Цитадель Вечности

Драко поднялся на ноги, чувствуя легкое головокружение и пелену перед глазами. Его взгляд был устремлен в стену и он пытался вспомнить события, произошедшие до того, как он проснулся. Посмотрел вверх — потолок спальни, вниз — пепел. Да, конечно. Письмо. Что-то в области груди неприятно сжалось. Наверняка так называлось сердце. Теперь он не знал, что делать, учитывая то, что теперь мама не сможет выйти из Мэнора незаметной. Она нужна там. Она нужна Люциусу — а если быть точнее, значит, и Тёмному Лорду. А для чего и зачем — было слишком очевидно. В спальне снова никого не было. Это было даже на руку, а где и что делают слизеринцы знать было необязательно. Если его не трогают, значит, уже хорошо. Но долго ли это продлится — Драко сам не знал. Лишь понимал, что скоро отец навестит его, и когда он навестит, Малфой уже должен будет быть готовым бежать из замка. Куда подальше. Куда угодно. Ему нужно было лишь продержаться эти дни. Юноша быстро потянулся к палочке на прикроватной тумбочке, трансифгурируя из пустого пергамента небольшой сосуд, затем шепча тихое: «Агуаменти». Кубок тут же наполнился жидкостью и он одним залпом вылил в себя всю воду. Во рту, оказывается, пересохло. Поставил сосуд на место — ладонь дрожала. На губах привычно растянулась кривая усмешка. Он перевел взгляд на часы у кровати, хмурясь. Семь вечера — все на ужине. Впрочем, он не был голоден. Да и вообще желание есть или хотя бы спать уже не имели смысл. Аппетит пропал, как и привычная усталость. Удивительно, что он вообще уснул после прочитанного. Может, почерк матери успокоил его. Драко медленно выдохнул, закрывая на секунду глаза. Значит — бегство. Конечно, ничего другого им попросту не оставалось. Обычная трусость. Поджал хвост и вот, на готовом блюдечке — можно идти в бега. И хоть Малфой не мог пойти против Темного Лорда, он уже шёл, почти не осознавая, что творит. Это было все ещё поразительно, что он остался в живых после нежелания получить метку. В этом была даже какая-то ирония — все годы он так презирал людей, которые сейчас собирались ему помочь. Этот Орден Феникса, Дамблдор.. ..сраный Поттер. Мысли о гриффиндорце вновь поселились в белобрысой макушке. А если быть точнее, то опять. В который раз, черт возьми. Драко судорожно выдохнул, вставая у большого зеркала у постели, ставя руки побоку от своего отражения, глядя на себя усталыми, воспалёнными глазами. Поттер. Поттер. Поттер. Зелёные глаза под стёклами дурацких очков, вечное гнездо на голове и улыбка — широкая, яркая. Для грязнокровки и Уизела. Для этих идиотов с Гриффиндора. «Не для тебя» — докончил за него голос внутри. Малфой резко мотнул головой, словно пытаясь избавиться от назойливой мухи. Он скривил рот, а затем вдруг резко ударил по стене, в попытках контролировать эмоции. Ударил ещё раз. Потом ещё. И ещё. Ещё. Ещё. И снова ещё. А затем боль — резкая, неприятная, ноющая. Посмотрел — кровь. Стиснул челюсть, сжимая ладонь в кулак, пытаясь выровнять дыхание. Он слабак, да. Полнейшее ничтожество. Люциус всегда был прав. Драко всегда был трусом, а сейчас ему даже не хватает смелости признать это. Он ведь всегда убегал: от семьи, от метки, от Поттера. Позор для семьи, позор для рода, позор для школы. «Никчемный щенок» — в сознании отчетливо зазвучал голос отца, и Малфой вновь закрыл глаза, сжимая руки в кулаки. Но если к физической боли можно было привыкнуть, то к тому, что происходило в голове — едва ли. «Прошу, береги себя, — голос Люциуса сменился воспоминания о матери. — Береги себя, Драко». Кулаки вновь с глухим ударом врезались в стену, боль пронзила руки до кончиков пальцев. Затем юноша резко развернулся, откидывая голову назад, касаясь спиной холодной стены. Он попытался сделать вдох, но грудь словно стянуло железное кольцо, которое причиняло еще больше боли. Перевел взгляд на руку, замечая, как посинели костяшки пальцев. Выше — на стене осталась кровь. Вдох. Выдох. Драко слышал, как его палочка ударилась об пол, слышал, но даже не смог открыть глаза. Щеки жгло от слез, а все внутри сгорало от отвращения к себе. Отец всегда оказывался прав. Драко - трус, который только и умеет, что бежать от