***
— Коннор в постели. Похоже, ему нравится новая комната, — говорит Кара жене, которая просматривает какие-то документы за столом в спальне. — Ты уверена, что нам стоит отправить его в государственную школу? Мы можем позволить себе частную, у нас все еще отложены деньги из трастового фонда, — Лена в очередной раз просматривает таблицу. — Мы даже когда этот дом покупали, не коснулись тех денег. Давай оставим ему на колледж, — Кара кладет руки на плечи жены, успокаивая ее. — К тому же, мы уже ходили в частную школу, и она ему не понравилась. Думаю, нам следует отправить его в удобное место. — Разве ты не можешь продолжать обучать его на дому? — спрашивает Лена, кладя голову на ладонь Кары. — Он становится умнее меня, я не поспеваю. — Ему восемь, дорогая. — И он слишком умный для своего возраста. По сути, он — это ты в миниатюре. — Нет, это не так. Он больше ты, чем я. — На днях он захотел полдник, а я приготовила для него наггетсы, но вместо этого он попросил яблоки. Какой восьмилетний ребенок откажется от куриных наггетсов ради яблок? — Дорогая, перестань так сильно закармливать его не натуральными продуктами. — Все в порядке, — Кара целует жену в макушку, — наггетсы съела я. — Что бы я делала без двоих детей? — задумчиво спрашивает Лена. — У тебя только один ребенок. — Два. Тот, которого я родила, — она встает и целует Кару в щеку, — и тот, на котором я женилась.***
— Она такая милая, Кел, — говорит Кара, держа на руках Майю, пока Лена агукает ей. — Не урони моего ребенка, — предупреждает Алекс, напоминая ей об инциденте. — Это было только один раз! Один несчастный случай! Тем более, с ним все хорошо. Верно, Джереми? Двенадцатилетний мальчик недоверчиво смотрит на Кару. — Ты роняла меня, когда я был младенцем? — Видишь? Он в порядке. Даже не помнит. — Я был совсем маленьким, тетя Кара! — Джереми фыркает и складывает руки на груди, в то время как взрослые смеются над его недовольством. Мальчик поднимается наверх в свою комнату, и Коннор спешит последовать за ним. Он все время повторяет все, что делает его старший двоюродный брат, преследуя того, куда бы он ни пошел. — Где мои внуки? — спрашивает Элайза, выходя из кухни с подносом чая. Лена встает и помогает ей разлить его по чашкам. — Джереми в своей комнате. Коннор, как обычно, пошел за ним. Хочешь подержать Майю, мам? — спрашивает Кара. Элайза улыбается и протягивает руки, чтобы взять ребенка. Алекс и Келли с теплом смотрят на мать, держащую на руках внучку. Алекс крепко сжимает руку Келли и улыбается сестре. Дэнверс-младшая подмечает это и улыбается в ответ, наслаждаясь минутой молчания между ними всеми. Кажется, с возрастом они стали мягче и перестали постоянно спорить, просто радуясь моментам, проведенным со всей семьей. — Мама, мама, могу я пойти с Джереми к его другу? Они сказали, что будут играть в новую игру, — спрашивает Коннор, спускаясь по лестнице. Джереми идет следом. — Что за игра, Джереми? — спрашивает Лена. — Просто гонки, тетя Лена. — Можешь пойти, если пообещаешь слушаться Джереми, хорошо? Часы у тебя с собой? — GPS активирован, — улыбается Коннор, показывая Лене часы. — Пока, дорогой. Играйте, веселитесь. Кара обнимает Лену, сидя на диване и глядя, как Элайза нянчится с Майей. — Я хочу ребенка. — У нас уже есть ребенок. — Я хочу еще одного. — Тогда ты его и вынашивай. — Но ты так прекрасна с животиком. — Нет, я все время чувствовала себя огромной, а еще меня тошнило. И я не хочу, чтобы то, что случилось в родильном зале, еще когда-либо повторилось! Это было неловко, — громко говорит Лена, а Алекс и Келли смеются во весь голос, хорошо помня, что произошло. — Зато все отлично провели время! — защищается Кара. — Кроме меня! Я лежала с раздвинутыми ногами, только-только родив ребенка, а ты решила спеть диснеевский «Круг жизни» и дать пять всем медсестрам! После тирады Лены смеются уже все, включая Элайзу. Майя шевелится, когда атмосфера наполняется лишним шумом. — Не так громко, ребенка разбудите, — напоминает всем Элайза. — Да, Кара. Твоя очередь вынашивать ребенка, — мягко говорит Келли. — Вы не рожали по очереди, — ухмыляется Кара, указывая на то, что и Джереми, и Майю родила Келли. — Это потому, что моя жена ежедневно получала массаж спины и ног, когда была беременна. Правда, дорогая? — спрашивает Алекс. Келли целует ее. — Правда. И я сделаю это снова, если понадобится. Лена смотрит на Кару и улыбается. — Я соглашусь еще раз выносить ребенка, если ты будешь делать мне массаж спины и ног каждый божий день. Кара игнорирует ее слова и кладет голову на диван. — Эх, слишком много работы. Думаю, одного ребенка вполне достаточно. Лена легонько бьет жену в грудь, качает головой и говорит нежным тоном: — Идиотка.***
