Story of the wars, Том I Лагерь Темного Властелина

      Тьма была повсюду, куда ни глянь. Не было ничего, кроме всепоглощающей тьмы. Никаких чувств, эмоций или лишних мыслей. Она приносила спокойствие и умиротворение. Казалось, что можно вечно так витать в этой теплой бархатной тьме — и это есть самый предел внеземного счастья. Но всему приходит конец. И тьма когда-нибудь расступится. Расступилась и в этот раз, оставляя после себя чувство спокойствия и прохлады.       Она открыла глаза. Над головой темнел каменный свод, вокруг стоял полумрак. После тьмы в полумраке было отлично видно. Странного вида светильники на стенах отбрасывали на серый потолок зловещие тени, из лежачего положения большего было не разглядеть.       Она лежала на чем-то твердом. Осторожно проведя пальцем по своему ложу, она поняла, что лежит на гладком холодном камне. Вокруг нее тоже было холодно, как в морге. Какое странное слово «морг», она не помнила его значения.       Она села и огляделась, пытаясь хоть что-нибудь вспомнить. Воспоминания не хотели являться, тонули в вязком киселе тьмы, окутывающей сознание. Удивительно, но она не помнила даже своего имени. Обстановка вокруг была странной, насквозь незнакомой и… неприятной? Достаточно узкий каменный мешок с закрытой дверью, посреди которого стояло что-то похожее на большой каменный алтарь.       Спокойствие, дарованное тьмой, еще не выветрилось и не пропускало подступающий страх. Глубоко вздохнув, она оглядела свое тело. Тоненькие ручки и ножки, словно принадлежащие ребенку десяти-двенадцати лет, платье из полупрозрачного невесомого материала. Она не помнила, как выглядит, поэтому познавала свое тело впервые.       — Есть тут кто? — тихо спросила она. Голосок у нее тоже был тоненький, уже не детский, но еще не девичий.       Никто не ответил. Но значило ли это, что никого нет?       Она еще раз осмотрела себя, ощупала тело и платье. Платье было чистым и явно очень дорогим, швов на нем не было видно, а материал не хотел рваться. На голове обнаружилась длинная аккуратная коса пронзительно рыжего цвета и заостренные вверх ушки. Грудь была в самом зачатке, видно, мала еще.       Она перевела взгляд на алтарь. Большой прямоугольный монолитный стол, выполненный из материала очень похожего на мрамор, только грязно-серого цвета. Алтарь ни о чем ей не говорил. Она вновь обратилась к воспоминаниям. Бархатистая тьма не пропускала ни единого образа, обволакивая сознание плотным вакуумным пузырем.       — Итак, я худая маленькая девочка в каменном мешке, — констатировала она. — А еще я ничего не помню. Это все вообще нормально?       На ее вопрос никто не ответил, поэтому все происходящее могло быть вполне в порядке вещей. Девочка подошла к двери. Та была каменная, ручки или замка на ней не нашлось. Потолкав дверь вперед и попробовав ее отодвинуть, она громко закричала:       — Есть там кто?       Вопрос остался без ответа. Она еще некоторое время побарабанила кулаками в дверь, но руки быстро засаднили. В груди что-то екнуло, сквозь спокойствие стал проступать испуг.       — Неужели никого тут нет? — Девочка осела на пол, всхлипнув. — Где я вообще? Я ведь не могу здесь быть совсем одна! Или могу?       Еще раз оглядевшись, она проверила стены на наличие других дверей. Их не оказалось, выход был один. Тогда она вернулась к алтарю, постучала по нему кулачком. Звук получился глухой, саднящие костяшки больно ударились о холодный камень.       «Может быть, стоит помолиться?» — вдруг пришла удивительная мысль.       Она опустилась на колени у алтаря, пытаясь припомнить какую-нибудь молитву. Пол был жесткий и ледяной, колени быстро замерзли и заболели. Молитвы не вспоминались.       «Если есть бог, он меня услышит. Если бога нет, то меня услышит кто-нибудь другой. Не может быть так, чтобы никто не услышал. Меня здесь кто-то запер, значит, я не одна», — девочка попыталась утешить себя мыслями, но спокойствие, дарованное тьмой, потихоньку отступало, на его место приходили страх и паника.       Она решительно встала и вновь подошла к двери, закричав:       — Ау, люди! Есть кто? — К горлу нежданно подступила истерика. — Помогите!       По ту сторону двери послышались тихие шаги. Она отскочила к алтарю и, стараясь побороть истерику, вновь крикнула:       — Есть кто там?       Никто не ответил. Зато дверь тихо и медленно поползла вверх, сердце девочки ухнуло вниз от радости и испуга. Она затаила дыхание, ожидая увидеть в дверном проеме все что угодно. Но ничего страшного не происходило, в тени появился длинный зеленый подол, расшитый узором из переплетающихся листьев, и изящные кисти рук. Дверь ползла выше, открывая все новые подробности долгожданного посетителя: тугой прочный корсет чуть светлее подола, длинные рукава с широкими манжетами из полупрозрачной ткани. Перед девочкой стояла красивая рыжеволосая эльфийка, она смотрела широко раскрытыми глазами на дверной проем и не шевелилась.       