За бортом

- …это нечто восхитительное, поверь, мне есть с чем сравнить, мой родной брат реально талантливый кондитер, только умоляю – не вздумай проболтаться ему о том, что я тебе только что сказал. Дэнни внезапно замечает, что с самого начала разговора улыбка не сползает с его лица. - Слушай, Лу, я тебе никогда не говорил, но ты мне частенько напоминаешь моего двоюродного дедушку Мойшу. Он тоже имел привычку долго и пространно разглагольствовать о чем угодно, но только не о том, ради чего, собственно, затевал разговор. Раскатисто хохотнув, Гровер на секунду замолкает, потом шумно выдыхает в трубку. - Я волнуюсь за тебя. Все волнуются. - Ой, да ладно. Я сплю до полудня, валяюсь перед телевизором, встречаю закат на персональном пляже. Никаких убийц и наркоторговцев, никаких погонь, перестрелок, ночных бдений в засаде. Настоящий рай. Это мне стоит за вас волноваться. Слыхал, ОБН привлек вас к своей новой операции, так что скучать вам не приходится. Как тебе новый босс? - Скучать нам не приходится, это точно. Скоро жена забудет как я выгляжу. А Коул вроде неплохой мужик. Местами сильно напоминает Макгарретта, но более осторожный и рассудительный. - Мне нравится как это звучит. Осторожность и рассудительность – вот чего не хватало «5-0» все эти годы. Пятой точкой Дэнни чует, что сейчас разговор перейдет на Стива и сворачивает его под предлогом подгорающего на плите завтрака. Попрощавшись и положив трубку, он ощущает укол вины перед Лу, но есть вещи, которые он пока не готов обсуждать. Ни с кем, даже с близкими друзьями. Почти сразу приходит сообщение от Линкольна Коула с предложением встретиться. Как говорится – легок на помине. Дэнни отвечает односложно и неопределенно, ссылаясь на занятость. Отчего-то ему хочется как можно дольше оттягивать момент встречи с новым лидером «5-0», хотя прятать голову в песок тоже не лучший вариант. После завтрака он раскладывает лекарства в розовую пластиковую таблетницу, поминутно сверяясь с инструкциями врача. Один блистер откладывает в сторону – это скоропомощное средство, без которого ему теперь не стоит выходить из дома. Кажется, он до конца не верит, что его бренная оболочка, верой и правдой служившая ему сорок с лишним лет, окончательно вышла из строя и жизнь уже никогда не станет прежней. По крайней мере, ему пока не хочется углубляться в эту тему, чтобы окончательно не скатиться в глубокую депрессию. Первая половина дня пролетает незаметно – Дэнни играет с псом, чтобы хоть немного взбодрить их обоих, разбирает почту, сразу откладывает в сторону счета за коммунальные услуги, чтобы не забыть оплатить, остальные письма, адресованные Стиву, складывает аккуратной стопкой на тумбочку в прихожей, краем глаза зацепив штамп военного ведомства на одном из них. Холодильник почти пуст, и он вяло листает меню доставки ближайших ресторанов, но сделать заказ не успевает – слышит стук в дверь и идет открывать. У объявившейся на пороге дома Макгарреттов Рэйчел такое лицо, словно кто-то умер, или настал конец света. - Эй! Что… что-то случилось? Вы вроде должны были вернуться из Лондона только через неделю… Она не успевает ответить – вынырнувший из-за ее спины Чарли с радостным воплем кидается к отцу, врезавшись в него словно маленькая торпеда. - Дэнно! Я соскучился! - Ох… Привет, здоровяк. Ну ты и вымахал! Он не подхватывает сынишку на руки, как всегда делал при встрече, а присаживается на корточки, чтобы его обнять, ощущая всей кожей пристальный обеспокоенный взгляд бывшей супруги. Чарли убегает поздороваться с Эдди, оставив взрослых наедине. - Лимонаду хочешь? - Не откажусь. Рэйчел ставит на стол картонную коробку с логотипом какого-то ресторана, заставив Дэнни заинтересованно принюхаться. - Это что? Пахнет вкусно. - Лазанья. Надеюсь, ты не успел пообедать? - Как раз собирался что-нибудь заказать. Они втроем отдают должное лазанье, перебрасываясь малозначительными фразами; Чарли при этом умудряется украдкой скормить Эдди изрядный кусок из своей порции и проигнорировать выговор от родителей. Но им обоим нынче не до воспитательной работы, так что его снова отпускают поиграть. Дэнни откладывает вилку с удовлетворенным вздохом. - Так почему вы вернулись раньше? Ты