всего. Только почему именно Дамблдор? Почему этот чертов Орден Феникса? Почему Поттер? Почему именно он так оказался нужен ему? «Какая ирония судьбы» На этот раз юноша был согласен со своим внутренним голосом. Только несмотря ни на что, Малфой только признал, что готов был отдать все, чтобы чертов-мальчик-который-выжил был рядом. Как бы действительно жалко это ни звучало. Только так не было бы боли. Только так... Драко все же открыл глаза, встречаясь взглядом с темноволосой обеспокоенной девушкой. Панси стояла прямо у двери, глядя на него внимательно, прищурив глаза. Но даже так, ее плечи чуть подрагивали, в глазах мелькала до боли знакомая эмоция. Страх. Он даже не услышал, как она вошла. - Что с тобой?... - она наконец решилась, но слова потухли где-то внутри, так и не сорвавшись с губ. Малфой вновь зажмурился от боли, сжимая губы в тонкую линию, и девушка спросила ещё раз. - Ты в порядке? - Что ты здесь делаешь? - Драко зашипел, но в голосе не было даже раздражения, только смирение, - так весело, что решила понаблюдать? - Я думаю, ты слишком плохого мнения... - Панси тут же замолчала, когда Драко повысил голос. - Не будь такой тупой, Паркинсон. Я – Малфой. Я в порядке. - Не смей орать на меня, - прошипела девушка, делая шаг вперед. Драко тут же шарахнулся назад, стискивая челюсть. - Не смей подходить ко мне. Их отношения были уже закономерностью — они ругаются, в какой-то степени презирают друг друга, но все же, заботятся. Прошлое слишком связывало, а чертовой Паркинсон было просто нечем заняться. Наверное. Но сейчас же девушка глядела на него уже с явным беспокойством. Глаза заскользили по его телу, чуть расширяясь, когда взгляд упал на руку, а затем — на стену. - Ты.. - Молчи. - Драко... - Я сказал, молчи, - Малфой вновь закрыл глаза, сводя брови вместе. Изливать душу Паркинсон? Серьезно? Что может быть глупее и ничтожнее. Но слизеринка все же сделала аккуратный шаг вперёд, не сводя глаз с Драко, словно он животное, которого загнали в угол. Малфой не знал, почему, но оттого, что чертова Паркинсон — так же как и Поттер — постоянно была рядом, ему было не так страшно. Может, это от личной неприязни. Может, потому что когда они были.. вместе, если это можно было бы так назвать. Но он знал, что она его не бросит. Панси была слишком влюблена в него, чтобы подставлять. А потом он понял, что это говорит голос лишь в его голове, что, разумеется, было не менее жалко. - Дай свою руку, - девушка потянулась к его ладони быстрее, чем мог среагировать Малфой. За секунду она оказалась в горячей, крепкой хватке Паркинсон, а затем она одним движением вытащила палочку, шепча тихое: «Эпискей.» Кровь мгновенно исчезла, оставляя за собой ничего, кроме розоватых костяшек пальцев. Драко тут же выдернул свою руку, хмуро осматривая ее. Он кивнул. - Спасибо. Панси сделала шаг к его постели, задумчиво кусая губу. Брови сошлись на переносице, плечи напряжены, однако все же, она усмехнулась, усаживаясь на остывшую простынь, глядя на Малфоя сверху вниз. - Блейз много говорит о тебе. Драко вздёрнул бровь к верху, кривя рот. Блейз? Серьезно? - И что? С губ Паркинсон вылетел ещё один смешок. - Ох, Драко, можешь не притворяться, - в тоне прозвучали сомнительные нотки издёвки. Или сожаления. Однако она нарочито усмехнулась, со скучающим видом начиная разглядывать свои ногти. - Ты же.. боишься его? Как и Гойла. Или Винсента. Драко — боится. Может быть. Наверное, все же да. Но ведь ей знать необязательно? - Что за бред ты несёшь. - Правду, - тонкие аккуратные брови сошлись на переносице, показывая небольшую морщинку. - В которую ты просто не хочешь верить.. - И что ты хочешь сказать этим? - перебил не Драко, начиная теребить рукав помятой рубашки. - Мне плевать, что ты думаешь обо мне, но делай поспешных выводов. Раздался тихий смешок. - Ты ведь.. знаешь про ситуацию в собственном поместье? - Что.. Глаза Малфоя вмиг широко расширились. Лицо тут же покраснело, ладони сжались в кулаки. Девушка, заметив его реакцию, кажется, только позабавилась. Она была странной, в точности как и Блейз. Такое выражение только раззадоривало таких людей, хоть в какой-то степени они беспокоились о