Уроборос

— Бред откровенный, — Обито скрестил руки на груди, смотрел прямо перед собой, — Ложь. Этого просто быть не может, она запудрила мозги, а вы и рады этому. Кисаме внимательно рассматривал книги, разложенные почти по всему полу. Каждая следующая открытая книга была на другом, отличном от предыдущей, языке. Итачи, сидя на полу, внимательно рассматривал их шаринганом. — Кого ты еще прячешь? — Нагато с вызовом посмотрел на Учиха. Парень недовольно скривился, — Кто тебе помогает? — Не твоего ума дело, Узумаки. Думай лучше, как от нее избавиться, чтобы девчонка не отравляла тебе мозг. Что-то слишком быстро вы поверили ей. Что она сделала? Улыбнулась вам и поплакала один раз? Кто она такая, чтобы нам указывать? Вы ее знаете не больше недели, а уже готовы верить во все, что она говорит. — Я видел в ее воспоминаниях те вещи, что в этом мире для нас — дикость, — лидер видел, как сжал кулаки Обито. Он не допустит драки здесь и сейчас. — Она соврала, смирись с этим. Показала лишь то, что тебе надо было увидеть. Подменила свои воспоминания, откуда ты знаешь, что она умеет. Мира не добиться слабостью, он зиждется на силе. Хидан, найдя книгу с красочными иллюстрациями, внимательно ее рассматривал, пытаясь понять, о чем в ней говорилось. Это был сборник германо-скандинавских мифов. Нукенин переворачивал страницу за страницей, блаженно трогая подушечками пальцев рисунки рун. На одной такой мужчина нашел рисунок дерева. Ему казалось, что это было дерево. — Так, стойте. Хела упоминала дерево, верно? — казалось за руганью Обито и Нагато язычника никто не слушал, однако это было не так, — Сказала, что видела в воспоминаниях Зецу какое-то старое древо. Какузу подошел ближе к напарнику и забрал у того книгу из рук. — Может, она действительно не врет? — Кисаме оперся на спинку дивана. Мозговой штурм заходил в тупик. Информации было настолько много, что, чтобы ее переварить, требовалось много времени, — То, что я увидел, не было похоже на гендзюцу. В том старике я вообще чакры не ощущал, однако он трансформировался, как только Хела проткнула его мечом. Она сильная и сможет помочь нам. — Откуда знаешь? Влюбился что ли? — Причем тут это, Сасори. С нами были гостеприимны, когда в последний раз с вами так поступали? Когда не боялись вас из-за силы или модификаций тела? — Она сильнее нас, идиоты, вот поэтому и не боится, — Хидан расплылся в зловещей ухмылке, — Глаза не обманывают. Тот холод, которым веет от нее в моменты гнева, тот обжигающе ледяной взгляд, которым она обводит каждого. Разве не почувствовали? Акацуки не хотели в это верить, однако… Хидан только что озвучил мысли каждого из организации. Нукенин продолжал: — Отомстила тем, кто ее обижал. Знаете, почему задержались? Мы уже собирались отправиться в логово, когда учуяли запах гари. Знали, что заказавшие ее убийство люди жили именно там. Хела пыталась договориться, старалась уладить все мирным путем. И это помогло? Нет. Как только те мрази пришли за ней, применили силу, она не стала это терпеть. Она спалила деревню меньше, чем за час, огонь пожирал только ее пределы, не выходя за них. И это не складывая печатей. Думаете, не смогла бы и с нам такое сделать в случае чего? Вы ограничены в своем мировоззрении и совершенно не хотите принимать того факта, что она не отсюда, что обладает силой, превышающей пределы вашего познания. — Беру свои слова назад, влюбился не Кисаме, а Хидан. — Завались, — Хидан быстрым шагом покинул гостиную, вышел на веранду. Вечерело. А она все еще не вернулась. Внезапно мужчина почувствовал приятное жжение в груди, будто только что провел ритуал поклонения Джашину. Он блаженно закрыл глаза, вдыхая холодный воздух. Тепло распространялось по всему телу. Тем временем девушка, изрядно выпив и уже успев немного протрезветь, ставила защитные блоки, стараясь охватить как можно больший радиус земли. Необходимо было защитить местных от нового нападения. Кровь лилась рекой, Хела чертила заклинания с огромной скоростью, будто ее кто-то подгоняет. Для пущего успеха необходима была жертва, но девушка не хотела сегодня никого убивать. Тем более, чтобы магия была еще сильнее, жертва сама должна отдаться ей, добровольно. Она невольно вспомнила, как много лет назад устраивали целые праздники по такому поводу. Хотелось снова очутиться там, вдохнуть холодный северный воздух, насладиться большим костром, около