Everything I Do

Котецу смеется и треплет Карину по голове, хоть она и не сказала ничего такого уж смешного. Старый дурень, вот он кто, и нечего так расстраиваться, сердито твердит себе Карина. Вот только его ладонь - широкая, тяжелая, теплая - касается ее волос совершенно так же, как папина, с такой же неловкой любовью и смешной, трогательной заботой, и хоть ты тресни, не получается заставить его увидеть в ней не девчонку ненамного старше его собственной дочки, а девушку, красивую и желанную. Потому что Карина - красива и желанна, это доказывают карточки с Голубой Розой, разметаемые с прилавков в мгновение ока - в сто, нет, в тысячу раз быстрее карточек с Диким Тигром, мстительно думает Карина, - и хвостом ходящие за ней одноклассники, и вечные анонимные любовные письма, и бесконечные робкие приглашения на свидания, и негласный титул первой красавицы школы. Но что ты будешь делать - вот не хочется ей сопляка... ровесника, то есть. И милого бестолкового Кита тоже не хочется, и самоуверенного красавца Барнаби, и даже забавного неудачника Антонио. А хочется - недогадливого болвана за тридцать, с чудесной дочкой и впрямь ненамного младше самой Карины, с призраком наверняка еще более чудесной жены, которая знала его, когда ему было столько, сколько Карине сейчас, с которой Карине не сравниться никогда, сколько ни пытайся. С вечным напарником у плеча, с вечным Антонио по вечерам, и как Карине выцарапать место для себя, какими правдами и неправдами отвоевать себе кусочек его сердца, чтобы не плакать больше в подушку перед сном, чтобы не петь Розины песенки с такой обнаженной трепещущей печалью в голосе. Если бы только он поглядел на нее, если бы только он по-настоящему на нее поглядел. Она сражалась, она билась за человеческие жизни и дралась за собственную мечту, она уже больше не ребенок, и она любит его так, что иногда становится больно дышать. Она красива, она талантлива, перед ней целая жизнь, сверкающая софитами и вспышками фотоаппаратов, и все это она готова с радостью отдать ему за один только взгляд. Неужели такая цена - все еще слишком мала за этого никчемного старикашку, спрашивает себя Карина и безнадежно отвечает: она отдала бы и больше. Свою жизнь без остатка и чужие впридачу - выгодная сделка, потому что нет такой цены, которую Карина не заплатила бы, чтобы заполучить этого нелепого, сумасбродного, самого лучшего на свете человека. Только бы он на нее поглядел. Хоть один-единственный раз, но чтобы прямо в глаза - и тогда он поймет, Карина верит в это со всей отчаянной обреченностью идущего над пропастью по канату. Он ведь на самом деле очень чуткий, тот, кого выбрало ее сердце. Он увидит, и поймет, и... может быть... наверное... в первый раз назовет ее по имени.