— Дядя Лекс! — Коннор подбегает к Лексу и крепко обнимает его. — Привет, малыш. Ты так вырос! Лена следует за сыном и обнимает брата. Лекс целует ее в щеку и смотрит на Кару. — Привет, сестренка. Кара. — Лекс, — приветствует его Кара, присаживаясь на металлический стул. Комната для посещений переполнена другими заключенными и их гостями. Кара тихо сидит рядом, наблюдая за тем, как Лена и Лекс разговаривают. В основном, Лена просто рассказывает Лексу о Конноре. Иногда он перебивает их, рассказывая и свои истории. Спустя полчаса беседы мальчик тянет Лену за рукав. — Хочешь чего-нибудь из торгового автомата? — спрашивает она, и Коннор кивает. Кара собирается встать, чтобы провести сына, но Лена останавливает ее. — Все в порядке, я схожу с ним. Кара остается сидеть на месте, постукивая пальцами по столу и ожидая возвращения жены с сыном. — Все еще неловко рядом со мной, да? — отмечает Лекс. — С момента твоей статьи, Кара, прошло почти пятнадцать лет. — Не неловко, просто… — Кара делает паузу, прежде чем признать: — Да, неловко. — В следующий раз навестишь маму? — спрашивает Лекс. Кара кивает в ответ. — Лена хочет навестить вас обоих, прежде чем Коннор пойдет в школу со следующей недели. — Она, должно быть, рада познакомиться с ним. — Он отличный ребенок. — Я знаю. И я очень счастлив, что ты разрешила ему навестить меня. — Лена хотела, чтобы Коннор познакомился с тобой поближе. — А ты? Кара задается вопросом, должна ли сказать Лексу правду. — Я смиряюсь с этим, но медленно. К тому же, Лена права, Коннор имеет право знать своего дядю. — У меня нет слов, чтобы выразить тебе свою благодарность в полной мере. Когда я выйду отсюда, обязательно выпью за тебя, — обещает Лекс. Кара тихо смеется. — Как долго мне ждать? Еще двадцать пять лет? — Двадцать при условии хорошего поведения, — улыбается Лекс. — К тому времени пить можно будет и Коннору. — Тогда выпьем втроем. Я, ты, Коннор и пиво. — Конечно, — Кара смотрит вниз и улыбается, задаваясь вопросом, возможно ли вообще представить такое будущее. — Спасибо. — Без проблем. — Нет, не только за это. Спасибо, — повторяет Лекс. — За все. За то, что дала Лене семью, которой она заслуживает. Кара смотрит на жену, которая все еще стоит возле автомата с их сыном. — Она заслуживает целый мир.***
— Ма, это? — взволнованно вскрикивает Коннор, когда Кара ставит перед ним блины со взбитыми сливками и клубникой. — Завтрак на удачу! В честь твоего первого дня в школе! — Я люблю завтраки удачи! Лена суетится над подготовкой к их первому дню и проверяет сумку Коннора. — Ты все собрал? — Я перепроверил все вчера вечером, мамочка. Так, как ты меня и учила. — Его обед, — Кара указывает на пакет с бутербродами на прилавке, но Лена уже держит его в руках. — Понятно. Кара смотрит, как сын уплетает блины, едва ли не глотая их. — Притормози, приятель. В восторге от своего первого дня в школе? — Нора сказала, что мы будем в одном классе, — с набитым ртом отвечает мальчик. — Мне не терпится посидеть в настоящем классе! — Кто из них Нора? — спрашивает Лена, накладывая на тарелку клубнику без блинчиков. — Третий дом по правую руку, — отвечает Кара и быстро размахивает над своей головой. — У нее еще папа блондин. — О, да, хорошо. У тебя есть сегодня лекции? — Да, только одно занятие утром. Ничего страшного, я обязательно заберу его. И поешь что-нибудь, кроме клубники, пожалуйста. Лена уплетает несколько блинчиков, заставляя Кару улыбнуться. Они обе переводят взгляд на Коннора, который наслаждается своим завтраком. — Приятель, — Кара наклоняется к сыну, — я заеду за тобой в два, хорошо? Помнишь место нашей встречи? — Большое дерево возле флагштока. — Верно. Ты закончил со своими блинами? Коннор кивает, а Кара указывает ему на раковину. — Хорошо, иди вымой руки. — Иди собирайся и подожди мамочку в машине, — наставляет Лена, съедая еще несколько кусочков блина. — Пока, приятель, — Кара целует сына в макушку. — Хорошего дня в школе. Она забирает пустую тарелку у Лены и протирает стол. Лена смотрит на свою жену в розовом фартуке, убирающую кухонный стол, и усмехается про себя. — Что случилось? — спрашивает Кара, когда замечает это. — Помнишь наш первый пикник? — Тот, что был в Мидвейле? — Нет, мой самый первый. Когда ты вытащила меня из нашей квартиры и повела на пикник, а у нас с собой был только йогурт и пиво. Кара улыбается, вспоминая тот день. — Ага, а что? — Помнишь, я тогда сказала, что ты отлично подойдешь на роль преданной жены? Уборка и готовка? Кара прекращает убираться, смотрит на свой фартук, а затем на Лену. — О. Мой. Бог. Что ты со мной сделала? — Хорошего дня, преданная жена. Жди меня в постели, когда я вернусь, — поддразнивает Лена, целуя Кару на прощание.***