которого танцевали все, попутно пируя и рассказывая о своих бравых походах. Услышать ритуальные барабаны. Мягкость меха, накинутого на голые плечи. Почувствовать тяжесть ворона, сидящего на плече. Снова увидеть жар и безумную надежду в глазах присутствующих, кожей ощутить силу их подношения богам. Порезы на теле уже затянулись, и девушка без сил упала на землю, стараясь отдышаться. Голова кружилась. Хела знала, что последует за этим. Оперлась руками в землю. Из носа без остановки текла горячая кровь. Внутренние органы свело, и девушку вырвало кровью. Долгие годы без такой сильной практики давали о себе знать: чем больше сил и магии она задействовала, тем больнее переносить такие моменты. Баланс должен быть во всем. Кажется, она начинала жалеть о том дне, когда поставила блокирующую печать на своем внутреннем резерве, сейчас он бы пригодился как никогда. Спустя пару часов, проведенных на холодной земле в позе эмбриона, Хела пришла в себя. Завалиться домой в таком виде было неприемлемо, ей же потом его и драить. Принято решение пойти к озеру, смыть с себя грязь и засохшие кровавые разводы. Сменной одежды под рукой конечно же не было, а надевать грязное не хотелось, поэтому Хела надеялась, что по возвращению не застанет Акацуки в своем жилище. Было бы неплохо, да. Ледяная вода, касаясь обнаженной кожи, поначалу жгла, но как только девушка к ней привыкла, блаженно закрыла глаза и погрузилась в нее с головой. Вынырнув, Хела заметила нукенина, стоящего рядом с деревом и внимательно на нее смотревшего. Руки скрещены на груди. Хидан будто смотрел сквозь нее, глубоко погружен в свои мысли. — Хидан? — она в полголоса обратилась к мужчине. Девушка все еще находилась в воде, капли стекали по лицу и длинным волосам. Подплыла ближе к берегу. Руками оперлась на камни, чтобы ей удобно было вести разговор. Ее совершенно не смущало то, что она нагая перед ним. — Я почувствовал жжение в груди, тепло, как от огня. Потом по ощущениям нашел тебя, — он не торопился в своем повествовании, говорил медленно, — У тебя сейчас странная, как объяснить… Странное поле вокруг. А еще я нашел книгу с теми рунами, о которых упоминала. Я ни слова не понял, конечно, но цветные картинки меня заинтересовали. Я хочу попросить тебя, — он подошел к ней, не спуская взгляда с ее глаз, — Научи меня понимать их. Расскажи о той силе, которой пользуешься. У меня такое чувство, будто ты знаешь больше о Джашине, чем я думал. Я чувствую связь с его силой и тобой. Будто открыла все возможности, что он может предложить. В долгу не останусь. Девушка немного беспокойно смотрела на него. «Интересно, что он скажет, если я расскажу ему о своей догадке по поводу его бога», — Хела пару минут сохраняла молчание. — Хидан, возможно, тебе не понравится то, что я сейчас скажу. Есть мнение, что Джашин — человек, которого я могу знать, — мужчина уставился на нее в изумлении, — Дело в том, что ты можешь кожей ощущать магию рун, которую я сейчас использую. Скажем так, если бы я задействовала иную часть своей силы, ее почувствовали бы абсолютно все. Этот факт меня надоумил на еще одну мысль. Скорее всего, твой бог пришел из другой Тени, где такие ритуалы практикуются. Полагаю, за бессмертие ты заплатил своей жизнью. Умер и воскрес. — Верно. — Смотри, — она подбородком коснулась рук, скрещенных на камне, — Думаю, это своеобразное сочетание двух типов энергии — природной и вашей чакры. Они похожи между собой, к примеру, я могу складывать печати и делать техники, однако мне это не нужно, затрачивается много сил на перераспределение моего внутреннего резерва в резерв чакры. Соответственно я быстрее устану, нежели я бы с самого начала использовала только свою внутреннюю, изначальную энергию. Можно сравнить с походом — ты же не пойдешь по более длинной дороге, когда перед тобой простилается чистая, ухоженная и короткая тропинка, верно? А из-за того, что в тебе уже переплетены два очага силы, тебе удается чувствовать как чакру, так и природную силу. По началу может быть сложно и непонятно, но в последствии ты сможешь приловчиться и, если повезет, создавать техники из двух видов энергии. — Так ты согласна? — Хидан не верил своим ушам. Хела кивнула. — Только для начала ты должен выслушать кое-что. Ритуалы, которые проводили много лет назад, очень кровавые. Ты не должен их воспринимать как что-то инородное или жестокое. Сила дается