Девочка облегченно вздохнула и шагнула вперед. Эльфийка отшатнулась, закрывшись рукой, словно увидев что-то страшное, и вдруг сползла по стеночке темного коридора на пол, лишившись чувств.       «Я что, настолько уродлива?» — пронеслась в голове девочки мысль. Она подбежала к эльфийке, склоняясь над ней. Женщина лежала на полу, раскинув руки и явно пребывала в глубоком обмороке. Но даже в таком состоянии она была прекрасной, как только что раскрывшийся бутон розы.       Девочка толкнула эльфийку, похлопала по щекам, но та не торопилась приходить в себя.       — Помогите! Эй, кто-нибудь! — закричала она.       Никто не откликнулся. Девочка повторила свой крик. Пустой коридор разнес ее слова эхом, отскакивающим от стен.       Девочка приложила ладошку к носу женщины, пощупала сердце под тугим корсетом. Эльфийка дышала, сердце билось, но сознание, видимо, покинуло ее надолго.       Горько вздохнув, девочка села рядом с женщиной и обняла свои плечи руками. Было холодно, но оставлять эльфийку одну тоже не хотелось, поэтому она просто с детским любопытством рассматривала новое для себя лицо, стараясь запомнить эту красоту.       «А у меня такие же ушки, как у нее, наверное, я тоже эльф», — плавно текли мысли девочки.       Через несколько минут женщина открыла глаза.       — Очнулась, — улыбнулась девочка. Эльфийка сфокусировала взгляд на ее лице, ее глаза закатились, и она снова безвольно упала на пол.       — Да что с тобой такое? — Девочка нахмурилась, вновь попытавшись привести припадочную в сознание. Ничего не получилось.       — Помогите, кто-нибудь! — прокричала она. Никто не помог, коридор издевательски разносил голос эхом. Отчаявшись, девчонка села на холодный пол и тихо заплакала, сознанием завладела холодная безысходность.       — Ну, очнись же, — попросила девочка, в который раз склоняясь над бессознательным телом. И эльфийка очнулась, глянула на девчонку ошалевшим взглядом и медленно, спиной вперед, стала отползать в угол коридора, нещадно возюкая по полу красивое платье.       — С тобой все в порядке? — спросила девочка, делая шаг к эльфийке.       Женщина в ужасе что-то неразборчиво зашептала, отползая активнее.       — Я не хотела тебе навредить… — Девочка остановилась, руками стараясь показать, что она не причинит вреда.       — Кинайриэль… — прошептала эльфийка и пронзительно вскрикнув, быстро подскочила, делая пассы руками. Из ее ладоней вырвалось зеленое свечение, поползло по воздуху, растекаясь полупрозрачным мерцающим щитом между девочкой и женщиной.       — Кинайриэль? — уже вопросительно обратилась к девочке эльфийка.       — Подожди, я ничего не помню, я не желаю зла! — девочка отступила назад, испугавшись щита. Она не помнила эту женщину, а вот женщина явно ее знала. — Кто ты? Кто я? Где мы?       — Ты умерла, а я сошла с ума… Или же это темная магия… — тихо пробормотала эльфийка, лицо ее было напряжено.       — Умерла? Я? Не помню ничего… — Девочка отступила к противоположной стене, прижавшись к ней спиной. Стена была холодная.        — Кто ты? Только не бей меня! — попросила она, опустив взгляд. Было страшно и непонятно, истерика снова подступала к горлу.       Эльфийка вдруг схватилась за голову, словно ей стало очень больно. Мерцающий щит замигал и погас, женщина медленно осела на пол. Девочка встрепенулась, женщину ей было искренне жаль. Она хотела подойти помочь, но звук тяжелых шагов остановил ее. Шаги были уверенные и принадлежали взрослому мужчине.       — С тобой все хорошо? — долетел мужской бархатистый голос из темноты коридора. Этот голос смутно напоминал девочке бархатную тьму.       — Помогите, тут тёте плохо! — крикнула девочка, скрестив пальцы за спиной. Получить тапком от незнакомца не хотелось, отчего-то она его опасалась.       «Ну я же не виновата, что эта эльфийка такая припадочная», — девочка старалась не выглядеть испуганной.       Шаги приближались. Вскоре девочка разглядела высокого мужчину. Он тоже был эльфом. Его волевое лицо обрамляли темные густые волосы длиной ниже плеч, на лбу мерцал легкий обруч с блестящими камнями. Он остановился, не дойдя несколько шагов до девочки, внимательно окинув ее взглядом.       — Твою ж… — тихо произнес он.       Эльф быстро поднял руку, и с нее сорвался яркий сгусток света. Девочка даже испугаться не успела, как ее отбросило в комнату, из которой она вышла. Дверь сразу же опустилась вниз, не дав опомниться, но девочка успела заметить, как эльф бросился к эльфийке, лежащей без сознания.       Спину пронзила боль. Ударов о каменные алтари без боли не бывает. Девочка захныкала, а потом громко закричала:       — Да что я вам всем сделала? Я ничего не помню…       Истерика набирала обороты. Девочка уселась у дальней стенки, размазывая слезы по лицу кулачками.       Ничего было не ясно, совсем ничего. Она так и не смогла ничего вспомнить, лица эльфов ей ни о чем не говорили, как и странное имя, которое повторяла эльфийка. Вопросов было очень много, а ответов — ни одного, и это было воистину страшной мукой.       