***
Ко мне подошла профессор МакГонагалл. Я не слышала ни ее, ни кого-то еще, настолько мне было плохо. Для нормального человека лучше отлежаться, но сегодня я, скорее всего, покончу с собой — зачем задумываться о пустяках? Да и будет лучше, если меня сами пошлют — я смогу стащить несколько необходимых зелий. — Мисс Грейнджер… — она трясла мое плечо. Я же что-то простонала в ответ. Профессор поняла, что лезть ко мне не стоит и сама потащила меня в Больничное крыло. И уже там я стащила несколько зелий. Напиток Живой Смерти, еще несколько…а на себя я наложила Анастезио.***
Я постучала. Получив разрешение на вход, я снова включила запись. — Мисс Грейнджер? Вам уже лучше? — она действительно беспокоится или только притворяется? — Да, чуть лучше. — вру. Но профессор не поняла этого. — По какому ты вопросу? Тема непонятна? — Я к вам пришла как к психологу. — Да? — она насторожилась — Да. — И, о чем ты хотела поговорить? — Обо всем… — с небольшой задержкой ответила я. — Хорошо… Все в порядке, говори — Все…слишком тяжело… — откровенничать было непросто. — В каком смысле? Не плачь… — Не знаю, с чего начать. — Что ты чувствуешь? — Потерянность… Пустота… — Как проявляется? — Мне…нет до чего-либо дела… — Например? — Меня не заботит…ничего. Даже я сама. — я случайно выключила запись неаккуратным движением. — Совсем ничего? — Ничего. Ни то что творится в Хогвартсе…ни что-либо еще. Мне…плохо. На душе. Мне кажется, что я везде лишняя, ненужная… — Поясни… — Мне кажется, что…никто не заметит моего отсутствия. Всем будет…лучше. И…что лучший способ не чувствовать себя так скверно и ужасно — не чувствовать ничего вовсе, — я снова включила запись. — А друзья? — Какие? — Гарри, Рон… — Один предал давным-давно…второй даже не знает о моих чувствах к нему… — Влюбленность? — Нет. — я опустила глаза. — Тогда почему ты не можешь обратиться ко второму другу? — Не хочу нагружать его, — я снова выключила запись, — иногда мне кажется, что Гарри ненавидит и презирает меня. — Почему? — Я рассорила его с Джинни. Не специально, конечно. Но я везде третья лишняя. Кого это не будет раздражать? Кого не будет раздражать, что рядом бегает какая-то…и путается вечно под ногами…и случай с Джинни только увеличил его ненависть ко мне. — Гермиона…ссоры — вполне нормально. — я включила запись, — Иногда это необходимо…но раз пришла ко мне, помогу тоже я. — Вы не представляете, чего стоило мне прийти сюда… — снова отвела взгляд. — У меня полно окон… — Нет. Я уговаривала себя. — я вытерла слезы с лица. — Хорошо, что ты уговорила, Гермиона. Как бы ты хотела себя чувствовать, выйдя отсюда? — Чем Вы можете помочь? — уточнила я. — Да. — Не уверена, что что-то конкретное. — Тогда давай начнем с того, что ты хочешь сейчас. — Чтобы все закончилось. — Поясни — Все. Отношение такое ко мне…жизнь…люди… — Гермиона, ты понимаешь, о чем говоришь? Ты хочешь…чтобы чья закончилась жизнь? — я-то понимаю…а Вы? — Твоя? Гермиона, это серьезно! — Я знаю. Извините… — зря. Зря я сюда пришла. Боюсь, этот разговор только укрепит мои мысли, намерения… — Из-за этих мыслей я и пришла. — Что случилось, что мы до этого дошли? — я не ослышалась? — Мы? — профессор кивнула, — Или вы? А может, все-таки, я дошла? — Ты. — согласилась она неохотно. Да, я создаю «стену» между нами… — Откуда такие мысли? Все навалилось, как снежный ком? — Объяснить слишком сложно… — дышать все тяжелее из-за слез. — Жизнь сложная? — Не плачь. Попробуй успокоиться, потом поговорим о школе. Так появятся идеи, как мы…ты до этого дошла. — Хорошо. — Что первое приходит в голову, при мыслях о Хогвартсе? — Магия, наверное…и учеба… — Хорошо…а еще? — Место, где находятся люди, с которыми я вынуждена контактировать…которые унижают меня в основном без повода… — Это трудно? — Очень… — С кем-то конкретным или со всеми? — Всё вместе. — я стараюсь не врать. — Точнее? — Я…не знаю, кто нанесет следующий удар…это может быть, кто угодно… — внезапно я подумала, что даже Гарри… — Нанесет удар? — Да…не в прямом смысле…хотя, такое тоже возможно…трудно объяснить. Я ото всех жду… — Опасности? Предательства? — Да… — И когда было последнее предательство? — Не предательство…скорее удар… — Называй, как хочешь. — Вчера. — я выключила запись, — или сегодня. Это не имеет значения. — Почему? — Такие… «удары» практически ежедневно по нескольку раз, — я снова включила запись. — А первое? — Я даже не могу вспомнить…такое чувство, что все…когда-нибудь предадут меня? — Давай так. Я тебе задаю 7 вопросов, которые остаются только между нами. Твоя задача — отвечать честно — Ладно… — Когда начались эти…мысли? — Шестой курс…может, раньше — Когда люди, которые подстрекают тебя начали, собственно, это делать? — Когда меня добило? — Нет. Начало. — Первый