания коридоров замка. Глаза быстро отыскали точку с именем Гарри Поттера, двигавшуюся по направлению к кабинету защиты от темных искусств. И действительно: из коридора послышались торопливые шаги. — Я видел, что ты идешь, — сказал Римус, оборачиваясь. В дверном проеме стоял Гарри. — Мы сейчас говорили с Хагридом, — начал Поттер. — Он сказал, что вы уволились. Ведь это неправда? — Боюсь, что правда, — вздохнул Люпин. — Но почему? — недоумевал Гарри. — Министерство магии уверено, что вы помогали Сириусу? — Нет. Профессор Дамблдор сумел убедить Фаджа, что я хотел спасти вам жизнь. — Римус улыбнулся. — Но для Северуса это было последней каплей. Он как бы случайно проговорился сегодня за завтраком, что я оборотень. Завтра в это время начнут прибывать совы от родителей. Они не захотят, чтобы такой, как я учил их детей. — Но Дамблдор… — И так достаточно помог мне, — Люпин захлопнул крышку чемодана и повернулся к подростку. — Я очень горжусь тобой, Гарри, тем, каким ты стал. А теперь, — Римус хитро улыбнулся, — так как я больше нe твой преподаватель, я нe испытываю никакого чувства вины, возвращая это тебе. — Он протянул Поттеру Карту Мародеров. — Так что сейчac я прощаюсь, Гарри. Уверен, мы ещё встретимся. А пока… шалость удалась. Пергамент вновь стал абсолютно чистым. Улыбнувшись еще раз, Римус взял чемодан и вышел за дверь. Скоро он снова сядет в Хогвартс-экспресс, будет есть шоколадных лягушек и смотреть, как мир за окном быстро проносится мимо. И хоть прощание и было грустным, он знал, что впереди его ждет много прекрасного.