Спустя время дверь вновь приоткрылась. Девочка уже успела успокоиться и задремать.       В комнату вошел давешний эльф. Дверь он предусмотрительно закрыл, остановился около нее и пристально уставился на девочку. От мужчины исходила угроза.       — Что ты такое? — спустя пару минут спросил он, не найдя ответов во внешности девочки.       — Кажется, я эльф… Но я ничего не помню! — Девочка сжалась в комок в углу. — Только не бейте опять!       Она боялась мужчину, который по праву сильного мог сделать с ней все что угодно, а эльф просто стоял и смотрел, и от этого становилось еще страшнее, чем от простой неизвестности.       — Ты не эльф. Ты в теле мертвого эльфа. Что ты такое? — Сила и угроза исходили от него, разливаясь волнами вокруг, ощущаясь почти физически.       — Я… Я не знаю, — со слезами на глазах пробормотала девочка. — Я не чувствую себя мертвой…       Мужчина шагнул к алтарю, оперся на него, ловя глазами взгляд девочки. Когда их глаза встретились, ее голова внезапно заболела так сильно, словно вот-вот лопнет. Она поторопилась отвести взгляд.       — Что вы хотите от меня? — затравленно спросила она.       — Просто хочу узнать, кто ты и что делаешь в теле моей мертвой дочери, — агрессии в его тоне не было, но девчонка отчего-то задрожала после этих слов.       — Мертвой дочери? Вашей? Я не помню ничего… — Она всхлипнула, а потом продолжила, быстро-быстро выстреливая слова: — Я клянусь, я ничего не знаю! Последнее, что я помню, я появилась тут… в этом месте. Потом пришла женщина, ей стало плохо, и я позвала на помощь, пришли вы и ударили меня…       Эльф сделал повелительный пасс рукой, и девочка сразу же замолчала, всхлипнув.       — Хорошо, я верю тебе, — голос его вдруг стал мягче, он словно обволакивал пространство — это еще больше пугало. — Но мне нужно будет проверить твои воспоминания. Ты дашь это сделать добровольно?       Девочка кивнула. Мужчина внушал страх, и она ни за что не посмела бы перечить ему.       Он подошел ближе, склонился над ней так, что его волосы почти касались ее лица. От него пахло свежескошенной травой и осенним лесом. Девочку затрясло мелкой дрожью. Он приложил руки к ее вискам, его ладони были горячими, они почти обжигали. Страх отступил, на его место пришли недавние воспоминания. Темнота, алтарь, комната, дверь, эльфийка, эльф, боль, истерика. Все это проматывалось в голове с бешеной скоростью, не успевая визуализироваться.       — Вставай, — девочка не заметила, как эльф убрал руки с ее головы, — что же, похоже, ты действительно не врешь, что ничего не помнишь.       — Я ничего не понимаю, — жалобно отозвалась она, поднимаясь на ноги.       — Такое может быть, только если это божественное вмешательство, — процедил мужчина. Судя по его виду, ситуация его совершенно не устраивала.       — Божественное вмешательство? — девочка удивленно повторила.       — Да, Бог иногда призывает к себе на службу из других миров… Идем. — Дверь снова поползла вверх.       Они долго петляли по темным коридорам, затем поднялись по лестнице и бродили по более светлым проходам. Девочка не запомнила путь. Наконец, эльф мягко втолкнул ее в небольшую уютную гостиную. Усадив ее на диван, он устроился у окна и щелкнул пальцами. На столе появился золотой поднос с булочками и чаем.       — Ешь, — приказал он.       Пока девочка ела, он смотрел в сторону окна, о чем-то крепко задумавшись. Когда она закончила, мужчина произнес:       — Сейчас ты останешься здесь. Ситуация неприятная, и знать о ней никому пока не стоит, принцессу уже публично похоронили. Я подумаю, что можно с этим всем сделать. — Он тяжело вздохнул.       — Принцессу? — переспросила девочка. — Ваша дочь была принцессой, а вы, получается, король?       — Да, только не король, а правитель, — поправил эльф. На лице его читалось, что вдаваться в объяснения о местных титулах он не собирается.       — Понятно… — она вздохнула, понятно было мало что, — а как быть с именем?       — Насчет имени… Можешь использовать Кинайриэль, так будет привычнее, своего ты все равно не помнишь. — Мужчина повелительно махнул рукой, девочка ощутила, что он недоволен этим фактом.       — Поняла. Спасибо за угощение. — Девочка кивнула. — Вы больше не причините мне боль? — добавила она тихо, глядя на мужчину из-под ресниц.       — Не бойся, — голос эльфа был мягким и спокойным. Он отошел от окна, направляясь к выходу.       — Извините, а как вас зовут? — спросила девочка. — А так же, что тут можно трогать? И что мне вообще делать?       — Меня зовут Лафаинэль. Ты можешь трогать все, что находится в этих покоях, да и делать, собственно, что хочешь, — и он засмеялся. Смех его был с бархатистым перезвоном, она замерла, вслушиваясь в звук, пока дверь за ним не захлопнулась.       — Кинайриэль, — произнесла девочка вслух, привыкая к имени. Имя было необычным.       «Не знаю, как там было до, но все происходящее сейчас я тоже обычным не назвала бы», — подумала она.       Кинайриэль огляделась. Оставленный на столе поднос был начищен до блеска, даже крошки от булочек совершенно не портили его. Девочка склонилась над ним. В расплывчатом отражении она увидела миловидное веснушчатое личико в обрамлении рыжих растрепанных волос. Руками пригладив выбившиеся из косы пряди, она откинулась на диване.       «Интересно, я здесь пленница или гость?» — на этот вопрос девочка не могла себе дать ответа. Переливать из пустого в порожнее, обсасывая безответные вопросы, не хотелось, поэтому она пошла осматривать апартаменты.       Из меблировки присутствовали диван, низкий столик и расписной каменный камин, давно уже не топленный. В углу гостиной находилась еще одна дверь, она вела в небольшую спальню. В спальне стояли кровать с балдахином, пара тумбочек и платяной шкаф. Комната была нежилая, скорее всего, она была из гостевых. Никакой мелочевки здесь не нашлось, только мебель. Но несмотря на это, было предельно чисто, ни одной пылинки.       В тумбочке оказалась тетрадка. Кинайриэль взяла ее и села на кровать, надеясь хоть так отвлечься от переживаний о странности происходящего. Тетрадь была исписана красивым бисерным почерком, но на абсолютно незнакомом языке.       «Надеюсь, что я просто не знаю этот язык, а читать умею», — подумала девочка, вздыхая.       Рядом с кроватью обнаружился золотистый крученый шнурок, с другой стороны к нему был привязан маленький колокольчик. Кинайриэль из любопытства дернула за него, раздался легкий перезвон, похожий на дуновение летнего ветерка.       «Какие же волшебные эти эльфы, — отчего-то подумалось девочке. — Вот бы они помогли мне вспомнить, кто я такая. Было бы здорово, если я действительно принцесса, просто ничего не помню».       Она постояла немного, прислушиваясь к воспоминаниям, но ничего не вышло. Бархатистая тьма словно была ее частью. Невесомый стук в дверь прервал ее бесплодные попытки.       — Входите, — откликнулась Кинайриэль.       В комнату медленно зашел молодой статный эльф. Его волосы тоже были длинными, только пшеничного цвета. По бокам были заплетены две аккуратные косички, что очень мило гармонировало с торчащими из волос кончиками ушей. Он был одет в красивый зеленый камзол и стоял так прямо, будто тоже являлся местным правителем. Эльф с некоторым превосходством оглядел девочку, потом слегка склонил голову.       — Добрый вечер, миледи. Чем могу служить? — Уголки его губ приподнялись в легкой полуулыбке.       Кинайриэль смущенно осмотрела мужчину. Глаза у него были холодные и абсолютно не вязались с его лицом и добродушной улыбкой.       — Прошу прощения, что отвлекаю вас, дяденька… — горько вздохнула девочка. — Я тут сижу уже некоторое время и не знаю, чем мне заняться…       — А чем бы вы хотели заняться, миледи? — Он приподнял одну бровь, по-прежнему улыбаясь, но глаза не потеплели ни на миг.       — Я тут вот нашла тетрадку, но не понимаю символы, — Кинайриэль продемонстрировала эльфу тетрадь, — мне стало интересно…       Эльф чуть удивленно приподнял вторую бровь:       — Разрешите посмотреть?       Девочка протянула тетрадь мужчине. Он глянул на корешок и беспрекословным тоном сказал:       — Это личные дневники одного из гостей этого дома. С вашего позволения, я унесу их.       Его взгляд все еще колол льдом. Девочка кивнула, противиться не хотелось, хоть было интересно, что же написано в тетради.       — Сейчас уже поздно, я бы посоветовал вам лечь спать. А завтра я принесу вам эльфийскую азбуку. — Эльф почтительно склонил голову и повернулся к выходу.       — Спасибо, — тихо ответила девочка.       «Господи, куда же я попала? — задумалась Кинайриэль, усаживаясь на постель. — Интересно, есть ли вообще тут Бог? Лафаинель говорил что-то о божественном вмешательстве. А если есть, то как он проявляет свое присутствие?»       Эльф появился утром. Девочка уже успела умыться и затосковать. Сначала он подал завтрак и только после того, как Кинайриэль поела, убрал посуду и вернулся, деликатно постучав.       — Входите, пожалуйста. — Она открыла ему дверь. Ей сейчас хотелось любого общения, даже с этим странным эльфом, который так холодно на нее смотрел.       Он зашел, склонив голову. Тот все еще глядел свысока. Может быть, он так смотрел на всех — она не знала, но ей было неприятно. Эльф протянул девочке толстую тяжелую книгу.       — Вам помочь, миледи, или разберетесь сами?       — Если вам не трудно и вы не заняты. — Девочка улыбнулась. Отчего-то ей было тревожно в присутствии этого эльфа, но и без него она не находила себе места.       На его лице проскочила усмешка. Он прошел в гостиную, присаживаясь на диванчик, жестом приглашая девочку сесть рядом. От него все еще исходило превосходство, будто он что-то знал, до чего Кинайриэль не могла догадаться.       