курс…хотя, скорее, лучше сказать, второй. — Почему? — На первом не было слишком много…факторов, выбивающих из зоны комфорта…из колеи… — Ты бы хотела…чтобы люди, которые сделали тебе плохо, были виновны и понесли наказание? — Я…не знаю… — я действительно не знала, что хотела бы. Разговоры будут бессмысленны, а по-другому не повлиять… — А…что тогда хочешь? — Этого я тоже не знаю…только…чтобы все закончилось… — Как мы можем что-то изменить, решить проблему? — Никак. — признала я, — Все кончено… — Но это сделать нужно! — Возможно… Как тогда? — У меня есть два варианта. Даже три. — Какие? — не уверена, что помогут…но спросить нужно было. — Первый — выдвинуть обвинения… — Но что это мне даст? Что это изменит? — К тебе будут относиться по-другому — Будут ли? — Второй — встреча с обидчиком… — Почти со всей школой? Как-то странно — Почти…вся школа? — Какой третий вариант, о котором вы говорили? — Забыть об этом. — Не выйдет. — Почему? — Об этом мне не дадут забыть. — Это один из вариантов. — Вы хотите, чтобы я жила дальше, молча проглатывая оскорбления? Проглатывая яд и желчь, из которой большинство плетет слова и кидают чаще всего в мою сторону? — профессор молчала, — Спасибо, профессор МакГонагалл. Вы мне «помогли» — Стой, ты можешь остаться! — Нет. Я получила то, зачем пришла. — Я уверена, нам есть о чем поговорить! — А я уверена в обратном. Вы правы — если я не могу изменить, то нужно смириться — О чем ты? — О жизни, о чем же еще? — Подожди! — я выключила запись. — Мне нужно уладить кое-какие дела. Об этом Вы ведь говорили, так? — я еле сдерживала слезы, — Если ничего не решится, мне нужно все исправить, да? Когда все пошло не так? По чьей вине? Столько вопросов…и ни одного ответа… Не получив ответа, я включила запись и вышла из кабинета. Думаю, понятно, к чему привел разговор. — я все-таки заплакала, — Нет, это не постанова — профессор не знала, что все записывается. — а они — что не все записано, — За мной не идут. Что же, это не мои проблемы. Уже не мои. Мне позволили уйти. Ладно. Я все четко объяснила, но никто не сделал что-то, чтобы помочь. Кому-то было не плевать с Астрономической башни. Но этого оказалось недостаточно Не было поддержки от кого-либо. Простите. Я закончила последнюю запись. — Это конец 13-й записи… — слова в пустом коридоре звучали громче.***
Я зашла в гостиную, взяла свою коробку с кассетами, зашла в спальню. Никого не было. Я, прослушивая начало каждой записи, вспоминала, как записывала, как шла до этого момента…а теперь все кончено. Я мертва. Почти. Нумеруя кассеты, я думала, куда сложить их, а потом решила замаскировать под книгу. Это было просто. Затем, я подошла к Невиллу. — Привет, — начал он. — Привет. Слушай…можешь кое-что проконтролировать? — Конечно. А…почему ты не можешь? — Это…не важно. Завтра все узнаешь. Ночью ты получишь одну коробку. Ты должен просмотреть ее содержимое, а потом проконтролировать, что все, кто указан, получили такую же коробку. Они будут скрывать ее существование, но именно так ты поймешь, что они получили ее. — Как? — Не знаю, но…кто-то будет рассеяннее, кто-то грустнее, кто-то задумчивее… — А что в коробке? — Кассеты. Ты должен прослушать их. Но…не говори никому. И на тех кассетах — правда. — Ты знаешь, что на них? — Да. — А почему ты не попросишь Гарри или Рона? — Они есть в «списке». — «Списке»? — Да. — Я не подведу. — Спасибо. Отправив в совятне кассеты, я столкнулась с Малфоем. — Куда идешь, грязнокровка? — Тебе до этого пока никакого дела. — Ты должна подчиняться чистокровным! — Даже после смерти не буду. Рон мне нахамил уже в гостиной. Сдерживая слезы, я села к Гарри. — Гарри… — я собралась уже признаться, насколько мне плохо, но в последний момент передумала. — Привет, Гермиона! — Что делаешь? — спросила я, будто именно ради этого и пришла. — Пишу трансфигурацию… — Помочь? — ни разу не помогала…перед смертью нужно попробовать многое… — Будет неплохо… Я начала объяснять ему тему. С последним словом я спросила: — Все понятно? — Да, огромное спасибо… — Гарри… Извини. — я опустила взгляд. Возможно, я ему мешала сейчас, а даже не подумала… — За что? — За все, — если он и не ненавидит меня, возненавидит. После самоубийства. — В каком смысле? — Прости за все, что я могла сделать не так… — хотела добавить и «прости, что совершу ночью. Но так будет лучше всем.» — Все хорошо, — он улыбнулся, не понимая, что видит меня в последний раз. Я отвернулась, чтобы он не видел моих слез. Было тяжело. Но я должна. Иначе…какой смысл? В моей жизни не будет счастья. Никогда. И именно из-за этого я должна прекратить свои страдания. Но почему так больно? Больно в душе? Я уже оправила кассеты — пути назад нет. Набравшись смелости, я ушла, сказав ему: — Прости. И…прощай…