через кровь. Сила дается через подношение. Однако, такие жертвоприношения делают не каждый день и существуют особые правила. К примеру, если раньше ты приносил в жертву человека, то в данном случае можно обойтись и животным. Смотря, какие цели ты преследуешь. И вот еще что, Хидан, вера изначальной своей версии — многобожие. Нет единого божества, которому поклоняются люди. Однако их связывает одно целое — жизнь и смерть. В любой культуре можно найти упоминание поклонения двум ипостасям. В каком-то роде, это две стороны одной медали, два состояния, в которых человек пребывает все свое существование. Если действительно хочешь все узнать, то советую слушать то, что я буду рассказывать. Скажу сразу, это не религия. Это стиль жизни, состояние души и сознания. Связь тебя и природы, связь с круговоротом жизни, незыблемым и вечным. Нет абсолютного зла. Один и тот же человек может быть как подателем добра и причиной несчастий. Все мы имеем две природы, а их борьба — внутренняя работа сознания. Так, все, я замерзла, Хидан. Пойдем я загружу тебя еще сильнее, но уже в тепле, — девушка быстро вылезла из воды, принялась отжимать волосы. Мужчина изучающе смотрел на ее обнаженную фигуру. Небольшая грудь, сильные, но не перекаченные руки, плечи немного шире, чем бедра, маленький животик. Было видно, что девушка занимается физической нагрузкой, но без фанатизма. Тело не напоминало ту фигуру, которая была у обычных куноичи — подтянутое, рельефное. Хидан вспомнил, как жадно целовал ее мягкие бедра. Ухмыльнулся своим мыслям. Закончив с волосами, она развернулась к нукенину, желая кое-что спросить. — Слушай, а можно попросить твой плащ? Я не хочу надевать грязное, одежда вся в крови и… — девушка не успела закончить, как на ее плечи опустилась плотная черная ткань. Холодный воздух легко касался обнаженной груди мужчины, — Спасибо, — мимолетная улыбка, а на душе у него уже тепло. Может, Сасори был прав? Хела подняла с земли одежду, свернула ее так, чтобы удобнее было нести. Обувь не стала надевать. — Пойдем? — Хидан шумно втянул воздух и одним махом подхватил ее на руки. Ему хотелось почувствовать тепло тела как можно ближе, — Тебя могут неправильно понять остальные, лучше мне своим ходом. — Они как раз правильно меня поймут. Даже если Какузу разорвет на куски, как хотел это сделать с Кисаме, когда тот пошел тебя успокаивать, я бессмертный, мне ничего не будет. Сошьют части обратно. — Мы еще поговорим по поводу твоего бессмертия. Ладно, надеюсь, все уже ушли в логово и никого не будет дома. Хела ошибалась. Оказалось, члены организации до сих пор гостили у нее. Когда парочка заявилась, Хидан поймал гневный взгляд Какузу на себе. Меланхолично обвел малиновыми глазами напарника и поставил девушку на пол. Этот раунд был за ним. Босыми ногами осторожно обошла открытые книги, лежащие на полу. Увидела, как Сасори увлеченно смотрел на картину с готическим собором. Девушка подошла к стеллажу и достала одну из книг, открыла на странице с изображением этого архитектурного шедевра. Молча отдала в руки книгу нукенину. Сасори с удивлением сравнивал картину на стене с ее копией в книге. — Собор Парижской Богоматери или Нотр-Дам де Пари. Тут, — она указала на книгу, — есть цветные фотографии интерьера и некоторые чертежи. Думаю, тебе будет интересно их изучить, — она тепло улыбнулась. Затем обратилась ко всем, — на сегодня потрясений хватило всем. Вам нужно отдохнуть, переспать со своими мыслями. Утром будем решать, что делать с проблемой. Можете взять по одной книге, разрешаю, но потом будьте добры вернуть. Те, кто не верит мне вовсе, — Хела акцентировала внимание, задержав взгляд на Обито, — прошу дать мне еще один шанс завтра. Я поставила защитные блоки в лесу, их сила распространяется и на ваше убежище, и на всю деревню. Больше монстры с Черной дороги не тронут вас, разве что сами захотите пойти и сразиться с ними. Она удалилась на второй этаж, чтобы переодеться. По ее возвращению, Обито саркастически ухмыльнулся. На Хеле было темно-зеленое хлопковое платье в пол. На нем узорами тянулась вышивка золотыми нитями, рукава фонарики добавляли некоторой воздушности образу. Однако эта воздушность соперничала с дерзостью — глубокий вырез декольте приковал внимание присутствующих. На ней не было украшений, а мокрые несколько минут назад волосы лежали на ее плечах совершенно сухие. — Думаешь, что