— Дорогой? — Лена останавливает машину у обочины, когда замечает, что Коннор держится за живот. — У меня болит живот. — О, это просто первый день, дорогой. Коннор не отвечает, и тогда Лена начинает беспокоиться. — Хочешь домой? Я отвезу тебя обратно прямо сейчас. Мы можем продолжать обучаться на дому. — Мама сказала, что мне нужно ходить в школу, иначе единственный друг, который у меня когда-либо будет — это она. — Мама права, — соглашается Лена. Это действительно очень похоже на то, что сказала бы Кара. Однако она не перестает беспокоиться о сыне. Видеть, как он дрожит, заставляет нервничать и ее. Она знает, что слишком нянчиться с ребенком и ограждать его ото всего мира — вредно, но все равно не может перестать чрезмерно опекать его. — Мамочка, — зовет Коннор. — Да? — У тебя тоже болит живот? — Ага, — улыбается она, подмечая, что тоже схватилась за живот. — Мне очень жаль, что тебе от меня досталась нервозность. — Мама сказала, что я унаследовал еще и сообразительность. — Правильно, ты очень умный. Как мама, — Лена улыбается еще шире и пытается успокоить сына. — Мы справимся, верно? Ты сможешь. Мы ведь умные люди. Коннор кивает. — Мы справимся. Лена снова заводит автомобиль, подъезжая к школе и высаживая сына. — Ты помнишь, где твой класс? — спрашивает она. Коннор кивает. — Будь вежлив со своими учителями. И заведи друзей. Иди, будь ребенком. Мальчик обнимает ее на прощание. — Я люблю тебя, мамочка. — Я тоже тебя люблю, дорогой. Удачного первого дня.***
— Коннор спит? — спрашивает Лена, входя в дом после рабочего дня. — Да, я уложила его полчаса назад. Лена хватает Кару и страстно целует. А потом с силой толкает к стене и впивается еще одним поцелуем в губы, рукой легонько сжимая горло. — Привет, тыковка, — шепчет Кара, задыхаясь. Женщина еще сильнее вжимает жену в стену и шепчет ей на ухо: — Не обращайся ко мне так. Ты явно знала, что делаешь, когда слала мне все те фотки. Кара самодовольно улыбается. — Я просто была преданной женой, помнишь? Какая из них тебе понравилась больше всего? Я лежала на кровати в одном только фартуке. — Просто заткнись и поцелуй меня, — приказывает Лена, и Кара тут же спешит подчиниться. Они движутся в направлении спальни, оставляя за собой дорожку из одежды.***
— Мама, а кто мой папа? — однажды воскресным утром спрашивает Коннор у Кары, лежа на диване. — Я твой папа, — отвечает та, не отрываясь от газеты. — Что? — Кара! — кричит Лена на жену из кухни, подслушав их разговор. — У тебя его нет, я взяла тебя с улицы, — отвечает женщина после того, как на нее накричали. — Что?! — недоверчиво вскрикивает Коннор. — Кара!!! — еще громче кричит Лена, а затем входит в гостиную и садится рядом с сыном. — Милый, что за внезапный вопрос? — Нора сказала мне, что у нее есть папа и мама. И когда я сказал, что у меня папы нет, она ответила, что я странный. Лена нежно потирает плечо сына, чтобы успокоить его. — В некоторых семьях есть папа и мама. А у тебя семья из двух мам. — Мама и мамочка. — Верно. И есть еще два папы, или только один папа, или одна мама. В некоторых семьях есть только бабушки, дедушки или няни. Не все похожи на семью Норы, и это нормально. Понимаешь? — Думаю, да. — И это вовсе не странно. Может быть, Нора просто не знает о том, что семьи бывают разные, так что можешь рассказать ей, хорошо? — Хорошо. Лена поднимает сына и садит себе на колени, крепко обнимая. — Самое главное в семье — это то, что мы все любим друг друга. Я тебя очень люблю. — Я тоже тебя люблю, мамочка. Кара, которая слушает все со своего места, громко откашливается, и Коннор оборачивается, чтобы посмотреть на нее. — И тебя тоже люблю, мама.***