нем. Хотя, вряд ли это можно было назвать чем-то светлым. Но одна мысль была точной. «Она знает» - Какого черта? - О, так ты знал? - язык скользнул по нижней губе, очерчивая контур. Паркинсон склонила голову вбок, сморщив тонкий носик, словно пытаясь не рассмеяться. - Не знала, что такое тебя может задеть.. Нарцисса. Как она могла позволить себе так говорить о его матери? В голове что-то взорвалось. Драко тут же злобно ощетинился, делая к ней резкий шаг вперёд, хватая девушку за воротник и дёргая на себя. - Ты что несёшь? - прошипел он, выплёвывая слова прямо ей в лицо. Панси широко распахнула накрашенные темными тенями глаза, приоткрыв от удивления рот. Драко никогда не позволял себе такого, а мать бы жестко осудила такое поведение, но это не означало, что оно было неправильным. Хотя, что такое правильно и нет? Драко и сам не знал. Он всегда был холодным и уравновешенным волшебником, но иногда, в такие редкие моменты, когда задевали его гордость или.. имя его матери, что-то в нем щёлкало, и он не мог себя контролировать. Никогда. Просто не мог. А может, и не умел. - Думаешь, так хорошо знаешь меня или мою семью? Паркинсон со всей силы попыталась оттолкнуть его, но силы, ожидаемо, не хватило. Она слабо ударила его по груди, тут же шипя. Малфой не сдержал злобой, ядовитой усмешки. - Почему ты не можешь как всегда просто стоять в стороне и нихрена не делать, а, Панси? - с губ срывались уже не слова, а какой-то шёпот. Хриплый, низкий, едкий. Панси попыталась ещё раз безуспешно вырваться, но Драко схватил ее сильнее, глядя в темные зрачки почти не моргая. - Какого черта ты лезешь туда, куда тебя не просят? Я тебя просил? Нет. Так почему ты не можешь завалиться и не пихать свою жопу туда, где тебе не место? - с каждым словом хватка на воротнике сжималась. Лицо девушки уже покраснело от нехватки кислорода. Она начала шлепать по руке Драко, мотая головой из стороны в сторону, поджимая губы. - Думаешь, такая умная? Разочарую, дорогая. - Да отпусти же, - прохрипела слизеринка, как в следующий момент рука блондина тут же ослабла, и девушка с кашлем упала прямо на кровать, держась за горло, пытаясь восстановить дыхание. Драко резко отшатнулся, большими глазами смотря на ее дрожащее тело, делая шаг назад. Нет. Нет нет нет. Это не он. - Панси.. - он попытался что-либо сказать, ни слова так и не вылетели со рта. Он слышал хриплое дыхание, а затем, всхлип, который оборвал что-то в районе грудной клетки. - Панси.. - Не приближайся. - Я... - Драко, стой на месте. В глазах, черных как ночь — страх. В серых — сожаление. Внутри что-то ломается. Драко выбегает из комнаты. * Драко кричал во сне. Он не помнил, что было, но зато помнил, как его разбудил Винсент со странным выражением в лице, но Малфой был слишком потерян, чтобы как-то реагировать. Он просто наложил Заглушающее, в попытках уснуть. И конечно, как всегда, безуспешно. Закрыл глаза. Вдох — выдох. За шторами слышится лишь ровное дыхание однокурсников и сопение Крэбба, который, видимо, уже уснул. Даже завидно. У него-то проблем с бессонницей никогда не было — спал как убитый. Драко посмотрел на свои руки, замечая, как они дрожат. Он никогда не запоминал свои сны, но отчетливо знал то, что их не стоит запоминать. Ему они начали ещё сниться тогда — в Мэноре. Мать глубокой ночью бежала к нему, чтобы разбудить, а иногда вместо неё этим занимались эльфы. Чертова Дикси со своим снотворным. Драко только понял, как оно было ему нужно. Зелье от бессонницы тоже не вариант — он закончил свой месячный запас от Помфри. Посмотрел влево — стена, вправо — штора. Наверх — огромный изумрудный потолок, почти чёрный в свете ночного неба за толстым стеклом. Малфой всегда любил этот цвет. Он вызывал в нем странное умиротворение, чувство величества, а ещё.. ассоциацию. Конечно, с Поттером. С губ сорвался вздох. У Поттера всегда были яркие, завораживающие глаза — это Драко понял ещё тогда, на первом курсе, когда впервые увидел мальчика-который-выжил. Тот не представлял из себя ничего особого, в отличии от историй, которые рассказывали ему окружающие его волшебники. Обычный оборванец в вонючей маггловской одежде с убогим гнездом на голове, при