говорила, что у твоей матери какая-то там большая презентация и ей нужна твоя помощь. - Сам не догадываешься? Боже, Дэнни, я понимаю, что мы больше не женаты, но мы же не чужие люди, и ты бы мог мне сообщить… Как-то странно узнавать от общих знакомых о том, что тебя ранили и ты в больнице. На лице Дэнни бесшабашная улыбка, та самая, которая уже давно не действует на Рэйчел. - Да ерунда это все. Как видишь, я уже даже не в больнице. Не хотел тебя беспокоить по пустякам. Учитывая особенности моей работы, такие инциденты порой случаются. Она подкатывает глаза. - У тебя очень странная трактовка слова «пустяки», тебе не кажется? - Ладно-ладно. Не буду спорить. Прости. Просто… все как-то закрутилось. - Я слышала, Стив уехал. Мне жаль. Дэнни опускает глаза, не выдержав ее чересчур понимающего взгляда. Насколько он успел узнать женщин, есть вещи, которые от них просто невозможно утаить. Рэйчел наверняка очень четко осознает, почему они в итоге все же решили остаться друзьями. Хотя она никогда об этом не заговорит. - Когда возвращаешься к работе? Очередной вопрос бьет под дых, и Дэнни машинально запускает пятерню в изрядно отросшие волосы, чтобы скрыть выражение своего лица. На него внезапно наваливается какая-то нечеловеческая усталость, изрядно приправленная безнадегой, так что становится невмоготу делать хорошую мину при плохой игре. И он начинает говорить. При этом не глядит на свою собеседницу, а следит через окно за Чарли, бегающему по пляжу наперегонки с собакой, заливисто смеясь. Рассказывает о визите к доктору Мартинез, о диагнозе и своих туманных перспективах на будущее. Закончив, допивает остатки лимонада и, наконец, встречается глазами с Рэйчел. У нее до странности потухший и бледный вид, зрачки расширены, губы поджаты. - Ох, Дэнни… Я даже не знаю, что сказать. Я понимаю, тебе сейчас кажется, что настал конец света, но это не так, поверь. - Шутишь? – Он смеется почти искренне. – Конец света для меня наступил единственный раз – когда мы развелись. - Но даже после этого ты продолжил жить и находить радости в жизни. Ты сильный. Ты справишься. Спустя пару часов, проводив Рэйчел и Чарли до машины, Дэнни запирает дверь и обессиленно сползает по стене, усевшись прямо на пол у порога. Да уж. Он конечно сильный. Он справится. Но некоторые вещи теперь даются ему с большим трудом, и надо как-то к этому привыкать. Душная тропическая ночь, окутавшая побережье, не вдохновляет его на здоровый сон. Закинувшись очередной порцией таблеток, он поднимается наверх и толкает дверь комнаты Стива. Он не переступал порог этой комнаты с тех пор как Стив уехал. Здесь тихо и темно, лишь узкая полоска лунного света лежит на полу золотистой ковровой дорожкой. Так странно. Все знакомо до мелочей, он сотни раз бывал здесь. Движения, голоса, запахи. Приоткрытая дверца шкафа и краешек светло-серой футболки, выглядывающий наружу; чуть сбившееся покрывало – признак спешки, или душевного раздрая, Стив всегда заправлял кровать с армейской аккуратностью. Однажды они заснули в обнимку на этой самой кровати, кажется, после вечеринки накануне свадьбы Чина. Утром Дэнни мучился похмельем и отпускал нарочито гомофобные шутки, а Стив посмеивался и щурился от солнца; лицо у него было опухшее, с темными кругами под глазами, но при этом такое умиротворенное… Твою ж мать… Эти его сообщения. Последнее пришло сегодня утром, прямо накануне звонка от Лу. «Приземлился в Ванкувере, тут полно снега». В предыдущий раз был Мадрид. Или Рим? Его сообщения односложны и информативны как рапорт вышестоящему армейскому начальству. Кажется, этот чокнутый совершает кругосветку. Интересно, они с Кейт вместе принимают решение куда отправиться? Когда-то Дэнни был искренне рад известию, что Стив собирается сделать Кэтрин предложение. Он хотел, чтобы Стив был счастлив, и при этом чтобы Стив был рядом. Кто бы мог подумать, что эти два фактора исключают друг друга. Теперь ему кажется, что Кэтрин Роллинс не та женщина, которая может сделать счастливым хоть кого-то. Она слишком похожа на Дорис. Услыхав за спиной цоканье собачьих когтей и жалобный скулеж, Дэнни оборачивается и ловит тоскливый взгляд золотисто-карих глаз. - Что, дружище? Скучаешь? Ну, привыкай.