Серо-сиреневые

ㅤФредерика ничего не говорит, пока следует за Соласом в полузабытый храм; пока Солас кладет цветы на общий алтарь Фен'Харела и Митал; пока Солас тоже молчит. С одной стороны, Фреда явно не хочет нарушать момент скорби, а с другой — не знает, что сказать. И совершенно не понимает, зачем было звать ее, ненужную свидетельницу чужой боли. ㅤНо эльф манит ее за собой, и за алтарем находится еще один вход. Точнее, выход: перед Фредой вдруг расстилается бесконечная панорама, ночной лес отсюда кажется далеким, тишайшим, небо усыпано звездами — и их столько, что невозможно придумать название каждой. По небу струится цветное полотнище с трепыханием знамени на ветру. Фреда смотрит, забыв обо всем. Она даже не замечает, что Солас смотрит только на нее, как всегда, когда показывал ей нечто новое и чудесное и не желал упустить ни единой ее эмоции. ㅤНаконец, она говорит: здесь красиво. Держится поодаль, но лицо ее теперь выглядит завороженным, а не стылым. Ветер, развевающий сказочную аврору, взметывает и волосы Фреды, бросает их на лицо — и Солас убирает их быстрее, чем сам успевает подумать. Его закованная в перчатку рука замирает на чужой пылающей щеке. И от этого Фреда даже перестает дышать, и тогда в мире остается лишь призрачный шелест листвы, такой же едва слышный звон северного сияния, стук крови в ушах и дыхание Соласа... что все ближе и ближе к ней.