— Настоящая борьба заключается в том, что люди не осознают, насколько мы ограничены в наших собственных мнениях и собственных мыслях, потому что мы чрезвычайно связаны по рукам и ногам. Мы ограничены опытом, информацией, которую потребляем, воспитанием… И факт в том, что мы не знаем, сколько всего не знаем. Лена открывает дверь и входит в кабинет Кары. — Милая, нам нужно… Она замирает, когда видит, что ее жена общается с кем-то за компьютером, подняв палец вверх, чтобы Лена перестала говорить. — К тому же, мы формулируем свои мнения относительно очень ограниченных наборов опыта. А журналистика работает во свободу. И смысл ее заключается в том, что нужно постоянно знакомиться с громадным множеством точек зрения, кучей контекстов, всякими сферами жизни и текущими проблемами. И это само по себе раскрывает нас и наш разум. Наша работа в качестве журналистов — правильно передавать правду и раскрывать потенциал других. — Извините, — бормочет Лена и медленно закрывает дверь. Когда Кара входит в их спальню часом позже, она спешит извиниться еще раз: — Прости, я не знала, что у тебя занятия. — Не занятия, я просто была на подкасте своего студента. Ничего особенного. Что ты хотела? Лена пытается вспомнить, зачем ранее вошла в кабинет жены, но не может. — Я забыла, что хотела сказать. Кара улыбается. — Ты такая милая. — С каких пор быть забывчивой — это мило? — Только, когда забывчивость твоя. Кара прыгает на кровать и ложится рядом с Леной. — Тыковка, я подумала… Теперь, когда Коннор ходит в школу, я думаю, что хочу получить докторскую степень, о которой говорила ранее. — Это отличная идея. Мне жаль, что тебе пришлось отложить это из-за домашнего обучения Коннора. — Ты шутишь? Я провожу время со своим сыном и жду тебя дома каждый божий день. Это лучший творческий отпуск на свете. — Дорогая, после того, как ты защитишь докторскую диссертацию, ты станешь профессором? — Да, а еще смогу преподавать более продвинутые классы. Может быть, я даже организую свои собственные курсы и составлю собственный учебный план. — Мм, профессор Дэнверс, — шепчет Лена, приближаясь к жене, — научите меня чему-нибудь. — Да? И чему же вы желаете научиться? — ухмыляется Кара. — Научите меня, как вас удовлетворить. — Тыковка, для начала тебе нужно будет пройти базовый курс. — А есть курс «Удовольствие для чайников»? — Ты уверена, что хочешь записаться на этот класс? Ты выглядишь достаточно подготовленной и для продвинутого уровня. — Я хочу узнать основы, профессор Дэнверс. — О, я научу тебя основам, — Кара закусывает нижнюю губу, приближаясь к Лене. — Урок первый: «Искусство фингеринга». — О, фингеринг. Пальцы! Я только что вспомнила, зачем заходила к тебе! Через две недели в Мидвейле продовольственная ярмарка, Коннор хочет в этот раз попробовать рыбные палочки с заварным кремом. Нужно предупредить твоих, что мы приедем. Кара ложится на спину и тяжело вздыхает. — Тыковка, ты умеешь убить желание. — Прости, — с сожалением смеется Лена, похлопывая жену по руке. — Научите меня большему в следующий раз, профессор.***
— Мама! Мамочка! Где вы? — зовет родителей Коннор. Лена выходит в гостиную и тут же останавливается, когда видит, что сын несет щенка. Кара подбегает к нему, когда замечает животное. — Можем ли мы оставить его? Пожалуйста? — умоляет мальчик, держа щенка. — Дружище, мы говорили об этом. У мамы аллергия, — Кара оглядывается на жену, которая беспомощно стоит на месте, зная, что не может приблизиться. — Мы не можем оставить его. И вообще, где ты взял его? — Мистер Уэст дал мне его! Он сказал, что его собака родила много щенков, поэтому он разрешает мне взять одного. — Хорошо. Пойдем к мистеру Уэсту и вернем щенка, ладно? — Но я хочу оставить его! — Прости, приятель. У мамы аллергия, помнишь? — Это глупо! Ненавижу! Коннор выходит из дома, и Кара следует за ним, перед этим оглянувшись на жену. — Иди пока в нашу комнату. Я верну щенка, а затем продезинфицирую здесь все. — Но Коннор… — Просто оставайся в нашей комнате, Лена. Я не хочу, чтобы у тебя было обострение. Пожалуйста. Я сама со всем разберусь. — Хорошо.***
— Я поговорила с Уэстом, он забрал щенка. В гостиной тоже чисто. Я все пропылесосила. Лена сидит на кровати, ни на что не реагируя, поэтому Кара подходит и обнимает руками ее лицо. Она проверяет, не началась ли у Лены аллергия. — С тобой все хорошо? Нигде не чешется? Не тяжело дышать? — Пусть он оставит щенка! Я останусь в отдельной комнате, буду принимать таблетки, я… Я… — тараторит со слезами на глазах Лена, когда Кара нежно прикасается к ней. Дэнверс наклоняется и смотрит ей в глаза. — Не делай этого. Ты и так многим пожертвовала ради этой семьи. Ты не заслуживаешь находиться в отдельной комнате. Ты должна быть в одной комнате со всеми нами. Я поговорю с Коннором. — Я не хочу быть плохой мамой, Кара. Он уже любит тебя