этом со сломанными очками. Что может быть хуже разбитых ожиданий, при этом еще когда этот же оборванец берет и вдребезги рушит надежды, задевая излюбленную гордость? Ох. Может и поэтому Драко так ненавидел его. А может и нет. В голове резко промелькнуло воспоминание: холодный туалет Миртл, слёзы, грязь.. Холодная ладонь Поттера, так сжимающая его. Его пальцы были грубыми, короткими, и совершенно некрасивыми. Совсем неудивительно, если честно, учитывая тот факт, что Поттер всегда был тупым и грубым неандертальцем. Драко так и представлял его ладони, ноги, тело, и вообще всего Поттера. А ещё сраный гриффиндорец пах чертовым лесом, опилками, а ещё, неизвестно почему, шоколадом, который так не любил Драко. Он был слишком, слишком сладким, а сладкое Малфой не переваривал. От самого запаха его уже тошнило, в горле появлялся привкус рвоты, но.. с Поттером, неизвестно почему, такого не было. Никогда. От слова «совсем». Он пах шоколадом так, что хотелось снова и снова вдыхать этот запах. Постоянно. Всегда. Везде. И много. Словно та дрянь, которую магглы называли «наркотиками». А ещё лицо у него было абсолютно и полностью девчачьим. И нет, чертового Гарри Поттера нельзя было назвать красивым — огромные глаза, большой кривой нос, тонкие розовые губы и тёмные волосы, падающие на убогий шрам на лбу. Его можно было назвать девочкой — уродливой девочкой, в дешевом тряпье с круглыми, убогими очками. И Драко мечтал убить эту девочку. Чертовски хотел. Воткнуть палочку так глубоко в горло, чтобы чувствовать, как Поттер задыхается. Сказать такие слова, чтобы гриффиндорец наконец понял свой никчемный статус в их волшебном мире. Чтобы понял, что выпендриваться и быть всегда невиновным — тоже неправильно. Но.. ..так было раньше. А сейчас, неизвестно почему, чертов Гарри Поттер вызывал в нем ничто иное, как трепет. Драко всегда знал, что часто врет себе. Постоянно, если уж совсем откровенно, с самых ранних лет. И нет, он делал это не потому, что не знал ответа, или потому что ему просто хотелось. Скорее, страх того, что ответ окажется не таким, каким он ожидал, заставлять его лгать. А лгать самому себе, на самом деле, было очень сложно. Ведь тёплая рука Поттера, его чертовски огромные глаза и запах тела заставляли Драко чувствовать.. спокойствие. Это были не бабочки, и далеко не волнение в области живота, а скорее то, что называют умиротворением, то, что называют настоящим покоем с мальчиком, который выжил. И который должен победить. И Малфой до конца не верил, что Гарри сможет сделать это. Победить Тёмного Лорда? — дорога в один конец. Но все верили в него с самого его рождения, а имя Поттера летело с одних губ в другие, и Драко знал. Теперь знал. У чертового Поттера есть шанс. И у Драко — тоже. * Малфой забежал в Астрономическую башню почти сразу после Прорицаний. В груди бешено билось сердце, в висках пульсировал шум. Он облажался. Он реально облажался. Поттер не должен был видеть эту Акацию. Или скорее, Драко не должен был смотреть на него, когда этот убогий цветок вылез из его горшка, вдруг начиная расползаться по всей поверхности парты. Тупая Трелони и тупоголовые гриффиндорцы откровенно пялились на него. Нет. Малфой не должен был высовываться. Нет. Нетнетнет. Нет. Нет. Нет. «Ты снова показал слабость» Нет. В губ сорвался историчный смешок. Драко прижал ладони к лицу, стискивая со всей силы челюсть, чувствуя, как начинают щипать глаза. И даже не из-за страха или ужаса перед тем, что могут сделать с ним слизеринцы, или того хуже, догадаться о том, почему именно эта чертова Акация. Он плакал только потому, что в глазах Поттера появился блеск, так похожий на блеск в глазах самого Драко. Ведь Малфой часто врал себе, но в этот раз он честно, не смог. Сраный Поттер слишком много смотрел на него. Следил за ним. Хотел быть рядом. Драко пытался игнорировать эту тупую, ноющую боль в области груди, но у него попросту не получалось. Полное равнодушие к гриффиндорцу — это то же самое, что и пытка, но только для самого себя. Когда они успели настолько сблизиться? Когда они успели так привязаться? Когда Малфой так влюбился в это убогое лицо? Он знал об этом. Знал, что Поттер вызывал