Девочка тихонько уселась на мягкое сиденье. Эльф открыл книгу на первой странице. На ней была изображена большая сложная закорючка, эльф произнес ее. Девочка повторила. Это было занятно. Незнакомые закорючки складывались в буквы, а буквы в слова, непонятные, правда, пока слова.       Спустя некоторое он отложил книгу и спросил:       — Миледи, может быть, подать обед?       Кинайриэль посмотрела на него с теплотой. Есть и вправду хотелось зверски.       — Спасибо большое за помощь! Если можно… — Она все еще не была уверена, что может здесь находиться, просить обед или читать эту самую азбуку. Все это происходило с ней, но это словно была не ее жизнь.       Эльф поднялся и, чуть склонив голову, вышел. Вернулся он минут через тридцать, девочка успела заскучать. В руках эльфа был большой поднос, на котором стояли две тарелки под непрозрачным клошем. Между ними притулился небольшой чайничек, исходящий паром.       Эльф ловко переставил все на столик и, склонив голову торжественно, произнес, не сводя с девочки взгляда холодных глаз:       — Господин Лафаинель желает пообедать с вами, миледи, он будет буквально через пару минут.       — Спасибо большое! Буду ждать его! — ничего другого ей не оставалось.       Эльф ушел, а девочка принялась разглядывать приборы и вычурные чайные чашечки. Выглядело все богато, но неброско.       Через несколько минут в комнату без стука широким шагом вошел Лафаинель. Он по-хозяйски подошел к столику, щелкнул пальцами — рядом появилось кресло. Оно явно было выдернуто из другой комнаты, так как его внешний вид не вписывался в обстановку. Эльф уселся, положив ногу на ногу. Его поза была обманчиво расслабленной, а лицо спокойным.       Стараясь не вспоминать то, что произошло до этого, и не выказывать страха, девочка присела на диван.       — Добрый день… — выдавила она, поднимая глаза на эльфа.       — Добрый, — он улыбнулся уголками губ, — начнем?       Не дожидаясь ответа, он снял клош со своего блюда. На тарелке золотилось рагу из овощей, его запах свел девочку с ума, как только она вдохнула, так сильно хотелось поесть. Лафаинель взял вилку и начал есть так, словно он на королевском приеме.       — Приятного аппетита. — Девочка натянуто улыбнулась. Отчего-то казалось, что у нее не получится есть так же величественно.       «Хоть бы не обляпаться…» — подумала она и принялась есть, стараясь действовать аккуратно. Крошки изо рта не сыпались, конечно, но рядом с эльфом она все равно напоминала деревенщину, впервые узнавшего, что такое вилка.       Лафаинель бросал короткие взгляды из-под ресниц, но ничего не говорил. Когда он доел, он отставил тарелку и налил себе чай. Девочка, уже красная как рак, тоже закончила трапезу. Эльф налил чай и ей, неторопливо отставил чайничек в сторону, и молча стал разглядывать Кинайриэль так, словно видит ее впервые.       — Прошу прощения за мое незнание этикета… — Девочка насупилась, ей было неловко. Эльф довольно хмыкнул, видимо, его происходящее позабавило.       — У тебя есть какие-нибудь вопросы, дитя мое? — спросил он, отпивая из чашки. Чай, как и еда, был выше всяких похвал, девочка оценила.       — Если я Кинайриэль, то вы, получается, мой отец? — Она отставила свою чашку в сторону. — Как мне к вам обращаться? Папа?       — Я думаю, не стоит так ко мне обращаться наедине, — мягко, но беспрекословно сказал он. — Называй меня по имени. А вот если ты выйдешь в общество, тебе придется называть меня отцом, да.       «Если… — это слово зацепило больше всего. — А ведь могу и не выйти…»       — Хорошо, Лафаинель… — немного неловко произнесла девочка, ей было неуютно. — Можете рассказать мне о том, что со мной… С вашей дочерью случилось?       Он опустил взгляд, будто смутившись на долю секунды, но быстро взял себя в руки. Ничто, кроме этого взгляда, не выдало его истинных чувств.       — Если вкратце, то ее прокляли. Мы не успели провести ритуал. Подготовка к нему была слишком долгой, проклятие сожрало ее всего за пару месяцев, — теперь и в его глазах отразился лед. Кинайриэль даже и представить не могла, какие чувства он сейчас испытывает и как трудно скрывать их за каменным лицом.       — Простите за такой вопрос… — она постаралась добавить в голос сочувствия, но ей все равно было трудно представить. — Спасибо за вашу заботу обо мне. Надеюсь, я не буду для вас проблемой.       — Я тоже надеюсь на это, — тихо и опасно произнес он.       Всякие божественные вмешательства не входили в его планы, а о покойной дочери проще было забыть и не вспоминать, чем терзать себя каждый день, глядя на ее тело, в коем разгуливает неизвестно кто с затертой памятью, но Богу он препятствовать не мог.       — Может быть, у тебя есть вопросы о мире? — Он прикрыл глаза, стараясь расслабиться.       — Я хотела бы знать, где мы находимся, — высказала главный свой вопрос девочка.       — Сейчас мы находимся в эльфийском королевстве, называется оно Спокойный лес, — правитель незамедлительно ответил, не открывая глаз.       — Чего мне лучше опасаться? — Кинайриэль вдруг вспомнился холодный взгляд эльфа, который принес ей азбуку.       — Всего опасаться, пожалуй. Большинство жителей мира владеет магией, магия всегда потенциальная опасность, а ты ничего не знаешь о мире. — Лафаинель поджал губы. Отчего-то девочке стало неприятно, но она не стала упускать случая расспросить его подробнее.       — Как мне себя вести? — Статус принцессы предполагал этикет, которого девочка не знала. Почему-то в том, что Лафаинель не станет выносить историю о божественном вмешательстве на суд общественности, она не сомневалась.       — Просто будь собой, — вздохнул эльф. — Только дом мне не круши. Я, думаю, подучим тебя немного этикету. А там, может быть, и в общество выйдешь, не сидеть же тебе здесь взаперти вечно.       «Вот и еще один вопрос сам собой отпал», — девочка улыбнулась.       — Я постараюсь обучиться этикету, я буду хорошей! А можете рассказать о семье? — хотелось сказать «моей», но это была не ее семья.       Бровь эльфа поползла вверх, но он не стал выговаривать, просто продолжил выдавать информацию, справедливо рассудив, что девочке это пригодится:       — Родословная у каждой эльфийской семьи огромная, на родовой гобелен не всегда вмещается. Самые ближайшие родственники — это моя жена Алиссандра, мать Кинайриэль, — эльф вздохнул и поправился, — то есть, твоя мать. Еще есть Иботэль, это твой старший брат.       Лафаинель все еще был в замешательстве, но все же версия, где ожившая принцесса в следствии проклятия потеряла память, была неплоха, на этом можно было сыграть, вычислив врагов. Оставалось преподнести ее миру, только сначала вышколить это чудное создание. Опасности эта божественная ошибка не представляла — он был уверен, все это даже ему на руку. Но вот какие чувства вызывало у него это недоразумение — это был уже другой вопрос.       — Ого! Вот бы с ними познакомиться… — мечтательно проговорила девочка, выводя эльфа из задумчивости.       — Познакомиться не получится, — твердо сказал эльф. — Иботэль отсутствует, а Алисс… С моей женой случилось несчастье, она очень тяжело перенесла смерть дочери и сейчас ей трудно смотреть на тебя.       — Вы так добры ко мне. — Кинайриэль вздохнула, она чувствовала себя неловко. — Может быть, я могу вам в чем-то помочь?        — В чем, например, помочь? — Эльф нахмурился. Он все никак не мог понять, кто же скрывается в этой личности, какого она возраста, что у нее за плечами. Если бы воспоминания не были потерты, было бы проще, а так девочка задавала умные вопросы, но в то же время искренне говорила всякую ерунду.       — Простите, я не хотела вас злить… — извиняющимся тоном пробормотала она, укрепляя его сомнения. — Мне просто очень интересно все здесь, я же ничего не знаю. И я хочу ответить на вашу доброту, чем смогу.       — С чего ты взяла, что я злюсь? — Эльф приподнял бровь, все же его эмоции девочка совершенно не улавливала.       — Мне почему-то показалось, что вы злитесь… — Кинайриэль покраснела.       — Тебе показалось, — он приподнял краешки губ в улыбке, — я даже и не знаю, чем ты можешь мне помочь, но если у меня возникнут идеи на этот счет, я тебе скажу. Может, у тебя есть еще вопросы?       — Да… — Девочка замолчала, собираясь с силами. — Можно мне еще немного побыть с вами? Мне тут одной одиноко и немного не по себе.       На лице Лафаинеля на миг отразилось удивление, но он сразу же взял себя в руки.       — Ты же понимаешь, что я не смогу сидеть с тобой дольше выделенного мною времени? У меня очень много дел. — Ему казалось, что она поняла эту простую истину, как только он сообщил ей о его статусе правителя.        — Я понимаю, — улыбнулась девочка. — Но с вами мне спокойнее…       — Если хочешь, я попрошу Аднакиэля зайти к тебе, ты уже успела с ним познакомиться. — Его внутренне передернуло. Эта девчонка хочет заставить его мучиться еще больше что ли?       — Аднакиэль? Это тот молодой эльф который помогал мне с азбукой? — чуть оживилась Кинайриэль, но сразу же угасла. — Я ему очень благодарна!       — Да, это он помогал тебе с азбукой. — Лафаинель задумчиво посмотрел сквозь девочку. Несмотря на то, что чего-то такого он ожидал, весь разговор он чувствовал себя как на иголках.       — Я не знаю, почему так, но с вами я чувствую себя в безопасности, — продолжала девочка. — Это похоже на чувства дочери к отцу…       — Может быть, это остаточные рефлексы тела, — вслух предположил он. — Я не знаю. Я не смогу потакать твоим чувствам, но буду навещать тебя по мере свободного времени, — обещание он выдавил из себя с трудом, навещать ее не хотелось.       «Но в любом случае придется, чтобы самолично наблюдать за тем, что будет происходить дальше», — одернул он себя.       Кинайриэль расстроенно опустила голову, водя рукой по обивке дивана.       — Если у тебя не осталось вопросов, я пойду. — Лафаинель торопливо встал. — Если что, можешь звать Аднакиэля в любое время. Просто позвони в колокольчик.       