больше, чем меня. — Это неправда. Ты не плохая мама. — Конечно, плохая, Кара. Ты веселая мама. Он твой приятель. А я мама, которая не позволяет ему завести щенка. — Не говори так. Мы семья, помнишь? Кто мы? — напоминает жене Кара. — Лучшие родители на свете. — Верно. И у лучших родителей никогда не бывает деления на плохих мам или веселых. Ты мама, мамочка. Ты сплотила нас, заботишься о нас, ты мама. Кроме того, ты вынашивала его. Он по-любому должен любить тебя больше. — Но не любит. — Тогда он глупый ребенок. — Не называй нашего сына глупым! — Если он не любит свою мамочку больше всего на свете, я отрекаюсь от него, — шутит Кара с серьезным выражением лица, но не может сдержать улыбки, которая растягивает ее губы. — Кара, стой! — Лена смеется, слегка качая головой из-за неуместной шутки жены. Женщина поднимает руки и вновь касается лица Лены, нежно стирая большими пальцами слезы с ее щек. — Я пойду и поговорю с ним, хорошо? Поверь мне, он не ненавидит тебя. Он просто еще не все понимает. Не говоря уже о том, что у него очень вспыльчивый характер. — Действительно, интересно, от кого он его унаследовал?! — Каждый раз, когда он нервничает, у него болит живот. — Зато у него есть смекалка, — с озорным огоньком в глазах отвечает Лена и улыбается. — И твой мозг, — улыбается в ответ Кара. — Худшее и лучшее от нас. — Он идеален. — Я знаю. — Он хороший ребенок. Все, я пошла говорить с ним, ладно? — Кара целует Лену в лоб и встает. — Спасибо.***
— Привет, приятель. Когда мальчик видит, что женщина входит в его комнату, надувается и забирается на кровать, чтобы лечь, отвернувшись от нее. Кара садится на край кровати, мягко кладя руку на его ногу. — Слушай, ты же понимаешь, что у мамочки аллергия на собак, верно? Ты знаешь, что произойдет, если ты хотя бы немного поиграешь с собакой рядом с мамочкой? Когда Коннор продолжает играть в молчанку, Кара продолжает: — Сначала мамочка начнет чихать. У нее покраснеет нос, будто она простудилась. Помнишь, когда у тебя была такая простуда? Было не очень весело, правда? А мамочка будет чувствовать это все время. Тогда, если это продолжится, у мамочки начнется сыпь. Это такие красные пятна на коже, которые будут очень сильно зудеть. Мамочка будет все время чесаться, и ей будет больно. Ты хочешь, чтобы с ней такое произошло? Коннор оборачивается и тихо отвечает: — Нет… — А если мамочка останется в одном доме с собакой, она может очень сильно заболеть. — Как сильно, мама? — Давным-давно у меня была собака. И я была такой же упрямой, как и ты, оставив ее в нашем доме. Однажды мамочка заболела, очень сильно заболела. Она не могла дышать. Ей даже пришлось обратиться в больницу. В больницу! Я знала, что у нее аллергия, и все равно оставила собаку. Тогда я была таким говнюком. Коннор садится и кричит на нее: — Не говори этого слова, мама. Это доллар в банке ругательств. — Прости. Но я, правда, такой была, — Кара смотрит на сына и грустно улыбается. — Тогда я наделала очень много глупостей, но самое главное, о чем я сожалею больше всего, так это о том, что причинила вред твоей мамочке. Мы не должны так поступать. Мы ведь не хотим, чтобы она заболела, верно? — Я не хочу, чтобы мамочка заболела. — Я знаю, что ты не хочешь. Ты не такой говнюк, как я. Ты хороший ребенок. — Ты снова сказала это слово, мама. — Прости. Ты можешь сказать мамочке, что сожалеешь о том, что накричал на нее? Я знаю, что ты не хотел. — Хорошо. Когда Коннор встает, Кара говорит. — Тогда отведи ее на кухню, ладно? Я приготовлю для вас горячий шоколад. Коннор останавливается у двери и усмехается. — В моем будет лишний зефир? — Ну, конечно, приятель. Только не говори маме. — Я думаю, она знает. — Но все равно не говори ей. — Хорошо, — соглашается мальчик и напоминает: — Ты должна банке три доллара. Кара в замешательстве смотрит на сына. — Почему три? Я только дважды сказала «говнюк». — Это третий, — указывает мальчик и смеется. — Ты слишком умен для восьмилетнего ребенка, знаешь ли? — кричит Кара вслед выходящему из комнаты сыну.***