в нем что-то такое, что люди называли «влюблённостью». Конечно, Драко никогда не испытывал такого — может быть, однажды, например, с Асторией, но это было так давно и быстро, что воспоминания стирались в одну мутную дрянь, и слизеринец просто закрыл глаза на это. Потому что Поттер — другой. Он же.. парень. Он же.. гриффиндорец. Люциус бы убил его на месте, если бы узнал. Но Драко все же прикусил нижнюю губу до боли, пытаясь сдержать судорожный выдох. «Признай уже это» Он обхватил свои плечи, сгорбив спину. В голове пронеслось сотня мыслей, десяток слов. Он мог сказать это. Он мог произнести те заветные для самого себя слова, но.. Сейчас было не время. Не сейчас, когда Тёмный Лорд вернулся и не сейчас, когда его мать в поместье, который кишит Пожирателями. Сейчас нужно было думать не о сраном Поттере и чувствах, которые были так не нужны, а о том, как спасаться и бежать туда, где их не найдут. Драко еще был без Метки, а значит, у него правда есть шанс выбраться. Правда есть шанс сбежать туда, где Тёмный Лорд его не найдёт. «Уже совсем скоро» Уже совсем скоро отец навестит его. Что скажет Люциус, увидев его лицо? Каким взглядом он его удостоит? Что они скажут друг другу? Вопросы сыпались и спросил, а Драко не знал ответов. Но точно знал, что если тот скажет хоть слово про Нарциссу, Драко убьёт его. Убьёт своими же руками, и ему будет плевать на последствия. Он не мог позволить ему снова сделать больно матери. Не той, кто был всегда рядом все семнадцать лет. Не той, кто стала для Малфоя всем миром, который нужно защитить. И если бы не она, Драко бы не знал, находился бы он здесь и сейчас, судорожно ища выход из ситуации. Он резко отпрянул от стены, отрывистыми шагами направляясь к пыльному окну, одним движением открывая окно нараспашку. Ветер тут же ударил в лицо, волосы отлетели назад и легкие вмиг наполнились желанным кислородом. Черт.. Юноша быстро облизал пересохшие губы, обдумывая, как сообщить Дамблдору послание Нарциссы, учитывая тот факт, что старика в Хогвартсе не было уже довольно долгое время. Куда он пропал и с какой целью — было неизвестно. Ни Северус, ни чертова МакГонагалл не знали. И наверное, даже Поттер. Он снова посмотрел в огромное окно, сквозь которое в помещение врывался холодный вечерний воздух. Хижина Хагрида. Запретный лес. Темнело. А значит, спустя какие-то пару часов, школа вновь затихнет, оставляя за тобой лишь безмолвие, в преддверии конца дня. Малфой всегда любил тишину. Она дарила покой, спокойствие, умиротворение. Шум и гам никогда не давали ему чувства защищённости или того же удовольствия. Обычно он читал, много и долго, может и поэтому был одним из лучших учеников Хогвартса. Только вот, даже этот фактор не помог бы ему против Тёмного Лорда. Даже банальная попытка сбежать может оказаться последним решением в его жизни, так зачем тогда он тратил своё время и силы на то, чего он просто не может сделать? На то, что не сможет ему помочь? Потому что война была близко, и все об этом знали. Никто не сомневался в том, что Темный Лорд атакует – это лишь вопрос времени. И все, разумеется, уповали на Поттера. Впрочем, как и сам Малфой. Он судорожно выдохнул изо рта маленькое облачко пара, сжимая в руке палочку. Спина прижалась к холодной стене. Драко закрыл глаза. * Он несколько часов проспал на полу Астрономической башни. Несколько часов, когда дверь резко открылась и внутрь вошёл до боли знакомый силуэт человека, которого меньше всего хотелось бы видеть в этом месте. Чертов Поттер.. Шарканье ног, быстрое и отрывистое дыхание, чуть дрожащие ноги — он бежал. Только что он делает в этом месте в такое время? Одна мысль вспыхнула в голове слишком ясно, чтобы игнорировать ее, а Малфой уже знал, что это так и есть. Потому что после того, что произошло на Прорицаниях, вряд ли Поттер сделал бы вид, что ничего не случилось. Ведь Драко буквально раскрылся перед ним. Этот идиот, видимо, правда искал его. Тяжёлый вздох, потерянный взгляд. Шаг вперёд.. Он даже закрыл окно. Малфой вмиг подавил усмешку, трепля себя за волосы и бесшумно поднимаясь на ноги. - Что ж тебе на месте не сидится, Поттер? Гриффиндорец, на удивление, даже не