Эльф щелчком пальцев развеял кресло и направился к двери, остановил его очередной вопрос:       — Как вы это делаете? — девочка явно пыталась остаться рядом с ним подольше.       — Это высокоуровневая пространственная магия, — выдохнул Лафаинель и продолжил движение. — Хорошего дня.       — Спасибо вам! — выкрикнула девочка, когда он уже закрывал дверь.       Оставшись одна, Кинайриэль вернулась в спальню и сразу же позвонила в колокольчик. Аднакиэль появился незамедлительно, будто бы ждал под дверью. Он постучал в дверь и вошел после разрешения, аккуратно притворив ее за собой.       — У вас какие-то вопросы, миледи? — Эльф ловко собрал посуду на поднос и остался стоять, вопросительно глядя на девочку.       — Вас же зовут Аднакиэль? — спросила она, стараясь быть вежливой.       — Именно так, миледи, — и он усмехнулся, скрывая усмешку улыбкой.       — Можно с вами поговорить? — Девочка волнительно сцепила руки в замок.       Эльф поставил поднос на стол и присел на краешек дивана, коротко кивнув. Сидел он прямо, словно палку проглотил.        — У меня немного странный вопрос, — смущенно произнесла Кинайриэль. — Что вы обо мне знаете?       — Что я знаю о миледи? — переспросил он. — Это очень странный вопрос, вы не находите? — он выделил слово «очень» и в глазах у него зажглись нехорошие огоньки.       — Ничего в этом очень странного нет, просто игра, — попыталась отшутиться девочка. — Мне скучно, и я хотела бы немного разнообразить время.       Ладони задрожали, она спрятала их за спину, сверля эльфа взглядом.       — Это очень странный вопрос для принцессы, которая около недели назад умерла, а потом вдруг воскресла, абсолютно не помня ничего, даже родной язык, — Аднакиэль язвил, девочка все больше и больше убеждалась в том, что теплотой от эльфа и не пахнет. Для него она была чужой.       — Благодарю, что сразу все сказали… — она старалась говорить презрительно. — Вы правы, я и вправду ничего не помню. Именно поэтому я хотела бы, чтобы вы рассказали мне все. И не язвите, я не виновата, что все забыла. Я приложу все усилия, чтобы наверстать упущенные моменты.       — Что именно мне вам рассказать, миледи? — эльф вернулся к своему отстраненному тону, словно по щелчку.       «А я тебя сделала, поставила на место», — с улыбкой подумала Кинайриэль, но вслух сказала:       — Что, по-вашему, мне нужно знать в первую очередь?       — Как минимум то, что в свои тайны не нужно посвящать каждого встречного, миледи. — Лицо эльфа было абсолютно непроницаемо, но девочка была уверена, что внутренне эльф издевался.       — Я понимаю это, — непринужденно сказала она. — Но так же понимаю, что мой… отец, не приставит ко мне «каждого встречного». Так что не думайте, что я не подумала об этом.       — Что еще вы хотите знать, миледи? — довольно хмыкнул Аднакиэль.       — Расскажите мне о матери и брате. — Девочка отчего-то застеснялась. — Я немного волнуюсь. После всего произошедшего мне кажется, что они боятся меня…       — У вашей матери сейчас проблемы, ей очень нездоровится, — эльф смотрел холодно, Кинайриэль поежилась под его взглядом, — брат ваш, Иботэль, даже и не знает о вашем чудесном воскрешении.       — Поняла… — девочка покраснела, было неловко ощущать себя причиной чьих-то проблем, — дадите совет?       — Что я могу посоветовать? — Аднакиэль поморщился. — Будьте тише воды, ниже травы. Никто не должен пока знать о вашем волшебном воскрешении.       Кинайриэль кивнула, этот странный опасный эльф говорил умные вещи. Если бы она была правителем, она бы тоже о такой ситуации не торопилась рассказывать каждому.       Сочтя разговор законченным, эльф встал и забрал поднос. Девочку же отчего-то пронзила крупная дрожь. Закружилась голова, стало безотчетно страшно, а тело словно стало легче воздуха. Ощущение полёта было знакомым, но совершенно неизведанным. Воздух вокруг завибрировал и задрожал, вызывая рябь в глазах. На долю секунды бросало то в жар, то в холод.       — Что это такое? — испуганно спросила она, озираясь вокруг.       Поднос с грохотом полетел на пол. Аднакиэль одним прыжком оказался рядом с принцессой, схватив ее за руки. Ладони у него были прохладные, и это отчего-то раздражало.       — Что вы чувствуете? Опишите! — потребовал он.       — Вибрация воздуха, — сдавленно выдохнула девочка. — И она усиливается. А еще голова кружится…       Воздух действительно волновался все сильнее, уже невооруженным глазом можно было разглядеть четкие нити магии, творящейся вокруг. Эльф взмахнул ладонью, на кончиках его пальцев образовался яркий сгусток энергии, но сорваться не успел. Девочке казалось, что он двигается, как в замедленной съемке. Она здесь, но ее словно не было, все воспринималось отстраненно, со стороны. Ее вдруг подняло и потащило куда-то в бок. Рука Аднакиэля, удерживающая ее, разжалась под напором чего-то неоспоримо сильного. Девочке даже послышалось, что хрустнула кость.       — Боже мой, что это? — испуганно взвизгнула девочка. Ее затягивало в серо-синий водоворот, она уже не различала ничего вокруг, кроме ярких всполохов.       — Отлично, еще один несчастный попаданец… — раздался в ее голове грубый мужской голос. — Кто это тут у нас? Забавная личность, заблокировавшая свою память… Что ты хочешь от меня, Чудо-юдо?       — О Бог, прости что отвлекаю тебя, — под напором голоса божественной сущности девочка растерялась. — Ты можешь спасти меня?       — Если я вас сам всех спасу, то зачем тогда вы мне нужны, спрашивается? — вопросил голос. — Для справки, я тебя уже разочек спас от неминуемой гибели. Не буду говорить какой, чтобы ты не попытался вздернуться…       «Попытался? Я что, была парнем?» — девочку перекосило. Адреналин будоражил кровь, всполохи мигали со всех сторон так, что от головокружения затошнило. Кинайриэль казалось, что миновала целая вечность, хотя прошел всего миг.       — В общем и целом, сейчас я мало что могу сделать, — продолжал неспешно рассуждать Бог. — Твоя телепортация уже завершается, и, если я тебя выдерну, прекрасная принцесса вполне себе может лишиться некоторых ее великолепных частей тела. Еще вопросы?       Серо-синие всполохи уже медленно растворялись, яркими вспышками проявляя темную мрачную пещеру. Видно было плохо, перед глазами все плыло.       — Где я? Как я сюда попала? — в панике заорала девочка, прикрывая глаза руками. Видеть пятнистые вспышки было выше ее сил.       — Раз больше вопросов нет, не отвлекай меня по пустякам. Глаза есть — смотри ими. — Божественный голос растворился в звенящей тишине, и девочка поняла, что больше не ощущает того слегка давящего присутствия, которое было во время разговора.       Тьма всегда расступается. Кинайриэль открыла глаза. В этот раз видно было гораздо лучше: вспышки не слепили, почти не тошнило, голова не кружилась.       Девочка огляделась. Она стояла на небольшом возвышении посреди большой пещеры. Внутри царил полумрак, скрадывающий тени. Свет исходил только от светло-голубого кристалла, над которым колдовала фигура в темном балахоне. Девочке стало нестерпимо страшно.       — Кто вы? — закричала она, придавая себе храбрости. Эхо разнесло ее голос по пещере. — Как я тут оказалась?       Фигура медленно обернулась, отрывая ладони от кристалла. Тот засветился ярче, освещая лицо под капюшоном. Перед девочкой стоял эльф, только вот кожа у него была темно-синяя, отливающая серебром. Глаза эльфа светились мертвенно-желтым светом. От испуга Кинайриэль попятилась и упала, споткнувшись о выступ.       «Дроу, что ли?» — подумала она, удивляясь, откуда знает это слово.       — Твою мать… — тем временем выдавил из себя мужчина, прикладывая руку ко лбу.       — При чем здесь Алиссандра? — машинально спросила девочка, потирая ушибленный бок.       Дроу не ответил. Он раздраженно и недоумевающе смотрел на нее, на его лице отражалась нешуточная работа мыслей.       — Что вы хотите от меня? Верните меня! Иначе мой отец придет за мной и… — героизм у девочки кончился, ее сознание захлестнула истерика. Из горла вырвался панический крик.       Дроу взмахнул рукой, и девочка поняла, что звук ее крика прервался. Она попыталась что-то сказать, но ничего не услышала. Кинайриэль испуганно поползла к стене, не отрывая взгляда от фигуры в балахоне. Новый легкий взмах — и ее тело опутало невидимой глазу веревкой, надежно обездвиживая. Кинайриэль вдруг осознала, что не видит его силы. Никаких сгустков на пальцах, магических нитей или других спецэффектов.       Страх пронзил стрелой, сковав тело пуще неизвестного заклинания. По щекам покатились горошинки слез.       «Но я же принцесса, даже если и не принцесса на самом деле… Не может же отец оставить меня неизвестно где. Он обязательно придет за мной!» — лихорадочно неслись мысли в голове девочки.       Тем временем дроу неспешно погасил кристалл и снова махнул рукой. Тело девочки медленно поплыло по воздуху, минуя извилистые коридоры, испещренные темными проходами. Дроу вздохнул, он использовал поисковой кристалл совершенно в других целях. Что делать с принцессой Спокойного леса он решительно не представлял.       Как только девочка смогла пошевелиться, она села, растирая озябшие плечи. Магия дроу вынесла ее в странный темный лес, где все, до чего доставал взгляд, было в фиолетовых оттенках. Даже трава была пурпурной.       — И что теперь? — зло спросила она, поежившись от холода. — Всезнающий Бог, что теперь то? Как я отсюда одна выберусь? Без всего? Ребенок в одном только платье…       Бог не ответил, но в голове ужасно зашумело. Шум перекрыл собою все мысли, слова и чувства, а под ногами у девочки открылась большая воронка, в которую ее начало медленно затягивать, как в болото. Она даже сделать ничего не успела. Голова закружилась, снова затошнило, тело одолела усталость, будто воронка тянула из нее жизненные силы. Время замедлилось и ускорилось одновременно, разрывая привычное мировосприятие девочки на мелкие кусочки.