— Мне очень жаль, мамочка. Я не хочу, чтобы ты заболела, — Коннор входит в комнату и сразу же обнимает Лену. Та крепко обнимает сына в ответ и целует его в макушку, сдерживая слезы. — Мама сказала мне, что если ты будешь общаться с собаками слишком много, то можешь заболеть. Вот почему мы не можем завести пса. — Да, это верно. Прости, Коннор. — Прости за то, что я крикнул все те слова. Я не имел в виду то, что сказал. — О, дорогой. Я прощаю тебя. Мне очень жаль, что мы не можем завести собаку. — Все в порядке, мамочка. Я люблю тебя больше, чем любую собаку на свете. — Я тоже тебя люблю, дорогой. Лена разрывает объятия и смотрит в лицо сына, на котором написано искреннее сожаление. — Как насчет… Давай сходим в парк на следующих выходных, чтобы ты мог поиграть с собаками? Как тебе такая идея? Мы просто вежливо попросим у их хозяев, — предлагает Лена сыну компромисс. — Ты не заболеешь? — Я буду смотреть издалека, не волнуйся. — Правда, мамочка? — Коннор улыбается, и Лена клянется себе, что сделает все, чтобы эта улыбка навсегда сохранилась на его устах. — Я попрошу маму присматривать за тобой. Вы вместе сможете поиграть с собаками, а я буду делать много видео и фото. Хорошо? А потом ты вымоешь и продезинфицируешь руки, хорошо? — Конечно. Спасибо, мамочка! — Мой умный мальчик, — Лена снова обнимает и целует его. — Мама велела отвести тебя на кухню. Она готовит горячий шоколад. — Уже поздно, зачем она делает его? И она, небось, положит в твой лишних зефирок? Уже почти самое время для сна. — А я говорил маме, что ты знаешь об этом, — Коннор наклоняется и добавляет шепотом: — Только не говори ей, что я такое сказал. Лена лишь улыбается. — Это будет наш секрет. Но ты можешь сделать только несколько глотков, хорошо? Потом нужно будет почистить зубы и ложиться спать. — Хорошо, мамочка, — соглашается мальчик и берет Лену за руку, чтобы отвести на кухню. Кара встречает их двумя чашками горячего шоколада и улыбкой. Коннор с удовольствием пьет своей напиток и рассказывает Лене, что Кара должна положить три доллара в банку ругательств. Кара недоверчиво смотрит на своего сына, когда он сдает ее, в то время как Лена просто улыбается подшучиванию между ними. После того, как Лена читает Коннору сборник рассказов и укладывает спать, она находит Кару и крепко обнимает ее. — Спасибо, мама. Кара обнимает жену в ответ и целует в голову. — Всегда пожалуйста, мамочка.***
Лена снова опускается в свое рабочее кресло и разминает плечи. Большое количество встреч подряд вызывает у нее ностальгию по тем дням, что женщина проводила в лабораториях. Работать с оборудованием и другими инженерами было куда менее напряженно, нежели с таблицами и руководителями. Она бросает взгляд на свой телефон, лежащий на столе, и видит кучу сообщений с голосовыми. Она решает сначала воспроизвести голосовую почту, чтобы параллельно проверить утреннюю электронную на своем компьютере. Тыковка! Я забрала Коннора из школы. Ему нужен стол! Помнишь наше письменное соглашение? Я сама чуть не забыла о нем! Ты должна мне футуристический стол. Люблю тебя! Тыковка! Я решила, что вместо того, чтобы покупать готовый стол, мы соберем новый! Дай мне знать, насколько это хорошая идея! Тыковка! Прости, я забыла, что у тебя сегодня много встреч подряд. Купила в ИКЕА небольшой письменный стол! Думаем собрать его сегодня! Мамочка, мама не следует инструкции и не слушает меня. Пожалуйста, возвращайся домой. Не думаю, что мама сможет собрать мой стол. Лена смеется с сообщения своего сына. Она может только представить, как Кара пытается собрать тот стол. Она берет телефон, чтобы посмотреть сообщения. В основном, они от Кары, которая присылала ей фотографии разных столов, а затем еще несколько фото, на которых она улыбается, держа в руках отвертку. На заднем плане этих снимков стоит обеспокоенный Коннор. Лена открывает телефонную книгу и набирает жену. — Привет, дорогая. Прости, я только закончила со своими встречами. Я получила все твои сообщения. — Ты опоздала. Письменный стол куплен и собран. Выглядит здоровски. — Ты уверена? Дай мне поговорить с Коннором. — Ты мне не доверяешь? — Просто дай ему телефон. — Привет, мамочка. — Как твой стол, дорогой? Лена слышит, как Коннор шепчет, чтобы Кара не подслушивала. — Выглядит нестабильно. Ты сможешь это исправить, мамочка? — Лучше скажи маме, что твой стол выглядит великолепно! — кричит на заднем плане Кара. — Я все исправлю, когда вернусь домой, хорошо? Как дела в школе? Что нового ты сегодня узнал? — Сегодня нам рассказывали о Солнечной системе! Я уже запомнил все планеты. — Это потрясающе, дорогой. Я постараюсь прийти домой пораньше и починить твой стол, а ты расскажешь мне о планетах, хорошо? Можешь передать телефон маме? Не теряя ни секунды после того, как Каре возвращают трубку, она признает свою ошибку. — Хорошо, я больше не буду трогать этот стол. Пожалуйста, почини его, как вернешься. Я тебя люблю. — Я тоже люблю тебя, идиотка.***