вздрогнул. Заторможенно обернулся, тут же сталкиваясь своими зелёными глазами со взглядом Драко. Большими, уверенными, обрамлённые густыми чёрными ресницами.. за стеклом идиотских, таких не идущих ему очков.. Блондин тут же поджал губы, опуская глаза. Какая слабость. - Здесь нельзя находиться, - Поттер повернулся к Малфою всем корпусом, зеркаля его же стойку. Слизеринец в ответ на это привычно усмехнулся, а затем он фыркнул, выпрямляясь. - Как и тебе, знаешь ли, - Драко захотелось тут же закатить глаза. Это было вряд ли подобающим жестом, но кто сейчас из них ведет себя так, как нужно? Он изогнул бровь в непонимающем жесте, как на лице шрамолобого тут же появилось странное, нечитаемое выражение, от которого вмиг стало не по себе. - Веришь в Прорицания? Черт. Черт-черт-черт. - Считаю, что это полный бред. А затем Поттер вдруг.. рассмеялся. Малфой ошарашенно посмотрел на него, щуря глаза, в попытках найти признаки нетрезвости ума. Что такого веселого он сказал, чтобы Поттер так.. смеялся с ним? Это было даже искренне. - Ты что, пьяный? - единственное, что он смог выдавить. От красного румянца на светлых щеках стало вдруг очень.. хорошо. Сердце ускорило темп и Драко сейчас очень надеялся, что лицо его не покраснело так, как у нищеброда Уизела, когда тот начинал орать и брызгаться в лицо слюной. - Нет, - улыбаясь, тут же мотнул головой гриффиндорец. - Просто.. просто я верю. И видимо.. видимо здесь Малфой не смог скрыть видимого смущения, поджимая губы. Он почувствовал, как загорелось его лицо; как ладони вмиг стали влажными. Неприятное ощущение подкатило к горлу, когда он привычно-ядовито бросил: - Ну конечно.. Вечный герой — Поттер. Вечная заноза в заднице. В глазах шрамолобого сразу же пропали смешинки. Белые зубы прикусили ровную губу, и опираясь руками об подоконник позади себя, юноша тихо вздохнул. - А ты ведь мог избавиться от этой занозы уже несколько раз. Несколько раз — Поттер снова прав. Драко и сам не знал, почему делал это. Точнее, он знал, но тогда, ещё в начале года, это было.. просто порывом. Такое бывает, когда видишь, что что-то ломается у тебя на глазах, а ты пытаешься этого не допустить. Только вот, какая жалость.. Какая жалость, что Малфой мог выбрать путь легче, но все же выбрал сраного Поттера, потому что все выбирали его. Все верили в него. И Драко — в том числе. - А тебе стоит все же научиться говорить «спасибо». - Спасибо, - голос гриффиндорца снова звучал обыденно. Например, как в Большом зале. Или как с его так называемыми «друзьями». Драко раньше хотел, и наверное, даже мечтал о том, чтобы Поттер разговаривал таким тоном с ним. Вот так. Просто. Не как с вонючей грязнокровкой или рыжей бестолочью. Нет. Малфой бы не смог делить его. - Твоя Акация была очень красивой. И тут же мысли Малфоя отлетели на второй план, плечи болезненно напряглись. Он наделся, что голос не дрогнет. - И что? Поттер сделал шаг вперёд, а затем его голос внезапно понизился. - А я ведь знаю, что она значит. Смущение резко отступило назад. Драко ощетинился, скаля зубы, громко и четко произнося: - Значит, ты не такой уж и никчёмный, - ответ был мгновенным и раздражённым, а Гарри нахмурился. Давай без.. - Давай поговорим. - ..ошибочных выводов, Поттер. Они произнесли это в одну секунду. Драко приоткрыл рот от удивления, встречаясь с ним взглядом, не зная, что сказать, как снова выдавить из себя колкость. - ..о том, что произошло тогда. Нет. Его так просто не проведёшь. - Я не понимаю о чем ты, - тут же отрезал слизеринец, нервно играясь желваками. Он хорошо врал, определённо, но иногда эмоции, или скорее, чувства брали вверх. Они могли быть совершенно любыми: от злости до сумасшествия. С Поттером же этот хаос становился невыносимым. И может, в подсознании Драко хотел, чтобы чертов гриффиндорец уже понял его, и перестал задавать вопросы, но сейчас же его начинило легонько потряхивать, а это уже о чем-то говорило. - И что ты делаешь здесь? Твой львятник находится совершенно в противоположном направлении, и даже с учетом того, что ты - не отличающийся интеллектом гриффиндорец, вряд ли мог заблудиться. - Я искал тебя. «Я искал тебя» Быстро, честно. Слишком просто. Словно