такими уловками сможешь расположить нас к себе? Твое милое личико не дает тебе фору в силе, которой обладаем мы, — слова Обито были пропитаны ядом. Температура в помещении упала на несколько градусов. Казалось, Акацуки слышат шум воды и свист ветра, даже запах соленой воды. По коже прошлись мурашки. Сознание постепенно уходило, способность здраво мыслить тем более. В их голове только журчание воды, крики птиц, шум леса. Стены дома таяли на глазах. Итачи активировал шаринган и взглянул девушке в глаза. — Техника такого уровня на меня не действует, — ее голос был в голове каждого. Итачи поежился от осознания того, что это его фраза, — Хидан попросил рассказать больше о той силе, которой я обладаю. Так смотрите же. Все будто погрузились в глубокий сон на яву. Акацуки не могли пошевелиться, перед глазами всплывали все новые и новые образы, картины, целые куски битв. Хела показывала свои воспоминания. Вот густой туман окутывает заснеженные вершины гор. Повсюду темный лес, огромные территории которого не могут сравниться ни с чем. Сумерки. В воздухе запах озона. Птицы, что беспокойным облаком улетают прочь. Сасори заметил, что пейзаж очень похож на тот, что изображен на одной из картин Хелы. Картина постепенно меняется и перед ними предстает целое поселение. Одноэтажные деревянные дома с искусной резьбой на некоторых. Рядом с водой виднеются драккары — корабли древних времен. Их тяжелые паруса развевает ветер. Повсюду люди в странной одежде, которые внешне похожи на обычных гражданских. На поясах у них мечи, короткие ножи. У некоторых в руках тяжелые мечи. Как только Какузу засмотрелся на одного из них, место внезапно изменилось. Теперь они находились на поле боя. Повсюду грязь, тяжелые деревянные щиты проткнуты стрелами. Кровь. Гомон. Крики. Лязг металла и топора. Хаос наяву. Люди в странных одеждах сражаются беспощадно, слаженно и грубо. Они увидели Хелу в доспехах из металла. В ее руках был меч. Выглядела она намного суровее, чем сейчас. На языке, непонятном Акацуки, общалась с остальными воинами. Люди внимательно ее слушали, а затем с нечеловеческим криком кинулись в бой. В их глазах был огонь победы. Противник в меньшинстве. Поле битвы стало кладбищем. Над трупами кружат вороны, питающиеся падалью. Некогда зеленая трава теперь залита кровью. Девушка глубоко вдыхает воздух легкими. На ее лице и одежде кровь, но та ее будто не замечает. Улыбается своим товарищам и громко выкрикивает что-то, высоко подняв меч над головой. Ее поддерживают другие, громко выкрикивая то же самое. Локация сменяется. Теперь все стоят в ночном лесу. Странные сооружения из бревен, на которых покоятся кости и черепа людей. Повсюду зажжены большие костры. Языки пламени достают почти до небес, когда Хела проходит мимо них. Ее волосы заплетены в тугую косу, закрепленную на голове. Белое льняное платье достает ей прямо до пят. Накидка из темного пушистого меха покоится на плечах. На лице золотой краской подведены глаза, несколько полос нарисованы на нижней губе. На правом плече сидит сова, чьи перья в свете пламени отдают золотом. Она медленно идет сквозь коридор людей, радостно скандирующих ей. Стучат барабаны. Их звук вызывает новую волну мурашек по коже. Льется кровь животной жертвы, чью жизнь принесли во благо богам. Люди, на чьих плечах мех животных, поочередно выпивают из огромной чаши, наполненной липкой красной жидкостью. Ей же поливают высокие деревянные тотемы. В костер девушка кидает горсть сырой земли. Хела гордо улыбается. Нукенины могут с уверенностью сказать, что воздух пропитан силой. Он будто стал осязаем. Они не могут вздохнуть полной грудью, будто что-то давит на них извне. Холод ветра обжигает легкие. Прекратилось все также быстро, как и началось. Акацуки вновь сидят в гостиной. Некоторые держатся за голову, стараясь унять пульсирующую боль. Хела стоит все там же, наблюдая за всеми. Грустным взглядом смотрит прямо на Обито, который сполз по стенке в тот момент. — Ты правда думаешь, что я слабая? Недооценив врага на поле битвы, ты автоматически проигрываешь. И ты еще себя называешь шиноби. На сегодня все, мне надо отдохнуть. Хидан, останься, наш разговор еще не закончен. В тот момент нукенин был в эйфории от увиденного. Его переполняли эмоции. Их было не описать простыми словами. Еще больше хотелось узнать абсолютно все об этой культуре. Ночь обещает быть интересной