Лена входит на кухню и слышит окончание разговора между Карой и еще кем-то. — В следующий раз, когда будешь в городе, с меня кофе! Еще раз спасибо за звонок. Я очень рада за тебя! Пока. — За кого ты рада? — спрашивает Лена. — Помнишь мою ученицу Нию? Нию Нал? — с широкой улыбкой на лице отвечает женщина. — Это она писала статью об иммиграции, которую ты мне показывала в прошлом месяце? — Да! Эта статья была удостоена награды SGCW Awards за выдающиеся достижения в области журналистики. Той самой награды, которую много лет назад получила я. — Вау! — Да? Вот она и позвонила мне, чтобы поблагодарить лично. Сказала, что именно мой класс вдохновил ее на карьеру журналистки, — качает головой Кара. Улыбка не сходит с ее губ с момента звонка. — Это потрясающе, дорогая, — Лена подходит к жене и целует ее. — Ты, должно быть, безумно счастлива. — Это странно. Такое ощущение, будто наградили меня. Я так горжусь ею. — Так и должно быть, — улыбается Лена. — Моя жена формирует умы завтрашнего дня. Кара обнимает ее. — Спасибо, тыковка. А-а-а, я так счастлива. Пойдем за мороженым. Коннор выбегает из своей комнаты и останавливается прямо перед родителями. — Я слышал что-то о мороженом. Лена наклоняется и смотрит на него с дразнящей улыбкой. — Ты не слышал меня, когда я велела тебе убраться у себя, но расслышал из своей комнаты, как мама пробормотала слово «мороженое», стоя на кухне? — Я… Уберу свою комнату после мороженого? — нагло улыбается мальчик. Лена смягчается. — Одно мороженое. И, если сегодня ты не уберешься в своей комнате, это будет твое последнее мороженое в жизни, — предупреждает женщина. Коннор смотрит на Кару, ожидая, что она вступится, но та только взъерошивает его волосы и притягивает к себе за лацканы пальто. — Готов к своему последнему мороженому? Мальчик испуганно распахивает глаза после этих слов. — Нет! Я уберу свою комнату! Обещаю! Кара с Леной смеются с него, а затем всей троицей покидают дом.***
— Я попросила, чтобы дети Лэнсов присмотрели за Коннором сегодня вечером, — говорит Кара знойным тоном, обнимая жену сзади. — А что сегодня вечером? — Ты притворяешься, что забыла, как на нашу пятую годовщину или ты действительно забыла, как на восьмую? — Я шучу, — Лена оборачивается и целует ее. — Я знаю, что сегодня наша десятая годовщина. Вау, не могу поверить, что мы женаты уже десять лет. — Кажется, будто дольше, — улыбается Кара. — А я все так же тебя люблю, — мягко улыбается в ответ Лена и щелкает Кару по кончику носа. — Я тоже тебя люблю. Заеду в шесть? Лена смеется над ежегодной традицией женщины. — Конечно, в шесть, да. Ты удостоверилась, что на этот раз действительно забронировала столик? — Очень смешно, — улыбается Кара.***
Кара ставит поднос с гамбургерами и картофелем фри на стол, а затем садится напротив Лены. — Не могу поверить, что кассир помнит нас с прошлого года. Мы, должно быть, единственные идиоты, которые празднуют свои юбилеи в Биг Белли Бургер, — смеется Лена. — Думаю, они помнят нас как идиотов, которые каждый год танцуют в Биг Белли Бургер, — смеется Кара. — Давай никогда не переставать приходить сюда, — говорит с улыбкой Лена. Той самой, от которой у Кары всякий раз ускоряется сердцебиение. — Каждый год, пока не состаримся и сморщимся, — улыбается в ответ Кара. — Или пока это место не закроется. Что случится раньше. Лена фыркает и смеется, прежде чем откусить кусок гамбургера. — Не сглазь!***
— С Хэллоуин-Рождением, мамочка! — кричит Коннор, прыгая на кровать, чтобы разбудить Лену. — Уф, дорогой. Осторожно, — говорит Лена, хватая сына и прижимая к себе. — Спасибо. Где мой поцелуй в честь дня рождения? — Отпусти меня, — кряхтит Коннор, пытаясь выбраться из объятий матери, смущенный таким выражением любви и привязанности. — Теперь я большой мальчик. Лена осыпает его лицо множеством небрежных поцелуев. — Ты всегда будешь моим маленьким мальчиком. — Давай, вставай! Сегодня я помог маме с твоим праздничным завтраком! — Да? Что ты приготовил? — Ты должна увидеть это сама, — усмехается Коннор и ловко выскальзывает из рук Лены, когда она ослабляет хватку. — Я свободен! — Не надолго! Иди сюда, — Лена вскакивает с постели и мчится за сыном. Когда она входит на кухню, на ее лице отражается потрясенное выражение. — Боже мой! Кара указывает на все блюда оранжевого цвета на кухонном острове. — У нас здесь тыквенная овсянка, тыквенные пироги, тыквенная запеканка, тыквенные французские тосты, тыквенное печенье, латте со