Поттер уже знал, как ответить на этот вопрос, но Драко знал, что Гарри бы ему не соврал. Они уже проходили через это — они уже доверяли. И он искал его, как и думал сам Драко. Юноша выпрямился. - Искал? - Искал. Что-то в этом заставило невольно смягчиться. Губы изогнулись в полуусмешке-полуулыбке. Однако, какой-то щелчок тут же отрезвил голову от странной мысли, возникшей в эту секунду. Не время. Не место. Не сейчас. Не Поттер. Драко резко выплюнул: - Зря. Мне нечего тебе рассказать. Это оказалось слишком жестко. Во взгляде Поттера что-то печально блеснуло, чтобы тут же скрыться в глубине зелёных глаз. Но юноша снова облизал губы, тут же хмуря брови. - Я хотел поговорить не об этом. - Кажется, ты собирался уходить, Поттер. - Кажется, ты не хочешь меня слышать. Драко вспыхнул, скривив рот. - Я не собираюсь обсуждать это с тобой, Поттер! - он буквально рявкнул последнее слово. Ни чертова Акация, ни случай в чертовом больничном крыле. Это был позор. Слабость. Секундная, никчёмная слабость. - Не путай меня со своей чертовой Уизлеттой. - Малфой, прекрати.. «Малфой» Драко так и не понял, когда его стала задевать его же фамилия. - Тебя никто не держит здесь, если ты не заметил, Поттер. И без тебя тошно. Но Поттер все ещё продолжал смотреть на Драко. И Малфой, на самом деле, не хотел, чтобы чертов Гарри Поттер сейчас уходил. Только не сейчас. Только не в этот момент. Но почему-то он снова надевал маску. - Мы с тобой на одной стороне, Малфой. - Это ничего не меняет. - Что? Драко сразу опустил голову, предательски горбя спину. Словно все его внимание вмиг приковалось к стене, глаза чуть сощурились, а мускулы на лице были настолько напряжены, что можно было видеть, как ходят от злости желваки. Если честно, Драко так и до конца не верил в то, что они с Нарциссой выберутся. Может, он один. Может, она одна. Но не вместе, нет. Если бы сраный Орден действовал сразу, у них наверняка был бы шанс. Одно давало надежду — слова Дамблдора, хотя вряд ли бы он помог Малфоям, если бы не то же шпионство, что и у Северуса. Обмен информации на свободу — и кажется, это сопоставимая цена жизни. - Малфой, но.. - Уходи, пожалуйста. Ответа не последовало. Казалось, секунды перервали в минуты, а минуты — в часы. Шелест сквозняка по полу, шорох обуви. Драко устал. Так устал, что его плечи просто опустились вниз, как и глаза, потому что ему казалось, что ещё чуть-чуть и он снова заплачет. Но наверное, слез у него так и не осталось, потому что внутри образовалась такая дыра, что не можно было прочувствовать физически. Словно он мазохист, которому нравится добивать себя, и сейчас.. Да. Сейчас Поттер уйдёт. - Не стоило спасать жизнь тому, кто настолько тебе неприятен, - гриффиндорец вдруг резко оттолкнулся от стены, угрожающе делая шаг вперёд. - Одной проблемой меньше, Малфой. Дамблдор бы и без меня.. - Поттер.. Драко устало прикрыл глаза, в защитном жесте поднимая руку. У него не было сил спорить, или того хуже, драться. Он был слишком истощён, что даже не мог посмотреть в зелёные глаза. - Что? - но Поттер, все же, не остановился, делая ещё один шаг вперёд. - Что, Драко? Я ведь уже давно понял. Понял, что ты бесхребетный маменькин сынок, который боится сделать первый шаг. И спасибо, да, - в голосе была такая злость, что казалось, она ощущалась кожей. Всеми фибрами души. - Спасибо, Малфой, что спасал мою задницу уже не один раз, но признай уже.. - Гарри проговорил последнее предложение чуть тише, делая еще несколько шагов вперёд, неосознанно вытягивая ладони. - Признай, что был не прав.. Признай, что чувствуешь то же самое, что и я. «Признак, что чувствуешь то же самое, что и я» Драко медленно поднял голову, пытаясь найти что угодно, что угодно, что противоречит словам Поттера в его же глазах, однако чем дольше он смотрел в них, тем более ясно он понимал, что Гарри сейчас не врал ему. В серых глазах — попытка поверить, в зелёных — мольба. В висках пульсирует шум, сердце бешено бьется об орудную клетку. Малфой сглатывает комок в горле. Его руки предательски дрожат. - Так чего ты хочешь, Поттер? - в тоне отразилась горечь. Странно, непонятно. Сложно. - Потому что я даже не могу понять, о