специями из тыквы и мои фирменные тыквенные оладьи с шоколадом! Лена окидывает взглядом всю еду, а затем жену и сына, которые широко улыбаются, гордясь и хвастаясь своей работой. — Ты ведь знаешь, что я на самом деле не фанатка тыквы, правда? Ты называешь меня так только потому, что однажды я надела оранжевый свитер. — Что? — шокировано восклицает Коннор, глядя на Кару и чувствуя себя обманутым после признания Лены. — Ма, ты сказала мне, что называешь мамочку тыквой, потому что она любит ее! — А, да? Ой, — смеется Кара, когда мальчик скрещивает руки на груди и надувается. — Дай угадаю, у нас сегодня вся еда из тыквы? — спрашивает Лена, приподняв бровь. — Думаю, у нас хватит ее на целую неделю, — смеется Кара и подходит, чтобы поцеловать жену. — С Хэллоуин-Рождением, тыковка. Я тебя люблю.***
— Это твой костюм? — раздраженно вскрикивает Лена, когда видит Коннора, завернутого в белую простыню, в которой проделаны дырочки для глаз. Она сердито смотрит на Кару. — У тебя было несколько месяцев, чтобы сделать хороший костюм! — Это классика! — Это классика для ленивых! — женщина внимательно рассматривает костюм сына. — Похоже, ты вырезала две дыры пару минут назад. Кара Дэнверс, ты забыла о костюме для нашего сына? — Клянусь, он хотел именно такой! Лена отворачивается, закрывает глаза и тихо шепчет себе под нос напоминание о том, почему она вообще все это терпит: — Я люблю ее, я люблю ее, я люблю ее, я люблю ее… Коннор легонько толкает ее и говорит: — Мамочка, я очень хотел этот костюм. Я попросил его у мамы. — Правда, дорогой? Ты уверен, что не просто покрываешь ее? — Ага, тебе не нравится? Я жуткое привидение! — Ты выглядишь жутко, хорошо, — улыбается Лена сыну, а затем смотрит на Кару. — Прости, я испугалась, потому что подумала, что ты действительно забыла о его костюме. Кара нервно улыбается и обнимает жену. — Ничего страшного. Иди, принеси его тыквенное ведро. Я оставила его в нашей комнате. Мы будем ждать тебя снаружи. Как только Лена уходит, Кара опускается на одно колено и шепчет Коннору: — Спасибо, дружище. Я твой должник. — Десять плиток шоколада. И крупноразмерных, а не тех смешных. Кара смеется над шантажом сына, гадая, от кого он это унаследовал. Сейчас она сожалеет, что научила его всем этим уловкам и розыгрышам годами ранее. — Пять плиток, — торгуется женщина. — Семь, иначе я расскажу мамочке. — Договорились. Лена выходит из комнаты и смотрит на Кару с Коннором, на лицах которых подозрительно широкие ухмылки. Она решает проигнорировать это. — Хорошо, готовы к «сладость или гадость»?***
— Ты не хочешь поиграть с собаками, дорогой? — спрашивает Лена сына, когда они сидят на скамейке в парке. — Нет, я хочу посидеть здесь с тобой, — Коннор придвигается ближе к Лене, а она обхватывает его рукой, прижимая к себе. Кара сидит по другую сторону от мальчика и дразнит его: — Маменькин сынок. — Перестань придираться к нашему сыну, — ругает ее Лена и целует Коннора в голову. — Ты просто завидуешь. — Эй, приятель, а кто твоя любимица? Мама или мамочка? — Не задавай ему таких вопросов! Почему ты заставляешь его выбирать?! — снова ругается Лена, но мальчик сам берет слово. — Мамочка. Кара громко смеется, взъерошивая его волосы. — Хороший ответ. Мамочка и моя любимица. Лена лишь качает головой на их выходки. Они больше похожи на лучших друзей, чем на мать и сына. Иногда она даже завидует их динамике, но прекрасно знает, что и Коннор, и Кара все равно любят ее. И уже один этот факт делает ее счастливой. — Милый, здесь есть фонтанчик, — указывает Лена на огромный фонтан посреди парка, расположенный прямиком напротив них. — Хочешь загадать желание, приятель? — Как загадывать желания? — Я научу тебя, идем. Лена остается на своем месте и говорит Каре: — Иди, я посижу здесь. Когда они достигают фонтана, Кара роется в карманах и достает монетку. Она наклоняется и говорит Коннору: — Подумай о том, чего ты хочешь. Это и будет твое желание. И нет, нельзя загадывать что-то масштабное. — Откуда ты знаешь, что я собирался? — Потому, что ты мой сын. Помни, твое желание должно быть разумным. — Насколько разумным? — Оно не должно быть слишком масштабным, но и не слишком малозначимым. Чего-то, что ты хочешь, что-то правильное. Есть такое на примете? — Думаю, да. — И ты не должен говорить мне, иначе оно не сбудется. — Это действительно работает, мама? — скептически спрашивает мальчик. Кара оборачивается, смотрит на Лену, а затем вновь на сына, и улыбается. — У меня сработало.