чем ты говоришь. Мне нечего тебе рассказывать. Выгоды ты не получишь, - последнее предложение юноша сказал чуть громче, пытаясь усмехнуться, но рот скривился в ломанную линию. - Думаешь, я делал все это для выгоды? - Поттер свел брови вместе, скрещивая руки на груди, тем самым принимая защитную позицию. В его голосе слышится неподдельное изумление. - Делал что? - Малфой хмыкнул, вновь откидывая голову назад, нарочито принимая равнодушное выражение. Однако, интерес и сомнение брали вверх над ним. - Постоянно лез в мою жизнь, словно и других дел нет? - Заботился. - Так же, как и на вечере у Слизнорта? Это было внезапно. Почему он выпалил, было сложно объяснить, однако Драко прикусил язык, когда слова сами вылетели из его рта, в следующую же секунду забывая о том, что сказал Поттер. В голове начали вспыхивать картинки, воспоминания, ощущения. И судя по лицу напротив, Малфой мог сказать точно, что гриффиндорец сейчас думает о том же. О том, как стены рухнули, оставляя за собой лишь груду камней. Затем, все как в замедленном сне: Поттер одним движением сокращает их расстояние, схватывая ладонь Драко ровно в тот момент, когда слизеринец развернулся, уже собираясь покидать Астрономическую Башню. Малфой почувствовал резкий ток, пробежавший по его пальцам, в непонимании оборачиваясь на Поттера, когда их взгляды вновь столкнулись. Это была искра, так знакомая каждому из них. А затем боль. Внезапная, будоражащая и такая знакомая, ведь Малфой зашипел, когда Поттер со всей силы прижал его спиной к холодному камню, не давая шанса на отступление. Крепкие руки мертвой хваткой сжимали бледные запястья, прижимая их к стене на уровне плеч самого Драко. Всем своим телом чертов Поттер прижимался к Малфою, лишая его даже малейшей возможности двигаться. Брюнет резко выдохнул, дрожа. Черт возьми. Драко тут же перевел глаза на губы, чувствуя, как злость слишком быстро сходит на «нет». Горящее лицо Поттера, его сильное тело, а запах шоколада так и впивался в ноздри, словно не ощутив его, Малфой сейчас же и умрет на этих руках. Губы — тонкие и аккуратные, цвета спелого персика. Кожа гладкая, почти идеальная, не считая незримых шрамов на щеках. И все же.. Гарри правда был похож на девочку. И даже больше. Он был безумно красивым. Малфой все же оторвал взгляд от губ Поттера, поднимая глаза, с удивлением отмечая, что все это время гриффиндорец делал то же самое. Впрочем, Поттер в эту же секунду перевел взгляд с губ Драко, а его лицо наполнилось странным выражением, которое заставило сердце Малфоя сжаться в преддверии того, что можно было назвать «желанием». Нет. Он просто не мог. Не мог так просто забыть все годы. Не мог забыть слова отца о том, что даже полукровка может быть лучше чистокровного волшебника. Но ещё тогда, с того самого момента, когда именно сам Поттер увидел ту часть Драко, которой кроме матери никто никогда не видел, Малфой уже позволил себе открыться школьному неприятелю, понимая, что пути назад уже не будет. И в этот же момент Поттер резко схватил его за волосы, дёргая на себя. Губы тут же болезненно столкнулись друг с другом, вызывая неприятное ощущение. Вкус металла. Жжение. Боль. Так жарко и холодно одновременно, что кружится голова. Но Гарри сильнее сжал белоснежный загривок, углубляя болезненный поцелуй, всасываясь ртом о нижнюю губу Драко. Черт.. Секунда. Вторая. А затем Малфой мощно толкает его в грудь. На губах ещё ощущается чужой жар. Поттер отлетел назад, резко и быстро дыша, широко распахнутыми глазами глядя на Драко. Смятение, ужас, неверие — там можно было прочитать все, и Малфой не скрывал этого. Ведь быть трусом — просто, а храбрость всегда было решением сильных людей. Слизеринец всегда хотел быть сильнее, могущественнее и лучше, чем мог бы быть, ведь отец всегда говорил, что он должен становиться лучшей версией себя, даже если это чертовски сложно. Драко всегда знал, что отец прав. Что он — никчемный трус, который только и умеет сбегать. Однако.. Сейчас он должен был сделать выбор, а слова Люциуса не всегда оказывались верными. Драко смотрит на Поттера, Поттер — на него. «Хватит сбегать» Он делает шаг вперёд, зная, что это и есть правильный выбор.